355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алден Томпсон » Библия без цензуры Ключ к самым загадочным текстам Ветхого Завета » Текст книги (страница 12)
Библия без цензуры Ключ к самым загадочным текстам Ветхого Завета
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 02:16

Текст книги "Библия без цензуры Ключ к самым загадочным текстам Ветхого Завета"


Автор книги: Алден Томпсон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

2. Мессианские пророчества, смысл которых открыло учение Иисуса

Самый яркий пример такого рода «мессианских» пророчеств мы найдем в главе 53 Книги пророка Исайи, где речь идет о страждущем рабе. Если мы привыкли смотреть на жизнь и служение Иисуса глазами авторов Нового Завета, для нас в центре всей картины стоят его страдания и смерть. Однако до его смерти именно этого не мог принять практически никто из окружения Иисуса, включая учеников, которые видели в Иисусе обещанного Искупителя.

Когда я самостоятельно изучал «мессианские» пророчества, меня буквально шокировало это открытие: оказывается, именно сам Иисус указал на служение страдающего раба как на одно из «мессианских» пророчеств. Но потом, когда первоначальный шок прошел, я понял, что это единственно верное логическое заключение, к которому можно прийти на основании свидетельств Нового Завета. Иудеи были склонны недоверчиво относиться к Иисусу; ученики и толпы слушателей (по крайней мере, в какой–то момент) захотели поставить его царем; но никто не мог согласиться с тем, что он был страдающим рабом.

Иисус должен был понимать, что популярные представления о Мессии становятся препятствием для его миссии. Он должен был объяснить людям, что Мессии надлежит сначала пострадать и только потом воцариться, но это было нелегко. Иисус удивительным образом использует некоторые библейские отрывки, связанные с его миссией. В частности, можно вспомнить, как он читает Ис 61 в назаретской синагоге. Когда люди слышат знакомые слова пророка, их сердца горят все сильнее, и они ожидают привычного завершения: «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедывать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедывать лето Господне благоприятное» (Лк 4:18–19). Но они удивлены, потому что ожидали услышать и следующую строчку: «День мщения Бога нашего» (Ис 61:2). Они ожидали увидеть и услышать именно это. Но вместо того Иисус садится и говорит: «Ныне исполнилось писание сие, слышанное вами» (Лк 4:21). Сначала собравшиеся обрадовались «словам благодати» (см. стих 21), но затем постепенно стали понимать истинный смысл этих слов и исполнились ярости, так что даже захотели убить Иисуса (стих 29). Трудно и опасно спорить с древней и привычной традицией. Но Иисус это прекрасно понимал и продолжал свое дело.

Вскоре мы рассмотрим вопрос о миссии Иисуса и о том, как Он понимал себя, но прежде нам следует кое–что сказать об Ис 53. На первый взгляд в этом отрывке раб никак не связан с царственным «Мессией». Раб, несомненно, близок к Яхве, но не имеет отношения к царям. Поэтому среди библеистов тянутся бесконечные споры о первоначальном смысле данного пророчества. И снова мы обойдем эти споры стороной, нам здесь важно понимать, что впервые на связь этого знаменитого отрывка с Мессией указал сам Иисус. Однако иудейские источники свидетельствуют о том, что иудеи также видели в этом отрывке мессианский смысл, хотя их интерпретация почти утратила связь с библейским текстом. Взяв этот чудесный отрывок, говорящий о готовности раба подобно агнцу пострадать за свой народ, они буквально поставили его с ног на голову, сделав из него гимн в честь воинственного Мессии, который сам причиняет страдания чужим народам. Именно такие представления о Мессии пользовались наибольшей популярностью во времена Иисуса. И если народ Божий мог превратить тот самый отрывок, который должен был бы открыть ему глаза на духовную природу Царства, в текст, который отражал их заранее готовые представления, значит, Иисус сталкивался с огромными трудностями, пытаясь поделиться с людьми благой вестью о Мессии, который кротко заботится о страдающем грешнике. Людям не нужен был такой Мессия, и они погубили его, поскольку он нес в себе угрозу привычной традиции. Но именно этим невольно они осуществили то самое пророчество, на которое указал им Иисус и которое приобрело столь великое значение для христианского понимания Мессии.

