Текст книги "Теория социального научения"

Автор книги: Альберт Бандура

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Взаимодействие между персональными и внешними источниками подкрепления

После того, как формируются системы самоподкрепления, каждое конкретное действие типично порождает две совокупности последствий: самооценочные реакции и внешние результаты. Персональные и внешние источники подкрепления могут воздействовать на поведение и как взаимодополняющие, и как противодействующие факторы.

Люди, как правило, переживают конфликт, когда они получают социальное или материальное вознаграждение за то поведение, которое они сами оценивают низко. Ожидаемое самоосуждение за поведение, нарушающее собственные стандарты, становится источником мотивации для поддержания поведения на уровне собственных стандартов, даже перед лицом противодействующих побуждений. Нет более страшного наказания, чем презрение к себе. Когда самообесценивающиеся последствия превосходят в силе внешние вознаграждения за приспособительное поведение, то внешние влияния оказываются соответственно малоэффективными. С одной стороны, если определенный образ действий приносит большее вознаграждение, чем самоосуждение, то результатом может оказаться безрадостная угодливость. Однако люди обладают когнитивными навыками для восстановления нарушенного равновесия между стандартами и поведением. Позднее мы рассмотрим те процессы, при помощи которых уменьшается потеря самоуважения за обесценивающееся поведение.

Другой конфликт между внешними и самопродуцируемыми последствиями возникает тогда, когда индивидуумы переживают наказание за поведение, которое они сами оценивают высоко. Принципиальные диссиденты и нонконформисты часто оказываются в таком положении. Здесь соотношение сил самоодобрения и внешнего осуждения определяет, будет ли поведение подавляться или выражаться открыто. Если угрожающие последствия оказываются слишком серьезными, то действия, заслуживающие самоодобрения, будут подавляться страхом наказания, но в то же время будут с готовностью осуществляться тогда, когда шансы избежать наказания достаточно велики. Однако есть и такие индивидуумы, у которых чувство собственного достоинства получает настолько мощную поддержку от следования своим убеждениям, что они готовы скорее подвергнуться длительным лишениям, но не совершать тех поступков, которые они сами считают несправедливыми или аморальными. Ярким историческим примером является Томас Мор, который был обезглавлен за отказ поступиться своими убеждениями. Можно вспомнить множество исторических и современных примеров, когда люди переносили суровые наказания за то, что неуклонно следовали своим идеологическим и моральным принципам.

Другая распространенная ситуация заключается в том, что внешнее подкрепление за конкретную деятельность является минимальным или отсутствует и индивидуумы поддерживают свои усилия в основном за счет самоодобрения. Пример такого отношения являют новаторы, которые, несмотря на многочисленные неудачи, продолжают пытаться выполнить то, что в течение длительного времени не приносит ни славы, ни наград, а может, и вообще никогда не дать результатов. Для того, чтобы выдержать это, люди должны быть убеждены в том, что их деятельность имеет огромное значение, и не обращать особого внимания на мнение окружающих. Внешние последствия оказывают сильнейшее влияние на поведение, когда они совместимы с самопродуцируемыми последствиями. Такие условия возникают тогда, когда вознаграждаемые извне действия дают чувство самоудовлетворения, а наказуемые извне действия являются также и лично предосудительными. Для того, чтобы усилить совместимость персональных и социальных влияний, люди выбирают такое окружение, которое разделяет аналогичные стандарты поведения, тем самым обеспечивая социальную поддержку своей собственной системы самоподкрепления.

Избирательная активация и освобождение от самооценочных последствий

Развитие самореактивных способностей не формирует у личности инвариантного контрольного механизма, как предполагается в рамках теорий интернализации, которые изображают внутренние сущности (например, совесть или супер-эго) как непрерывное внутреннее средство наблюдения за поведением. Самооценочные влияния не начинают действовать до тех пор, пока они не активизируются – причем существует множество факторов, которые осуществляют избирательный контроль за их активизацией. Следовательно, одно и то же поведение не всегда самовознаграждаемо или самонаказуемо, вне зависимости от обстоятельств, в которых это поведение осуществлялось.

Процессы наложения санкций на самого себя подверглись обстоятельному изучению. Тем не менее, избирательная активизация и отключение внутреннего контроля, которые имеют важнейшее теоретическое и социальное значение, лишь недавно привлекли внимание исследователей. После усвоения моральных и этических стандартов поведения антиципирующие реакции самоосуждения за нарушение персональных стандартов, как правило, служат средством самостоятельного сдерживания против совершения предосудительных действий. Индивидуумы обычно воздерживаются от поведения, которое приводит к самообесценивающимся последствиям, и занимаются той деятельностью, которая является для них источником самоудовлетворения.

Рис. 7. Механизмы, посредством которых поведение освобождается от самооценочных последствий на различных этапах бихевиориального процесса

Самосдерживающие последствия с наибольшей вероятностью и наиболее сильно активизируются тогда, когда причинно-следственная связь между предосудительным поведением и его опасными последствиями является очевидной. Однако существуют различные средства, при помощи которых самооценочные последствия могут отделяться от предосудительного поведения. На рис. 7 показаны некоторые этапы процесса освобождения от самооценочных последствий.

Начнем с того, что предосудительное можно представить как достойное с помощью процесса когнитивного реструктурирования.

Один из методов заключается в том, чтобы сделать предосудительное поведение личностно и социально приемлемым, представляя его таким образом, как будто оно служит моральным целям. В течение столетий самые достойные, высоконравственные люди совершили страшные жестокости во имя религиозных принципов, единственно правильных идеологий, общественного порядка. Достойные сожаления действия можно тоже представить как вполне оправданные, сравнивая их с другими, совершенно вопиющими проявлениями бесчеловечности. Чем более возмутительными оказываются сравнения, тем мельче и незначительнее кажутся собственные действия. Эвфемистический язык предоставляет дополнительное удобное изобретение для маскировки достойной порицания деятельности или даже придания ей вполне респектабельного статуса. Посредством словоблудия пагубное поведение превращается в добродетельное, а те, кто в него вовлечен, освобождаются от чувства личной ответственности.

Моральное оправдание и паллиативные характеристики являются особенно эффективными дисингибиторами, потому что они не только исключают самовырабатываемые средства внутреннего сдерживания, но также заставляют самовознаграждение служить недостойному поведению. То, что когда-то являлось морально недопустимым, становится предметом особой гордости.

Другие аспекты диссоциативной практики действуют путем скрытия и искажения соотношений между действиями и порожденными ими последствиями. Поведение, считающееся предосудительным в нормальных условиях, люди могут осуществлять при наличии разрешающих санкций со стороны легитимных властей, а также осознавая последствия такого поведения (Kelman, 1973; Milgram, 1974). При перенесении ответственности люди перестают считать себя лично ответственными за свои действия и освобождаются от реакций самоосуждения. В этом случае, когда связь между поведением и его социальными последствиями неочевидна, из-за диффузии ответственности за поведение, заслуживающее порицания, не существует достаточных оснований для самоосуждения. В результате разделения труда, имперсонификации принимаемых решений и совместного исполнения, люди могут осуществлять вредоносное поведение, не ощущая какой-либо личной ответственности. Поэтому они поступают более грубо тогда, когда ответственность неочевидна из-за коллективных способов деятельности (Bandura, Underwood & Fromson, 1975).

Дополнительным способом ослабления самосдерживающих реакций является неправильное истолкование последствий поступков. Когда люди ради собственной выгоды, либо из каких-то иных побуждений, выбирают для себя такой образ действий, который не вызывает у них одобрения, то они стремятся преуменьшить причиненный ими вред. Постольку поскольку они не принимают во внимание вредоносные последствия своего поведения, вероятность того, что у них активизируются реакции самоосуждения, пренебрежимо мала.

Сила самооценочных реакций частично зависит от того, каким образом воспринимаются люди, на которых были направлены осуждаемые действия. Так, плохое отношение к людям, которые считаются низшими или опустившимися, в меньшей степени способно вызвать самоосуждение, чем плохое отношение к людям, которым не отказано в достойных человеческих качествах. Люди, которые воспринимаются как низшие существа, считаются бесчувственными и способными реагировать только на самое грубое обращение. Дегуманизация жертвы, таким образом, является дальнейшим способом ослабить самонаказание за жестокие поступки (Zimbardo, 1969). Анализ когнитивных обстоятельств, сопутствующих наказуемому поведению, показывает, что дегуманизация способствует выработке различных маневров для самооправдания (Bandura, Underwood, & Fromson, 1975). Люди резко осуждают наказуемое поведение и редко осуществляют его, когда они взаимодействуют с индивидуумами, имеющими высокий личностный статус. И напротив, они редко осуждают предосудительное поведение и даже оправдывают его, если оно направлено против индивидуумов, подверженных дегуманизации.

Многие условия современной жизни способствуют дегуманизации поведения. Бюрократизация, автоматизация, урбанизация и высокая социальная мобильность приводят к тому, что люди начинают относиться друг к другу анонимным, обезличенным образом. Кроме того, социальные практики, которые разделяют людей по принципу принадлежности/непринадлежности к определенному кругу, приводят к развитию отчуждения, которое также способствует дегуманизации. Незнакомца легче отбросить как бесчувственное существо, чем человека, лично знакомого.

Психологические исследования сфокусированы на растормаживающих действиях практик, которые лишают людей их человеческих качеств. Это повышенное внимание становится вполне понятным, если учесть распространенность и серьезные последствия негуманного поведения людей по отношению друг к другу. Равное теоретическое и социальное значение имеет сила гуманизма как средства противостояния вредоносному поведению. Исследования этого процесса показали, что даже в тех условиях, которые исходно способствовали ослаблению внутренних запретов, человеку трудно проявить жестокость по отношению к людям, когда они представляются как личности со всеми личностными и человеческими качествами (Bandura, Underwood & Fromson, 1975).

Приписывание вины самой жертве является одним из важнейших способов самооправдания. Вредоносное взаимодействие обычно состоит из последовательности взаимных поступков, вызывающих эскалацию насилия, в которых жертву нельзя считать полностью невиновной. Всегда в цепочке событий можно выделить причину, породившую акт самозащиты от враждебных действий, и представить его как исходную точку. Таким образом, либо самим жертвам приписывается вина за их страдания, либо в качестве оправдания безответственного поведения используется тезис об исключительных обстоятельствах данной ситуации. Осуждая других, человек ищет оправдания своим поступкам.

Поскольку внутренние средства контроля подчиняются воздействию процессов диссоциации, то значительные изменения в моральном поведении осуществляются без изменения структуры личности, моральных принципов или самооценочных систем. Именно процессы самооправдания гораздо чаще, чем личные недостатки отвечают за негуманное поведение.

Глава пятая
Когнитивный контроль

Если бы поведение человека можно было полностью объяснить в терминах предшествующих побуждений и последующих ответных реакций, то не было бы необходимости постулировать некоторые дополнительные регулирующие механизмы. Однако большинство внешних воздействий влияют на поведение через промежуточные когнитивные процессы. Когнитивные факторы частично определяют, какие внешние события будут наблюдаться, как они будут осознаваться, окажут ли они какое-нибудь продолжительное воздействие, какова будет их валентность и эффективность и как заключенная в них информация будет преобразована для последующего использования. Манипулируя символически информацией, которая выводится из опыта, можно понять явления и генерировать новые знания о них. В данном обсуждении когнитивные явления относятся к воображению, к репрезентации опыта в символической форме, а также к мыслительным процессам. Ранее уже уделялось определенное внимание различным способам, с помощью которых когнитивные функции вступают в регуляцию человеческого поведения. В данной главе этот и другие вопросы получат свое дальнейшее рассмотрение.

Мотивация, основанная на когнитивных процессах

Мотивация, прежде всего, касается вопросов, как поведение активируется и поддерживается. Некоторые поступки совершаются под влиянием внешних событий и внутренних потребностей – люди мотивированы действовать, когда испытывают жажду, голод, сексуальное возбуждение, боль, а также при различных видах аверсивного внешнего стимула. Однако в большинстве случаев человеческое поведение инициируется и сохраняется в течение долгого периода времени и при отсутствии прямой внешней стимуляции. В таких случаях побуждения к действию коренятся в когнитивной активности.

Способность мысленно предвидеть будущие последствия является одним из примеров мотивации, основанной на когнитивных процессах. Когнитивные репрезентации будущих результатов функционируют как действующие мотиваторы поведения. Многие поступки, которые мы совершаем, задумываются нами в расчете получить выгоду и избежать затруднений в будущем. Напомним, что в соответствии с предыдущими рассуждениями подкрепляемые действия в значительной степени влияют на поведение, так как создают ожидания, которые обусловленное поведение представляют желаемым результатом.

Другой, основанный на когнитивных процессах, источник мотивации действует через опосредованные влияния поставленных целей и саморегулируемого подкрепления. Самомотивация нуждается в стандартах оценки исполнения. Когда люди ставят перед собой ясные цели, то осознаваемые негативные противоречия между тем, чего они достигли и тем, чего они стремятся достичь, формируют у них чувство неудовлетворенности, которое служит побудительным мотивом для изменения.

Мотивационные эффекты не возникают из целей как таковых, их появление, скорее, связано с тем обстоятельством, что люди сами дают оценку своему поведению. Цели определяют условные требования для позитивной самооценки. Стоит только индивидуумам однажды сформировать самоудовлетворительные условия для достижения цели, они начинают прилагать много усилий до тех пор, пока их исполнение не будет соответствовать тому уровню, которого они стремятся достичь. И ожидаемое удовлетворение от желаемого достижения, и негативные оценки недостаточного исполнения формируют побуждения к действию. Большинство успехов не приносит продолжительного удовлетворения; достигнув заданного уровня исполнения, индивидуумы обычно перестают им довольствоваться и формируют новые позитивные самооценочные условия для более высоких достижений.

Цели не вызывают автоматической активизации оценочных процессов, влияющих на исполнение. Определенные свойства целей определяют вероятность того, что самооценки будут выявлены любой известной активностью. Степень, с которой цели формируют побуждения к действию, частично определяется специфичностью цели.Ясно сформулированные цели регулируют исполнение путем определения типа и величины требуемых усилий, а также питают чувство самоудовлетворения, предоставляя конкретные признаки личных достижений. С другой стороны, общие намерения дают мало оснований для регуляции собственных усилий и для оценки того, как они исполняются.

Величина предполагаемого усилия и степень полученного удовлетворения, которые сопровождаются изменениями в целях, зависят от уровня достижения. Когда самоудовлетворение создает условия для достижения трудных целей, усилий прилагается больше, нежели в тех случаях, когда легкие усилия принято считать достаточными. В видах деятельности, легко поддающихся сознательному контролю, наблюдается зависимость, согласно которой высоким целям соответствует высокий уровень исполнения (Locke, 1968). Однако в трудных задачах не следует ожидать прямо пропорциональной зависимости между намерениями и исполнением. Когда поставленные цели нереально завышены, большинство исполнений оказываются разочаровывающими. Энергичные попытки справиться с проблемой, постоянно приводящие к неудачам, ослабляют надежду на успех и таким образом понижают мотивацию совершаемой деятельности. Поэтому промежуточные цели умеренной сложности, вероятно, наиболее предпочтительны с точки зрения мотивации и получения удовлетворения.

Другим релевантным фактором является близость цели.Эффективность намерений в регулируемом поведении частично определяется тем, насколько далеко в будущее они устремлены. Близкие цели мобилизируют усилия и направляют их на те дела, которые следует сделать здесь и сейчас. Отдельные намерения оказываются слишком отодвинутыми во времени, чтобы служить такими же эффективными побуждениями к действию, особенно если имеется много конкурирующих влияний, требующих немедленного решения, как это и случается обычно. Уделяя чрезмерное внимание далекому будущему, легко помешать текущим делам, поэтому перспективные задачи не требуют безотлагательности. Самомотивация лучше всего поддерживается определенными ближайшими субцелями, которые являются средством достижения значимых целей в будущем. Субцели помогают формировать актуальные побуждения к действию, в то время как их достижение обеспечивает самоудовлетворение, которое подкрепляет и поддерживает усилия на всем протяжении их приложения.

Самомотивация через самореактивные воздействия, при которой индивидуумы сами наблюдают свое поведение, устанавливают цели и подкрепляют собственное исполнение, является главным фактором в разнообразии мотивационных феноменов. Одним из ее примеров является мотивация достижения. Чем выше стандарты исполнения, которые устанавливают люди для себя, тем выше, вероятно, будут их достижения. Те, кто нацелен на высокие достижения, стремятся сделать самоудовлетворение зависящим от достижения трудных целей; индивидуумы с низкой мотивацией достижения воспринимают легкие цели как вполне для них достаточные.

Самореактивные влияния выполняют посредническую функцию в осуществлении многих форм внешней обратной связи, которая, как предполагается, обладает подкрепляющими свойствами. Знание о правильности или неправильности исполнения может улучшать и поддерживать поведение в течение длительного времени. Некоторые из преимуществ такой обратной связи производны от предоставляемой информации о типах совершаемых ошибок и о том, как они могут быть скорректированы. Однако знание результатов улучшает исполнение, когда информация обратной связи определяет уровень достижения, но не дает оснований для исправления ошибок. В этих случаях информативная обратная связь служит, скорее, мотиватором, чем корректирующей реакцией.

Сама по себе информативная обратная связь не является Божьим даром. Скорее, знания об исполнении приобретают значение в связи со стандартами исполнения и обеспечивают основу для самооценочного подкрепления. Следовательно, обратная связь будет снижать усилия, затрачиваемые на решение тех задач, которые утратили свою ценность для личности или рассматриваются ею как незначительные. Напротив, информативная обратная связь, подтверждающая соответствие исполнения персональным стандартам, будет поддерживать прилагаемые усилия посредством самоудовлетворения, возникающего в результате достижения субцелей, и посредством роста целей для последующего исполнения.

Имеются данные, позволяющие предполагать, что самореактивные воздействия могут частично нести ответственность даже за изменения, производимые внешними последствиями. В процессе бытия, получая для своего исполнения подкрепление от других, люди сами себе ставят цели и реагируют оценочно в зависимости от своих достижений. Когда изменения в целеполагании, сопровождаемые подкреплением, контролируются или частично выходят за рамки контроля, воздействия на исполнение, приписываемые внешним побуждениям, существенно снижаются (Locke, Cartledge & Knerr, 1970). Побуждения, таким образом, выступают мотивами поведения отчасти через свои воздействия на персональные цели и намерения.

Некоторые ученые объясняли самомотивацию в терминах врожденного мотивационного механизма. Согласно Пиаже (1960), людям с рождения присуща мотивация к когнитивному развитию посредством преодоления противоречий между новым опытом и сложившимися когнитивными структурами. Возникающее рассогласование стимулирует исследование источника появления этих противоречий – до тех пор, пока внутренние структуры не приводятся в соответствие с новым опытом. Существует несколько причин, по которым мотивационная система такого типа рассматривается с некоторыми оговорками. Автоматический самомотиватор объясняет больше, чем может быть рассмотрено. Если несоответствия между событиями и ментальной структурой на самом деле являются автоматически мотивируемыми, научение должно быть гораздо более неразличимым, чем это есть на самом деле. Как правило, люди не занимаются многими видами деятельности, которые отличаются от их основной профессии. Например, учитель, имеющий проблемы со своими учениками, мотивирован к лучшему пониманию того, как учатся дети, но он же проявляет мало интереса к работе двигателя внутреннего сгорания даже несмотря на неполадки своей машины. Сталкиваясь с противоречиями между фактами и их пониманием, люди часто предпочитают преуменьшить значение фактов или истолковать их по-своему, чем изменить свой образ мышления. Если бы они мотивировались врожденным стремлением к познанию, они были бы хорошо осведомлены об окружающем их мире и непрерывно повышали бы свой разумный уровень. Однако такой вывод не подтверждается результатами исследований. Подобные проблемы подгонки фактов к теории возникают, когда самомотивируемое поведение, которое существенно различается у многих людей, занятых к тому же разными видами деятельности, выдается в качестве универсального мотива для повышения их компетенции (White, 1959) или самоопределения (Deci, 1975).

Пока не установлены критерии для определения оптимального рассогласования, эмпирическая проверка теории самомотивации Пиаже представляется трудной задачей. Если несоответствие между пониманием и фактами не в состоянии вызвать и поддерживать усилия к изменению, всегда можно доказать, что оно находилось за пределами оптимального диапазона. Когда человек занимается новым для себя видом деятельности, но еще не освоил его в совершенстве, его обучение рассматривается как «поверхностное». То, что детям бывает скучно заниматься привычными делами, а все незнакомое, но находящееся за пределами их возможностей, также не вызывает интереса, можно объяснить и без понятия автоматического самомотивирующего механизма. Активация интереса ограничивается не только тем, что уже частично известно. Также незначительное расхождение в опыте само по себе еще не гарантирует стремления к его изучению. Что же касается инструментального применения мотивации посредством рассогласования, то оно в основном то же, что и в других теориях: дети более охотно учатся тому, что лишь незначительно меняет их представления и не требует чрезмерных усилий, а не тому, что они уже знают и умеют делать.

Согласно теории социального научения, люди функционируют как активные агенты своей самомотивации. Их стандарты определяют, какие несоответствия являются для них мотивирующими и какому виду деятельности они хотели бы научиться. Сила самопобуждения имеет нелинейную зависимость от уровня расхождения между стандартами и демонстрируемой компетентностью: относительно легкие цели являются недостаточным стимулом для возбуждения интереса, цели умеренной сложности поддерживают активные усилия и порождают удовлетворение через достижение промежуточных целей, в то время как постановка чрезмерно завышенных целей действует на человека обескураживающе. Саморегулируемая мотивация имеет важное значение, она является только одним из нескольких побудительных источников развития способностей. Навыки, которые дают людям возможность управлять своим окружением, быстро совершенствуются в силу их общей функциональной ценности.