Текст книги "Планета сокровищ (СИ)"

Автор книги: Альберт Максимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Максимов Альберт
Планета сокровищ

Планета сокровищ

Часть первая.

Глава 1

.

Я перевернул последнюю страницу книги. Редкая вещь! Тексты принято читать с цифровиков, а здесь бумажная книга. Не совсем настоящая, конечно. Потому что самодельная. Кто-то давным-давно (страницы очень пожелтели и рвутся, если их потянуть чуть сильнее) решил вывести на бумагу цифровую книгу. Распечатал, переплел – и вот, пожалуйста, бумажная версия книги. Про Бафлинта, между прочим. Самого знаменитого кэбота прошлых веков. Космических кораблей, говорят, сумел захватить и ограбить не менее двухсот! И среди них грузовик, который вез в центр Содружества груз пальмита, взятый на тогда еще только-только открытом Пальме. С тех пор планета неплохо колонизирована, но редчайшего в Галактике минерала на Пальме уже почти не осталось. Зато и цена на него с тех пор подскочила в сотни раз!

Тот захваченный груз так нигде и не всплыл, исчез, растворился в космическом пространстве. Как и сам Бафлинт. А ведь он мой земляк. В смысле, родом с нашей планеты. Недаром здесь так популярны не только рассказы о космических кэботах, но и многие жители не прочь вступить в их ряды.

А что такого? Кэботы, то есть пираты – преступники, конечно, и если попадутся, то будут сразу же повешены. Многие так и кончают свои дни. Но кому-то везет. И даже очень! К примеру, семья сэра Бельгамана, наместника Оганта, моего родного города. Теперь, к моей радости, уже бывшего моего города. Отец сэра Бельгамана был самым настоящим космическим кэботом, который решил остепениться и осесть на постоянное место жительства. Приобрел дом в городе, большое загородное поместье, пару заводиков поблизости, да еще много чего другого. Женился, наконец, а когда его сын стал взрослым, купил тому мандат наместника, выложив громадную кучу денег. Ничего, его сын уже давно окупил папашины затраты.

Не иначе, с его подачи нас с матушкой пять лет тому назад ограбили, из-за чего пришлось уйти в долговые работники. Рабы, не рабы, но радости мало. Но две недели назад сэр Бельгаман неожиданно нам помог. Если бы не он, быть нам в должниках еще с год – пока неспешащие суды утвердят завещание тетки отца. А могли и вовсе ограбить, переписав завещание и попробуй докажи в суде. Судейские они такие, пляшут под дудку тех, кто больше отстегнет.

Я ведь не дурак, все понимаю, что вокруг творится. Но поступка Бельгамана понять не смог. Странно как-то. Ведь Чарлита, тетка моего покойного отца оставила мне кучу денег и вот этот большой дом в престижном районе Травента, кстати, неплохого городка. Ничем не хуже моего бывшего Оганта. А то и лучше.

Пять лет назад мой отец Фрай Гокинс скоропостижно скончался. А что еще ждать после литра самого крепкого алкоголя? Ну, умер и умер, жалко, конечно, хотя с отцом я никогда близок не был, да и он на меня внимания не обращал. Матушка немного поплакала, но быстро успокоилась, занявшись вопросами наследства. От отца нам достался старый, можно сказать, древний, но еще не совсем обветшавший дом в Оганте, но это так, мелочь по сравнению с большим земельным участком, где росли вековые дубовики, цена которым раз в двадцать, если не в пятьдесят превышала стоимость дома.

Но помимо недвижимости отец оставил и долги. За полгода до своей смерти он зачем-то взял большую сумму денег у господина Рубинетти, поэтому матушка повздыхала немного и решила продать пятую часть рощи, чтобы оплатить отцовы долги. Но когда приехал покупатель, то вместо вековых дубовиков он обнаружил только пни. А если учесть, что Бельгаман контролировал всю торговлю лесом в округе, нетрудно догадаться, куда должны вести следы похитителей. Должны, но не повели. Полицейский префект вынес решение: дело о краже прекратить, а нас с матушкой отдать господину Рубинетти в долговые работники. До полной отработки долга.

