Текст книги "Хитрая ворона"

Автор книги: Альберт Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

ДРАЧУН

Бабушкина сказка

В некотором царстве, в некотором государстве правил Царь-Король.

Был он старичок вздорный и воинственный. Сызмальства любил он играть с солдатиками и пушечками, заряжёнными горохом.

Под старость он вновь впал в детство, хотя теперь играл в войну с настоящими солдатами и пушками. Потратит весь порох, объявит перемирие, и домой.

Поднакопит пороху – и вновь на войну. Только и забот!

Когда же у Царя-Короля чугунные ядра кончались, он приказывал головами сыра палить. Враз неприятель разбегался, уж очень запах у царского сыра был сердитый.

Однажды молодой отважный Солдат спас Царю-Королю жизнь в бою. Зря, наверное. Но он не мог смотреть, как напали трое на одного. Трое чужих воинов на Царя-Короля.

– Лежачего не бьют! – поспешно лёг на землю самодержец.

Ну, Солдат и не выдержал, отстоял лежачего.

За подвиг Царь-Король наградил Солдата аж шестидневным отпуском домой.

– Не сумею в срок обернуться, – беспокоился Солдат. – Не успею свою невесту-рыбачку повидать.

Далеко ему надо было идти, на самый конец царства.

– За такую речь голову с плеч! – рассердился на него Царь-Король. – Знать ничего не знаю, не ведаю. Уходи с моих царских глаз долой, а не то передумаю!

Ушёл Солдат в путь-дорогу.

В прошлом он был деревенским кузнецом и отличался необычайной силой. А за спокойный, мирный нрав дразнили его Драчуном.

По пути домой не один забияка приставал к нему помериться силою: и ярмарочные силачи, и коварные разбойники, и спесивые дворяне.

Всех одолел Солдат, хотя* и не желал ни с кем связываться. Он даже всякие унижения от разных нахалов терпел, лишь бы не драться. Знал свою силу!.. Сам-то ни за что в драку не лез, надобно было его разозлить как следует – ух! Или если уж явную несправедливость видел: слабого, бедного обижают – тогда связывался.

Чего только не испытал Солдат за время своего отпуска! Какие только призы в невольных схватках не заполучил!

От ярмарочных силачей ему досталась шапка-невидимка.

От разбойников – сапоги-скороходы.

От закованного в белую сталь рыцаря – лютая сабля. Пушечное ядро на лету рассекает, как арбуз!

Попал однажды Солдат в заколдованный замок-дворец. Там Принцесса-змея жила. Это злой Чародей превратил её в змею. А сам гулял, бражничал с тёмной свитою в том потаённом замке-дворце. И строил умные планы, как всю страну к рукам загребущим прибрать.

Вступил Солдат в борьбу с нечистой силою и своею силой одержал победу. Ясно, что ему и шапка-невидимка помогла, и сапоги-скороходы, и сабля лютая. Не без этого. Со злым Чародеем и его тёмной свитою сладь попробуй руками голыми, хоть ты и сильный силач!..

Дальше пошёл Солдат. И всё больше видит: нищета и беда кругом. Отнимают у бедных людей последнее царские прислужники.

Понял Солдат, что, кроме нечистой силы, есть и другая опасная сила: сам Царь-Король самодур со своими генералами да вельможами. Нет, зря он его тогда спас. Поднял Солдат простых людей против Царя-Короля. И вновь победил!

Не зазнался он. Все соблазны-искушения выдержал. Не променял свободу на власть и богатство. Не отказался и от своей невесты-рыбачки, что осталась ждать в родных краях, ради неописуемой красы спасённой Принцессы.

Вернулся домой наконец. Милей всего для него – работа в деревенской кузнице, без неё невозможен добрый труд пахаря.

Женился Солдат на той молодой рыбачке.

Двенадцать детей у них народилось, двенадцать драчунов-мальчишек.

Как говорят: «Дерись с трудом, а женись с умом».