Смысл жертвы Иисуса стал открываться его последователям уже после воскресения. И когда первые христиане задумались о земной жизни Иисуса, они начали читать Ветхий Завет совершенно иными глазами. Они толковали ветхозаветные тексты с новым энтузиазмом. Вот почему для нас крайне важно понять, как развивались представления о Мессии после воскресения Иисуса. Мы привыкли отождествлять «пророчество» с предвидением, но мессианские пророчества, которые я отнес к третьей категории, во многом стали понятны «задним числом». Именно эту группу пророчеств мы сейчас и рассмотрим.

3. Пророчества, открытые после их исполнения

Данная категория мессианских пророчеств, несомненно, самая яркая, а также самая популярная среди новозаветных авторов, но она же и самая сложная для современного читателя. Когда я самостоятельно изучал мессианские пророчества, я старался отыскать смысл в «пророчествах» данной категории и сохранить веру в добросовестность авторов Нового Завета. В процессе моего обучения я твердо усвоил, что, читая любой текст, в том числе библейский – или даже особенно библейский, – я должен держать в уме намерения его автора. Я понял, что никогда нельзя приводить цитаты для подтверждения какой–либо точки зрения, если ее автор имел в виду нечто совершенно иное. Однако когда я попытался приложить этот принцип к авторам Нового Завета, мне стало не по себе, потому что, цитируя Ветхий Завет, они часто далеко отходили от первоначального смысла ветхозаветного отрывка. Так что передо мной оказались две альтернативы, причем обе они мне не нравились. Во–первых, я мог попытаться заставить себя поверить в то, что ветхозаветные авторы на самом деле имели в виду именно то, что видели в их текстах авторы Нового Завета. Другими словами, авторы Нового Завета всегда правы, и их толкование следует учитывать в первую очередь, даже когда мне кажется, что ветхозаветный текст говорит о чем–то другом. Во–вторых, можно было признать, что авторы Нового Завета использовали ветхозаветные тексты неверно. Из этого следовало бы, что Новому Завету невозможно доверять, а потому и вера в то, что Иисус есть обещанный Мессия, оказалась бы под вопросом.

Как я уже говорил, именно на этом этапе я стал искать более надежные пророчества. Самые важные из них я уже перечислил в первой категории. Это, по крайней мере, позволило мне выиграть время, потому что я все еще пытался понять новозаветных авторов. Я очень долго мучился над решением этой проблемы, хотя сейчас ответ мне кажется крайне простым, так что я даже часто не понимаю, как рассказать о нем самым понятным образом. Но это настоящая благая весть, которой я должен поделиться с другими.

Для решения этой проблемы, касающейся пророчеств третьей категории, необходимо понять следующее. Во–первых, как Бог действовал через богодухновенных авторов; во–вторых, какие аргументы и логику использовали иудейские писатели I века н.э. Оба эти вопроса заслуживают рассмотрения.

Прежде всего, я понял, что стал жертвой определенных представлений о Боге и его слове, которые мешали мне разобраться с пророчествами. Я думал примерно так: Бог совершенен, Библия есть слово Божье, следовательно, она также совершенна. Сейчас я поспешил бы добавить, что Библия действительно совершенна с точки зрения той цели, для которой Бог ее предназначил, но она совершенна не в том же смысле слова, в каком совершенен Бог. Слово Божье следует сравнить с воплощением: здесь божественное совершенство облекается в одежды несовершенства и слабости человеческой плоти. Раньше я думал, что логика и риторика библейских авторов – это логика и риторика самого Бога. Но это не так. Писание отражает логику и риторику людей, которые передают Божью весть, ведомые Духом, но при этом они остаются людьми с их ограниченностью в языке, характерах, знаниях и способностях. Дух руководит ими, но лишь в нужной мере, так чтобы тексты этих вдохновенных мужей могли передать искреннему искателю истины то, что ему нужно узнать о Боге, но отдельные элементы и отрывки, особенно если, читая их, забыть о стремлении Бога передать нам истину, могут повести читателя по ложному пути. Если богодухновенный автор хорошо образован и прекрасно владеет языком, это возвышает его тексты. Если же, напротив, он не получил надлежащего образования, то будет выражаться неумело, используя знакомые ему приземленные иллюстрации и простецкую логику. Дух не устраняет такие свойства человека.

