Текст книги "Иная реальность"

Автор книги: Алек Майкл Экзалтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Ага, понятно. Прав Леон, бабы всегда гормонами думают. И хочется, и колется, и мамка не велит. Потому как все это хорошо, но могут быть и дети.

Кирилл почувствовал, как она испугалась, увидев встречного дядьку-грибника на мотоцикле, и отметил ее разочарование и облегчение, когда мотоциклист проехал мимо, не посмотрев, кто сидит за рулем грузовика.

– Лады, Леон, действуйте по плану. За поворотом разворачиваетесь и назад. Встретимся в Хатежине…

… Вирта держала Кирилла за руку и с тревогой на него смотрела.

– Все под контролем, Вирта.

– Не совсем. Тебе не стоило одновременно подключаться к эффектору и к Леону. Ты слишком расточительно расходуешь ментальную энергию.

– Я чувствую себя в полном порядке.

– Мне лучше знать. К тому же я хочу, чтобы вечером ты был в лучшей форме, а не дрых как пьяная свинья в ермолке.

– Обижаешь, начальница. Мы, ваше вашество, ермолок не носим, а спать будем на том свете, крепко так, вечным сном, пока трубный глас не разбудит. Или чести клич.

– Считай, тебя уже разбудили по двум, названной тобой причинам. У нас гости.

– Спасибо, что не сказала: проснись, идиот, нас обокрали.

– Я именно это имела в виду. Пока ты вдыхал лесные ароматы, была совершена попытка двух типов проникнуть в периметр. У обоих деструкторы. Я их засекла на подходе. Отключила свои эффекторы, позволила войти в дом и спуститься вниз к машинам. Там я их резко вырубила и дезактивировала деструкторы. Оба взломщика живы-здоровы, нас дожидаются, спят, как миленькие, сном праведников. Они у меня в подвале теперь как живчики замороженные.

– А Катя?

– Цела твоя Катя. За молоком поехала.

– Ты их долго можешь держать в этом праведном сне?

– Сколько угодно.

– Сдадим дежурство Федору, и поболтаем с нашими гостями. Споемте, друзья. Вы нам вокально, а мы вам инструментально.

– Инга объявилась?

– Пока нет.

– Задрыга голожопая! Впрочем, оно и к лучшему, если она не видела этих козлов. Допросим без шума и пыли наших песельников.

– Кирилл, не забывай, к двенадцати должны завезти оборудование для лаборатории.

– Помню, помню. Опять толпа обормотов будет в доме топтаться…

– Кирилл, ты же сам это предложил.

– И это я помню, грехи наши тяжкие. Сделаем лабораторию и все, больше никаких строительных работ!

– А бассейн? Я люблю плавать.

– Я тебе новое корыто куплю, золотая рыбка.

– Все вы мужчины такие, сорвете цветок целомудрия и на тебе, в корыто его. А корыто будет целое аль там разбитое?

– Целое, государыня матушка, целых двенадцать метров в длину.

– Тогда есть на это тебе мое дозволение.

* * *

Сигнал ментальной тревоги для Кирилла не стал неожиданностью. Он знал: до полудня что-то обязательно должно было случиться. Он на пару минут разочарованно расслабился, узнав от Вирты про взломщиков. Но ее стационарные возможности в Царском Селе были явно несопоставимы с уровнем подобной незначительной угрозы. Соваться под эффекторы суперкомпьютера, находящегося под управлением Вирты, он бы никому не посоветовал. Поэтому подспудное ощущение, что реальный и достойный противник все же объявится, его не покидало со вчерашнего вечера. Сам он это состояние называл предчувствием риска. Оно не слишком часто посещало его, но если уж появлялось, то никогда не обманывало. Это не было чувством страха. Кирилл не боялся, напротив, он не без адреналинового удовольствия предвкушал, как столкнется с реальной угрозой. В то же время он не испытывал желания нетерпеливо подгонять время с единственной мыслью о том, чтобы все произошло, как можно скорее.

Дозорным, товарищи солдаты, торопиться некуда. Если вошли в соприкосновение с противником, то хорошо. Если нет – тоже неплохо.