Если учесть, сколько с нас было списано денег за пять лет долговой кабалы, то получалось, что работать на Рубинетти придется еще лет сорок. Грустная перспектива. Долговые работники, конечно, не рабы, тем более на нашей планете рабства не существует, но... На словах одно, на деле другое. Рабов можно продать, а долговиков – нет. Но можно продать их долг и тогда должник уходит отрабатывать к новому хозяину.

На наше с матушкой счастье умерла Чарлита, престарелая тетка отца, единственным наследником которой я и оказался. И вот тут неожиданно нам помог сэр Бельгаман. Судья мигом принял к производству дело о наследстве и уже на второй день я стал законным владельцем вот этого дома и кучи денег, которых я не увижу до своего совершеннолетия. Но часть из них будет получать матушка на мое содержание, да и мне начнет перепадать хороший кусок в качестве карманных денег. И причем здесь без обмана. На мой идентификатор уже через пару дней капнула солидная сумма, которую я могу постепенно выбирать в течение четырех лет, пока не стану совершеннолетним.

Часть денег мне разблокировали сразу же. Мы с матушкой, расплатившись с долгом отца, купили билеты в Травент и два дня назад приехали в этот город. Помимо билетов пришлось потратить еще кучу денег. На ту же одежду, не поедешь же в том рванье, что на нас было? У матушки еще кое-какая одежда со старых времен сохранилась, а вот мне пришлось покупать все заново – за пять лет долговой кабалы я давно вырос из своей прежней одежды, вымахав в высокого подростка с хорошей мускулатурой. А как иначе? Поворочаешь мешочки на ферме у господина Рубинетти, не такое заимеешь.

Прошедшие два дня мы с матушкой осматривали свои владения, бродя из комнаты в комнату, приводили себя в порядок, а я еще и дорвался до содержимого тетушкиного чердака. Вот эту книгу там и нашел. Так что было чем заняться. Но если честно говорить, я просто оттягивал время, хотя понимал, что рано или поздно придется выходить на улицу. На ней, конечно, ничего опасного нет – город как город, порядок полицейские поддерживают. Но не в них дело, а в моих сверстниках. Точнее, во мне. Кто я? Вот в чем вопрос.

В Оганте я был никем, занимая самое низкое положение, как и положено долговым работникам. Попробуй не поклонись! Хозяину, его сыну, дружкам сына... Только один парень склонял голову, когда попадался мне навстречу. Петрин был опущенным зубастиком. Не настоящим зубастиком с планеты Конги, конечно. Молодыми зубастиками называют себя те ребята, кто мечтает пойти по кэботским стопам. Внешне отличить их от других парней совсем не трудно. Если у встреченного парня длинные волосы, заплетенные в косичку с ленточкой, то это наверняка зубастик.

Длинные волосы носят многие ребята, в основном из бедняков, а также долговики, каким я сам был совсем недавно. Но вот ленточка с косичкой была только у зубастиков. Белая, красная и очень-очень редко черного цвета. Белая – начальная, красная – лишь у тех, кто уже пролил чужую кровь, а черную имели право носить только убийцы. Но не все ее чернили. Попадутся – в лучшем случае отправятся на каторгу. А кому это надо? Поэтому продолжали ходить с красной, и лишь ближнее окружение зубастика знало правду.

С кровью проще. Здесь можно и откупиться, а если судью подмазать, то тот и вовсе закроет глаза. Подумаешь, порезал мальчик из уважаемой семьи какого-то бедняка или долговика? Так не до смерти же! А начинающий (потому как с белой ленточкой) молодой зубастик и рад. Снимет свою белую ленточку, промочит в пролитой им чужой крови, закрепит фиксатором – и из начинающего станет уважаемым молодым зубастиком. Такого попробуй тронь!

Но если ты носишь красную ленточку, то сам будь готов к тому, чтобы не сломаться. А сломаешься, то и опустить могут. Делается это просто. Срезают косичку вместе с ленточкой и выжигают кончиком кинжала небольшое клеймо на правой щеке. И все, ты не человек, каким бы уважаемым господином ни был твой отец. Нет, конечно, ты человек, но опущенный ниже уровня долговика. Вот такой, как Петрин. Тот тоже ходил с красной ленточкой, а оказалось, что никого он не резал, а просто выдумал, чтобы авторитет заработать, когда приехал в наш город. Каким-то образом его обман вскрылся, вот его и разоблачили.

