Текст книги "По дороге могущества. Книга четвёртая: Роган (СИ)"

Автор книги: Алан Нукланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Скользнув взглядом по списку граней, остановился на “Атлете”. Хм, а почему нет? Это ведь именно то, что сейчас нужно, учитывая сколь длительный марафон предстоит впереди. Так что минус 1 269 000 униаров и пятидесятый такт атлета у меня в кармане.

Внимание! Разблокирована для выбора однотактовая грань “Неутомимый”!

Время наступления физической усталости владельца увеличено в пять раз.

Стоимость: 1 000 000 униаров.

Лядь… Дорого, но что ещё делать, надо брать. Прощай миллион Очков Силы.

Также не стоит обходить стороной грань “Проводник пустарной энергии”, которая позволяет колдовать без использования артефакта. Повышу её до тридцатого такта за 459 000.

А вот теперь самое интересное – кое-какая надежда получить необходимые умения по выживанию ещё оставалась, и связана она была с лимрачной гранью “Синхронизация памяти”, ведь по идее то, что умели поглощенные мной существа, должен уметь делать и я, верно? Вот и проверим, развив синхронизацию до восьмидесятого такта за 1 965 000 униаров.

И едва я это сделал, как разум тут же пронзили перемешанные воспоминания страгена Севирота, виверны Дэйры и тролля Таллиара. Стиснув зубы, чтобы подавить рвущийся наружу вопль, схватился за голову и сдавленно застонал.

Вождь, протягивает мне широколезвийные ножи, подтверждая моё право воина…

Ралия лежит у меня под боком, свернувшись калачиком, и тихо посапывает с улыбкой на крохотном личике…

Огромная ладонь горного тролля прижимается к обгоревшей и пульсирующей коре породившей его Древоматери, и по его щекам катятся слёзы…

Калейдоскоп разрозненных образов проникал в мой мозг и наполнял его, словно появившиеся детали мозаики наконец складывались в одну огромную, общую картину, восполняя давно утерянное и забытое.

И тут вдруг всё заполнила тьма, сердце сжалось от хватки ледяных когтей и прямо из мрака на меня посмотрели чёрные глаза с горящими в них серебряными вертикальными зрачками. Дыхание оборвалось, словно кто-то невероятно сильный сдавил горло, тело полностью парализовало, и я услышал проникающий в каждую клеточку сознаний голос:

Скоро… Очень скоро я убью тебя и заберу твоё тело…

Трепещи! Бойся!! Беги!!!

И знай – тебе негде спрятаться, и спасения не будет…

Воздух внезапно ворвался в горящие лёгкие и ко мне вернулся контроль над телом. Прижавшись спиной к дереву, я с выпученными глазами лихорадочно метался взглядом по сторонам, пытаясь обнаружить скрывшегося во мраке врага.

Лядь! Что это сейчас было?! Я словно на несколько мгновений перестал существовать! Я… я исчезал, стирался, распадался на атомы, без следа растворяясь в чужом сознании…

Я схватился за горло и попытался унять бешено бьющееся сердце, на котором, казалось, всё ещё алел ледяной отпечаток когтистой ладони.

Это он. Это волколак. Больше просто некому. Эта тварь как-то умудрилась захватить власть над телом, и даже более того – он явственно дал понять, что способен полностью уничтожить мою личность.

Я поднялся на ноги и вскинул лицо к небесам, не сводя взгляда с поднимающегося над Глухолесьем серебряного диска луны.

Мне брошен вызов.

И на кон в этом противостоянии поставлена моя душа.

* * *

Я бежал.

Бежал, правильно перераспределяя силы и делая короткие передышки. Ровное дыхание, размеренный бег, отдых, массаж деревенеющих мышц, а затем вновь подъём и вперёд.

…Отыскать дорогу в непролазных зарослях, выбраться из глубокого оврага с обрывистыми склонами и мчаться дальше вдоль ручья. Спустя полдня резко свернуть в сторону, пробежать несколько сотен метров, скрыть следы в траве, а затем вернуться обратно к ручью этим же путём и зайти в воду, пробежать вверх по течению до изгиба русла и выбраться на другую сторону…

Не забывать есть. Не забывать пить. Не забывать спать.