Вирта с Кириллом выехали на хатежинскую дорогу и двинулись по направлению к авторынку, чтобы поговорить с разведчиком, следившим за бандой рокеров. Бандиты направились к городу, поэтому патрульный, предупредив пост городской автомобильной инспекции, возвращался назад. Затем с Виртой связалась Наталья, сообщив, что в Хатежине все в порядке, Федор обещал скоро подъехать со своими людьми, и пригласила ее и Кирилла к часу дня на обед. В тот момент Кирилл как раз и почувствовал: раскачка, выворот событий начались. Где, кто, пока было не ясно, но к нему вдруг пришло понимание того, что он находится на развилке событийного ряда, и лично от него зависит, чем закончится нынешнее патрулирование. Кирилл попросил Вирту остановиться и дать ему время собраться с мыслями.

Есть контакт! Великолепно. Приманка сработала. Теперь точно. Работаем.

– Леон! Угроза справа! Из машины долой! Вирта! Эффектора со всем барахлом слева на обочину!

Кирилл закрыл глаза и в дальнейший ход событий уже никак не мог вмешаться; он стал пассивным наблюдателем, стараясь разобраться с помощью Вирты в калейдоскопическом потоке данных с сенсоров Леона и своего двойника. Но до того он почувствовал, как две тени в боевом режиме выбросились из машины и заняли позиции по обеим сторонам дороги.

Никем не управляемый "гольф" проехал по прямой не больше пяти метров, и его развернуло влево. В ту же секунду из направляющей трубы в зарослях орешника, расположенных на расстоянии сто пятьдесят метров на правой обочине, пошел неуправляемый реактивный снаряд и врезался в борт машины. Одновременно в двадцати и тридцати метрах слева и справа раздались пулеметные очереди. В автомобиле мгновенно рванули немалый арсенал двойника и почти полный бензобак.

Старенького "фольксвагена" Кириллу было ужасно жаль, но он решил, что мстить всем к ряду не стоит и кого-то нужно допросить:

– Леон! Одного из партизан взять живым. На твой вкус. Остальных на мясо.

– Будет сделано, хозяин.

– Вирточка! Дай один разик стрельнуть.

– Не дам! Самой мало. У меня только один пулеметик и пистолетик.

– Тогда, хоть в ножички дай поиграть.

– Ножичком тоже не дам. Еще кого-нибудь порежешь или сам неловко порежешься.

Леон уже подобрался на расстояние броска к парочке партизан в орешнике, когда на дороге со стороны Царского Села появился усыпанный большими и маленькими прожекторами полугрузовик с наваренными на бампер четырьмя стальными клыками. Длинный и тощий как глист партизан в зимнем армейском камуфляже, стоя в полный рост в кузове, водил из стороны в сторону стволом крупнокалиберного ДШК на высокой зенитной треноге, еще трое находились в кабине.

– А вот и кавалерия! Леон, тихо зачистишь двоих с пулеметом справа. Пошел, мой хороший… Вирта! Замри… Хорошо, Леон! Теперь убирай дальних с трубой, затем ждем. Нам, Вирта, спешить некуда…

– Ошибаешься, командир. У меня для тебя сюрприз. Над нами тут тупой американский спутник проползает. Связался он с сателлитом GPS, чтобы уточнить обстановку и скачать разведданные. Большое ему за это человеческое спасибо. Железный идиот совсем не умен, но софт у него услужлив и приятен в общении. И камеры у него прелестные. Разрешение изумительное. Сам глянь через эффектора.

Кирилл вошел в сеть Вирта – Леон и увидел, как совсем рядом от партизанской засады, если напрямик лесом в четырех километрах, по лесной просеке в направлении дороги авторынок – питомник на небольшой скорости выдвигается колонна в составе двух бронетранспортеров и грузовика "Урал"…

…Вирточка! Это тебе человеческое спасибо, а не спутнику недоделанному. Какая прелесть! Ну нет, ты глянь. Зайчики погулять вышли и трех поросят взять с собой не забыли. Нашли таки, чем порадовать хозяев. А мы уж тут все глаза проглядели, дорогих гостей дожидаючись. Прав был Федька, кому-то страсть как хочется пощупать его за толстое вымя. Никак не меньше взвода погостить собирается. И как хорошо идут! Скрытно, от Царского, с передовым охранением. А вот бокового и тылового не наблюдается. Но мы этот непорядок быстренько исправим.

