Текст книги "Хитрая ворона"

Автор книги: Альберт Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Первым стал спускаться как проводник Геракл-Витя со своим мешком.

Следом за ним начал спуск Геракл-Коля, удерживая тачку за рукоятки.

Но что это? Колесо подпрыгнуло на ухабе, и тачка рванулась вперёд. Силач Геракл, так и не выпустивший рукояток из рук, взлетел в воздух и упал на беспробудно спящего Льва.

Затем неуправляемая тачка настигла Геракла-Витю, ударив его сзади под колени, и он тоже рухнул на зверя.

Тяжело нагруженная тачка стремительно понеслась с горы и вскоре влетела на улицу города.

Разбегались прохожие – крики, шум, гам!.. Тачка продолжала бешено мчаться. И надо же, прямо впереди неё, в ту же сторону, торжественно ехала знатная древнегреческая семья на колеснице, запряжённой квадригой – четвернёй лошадей.

Тачка и колесница столкнулись!

Невероятно – теперь семья древних греков продолжала свой путь на тачке, а наши герои, вместе со Львом и мешком с книгами, уносились дальше на колеснице.

На их пути открылась площадь со статуей Афины Паллады, которая держала в широко раскинутых руках два бронзовых венка.

Пара из четверни неуправляемых лошадей, влекущих колесницу, неожиданно резко взяла перед самой статуей вправо, другая пара лошадей – влево.

Новое столкновение! Треск и грохот – статуя развалилась!..

Герои со Львом лихо покатили вперёд, уже без лошадей, на треснувшей колеснице, а на голове у каждого оказался бронзовый венок.

К счастью, на их пути появились распахнутые ворота Немейского зоопарка. Но тут Лев внезапно заворочался.

– Он просыпается! – завопил Геракл-Коля.

Геракл-Витя с треском – тр-р! – перелистнул на ходу страницы книги «Повадки немейских львов»:

– После дневного сна и сонной травы львы пробуждаются… До подъема Льва – пять секунд! Четыре, три, две, одна…

– Ноль! – вскочил Лев, когда они влетели в ворота зоопарка.

Подпрыгнув, Гераклы схватились за ветви дерева, раскинувшего свою крону возле пустой открытой клетки.

Колесница ударилась колёсами о порог, книги рассыпались, а Лев так и влетел в своё будущее жилище! От сотрясения упала, закрыв вход, решётка клетки!

Не удержавшись за ветку, Геракл-Витя шлёпнулся наземь. Ловко спрыгнул рядом Геракл-Коля.

Немейский Лев грозно рычал на них, держась лапами за прутья решётки.

Сбежавшиеся древние греки стали восторженно подбрасывать героев. Они кувыркались в солнечном средиземноморском небе. Бронзовые венки взлетали отдельно, вновь и вновь опускаясь на головы Гераклов.

– А ведь это я подвиг совершил! – одновременно кричали герои при каждом новом взлёте.

Немейский Лев проворчал в клетке:

– Хе-хе… Рано торжествуют. Геракл-то ведь ещё одиннадцать подвигов совершил!

Со всех сторон спешили к Гераклам запыхавшиеся гонцы.

– Спасите от Критского Быка!

– …От Эриманфского Вепря!

– …От Лернейской Гидры!

Гомонили посланцы, заглушая один другого.

– Конечно, поможем, – кивнули герои.

– Но только в порядке очерёдности древнегреческих мифов, – предупредил Геракл-Витя.

Гонцы поспешно выстраивались в очередь, отталкивая соперников. А оба Геракла бережно собирали древнегреческие книги.

…Витя и Коля очнулись на скамейке около школы, глядя на новый заголовок «Подвиг второй» в книге о Геракле. Они и не заметили, как увлеклись и прочитали всё про Немейского Льва.

Только ли прочитали?! А может быть…

Они многозначительно переглянулись.

Итак, дорогой читатель, мы ограничимся пока одним только подвигом Геракла, памятуя о мудром предостережении Немейского Льва. Но, если вы сами вдруг попадёте в историю, постарайтесь тоже не ударить лицом в грязь.

ОБИДЧИВАЯ АНАКОНДА

Один школьник прогуливал урок по природоведению. То ли скуки ради, то ли спасаясь от дождя, он случайно зашёл – судьба! – в Зоологический музей.

А в нём столько всяких чучел: звери, птицы, рыбы, пресмыкающиеся!

Нет бы поучиться чему-нибудь полезному, знаний бы набраться, раз уж так повезло: вместо скучного урока – почти что живые экспонаты. А они у него только смех и даже недоверие вызывают: мало ли что на табличках под чучелами понапишут!

Вот хотя бы анаконда. Водится, видите ли, в «бассейне реки Амазонки». Не знают, что пишут. Откуда там, на той Амазонке, бассейн? А если и есть, почему нет его названия? К примеру, бассейн «Чайка» – это понятно!.. Упустили название. Ладно, так и быть.

А тут что? Вдобавок ещё и сообщается, что анаконда может проглотить дикую свинью. Ха-ха! Конечно, эта анаконда – здоровенная, метров пять длиной. Но дикую свинью заглотить? Нет, не пролезет она.

– Куда тебе! – так и сказал мальчишка анаконде и гулко щёлкнул её по затылку. – Враки! Поняло ты, чучело?!

И… анаконда вдруг взяла и проглотила его!

Проходил мимо старый смотритель зала и замер, уставившись на чучело анаконды. На брюхе у неё – странное утолщение в виде нашего нахального мальчишки, лежащего на боку: нос выпирает, коленки, башмаки…

Смотритель стремглав выбежал. Наверно, звонить в милицию. Или в «скорую помощь». А возможно, и туда, и туда.

Что же дальше было?

А дальше – мальчишка, прямо внутри анаконды, плаксиво попросил прощения. Взахлёб!

Ну, анаконда и выпустила его. Не лежать же век с каким-то вздорным мальчишкой в желудке. Он только фигуру такой южноамериканской красавице портит. Признаться, он даже не дикая свинья!

Мальчишка первым делом ощупал себя, сам себе не верит.

«A-а… Понятно, – догадался он. – Вероятно, всё это мне привиделось, причудилось. Надо же!..»

И пошёл, посвистывая, к двери.

А позади – шипящий голос:

– Не-уч-ч-ч!

Оглянулся мальчишка. Позади – лишь чучело анаконды. Правда, с широко разинутой пастью.

Смотритель назад прибежал. Глянул на чучело гигантской змеи, затем – на мальчишку и раскричался:

– Ты свои хулиганские штучки брось! Ты не дома! Зачем внутрь экспоната залезал?!

Тут и милиция приехала. В «скорую» смотритель не дозвонился.

ТОСКА ПО РОДИНЕ

Скорый поезд медленно ехал мимо сосновой рощи.

В купе расположились двое: молодой толстяк Бегемот и бородатый Козёл.

– Ну, а что ты теперь видишь за окном? – допытывался Козёл.

– Пальмы, – отвечал Бегемот, моргая маленькими добрыми глазками.

– А с ветки на ветку кто прыгает?

– Обезьяны.

– Да не пальмы и обезьяны там, а сосны и белки! – вскричал Козёл. – Раскрой глаза! Ну, что с тобой делать, а? – сокрушался он.

Строгий Козёл работал доктором в областном зоопарке и вёз Бегемота на консультацию к медицинскому светилу – Горному Козлу, крупному специалисту столичного зоопарка. У Бегемота вдруг обнаружилось редкое заболевание: порой он видел то, чего нет.

– Не можешь ты всего этого видеть, – укорял доктор Козёл смущённого Бегемота. – Ведь ты здесь, у нас, родился и свою Африку никогда не видел!

– А вот и вижу, – твердил Бегемот.

– Это тебе чудится.

– Почему?

– Не знаю, – жалобно проблеял Козёл. – Случаются и не такие видения. Разберёмся в твоём заболевании. Вон и глаза у тебя – красные.

– А почему у бегемотов глазки красненькие, – неожиданно спросил Бегемот, – знаете?

– Почему?.. – оторопел Козёл.

– Чтобы легче в земляничке прятаться!

– Да ну тебя с твоими шуточками! Тут дело нешуточное!

Поезд по-прежнему медленно тащился по равнине с редкими сосновыми и берёзовыми рощами. Смеркалось… На автомобильных переездах появились зайчихи с фонарями и флажками.

– А что ты теперь там видишь? – опять начал Козёл, показывая на очередную зайчиху с фонарём.

– Фонарь.

– Правильно, – оживился доктор. – А кто его держит?

– Макака, – простодушно ответил Бегемот.

– Тьфу ты! Опять!.. Тяжёлый случай.

– Тяжело, – согласился Бегемот. – А сладенького у вас ничего нет? Мне тогда сразу будет легче.

– На тебе деньги, пастилы в буфете купи. Розовой! – крикнул Козёл уже вдогонку Бегемоту. – Я белую не люблю.

Пастилы Бегемот не купил. Буфет был закрыт на санитарный час.

«Понятно, – догадался он. – Санитары ужинают».

Поезд остановился. Какая-то станция. Ларёк на перроне. И очереди нет.

Но розовой пастилы в ларьке не оказалось. Пришлось бежать на привокзальную площадь. Да и там не сразу найдёшь.

В конце концов, пока он искал и покупал пастилу, поезд ушёл. Такое разве что в страшных снах приснится!..

Бегемот понёсся за поездом. Сначала по шпалам, потом по боковой тропе, затем по пыльному просёлку.

Путь преградила речка. Бегемот так спешил, что сбил с ног Енота-полоскуна, который стирал у брода свою полосатую рубаху.

В мгновение ока Бегемот вплавь перебрался на другой берег. Брод бродом, да ноги-то у него короткие! А Енот невозмутимо уплывал себе вниз по течению, продолжая свою стирку.

– Извини, друг! – опомнившись, крикнул ему Бегемот.

– Зелёный крокодил тебе друг! – сердито откликнулся Енот-полоскун.

– Верно, – наивно просиял Бегемот. – Я тоже почему-то так думаю. Умён, понимает!

Поезд скрылся вдали…

На своё счастье, Бегемоту удалось остановить попутный грузовик.

– Поезд ушёл! – взмолился он. – Догнать не могу!

Шофёр, круторогий Баран, посочувствовал:

– Запарился, аж мокрый. Полезай в кузов. Мы его на следующей станции перехватим.

И машина помчалась вдогонку за поездом. Она даже обогнала его, но вскоре пришлось остановиться. На переезде, на глухом полустанке, дорогу преградил шлагбаум.

Баран и Бегемот вылезли из машины.

У переезда стояла Зайчиха с фонарём и флажком.

– Кормят-то хоть ничего? – спросил Баран своего пассажира.

– Где? В зоопарке?

– А разве ты не оттуда сбежал?

– Я не сбежал, я просто отстал. А кормят, честно скажу, плохо.

– Сейчас всем плохо, – вздохнул шофёр. – Свинская жизнь!

Из домика возле переезда донёсся плач зайчонка.

Послышался шум приближающегося поезда.

– Милок, подержи фонарь, – обеспокоенно попросила Зайчиха Бегемота, вручила ему фонарь, флажок и упрыгала к домику.

Поезд медленно проходил переезд. Внезапно Бегемот увидел в окне доктора Козла и радостно замахал ему фонарём.

Козёл остолбенел, не поверив глазам своим, затем отшатнулся и упал без чувств на лежак. Виданное ли это дело – на каком-то глухом полустанке, на переезде, стоит его пациент с красным фонарём!

Состав ушёл.

Грузовик доставил Бегемота к следующей остановке поезда как раз вовремя.

– Большое африканское спасибо! – горячо поблагодарил Бегемот шофёра. – А знаете, вы очень на антилопу похожи!

– Моя отдалённая океаном родственница, – согласился Баран. Не Козёл. Не стал спорить.

Когда Бегемот вошёл в свое купе, доктор Козёл по-прежнему лежал без чувств. Такое потрясение!

Бегемот побрызгал на него остывшим чаем из стакана.

– Ох!.. – приоткрыл глаза доктор. – Это ты?

– Ага. Я пастилы принёс. Розовой!

– Какая тут пастила?.. – слабо пробормотал Козёл. – Не поверишь… Гляжу я в окно, а на глухом полустанке, у переезда, ты стоишь и мне красным фонарём машешь!

– Тяжёлый случай, – обеспокоился Бегемот. – Нешуточное дело.

– Ещё бы!

– Может, почудилось? Может, видения? Может, снова в окно поглядите?

– Боюсь, – наотрез отказался Козёл и закатил глаза.

В столице Бегемот принёс на плече стонущего Козла в зоопарк и сдал его, как говорится, с рук на руки крупному медицинскому светилу – Горному Козлу.

– А нам сообщали, что бегемота на консультацию привезут. Вечно напутают!

Привели Козла в чувство лошадиной дозой нашатыря.

– На что жалуетесь?

– На него, – сразу указал Козёл на Бегемота. – Видать, заразился.

– Чем? – строго спросил Горный Козёл.

– Чем-чем… – проблеял Козёл. – Вижу то, чего нет. Представляете, едем мы в поезде, гляжу я в окно и вижу: на глухом полустанке, у переезда, он стоит, – и указал на Бегемота, – и красным фонарём мне машет!

– Шутите?

– Какие там шутки! Того и гляди, копыта отбросишь!

– Да, нешуточное дело, – призадумался Горный Козёл.

– Тяжёлый случай, – уже привычно поддакнул Бегемот.

– Будем лечить. Необходим абсолютный покой.

– И пастила. Он розовую любит, – посоветовал Бегемот.

– Учтём ваше пожелание как специалиста.

– Да какой он специалист? – вскинулся было бородатый Козёл. – За окно поезда смотрит, а там обезьяны по пальмам скачут!

– Успокойтесь, батенька, успокойтесь!

И сёстры-лисоньки, мигом уложив брыкавшегося Козла на каталку, увезли его в отдельную палату. С цветным телевизором.

Почему Бегемот во всём не признался?

«Пусть доктор полечится, – полагал он, – полежит, отдохнёт. Намучался с нами, горемыка, в нашем зоопарке-то. Нас много, а он один».

А сам себе Бегемот сказал: «И чего тут такого, что иногда я вдруг родину вижу, хоть её никогда и не видел? Что тут плохого? Может, я по ней тоскую!»

МЕНЬШИЕ БРАТЬЯ

Это был небольшой зоопарк. Если взглянуть сверху – ну, хотя бы вон с тех балконов, – то хорошо видно, что располагался он квадратом, с трёх сторон зажатым здоровенными домами. Четвёртую сторону замыкала узкая улица, по которой бегал длинный двойной троллейбус.

На квадрате зоопарка, расчерченном проходами, виднелись другие квадратики: клетки и вольеры со зверями. Своего рода маленький тихий городок внутри большого шумного города.

Каждый день толпа посетителей, растекаясь по узким проходам, с наивным восторгом разглядывала зверей.

А каково было им, зверям?

Вечно удивлённый жираф ютился в тесной загородке из строгих железных копий – три шага влево, три вправо по серой вытоптанной травке.

Он то и дело вздрагивал, когда по проводам, висящим чуть ли не перед его носом, проскакивали высокие дуги троллейбуса, пробегающего почти впритык к забору зоопарка.

Царственному льву в его клетке было ещё теснее, чем жирафу. Лев монотонно «расхаживал» по кругу, изогнувшись всем телом, – бесконечным кольцом.

Иногда львиный хвост с кисточкой выскакивал сквозь прутья наружу. Дети пытались схватить его, и тогда лев оскорблённо поджимал хвост.

А слон-великан?.. Он вообще стоял как врытый. Негде даже повернуться в загончике. Слон мрачно качал хоботом из стороны в сторону. И только лишь его хобот мог выйти за пределы изгороди, да и то в вышине – в вольном небе.

А взгляните – ох, ох! – на бедного белого медведя. Жарко… Он застыл, пригнувшись, над бортиком мелкого бетонного водоёмчика величиной с две обычные ванны. Неужели собрался нырнуть?

Правильно, что передумал. Медведь уселся в бассейне, заняв его почти весь. Набирая пригоршней воду, он обмахивался как бы водяным веером.

И вот однажды ночью случилось Необычайное.

Сразу скажем, ночь была как ночь. Звери спали. Поперёк узких дорожек лежали торчащие из-за прутьев загородок всевозможные хвосты, лапы, разные копыта и даже шея жирафа. Разумеется, вместе с головой.

Не знаем, как спят жирафы на воле. Возможно, они спят стоя или сидя. Но здесь он спал именно так. Неволя чему угодно научит.

Дозором проехал на велосипеде сторож в форменной фуражке, мигая фонариком и тренькая звонком.

Звери на его пути поспешно убирали свои конечности в тесные загоны и клетки.

Труднее всех пришлось жирафу. Голова застряла меж прутьев. Наконец – хлоп! – он продёрнул её к себе и, подламываясь на тонких ногах, встал. Сонно покачиваясь, вновь начал оседать, весь складываясь и ужимаясь.

В конце концов он стал укладывать шею петлями наподобие пружины. И всё продолжал сжиматься калачиком.

Жираф становился меньше, меньше, меньше…

И вскоре превратился в совсем маленького жирафика. Облегчённо вздохнув, он заснул себе спокойно в просторной теперь загородке.

Изумлённый лев, недоверчиво глядя на превращения своего соседа, тоже начал сжиматься, втягивая гривастую голову в плечи и поджимая лапы под брюхо.

Ещё, ещё, ещё! И нате вам – также превратился в маленького льва.

Оттопырив широченное ухо и приоткрыв большой любопытный глаз, смотрел на всё это великан слон.

Да и белый медведь – дремлет, дремлет, а всё-ё видит!..

Утром служители и ранние посетители зоопарка, раскрыв рты, круглые, как луна, ошеломлённо глядели на изменившихся зверей.

Маленькие жираф, лев, слон – ну, словно маленькие, – весело бегали по своим большим теперь владениям.

А белый медведь-малютка лихо нырял в бетонный бассейн и самозабвенно мерил его сажёнками.

Раскрытые рты людей превратились в полумесяцы улыбок. Смех, ликованье, аплодисменты!

Прошло время…

Гонит, кружит ветер в небе жёлтый осенний лист. Вертясь, он опустился и накрыл, словно крышей, всё пристанище малюсенького льва, который опять, как когда-то, монотонно расхаживал, изогнувшись всем телом, внутри своей клеточки.

И жирафик, и слоник, и крохотный медведь – все звери снова находились в тесных загончиках. А стены новых здоровенных домов, наступая, уже захватили почти всю прежнюю территорию зоопарка.

А может ли быть другой конец этой грустной истории? Что ж остаётся зверям?.. Уменьшаться дальше и дальше?!

Мне приснился жуткий сон.

Лабораторный столик, стоящий на пятачке бетонного дворика. Тянется очередь посетителей. Они поочерёдно смотрят в глазок большого микроскопа на… зоопарк. А там – самые разные звери, и каждый – за своей загородочкой.

СКАЗКА ДЕСЯТОГО ЭТАЖА

Мальчик в больших очках сидел за письменным столом и сосредоточенно ремонтировал игрушечную машину – открытый заводной вездеход. Поглядывая на схему, он ловко орудовал отвёрткой.

Перед ним на стене среди фотографий гоночных автомобилей и ракет выделялся плакат Аэрофлота: длинные острия пальмовых листьев указывали в небе международные маршруты авиалиний, а под пальмой лежал огромный крокодил и глазел вверх на белый реактивный самолетик.

Вокруг Мальчика по всему полу, взмывая на эстакады, с треском носились заводные машины. А на экране телевизора лихо гоняли мотоциклисты.

За окном на подоконнике суматошно чирикали по-весеннему бархатно-серые воробьи.

Покосившись на птиц, Мальчик шагнул к окну и резко захлопнул форточку – птицы улетели, надоедливое чириканье исчезло.

Вернувшись к столу, Мальчик тщательно прикрепил на вездеходе мигалку, а затем сгрёб в коробку автонабора «Сделай сам» оставшиеся ненужные детали.

Да, серьёзный он был человек.

С важным учёным видом Мальчик, в куртке на молниях и с большим ранцем за плечами, вышел из квартиры.

Деловито надавил кнопку лифта. Донёсся гул поднимающейся кабины.

Створки дверей лифта, с цифрой «9», раздвинулись, он вошёл внутрь и нажал кнопку первого этажа. Кабина поехала вниз. И вдруг, скрежетнув, застряла между этажами.

Он нажал на кнопку «Вызов диспетчера». Казённый голос пробубнил что-то невнятное.

Мальчик начал нажимать разные кнопки. На панели было десять этажных кнопок, и самая верхняя, десятая, – перечёркнута белой краской, потому что дом был девяти этажный.

Кабина наконец-то снова поехала вниз.

Из подъездов дома выскакивали ребята с портфелями и бежали через двор. И Мальчик появился из своего подъезда. Он не спешил, у него всё было рассчитано по минутам. Даже всякие непредвиденные задержки предусмотрены.

Двор был небольшой, почти сплошь заасфальтированный. За аркой ворот виднелась улица, где взмывали на настоящую эстакаду настоящие автомобили.

Два взъерошенных воробья прыгали посредине двора. А немного подальше на пятачке робкого солнышка спал полосатый кот.

Мальчик деловито расстегнул ранец.

Воробьи испуганно замерли, когда на них вдруг бешено помчалась заводная машина. В последний миг воробьи вспорхнули, и она стремглав влетела прямо под кота! Очумевший спросонья кот понёсся по двору на вездеходе!

Выла сирена, сверкала мигалка!.. Доносился беззаботный смех Мальчика.

Подпрыгнув на камешке, машина вильнула к яме, ограждённой редкими досками. С душераздирающим мявом кот взмыл на сук высокого голого дерева, торчащего на небольшом газоне. А машина, нырнув меж досок, исчезла в яме.

Озорник подбежал и взглянул вниз, где сиротливо валялся в луже его опрокинутый вездеход с умолкшей сиреной и погасшей мигалкой.

Он быстро отломил от дерева толстую длинную ветку.

Кот на дереве сразу забрался выше!

А Мальчик, зацепив рогулькой машину, достал её из ямы. Отшвырнул ветку и торопливо ушёл, спрятав вездеход в ранец.

Мальчик вновь появился во дворе уже после школы. Он на ходу ковырял отвёрткой в своём вездеходе.

Завидев его, сразу разлетелись прыгающие по асфальту птицы. А полосатый кот привычно полез на дерево!

Мальчик внезапно остановился.

Возле большой ремонтной машины теснились ребята. На синем её боку крутились шестерни с цепной передачей – и выдвижной «стакан» поднимал электрика с железным чемоданчиком в руке к фонарному колпаку. Подъёмная площадка вдруг остановилась, заело передачу, и монтёр никак не мог дотянуться до фонаря.

Мальчик подошёл к машине, поглядел и крутанул отвёрткой в шестерне – электрика мигом подняло на нужную высоту. Не заметив случайного помощника, он принялся менять лампу.

Ребята с уважением посмотрели на умельца, и какой-то первоклашка восторженно показал большой палец. А Мальчик опять невозмутимо принялся за ремонт своего вездехода, направляясь к подъезду.

Он вошёл в лифт и нажал кнопку девятого этажа. Кабина поехала.

Неожиданно она вновь застряла. Он опять надавил на кнопку вызова диспетчера. Механический голос снова пробубнил что-то невнятное.

Мальчик стал нажимать на разные кнопки. И ненароком надавил на перечёркнутую десятую. Кабина поехала. А он снова склонился над вездеходом.

Вот за стеклом появилась цифра «9», но кабина… не остановилась. Она замерла только на следующем этаже, с цифрой «10».

По-прежнему ничего не замечая и копаясь в своём вездеходе, Мальчик вышел наружу.

Ветер взъерошил ему волосы, он поднял голову и от изумления даже выронил машину с отвёрткой!

По небу плыли белые облака, на лету меняя очертания и превращаясь в причудливые скалы, острова, парусники. В небе шелестели диковинными стрельчатыми листьями высокие пальмы, как на том плакате Аэрофлота.

Мальчик протёр очки. Он стоял на холме, а повсюду на солнечном просторе шумел тропический лес!

Скрежетнув, начали медленно сдвигаться за его спиной створки лифта. Он поспешно вставил между ними ранец.

И тогда – зазвучала волшебная музыка десятого этажа. Всё вокруг разом изменилось: то ли сам Мальчик неимоверно уменьшился, то ли необычайно увеличились и деревья, и кабина лифта, и даже школьный ранец.

Мальчик попятился и споткнулся об отвёртку. Он растерянно поднял её. Она была здоровенной, размером с его руку.

И тут раздался резкий шум мотора!

Он в испуге обернулся. Взаправдашней величины открытый вездеход подпрыгнул на больших колёсах, ринулся вперёд и своим бампером словно закинул его на заднее сиденье.

Сжимая, как копьё, блестящую отвёртку, Мальчик понёсся на неуправляемой машине с холма. Стремительно замелькали по сторонам исполинские деревья. У него теперь был такой же ошалелый вид, как утром у кота-гонщика.

Две птицы, удивительнб похожие на обычных воробьев, но величиной с грозного орла, подпрыгивая, играли в догонялки на склоне холма.

Внезапно раздался оглушительный треск – они еле успели взлететь, теряя перья, – это промчался неистовый вездеход!

Взмахивая неимоверными крыльями, птицы яростно полетели вдогонку.

Мальчик торопливо перебрался на водительское сиденье. Но руль не слушался. Педали не подчинялись.

Вдруг машину подбросило, как на трамплине, и она вновь приземлилась, продолжая бег.

Огромный тигр – не тигр, лев – не лев, котофей – не котофей, но очень напоминающий того дворового полосатого кота зверь спросонья подскочил и озадаченно взглянул на следы от шин на своём боку.

Громко взревев, он помчался за пылящим вездеходом.

Мальчик на ходу чинил здоровенной отвёрткой машину, тревожно оглядываясь на преследователей.

И вот что-то щёлкнуло, и вездеход сразу увеличил скорость, отрываясь от погони.

Но руль по-прежнему был зажат намертво. Мальчик опять лихорадочно взялся за отвёртку.

Гигантский, словно с того же плаката Аэрофлота, крокодил, лежавший поперёк ручья, разинул навстречу спешившему с холма вездеходу ужасную пасть. Она свободно вместила бы целый микроавтобус!

Но вот на машине включилась мигалка, завыла сирена.

Крокодил в страхе захлопнул челюсти. И вездеход промчался по нему, сотрясая его от самого носа до конца хвоста, на тот берег, словно по живому мосту.

Не успел крокодил снова раскрыть пасть, как вновь весь затрясся – это протопал по нему огромный тигролев-котофей.

Ошеломлённо растопырив свою пасть в третий раз, крокодил недоверчиво выждал ещё немного, с лязгом защёлкнул какую-то муху, которая тут же вылетела из его ноздри, и сконфуженно нырнул.

А погоня продолжалась: на земле, в воздухе и по воде. Воробьи-орлы, тигролев-котофей!.. А по извилистому ручью неистово плыл крокодил, прислушиваясь к сигналам сирены.

Мальчик обернулся. Котофей почему-то понёсся направо. Отставшие птицы полетели куда-то налево.

Машина по-прежнему не слушалась руля, мчась по ухабистой лесной дороге. Мальчик опять что-то крутанул под рулём отвёрткой.

Вездеход вырвался на развилку дорог.

Наконец-то! Руль подчинился, Мальчик стремительно повернул вправо. Но здесь дорогу преграждал огромный котофей, широко расставив грозные лапы!

Мальчик повернул влево. И здесь дорогу ему закрывали хищные птицы, широко растопырив крылья!

Тогда он погнал машину прямо. Отчаянно вскричала погоня. И…

Слишком поздно беглец понял, что дальше пути нет: с налёту прорвав заросли, вездеход полетел в пропасть, где виднелась в воде разинутая крокодилья пасть.

Мальчик, крича, кувыркался в воздухе над машиной.

Неожиданно его приняла на крыло одна из гигантских птиц. Он пружинисто отлетел от неё на крыло ко второй. И она упруго подбросила его вверх, прямо в лапы полосатого тигрольва-котофея, стоявшего наготове у края обрыва.

Машина с грохотом исчезла в пасти крокодила. И он с ошалелым воем сирены, сверкая глазом, как автомигалкой, ринулся прочь.

Крепко зажмурившись, беглец лежал на лапах огромного котофея. А когда раскрыл глаза, то зверь заулыбался ему и потёрся усатой пушистой щекой об его щёку.

Внезапно донёсся резкий металлический стук. Мальчик оглянулся.

Стук доносился из кабины лифта, поблёскивающей на холме. Это, очевидно, где-то там, на других этажах, негодовали на остановку лифта.

Котофей посадил Мальчика себе на спину и быстро доставил его к кабине.

Мальчик спрыгнул и пожал ему лапу. Воробьи-орлы в небе прощально покачали крыльями.

Волшебная музыка десятого этажа смолкла. Тигролев-котофей и воробьи-орлы исчезли.

Мальчик снова стал прежнего роста. Выдернув ранец из створок дверей, он протиснулся в кабину и нажал кнопку своего этажа.

Дома он невольно взглянул на аэрофлотовский плакат с пальмой.

Плакат как плакат. Да только на нём возле крокодила появились игрушечный вездеход и отвёртка!

На другой день, возвращаясь из школы, Мальчик нетерпеливо дождался, когда вспыхнул зелёный свет, и помчался через улицу, ныряя между прохожими.

Ворвался во двор. Разлетелись птицы. Кот опять залез на дерево!

Мальчик ринулся к лифту. Двери открылись, оттуда вышел вчерашний электромонтёр, на ходу защёлкивая чемоданчик с инструментом. И Мальчик прямо под его рукой влетел в кабину.

Он уже поднял палец, чтобы нажать заветную кнопку, да так и застыл.

Кнопочная панель была совсем иной, другого размера и цвета, а главное, только с девятью кнопками девяти этажей. Десятой не было!

Мальчик нажал самую верхнюю кнопку. Кабина после ремонта плавно, без скрежета, пошла вверх.

Он выскочил на последнем, девятом, этаже. Выше, к полуоткрытой дверце, вело несколько ступенек. Он побежал по ним.

…Мальчик одиноко стоял на плоской крыше.

Кругом торчали серые дома. Лишь на горизонте виднелся низкий тёмный лес.

Он глянул вниз. И внезапно, выйдя из-за туч, всё волшебным светом преобразило солнце: засверкал двор, высветился зелёный газон и расцветшее весенними листьями одинокое дерево, на котором сидел кот. Пронеслась стайка вспыхнувших на солнце птиц. И возникла музыка десятого этажа!..

Забыв про лифт, бежал Мальчик вниз по лестнице.

Вылетел во двор. Спешил…

Тьфу ты! Возле самого газона развязался башмак. Присев, Мальчик начал завязывать непослушный шнурок.

Возле газона прямо через мостовую пробивалась травинка, а на неё давил уже почти отскочивший кусочек асфальта.

Мальчик откинул его щелчком, и травинка медленно выпрямилась. Волшебная музыка продолжала звучать в его ушах.

Он даже протёр очки: привычное дерево непривычно мощно уходило ввысь! А в развилке, свесив важную главу, грелся на солнышке среди первой зелени знакомый кот. Знакомый?..

С рыжими подпалинами, полосатый, напоминающий тигра, казалось, неправдоподобно огромный, добродушный кот широко раскрыл сверкающие глаза. В них отразились во весь рост два маленьких мальчика.

Узнав обидчика, кот суетливо полез вверх и на ходу оглянулся. Тот приветливо помахал рукой. Недоверчиво глядя на него и продолжая взбираться выше и выше, кот хватанул лапами воздух и с криком сверзился вниз!

Крепко зажмурившись, он ошеломлённо лежал на руках поймавшего его Мальчика. Осторожно приоткрыл один глаз.

Вчерашний обидчик дружелюбно ему подмигнул.

И тогда – неужели почудилось? – кот подмигнул ему тоже, а затем потёрся своей пушистой щекой о его щёку.

Мальчик выкопал руками ямку в рыхлой земле и посадил толстую длинную ветку, отломанную вчера.

Он изумлённо смотрел, как вдруг на ней начали лопаться почки и вытягиваться зелёные листки.

На ветку тут же доверчиво села парочка воробьев и, раскачиваясь, шумно загомонила на весь двор – в этом обычном и волшебном живом мире.