...Дождь. Лядский дождь льёт уже несколько дней. Земля стала грязью, одежда промокла насквозь несмотря на плащ, а промозглый холод по ночам продирает до самых костей. Хорошо хоть воспоминания страгена подсказали вырыть под корнями трухлявого дерева яму, спрятаться там и разжечь костёр. В такую погоду дым не должны почувствовать.

Но разве это воспоминания страгена?..

Движения становятся всё более скованными. Такое ощущение, словно ноги тяжелеют с каждым новым шагом. И ладно бы только это, так ещё и боль в ноющем бедре постоянно усиливается. Некстати, очень некстати.

Стиснув зубы, сдерживаю охватившую колени дрожь и упрямо тащусь вперёд. Одежду покрыла хрустящая ледяная корка, изо рта вырывается пар и воздуха постоянно не хватает. Но это всё терпимо. Пока ещё – терпимо.

…День сменялся ночью, ночь становилась днём. Вечер становился утром, утро сменялось вечером. И так круг за кругом. Круг за кругом…

Опустившись на колени, наклоняюсь к журчащему ручью и жадно припадаю губами к ледяной воде. С каждым глотком блаженная прохлада растекается по груди, зубы сводит, но вместе с жаждой уходит и усталость, уступая место расслабленности и спокойствию.

Тихое, угрожающее рычание заставляет меня моментально замереть без единого движения. Очень медленно я приподнимаю взгляд и смотрю в глаза оскалившей клыки белоснежной волчице, стоящей прямо напротив меня по другую сторону ручья.

Несколько секунд мы не мигая рассматриваем друг друга, а затем я начинаю осторожно поднимать правую руку и тянуться к торчащей из-за плеча рукояти Халдорна.

Волчица сильнее оголяет клыки, рычание становится громче, её мышцы напрягаются, готовясь к молниеносному броску.

Моя ладонь почти сомкнулась на рукояти меча, как вдруг кусты на пригорке позади волчицы неожиданно раздвинулись и наружу сначала высунулся шумно втягивающий воздух чёрный нос, а затем показалась и пушистая мордочка светло-серого волчонка.

Я остановил движение руки, при этом продолжая смотреть волчице в глаза. А в это время заросли вновь зашевелились и ещё из нескольких мест выглянули любопытные мордочки, которые то появлялись, то вновь испуганно исчезали. Но потом волчата набрались храбрости и начали рычать и подтявкивать, помогая матери отпугнуть чужака.

Также размеренно и неспешно я отвёл руку от клинка, прижал ладонь обратно к влажной земле, наклонил голову, а затем опустил взгляд и стал неторопливо пить.

Пару долгих мгновений волчица продолжала рычать, но потом вдруг замолкла. Не сводя с меня внимательного взгляда, она настороженно подошла к ручью, нагнула к нему морду и внезапно резко замерла, встопорщив уши, но через миг немного расслабилась и всё же начала лакать студёную воду. А секунду спустя, убедившись, что угроза миновала, с пригорка спустились волчата и принялись пить вместе матерью.

Утолив жажду, я вновь посмотрел в глаза волчице и она тут же с глухим рычанием угрожающе поджала уши, всполошив волчат. Не делая резких движений, я поднялся, сделал несколько медленных шагов назад, а затем развернулся и не оборачиваясь направился прочь, с каждым мгновением ускоряя шаг до тех пор, пока ручей не скрылся из виду.

Воздух с облегчением вырвался из груди.

А теперь снова бежать. Бежать, преодолевая боль в сведённых судорогой мышцах. Бежать, несмотря на горящие адским пламенем лёгкие.

Нельзя останавливаться. Нельзя…

…Ветви, ветви тянутся к лицу, словно чьи-то руки… Колючие пальцы цепляются за одежду, царапают лицо, корни опутывают ноги… Пастухары нашли меня? Нашли… Почему я стою, запрокинув голову и смотря на величественный дуб? Нужно бежать, бежать дальше…

Обманная тропа… Я сделал обманную тропу? Запутал ли следы? Не помню… Ничего не помню…

…Деревья. Корни. Холмы. Болота. Бурелом. Деревья. Снег. Дождь. Яма. Костёр… Почему я проснулся на голой земле? Где костёр? Куда ушла моя стая? Не вижу следов… И разве я не должна была встретиться с Ралией? Стоп! А это что? Что это за звук? Это Кальмуар? Он зовёт меня? Нужно срочно идти, нужно служить, иначе он вернётся к ней, вернётся и погубит, погубит Троллиарию…

Деревья…

Где я? Разве вчера я шел в эту сторону?