– Вирточка, Леончик, нехорошо забывать, мои лапочки, о наших маленьких лесовичках зелененьких. Немножко поиграйте с ними в наши игрушки. Но недолго – нам некогда. Зачистить всех и вся…

…Кирилл отключился от связки Вирты – эффектор и связался со своим разведчиком и дружинниками у авторынка, поставив им задачу по возможности взять двух языков при выезде на хатежинскую дорогу мотоцикла с коляской. Затем доложил Федору:

– Генерал, твоя разведка доложила точно. Наступала-таки грозная броня. Но поспешает медленно. Азимут: питомник – авторынок. Квадрат 10–14. Просека запад – северо-восток. Два БТРа с КПВТ и "Урал" с пехотой. В охранении мотоциклет. Я послал его перехватить одного из твоих и две машины дружинников. Сам веду наших визитеров от царского грейдера. Мне – прямо, тебе направо.

– Дербан, на рожон не лезь. И под горячую руку, смотри, мне не попади, сержант. Я уже знаю, кто ко мне в гости пожаловал. Так что, буду палить шнурок с двух концов. У меня в Царском БРДМ со спецурой заготовлен, пусть ПТУРСами жгут всех к чертовой бабушке. Я всем составом иду от питомника зачищать лесок и слева, и справа. Кто не спрятался, я не виноват.

– На броню своих ореликов сажай, Толстый. Под броней душно. Дядька-грибник у меня здесь проезжал сомнительный. И девчонка на грузовике ехала, чуть не уделалась со страху ясным днем. Путь-дорожку фронтовую тебе вполне могут минировать.

– Старшего по званию учить?

– Это кто тут у нас старший по званию, а, сержант?

* * *

Тем временем партизанам, устроившим засаду на грейдере, ждать надоело. Двое мужичков в желто-зеленых телогрейках, пригибаясь, полезли слева из-за елочек. Тот, что с ручным ПК на дорогу не спешил, другой, коротышка в пятнистом картузе махнул автоматом группе поддержки на клыкастом и глазастом полугрузовике "додж". Длинный в кузове, опустил пулемет ДШК стволом вниз, стукнул кулаком по кабине и дурашливо заорал:

– Хватит Муму дрючить! Собирай вещдоки, начальнички! Ложкой в котелок. Бобик сдох и Жучка тоже.

Из кабины "доджа" вышел камуфляжник в портупее, в красном берете без кокарды с большим пистолетом в черной расстегнутой кобуре. Держа руку на рукояти пистолета, он настороженно посмотрел направо. В ответ Леон шумно завозился в колючих зарослях ежевики и по-человечьи от всей души громко чихнул, показывая, что остальные диверсанты живы-здоровы, а легкая простуда у одного из них не в счет. Может, ему травинка в нос попала?

К полувоенному товарищу в берете присоединился вальяжный лысый господин в штатском и при галстуке, но с узконосым пистолет-пулеметом наизготовку. По-футбольному, не сгибая колен, оба зашагали к бренным останкам "фольксвагена", но дойти не успели. Из ежевики с радостным щенячьим визгом кубарем вылетел Леон с круглым предметом в зубах. Он обогнул остов "гольфа" слева и катнул под ноги лысому в штатском окровавленный скальпированный череп, приглашая поиграть. Спустя доли секунды боевой пес Леон прожег скорчером дыру в мочевом пузыре полувоенному красноголовику, а ошеломленному штатскому в прыжке вырвал горло.

Двойник Кирилла тоже не тратил понапрасну микросекунд в боевом режиме. Он вымахнул из укрытия в густой поросли молодых елочек и во втором еще более высоком прыжке короткой очередью из пулемета разнес череп длинному в кузове, затем метнулся к кабине и, прикрываясь телом шофера, прихваченного локтем в удушающем захвате, стал резать длинными очередями двоих желто-зеленых впереди слева, не забыв удобно пристроить свой РПК на автомобильной дверце. Леон немного помог эффектору, добив коротышку в пятнистом картузе с длинным козырьком.