Они, сыновья, мал мала меньше, отцу в кузне помогают.

А если что случись, Солдат-Кузнец знает: можно и лемеха плутов на острые сабли перековать.

Эту сказку рассказала мне давным-давно моя бабушка. Такой её и запомнил – сказку эту.

СТОЛИК С ПОЗОЛОТОЙ

Вечером в дом привезли лакированный, с позолотой Столик. Несли его бережно, как тонкое стекло, он был дорогой и красивый.

Коту Ваське, который на правах старожила вышел встречать покупку, тут же грубо сказали:

– Брысь! Не мешайся!

Вот какое важное значение придавали хозяева этому Столику, если так отнеслись к своему любимцу коту.

Столик поставили в центре гостиной. Он упёрся своими точёными изогнутыми ножками в коврик и огляделся по сторонам.

«Какая кругом безвкусная старая мебель! – подумал он. – И придётся здесь прозябать. Да тут и поговорить-то, видимо, не с кем».

И Столик, слегка затуманившись, принял томный вид, который, как он считал, ему очень идёт.

Когда наступила ночь, все вещи в комнате зашептались между собой:

– Какой изящный Столик!.. Какие у него красивые изогнутые ноги!.. Как он блестит и переливается в лунном свете!.. А сколько он, наверно, знает интересного!

Каждую ночь вещи рассказывали друг другу всякие истории, которые случились с ними, или на их глазах, или когда-то были услышаны.

Робко глянув на сверкающий в лунном свете Столик, пузатый старый Кувшин, стоящий на буфете, звонко кашлянул и начал:

– А знаете, что я видел, когда был на даче? У наших соседей была курица-пеструшка. Она считала себя раскрасавицей и только и делала, что смотрелась в лужи, любуясь собой и прихорашивая перышки. Я это видел с подоконника, где обычно стоял. Но она, между прочим, забывала нести яйца и поэтому попала в суп! – Кувшин очень любил поучительные истории.

– Да-а, да-а, – глубокомысленно закряхтели все.

А Столик презрительно хмыкнул.

Хрустальная Чернильница строго посмотрела на него. Все признавали её даже умнее глубокого Кувшина – ведь люди извлекают из неё так много мыслей. Да и сама Чернильница так считала.

– Это что! Знаете историю про курицу с золотыми яйцами? – спросила она.

– Нет, нет! – запрыгал в углу скрипучий детский Стульчик.

Чернильница неодобрительно взглянула и на него и продолжила:

– Так вот. Жила-была курица, и несла она золотые яйца. А неграмотная хозяйка ругала её и сажала на них высиживать птенцов. Но птенцов нет и нет! И по вине глупой, необразованной хозяйки эта курица тоже попала в суп. С тех пор курицы не несут золотых яиц, – сверкнув своими гранями, закончила Чернильница.

– Все курицы рано или поздно попадают в суп, – изрёк мудрый кот Васька. Он по ночам любил лежать на диване и слушать, о чём беседуют вещи.

Из-за толстой ножки Буфета высунулся чайный Стакан. Был он с трещиной, и друзья скрывали его от хозяев, чтобы не выбросили.

– Я тоже знаю историю, – надтреснуто зазвенел Стакан. – Шли два барана через речку по узкому мостику навстречу друг другу…

Тут он умолк и задумался, у него из-за этой трещины бывали приступы забывчивости.

– А дальше? А дальше? – вновь запрыгал в углу детский Стульчик.

– А дальше… – сказал Стакан. – Я лучше расскажу вам другую любопытную историю. Однажды на озере – я сам был когда-то озёрным песком – лягушата увидели у берега красивую птицу на длинных ногах. Они радостно поскакали к ней и закричали: «Ах, какая птица! Надо рассмотреть её поближе!» Птица оказалась цаплей и проглотила их. Вот к чему приводит дурацкое любопытство!

И Стакан укоризненно поглядел на детский Стульчик. Тот со стыда спрятался в тёмном углу.