После этого у него было два пути. Первый – отомстить обидчику, зарезав его, и после этого отправиться за убийство на виселицу, либо ходить с опущенной головой, кланяясь даже бесправным долговикам. Таким, каким был я.

Теперь-то я с деньгами, да только как мне вписаться в местные расклады? Здесь, как и в Оганте, парни на группы делятся. Одни на вершине, лидеры, другие при них, приятели, а третьи лозеры, то есть неудачники. Ну и еще ниже долговики.

И кем же я окажусь? Деньги есть, да только получу их, когда стану совершеннолетним. Одежда? Я осмотрел свой прикид и скривился. Нет, одежда новая, купленная при отъезде из Оганта. Да только больше подходящая для лозеров, чем для приятелей, не говоря уже о лидерах. Промахнулся я при покупке, впрочем, мне простительно, кто же знал? Да и в эйфории от полученного наследства, а еще больше от избавления от долгового ярма я тогда находился.

И волосы опять же. Слишком длинные они у меня, богатенькие парни носят аккуратные модные прически. Я же лишь вымыл голову, да расчесался – раньше и вовсе со спутанными волосами ходил. Впрочем, ладно, можно сходить подстричься, это не вопрос. Проблема в другом – как добраться до парикмахера незаметно? Я же здесь ничего и никого не знаю, начну бродить, искать – меня быстро срисуют, потом как объясняться, почему я появился в городе в таком виде? И попаду в категорию лозеров.

Но и это не так страшно. Плохо другое. Никак нельзя мне разговаривать. С таким-то ртом? Вместо восьми передних зубов торчат три маленьких острых обломка. Это мне удружил Фаргон, сын хозяина. Почему он мне выбил передние зубы, я долго не мог догадаться. А ведь не глупый же. Но видимо обретенное беззубое состояние затмило мне мысли, не смог сообразить с чего это Фаргон на следующий день появился с косичкой на затылке с вплетенной в нее белой ленточкой. В разряд зубастиков перешел.

Узнал я истину совсем недавно, когда в Оганте объявился настоящий молодой зубастик с красной ленточкой на затылке, и с которым Фаргон задружился, сразу же признав его верховенство. Вот тогда-то хозяйский сынок и показал меня своему дружку, объяснив за какие дела он посчитал, что может заплести зубастичью косичку. За удар по моим зубам. К тому же еще и наврал, сказав, что я сам полез в драку.

Ну вот, Фаргону косичка, а мне беззубый рот. И кем же я здесь стану? Ясно же, что лозером. Зубы я потом вставлю, но поезд уже уйдет. Вот потому-то и не стремлюсь выходить из дома.

Мои невеселые размышления прервал какой-то шум с улицы. Выглянув в окошко, заметил четверых ребят примерно моего возраста. Трое окружили четвертого и что-то от того хотели. Деньги? Видимо монеты хотят стрясти. Эти трое были в хорошей, немного классической одежде (в Оганте богатенькие одеваются более свободно), короткие аккуратные прически. А вот тот, к кому эти пристали, одет попроще, к тому же с длинными волосами. Местный лозер? Но у меня волосы еще длиннее. М-да, веселого мало. Если выйду в таком виде, то быть мне лозером. И что делать? Выхода я не видел.

Мой взгляд упал на длинный кинжал в старинных ножнах. Между прочим, настоящий кэботский! Это я в сети узнал. С такими кинжалами абордажные команды захватывали корабли – от прогулочных яхт до обычных грузовиков. С бластерами при захвате кораблей не походишь. Если начнешь стрелять, то загорится внутренняя обшивка и вместо ценного груза кэботам достанется спекшаяся масса. Специально на верфях такие космические корабли строили – чтобы кэботам неудобство при абордаже создать. Без бластера попробуй внутренние перегородки корабля пробить! Сколько времени потратишь! А как застрянешь у закрывшейся стенки, попробуй отбиться от защитных систем корабля. Нет, при абордаже применялись еще и стрелометы, но в рукопашной схватке лучшее оружие вот такие кинжалы.