Кирилл не без интереса, но в ускоренной перемотке, просмотрел он-лайновую запись ликвидации засады на дороге Царское Село – Хатежино, любезно предоставленную ему Виртой, и распорядился:

– Трофеи собрать и аллюр два креста к новым гостям. Эффектору рулить по лесопожарной просеке прямо на север до тупика. Там снять ДШК и на перехват колонны противника. Пальнешь короткими пару раз по колесам, но под пулеметы не лезть. Леон! Ты двигаешь к геодезическому знаку на пересечении двух просек, затем прямо на лесную дорогу. Займешься лесоповалом в качестве образцового советского зека. И чтобы никакой там туфты! Валишь бревна как для противотанкового заграждения.

Рули, Вирта, подъедем поближе, если у нас курсопрокладчиком спутник-шпион. Он трудную службу несет вдали от американской родины. И нам помочь не отказывается. Союзное командование беру на себя. Малыш и Толстяк наготове. Сейчас мы устроим то, что Хиросима не делала с Нагасаки. Бог превыше всего! Вперед, мотопехота!

За полкилометра до завала, устраиваемого Леоном Кириллу и Вирте пришлось спешиться – дальше их "лендроверу" никак нельзя было продраться.

– Вирта, оставь в покое гранатометы. Объявляю ленинский субботник-понедельник. Давай-ка мы сбегаем и поможем нашей собачке бревнышки таскать. Как бобер пес бревна грызть может, но трелевочный трактор из него никакой. Минут десять у нас еще в запасе есть. Эффектор наших гостей пугнул основательно. И спецура хатежинская на БРДМе дорогу перекрыла. Благодать. Всегда бы так воевать, когда все чин-чинарем. Все, бегом марш.

– Лучше я эффектора пошлю…

– Успеет ли?

– Успеет. Я его до утра подзаряжала. Он нынче у нас мальчик шустрый. Как и всякий электровеник.

– Лады, пусть там пошустрит с завалом. А мы пока перекурим и Федору обстановку доложим.

Хотя связываться с Хатежиным Кирилл не спешил, так как он пока не решил, что ему делать с бронированной колонной генеральских недругов.

Самому ли супостатами заняться или таки подождать хатежинских? Самостоятельная работа звучит заманчиво. Втроем сжечь БТРы и грузовик мы сможем без проблем. Но там этих охламонов не меньше трех десятков. Допустим, половину мы положим сразу у завала. Два ручных Калашникова и станковый Дегтярев-Шпагин – это вам не фунт изюму. Есть, чем гостей дорогих приветить. Но ведь остальные туристы расползутся по лесу, потом ищи, свищи их. Или еще хуже – повоевать захотят. У всех, наверняка, стволы немалые, и гранаты найдутся. Пока хатежинские прикатят, во мне и Вирте неслабых дырок успеют понаделать. И Толстый обязательно спросит: мол, ты что, дурак или в жопу раненый?

В конце концов Кирилл Дербанов вспомнил старинную армейскую мудрость о том, что самый опасный дурак есть дурак с инициативой. И потому пришел к мудрому солдатскому выводу: незачем ему искать военных приключений на свою задницу. А тем паче подвергать опасности прелестные полушария боевой подруги Вирты. Двойника могут сдуру тоже попортить. Да и пса следовало бы поберечь для более славных дел.

В том, что главные события впереди, Кирилл не сомневался, поскольку бодрящее предчувствие риска его оставило, уступив место привычному ощущению ожидания тяжелой и грязной, но неизбежной военной работы. Надо так надо. Он был готов все сделать, как положено и как прикажут. Но при соблюдении условий нераспространения и неразглашения своих частных секретов, касающихся его новых способностей и возможностей, а также боевых свойств Вирты и Леона.