– Да, ты не докончил историю про баранов, – тихим басом напомнил старомодный Буфет. – Я тоже знаю её.

– Расскажи вместо меня. Я уже устал, – хрипло отозвался Стакан.

Буфет расправил хрустнувшие плечи.

– Так, значит, шли два барана навстречу друг другу по узкому мостику. Никак разминуться нельзя! Что делать? Один из них вдруг вернулся назад и уступил дорогу. И всё потому, что, хотя они и бараны, но читали о тех упрямцах, которые в конце концов свалились в реку и утонули.

– Замечательно, – проскрипел книжный Шкаф. – Я всегда говорил, что от чтения только польза, только польза.

– Меня начали грызть мыши, – внезапно ни с того ни с сего пожаловался коту письменный Стол. – У меня в нижнем ящике лежит свечка.

Васька важно расправил усы:

– Я им ещё покажу-у!.. Я рассказывал вам про глупого мышонка? Нет? Ну вот, жил мышонок. Узнав, что кот – заклятый враг мышей, он коварно напал на него сзади и – р-раз – крепко схватил за хвост. «Что, попался! Теперь от меня не уйдёшь!» – вскричал он. Больше он вообще ничего не сказал!

– Сегодня кот в ударе, – сплетничала Пепельница со своими Окурками, – то есть в угаре, – поправилась она.

– А знаете, у Столика очень модный цвет, – неожиданно заявил Коврик-подхалим. – И он такой лёгкий!

Как помните, Столик стоял на Коврике, попирая его всеми четырьмя ногами.

– Много ты понимаешь в моде! – подмигнула настольная Лампа. – Один олень услышал, что модно ходить без рогов. И избавился от них. А после этого от него ушла олениха к другому, с рогами. Вот к чему приводит погоня за модой!

– Конечно, конечно, – прошелестели Шторы. – Нам в коммерческом магазине как-то рассказывала одна медвежья шкура о своей жизни, когда она была медведем. Он тоже решил всех удивить. И стал спать летом, а гулять зимой. Сами понимаете, что из этого вышло.

– Собаки – тоже модницы, – заявил кот Васька. – Стригутся, попонки носят! И вообще зачем только существуют на свете собаки?

– Ты бы лучше спросил, зачем существуют коты! – задребезжал аптечный Шкафчик. – Кто это вчера ночью напился валерьянки, а потом очумело носился по комнате?

– Да-да, – прозвенел за стеклом Пузырёк валерьянки. – Всего на донышке оставил. Если я буду совсем пустой, меня выкинут на помойку!

Кот насупился, поджал хвост и виновато сказал, что он выпил совсем чуть-чуть, да и то в последний раз.

– Знаем мы эти последние!.. – негодовал аптечный Шкафчик. – Хотел я промолчать, но не выдержал, когда ты прошёлся по собакам. Уж они-то, во всяком случае, валерьянку не пьют! Да-с, – подытожил он серьезным врачебным тоном. – Она действует на мозг, сердце и мышечную полость живота.

– Мышечную? – растерялся кот Васька.

– Мышечную, – не поняв его, подтвердил Шкафчик. – На то я и аптечный, чтобы знать. Точно, как в аптеке!

Из утла появился забытый Веник, вежливо расшаркался и добродушно заявил, что если кот Васька не прекратит творить безобразия, то он, Веник, вычистит всю пыль вместе с блохами из его боков.

Кот решил замять этот разговор и поспешно перевёл его на другую тему:

– А знаете, почему у бульдогов нет хвостов?

– Ты нам зубы не заговаривай, не увиливай! – зашумели было все, но умолкли. Ведь и вправду интересно узнать: почему бульдоги – бесхвостые.

– Все вы знаете, что бульдоги очень похожи на людей, особенно белые бульдоги. И шерсть у них гладкая и короткая, будто совсем нет, и морды квадратные, и лбы нахмуренные.

– Вылитый портрет нашего хозяина, – шепнул Кувшин маленькой Вазочке, стоявшей рядом.

