Текст книги "По дороге могущества. Книга четвёртая: Роган (СИ)"

Автор книги: Алан Нукланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Загребая облаченными в перчатки пальцами рыхлый снег, Каз, оглушенный падением и вибрирующим в ушах ржанием мечущегося по снегу окровавленного коня, всё же смог собрать силу воли в кулак и вскочить на ноги, выхватив меч. Резко развернувшись, он оттянул клинок для удара и замер, тяжело дыша.

Но ужасный монстр исчез.

Глаза лихорадочно мечутся по прогалине, полной трупов его воинов, дымящаяся кровь которых пропитала снег до самой земли.

Где же он?! Где??!

Капли замерзающего на морозе пота заливают лицо, зубы стучат друг о друга, а барабанные перепонки готовы взорваться от громогласного лошадиного вопля. Взгляд выхватывает располовиненного алебардиста, что со стоном пытается куда-то ползти, волоча за собой собственные останки, и в этот момент за спиной слышится хруст.

С расширившимися от страха глазами Каз стремительно оборачивается, но видит лишь тонущие в надвигающейся тьме ветви деревьев. Но ветви ли это? Больше похожи на когти… Да, да! Кривые, изгибающиеся, уродливые пальцы с кривыми когтями, тянущиеся к нему из глубин мрака!

Мрака, в котором притаился монстр с отвратительным полузвериным лицом.

Изо рта вырывается пар, сжимающая меч рука дрожит, а сердце бешено стучит в висках, словно его поместили в самый центр его черепной коробки.

И тут он почувствовал горячее дыхание на своём затылке.

Каз с визгом разворачивается и на его горле молниеносно смыкается когтистая лапа. Меч выпадает из ослабевших пальцев и он с хрипом смотрит полными ужаса глазами в глубины звериных зрачков, в недрах которых плещется лишь непроглядная тьма и леденящий душу хлад.

– Куда это ты собрался? – Монстр медленно поднял Каза над собой и его губы растянулись в жуткой улыбке. – Нам с тобой ещё есть, о чём поговорить…

* * *

Скрытый тучами солнечный диск медленно опускался в закатный чертог, и с нависших над Глухолесьем кроваво-розовых облаков падали мелкие снежинки, тая на моём запрокинутом к небу лице и превращаясь в текущие по щекам холодные капли. Глубоко втянув носом морозный воздух, я сомкнул веки, а через мгновение приоткрыл губы и изо рта вылетело быстро испарившееся облако пара.

Опустив голову, я открыл глаза и устремил немигающий взгляд на раскинувшуюся передо мной мирянскую деревню, над которой мирно курился дым от свежерастопленных печей.

Пора.

Я неспешно направился к уже закрытым воротам. Густая кровь капала с дриарилловых когтей на свежевыпавший снег, прожигая его насквозь и путеводной нитью отмечая каждый мой шаг.

Взгляд уловил движение в дозорных башнях, стоящих по обе стороны от приближающихся врат.

– Кто там идёт? – Дозорный распахнул шторку смотрового фонаря, направив прорезавший снегопад луч в сторону дороги. – Назовись!

В голове мелькнул мысленный приказ и туманную поверхность охватившего правую кисть дриара сковало холодом.

Грань “Прыжок Дравэрина” – развить до десятого такта за 55 000 униаров.

Краткое мгновение нахлынувшего всесилия сливается с мощным прыжком, на несколько секунд вознёсшим меня к небесам, а затем последовало стремительное падение. Миг – и я рухнул на чуть согнутые ноги прямо на главную дорогу, оставив ворота деревни в двадцати метрах позади.

– Лядь! – вырвалось у вздрогнувшего всем телом мужика, рядом с которым я приземлился. С выпученными глазами он обернулся ко мне, продолжая держать в руках свои пожитки, которые выносил из дома и складывал в стоящую у забора телегу. Вместе с ним на меня молча уставились и остальные жители, оказавшиеся в этот момент на улице по той же самой причине, что и их сосед.

Выпрямившись, я скользнул по ним взглядом и чуть повернул голову назад, прислушиваясь к крикам дозорных, а затем продолжил своё неспешное шествие к деревенской площади.

Грань “Дравэрин” – развить до максимального пятого такта за 251 000 униаров.