Положим, я могу объяснить Хатежину, что пес более чем крут, поскольку зверски модифицирован до уровня боевого киборга. Здесь нет ничего удивительного, и во всем мире насчитываются сотни экспериментальных образцов киборгов различной специализации. Кое-что, говорят, и в серию запустили. Но как объяснить ему ТТХ моего двойника? Моя голограмма? Ага, голограмма с крупнокалиберным пулеметом наперевес прыгает на три метра вверх и от пуль как от мух отмахивается! Так тебе Федор и поверил. Киборг-двойник? Еще веселей – один образец с таким боевыми качествами стоит дороже, чем президентский аэробус. А Вирта? Хотя здесь все проще. Скажем, загадки женской души и тела. Есть, так сказать, женщины в русских селеньях: коня на скаку остановит и хобот слону оторвет. Насчет горящей избы не знаю, но Бурого она точно заломает. Он у нее никак не забуреет, как на зоне в бараке усиленного режима. Слабо Федьке против этакой женской слабости, как плотнику супротив столяра или Каштанке супротив человека. Решено. Лезть в дураки с инициативой не будем и в хатежинскую войну дуроломом встревать не станем. И напишут мне на могильной пирамидке со звездочкой: "Службы не искал, но от нее не бегал". Она сама его нашла.

– Генерал, докладываю. Инженерное заграждение на дороге установлено в квадрате 10–14 в двухстах метрах к северу от геодезического знака в виде бревенчатой пирамиды высотой восемь метров. Сам нахожусь, согласно данным GPS, в пятистах метрах к юго-западу от своего лесоповала. Вирта со мной, Леон тоже. Жду дальнейших распоряжений.

– Дербан, засади из РПГ бронебойным в головной БТР, знаю, тебе это понравиться. И немедленно отходи на юго-восток. По красной ракете я начну зачищать весь квадрат. Хорошие городские люди меня огоньком поддержат. Они плохих парней, сучащих ручонками и ножонками на чужой территории, очень не любят. После зеленой ракеты уноси свою задницу да пошустрее. Повтори, что слышал.

– Пальнуть и по зеленой ракете делать ноги. То есть организованного отходить на юго-восток к разгранлинии Хатежино – Царское Село.

– Молоток, Дербан. Приступить к исполнению.

Ждать противника Кириллу, Леону и Вирте с эффектором долго не пришлось. Из своего РПГ двойник Кирилла поразил башню с крупнокалиберным пулеметом на головной машине, а Вирта с Кириллом добавили в борт бронебойными выстрелами из одноразовых гранатометов. Смотреть, как красиво горят хатежинские враги и бронетранспортер реального противника, они не стали, отошли, куда было приказано. Эффектора налегке отправили за трофейным "доджем", и, погрузив оружие в "лендровер", начали помаленьку-полегоньку по узким просекам выбираться из квадрата, подлежащего зачистке и умиротворению.

После сигнала красной ракеты по противнику начали работать хатежинские минометы и противотанковые управляемые снаряды; открыли огонь и крупнокалиберные пулеметы Владимирова на бронетранспортерах. По зеленой ракете прилетела парочка вертолетов огневой поддержки и с расстановкой обработала позиции противника неуправляемыми реактивными снарядами, не забывая поливать лес внизу огнем из бортовых пулеметов. Затем раздались автоматные очереди. Хатежинская зачистка началась.

* * *

Кирилл с Виртой и боевой пес Леон прислушивались к звукам зачистки, находясь на безопасном удалении неподалеку от грейдерной дороги Хатежино – Царское Село. Они расположились на уютной лесной полянке у самой просеки, дожидаясь, пока эффектор подгонит трофейный автомобиль. Вирта сидела на траве, в изнеможении прислонясь к переднему колесу "лендровера", а Кирилл, расстелив на капоте бумажную салфетку, разливал по маленьким серебряным стаканчикам коньяк из плоской фляжки, обтянутой желтой кожей. Сначала приложился сам, довольно хмыкнул, затем протянул Вирте ее стаканчик.

– Эй, боец Вирта, ну-ка, взбодрись коньячком! Слышишь? А Федька-то наш, Хатежин, силен. Ротными минометами обзавелся, "крокодилы" к нему на выручку летают. Вишь, пора-то сенокосная, вся деревня на лугу. Эк, шельмецы, лихо нурсуют. Моща! О, а вот и Федькины агээсы заработали!

– Федор Михалыч – мужчина видный и замечательный. И помощники у него люди выдающиеся. Например, мы с тобой, командир. А вот и наш трофей клыкастый-глазастый. Ты мне его подаришь?

– Вирта, ты обезумела. Зачем тебе такой уродец? Давай тебе лучше "лендкрузер" купим. А на этом пусть Катька за молоком и за свежим хлебом ездит.