Она захихикала.

– Кончайте свои шурры-мурры! – прикрикнул кот Васька, приободрённый общим вниманием.

– Тсс, – зашикали все.

– Бульдоги до того зазнались, – продолжал кот, – что на всех собак – да что там собак! – на всех крупных домашних и не домашних животных стали гордо смотреть свысока, хотя и снизу. Одно им только мешало походить на человека – хвост. Так они считали. У человека ведь нет хвоста. Во всяком случае, я его не видел.

– Это спорный вопрос, – буркнул кто-то.

Но кот пропустил это замечание мимо ушей.

– Вот и отрубили себе бульдоги хвосты. И теперь они и не люди, и не собаки. Собаки не считают их за собак, а люди – за людей. Теперь они так, серединка на половинку.

– И коты бывают глупые, – неожиданно подал голос детский Стульчик.

Наступила удивлённая тишина – даже сам кот оторопел, – и осмелевший Стульчик выступил вперёд. Когда-то ещё совсем юный Васька точил о его ноги свои когти, и Стульчик, по-видимому, не забыл обиду.

– Один избалованный кот, – повысил свой голосок детский Стульчик, – не помню имя, кажется, Василий или ещё какое-то, – жил у одинокой старушки. Вообще все коты – избалованные. Ну, а этот был ого какой! Он ел только рыбу, а пил только молоко!

– Не про меня. – Облегчённо вздохнул кот Васька. – Такого у нас не дождёшься!

– До того обленился кот, – улыбнулся детский Стульчик, – что совсем не ловил мышей. Их ему ловила бабушка по ночам и подавала поджаренными на сливочном масле. Но однажды она куда-то уехала, а этого, как его, пусть Ваську, оставила племяннице. Ата считала, что коты обязательно должны ловить мышей. Но кот день и ночь лежал на диване и орал от голода. А кругом по ночам бегали большие и маленькие вкусные мыши. Так он и загнулся с голоду. По-моему, его всё-таки звали Васька.

Кот Васька взвыл, спрыгнул на пол и выпустил когти. Плохо бы пришлось детскому Стульчику. Но тут позолоченный Столик вдруг изящно скрипнул и сказал певучим голосом:

– Че-пу-ха-а! Всё, что вы рассказывали, – ерунда. А вот я вам расскажу…

Стало так тихо, что было громко слышно, как поёт сверчок за стеной в другой квартире.

Столик думал, думал, потрескивая, но ничего не придумал. Да и вспомнить он ничего не мог, потому что ничего не знал. Он только что приехал с фабрики. И даже когда он ехал наверху, в кузове машины, то ничего не увидел по пути, так как слишком заботился о своём глянце и своей позолоте.

Разъярённый кот Васька бросился на Столик и, не думая о последствиях, нещадно исцарапал ему весь его лак с позолотой. Как говорится, навёл глянец!

Лишь одно хорошее сделал Столик – спас детский Стульчик от кошачьей расправы. Да и то невольно.

– А ноги-то у него вовсе и не изогнутые, а кривые, – вдруг заметил чайный Стакан.

УПРЯМЫЕ КАЛЕНДАРИ

Жили-поживали Настенный отрывной календарь и Настольный перекидной календарь.

Понятно, что один висел на стене, другой лежал на столе. И уже только из-за этого между ними, соперниками, по ночам возникала нешуточная перепалка.

– Кто важнее? – унижал Настенный календарь своего Настольного собрата. – Конечно же, я! Недаром для меня выбрали самое видное высокое место!

– Нет, я важнее! – упорствовал календарь Настольный. – Мне выделили самое выгодное место, такое, чтобы я всё время был под рукой!

– Когда люди просыпаются, – упорствовал Настенный, – они первым делом на меня смотрят. Иначе они бы не знали, какой сегодня день!

– Сначала отрывают листок, а потом уже смотрят, – уточнил соперник. – Зато ты не можешь, как я, показывать сразу всю неделю!

– А кому это нужно? Так можно в днях запутаться. А у меня оторвут листок и сразу увидят, какое число и какой день недели! Понял, неуч?

С Настенным календарём было трудно спорить. Каждый день он сообщал что-то новое. Взять хотя бы те же праздники. Настольный всего лишь отмечал красным цветом числа, а Настенный, кроме того, ещё и кратко рассказывал, что это за праздники, почему они возникли и даже о том, как их отмечают в разных странах.

Но это далеко не всё, о чём мог поведать толстый Настенный календарь. На обороте каждого листка у него были припасены для любознательных то сказки, то стихи, то всевозможные полезные советы.

Он знал всё на свете, вплоть до того, как хранить лыжи летом, как правильно соблюдать режим дня, как солить капусту, как искать брод на незнакомой реке, как вялить рыбу, как морить тараканов, как бороться с молью, как приготовить молочный суп, как заклеивать зимой оконные рамы…

Настенный календарь так и сыпал народными пословицами и изречениями древних и не древних мудрецов:

– Дружно за мир стоять – войне не бывать. «Большая сила – мнение народное» – Эсхил. «Не греет солнце на чужбине» – Шевченко. «На свете нет малых народов» – Гюго. «Люди перестают мыслить, когда перестают читать» – Дидро. Понял? А вот меня люди каждый день читают! – хвалился Настенный календарь и продолжал: – «…Полное невежество приводит к полному отупению…» – Гельвеций. Это про тебя говорится, – язвил он.

Нередко он задавал Настольному календарю такие вопросы, которые поставили бы в тупик даже образованного человека, а не то что какой-то Настольный календарь, тем более перекидной.

– А ты знаешь, какой самый красивый водопад в Армении?.. Шакинский! Чему равняется год планеты Юпитер?.. Он равен двенадцати земным годам, а сутки там – очень короткие, всего десять часов!.. Сколько времени можно держать форточку открытой в холодную погоду?.. Десять-пятнадцать минут! Кто автор книги «Сказки о Хоме»?… Альберт Иванов! То-то!

Воистину познания его были безграничны. Он знал даже то, что сусликов лучше всего ловить капканами № 0 и № 1.

Эти «суслики» вконец замучили Настольный календарь. Ему не раз снились капканы № 0 и особенно № 1, хотя он и не знал, как они в точности выглядят. Но снились они – страшными!..

Однако и у Настольного календаря было что ответить своему сопернику:

– Вот у тебя листки грубо отрывают, один за одним, а у меня бережно переворачивают всю страницу, когда очередная неделя заканчивается! И вообще, глянь на себя: ты с каждым днем становишься тоньше и тоньше…

– Работаю на износ, – ворчал Настенный календарь. Эта проблема тоже стала его беспокоить в последнее время.

– Можно легко вычислить, когда ты совсем исчезнешь! – неумолимо продолжал Настольный календарь.

– Ну и пусть исчезну! Зато войду в века!

А Настольный продолжал насмехаться:

– Ты опять стал тоньше. Что с тобой? Может, ты худеешь с испугу? А глянь на меня – я всё такой же!

И зачастую злорадно упрекал:

– Не спорю, ты много знаешь. Вернее, знал. С каждым прошедшим днем ты знаешь меньше и меньше. Но, главное, даже в твои лучшие дни ты совершенно не знал жизни. А вот я всегда в гуще событий. У меня каждый день расписан по часам: кому позвонить, о чём поговорить, когда и с кем встретиться, куда поехать, что надо сделать. Ну, куда тебе со мной равняться!

Так прошёл год. У Настенного календаря остался последний листок – 31 декабря.

В доме царила предновогодняя весёлая суматоха, а Настенный календарь тоскливо думал: «Почти ничего от меня не осталось. Кончаюсь… Неужели Настольный календарь был прав? Вон он лежит на столе – весь целёхонький!..»

А Настольный календарь с удовлетворением размышлял: «Итак, подведём итоги года. Я всё-таки оказался и умнее, и нужнее. Жаль, конечно, соперника. Но что поделаешь? Такова жизнь!»

Последний листок Настенного календаря продержался до следующего дня.

Его увидели, раздались голоса:

– Глядите! Последний листок остался! Старый год заглядывает к нам из прошлого!.. А ведь признайтесь, неплохой был год, хоть в нём и плохое случалось!

Листок сорвали и выбросили.

Но и Настольный календарь в тот же день куда-то выкинули. Напрасно он бахвалился.

И вообще зря они, календари, спорили. Оба они недаром прожили свою жизнь вместе с ушедшим годом. И прожили её, как признались сами люди, неплохо.

САПОГИ

Это случилось вскоре после войны где-то в далекой Германии. В тёмном подвале большого полуразрушенного дома лежала куча старой обуви. Днём здесь было спокойно и тихо, ночью – оживлённо и шумно. Обувь любила размять подошвы, когда в узенькое оконце заглядывала круглая от любопытства луна.

По любому пустяку в подвале разгорались жаркие споры. Они нередко заканчивались потасовкой. А в свалке даже могли ненароком и растоптать. Все убеждённо стояли на своём. Левые ботинки, туфли, боты, тапочки придерживались, как они считали, левых взглядов, а правые – правых. Как это?.. Ну, левые смотрели налево, правые – направо. А одна беспарная крестьянская растоптанная Галоша гордо заявляла:

– Меня надевали на разные ноги: левые, правые. Мне всё равно за кого!

Только лишь оба дырявых Брезентовых Сапога были во всём согласны между собой. Ведь два сапога – пара! И ни в какие драки они не вмешивались, хотя и были покрепче всех. Вероятно оттого, что всю жизнь проработали на стройке. А там, как известно, слабых не держат.

Самые ожесточённые стычки начались, когда в подвале появилась поношенная пара Хромовых Сапог.

Произошло это так… В тот вечер обувь, как всегда, громко спорила.

– Резина – лучше всего! – надрывалась резиновая обувь. В этом были единодушны все резиновые: левые и правые.

– То ли дело кожа, особенно свиная! – опровергала их правая Туфля из свиной кожи. – Не спорьте с дамой. Свинья – это свинья!

– Особенно английская! – вторила её левая напарница и восклицала: – Ш-шикарное животное! С ног до головы покрыто кожей. Хотите – верьте, хотите – нет!

– Это давно не модно! – запрыгала левая Сафьяновая Тапочка.

– Правильно! – зашелестела правая. – А вот мы зато из сафь-я-на! Так что помалкивайте!

Свиные Туфли не выдержали и накинулись на Сафьяновые Тапочки. Вмешались нервные болельщики, и опять началась потасовка.

– Отста-а-вить! Прекра-а-тить! – вдруг раздался чей-то скрипучий незнакомый голос. – Что за драка без разрешения!

Все затихли и с удивлением увидели у порога неизвестные Хромовые Сапоги. Правый стоял, вытянувшись по стойке смирно, а левый грозно притоптывал дырявым носком.

– Кто такие?.. – пронёсся шёпот.

– Они к нам, наверно, днём попали, поэтому мы их сразу и не заметили, – громко догадались Парусиновые Тапочки, всеподвально известные сплетницы.

– О чём звон? – удивлённо поцокал языком тусклый медный Звонок, случайно попавший в компанию обуви.

– Заткнись, инородец! – грозно прошипели Лыжные Ботинки-спортсмены. – Медяшка! Трепач! Что ни расскажи, потом растрезвонит по всему дому!

– Родина снова воспрянет! – после долгой паузы опять выкрикнули Хромовые Сапоги. – Мы отомстим!

Все затаили дыхание. А у здоровенных рваных башмаков из кожезаменителя от изумления отвисли, как челюсти, наполовину оторванные подошвы.

– Армия – превыше всего! – прокричали Хромовые Сапоги. – Вся мировая история – это история войн!

И молодцевато щёлкнули каблуками.

– Ах вон оно что… – насмешливо протянули Брезентовые Сапоги.

– Где служили? – яростно вскричали Хромовые.

– Там, где холодно. Хватит.

– Дезертир, предатель! Взять его! – приказали Хромовые Сапоги.

Испуганная обувь растерянно затопталась на месте.

– Взять!

Многие, осмелев, послушно хлынули выполнять приказание. Брезентовые Сапоги резко обернулись. Волна сразу же откатилась, топча неповоротливые клетчатые Шлёпанцы.

– Мы ещё до вас доберёмся! – пообещали Хромовые Сапоги, привстали на цыпочки и проскрипели: – Наше время придёт! Вступайте в наш маршевый батальон! Мы ещё пригодимся!

Поднялся страшный шум.

– Это несовместимо с нашими взглядами! – кричали левые башмаки, ботинки и туфли.

– Вперёд! Вперёд! – воинственно орали правые.

– Мы тоже хотим пригодиться, – шамкали клетчатые Шлёпанцы.

– Долой! – орало несколько больших мужских башмаков.

– Мы созданы повелевать! – шумели маленькие порванные сандалии.

– А мне всё равно, – изрекла своё мнение растоптанная Галоша.

Споры продолжались несколько ночей подряд. Брезентовые Сапоги не вмешивались. Хромовые выжидали. Страсти бурлили!..

Когда спор дошёл до высшей точки, Хромовые Сапоги начали действовать.

– Мужская обувь, два шага – вперёд! – гаркнули они.

Все сразу зашевелились, засуетились, заёрзали.

– Мы за мир! – возмутились левые башмаки.

Но тем не менее первыми выскочили вперёд при грозном окрике: «Н-ну!»

Потом дружно пошли правые. Так был создан добровольный маршевый батальон. Штатскими остались только Брезентовые Сапоги, Звонок и несколько пар мужских башмаков, если не считать дамское сословие.

– В три шеренги стано-вись! – приказали Хромовые Сапоги. – По цвету!

В первую шеренгу встала чёрная обувь, во вторую – коричневая, а в третью – серая, бурая, малиновая и неизвестно какая. Шеренги застыли неровными линиями.

– Равняйсь!

Башмаки, ботинки, туфли начали равняться, наступая на пятки друг другу.

– Мои мозоли! – вскричал кто-то.

– Рразговорчики в строю! – прикрикнули Хромовые Сапоги. – Зашнуроваться и застегнуться на пряжки!

Все поспешно затянули обрывки шнурков и застегнули пряжки. Лыжные Ботинки даже переусердствовали и разорвали ветхие тесёмки.

Хромовые Сапоги прохаживались перед строем, восклицая:

– Нас ждут знамена, музыка, ордена, трофеи, слава! Нас всех починят! Нам не придётся нигде спотыкаться – ходят слухи, что вскоре заасфальтируют всю землю. Смиррно!

Шеренги отупело замерли.

Ротозейная женская обувь запрыгала от восторга.

– P-раз, раз, раз-два-три! – командовали Хромовые Сапоги, обучая подержанных новобранцев ходить строем.

Из-под стоптанных каблуков со свистом летела пыль. Шеренги взад и вперёд маршировали по подвалу.

– Попробуйте – свиным клином! – истерично выкрикнули женские Туфли из свиной кожи.

– Как ходят! – восхищались зеваки.

– Не знаю, а мне больше всего нравится ходить по строительным лесам, – мечтательно сказали Брезентовые Сапоги.

– А по настоящим лесам? – спросила Галоша. Недаром она была деревенская.

– И по настоящим – нравится. Милое дело!

А батальон маршировал. Обувь с непривычки всё время ходила не в ногу.

– Шлёпайте поживей! – презрительно покрикивали Хромовые Сапоги на Шлёпанцы, которые отставали и шаркали позади всех.

В ту же ночь их привязали шнурками к гвоздю в самом сыром и холодном углу подвала – за отсталость.

– У нас ревматизм, – хныкали Шлёпанцы. – И вообще нас нельзя ставить в угол. Мы уже давно не маленькие!

Их никто не слушал. Не до них было.

Неделя прошла в усиленной маршировке. Хромовые Сапоги гоняли всех до треска в стельках.

Лыжные Ботинки не выдержали:

– Мы не хотим: раз-два-три! Мы не можем, мы не резиновые!

– Молчать! К Шлёпанцам захотелось, на пару?!

И Лыжные Ботинки сразу притихли.

В короткие минуты отдыха Хромовые Сапоги делились своими воспоминаниями:

– …А как мы ловко сидели на офицерских ногах! На войне нас наградили рыцарским крестом!

– А миллионы – могильными, – подали голос Брезентовые Сапоги.

Хромовые напыщенно промолчали, не найдя, что ответить. Несколько пар штатских башмаков невольно усмехнулись.

– Ах, так! – разъярились Хромовые Сапоги. – За мной, мои верные солдаты! Зададим им жару!

Военные кинулись на штатских. Завязалось настоящее сражение.

Брезентовые Сапоги пинками швыряли нападавших от стены к стене так, что у тех от натуги лопались шнурки и отлетали пряжки.

Штатские башмаки, отбиваясь, держались дружно, каблук к каблуку.

Звонок звонил во всю мочь. Дамская обувь пронзительно визжала.

– Подкаблучники! – весело сражались с вояками Брезентовые Сапоги, – Ага, драпаете? Смотрите, подмётки не потеряйте!

Хромовые Сапоги бегали где-то в тылу отступающих войск и кричали:

– Мы с вами! Не бойтесь!

Но те продолжали пятиться.

– Перегруппируемся, и снова в атаку! Вот увидите, враг ещё покажет и нам свои пятки! Впереди пойдут коричневые и чёрные! – проскрипели Хромовые Сапоги, подготавливая новое нападение.

Внезапно дверь в подвал открылась, и вошёл человек с фонарём. К его ногам тут же подвернулись Хромовые Сапоги. Человек нагнулся и поднял их.

– Наше время пришло! – ликовали они. – Смирно, солдаты!

Что же случилось дальше?..

Весь батальон, да и не только батальон, попал в утиль. Немцы – народ экономный. После переработки из доморощенных вояк получились разные полезные вещи.

А Брезентовые Сапоги, Звонок?.. Одну минутку.

Однажды вечером каменщик заботливо почистил свои грубые Брезентовые Сапоги и поставил в коридоре. Они покряхтели и важно расправили голенища.

– Эгей! – донёсся чей-то звонкий голосок.

Сапоги увидели над дверью блестящую чашку электрического Звонка.

– Это же я! – затараторил Звонок. – Помните медный колокольчик? Меня переплавили. Я родился заново!

– Вас и не узнать, – добродушно пробасили Брезентовые Сапоги. – Такой сияющий, нарядный!

Звонок даже покраснел от смущения и гордости.

– А нам вместо протёртых подошв поставили толстенные подмётки, – весело продолжали Сапоги. – И прибили прекрасные каблуки. Снова в жизнь!

– Наше время ещё придёт! – неожиданно прошипели из-под вешалки Шлёпанцы из чёрной хромовой кожи.

– Оно уже пришло. Шлёпайте себе поживей! – Брезентовые Сапоги рассмеялись, так что разгладились все морщины, и кивнули на Шлёпанцы. – Узнаёшь? Опять за своё! Их даже ножницы не исправили!

– А вы слышали, – прозвенел Звонок, – что теперь только у Галоши боевая специальность? Из неё сделали – мухобойку!

Сапоги слушали и улыбались. Каждый день они ходили по строительным лесам, а иногда – и по настоящим лесам. Милое дело.

Почему бы им и не улыбаться?..