В теткином доме я сегодня нашел целых два кинжала, один из которых незаметно стащил в свою комнату. Зачем старая леди их держала – тот еще вопрос, на который теперь ответа не узнать. А кинжал, конечно, знатный. У того зубастика с красной ленточкой, с кем сдружился хозяйский сынок кинжал был похуже. Нет, конечно, хороший, качественный, красивый, но... новый. А этот – из старых, владельцу которого можно только позавидовать. Так бы и нацепил на пояс, что я сейчас и проделал.

А что? Смотрюсь. И косичку заплести, а в нее ленточку. Белую, конечно. Здорово! И одежда моя для зубастика вполне подходящая... А вот зубы, точнее, их отсутствие...

Я тяжело вздохнул, вытащил ленточку, распутал волосы на затылке и отцепил кинжал. Вот ведь невезуха! Точно, невезуха! Я еще и порезался о лезвие кинжала. Знать бы, где здесь бинт в теткином доме. Пришлось ленточкой палец перевязать. Пока нашел бинт, ленточка вся окрасилась... Хм... А что если?.. А разоблачат? Тогда мне придется даже лозерам кланяться. Не стану же обидчика, что меня опустит, убивать? Да я и не умею на кинжалах биться. А если бы и умел? Выиграю поединок, убью, меня за это повесят, потому как первым начал. Если меня зарежут – посидит обидчик пару недель и домой пойдет, заменив красную ленту на черную.

А если рискнуть? Деньги на идентификаторе есть. Да, не могу ими воспользоваться, но по чуть-чуть смогу снимать. С голоду не помру. Сбегу куда-нибудь, устроюсь на ферму или на заводик – хуже, чем в долговых работниках не будет. Матушка... Как ее бросишь? Но и она с голоду не умрет, имеет право ежемесячно снимать деньги на мое содержание. А если тяжело станет, то постояльцев пустит – дом-то большой.

Ну так что? Кровь на ленточке высохла. Ранка затянулась, бинт долой, приклеиваем пластырь, заплетаем косичку, ленту туда, а кинжал на пояс – и на улицу! Ох, что будет!..

А что? Да ничего не случилось. Ребята, что отбирали деньги у сверстника, уже сдулись. А вот тот в расстроенных чувствах пристроился на травке рядом с забором. Подойти что ли? Хоть про город узнаю.

Парень взглянул на меня испуганно и быстро поднялся на ноги.

– Привет, – это я ему.

– Здравствуйте.

Ого! Это мне нравится! После пяти лет бесправного существования...

– Чего такой грустный?

– Да нет... я так.

– Меня зовут Джимми Гокинс.

– А я Ремми Оуэнс.

– Я только-только приехал в этот город. Теперь здесь жить буду. Ты местный?

– Да... А вы откуда?

Надо же, на вы меня называют! Здорово!

– Я издалека... С Пальма.

– С Пальма? Вот это да!

– А что такое?

– Нет, это я так. Там, говорят, кэботский центр.

– А, это... Есть немного. Я сам из такой семьи. Мой дядя известный на Пальме кэбот. Но нам пришлось срочно оттуда бежать.

– А почему?.. Ой, простите, это, наверное, тайна.

– Да, тайна. Но тебе скажу. Видишь, что у меня с зубами?

– Да. А что с ними?

– Выбили. Но это так, мелочь. Видел бы ты мое тело. Меня похитили, пытали, но мой дядя меня отбил и всех моих обидчиков убил. Но сперва я их порезал. Видишь ленточку, это их кровь.

– Ого! А зачем вас похитили?

– Деньги, конечно. К тому же те были из враждебного нам клана. В свое время добычу не поделили.

– Ох...

Парень смотрел на меня громадными глазами, и мне это нравилось все больше и больше. Я, кажется, вошел во вкус. Оказывается, быть уважаемым зубастиком это здорово! И очень просто. А я еще сомневался!

– А ты чего такой грустный?

– Деньги у меня отобрали.

Я сделал вид, что ничего не знаю.

– Да? И ты просто так отдал?

Парень опустил голову.

– Морозник сегодня привозят. Мне надо идти, опаздывать нельзя. Хотя теперь уже...

Морозник! Это было нечто! Редкая вещь и очень полезная для растущего организма. Делается из каких-то особых настоев. Но детям до десяти лет давать не рекомендовалось – из-за побочных эффектов. В Огант морозник привозили один раз в месяц, и очередь из детей и подростков растягивалась на пол-улицы. Конечно, подростки из уважаемых семейств в очереди не стояли, получая все в другом месте и без всяких очередей. А в очереди покупателями были все остальные, чьи родители не доросли до высоких чинов. И больше одной порции не продавали, причем отслеживали правильность по идентификатору. У меня его тогда не было – долговым работникам не положено. А если бы и был, то откуда у долговика деньги? Между прочим, порция стоила целый фартим! Хотя, будь у меня идентификатор, фартим нашелся бы. Фаргон дал бы, чтобы я, купив порцию морозника, передал ее ему. Так, кстати, и поступают с лозерами.

Морозник мне удалось попробовать только один раз в жизни. Фаргон уронил его в грязь, а я подобрал. Ну и вкуснотища!

– Морозник? А где продают? Проводишь?

– Да, конечно. Мне тоже туда.

– Тогда веди.

Уже на подходе к месту продажи я понял, что опоздал. Торговать еще не начали, только готовились, но очередь впечатляла. Правильно, занимают ее заранее. Вот и Ремми Оуэнс торопился к ней полтора часа назад. Пока я у зеркала косичку заплетал, на кинжал любовался, палец порезал и прочие дела делал, а потом еще с Ремми на улице болтал, вот время и прошло.

Глядя на длинную очередь, я понял, что сегодня морозника мне не поесть.

– Джимми, а вы чего? – удивленно спросил Ремми.

О чем это он? Ах, да. Я же с красной ленточкой. А хоть бы и с белой. Когда сын моего бывшего хозяина нацепил белую ленточку, тот в очереди не стоял, а нагло лез в ее голову. Зубастик же!

– Спину стрельнуло. У меня там еще не зажило.

Я, кстати, не обманывал. Спина у меня была еще та – дважды за последние полгода доставалось плетей, причем последний раз незадолго до освобождения из долговой кабалы.

И я шагнул к голове очереди. Впереди всех стояли те самые трое парней, что пристали к Ремми полтора часа назад. Когда же они успели стать первыми в очереди? В Оганте очередь за морозником начинали занимать с раннего утра, неужели здесь по-другому?

Я подошел к парням, Ремми, кстати, благоразумно маячил в стороне. Правильно, лозерам здесь не место.

– Привет. Скоро начнут продавать? Ждать не привык, – произнес я несколько лениво.

– А ты кто такой? – спросил меня один из парней, косясь на мою красную ленточку.

Осторожничает, конечно, но совсем не испуган. Парни Фаргона, да и он сам более опасливо обращались к красноленточному зубастику из моего бывшего города. А в первый раз и вовсе напуганные были. А эти почему-то отреагировали не так опасливо. Непонятно.

– Я это я. А ты любопытный? – по-прежнему с ленцой произнес я, глядя в глаза спросившему.

Сказал и только сейчас понял, что провалился. Ведь я открыл рот, и отсутствие выбитых зубов парни заметили, пооткрывав от удивления рты. Неужели все пропало? И мне что делать? Не убегать же? Значит, нужно набраться наглости и продолжить.

– Я спросил. Отвечай, ты любопытный?

Задал вопрос и специально широко ощерился в зловещей улыбке.

– Нет, я нет, – заменжевался парень, а его приятели отвели взгляды.

– И кто тебе, мальчик, зубки повыбивал? – раздался чей-то насмешливый голос. Я повернул голову и встретился взглядом с жестко смотрящими глазами парня постарше меня, да и ростом повыше. Самое ужасное было в том, что у парня с затылка свисала косичка, заплетенная в красную ленточку. Я пропал!

Глава 2

.

Я стоял, глядя на парня, и лихорадочно пытался что-нибудь сообразить. Когда я был в долговой кабале, мне, да и другим должникам часто приходилось оказываться под недовольными взглядами приказчика, а то и самого хозяина. Вели долговики себя по-разному. По большей части бледнели, начинали дрожать, но некоторые, в том числе и я, просто молчали, опустив голову. Накажут или нет – для меня не повод трястись, хотя ничего хорошего в хозяйской трепке не было. Вот и сейчас я не задергался, не обреченно опустил голову, а молчаливо пытался придумать выход из почти проигрышной ситуации. К счастью, думал я совсем немного, несколько секунд, не больше.

– Тот, кто выбил, червей кормит в земле.

– Ты что ли закопал? – насмешливо произнес зубастик, а стоящие рядом парни заулыбались.

– Нет, не я. Мой дядя, точнее, его люди. По его приказу. Еще живыми закапывали, – я вновь ощерил свой рот. – Я только их чуток порезал, да ленточку смочил.

Зубастик уже не скалился, а напрягся, всерьез обдумывая услышанное. А другие парни снова с опаской стали посматривать в мою сторону.

– И кто же у тебя дядя? – тихо спросил зубастик.

– Кэбот. С Пальма.

Я, кажется, выкрутился! Выиграл! Не трудно догадаться об этом, глядя, как парни по соседству опасливо сдвинулись в сторону. Да и зубастик теперь смотрел растерянно.

Нашу беседу прервало открытие продажи морозника. Я даже не сомневался, кто первым его купит. Я, конечно. Сейчас для меня главное – правильно совершить покупку. Нельзя показывать, что здесь я новичок. Впрочем, идентификатором мне уже пришлось пользоваться, когда в Оганте покупал одежду.

Я протянул пластинку продавцу, тот совершил считывание, а потом мне только осталось, что подтвердить покупку, прислонив идентификатор к глазу. Трудно подделать отпечаток глазной сетчатки.

А вот и вожделенный морозник! Удивленные возгласы стоявших первыми в очереди парней не дали мне сразу полакомиться. Чего это они? А, увидели появившуюся цветовую отметку на пластинке. Да, синий цвет, означавший, что на моем счету лежит более тысячи фартимов. Куда всем остальным до меня! Я это понял, когда сдвинулся чуть в сторону, наслаждаясь искристым вкусом морозника и рассматривая загорающиеся цвета на пластинках идентификаторов парней, когда те подтверждали покупки. Самым богатым оказался зубастик, зеленый цвет на его приборе говорил, что у него на счету от ста до тысячи фартимов. А вот у остальных идентификаторы при их проверке расцвечивались в оранжевые (от десяти до ста фартимов), красные (от одного до десяти) цвета, а у некоторых и вовсе позорно чернели. Пусто на счету! Такие владельцы расплачивались за покупку наличными деньгами, а идентификатором лишь подтверждали право на морозник.

После знакомых мне парней к продавцу потянулись остальные, кстати, в первых рядах среди них затесался и Ремми. Когда это он успел? Первые пятеро, купив морозник, уплетать его не начинали, а с угрюмым видом отходили в сторону. Я догадался, в чем дело, в Оганте такое то же было. А Ремми замешкался.

– Ты чего? – бросил ему зубастик.

– У меня нет денег, – ответил парень, опустив голову.

– Нарываешься?

Неудачливого покупателя отодвинули в сторону другие желающие купить морозник. А зубастик и трое парней сразу же потеряли интерес к очереди, небрежно направившись за угол соседнего дома. Пятеро ребят, держа в руках покупки, понуро отправились за ними следом. Чуть в отдалении шел Ремми. На него было жалко смотреть. Почему он не сказал зубастику, что деньги у него отобрали подручники главаря?

Мне, видевшее похожее в Оганте, все было ясно. Попробуй скажи правду – парням ничего не будет, разве что придется фартим отдать зубастику, а вот Ремми потом достанется от парней. Еще как достанется. И забранный зубастиком у парней фартим придется отдавать. Хорошо еще, что один, а то и три фартима могут назначить – каждому по одному. Такие на нашей планете порядки. Это еще ничего, на других почище будет.

Морозник я уже проглотил, теперь блаженствовал, поглядывая с интересом по сторонам. Первый выход в город сделал, был на грани провала, но все закончилось удачно. Чувство самосохранения взывало к тому, что на сегодня приключений на одно мое место достаточно, пора домой возвращаться. Но что-то меня не пускало, как бы говоря, что нужно закрепить создавшийся образ крутого зубастика. А раз так, то надо свернуть за угол соседнего дома. Боязно, конечно, но надо.

Я успел вовремя – пятеро парней уже уходили, лишившись порций морозника, с зубастиком и тремя его подручниками оставался лишь Ремми. Весь скукоженный какой-то. Зубастик смотрит зло, парни ухмыляются. Значит, их не сдал.

Мое появление остановило предстоящую расправу. Да, не позавидуешь Ремми. Не скажет – сейчас побьют, скажешь – потом достанется, причем, сильнее. Эти трое специально больнее будут бить – чтобы понимал, что для его шкуры выгоднее сейчас промолчать. Знаю я эти расклады. И парня мне немного жаль. Лозер, конечно, но я-то совсем недавно еще ниже его считался. Но сейчас мне не до сопливых рассуждений, мне надо уровень уважения поднимать.

– Чего тебе? – несколько неуверенно спросил меня зубастик.

– Фартим хочу свой забрать.

– Какой фартим? – удивился зубастик.

– Мой. Был его, – я кивнул на Ремми, – а оказался у этих, – мотнул головой на парней. – Полтора часа назад они у него забрали.

– Вот как? – хищно прищурился зубастик, недобро посмотрев на своих подручников.

– Мы... это... Каспар...

– Вот как? – вновь повторил зубастик, а потом повернулся ко мне. – Фартим не твой. Был этого лозера, забрали мои парни, значит, он мой. А с них я еще спрошу!

– Нет, мой, – я был абсолютно спокоен.

– Да?

– Да. На моей территории дело было.

– Как так? – Каспар явно не понимал.

– На моей. Рядом с моим домом.

– Не в самом же доме? – уточнил зубастик. – А с каких пор улица стала твоей?

– Два дня.

– Что два дня?

– Два дня часть улицы моя. Как только приехал. Фартим сюда. Ну!

Я повернулся к подручникам зубастика и повысил голос, совсем чуть-чуть, но это сработало. Парни не знали, как им поступить. Задергались. А как иначе? Меж двух огней оказались. На Каспара поглядывают, а тот, кажется, сдался. Со мной уже не спорит. Один из парней деньгу протягивает – точно, фартим. Я слегка улыбаюсь – одними губами, но спохватившись, демонстрирую широкую улыбку, от которой, как я вижу, парней бросает в дрожь. А я еще боялся беззубый рот показывать!

– Свободен, – киваю головой Ремми.

Парень стоит сам не свой. После моей команды он вздрагивает и поспешно удаляется. Я же смотрю на пять морозников в руках парней. Одного съеденного мне мало. Я еще хочу! Забрать внаглую? Не рано ли зарываюсь? Еще четверть часа назад я и вовсе хотел отсюда драпать, когда увидел зубастика. Настоящего, а не фальшивого, как я. Стоит ли давить дальше? Не зря, наверное, у Каспара красная ленточка? Значит, кого-то в своей жизни порезал. Но Фаргон, сын моего прежнего хозяина, тоже красовался с такой ленточкой. А ведь трусоват. Знаю, было дело.

Раздумывать долго нельзя – я решил не наглеть. Пока не наглеть. Протягиваю Каспару фартим. Тот непонимающе его берет. Есть! Для меня сейчас главное – чтобы он деньгу взял. Обратно теперь не повернешь. Нет, можно и повернуть, но не с зубастиком, каким я предстаю перед парнями. Кстати, смешно: зубастик... без зубов. Будь на месте Каспара кто-то покруче, тот бы мог и посмеяться над таким каламбурчиком. Но этот не решился или, что вернее, даже не допер до этого. А мне и хорошо!

– Я заплатил за морозник, – объясняю Каспару свои действия.

Тот немного дергается и слишком поспешно отдает своим подручникам приказ. Все трое несогласованно протягивают мне пять морозников. Я ухмыляюсь и беру один из них. Наглеть не хочу. Тем более Каспар видит глупость ситуации, которую он допустил. И кажется... краснеет. Или это мне показалось?

– Джимми, – протягиваю ему руку. Пора знакомиться.

– Каспар, – отвечает он и тут же добавляет:

– Джимми? Почему не Джим?

Ошибся я чуток, назвав себя Джимми, а не Джимом, как положено обращаться к уважаемым людям. А я должен заставить себя уважать. Но вот оплошал. А все потому, что в долговиках полжизни пробыл, и там меня только Джимкой кликали, а Джимми называла меня матушка.

– Мне так привычней. Дядя меня так зовет, а он очень уважаемый кэбот. Ну а ты... Не зря у тебя красная ленточка? А для этих, – кивнул головой на стоявших чуть поодаль подручников, – я, конечно, Джим. Джим Гокинс.

– Я Бас.

– Грегори.

– Джузе.

Парни спешно мне представлялись, все еще глядя на меня с опаской.

– Как? Бас?.. Басси. Грегги. И Джуззи.

Каспар рассмеялся, а третий парень слегка набычился. Ведь Джуззи очень похоже на женское имя Жузи. Что же получается, я над ним посмеялся? По-другому назвать? Обойдется, ведь эти парни сами не ангелы, пусть на себе попробуют, каково это, когда над тобой потешаются. Меня пять лет Джимкой кликали, почти так же, как звали хозяйскую собаку Жумку.

– А ты чего не ешь? – спрашиваю Каспара, кивая головой на морозники, которые Грегги уже укладывал в дорожный контейнер.

Лакомства оставалось четыре штуки, как раз каждому должно достаться. Хотя... Не доросли подручники до второй порции. Интересно, какой у них статус? Ясно, что не лозеры. Лидеры или в приятелях числятся? Басси еще может оказаться лидером, а двое его дружков, наверное, из категории приятелей.

Каспар зло на меня посмотрел, отвел глаза в сторону и нехотя сказал:

– Четыре морозника заберет Слиман, а один...

Каспар замолчал, понятно, что пятый морозник, который я у него забрал, предназначался ему самому, а теперь зубастик из-за меня остался без второй порции, а то и без третьей. Ведь у Ремми деньги отобрали, потому тот и не смог сделать покупку шестого по счету морозника.

Каспар видимо вспомнил о проступке своих подручников, набычился и зло уставился на парней, которые явно взбледнули с лица.

– Каспар... прости... – заныли парни, но зубастика это только раззадорило.

Подручникам хорошо досталось, им еще повезло, что их было трое, и удары распределились почти поровну. А будь один, можно и покалечиться – настолько Каспар вошел в раж, размахивая кулаками и ногами. Были парни красавчиками, а стали похожи на грязных и избитых бездомных, которые откуда-то достали хорошую одежду, но быстро превратив ее в грязные тряпки. Впрочем, одежду можно выстирать, где-то подштопать. Синяки, конечно, будут отсвечивать с неделю. Вот и всё. Разве что Джуззи за ребра держится, при таких ударах те могли и треснуть.

Побитые парни поковыляли за угол, а Каспар немного отошел от ярости и успокоился. Силен он, однако, гневаться! Да и драться тоже. Не хотел бы я оказаться на месте подручников. Сегодня мне повезло, что он принял меня за настоящего зубастика, с которым опасно ссориться. Кстати, о ком он говорил? Для кого морозники в контейнере?

– Каспар, а кто такой Слиман?

Зубастик зло усмехнулся, глядя на меня, и в его глазах я прочел торжество. С чего бы это?

– Увидишь, когда пойдешь представляться.

– Зачем?

– Не зачем, а почему. У Слимана черная ленточка.

Нежданчик за нежданчиком. И зачем я этот маскарад затеял, в зубастики записавшись? Может быть, лозером и не стал бы? Что-нибудь придумал бы. А черная ленточка у этого Слимана – значит, убийца. Зубастиков не часто встретишь на улицах городов, а уж человек с черной лентой в заплетенной косичке и вовсе большущая редкость.

Кэботы, желающие изменить свою жизнь на спокойное жительство, черными лентами не красуются. Во-первых, не молокососы неопытные, а вполне серьезные люди, за плечами которых не один и не два захваченных корабля в просторах космоса. А во-вторых, не любят местные люди, которые при власти, что кто-то пришлый начнет устраивать свои собственные порядки. Нет уж, если решил осесть на нашей планете, то встраивайся в систему отношений, а иначе каким бы ты ни был у себя в клане крутым кэботом, тебя раздавят всей махиной власти. Вот почему взрослые с ленточками не ходят, а молодняк... Ему простительно, молодые еще, глупые, кровь играет. Тем более если перейдут власти дорогу, то уйдут либо в тюрьму, либо с ближайшим рейсом отправятся в дальний космос, чтобы прибиться к какому-нибудь кэботскому клану. Вот почему я и удивился, узнав про человека с черной ленточкой.