– "Лендкрузер" не хочу. Хочу ездить на новом черном "хаммере"!

– Будет тебе завтра "хаммер".

– Смотри, не обмани бедную девушку. А то меня все так и норовят вокруг пальца обвести. Вон Инга взяла да и выпустила взломщиков.

– Вот, дурында бесштанная! Я ей за это все сиськи оборву! А система охраны?

– Я кучу ресурсов взяла для поддержки эффектора и тебя, плюс контроль над тремя спутниками, да еще наша сеть. У Инги визуальная идентификация, и когда она спустилась в подвал, система сработала по умолчанию, отключила гипношок и посчитала действия Инги санкционированными.

– С тобой что ли машина не могла связаться?

– Она – это я, а я – это она и намного больше. Считай, что в горячке боя я не придала этому происшествию должного внимания.

– Не слишком понятно. Но с Инги за это будет серьезный спрос.

– Я уже спросила. Она говорит, приняла тех двоих за пьяниц-рабочих, забравшихся поспать в холодке в подвале. У нас же там сейчас полный бедлам с этой стройкой.

– Черт с ними, с этими взломщиками! Ушли, так их счастье. Давай лучше решать, куда поедем кормиться, к нам или к генералу.

– Несомненно, к Федору и Наталье. Они нас уже пригласили.

– А переодеться к ланчу для леди Вирты?

– Все свое мы возим с собой, сэр Кирилл.

Эффектора было решено оставить охранять трофей на полянке, с тем, чтобы забрать его по дороге домой из Хатежина. Они уже втроем сидели в машине, когда Вирта хлопнула себя по лбу и, хихикнув, спросила:

– Кирилл, мы хатежинскую территорию отстояли?

– А то. Еще как ее отстаивали и объезжали с четырех утра.

– Так почему же мы ее не пометили по доброй традиции орбитальных десантников?

Пришлось всем выходить из машин, и трем мужикам, что к такому ритуалу всегда готовы, ждать, пока Вирта расшнурует высокие ботинки, сдерет с себя камуфляжные штаны вместе с кружевными зелеными трусиками и займет свое место в шеренге бойцов, расставив ноги чуть больше, чем на ширину плеч, рядом с Леоном, давно уж задравшим ногу на колесо "доджа" в ожидании дамы и команды Кирилла:

– Ух, хорошо пошла…

* * *

В Хатежине Вирту с Кириллом и Леоном с нетерпением ждали легкий ланч и генеральша Наталья, поскольку Федор обещал быть никак не позже половины третьего пополудни. И очень просил гостей на него не гневаться, что обед откладывается. Извинения были с пониманием восприняты, тем паче над генеральским имением еще раз прошли два вертолета огневой поддержки. То ли это были другие машины, то ли первая пара, пополнив боекомплект, вернулась, чтобы продолжить работу.

Бездельничать Вирте с Кириллом тоже не хотелось и, не взирая на уговоры Натальи, что им необходимо отдохнуть от ратных трудов в тенистом генеральском саду, они отправились-таки на стрельбище, чтобы проверить и пристрелять трофейное оружие. Кольт сорок пятого калибра, изъятый у полувоенного в красном берете без кокарды, Кириллу не приглянулся. Пушка была тяжеловата для автоматического пистолета, крупнокалиберные дыры в мишени восторгом сладостным его чувства не переполнили, а мысль о том, что пуля из этого кольта, угодив в лоб противнику, вышибает затылочные кости вместе с мозгами, вызвала даже легкое раздражение.

Не оружие, а отбойный молоток. Отдача как у гаубицы. Больше одного прицельного выстрела не сделать. А грохоту, дыму-то сколько! И грязь туда же. Если в жилом помещении стрелять, то потом придется полдня проветривать и еще три дня в квартире генеральную уборку делать. А на свежем воздухе мы лучше могучее изделие героев соцтруда Дегтярева и Шпагина опробуем образца 1938 года. Калибр не намного больше, но удовольствие никак не сравнить с продукцией железоделательных заводов имени товарища Кольта. Ну-с, американскому товарищу Сэмюэлю Кольту и немецкому товарищу Паулю Маузеру слово мы уже давали. А теперь слово для доклада предоставляется генерал-майору и герою соцтруда товарищу Калашникову Михаилу Тимофеевичу. Поприветствуем его, товарищи!