Какое отношение это имеет к нашему пониманию «мессианских» пророчеств? Вот какое: авторы Нового Завета были людьми I века, а поскольку Бог пожелал открыть свою волю именно в это время, Он вдохновил этих людей, чтобы те передали Его весть с помощью языка и логики I века. И здесь нам понадобится вторая часть решения. Когда я ближе познакомился с мышлением и логикой иудейских источников того времени, когда зародилось христианство, я увидел нечто поразительно знакомое – те же самые аргументы, которые я встречал в Новом Завете и которые ставили меня в тупик. Одним словом, новозаветные авторы пользовались привычными и общепризнанными методами иудейских толкователей Писания, которые кажутся нам причудливыми фантазиями. Достойно внимания то, что в Новом Завете иудейские оппоненты первых христиан ни разу не ставят под сомнение методологию последних, потому что она казалась всем обычной. Оппоненты оспаривали только выводы христиан. Они не были готовы согласиться с тем, что страдающий раб стал их Мессией, несмотря на то, что христиане пользовались всеми правильными методами, чтобы это доказать. Однако стоит проиллюстрировать это положение на примере Нового Завета и иудейских источников, что не займет у меня много времени и места.

Одна характеристика иудейской методологии должна нас особенно заинтересовать – это тенденция смотреть на древние тексты с точки зрения произошедших позднее событий. Если бы мы не знали о позднейших событиях, мы никогда не стали бы размышлять о них в свете текстов, написанных ранее. Но когда событие происходило, иудейские учителя «находили» ему место в древних текстах. И раввины часто спорили о том, в каком месте Писания было «предсказано» такое–то событие. Чтобы это проиллюстрировать, можно открыть буквально на любом месте древние иудейские комментарии к Писанию, которые обычно называют Мидрашом. Многие из подобных комментариев, доступных в английском переводе, позволяют нам понять, как иудеи толковали Писание.

Возьмем, например, Мидраш на Быт 15:17–18[5]5
  См. Мидраш Рабба на Книгу Бытия, XLIV, 21–22 (англ. пер.: Soncino Press, London).


[Закрыть]
. Разбирая фразу «вот, дым как бы из печи и пламя огня», Симеон бен Абба, ссылаясь на более знаменитого учителя рабби Иоханана, говорит, что здесь Бог открыл Аврааму четыре вещи: это геенна (ад), царства, которые будут угнетать Израиль (Египет, Вавилон, Персия, Мидия, Рим), Откровение и Храм. Далее Мидраш приводит мнения раввинов о том, что следует из подобной интерпретации. Но если мы возьмем оригинальный текст Бытия, то увидим, что там ничего прямо не сказано ни об одной из этих четырех тем. Данному отрывку непосредственно предшествуют стихи (Быт 15:13–16), в которых речь идет о подчинении Израиля другому народу, которым оказались египтяне. Но иудейские учителя, опираясь на позднейшую историю и богословие, начали понимать этот отрывок слишком широко, так что «дым как бы из печи» указывал на все плохое, на ад и угнетение, а «пламя огня» – на хорошее – Откровение и Храм. Все это, разумеется, представляет собой комментарий «задним числом», но раввины толковали этот отрывок таким образом, как будто Аврааму было дано предвидеть все эти события и явления будущего.