Я не скрываясь шел прямо по центру дороги, мимо внимательно наблюдающих за мной выдрихинцев. И никто не посмел меня остановить. Мужчины, женщины, дети, старики, силпаты и силзверы – все они лишь провожали меня молчаливыми взглядами, не преграждая дорогу и не пытаясь заговорить. Суженными зрачками я всматривался в их мрачные лица, а мои уши подрагивали, улавливая разлетающийся в зимней тиши скрип снега под ботинками десятков идущих за моей спиной мирян.

Единство Дравэрина, Слух Дравэрина, Удар Дравэрина, Неубиваемый Дравэрин, Гуру Боевых Искусств – каждую из граней развить до десятого такта за 55 000 униаров. Итого 275 000 униаров.

Сила убитых противников проходит сквозь душу и тело, ледяным потоком струясь по венам и укрепляя мышцы, затуманивая разум божественной мощью и даруя очередную толику безграничной власти.

Наше молчаливое шествие достигло деревенской площади и остановилось.

Я замер без единого движения перед шумной толпой гудящего народа, столпившегося рядом с гружёными у храма Древних телегами. Но как только они поворачивали к нам головы и замечали меня, то осекались на полуслове и более не отводили взглядов.

И через несколько ударов сердца всё вокруг погрузилось в гнетущую тишину.

Пройдясь глазами по выдрихинцам, я остановил их на воинах Афилема, сидевших на ступенях одного из домов и встревоженно поднявшихся при моём появлении. Один из них схватился за рукоять висящего в ножнах меча и повернул голову, бросив куда-то напряженный взгляд. Проследив за его направлением, я увидел солдата, тут же метнувшегося в дом старосты, а через несколько секунд на веранду вышел легранд Горзат Алахон, сжавший руками перила и всматривающийся сквозь летящий снег в замершую толпу до тех пор, пока не отыскал меня.

Несколько долгих мгновений мы смотрели друг на друга, а затем я вдруг необычайно остро почувствовал чьё-то очень пристальное внимание, словно ледяная ладонь прошлась по всей спине, коснулась шеи и пальцами зарылась в волосы на затылке. Мои зрачки чуть дрогнули и я перевёл взгляд влево, без труда найдя этого могущественного наблюдателя.

Скайдэн. Она не мигая смотрела на меня своими тёмно-карими глазами, готовая в любой момент сорваться с места и попытаться убить собрата лимрака, чей разум и тело поработил тот, кто должен был стать его жертвой. Но она медлила. Медлила, потому что никак не могла понять, кто же стоит перед ней, кто же именно по настоящему владеет этим не до конца трансформировавшимся телом монстра.

– Эй, приятель! – Один из афилемцев подошел ко мне и встал напротив, сжимая оголённый клинок. – Ты возглавляешь эту толпу? – Кивок в сторону столпившихся за моей спиной мирян. – Зачем вы собрались? Чего хотите?

Едва заметно, краем губ улыбнулся Скайдэн и отвёл взгляд, посмотрев в глаза воину. Он не смог среагировать на молниеносный взмах дриариловой руки, лишь услышал шелест выскакивающих из кулака сверкающих лезвий и последующий, ни с чем не сравнимый звук рассекающей воздух стали. Несколько ударов сердца он удивлённо таращился на меня и мою вытянутую, опущенную к земле руку, из которой торчали два острых лезвия, а в следующий миг он словно взорвался кровавым фонтаном и его тело развалилось на три части от головы до самого пояса.

Горзат сообразил первым, заорав усиленный магией приказ:

– К ОРУЖИЮ!!!

В эту же секунду Скайдэн наконец приняла решение:

– УБИТЬ ВСЕХ АФИЛЕМЦЕВ! – Активировав “Вторую кожу”, она за долю секунды облачилась в боевое снаряжение. – НИКАКОЙ ПОЩАДЫ!!!

Цепная реакция была моментальной, словно выдрихинцы только этого и ждали – практически вся толпа обычных мирян в одно мгновение превратилась в ощетинившихся сталью силпатов, и вся эта вооруженная орда тут же с боевым воплем ринулась на врагов.

Я высек искру и теперь воспылавшее пламя конфликта было не остановить.

Я совершил резкий прыжок, нацелился на одного из афилемцев и усилил пустарами собственное падение, подобно божественному копью рухнув на него с небес и вонзив дриарилловые лезвия прямо в голову. Рывком вытащив окровавленную чёрную сталь, вновь прыгнул вперёд, вытянувшись всем телом и выставив перед собой лезвия – молниеносно преодолев несколько метров, влетел на веранду и насадил на клинки вражеского воина, пригвоздив его к стене дома. Крик боли резанул по ушам, но тут же захлебнулся и превратился в бульканье, как только я правой когтистой рукой вырвал его шейные позвонки.

Развернувшись к следующему противнику, вцепившемуся в копьё и испуганно пятящемуся назад, я шагнул к нему навстречу. Воин атаковал первым, в резком выпаде попытавшись вонзить острие в незащищенную грудь и добраться до сердца, однако я неразличимым обычному человеческому глазу движением поднял вверх дриарилловую руку и повернул кулак, поймав и надежно зафиксировав копейное древко между лезвиями. Он не успевает ничего предпринять – делаю стремительный шаг вперёд, хватаю ладонью его нижнюю челюсть и чавкающим звуком вырываю её.

Не обращая внимания на пронзительные вопли схватившегося за лицо афилемца, прохожу мимо него к последнему оставшемуся на веранде врагу, закрывшемуся щитом и положившим на его кромку лезвие меча. Велением мысли тугой пучок пустарной энергии скапливается в ступне и я наношу мощный удар ногой прямо в щит – прочный металл сминается, словно жестяной лист, с хрустом ломаются кости руки и баллисовского пса отшвыривает назад, он с треском проламывает спиной перила веранды и с ужасающей силой врезается в угол дома, с металлическим скрежетом отскакивая на землю. Спрыгнув с разрушенной веранды через образовавшуюся дыру, я неспешно приближаюсь к стонущему, едва двигающемуся в окровавленном снегу афилемцу, и с силой опускаю ногу на хрупкую шею, обрывая его мучения.

Поднимаю голову и скольжу взглядом по охваченной хаосом площади, балом на котором правило кровавое безумие. Мечи и яркие всполохи магии пели свою смертоносную песнь, и крики боли вплетались в её мелодию, что ласкала мой слух подобно божественным арфам. Ноздри жадно втягивают разлитый в воздухе запах железа и свежеразорванной плоти, и губы сами собой растягиваются в широкой улыбке, оголяя острые клыки.

Лезвия скользнули меж костяшек и с лёгким щелчком скрылись в руке. Я двинулся вперёд и влился в бушующую толпу, тенью скользя меж бегущих и сражающихся, неумолимо приближаясь к дому Хайзена. И когда я, наконец, добрался до цели, то увидел как выдрихинцы тщетно пытаются одержать победу над афилемским леграндом и горсткой его лучших бойцов. Под защитой магии они умело держали оборону и грамотно контратаковали, заставляя нападающих как следует умыться кровью.

Грубо оттолкнув оказавшихся на моём пути мирян, я встал перед афилемцами и вытянул дриарилловую руку, направив её им под ноги.

А затем активировал Коллапс.

Кроваво-красные молнии охватили всё предплечье, а в следующее мгновение из ладони вырвался ослепительно сверкающий огненный луч, взорвавшийся с оглушительным грохотом, стоило только ему столкнуться с магической преградой врагов. По глазам ударили всполохи пустарных разрядов и повсюду хлынули куски расплавленного камня, а кричащих афилемцев взрывная волна разметала во все стороны.

Но только не Горзата.

Стоя за спинами своих воинов, в момент взрыва он резко опустился на одно колено и закрылся щитом, и теперь грозной скалой поднялся на ноги прямо посреди бушующего пламени.

Ухмыльнувшись, я поднял руку и указал на вражеского легранда.

– Не трогать Горзата! – Опустив руку, я посмотрел ему прямо в глаза. – Он – мой!

Легранд лишь молча поднял щит, а в следующее мгновение мы двинулись навстречу друг другу.

Я просто шел на него, не делая ни малейшей попытки защититься, и он нанёс удар первым – сверкающий меч обрушился сверху, но я, к величайшему удивлению Горзата, с лёгкостью перехватил острейшее лезвие левой ладонью, а затем совершил стремительный рывок вниз, схватил его правой рукой за ногу и тут же с силой дёрнул на себя. Легранд с криком рухнул на землю, и я, не отпуская при этом лезвие вражеского клинка, мгновенно придавил его сверху, уперевшись коленом ему в щит. Он попытался было вырваться, но все его отчаянные попытки оказались тщетны – активировав на себе заклинание утяжеления, моё тело превратилось в неподъёмную глыбу, с каждым мгновением давящую ему на грудь всё сильнее, и сильнее…

Смотря гуатскому выродку прямо в глаза, я оскалился в широкой улыбке и стал очень медленно наклонять лезвие его собственного меча к оголённой шее, на которой маняще пульсировали вздувшиеся от напряжения вены. Горзат, так и не выпустивший из ладони рукоять клинка, приложил все свои силы, чтобы остановить неуклонно приближающееся к горлу оружие, и в глубине его глаз вспыхнул самый настоящий, неподдельный ужас.

Моё сердце забилось сильнее.

Ниже… Ещё ниже…

Я плотоядно зарычал, когда острая сталь наконец коснулась кожи и по шее скользнула струйка крови…

– ХВАТИТ! – громоподобный, полный непоколебимой власти голос разнёсся по площади.

Скрипнула закрывшаяся дверь, раздался звук неспешных шагов и скрип лестницы на веранде, а затем надо мной нависла тень. Слегка помедлив, я поднял глаза на спокойно стоящего старого жаброида, смотрящего на меня сверху вниз.

– Расслабься, Хайзен. – Я ухмыльнулся. – Я всё равно не собирался его убивать. – Мой взгляд вновь опустился на замершего в страхе легранда, боящегося даже пошевелиться с приставленным к шее лезвием. – Малыш Горзат нам ещё нужен.

– Неужели? – голос старосты был полон льда. – И зачем же, Саргон? Что же именно сподвигло тебя нарушить мою просьбу и свершить всю эту… – он окинул взглядом притихших односельчан в окровавленных одеждах, виновато опустивших глаза, – резню?

– О, не волнуйся. – Не переставая смотреть Горзату в глаза, я скользнул дриарилловой ладонью вдоль лезвия к рукояти, вытащил её из судорожно сжавшихся пальцев легранда и отбросил меч в сторону. – Ответ тебе понравится.

Выпрямившись, я коснулся схроновой сумки и вытащил из неё голову Каза, чьё лицо было перекошено маской навеки застывшей боли и ужаса.

– Я тут немножко пообщался с дружком нашего “любимого” Горзата, – я потряс оторванной головой, – и выяснил одну прелюбопытейшую вещь! Видите ли, так как пока что, чисто формально, бывшие жители рэйтерфолского королевства ещё не считаются афилемскими подданными, то наши отважные и донельзя находчивые солдатики решили этим воспользоваться и забрать себе всё имущество мирянских деревень, – с ухмылкой на лице мои глаза скользнули по мрачным лицам выдрихинцев, – которое для них собственноручно соберут сами же жители этих селений.

Выждав пару секунд, я практически вплотную наклонился к лицу шумно дышащего Горзата и приблизил к нему голову Каза, на которую он невольно бросал полные страха взгляды.

– Однако мой оч-чень общительный собеседник ясно дал понять, что это ещё не всё, что планируют совершить благородные афилемские воины. Но, увы, подробности ему были неизвестны, поэтому-то нам и ну-ужен господин Го-орзат. – С моих клыков ему на щеку упала тягучая слюна. – Ты же будешь так добр ответить на несколько вопросов? Если, – я вновь поднял взгляд на всё также непоколебимо стоящего старосту, – конечно, господин Хайзен даст на это своё разрешение.

Со сложенными за спиной руками старый жаброид несколько долгих мгновений смотрел мне в глаза. Вокруг кружился лёгкий снегопад, морозный ветер развевал полы его длинных одеяний, и я всем своим нутром чувствовал постепенно нарастающее между нами напряжение.

Хайзен глубоко вздохнул, и, наконец, задумчиво ответил:

– Даже если бы я не хотел этого, ты всё равно не оставил нам иного выхода, Саргон.

Мои губы искривились в усмешке.

– Ну вот и славно. – Поднявшись на ноги, я небрежно отшвырнул оторванную голову и посмотрел на столпившихся жителей деревни, чьи руки продолжали сжимать опущенное к земле окровавленное оружие. – Уверен, у вас здесь наверняка найдутся мастера, способные на откровенную, душещипательную беседу с нашим уважаемым леграндом. Так что оставляю его на вас.

Я поднял глаза и устремил взгляд на окужившее деревню Глухолесье, слегка покачивающее в сгущающемся зимнем мраке своими изломанными, голыми ветвями.

– А мне нужно завершить одно своё незаконченное дело.

* * *

С темнеющего небосвода медленно опускался лёгкий снегопад, нетронутым белым покрывалом окутывая землю и скрывая следы тех, кто не желал быть обнаруженным. Однако, чтобы остаться действительно незамеченным, следует также избавиться и от запаха, а вместе с ним и от звука, что на предательски скрипящем под ногами снегу сделать практически невозможно – если только вы не истинный мастер своего дела, способный замаскироваться где угодно, когда угодно, и вопреки всему.

Миновав половину пути до теряющегося в сгущающемся сумраке Глухолесья, я остановился и внимательно принюхался. Водя носом и глубоко втягивая морозный воздух вместе с донельзя знакомым запахом, мои губы растянулись в улыбке.

Мой же гость и не думал скрываться. Даже наоборот – я почуял его ещё в деревне, и с тех пор ветер всё ещё продолжает приносить его запах.

Сомнений нет – это не что иное, как приглашение.

Звериная часть моего лица искривилась в оскале, а большой волчий зрачок расширился в предвкушении.

Которое я с радостью приму.

Я неспешно двинулся дальше, наслаждаясь пощипывающим кожу морозом и скрипом подминаемого снега. После жестокой кровавой бойни волколак в глубине моей души был необычайно удовлетворен, с лихвой насытив свою неутолимую жажду насилия и убийств, и потому его влияние несколько ослабло, позволив мечущемуся между двумя личностями сознанию хотя бы ненадолго погрузиться в некое подобие спокойствия и умиротворения. И, отринув все негативные эмоции, я с радостью позволил себе вдоволь насладиться этими краткими мгновениями затишья и власти над самим собой.

А затем я увидел его.

Остановившись и чуть склонив голову набок, я посмотрел прямо в глаза еноту, свесившему лапы между ног и недвижимо сидящему на торчащих из-под снега толстых корнях большого дерева, растущего на небольшом пригорке. Слабо усмехнувшись, я поднялся к нему и сел рядом, также, как и он, устремив взгляд на раскинувшуюся невдалеке деревню, окна многочисленных домов которой гостеприимно горели в надвигающемся мраке, обещая кров, еду и тепло замёрзшему путнику.

Посидев немного в молчании, я первым нарушил тишину:

– Как они?

Флодигарт, не поворачивая головы, ответил на ломаном архионском:

– В безопасности. Далеко отсюда.

Кивнув, я заговорил на чистейшем силзверском:

– Можешь больше не утруждаться – я теперь отлично владею вашим языком.

Енот посмотрел на меня долгим, неимоверно задумчивым взглядом.

– Ты ведь не гуат, верно?

Я усмехнулся.

– Ты прав, не гуат.

Он мрачно нахмурился.

– Тогда что ты делаешь среди них? Почему сражаешься вместе с ними против своего народа?

– Своего народа?? – Моё лицо исказилось насмешливым оскалом. – О, нет, “братец”, я и не силзвер тоже. Так уж получилось, что не друг ни тем, ни другим. Так сказать, одинаково ненавидим обеими сторонами. – Видя его непонимающе сдвинутые брови, не без удовольствия пояснил: – Я лимрак.

Однако это признание не вызвало у него какой-либо бурной реакции, и он просто отвёл взгляд, вновь принявшись разглядывать огни мирянской деревни.

– Тогда почему ты спас их? Волчицу и её детей?

Я пожал плечами.

– Потому что так было правильно. Они ведь ни в чём не виноваты, и не имеют никакого отношения ко всей этой войне. Лишь невинные, пытающиеся выжить и спасти свою семью… Также, как и жители этой деревни. – Повернув голову, я взглянул Флодигарту в глаза. – Не трогайте их. Они здесь не при чем, это разборки между мной и вами.

Енот оголил клыки.

– Пожалеть гуатов? А не слишком ли многого ты просишь у своего врага?

Я вскинул брови.

– Врага? А, ну да… – Я скользнул глазами по охватывающему кисть браслету, внутри которого клубился синий туман. – Точно. Совсем забыл об этом.

Мои губы тронула лёгкая улыбка.

– Знаешь, Флодигард, – я мысленно потянулся к артефакту и дриар тут же откликнулся, сковав руку холодом, – я больше не позволю Древним влиять на мои решения.

Внимание! Вы действительно желаете удалить крупный изъян “Личный враг – Флодигарт” за 800.000 униаров?

– Да

Внимание! Крупный изъян “Личный враг – Флодигарт” удалён!

Из груди вырвался вздох облегчения.

Еноту, видимо, пришло уведомление от Системы Древних о моём поступке, потому что он сначала несколько секунд вглядывался вглубь себя стеклянным взглядом, а затем его брови взлетели и он удивленно уставился на меня. Однако спустя мгновение его взгляд вспыхнул глубочайшей ненавистью и он оголил клыки.

– Если ты считаешь, что это что-то изменит, то ты ошибаешься! Я никогда не откажусь от мести!

– Ой, да брось! Неужели ты до сих пор продолжаешь обманывать сам себя этой чушью?! Всё ещё убеждаешь и утешаешь себя тем, что ты невиновен в случившемся, Флодигарт?! Будь же наконец честен с самим собой! Это ведь ТЫ решил вместе со своим приятелем устроить охоту на гуатов, и это именно ТЫ заманил меня на ту лядскую поляну, и это ТЫ и только ТЫ натравил на меня своего горячо любимого кабанчика! Причём не просто натравил, но ещё и нисколько не помог ему, а в конце вообще сбежал, спасая собственную шкуру! Так что уж великодушно прости за то, что не понимаю, за что это ты вообще вздумал мстить мне! А?! За свою глупость? За свой позорный побег? Или за то, что я защищался от вас? Причём, заметь, с одной лишь грёбаной палкой в руках!!!

Яростно дыша, енот вскочил на ноги и, ощерившись, стиснул кулаки и прижал уши.

– Не строй из себя невинную овечку! Легратос пал по твоей вине!!!

– Да ну? – Я не отказал себе в удовольствии гнусно ухмыльнуться. – А ты точно уверен, что по моей, а, Флодигарт?

Оскал мгновенно слетел с его лица и в его глазах вспыхнуло недоумение.

– Что? Что ты имеешь в виду?

Я посмотрел ему в глаза.

– То, что я был лишь марионеткой, выполняющей приказ, а вот тот, кто выдал мне этот приказ, и помог убить Легратоса, затаился среди вас, силзверов.

Зрачки Флодигарта расширились.

– Ты лжешь…

Я пожал плечами.

– Хочешь верь, хочешь нет. Дело твоё. Однако задайся вопросом – что вблизи города делал юный пастухар Энкелад, и почему Ша-Гриад собрался так быстро? Да что там Ша-Гриард – силзверская армия была полностью готова к осаде уже на следующий день! Ты не находишь это донельзя странным, а? Так я тебе отвечу – всё это было спланировано с самого начала: смерть Энкелада подстроили и использовали её на суде Ша-Гриарда как повод для начала войны, к которой войско уже было готово. Я ещё не знаю, почему сам Легратос одобрил всё это, быть может, он изначально поддерживал идею войны между силзверами и силпатами, но одно я знаю точно – его правая рука, пастухар Кальмуар, заключил сделку с королём Драйторном – он даёт нам оружие, способное убить Легратоса, а он, заняв его место и став Царём, прекращает осаду. И мы согласились, потому что выбора у нас не было.

Енот неверяще покачал головой, однако в его движениях чувствовалась неуверенность.

– Бред… Все пришли на войну также, как и я – услышав зов Легратоса…

Я хмыкнул.

– Прям на следующий день? Со всем продовольствием на несколько недель осады, уже сформированными отрядами с закреплёнными командирами и полностью готовым планом нападения? Если так, то прям в восхищении рукоплескаю силзверской военной машине! – Я громко похлопал, а затем чуть подался вперёд. – Да вот только вот это и есть самый настоящий, наинаивнейший бред. Потому что будь иначе, к вам бы уже через несколько дней прибыло подкрепление в несколько сотен тысяч зверосилпатов, которые смели бы Рэйтерфол за считанные часы и двинулись бы дальше на Архион. О, и кстати! Признаюсь честно, я был страшно удивлён, увидев самозабвенно сражающегося Лютера Рича в ваших рядах. Позволь же поинтересоваться – отчего ты, весь такой из себя жаждущий возмездия и справедливости, оставил в живых гуата, нанёсшего последний удар Легратосу, оборвавший его жизнь? М?

Флодигарт в презрении скривился.

– Ты заврался, Саргон. Все силзверы видели воспоминания Лютера и знают о том, что он сражался вместе с Легратосом против вас, и что Царь добровольно позволил ему забрать свою жизнь, дабы его сила не досталась вероломным гуатским убийцам.

Мои брови удивлённо взлетели, а спустя несколько мгновений я уже не смог сдержать улыбку восхищения.

– Вот оно, значит, как! Умно. Лядь, до чего же всё-таки умно! – Я вновь перевёл взгляд на нахмурившегося Флодигарта, мрачно наблюдающего за мной. – Дай угадаю – эти воспоминания показал вам не кто иной, как великий и благочестивый Кальмуар? – Судя по выражению морды енота, я попал в самую точку, и с усмешкой продолжил: – Кальмуар, который передал с Лютером своё предложение об убийстве Легратоса королю Драйторну, и который лично вложил ему в руки оружие против своего горячо любимого царя? Ах да, он же ещё и купол специальный кристаллический подвесил вокруг жилища Легратоса, чтобы верные силзверы не дай Древние пришли на помощь своему вождю. Что ж, если это действительно был Кальмуар, тогда я нисколько не удивлён, что он прикрыл Лютера и показал вам всем слащавую сказочку о величайшем самопожертвовании владыки силзверов.

Несколько долгих мгновений Флодигарт молча смотрел мне в глаза, но, в конце концов, отвёл взгляд. Так он и стоял, спокойный и недвижимый, погруженный в безрадостные размышления, сжав лапой висящий на цепочке кабаний клык.

– Ты прав, – вдруг негромко сказал он, разжав ладонь и с тоской в глазах посмотрев на клык друга. – Я виновен в его смерти, потому что это я предложил ему охоту на гуатов. Однако, – Флодигарт опустил руку и поднял взгляд на меня, – несмотря ни на что, убил его именно ты, Саргон – лимрак, выбравший сторону гуатов в этой войне. И даже если рассказанное о Кальмуаре действительно является правдой, ты всё равно виновен в смерти Легратоса, Владыки силзверов, Царя Храстранхолма.

Мы долго смотрели друг на друга сквозь падающий между нами снег, два врага, ставших таковыми по воле Древних. А ведь реши тогда Знамиир отправить меня не в Рэйтерфол, а в Храстранхолм, то, быть может, всё бы сложилось иначе, и мы бы даже стали лучшими друзьями.

И тогда это была бы совершенно новая история…

Флодигарт повернул голову и устремил свой взгляд на скованную зимним сумраком деревню.

– Что бы ты знал – я не трогаю мирянские деревни. И обычных женщин и детей тоже не убиваю. А сейчас, – он вновь посмотрел на меня, – я собираюсь уйти отсюда. Вернуться обратно в Рэйтерфол. Если, конечно, ты меня отпустишь, – на его морде появилась кривая ухмылка. – Я ведь не наивен, и прекрасно понимаю, что сейчас ты намного сильнее меня, а значит, и мои шансы убить тебя не очень-то и высоки.

Я хмыкнул.

– Признаюсь честно, твой соплеменник волколак внутри меня сейчас был бы очень не прочь разорвать тебя в клочья. – Я пристально взглянул ему в глаза. – Уходи. У нас ещё будет возможность сойтись в битве. – Я вернулся к созерцанию деревенских огней, едва пробивающихся сквозь пелену постепенно усиливающегося снегопада. – А на сегодня уже хватит крови.

Постояв несколько мгновений, Флодигарт развернулся, сделал несколько шагов в сторону леса и неожиданно замер. А затем его голова чуть повернулась и он негромко произнёс:

– По твоему следу идут другие, и они уже близко. И они, уж можешь мне поверить, не пожалеют никого. – Секундное молчание. – Даже если ты уйдешь отсюда до их прихода.

Не сказав более ни слова, Флодигарт отправился дальше и вскоре растворился в зимней ночи. Я же задумчиво подался вперёд, облокотившись о колени и свесив между ног сцепленные в замок руки.

Может, и не стоило его отпускать… Однако влиятельный враг, в котором посеяны семена сомнения, может оказаться намного полезнее хладного трупа. К тому же, принятое решение уже дало свои плоды в виде новой информации.

Я тяжело вздохнул.

Значит, силзверы уже совсем рядом… И не только они – если верить словам Горзата, сюда скоро прибудет некий афилемский капитан… Н-да. Это может стать проблемой. Особенно в моём нынешнем состоянии…

Я опустил взгляд на свою звериную лапу.

Трансформацию необходимо ускорить, чтобы завершить слияние до появления здесь незваных гостей. И, помниться, сестричка упоминала об одном действенном способе.

Я вспомнил слова Скайдэн и моё ухо словно вновь опалило её горячее дыхание:

Нужно лишь выпустить инстинкты на волю и дать ему то, чего он хочет…

Моя когтистая лапа сжалась в кулак.

Дать ему то, чего он хочет?

Губы медленно растянулись в ухмылке.

Что ж, так тому и быть.

* * *

Когда за спиной Скайдэн скрипнула входная дверь, она обернулась.

Несколько кратких мгновений мы смотрели друг другу в глаза, а затем я решительно подошел к ней, грубо прижал к стене и впился в губы. Спустя миг девушка страстно подалась вперёд, прижавшись ко мне разгоряченным телом, и моя ладонь жадно скользнула по узкой талии на выгнувшуюся спину. Звериные когти прошлись вдоль позвоночника, царапая нежную кожу, и вместе с опалившим моё лицо жарким дыханием с губ Скайдэн сорвался сладострастный стон. Её зрачки внезапно хищно сузились, превратившись в две вертикальные, горящие огоньком щелки, и она с рычанием запустила пальцы мне в волосы и вонзила заострившиеся клыки в пульсирующую шею.

Лядь, до чего же приятное чувство боли!

Оскалившись, я с плотоядным рыком разорвал платье на её груди и, тяжело дыша, припал к окаменевшим от возбуждения соскам. Но неожиданно Скайдэн железной хваткой сжала мою шею ладонью и заглянула прямо в глаза. Облизнув язычком алые губы, она двинулась вперёд, вынуждая меня пятиться назад, и швырнула спиной на кровать. Сбросив с себя порванную одежду и оголив идеальное тело, лимра села на меня сверху, наклонилась и страстно поцеловала, с яростью кусая губы.

Мелькнувший мысленный приказ скрыл всю мою одежду и я, чувствуя быстрое биение её сердца и жадно вдыхая дурманящий, сводящий с ума запах дрожащего от нетерпения тела, через мгновение стал с ней частью одного целого, и мы слились в экстазе удовольствия нашими видоизменяющимися, лимрачными телами…

* * *

Отблески пылающих в камине языков пламени пляшут в замысловатом танце по бревенчатому потолку, лунный свет едва пробивается сквозь падающее полотно снега и просачивается через стекло открытого окна, а потрескивание дров ласкает слух, сливаясь с тихим дыханием лежащей у меня на груди девушки. Поглаживая кончиками пальцев её голое плечо, я невольно как можно глубже вдыхал дурманящий запах тёмных, чуть вьющихся волос и разгоряченного тела, при этом с лёгкой улыбкой наблюдая за тем, как её острые ноготки скользят по моему торсу.

– Долго же ты собирался, – вдруг сказала Скайдэн, опалив мою кожу своим дыханием.

Я усмехнулся.

– Ну, от Хайзена было не так просто улизнуть, знаешь ли. Пришлось сильно постараться.

– О, нисколько не сомневаюсь. – Она закусила губку. – Первый выживший ученик Хайзена… Как тебе это удалось?