Между тем, Кириллов товарищ по оружию Вирта пришла в восхищение от изделия израильских оружейников, пистолета-пулемета "узи". Но взяв в руки тяжеленный кольт, она влюбилась в него с первого прикосновения и тут же не терпящим возражений тоном заявила, что будет его носить в своей дамской сумочке из черного бархата, торжественно обещала смазывать по утрам и чистить после каждого выстрела. Хотя от последнего своего обещания она отказалась, признав справедливость утверждения Кирилла, что чистка оружия в боевой обстановке не всегда бывает уместна.

Тем временем, генерал Хатежин счел возможным и уместным завершить зачистку-умиротворение зеленеющих шумливых лесных угодий, золотом колосящихся хлебных нив и пестрящих медоносным луговыми разнотравьем тучных пажитей. Оставив своих приказных соратников вкушать отдохновение от трудов ратных и праведных на шелковой травушке-муравушке, боевой генерал, не убитый, ни ранениями, ни шрамами не покрытый, вернулся домой к жене и гостям. Хатежинская страна Муравия-Аркадия вновь обрела мир и по-бюрократически комфортабельный покой, устроив скандальным дебоширам-посетителям неприемный день. Немногим, кто уцелел после такого афронта, позволили без тяжелых вооружений и боевой техники выйти вон из полукольца с охватом флангов. И пошли-поехали они солнцем палимы, им же утомленные, когда вертолеты огневой поддержки заходили с солнечной стороны. Называется, погнали наши городских, так и не подобравшихся на прямой выстрел к парадному крыльцу помещичьего дома с мезонином, где генерал Хатежин уже встречал своих донельзя желанных гостей, вернувшихся со стрельбища.

– Дербан, ну уважил, ну потешил старика на старости лет. Почитай три года как у нас, сельских жителей, такой потехи не было. Славно погоняли городских мафиози.

– Брось, генерал. Это к тебе гости на БТРах пожаловали. А я тут так, в пограничном наряде ходил-патрулировал.

– Ой, не скажи. Тем, кто твой драндулет ухайдакал из реактивной партизанской трубы, ты сам был нужен. На царском грейдере на тебя, мой голубчик, чисто конкретно наехали. Дела мои, возможно, тут не причем. Засаду на тебя ставили. Лучше расскажи-ка, как ты тех диверсантов поимел.

– Да никак. Леон их обнаружил. Я из РПК пострелял малость. Потом твоих визитеров встречать поехали…

– И оставил в кустах и на дороге девять трупов! Силен спецназ ВВС! И пес твой, что в момент вражине башку отгрызает. Мои следопыты мне уж порассказали всяких лесных ужасов. За попорченную тачку за мной должок. УАЗ возьмешь? Со спаренной зэушкой?

– Спасибо, Толстый. Один трофейный урод с зенитной треногой у меня уже есть. Патронов подбрось лучше для ДШК.

– Серьезная швейная машинка. Уважаю. Ленточек для нее тебе подкину. Я нынче богатый. Союзники подсобили. А еще Евграф мне большу-у-ю контрибуцию отвалит. Это его лейтенанты меня в полдень щупали. Евграф, рванина, давно на мой авторынок зарится. Будто ему своего Северного мало. Хапуга партейная! Падла коммунистическая!

– Это тот, что в бывшем обкомовском пионерлагере засел, там, где терем-теремки?

– Бывал что ли у еврографьев?

– У водочных автомафиози нет, а в совковом детстве приходилось. В третью смену, в пионерском лагере "Лесная сказка", шестой отряд, палата номер шесть, с горном и барабаном. Ту-ту, ту, ту! Ту-ту, ту, ту! Хрясь-хрясь…

– Застал, значит, последнюю стадию коммунизма в зоне труда и отдыха?