В этом же месте Мидраша мы найдем еще одну удивительную вещь, когда используется одно–единственное слово, встречающееся в первом отрывке, чтобы объяснить второй отрывок, где также стоит это слово. Так, рабби Иошуа утверждает, что здесь Авраам получил откровение о том, что Бог разделит воды Чермного моря. Как же комментатор сделал такой вывод? Оказывается, все это позволяет объяснить еврейское слово «части» (gezarim), которое есть во фразе «дым… и пламя огня прошли между этими частями» (Быт 15:17). То же самое еврейское слово стоит в Пс 135:13. Перевод KJV передает соответствующую фразу так: (Славьте Того, Кто)… «разделил Чермное море на части». Рабби Иошуа полагает, что содержание данного стиха Пс 135 (разделение Чермного моря) следует включить в повествование об Аврааме, где описывается более раннее событие, потому что в обоих отрывках встречается одно и то же слово (gezarim). Это позволяет ему прийти к выводу, что Бог открыл Аврааму свой замысел о разделении вод Чермного моря. Удивительная логика!

Это примеры типичной раввинистической интерпретации Писания. И поскольку авторы Нового Завета были глубоко погружены в иудейскую культуру I века, они без колебаний пользовались такими же методами. Когда я читаю старинные иудейские толкования, мне кажется, я вижу радость раввинов, которые «открывают» новые смыслы, хотя нам это кажется просто какой–то игрой со словами. Однако раввины относились к своему методу совершенно серьезно. Как и авторы Нового Завета.

Этот фон иудаизма помогает мне представить, как первые христиане начали «рыть» Ветхий Завет в поисках новых «пророчеств» о своем Мессии, которого они приняли по другим причинам. Эти «пророчества» не лежали в основе миссии Иисуса, они просто подтверждали то, во что его последователи уже верили. И разумеется, апостолы использовали этот подход в своей проповеди, потому что они обращались преимущественно к иудеям. И если мы будем помнить об их иудео–христианском окружении, нам уже не надо будет сомневаться в честности авторов Нового Завета или винить Бога в том, что Он выбрал людей, которые пользуются столь странной логикой. Бог всегда выбирал людей из определенной среды, чтобы они обращались со словом к своим современникам. И это уже наша задача понять их, чтобы понять весть Бога, переданную им и через них, – ту весть, которая обращена и к нам тоже.

Если мы признаем, что основу для веры апостолов в мессианство Иисуса составляли пророчества первой и второй категорий, тогда нам легче будет признать их право пользоваться и пророчествами третьей категории, которые звучали куда весомее в I веке, но кажутся странными для человека с современным мышлением. Но давайте рассмотрим на некоторых примерах, как Новый Завет использует иудейскую методологию, чтобы подтвердить притязания Иисуса на титул Мессии.