Зажмурившись, покачнулся и тряхнул головой.

А это вообще важно? Разве имеет значение, куда идти?

…Беттани! Не оборачивайся, Беттани!..

Беттани? Кто такая Беттани?

Беги, Беттани! Беги!

Запрокидываю голову к налившейся зловещим светом луне и из глотки вырывается громогласный вой. Плечи с хрустом раздаются в стороны, грудь становится больше, вытягиваются острые клыки, растут дриарилловые когти и хищно заостряются уши.

ДА! БЕГИ БЕТТАНИ! БЕГИ!!! БЕГИ ЧТО ЕСТЬ СИЛ, БЕГИ, ЗАХЛЁБЫВАЯСЬ СТРАХОМ, БЕГИ И ДАЙ МНЕ СПОЛНА НАСЛАДИТЬСЯ ТВОИМ КРИКОМ!!!

Клыки смыкаются на нежной, хрупкой шейке, и с наслаждением входят в тёплую плоть, и вместе с бешеным стуком сердца горячая кровь толчками льётся в пасть, стекает по губам и дурманит опьяняюще прекрасным запахом. Ослабляю хватку челюстей, чтобы продлить агонию жертвы и как можно дольше чувствовать, как жизнь медленно покидает её тело. Но с последним стуком сердца вместе с необычайным удовольствием приходит и извечное разочарование.

Как, уже конец?! Нет, нет, НЕТ! Я хочу ещё! Ещё больше крови, ещё больше страха, ещё больше смертей! Хочу чтобы они бежали, чтобы они скрывались, чтобы они до самого конца пытались спасти друг друга! Я хочу ВИДЕТЬ, как в их глазах гаснет последняя искра надежды и приходит смирение!

Я УБЬЮ ИХ ВСЕХ!!!

Поднимаю к небесам окровавленную морду и даю свободу рвущемуся наружу бешеному воплю, а затем…

Затем я падаю спиной на что-то мягкое и начинаю жадно заглатывать ртом воздух, словно высвобожденный из петли висельник. В горле пересохло, губы потрескались, а распухший язык едва двигается, скребясь о бесчувственное нёбо. Горячий пот заливает глаза, которые слепит какой-то бесконечно мигающий в окружающей тьме свет, и от этого картинка расплывается, не желая обретать чёткость. Но с каждой секундой непрекращающихся морганий мне наконец удаётся адаптироваться к освещению и осмотреться вокруг.

Бревенчатый потолок, с которого свисают подвешенные пучки сухой травы, стена справа обита шкурами, мягкая шерсть которых слегка блестит от падающего на них света, который исходит от горящего камина, выложенного неровными камнями у левой стены.

Далеко не сразу приходит понимание того, что именно я вижу. Всё кажется таким странным и нереальным, что мозг просто отказывается признавать это частью настоящего мира. Но потом взгляд скользит дальше и я замечаю кружку, стоящую на стуле у самого изголовья кровати, и различаю отблески пламени на водной глади, которой она была наполнена практически до самых краёв.

Горло тут же сдавило, и я, переборов слабость, со стоном приподнялся, схватил кружку и принялся с жадностью пить самую обычную воду, но в тот момент она показалась мне настоящим божественным нектаром, вкуснее которого я никогда не пробовал, и уже вряд попробую вновь.

С вырывающимся изо рта надсадным хрипом я уронил потяжелевшую голову обратно на подушку, а затем вдруг услышал скрип открывшейся двери. Резко метнувшись взглядом в сторону входа, увидел входящую в дом невысокую фигуру и невольно замер в полной неподвижности.

Хозяин жилища запер дверь, развернулся, и мы наконец встретились с ним глазами.

Несколько долгих секунд я разглядывал красивую девушку с немного вьющимися чёрными волосами, на плечи которой был накинут тёплый шерстяной платок, а она разглядывала меня, ни на мгновение не отводя своих тёмных глаз.

А потом вдруг её губы изогнулись в усмешке и по комнате разлетелся звонкий, необычайно мелодичный голос:

– Ну здравствуй, братишка.