– Застал. Аккурат в августе 91-го…

Федор и Кирилл помолчали, вспоминая каждый о своем лагере. У Федора Хатежина воспоминания о лагерной молодости были не столь горькими, как у Кирилла Дербанова о пионерско-октябрятском детстве под железной пятой школы и родителей, поэтому хозяин оторвал своего гостя от политических раздумий, ума холодных наблюдений и сердца горестных замет, сделав роскошное предложение в русле дружеского общения:

– А давай-ка мы с тобой, дорогой мой Кирилл Валерич, слегка перекусим салатиками, хряпнем по ма-а-ленькой рюмашке и по партноменклатурной традиции закатимся в баньку с бабами. Банька у меня, сам знаешь, и раньше была со всеми удобствами, не хуже, чем в обкомовском охотхозяйстве. Теперь я финскую с сухим парком пристроил к старой русской с веничками. Мне их обе давно греют.

– Ну, если греют русскую, да по-белому, тогда пошли мы все в баню, Федор Михалыч.

Банное времяпрепровождение Кирилл Дербанов в общем-то не считал полезным для своего организма. Но традиции, даже советско-бюрократические, гость чтил, потому и согласился, но предупредил радушного хозяина, что подвергать любимый организм лишней гормональной встряске, истекая без нужды тяжким седьмым потом и затем поглощая без меры горячительные напитки, он не намерен. Кирилл был уверен, что избыточные банные килокалории, принимаемые наружно и внутрь, до добра никого не доведут и ни в коей мере не способны избавлять от лишнего веса ревнителей горячего влажного пара и дубового веника. Напротив, благополучно изгнав из своих тел от кое-какие внутренние шлаки, заядлые приверженцы банного образа жизни тотчас же сводят на нет мизерную пользу от парилки, так как по обычаю, распарившись на верхнем парном полке, следует продавать с себя последние исподние подштанники, но обязательно выпить и закусить. Тем паче тепловые контрасты – вроде того как из парилки в прорубь – лишь способствуют возбуждению неумеренных нездоровых аппетитов и неизбежно ведут к послебанному бытовому пьянству и обжорству.

Вместе с тем Кирилл находил и некоторую банную пользительность для мужского тела в виде проникающего гидромассажа гладкой и поперечно-полосатой мускулатуры распаренным горячим веником в русской бане. Одновременно он признавал и благотворно-косметическое воздействие сухого финского пара на женские тела, позволяющего прекрасному полу избавляться от излишков подкожного жира, а профессиональным культуристкам выпаривать воду из кожных покровов, чтобы было что показать любителям восхищаться женской мышечной массой. Кирилл даже был уверен в том, что несомненный эстетический эффект от интенсивной обработки женского тела веником и паром намного превышает оздоровительные и санитарно-гигиенические возможности банных процедур, поскольку предупреждает образование отвратного целлюлита на трепетных и нежных боках, ягодицах и бедрах. Если каждой женщине и девушке в качестве профилактики раз, а лучше два раза, в неделю всыпать в русской бане горячей березовой каши по мягким филейным частям, то это только способствует их добронравию, а также развитию взаимопонимания между двумя половинками рода человеческого. И более того, без зловредного целлюлита при летнем минимуме одеяний вид женщины сзади радует взоры зрелых мужей, горячит юношеские умы и вызывает ностальгические воспоминания у мудрых старцев, напрасно предполагающих, что старый конь борозды не испортит в дамской промежности.

Кирилл с Федором полагали себя мужами в полном расцвете гендерных сил, эстетических наслаждений не чурались и, едва приступив к легкой трапезе, не преминули сделать своим дамам банное предложение в соответствующей форме, не приемлющей отказа. Дамы вели непринужденную светскую беседу о лошадях и седлах, и тема, внесенная на обсуждение небольшого общества, собравшегося за столом на веранде, поначалу не вызвала у них большого энтузиазма. В качестве возражений звучали дамские доводы: и так жара несносная, дальше ехать некуда и лучше всем идти купаться на пруд, как вчера. Но Кирилл Дербанов, как истинный джентльмен и дамский угодник живописал генеральше Наталье всю прелесть и необходимость банной профилактики целлюлита. Вирте, внимательно прислушивавшейся к аргументам Кирилла, естественно, тоже не захотелось иметь морщинистую задницу, как у беременной слонихи, опоясывающий тюлений жир вокруг талии и – какой ужас..! – пупырчатую кожу бородавочника в нижней части живота и на внутренней поверхности бедер.