Хорошим примером подхода апостолов к «мессианским» пророчествам Ветхого Завета служит проповедь Петра в день Пятидесятницы. Петр говорит здесь о том, что иудеи предали Иисуса на распятие «по определенному совету и предведению Божию» (Деян 2:23). Затем он обращается к Пс 15, утверждая, что Давид здесь говорил «о Нем», то есть об Иисусе (Деян 2:25). Я не могу найти в Пс 15 ничего такого, что заставило бы ветхозаветного читателя найти здесь указания на Мессию. Это просто гимн благодарения Богу за то, что тот хранит своих людей. Разумеется, это царский псалом, связанный с именем Давида, а потому в широком смысле его можно отнести к мессианским, но вряд ли мы, опираясь на Ветхий Завет, вправе сделать вывод, что псалмопевец желал указать читателю на Мессию. И тогда, по нашей логике, остается, казалось бы, признать, что Петр просто допустил ошибку. Но этот вывод не учитывает общепринятые методы толкования Писания того времени. Петр здесь не ошибается, но просто пользуется описанной выше иудейской методологией, которая допускает включение позднейших событий в тексты, созданные раньше. Так что Петр даже может сказать, что Давид был пророком (Деян 2:30), который предвидел и предвозвещал воскресение Христа, зная, что Христос не останется во аде и плоть его не увидит тления (Деян 2:31). Петр представляет это слушателям как пророчество. Это может вызвать у нас недоумение, но нам следует вспомнить о распространенной логике иудейских толкователей, согласно которой в каком–то библейском отрывке можно увидеть «пророчество» в свете произошедших позднее его написания событий. Другими словами, нам следует понять, насколько широким понятием было «пророчество» в I веке н. э., поскольку оно относилось не только к предвидению, но и к пониманию смысла событий «задним числом». Такой подход к «пророчеству» дает нам ключ к пониманию многочисленных мессианских цитат в Новом Завете, которые, если взять их в оригинальном ветхозаветном контексте, не являются предсказаниями. Это можно, в частности, сказать и о цитатах из Пс 68 в Евангелии от Иоанна, которые мы уже приводили. Оригинальные тексты не содержали предсказаний, но методология I века позволяла превратить их в предсказания. Авторы Нового Завета нашли массу таких «пророчеств» и смело их использовали, так что в Новом Завете мы найдем множество подобных примеров.

Здесь следует заметить, что консервативные христиане часто возмущаются выводами современных библеистов, которые, вероятно, без каких–либо недобрых намерений просто констатировали тот факт, что ветхозаветные отрывки не содержат того смысла, который им приписывают авторы Нового Завета. Современный исследователь может сказать: «Пс 15:10 на самом деле не является предсказанием о воскресении Христа». На это консервативные христиане нередко отвечают: «Это неверно, поскольку Новый Завет видит здесь предсказание». Если мы ничего не знаем об иудейском подходе к ветхозаветным цитатам, нам может показаться, что существует лишь две возможности: либо путь ученого, либо благочестие. Если мы согласимся с библеистами, мы отвергаем Новый Завет; если мы согласны с Новым Заветом, мы не можем соглашаться с выводами ученых. Но эту жесткую дихотомию можно преодолеть, если мы понимаем, во–первых, как Бог действует в Писании, во–вторых, как иудеи I века толковали Ветхий Завет.

Я хотел бы подчеркнуть, что вера в воскресение Христа никак не зависит от использования того или иного ветхозаветного текста. Вера в воскресение основывается на повествованиях Нового Завета, подобно тому как вера в девственное рождение основывается на Матфее, а не на Исайе, о чем мы уже говорили. Разумеется, авторы Нового Завета постоянно используют такие отрывки, но в них следует видеть дополнительные доказательства для иудейской аудитории, а не основополагающие свидетельства для современного читателя. Нам не нужно отказываться ни от единого важного положения нашей веры, нам только лишь следует осторожнее выбирать аргументы для современного человека, когда мы пытаемся передать другим важнейшие основы христианского вероучения. Как мы уже говорили, в разные эпохи и в разных местах одни аргументы становятся более весомыми, чем другие. Но все равно нам следует помнить, что эти различные аргументы использовали Божьи люди, которых направлял Дух Святой. Но если Дух ведет нас и сегодня, мы не станем приводить в качестве основополагающих доказательств такие аргументы, которые имели вес только в совершенно иной культуре. Когда, наконец, я это понял, я совершенно примирился с авторами Нового Завета. С тех пор они остаются моими добрыми друзьями.

Прежде чем мы перейдем к четвертой, и последней, категории пророчеств, нам следует поговорить о том, как определенные слова Нового Завета помогают лучше понять некоторые отрывки, которые христианские толкователи называли «пророчествами». Это ключевые слова «сбыться» или «исполниться», которые часто встречаются в евангелиях. Мы уже приводили примеры употребления этих слов в нескольких разных случаях, в частности говоря о девственном рождении (см. Мф 1:22–23 и Ис 7:14). А сейчас мы обратимся к примеру из Матфея 2:15, где евангелист ссылается на Книгу Осии 11:1.

