Текст книги "Страна песков"

Автор книги: Альберт Зарипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

  -Слышь, Володь! –сказал я Агапееву пониженным голосом. –Подкинь мне… Этих…

  Мой напарник оглянулся по сторонам, но реальной угрозы так и не обнаружил. После чего можно было продолжить наши заговорщицкие переговоры…

  -Оранжевых? – спросил Вова, но уже привычно забираясь рукой в свой рюкзак.

  Наш внештатный разведчик-санитар Коля Малый ещё перед вылетом уговорил солдата Агапеева взять себе в качестве незапланированной нагрузки кое-что из медикаментов. Владимир Владимирович поначалу было отказывался и ни в какую не хотел брать на себя лишнюю ношу. Но хитрющий хохол, поняв всю бесперспективность всучить нашей двойке медицинскую ерунду, в конце-то концов предложил Агапеичу такую дополнительную нагрузку, от которой Вовке было трудно отказаться. Нет… Не стопроцентно чистый спирт! Фляжку с этим богатством носил лично командир группы, вполне обоснованно не доверяя его никому. Ну, разумеется, кроме самого себя.

  А нашей надёжнейшей боевой двойке, на честность которой следовало полагаться на все двести процентов… То есть нам обоим великодушный санитар Микола вручил одну банку с витамином гексавит. Но зато какую банку! Ведь в ней находилось пятьсот штук оранжевых горошин-драже. Поначалу кисленьких на вкус, а потом и сладеньких. И перед этим военным соблазном мы не устояли. То есть солдат Агапеев принял непочатую банку витамина гексавита на своё очень ответственное хранение. Но не только он один переживал за целостность этого медикаментозного лакомства. Ведь в боевой двойке изначально предполагалось присутствие и второго, скажем так, охранника-любителя.

  В общем… Ещё на обеде, когда остывал наш горячий и ароматнейший чай, мы проковыряли в железной банке маленькое такое отверстие. Хоть и небольшое, но всё-таки вполне достаточное для того, чтобы изнутри да на свет белый стали одна за другой выскакивать весёлые оранжевые горошины. Разведчик-санитар Коля Малый нас не обманул – в банке действительно оказался витамин гексавит. Мы убедились в этом самым непосредственным образом. То есть распробовав это подозрительно-похожее драже на опытный солдатский вкус. Ведь бумажная этикетка с соответствующей надписью только что сгорела в нашем обеденном костерке… А проверить лекарство следовало со всей тщательностью… И строгой ответственностью!

  А потом мы рискнули нашим молодым здоровьем ещё раз… Перед тем, как начать движение нынешним вечером. И вот теперь… Находящимся на привале младшему сержанту Зарипову и рядовому Агапееву предстояло ещё раз проверить на себе доброкачественность военного витамина гексавит. Который вручили на всю нашу разведгруппу в общем количестве в пятьсот штук. Ну, сейчас их было чуток поменьше… Но тем не менее риск сохранялся…

  Но наша боевая двойка зорко стояла на страже драгоценнейшего здоровья солдат и двух офицеров разведгруппы №613. Ведь ей ещё так долго предстоит идти по вражеской пустыне регистан… А мы…

  «Э-э-эх! –подумал я. –И как тут не рискнуть своим здоровьем ради остальных боевых товарищей?! Ведь их вон сколько! Витаминок-то!»

  Однако и мы соблюдали меру… А тем паче духовскую осторожность. Как говорится, а лишь бы не влетело!.. И мы засыпали в карманы своих бушлатов ещё по десять оранжевых горошин… Таких приятных на вкус… Кисленьких, а затем и сладеньких…

  А если серьёзно… То всем молодым бойцам категорически запрещалось пить воду во время пешего перехода по сыпучим пескам. Поскольку в случае употребления ими во-внутрь хотя бы одного глотка воды солдатский организм попросту выдохнется. То есть безрезультатно растранжирит все свои молодые силы, которые выйдут из него свеженьким потом после переработки клетками только что выпитой воды. Таким образом солдат попросту не дойдёт до конца маршрута. То есть элементарно подведёт всю разведгруппу.

  В качестве профилактической меры нам рекомендовалось только лишь прополоскать ротовую полость питьевой водой, после чего её следовало выплюнуть. То бишь попросту слить в песок… Что, на мой объективнейший взгляд, являлось дичайшей растратой столь ценной жидкости. Но, увы… Как бы то ни было… Пить воду во-внутрь нам не разрешалось кА-те-го-ри-чес-ки! Чтоб не сдохнуть… Как в пути от обессиливания организма, так и потом… Когда вялое туловище дотащат твои же товарищи… Дембеля и молодые…

  Все мы это понимали. Огорчать командира группы нам не хотелось. А разочаровывать боевых своих друзей-дембелей тем более. И поэтому мы терпели всю дорогу… Но жажда была-а… Не то, чтобы очень уж страшенная. Ведь сейчас стоял февраль месяц. А не июнь или июль… Но всё-таки пить нам хотелось очень сильно!.. Причём, прямо сейчас… То есть в зимнем месяце феврале… Потому что мы шли пешком по пустыне! И этим говорилось всё! Про оружие и другой груз можно было и не упоминать.

  Само собой разумеется… Изнывала от жажды инаша боевая двойка. Но недолго! Просто мы очень вовремя вспомнили про военные витаминки. Оранжевая горошина раздражает язык не только своими округлыми формами, но ещё и кисло-сладкой своей сущностью. И благодатная слюна вырабатывалась у нас, что называется, – будь здоров и не кашляй! Словом, очень обильная… Что несколько подменяло одно насущное понятие другим… То есть страдавший сильной жаждой организм самообольщался и самообманывался посредством перекатывания во рту новой горошинки. Что было так своевременно…

  В конце-то концов этот нехитрый обман раскрывался и спустя какое-то количество километров язык стремился скрутиться в дулю!.. Дескать, теперь-то меня не проведёшь!.. Увы… Но заканчивалась и слюна… Круговорот воды в организме прекращал свою спасительную циркуляцию… И тогда в окончательно пересохшем рту устало ворочался огромный… То есть распухший язык. Донельзя раздражённый и потому болезненно чувствительный.

  И всё же до этого, столь печального момента оставалось ещё несколько километров. Прошлый опыт не исчезал и не забывался… А потому мы со спокойной совестью и кристально чистой душой закинули в рот ещё по одной витаминке… Вскоре нам предстояло вновь отправиться в стемневшую афганистанскую даль…

  А вот и команда… Разведгруппа стала подниматься… Зашевелились и мы.

  -Ой-ё-о! –выдохнул я, поднимаясь на ноги.

  С первых же шагов всё повторилось опять… И тяжесть, и боль в ногах, и посторонние мысли…

  Так ведь сущую правду поют молодые и старые военнослужащие батальона связи… Когда они уж в который раз пытаются дойти до заветной солдатской столовой… Под строгим надзором вышагивающего рядышком дисбат-старшины… А им всё нипочём!.. Отчаянной смелости военным связистам… Во всю глотку горланящим одно и то же…

  «Солдаты! В путь! В путь! В путь!» А для тебя родна-ая… Есть почта Полева-ая!»

  Но самый родной для них человек… Он уже давным-давно рядышком… Размахивает так и не гнущимися руками… Грозно шевеля тоненькими усиками. И упорно игнорируя этот вечный солдатский стон…

  Что песней зовётся…

  Глава 9. НОЧИ И ДНИ…

  Уже наступила ночь, а мы всё никак не могли найти в пустыне наиболее подходящего для себя места. Ведь главным критерием при выборе боевых позиций являлось не только наличие дороги или караванной тропы, но и её близость к рельефным складкам местности. Поскольку разведгруппа не может залечь с автоматами наперевес прямо на дорожной обочине… Потому что афганские душманы сами умрут при виде такой картины… Они сначала покатаются по песку… А потом сами же и помрут… От своего же смеха.

  Но мы не могли позволить себе такого военного беззакония. То есть самого натурального безобразия! А то и форменного самоуправства!..

  «Чтобы наших врагов уничтожал какой-то чёрный юмор?! Да ни в жисть! Каждый должен кушать свой кусок хлеба, причём с собственным маслом… А то… Ишь ты!.. Пусть хотя бы донесут свои бакшиши до нужного нам места… А потом нехай корчатся… В своих предсмертных конвульсиях… И истерических судорогах!.. Безостановочно хохоча над… Хотя нет!.. Мы же советские разведчики-спецназовцы! Негоже, чтобы какие-то духи, умирая, но всё-таки смеялись над нами… Не годится такое!.. Ну-у!.. Где же?.. Этот раздолбайский холм?! Где он?»

  Однако наши мучения продолжались… командир всё не мог выбрать достойный бугор… То пустынная дорога совсем уж бесследно пропадала во мраке ночи… То она же и появлялась, но слишком далековато. То облюбованная Веселковым возвышенность на самом деле оказывалась далеко не наилучшим местом пустыни Регистан. Первый холм был чрезвычайно «тесным» для всей нашей оравы… Второй – слишком низким… Третий бугор не впечатлил наше начальство своей формой…

  Самым отвратительным в этом крайне неблагодарном деле было то, что выбор предполагаемой диспозиции сначала осуществлялся снизу. То есть от подножия холма. Но вот потом… Когда вся разведгруппа взбиралась наверх… Военная теория, ну, никак не желала подтверждаться реальной афганской практикой… Тёмная ночь… Понимаете ли… Только она и была виновата в наших хождениях по местным пескам, непонятным холмам и вполне конкретным мукам…

  Когда мы взошли на третий бугор, а затем так же безрезультатно спустились с него вниз… Народ перестал безмолвствовать… Благо, что группа теперь стояла у подножия. Пока командир внимательно разглядывал военную свою топокарту, накрывшись плащ-палаткой и подсвечивая себе маленьким фонариком. А мы находились совсем неподалёку… Стоя на одном и том же месте… Всё с теми же рюкзаками на спинах… Так что… Можно было слегка пороптать… Но только чуть-чуть и крайне безадресно… Хотя нет…

  -Ох, бля! –вздохнул Кар-Карыч. –Как же меня достала эта пустыня!

  Он находился рядом со мной, и я очень хорошо услышал те явно непечатные выражения, которые уставший дембель высказал в адрес нашей Страны Песков. Я понимающе усмехнулся, но поддерживать мнение своего старшего товарища не стал. Потому что все мы сейчас думали точно так же, как и Карыч. Поскольку все устали ходить по пескам и таскать на себе этот груз. А теперь ещё приходится стоять на месте и поддерживать рюкзаки всё в том же состоянии. То есть слегка пригнувшись.

  А вот мне моё положение немного нравилось. Потому что я упёр пулемётный свой приклад в афганскую пустыню, а натруженное правое плечико водрузил на мушку. Ведь она располагалась почти у среза пулемётного ствола. Дальше мушки был только пламегаситель. Длинненький такой и потому чрезвычайно удобный. Поскольку моё уставшее плечо поддерживалось снизу мушкой, а спереди этим самым пламегасителем. Хоть мне и пришлось сейчас пригнуться чуток пониже… Но мой пулемёт как своеобразная подпорка теперь брал на себя какую-то часть нагрузки. Что существенно снижало вес моего рюкзака, который продолжал повиноваться силе земного тяготения, причиняя мне весьма ощутимые неудобства.

  Но теперь мой тяжёлый пулемёт ПКМ оказал мне реальное содействие. И мне это было очень приятным. Ведь сколько я намучался со своим персональным вооружением!.. Которое весит семь с половиной килограммов. И это без пристёгиваемой к нему коробки с сотней патронов. Но теперь мои прошлые страдания хоть чуть-чуть, но всё же компенсировались вертикально стоящим пулемётом.

  Но я не был одинок… В своей попытке изображать некую букву П. Ведь в такой же позе стояли остальные пулемётчики, а тем паче и наш единственный снайпер. Уж ему-то с его длинноствольной СВДешкой сейчас было лучше всех… Потому что снайпер даже не утруждался нагибанием и принятием какого-то положения тела. Он просто приладил свою мушку себе под мышку… Да так и стоял… Опираясь на родную снайперскую винтовку СВД как на костыль.

  «Это ж не автомат Калашникова… Коротенький и потому никуда не годный. А тут ведь СВДешка… Удобная штука… И выгодная во всех отношениях. Весит немного. Патронов прилагается всего-то четыреста штук. Ходи – не хочу!»

  Изучение топографической карты афганской местности явно затянулось. Теперь под плащ-палатку занырнул и командир роты. А солдатский наш народ продолжал поругивать всё ту же пустыню. И теперь слово предоставлялось разведчику Малому…

  -Да я эти пески вовек не забуду! – то ли возмущался, то ли обещал хохол Коля. –Даже на пляж ходить не буду. Чтобы душу свою не травить! Ну, ё-маё!

  Дед Ермак решил подковырнуть разведчика Малого ещё больше:

  -А как насчёт этого?.. Ну, бассейна пустого для всяких…

  -Террариум! –подсказал связист Костя. –Для змей, ящериц…

  От одного только упоминания о пресмыкающихся и других гадах… Словом, Микола буквально взвился…

  -Да я у себя во дворе сварганю самый большой стеклянный ящик! И запущу в него всех, кого споймаю. Всяких змей, ящериц, скорпионов, пауков ядовитых и неядовитых!.. Чтобы они там друг дружку пожирали… А я буду на всё это смотреть…

  -И любоваться! –подзадорил хохла дед Ермак.

  -А как же! –подтвердил разведчик Малый. –А что ещё с ними делать? В домашнем хозяйстве ни на что не годные. Пользы никакой. Пусть сами себя и хавают! Заразы такие…

  После недолгого смеха дембель Кар-Карыч всё же решил уточнить одну немаловажную деталь:

  -Малый! А где ты их будешь брать? Сам что ли пойдёшь ловить?

  -Да ты шо, Серёг?! –разобиделся Микола. –Шоб я этих тварей своими собственными руками ловил? Вот самую последнюю… Ну, которая всех остальных сожрёт и сама одна останется… Вот её – подлюку я лично уничтожу! Возьму лопату… Чи ещё чого!..

  -А потом вторую партию запустишь? –поинтересовался Костя-связист.

  -Запущу! – чуть ли не поклялся Микола. –И вторую, и третью… Пока я свою душеньку не отведу! За все мои страдания… Я этих гадов…

  -Так где ты их брать будешь? –ещё раз уточнил Серёга Кар-Карыч.

  -Разберусь… – пообещал разведчик Малый. –Неядовитых тварей… Ну, я попрошу пацанов наловить… А ядовитых гадов в городе куплю… Там, говорят, зоомагазин есть… Где всякая живность продаётся…

  Я хотел было подсказать слишком уж размечтавшемуся Миколе, что в зоомагазинах вряд ли станут продавать опасных для жизни змей, скорпионов и других ядовитых представителей земной фауны. Но меня сначала удержало то, что этот разговор вели между собой только лишь дембеля… Ну и Коля Малый, который является фазаном, то есть на полгода младше дедов… А затем из-под плащ-палатки вылезли наши командиры… После чего разведгруппа продолжила свои пешие упражнения на выносливость.

  У разведчика Коли Малого были все основания, скажем так, сильно недолюбливать эту пустыню Регистан. Ведь в прошлом году вот на таком же боевом выходе его ночью укусила какая-то ядовитая гадина. Да так и уползла в темноту совершенно неопознанная и абсолютно неповреждённая… То есть полностью живая и целиком невредимая. А бедолагу Коленьку потом пришлось в срочном порядке эвакуировать вертолётом.

  С тех пор солдат спецназа Малый не испытывал особых душевных симпатий к этой Стране Песков. Он, вообще-то, и к каменистой пустыне Дашти-Марго относился с явной такой прохладцей. Но Регистан!.. Это название всегда вызывало у Миколы целую бурю искренних эмоций… Не всегда положительных, но зато крайне откровенных…

  Да и у наших дембелей, которые истоптали своими собственными ноженьками чуть ли не весь южный Афганистан, то есть зону ответственности нашего 6-го батальона спецназа… Старослужащие солдаты РГ №613 тоже относились к Стране сыпучих Песков без особой и нежной любви.

  Ведь на войну лучше всего ездить на броне боевых машин пехоты БМП-2. Этот механизированный вариант ведения поисково-засадных действий считался самым оптимальным. Когда всё имущество находится в десантных отделениях, продовольствие и вода расположены там же, личные боеприпасы в РД-54 сложены позади башни БМПешки, а весь разведчицкий состав перемещается вместе со всем этим барахлом по пустыне на двух неутомимых гусеницах. Ведь ездить на чём угодно в тысячу раз лучше, чем ходить пешком на своих собственных ногах!.. Да ещё и на такие расстояния… И со столь тяжёлым грузом…

  На втором месте по разведчикским энергозатратам и солдатским трудопотерям находился боевой выход с десантированием из вертушек в пустыню Дашти-Марго. Она конечно тоже не являла собой эталон благоприятных климатических условий. Однако передвигаться пешком по её каменистой поверхности было более или менее, но всё-таки приемлимо. В Дашти-Марго также встречались песчаные участки, но в небольших количествах… И не столь ужасающих размеров!

  А вот песчаная пустыня Регистан… Это было самое оно! Запредельно труднодоступное, ведь в случае необходимости срочная военная помощь к нам прилетит не сразу… Почти что непроходимое, что подтверждается нашими нынешними пешими мучениями… Чрезвычайно агрессивное, если судить по её населённости кобрами и гюрзой, эфой и щитомордником, скорпионами и фалангами, тарантулами и прочей живностью… Совершенно безводное, поскольку все редкие колодцы и родники контролируются местными жителями, не всегда доброжелательными. Кстати… Разъезжающими по пустыне на «шишигах» и в сопровождении боевых БРДМок…

  Так что-о… Пустыня Регистан обладала всеми неподходящими для ведения успешной войны качествами. Боевой результат – это конечно хорошее дело, но… Тут сначала следует о себе позаботиться… Чтобы выжить в этой пустыне и благополучно вернуться обратно. А до этого счастливейшего момента надо добросовестно так постараться… Поскольку пешее пребывание в Стране Песков дополнительно обременялось таким немаловажным фактором как сложность в ориентировании. Если уж днём это трудновато сделать… То об ориентировании в ночных условиях и говорить не стоит…

  «Но я всё-таки скажу… Чуть погодя… Или же прямо сейчас… »

  К моей всевеликой радости наше вечерне-ночное гулянье завершилось. Доблестная и непобедимая разведгруппа №613 с большущим трудом вскарабкалась уже на четвёртый по счёту холм… Где и произошло знаменательное событие! Почти что чудо! Ведь после всех наших мытарств… Наконец-то командир указал своим умным пальцем именно на эту покорённую вершину. Мол, копать надо здесь!.. И подчинённый ему личный состав не стал возражать, а тем более спорить.

  «Ведь спорить с вышестоящим начальником – это самое распоследнее дело! Потому что командир переспорит любого своего подчинённого… Если он действительно командир…»

  Разведгруппа послушно разбрелась по своим персональным позициям и без лишних слов буквально свалилась с ног. После небольшого перекура следовало приступать к подготовке боевых окопов для стрельбы лёжа. Но не тут-то было!.. Самая наиковарнейшая во всём мире пустыня не забывала нас ни на минутку и устраивала очередные свои козни тире пакости буквально по каждому моменту.

  Наша славная боевая двойка копала афганскую землю с большой неохотой. Всему виной была непомерная усталость молодых солдатских организмов. Если не брать в расчет наши пешие тренировки по преодолению бесконечных песков и зарабатыванию новых отметок по шкале измерений пешкодрал-километров… Что в общем-то является неправильным отношением к тяжёлому солдатскому труду!

  Как бы то ни считалось, но ведь ещё не прошло и двух суток… А младший сержант Зарипов и рядовой Агапеев уже успели выкопать по два персональных окопа для стрельбы лёжа и одну фишку на двоих. Лёжка для послеобеденного сна тут в расчет не принималась, поскольку там был песок. Хоть и влажный и слежавшийся, но всё-таки песок. Тогда как в других случаях нам приходилось ковырять сапёрными лопатками твёрдокаменную начинку упрямых афганских холмов.

  И теперь нам предстояло обустроить ещё по одному окопу на каждого. То есть уже четвёртому за одну пролетевшую ночь и два минувших дня. На мой взгляд, это было слишком уж несправедливо… Ведь мы хоть и являемся стойкими советскими солдатиками, но девятнадцатилетний боец Зарипов и его ровесник автоматчик Агапеев не оловянные! А самые что ни на есть живые… И ужасно желающие упасть прямо на сырую афганскую землю… Да так и уснуть.

  Но пришёл очень добренький дедушка… Ермак Тимофеевич когда-то покорял-покорял Сибирь… Всё воевал и воевал со слепеньким ханом Кучумом… Да так в Сибири и остался… А вот его тёзка – дед Ермак советского образца… Тот размышлял над своей жизненной предназначенностью немного иначе. Наш Ермак и в Афган-то попал не совсем по своей воле, так что покорять бескрайние афганские пустыни ему было без надобности. А уж присоединять этот дикий Афганистан к братскому…

  «К нашему Советскому Союзу-у-у!.. Чтоб мы ещё и там мучались?! У себя на Родине? Да вы что?! Объелись чегой-то?»

  Зато наш дед Ермак очень сильно желал одного: поскорей возвратиться в свой родной городок Торжок! Желательно целым и невредимым. Всё с теми же руками и ногами, которыми его при рождении одарили заботливые родители… И по возможности без какой-либо дырочки в его могучем и явно повзрослевшем теле. Про умную сержантскую головушку…

  «Взаправду ведь говорят… В военных наших госпиталях… Что иная контузия пострашней огнестрельного ранения… Истину глаголят военные специалисты… Самую настоящую истину!»

  Не вдаваясь в никому не нужные и совершенно неинтересные подробности, следует констатировать только следующее… Явное достижение в плодотворнейшем объединении умной сержантской мысли и упорнейшего солдатского труда! Словом… Одна боевая двойка взбодрилась крайне неимоверно… Да ещё так зарядилась положительным энтузиазмом 30-ых годов, что выкопала персональные окопы в рекордно сжатые сроки.

  -И ведь можете… Если захотите!-ухмыльнулся военный наш руководитель.

  Он только что пришёл с проверкой по окончанию отведённого им периода в десять минут и остался доволен результатами нашего аврального труда.

  -Ну, конечно!.. – ответила слаженная боевая двойка. –Нам и отдых не нужен… Дайте только ещё где-нибудь поработать!

  -Но-но! –тоном построже предупредил нас товарищ сержант. –А то я вам сейчас найду работёнку! Полпустыни у меня перекопаете…

  Однако весь наш энтузиазм строителей первых советских пятилеток уже пошёл на спад. Поэтому мы решили больше не умничать и не лезть в бутылку. А то ведь действительно… Оглянет наши позиции дед Ермак и из принципа посчитает их выбор крайне неудачным. Сектор обстрела тут слишком узкий или там ещё чего… Да и прикажет нам перебраться вперёд метра на три-четыре… Что означало новые мучения по отрывке уже других окопов… Пятых по счёту…

  Поэтому мы не хотели рисковать своим временем отдыха и убывающими силами. Да и недавнее взбадривание одной уставшей двойки произошло без руко-ного-прикладства… Главным катализатором нашего солдатского труда тут выступил сержантский язык… Вернее, некоторое количество произнесённого им военного мата и обещание устроить сонным лентяям ещё более лучшую жизнь. Но нам другого и не требовалось… То есть более лучшая жизнь нам была не нужна. Мы оказались весьма довольными той, какая у нас имелась сейчас. Трудная солдатская служба… Иной «радости» мы не желали совершенно и абсолютно.

  Когда наши боевые позиции окончательно превратились в несокрушимый оплот всепобеждающего социализма в несознательной афганской пустыне… когда мы нацелили в непроглядную ночь своё верное вооружение… Когда рядышком разместились запасные ленты и магазины… Когда наготове залегли не только ручные гранаты, но и осветительные ракеты… Вот тогда-то и разрешалось позаботиться об отдыхе личного состава. Но о полноценном и крепком сне речь здесь не шла.

  Ведь неутомимая разведгруппа №613 заняла боевые позиции на этом холме вовсе не для того, чтобы её отважные солдаты, сержанты и офицеры уютненько так дрыхли в своих спальных мешках. Подразделение старшего лейтенанта Веселкова продолжало выполнять поставленную боевую задачу в любых климатических условиях и в самое различное время суток. Будь то вечер или день, утро или ночь. Война есть война! И мы находились в постоянной готовности дать врагу самый последний его бой. То есть наш очередной, а для него… Увы… Но таковы военные реалии…

  «Ведь мы из своих… То есть мы «наши»! А значит каких-либо других вариантов развития ближайших событий даже и быть не может! А как же иначе!? Это только лишь для моджахедов предстоящее ночное сражение окажется самым последним их боем… А для нас уготована другая судьба! Мы же «наши»! То есть нас-то за что?»

  И всё же вяло текущая наша жизнь внесла свои коррективы. Ведь разведгруппа за истекшие полтора суток уже совершила три пеших перехода, что не могло не сказаться на физических возможностях её личного состава. Смертельно устали все! Начиная с молодых солдат и заканчивая офицерами. Ведь перед непосредственным вылетом на эту войну и даже после успешного десантирования из вертолётов никто из нас совершенно не предполагал того, что спустя несколько часов мы почти что нос к носу столкнёмся с отлично вооружённым отрядом афганских моджахедов.

  И только по воле Ея Величества Госпожи Удачи мы разошлись с миром по разным сторонам света. Они уехали… А мы потом ушли… Однако это счастливое обстоятельство вовсе не являлось гарантией того, что наша следующая встреча с афганскими душманами окончится очень положительно для одной советской разведгруппы.

  Именно поэтому мы надрывались изо всех сил, чтобы побыстрей и как можно незаметнее покинуть очень неподходящий для нашего здоровья район пустыни Регистан. Поэтому мы уже сделали три перехода. Два вечерних, которые были равны приблизительно девяти-десяти километрам. Каждый! И один утренний переход. Что-то около трёх-четырёх километров. Вследствии всего этого совершенно неудивительным было то, что все мы устали. Не так, чтобы совсем уж смертельно… Но что-то близкое к этому состоянию.

  В связи с этим командир группы принял дополнительное положение, которое прилагалось к непосредственному Боевому Приказу. Личный состав по-прежнему будет находиться на своих огневых позициях, но ему разрешалось отдыхать. Причём, с совершенно закрытыми глазами. То есть попросту спать!

  А вот бдительное наблюдение за близлежащей местностью в целях своевременного обнаружения вражеского каравана… его будет вести не вся наша разведгруппа, как это было заведено ранее, а всего лишь отдельная боевая подгруппа. То есть боевая тройка или двойка. По истечению отведённого ей периода дежурства подгруппа передавала свои бдительные функции и наблюдательные полномочия другой двойке или тройке. И так далее.

  Когда замкомгруппы довёл эти моменты до нашей двойки, то мы несколько обрадовались. Ведь в этом случае нам удалось бы поспать побольше, а стало быть и набраться дополнительных сил.

  -А кого после нас будить? –спросил я.

  Как старшему боевой нашей двойки мне следовало знать всё, что касалось приёма-передачи ночного дежурства. Ведь второй аспект иногда бывает гораздо важней первого. Поскольку принять от кого-то права на дежурство – это ещё не самое главное в данном деле. Вот своевременно разбудить следующих и без промедления передать им дежурство – вот это гораздо важней.

  Дед Ермак на моё уточнение пока что не отвечал, оглядывая правый фланг. Наверное, он раздумывал над очерёдностью заступления на ночную фишку.

  А неподалёку от наших позиций размещалось своеобразное ядро разведгруппы №613. Фактически мы с Агапеичем прикрывали двух офицеров, парочку связистов, сержанта Ермакова и кого-то ещё… И поэтому мой новый вопрос прозвучал вполне закономерно…

  -А связистов будить? –спросил я.

  Ермаков подумал с минуту, а потом кивнул головой:

  -Буди!

  Ничего подозрительного в его поведении я так и не заметил. Сержант ушёл, а наша боевая двойка принялась нести это самое дежурство. Все два часа мл.с-т Зарипов и ряд. Агапеев не смыкали своих бдительных глаз, постоянно обозревая афганские окрестности вокруг советской разведгруппы. Владимир Владимирович вёл наблюдение в своей половине земного шара, а я в моей. То есть в его зону жизненно важных интересов входили те 180 градусов, которые пролегали от севера через восток до юга… А мне подчинялась та часть земной поверхности, что обозначалось таким географическим понятием, как западное полушарие.

  Но вот прошли-пролетели сто двадцать астрономических минут. На всей планете Земля царила ночная тишь и благодать. Зловредные афганские душманы так и не решились нарушить сонный покой как мирных невинных жителей, так и оздоровительный отдых нашей разведгруппы. Кстати, тоже ни в чём не виноватой…

  «Да! И афганского падишаха свергали не мы… И Апрельскую революцию делали тоже не мы… И вообще…»

  Со спокойной совестью солдата, который полностью выполнил возложенный на него интернациональный долг, я отправился будить новую смену бдительных наблюдателей, которым по законному праву переходила святая военная обязанность беречь покой и сон всех жителей планеты З. И этими спасителями всего человечества по мудрому решению сержанта Ермакова должны были стать доблестные работники телеграфного ключа и телескопической антенны. Но тут меня подстерегла полнейшая засада…

  -Эй, связь! – повторял я уже в третий раз. –Вставайте! Ваша очередь дежурить на фишке!

  На этот раз один из потенциальных защитников мира всё-таки отозвался…

  -А нам сейчас надо на связь выходить. –пробормотал Константин. –Вот… Прямо сейчас.

  Вообще-то обычным временем выхода в радиоэфир были утро и вечер… Но мало ли какая у них есть необходимость?! Поэтому я не стал подвергать ответ спящего связиста какому-либо сомнению… Но всё же долг есть долг…

  -Ну, и отлично! –заявил я. –Как раз… И подежурите, и связь свою прокачаете. Вставайте!

  Однако оба связиста продолжали лежать в своих спальных мешках…

  -Слышите или нет? –спросил я чуть громче. –Эй!

  Моя рука довольно-таки бесцеремонно подёргала спальный мешок ближайшего ко мне связиста, но результат был всё такой же. То есть нолевой…

  -Нам сейчас на связь! –опять пробормотал связист Костя.

  Я разозлился и рванул его спальник посильнее. Но это вновь не помогло. Оба радиотелеграфиста маломощной УКВ-связи продолжали дрыхнуть. Вернее, они делали вид, что спят. Потому что я тормошил их обоих и благополучно видеть сны им бы никак не удалось.

  А на нашей огневой позиции продолжал дежурить мой напарник. Да и время сейчас терялось именно наше! Ведь мы уже давным-давно должны были спать. Поэтому я опять дёрнул спальник связиста и вдобавок крепко выругался…

  Но мои действия привлекли внимание сержанта Ермакова, который располагался совсем неподалёку, а потому Серёга взял, да и проснулся от постороннего шума.

  -Зарипов! –послышался голос замкомгруппы. –Что такое?

  Я сначала замер, но потом всё же объяснил причину всего происходящего:

  -Да эти связисты не хотят вставать! Я их уже минут двадцать бужу. А эти…

  Дед Ермак спокойно выслушал ненормативное продолжение моей взволнованной речи… Потом он громко зевнул и выдал другое решение.

  -Ладно! Разбуди сейчас Билыка и Малого! Пусть они дальше дежурят.