Она моргнула и её зрачки на мгновение сузились.

Глава 3

Я задумчиво провёл пальцами по дриарилловой руке, которая уже практически полностью стала звериной лапой с острыми когтями. Довольно странные ощущения, словно прикасаешься к коже, ставшей вдруг невероятно чувствительной. По опыту превращений мне было хорошо известно, что к финальной стадии трансформации это чувство полностью исчезнет, оставив лишь стандартное восприятие осязания, которое давал зачарованный чёрный металл, усиленный прокачанными специализациями. Но вот отсутствие стальной шерсти безмерно расстраивало – без неё конечность будет смотреться неестественно и неизбежно раскроет раньше времени своё дриарилловое происхождение. Но цвет страгена и виверны позволял это хоть как-то замаскировать, в отличии от того же серокожего Таллиара, так что с расцветкой волколака, считай, крупно повезло, чего не сказать о его проблемном характере и его не менее проблемных “невинных увлечениях”.

Тяжело вздохнув, я сжал лапу в кулак.

Да уж, сказать, что у меня появилась крупная проблема, значит ничего не сказать.

– Любуешься новой игрушкой?

Мгновенно напрягшись, я бросил стремительный взгляд на вышедшую из соседней комнаты девушку: в левой руке она уверенно несла две исходящие паром тарелки, положив одну из них на сгиб предплечья, а в другой сжимала ручку горячего чайника, за долгие года верной службы уже изрядного покрывшегося копотью, и две тускло поблескивающие серебряные кружки, накинутые дужками на палец. Подойдя к небольшому столу и быстро разложив нехитрую снедь, хозяйка села на один из стульев, и, выгнув бровь, окинула меня ироничным взглядом с головы до ног.

– Ну садись, братишка. Пора хоть немного наполнить твой пустой желудок, – она слегка улыбнулась краем изящных губ, – а то вдруг ещё на меня решишь наброситься.

Ничего не ответив, я тяжело поднялся с кровати и тут же пошатнулся от резкого приступа головокружения, но, схватившись за спинку рядом стоящего стула, мне удалось устоять на ногах. Дождавшись, когда слабость отступит, облизнул пересохшие губы, развернул стул к столу и грузно сел напротив хозяйки.

– Сначала попей, – девушка наполнила кружки ароматным чаем, – это поможет желудку и немного притупит боль.

Без единой капли сомнения я сделал несколько глотков горячего настоя, здраво рассудив, что травить меня эта новоявленная сестричка уж точно не будет – хотела бы убить, сделала бы это намного раньше. Отставив чашку и насладившись растёкшейся по груди бодрящей теплотой, пододвинул поближе тарелку с густым красноватым супом и взялся за ложку. И, Лядь, уж не знаю, откуда она раздобыла в этой глуши красную рыбу, но варево из неё получилось просто великолепным! Мягкие кусочки филе с грибами просто таяли во рту, возвращая меня к жизни и проясняя затуманенный разум.

Буквально за несколько минут опустошив тарелку, ополовинил кружку с вкусным чаем и тяжело выдохнул, навалившись на стол и уставившись на деревянную ложку в своей руке.

– Можно вопрос, – я наконец нарушил затянувшееся молчание и поднял глаза на пристально наблюдающую за мной красавицу, шею которой охватывал тонкий тёмный ремешок, – по чьей именно линии мы являемся родственниками?

Она недоумённо нахмурилась, но затем вдруг перевела взгляд на дриарилловую лапу и её брови изумлённо взлетели.

– Так во-от оно что, – протянула девушка, посмотрев мне прямо в глаза. – Ты не стираешь их личности, а идёшь по пути слияния душ и разумов. Хах, вот этого я точно не ожидала.

Мои губы искривились в усмешке.

– Что ж, теперь понятно, с какого боку мы родня.

На лице собеседницы появилась милая улыбка.

– Меня зовут Скайдэн, можно просто Скай. – Она положила скрещенные на груди руки на стол и слегка наклонилась вперёд. – А тебя, мой лимрачный братишка?

Немного помедлив, я ответил:

– Саргон, первое поколение. А к какому поколению принадлежишь ты?

Её зрачки удивлённо расширились.

– Неужели уже встречался с нашими кровожадными родственничками?

Хм. Выходит, она тоже из первого поколения.

Я невольно всё же опустил задумчивый взгляд на откровенное декольте тёмной сорочки, отлично подчёркивающее красивую грудь, которую ко всему прочему поддерживал корсет с передней шнуровкой.

– Было дело. И встреча была… – я вновь посмотрел ей в глаза, – не особо приятной.

– А как далеко она проходила? – В её тоне мелькнули настороженные нотки. – Не выйдет ли так, что нам придётся устраивать здесь семейные посиделки?

– Мы столкнулись в Рэйтерфоле, но можешь не переживать – вскоре после этого они отправились гостить к Баглорду.

– Прям все? И ты уверен, что никого не осталось?

В голове вспыхнул образ черноглазой Хоули, сжимающей в ладони вырванное сердце Кэры.

– Откровенно говоря, кое-кто выжил, но он вряд ли имеет отношение к нашему виду.

– Хм. А ему известно о твоём происхождении? Он может создать проблемы?

– Ну-у… Я бы сказал, что сейчас в Рэйтерфоле очень многие в курсе того, кем я являюсь на самом деле.

– А вот это плохо. – Скай побарабанила пальцами по столешнице. – Я так понимаю, именно поэтому ты пустился в бега?

– Нет, не совсем. – Я покрутил ложку в руках и закинул её в тарелку. – Просто сейчас по моему следу идут силзверы, но мне неизвестно, каково их число и насколько они далеко. Возможно, мне даже удалось запутать след и оторваться, но стопроцентной гарантии не даю.

– Силзверы? – Девушка на мгновение озадаченно сдвинула брови. – А, ясно – это потому что ты сожрал одного из них, верно? И после той трапезы остались донельзя впечатлённые свидетели?

Я нахмурился.

– А ты разве ещё не в курсе? Зверосилпаты собрали войско, объявили войну всем гуатам и захватили Рэйтерфол. Дэриор Брантар Драйторн – мёртв, а выжившие жители города эвакуировались в Афилем.

Скайдэн растерянно моргнула.

– Что-о? Да ты брешешь! – изумлённо выдохнула она. – Быть того не может… Чтобы Рэйтерфол пал, а силзверы… И война… Да и вестей никаких не было… – Она вновь внимательно посмотрела на меня. – Ты точно уверен в том, о чём говоришь?

Не тратя лишних слов, я призвал схроновую сумку, вытащил командный артефакт и развернул свиток с печатью лорда Драйторна, положив его перед девушкой.

– Я трогранд Рэйтерфола, и я был одним из тех, кто прикрывал всеобщее отступление. Так что да – я абсолютно уверен в каждом своём слове.

Скайдэн взяла документ и с неприкрытым интересом изучила его.

– А ты не промах, братишка, – она оторвала взгляд от бумаги и улыбнулась. – Высоко забрался в гуатском обществе. Даже странно, что я ничего о тебе не слышала. Хотя я и о падении Рэйтерфола-то узнала только сейчас.

Вложив свиток обратно в артефакт, она протянула его мне.

– В этом как раз нет ничего удивительного, – я забрал тубус и вернул его в сумку. – Я воплотился в Колыбели всего лишь четыре с половиной месяца назад, 19 Эмера. А о происходящем в городе ты и не могла знать: нас взяли в осаду, любые средства связи были блокированы, а портал не работал. Кстати, не просвятишь о том, как ты меня нашла и где мы сейчас вообще находимся?

– Так, стоп! – Скай подняла ладонь. – Что ты сейчас сказал? Ты – рожденный Колыбелью Посланник?

Я пожал плечами.

– Ну да. А что, что-то не так?

– Хах! Пути Древних действительно неисповедимы. – “Сестрица” каким-то совершенно новым взглядом скользнула по моему телу. – Лимрак, порождённый Колыбелью. Ну надо же.

Видя моё недоумение, она усмехнулась.

– Так и быть, братишка, снизойду до объяснений – дело в том, что до тебя Колыбель никогда не воплощала лимраков. Вообще. Ни разу. Хотя не спорю – может, такие случаи и были, но на протяжении своей жизни я о подобных не слышала, а живу я о-о-очень долго, уж поверь. Оборотни – да, были, но не лимраки. Так что можешь считать себя уникальным представителем нашей расы. – Скай состроила сочувствующее личико. – Вот только, боюсь, что ты уже прекрасно прочувствовал на собственной шкуре, как невыгодно быть одним из нас в этом прекрасном и донельзя чудесном мире.

Я хмыкнул.

– О да, это уж точно. К сожалению, мандрим забыл предупредить меня о “ма-аленьких” минусах лимрачной жизни. Но что ж поделать – не всегда замечаешь то, что написано мелким шрифтом. Но вернёмся к моему вопросу, – я обвёл глазами комнату и остановил их на зашторенном окне слева от стола, – где мы находимся?

– Всё ещё на территории королевства Рэйтерфол, не очень далеко от границы с Афилемским герцогством, в мирянской деревушке под названием “Выдриха”. Эдакое затерянное в глуши Глухолесья поселение мирян, живущих в спокойствии и тишине.

– Выдриха?

– Ага. Здесь выдр очень много, знаешь ли. – Скайдэн подтянула к себе пустые тарелки, встала из-за стола и направилась во вторую комнату, где, по всей видимости, располагалась кухня, и уже оттуда продолжила говорить: – В местных приграничных землях ещё полно подобных хуторков, и хоть все и являются подданными Рэйтерфолского королевства, но по факту в этой глухомани мы предоставлены самим себе и живём по законам мирянской общины.

– То есть, это просто идеальное место для того, чтобы спрятаться, да? – иронично заметил я.

В ответ раздался короткий смешок.

– Зришь в самое сердце, братишка!

– И сколько же здесь таких же, как…

Резкий приступ боли внезапно скрутил всё моё тело и я вцепился в столешницу, оставив на ней длинные борозды от острых когтей. Зарычав сквозь крепко стиснутые зубы, я чувствовал, как внутри ворочается запертый в клетке зверь, кровожадно скаля клыки и проверяя на прочность прутья своей темницы, которые с каждым новым рывком могучего хищника поддавались всё больше и больше. Но пока что, несмотря на все старания, его сил ещё было недостаточно для того, чтобы окончательно сокрушить их.

Но он, также, как и я, прекрасно понимал, что я не смогу сдерживать его вечно.

Ещё совсем немного, и волколак, наконец, вырвется на свободу, чтобы сеять смерть и наслаждаться страхом своих жертв.

Невероятным усилием воли мне всё же удалось загнать эту падаль в самые глубины подсознания и вновь вернуть контроль над телом. Боль нехотя отступила, и я, тяжело дыша, сжал дрожащей ладонью покрытый холодной испариной лоб.

– Крепко же он в тебя вцепился.

Открыв глаза, я посмотрел на привалившуюся плечом к дверному косяку Скайдэн, не сводящую с меня внимательного взгляда.

– Это ведь волколак, да?

Сглотнув, я отвёл глаза и кивнул.

– Он самый.

– Уфф, не завидую. – Она подошла к столу, опёрлась на него руками и заглянула мне в лицо. – Эти твари очень тяжелы в переваривании. Их и стереть-то сложно, а уж слияние с такими я себе вообще не представляю.

– И что, неужели нет никакого способа облегчить симбиоз?

Скай улыбнулась.

– Конечно есть.

Подавшись вперёд, она медленно наклонилась к моему уху и негромко прошептала, опалив его своим горячим дыханием.

– Нужно лишь выпустить инстинкты на волю и дать ему то, чего он хочет.

Выпрямившись, она несколько мгновений смотрела мне прямо в глаза, а затем развернулась и подошла к вешалке, сняв с неё шерстяной платок.

– Я пойду к нашему старосте и расскажу о Рэйтерфоле, а тебе советую вернуться в постель и отдохнуть – ты ещё слишком слаб, а значит, уязвим. – Накинув платок на плечи, Скай направилась к выходу, но, уже взявшись за дверную ручку, вдруг обернулась. – Ах да, чуть не забыла – будь добр, ляг поближе к стене, а то кровать, знаешь ли, не особо широка для нас двоих.

Вскинув брови, я бросил удивлённый взгляд на мятую постель, а затем вновь посмотрел на девушку.

– Мы будем спать вместе?

На лице Скайдэн появилась усмешка.

– А ты думал, кто тебя грел холодными ночами своим нагим телом, помогая стабилизировать трансформацию?

Обескураженный, я невольно скользнул глазами по её привлекательной фигуре, и девушка вновь усмехнулась.

– Отдыхай, Саргон, я скоро вернусь.

Она вышла из дома, а я ещё несколько мгновений задумчиво смотрел на закрывшуюся дверь. Затем, тяжело вздохнув, осторожно поднялся на ноги и сразу же последовал совету сестрицы, вновь завалившись в постель и наконец расслабив напряженные мышцы медленно изменяющегося тела.

Полежав без единого движения буквально с десяток ударов сердца, я открыл глаза, закатил их к потолку и всё же перелёг поближе к стене.

Нда-а уж. Кажись, меня ждёт та ещё ночка.

* * *

Подняв голову к объятой холодным сиянием луне, я глубоко втянул носом ночной воздух и в блаженстве медленно выдохнул.

Сколь много будоражащих сердце запахов…

Я в предвкушении оскалил клыки.

Старики…

Мужчины…

Женщины…

И, конечно же, дети. Сладкие, невинные, вкусные детишки, визжащие от страха. Ммм, их кровь всегда так прекрасна, а боль невероятно сильна.

Пасть наполнилась вязкой слюной.

Оторвав взгляд от серебристого лунного диска, я обвёл глазами утопающие во мраке бревенчатые дома, выстроившиеся по обе стороны широкой, пустынной улицы.

Мои охотничьи угодья. Мой остров наслаждений. Мой новый сад, который вскоре расцветёт алыми розами ужаса и отчаяния.

Так с чего же мне начать?

Морозный ветерок приятно холодил разгорячённую кожу и приносил с собой беспокойное рычание взбудораженных псов.

Мои губы растянулись в усмешке.

Бедняжки. Они не могут меня почуять, не могут услышать, но чувствуют, что что-то не так. Что-то надвигается, и верные хранители должны решить, поднимать ли на ноги спящих хозяев, или же смутное предчувствие обманчиво.

Бесшумно подкравшись к забору, я остановился рядом с тем местом, откуда сильнее всего воняло псиной, и острые когти медленно вылезли из моих лап.

Глупые, тупые шавки! Сидя на цепи вы никого не сможете защитить, как бы ни старались.

Оттолкнувшись задними лапами, резко взмываю в воздух, вижу вскинувшуюся к небу собачью морду, прижавшиеся мгновением спустя уши и яростный оскал. Пёс смог пролаять лишь два раза, прежде чем я рухнул на него и вонзил в череп дриарилловые когти. Но погибший охранник выполнил свою задачу, подав сигнал собратьям, и все жилые дворы в деревне моментально наполнились громким собачьим лаем. Но это было неважно, ведь хозяев высящегося передо мной дома больше никто не охранял, и они станут моими первыми жертвами.

Вырвав глубоко застрявшие в собачьем черепе пальцы, я подкрался к входной двери и на моём лице расплылась кровожадная усмешка.

Лайте, псы, лайте громче! Скройте в грохоте хаоса мои деяния, и знайте, что это вы помогли мне в их свершении!

Охваченный безумным весельем, я собрался было в прыжке выломать дверь, но позади вдруг раздался полный ледяного хлада голос:

– Это не твой дом, волчонок.

Резко развернувшись, упираюсь взглядом в стоящую посредине улицы высокую фигуру: одет в длинную, почти до колен, рубаху со стоячим воротником, руки сложены за прямой спиной, синяя кожа, жёсткое, безэмоциональное старческое лицо, узкие губы, зрачки с тёмно-синим ободком и аккуратно зачёсанные назад дредообразные жгутики волос, рассыпанные по плечам.

Как я не услышал его, как не почуял?! Лядь! Но неважно – раз уж ему так не терпится стать моей первой жертвой, то я с радостью исполню это желание!

Мощным прыжком взмываю в воздух и падаю на жаброида, но ублюдок отпрыгивает в сторону и мои дриарилловые когти пронзают лишь землю. Тут же совершаю стремительный рывок к приземлившемуся врагу и пытаюсь разорвать его в клочья молниеносными ударами, но старик отступал назад и ловко уворачивался от вспарывающих воздух смертоносных лезвий, даже не доставая рук из-за спины. Взбешенный столь неожиданным отпором, я скрещиваю на груди лапы и делаю широкий, сдвоенный удар когтями, вынуждая его слегка отклониться назад.

Попался!!!

В этот же самый момент, с расставленными в стороны руками, прыгаю прямо на него, чтобы заключить изворотливого ужа в смертоносные объятья и наконец впиться клыками в его хлипкую шею. Но жаброид вдруг с невероятный скоростью наносит удар ногой и в мой левый бок словно врезается стальное бревно. Сила атаки была столь велика, что меня просто снесло в сторону, перед глазами всё помутнело и закрутилось, и я не сразу понял, что проломил своим телом забор и врезался спиной в стену дома.

Рухнув на лапы, с хрипом втянул воздух в сжавшиеся лёгкие и, со стекающей из пасти кровью, поднял глаза на престарелого жаброида, спокойно стоящего посреди улицы и не мигая смотрящего на меня. Нормализовав дыхание, я поднялся на ноги и теперь уже совершенно иным, оценивающим взглядом изучил противника.

А он непрост, такого нахрапом не возьмёшь… Что со ступенью силы? Хм, не чувствую… хотя и так понятно, что либо равен, либо выше меня. Но да ничего, и не таких побеждали.

Неспешно выйдя через пролом обратно на улицу, я обошел врага и вышел в центр, остановившись в нескольких метрах от старика. И тут жаброид вдруг медленно убрал руки из-за спины и выставил их перед собой, чуть согнув локти и расслабив пальцы в раскрытой ладони, чуть отставив левую ногу назад.

Вот так значит, да…

Оскалившись, я сжал лапы в кулаки и принял боевую стойку.

Ну давай попробуем, дедуля.

Резким рывком сокращаю расстояние и бью правой ногой по выставленному вперёд колену, но жаброид ловко поднимает левую ногу и блокирует удар, а затем ей же и контратакует в корпус, но мне удаётся отступить. Вновь моментально перехожу в наступление и пытаюсь кулаками пробить его оборону, но синекожий не поддаётся яростному натиску, плавными движениями отводя атаки в сторону или уворачиваясь.

Подсечка, обманный удар в голову – мимо! Уйти от ответной атаки и попытаться схватить его руку – получается! Однако в это же мгновение прилетает удар в голову и костяшки пальцев врезаются в правый глаз. Взревев от боли, невольно разжимаю хватку и противник вновь оказывается на свободе. И тогда я снова пускаю в ход когти, но ублюдок в какой-то момент перехватывает меня за кисть, выворачивает предплечье и с оттягом бьёт кулаком в грудь – мои кости трещат, дыхание перехватывает и тело отрывается от земли, пролетает несколько метров и безвольно падает.

Т-тварь…

Сжав грудь, заставляю себя перевернуться на живот и начинаю через силу, короткими вдохами, сипло втягивать спасительный воздух.

Думаешь, ты так х-хорош, да? Не-ет, ошибаешься… И сейчас ты в этом убедишься…

Дрожащими руками упираюсь в землю и поднимаюсь на четвереньки, сквозь пульсирующее в голове биение сердца различая едва слышимый звук приближающихся шагов.

Ближе… Ещё ближе…

Оскалив окровавленные клыки, поворачиваю голову и поднимаю взгляд на нависшего надо мной жаброида.

Сейчас!!!

Из последних сил делаю мощный рывок и атакую дриарилловой лапой, но старик молниеносным движением хватает меня за кисть.

ПОПАЛСЯ!!!

Взревев, активирую спрятанные в лапе лезвия – они вылетают с громким стальным шелестом и пронзают жаброида насквозь!

СДОХНИ, МРАЗЬ!!!

Но жаброид почему-то не спешит корчиться от боли, продолжая всё также стоять без единого движения и смотреть на меня.

Ч-что? Почему? Почему ты не умираешь?!!

Охваченный яростью, опускаю взгляд на дриарилловую руку и мои зрачки расширяются от увиденного.

Мои лезвия! Они вышли не на всю длину, а едва ли на жалкую половину!!! Нет! Не-ет!! Не-е-е-ет!!!

Объятый безумием, впериваю взгляд прямо в глаза старику.

Я убью тебя! Вырву твои кишки и затолкаю их тебе в глотку!! Сломаю каждую кость и буду купаться в твоей крови!!! Я…

Жаброид вдруг резко вывернул захваченную лапу и нанёс сокрушительный удар кулаком в голову, после чего всё погрузилось во мрак.