Матфей повествует о бегстве Иисуса и его родителей в Египет. А в завершение евангелист говорит такие слова: «Да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: из Египта воззвал Я Сына Моего» (Мф 2:15). Современному читателю на первый взгляд может показаться, что Матфей ссылается на ветхозаветное пророчество первого типа, в котором ветхозаветный читатель увидел бы предсказание о приходе Мессии. Но если мы откроем Книгу Осии, мы найдем, что речь там идет совершенно о другом – об избавлении Израиля из египетского рабства во времена Исхода. Каким образом это событие станет для читателя указанием на приход Христа в мир? Прежде всего, нам надо понять, что Матфей – хотя бы отчасти – пользуется здесь типичной иудейской методологией, связывая древний отрывок с последующим событием. Однако стоит обратить внимание на то, что в данном случае Матфей не употребляет слова «пророчество», хотя позднее так это понимали многие христианские интерпретаторы, что еще более усугубляло обсуждавшуюся выше проблему. Но кроме знаний об иудейской методологии, которая помогает нам понять общий подход Матфея, здесь есть еще один более важный ключ к пониманию такого типа «пророчеств». Это слово «сбудется». Оно представляет собой перевод греческого глагола pleroo, который означает «сбудется» или «исполнится», но также и «наполнится». Если мы выберем последний смысл этого глагола, то можно будет перифразировать слова Матфея примерно так: «Древние слова пророка о том, как Бог вывел своего сына из Египта, теперь наполнились новым смыслом в жизни и служении Иисуса Христа». Таким образом, вместо предсказания, которое было некогда произнесено, а потом должно было «исполниться», мы можем увидеть нечто иное: Матфей вспоминает о древних событиях, которые теперь наполнились новым смыслом, таким смыслом, о котором раньше нельзя было и подумать.

Тот же греческий глагол Матфей использует в другом месте, когда Иисус говорит, что он пришел не нарушить закон, но «исполнить» (Мф 5:17). Далее же Иисус показывает, что он пришел именно для того, чтобы наполнить закон новым смыслом. Так, закон говорит: «Не убий». Но когда закон наполняется новым смыслом, мы понимаем, что мы не должны и гневаться на других людей (Мф 5:21–22). Если мы будем понимать слова «исполнится» или «сбудется» в таком смысле, мы увидим во многих ветхозаветных отрывках не предсказания, которые исполняются, но слова, которые обрели новый и порой совершенно иной смысл в новой ситуации, когда на землю пришел Иисус Христос.

Теперь подведем итоги нашего разговора о мессианских «пророчествах» третьей категории. Здесь можно выделить следующие основные положения. Во–первых, следует признать, что Бог действует через людей, принадлежащих к определенной культурной среде, и потому богодухновенные писатели сохраняют особенности своего воспитания и своей культуры. Признав это, мы можем сделать следующий шаг: постараться понять среду I века н. э. Как можно было убедиться из приведенных примеров, иудейский подход к толкованию Писания часто основывался на таких методах, которые кажутся нам крайне странными. В частности, нам трудно понять склонность связывать древние тексты с произошедшими позднее событиями. Именно такой иудейский подход объясняет нам склонность новозаветных авторов искать удивительные «доказательства» в Писании. И наконец, еще один важный и более конкретный момент связан с использованием слова «сбыться» или «исполниться». В отличие от многих иудейских толкователей, новозаветные авторы часто передают нам мысль, что древние тексты в свете новых событий наполнились новым смыслом. И тогда «сбудется» или «исполнится» говорит не о том, что нечто было предсказано в прошлом, а сегодня осуществилось, но о том, что старое повествование обрело новую жизнь.

После разговора о новозаветной эпохе мы можем перейти к разбору еще более поздних «открытий» в области мессианских «пророчеств».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю