Текст книги "По дороге могущества. Книга четвёртая: Роган (СИ)"

Автор книги: Алан Нукланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

* * *

Вместе с резким глубоким вдохом поток воздуха хлынул в ноющую от боли грудь и я тут же скрючился, обхватив бока руками и зарычав.

Л-лядь… Как же это… М-мать…

Медленно выпустив воздух сквозь плотно стистуныте зубы, я принялся вгонять его обратно в горящие лёгкие короткими вдохами, параллельно стараясь расслабить сведённые судорогой мышцы. И спустя какое-то время мне удалось полностью обуздать накативший приступ и обессиленно замереть. Шевелиться не было ни малейшего желания, особенно сейчас, когда каждое лишнее движение было подобно удару раскалённым железом по голой плоти. Да и ладно бы только это, так нет же, вдобавок к этому ещё и голова раскалывается от бурлящих в ней отголосков ярчайших образов и мыслей.

Перед глазами возник силуэт невозмутимо стоящего посреди улицы жаброида, и вместе с этим сразу же заныли трансформирующиеся кости, словно вновь переживая сокрушительные удары необычного старика.

Зажмурившись, я оскалился и не стал сдерживать рвущийся наружу стон, полный бессильной ярости.

Лядский волколак, чтоб ему пусто было!.. Это всё его… хррр!.. воспоминания, сгори они вечным пламенем!

“Если, конечно, это были воспоминания…” – промелькнула на краю спутанного сознания едва заметная мысль.

Тут же разлепив покрытые холодным потом веки, уставился на устланную тёплыми шкурам стену, на которых всё также продолжали играть всполохи горящего позади камина. Преодолевая слабость, я вытянул дриарилловую лапу и провёл ладонью по мягкой шерсти, при этом медленно прокручивая в голове битву с жаброидом, отпечатавшуюся в памяти в самых наимельчайших деталях.

Эта схватка…

Я стиснул кулак.

Она была настолько… реальной, словно произошла только что… И это ощущение, будто всё случилось не с каким-то незнакомым мне волколаком, а со мной, лично со мной. Словно и нет никакого разделения на “Я” и “ОН”, а ведь ещё даже не закончен этап закрепляющей трансформации. И это… пугает. Быть может, это последствия повышения синхронизации памяти? Если так, то слава Древним, что я не повысил его сразу до ста процентов…

Внезапно царящую тишину комнаты, наполненную лишь тихим потрескиванием горящих поленьев, прорезал донельзя знакомый голос:

– Поздравляю.

Ледяные пальцы страха прошлись вдоль позвоночника и глубоко зарылись в затылок. Позабыв о блуждающей по телу боли, я резко перевернулся на спину и немигающим взглядом уставился прямо в глаза внимательно наблюдающего за мной старого жаброида, сидящего в кресле у камина.

Несколько долгих секунд я с гулко бьющимся сердцем всматривался в зрачки с тёмно-синим ободком, прежде чем наконец разлепил пересохшие губы и осторожно спросил:

– С чем?

Чуть помедлив, жаброид ответил:

– С возвращением контроля. Я ведь сейчас разговариваю с истинным хозяином этого тела, верно?

Нахмурившись, я без резких движений повернулся на кровати, так, чтобы видеть краем глаза зашторенное окно и стоящий передо мной стол со стульями, согнул ноги в коленях и упёрся спиной в обитую шкурами стену.

– Да. Я – Саргон, трогранд Рэйтерфола. А вы..?

– Хайзен, староста “Выдрихи”. – Он отвёл глаза и неспешным взглядом окинул комнату. – Как только Скайдэн рассказала мне о вас, господин трогранд, то я тут же поспешил выразить вам своё… – его взгляд вновь вернулся ко мне, – почтение.

Я невольно сглотнул.

Выходит, наша с ним схватка была реальной… Лядь…

– Благодарю вас, господин Хайзен, а также прошу принять мои искренние извинения за то… “знакомство”, которое имело место быть при нашей первой встрече. Уверяю вас, я не желаю причинять вред ни вам, ни кому бы то ни было ещё в этой деревне.

– Вы – возможно. – Хайзен чуть склонил голову набок. – Но тот, кто внутри вас, жаждет крови и смерти каждого из нас.

Воцарилось гнетущее молчание, а затем он медленно поднялся и указал раскрытой ладонью на дверь.

– Как насчёт небольшой прогулки?

Я задумчиво посмотрел в сторону выхода.

– Не имею ничего против.

Дождавшись, когда я встану с кровати, староста развернулся, без всякого опасения повернувшись ко мне спиной, и вышел из дома. Не заставляя его ждать, я подавил нахлынувшую слабость и направился следом за ним, тут же зажмурившись от ударившего по глазам солнечного света. Вскинув руку и проморгавшись, внимательно осмотрелся, всё ещё продолжая щуриться: дом Скайдэн стоял на отшибе, на некотором возвышении, практически у самой стены, состоящей из врытых в землю толстых, заострённых сверху брёвен, плотно подогнанных друг к другу, и, судя по всему, опоясывающей охранным поясом всю деревню. Также в некотором отдалении я заметил и высящиеся дозорные башни, тоже бревенчатые, встроенные прямо в стену наподобие барбакана. Видимо, такие же установлены по всему периметру, на равном расстоянии друг от друга, чтобы контролировать подступы к Выдрихе – и то, что они не стоят тут просто так, говорит и виднеющаяся под крышей башни фигура скучающего дозорного.

Скользнув взглядом вдоль уходящей вниз от нас зелёной улицы, по обе стороны от которой выстроились опрятные дома с черепичной крышей остальных выдрихинцев: каждый был огорожен забором, а во дворе росло от одного до нескольких деревьев, и это в очередной раз служило напоминанием о том, что поселение построено в глубинах леса и практически утопает в зелени.

– А у вас немаленькая деревня, – заметил я, поравнявшись со старостой и начав медленный спуск. – Не ожидал увидеть ничего подобного в этих лесах.

– Сто девять дворов и сто сорок девять жителей. – Заложив руки за выпрямленную спину, Хайзен держал голову прямо, и лишь его глаза жили на бесстрастном лице, словно высеченном из синего мрамора. – У нас есть своя мельница, пекарня, кузница, гончарня, храм с врачевателями, постоялый двор и маленькая пивоварня.

Я удивлённо вскинул брови.

– Богато…

– Многие мирянские общины рэйтерфолского и хранстранхолмского королевств живут именно так. Вы разве не знали этого?

– Нет. И, если откровенно, в моих познаниях об окружающем мире ещё множество пробелов. Просто я лишь несколько месяцев как вышел из Колыбели и до сего времени не покидал пределов Рэйтерфола.

– Рэйтерфола, который ныне захвачен силзверами?

– Как бы ни печально это было, но да, всё именно так.

– А король?

– Милорд Дэриор Брантар Драйторн пал, защищая отступление жителей из города. Его сын Вельхорк также погиб в сражениях.

– Значит, династия Драйторнов прервалась, – Хайзен задумчиво склонил голову. – И что же послужило причиной разразившейся войны?

Я не стал спешить с ответом, тщательно взвесив каждое будущее слово, прежде чем дать ему свободу.

– Ша-Гриарду был нужен повод для нарушения договора и начала нападения, и этим поводом оказалась гибель молодого пастухара от рук несведущих Посланников. Мы предполагаем, что это было заранее спланировано, особенно если учитывать то, что армия силзверов подступила к стенам города уже на следующий день.

Жаброид кивнул.

– Разумно. При анализе подобных происшествий стоит учитывать абсолютно любой вариант, сколь бы незначительным он не казался.

По мере нашего неспешного продвижения на улицах стало попадаться всё больше народа: кто спешил по каким-то утренним делам, убегая далеко вперёд нас и вскоре скрываясь из виду, а кто наблюдал за нами из-за забора, окон или калитки, при этом приветственно кивая старосте, и пока что я замечал в основном гуатов, в которых чувствовал по большей части слабые отголоски силы. Но, что странно, постепенно стал нарастать какой-то шум, громкий звук голосов и крики. Не крики ярости, боли или возмущения, нет – то был скорее гомон нестройно переговаривающейся толпы, который с каждой минутой становился всё ближе. И вот с очередным поворотом дороги нашим взглядам предстало разношерстное сборище людей вперемешку с нелюдями, увидев которых я сразу же невольно напрягся – уж слишком свежи были воспоминания о битвах с силзверами.

Хайзен не сбавил темп и не остановился, продолжая всё также неспешно идти вперёд, и я последовал его примеру, расслабленно держась подле него и не подавая признаков беспокойства. По обрывкам долетающих до меня разговоров стало ясно, что они обсуждают ночную схватку старосты Хайзена с непонятным зверем, незаметно пробравшимся в деревню прошлой ночью. А когда толпа наконец заметила нас, то просто разошлась в стороны и пропустила дальше, при этом здороваясь со старостой и продолжая переговариваться, но теперь уже указывая мне в спину и не снижая голоса интересуясь, не этот ли полузверь отхватил от старика?

А ещё через несколько шагов мне наконец стало понятно, зачем они тут собрались и чем были заняты – выдрихинцы помогали односельчанину латать дыры в проломленном заборе, при этом не упуская возможность отпустить колкости относительно того, что он так долго ленился и откладывал замену прохудившейся ограды, что Хайзену это вкрай надоело и он швырнул в неё зверем, дабы его ленивая задница поднялась с печи и приступила к работе.

Одолеваемый проснувшейся совестью, я уже было начал обращение к Хайзену, дабы заверить его в готовности покрыть все возникшие расходы, но оказался грубо прерван:

– Господин Хайзен, я…

– Эй, ты! – Раздался ярости крик. – А ну стой, паскуда!

Мы со старостой удивлённо повернулись в сторону крикуна и увидели взбешенного свинолюда, возвышающегося над толпой и распихивающего её в стороны широкими плечами. И направлялся этот явно недружелюбный субъект прямо к нам, так что мы тут же остановились.

– Ты! – Яростно дыша, свинолюд навис прямо надо мной и грубо ткнул пальцем в грудь. – Это ты тот ублюдок, что убил мою собаку?!

Недоуменно нахмурившись, я бросил взгляд в сторону дома, из которого он вышел, и перед глазами вспыхнула картина проломленного собачьего черепа.

Вот жеж Лядь…

Печально вздохнув, я посмотрел свину в глаза.

– Мне жаль, но это действительно так. Прошу, примите мои искренние извинения за этот ужасный проступок. Я готов возместить причинённый вам ущерб.

– Этот пёс верно служил мне почти десять лет, гнида ты уродливая! Почти. Десять. Лет! – Каждое очеканенное слово он сопровождал ощутимым тычком пальца мне в грудь. – Я взрастил его с самого щенка, лядский ты выродок!

– Борлаф, – подал голос невозмутимый Хайзен, – перед тобой трогранд Рэйтерфола, и мне бы хотелось, чтобы ты проявил чуть больше уважения.

Свин по имени Борлаф бросил на него озлобленный взгляд.

– Да мне насрать, кто он там такой! А ты, – он вновь посмотрел на меня, – засунь свои деньги в свою трограндскую задницу и сдохни в муках!

Сплюнув мне под ноги, он развернулся и, расталкивая притихшую толпу, направился обратно в дом.

– Не принимайте близко к сердцу, – сказал Хайзен, – пёс был ему дорог.

Я кивнул.

– Понимаю. – Проводив Борлафа взглядом, мы отправились дальше, вскоре оставив возбужденно переговаривающихся выдрихинцев далеко позади. – Честно говоря, впервые вижу свинолюда. Он силзвер или Посланник?

– И то, и другое. Рожденный рэйтерфолской Колыбелью, он, как и любая нелюдь, был отправлен мандримом в Дунгрит, силзверский город, что стоит на востоке от Рэйтерфола.

– Что? – Я пораженно вскинул брови. – Рожденных в Колыбели нелюдей отправляют не в Рэйтерфол, а в Храстранхолм?

– Верно. Относительно свободный вход в Рэйтерфол имеют лишь немногие расы, вроде жаброидов, муржитов, гринорцев, роршанов, кроколодонов и некоторых других. Остальным для передвижения по Архиону требуется специальное разрешение, отдельное от каждого владыки региона. Лишь в этом случае есть хоть какая-то гарантия безопасности силзвера на землях Объединенного Королевства.

– Не знал этого.

– Это неудивительно. Мало кто из силпатов интересуется вопросом противостояния с силзверами. Многим для вражды достаточно внешних различий: мы – силпаты, они – силзверы.

– Хм. Тогда почему в Выдрихе живут силзверы? Разве в таком случае они не должны населять деревни Храстранхолма?

Впервые за всё время на лице старого жаброида появилось подобие слабой улыбки.

– Рэйтерфол не похож на другие королевства. Здесь силзверы, отказавшиеся от дороги могущества и выбравшие путь мирянина, могут жить в мире под защитой лорда Драйторна, и при этом они не обязаны приносить присягу, а лишь должны уплачивать налоги и соблюдать общепринятые мирянские законы. Собственно, из-за соглашения с Храстранхолмом, силпаты, ставшие мирянами, могут точно также жить в силзверских деревнях на подобных условиях. По крайней мере, так было раньше. – Глубоко вздохнув, Хайзен вдруг повернул ко мне голову. – Как насчёт чашечки чая?

Слегка застигнутый врасплох внезапным вопросом, я кивнул.

– Конечно, почему бы и нет.

– Тогда прошу сюда.

Выйдя на деревенскую площадь, в центре которой стоял небольшой храм поклонения Древним, мы свернули направо и практически сразу остановились у светлого двухэтажного дома с широкой верандой, на которой стоял простенький столик с деревянными креслами, удобно подбитыми мягкими вкройками.

– Присаживайтесь, а я пока принесу чай.

Жаброид скрылся в доме, а я расположился за столиком, устало откинувшись на спинку кресла и расслабленно опустив руки на подлокотники. Тело всё ещё продолжало ныть, вытянутое левое ухо то и дело подрагивало, реагируя на доносящиеся отовсюду звуки, а лицо и челюсть постоянно немели из-за пусть и медленно, но верно меняющегося строения черепа.

Интересно, как я сейчас выгляжу?

Я опустил взгляд на правую ладонь, пальцы которой уже начали потихоньку удлиняться и обзаводиться более острыми ногтями, являющимися предвестниками более смертоносных звериных когтей.

Нда. В зеркало сейчас лучше не смотреть.

Скрипнувшая дверь известила о возвращении жаброида, принёсшего две глиняных кружки и чайник, покрытый странными символами. Поставив чаши на стол, Хайзен разлил по ним ароматный зелёный напиток.

– Это мята с мёдом и цветами сиории – расслабляющий целебный напиток, – пояснил староста. – Зачарование же на этом чайнике лишь позволяет воде сохранять свой жар.

Криво усмехнувшись, я взял свою кружку.

– Благодарю, господин Хайзен.

Сделав глоток мягкого, чуть сладковатого напитка, после которого грудь словно наполнилась свежестью горного воздуха, я позволил себе отпустить напряжение и просто насладиться столь редкими минутами тишины.

А и правда, когда я в последний раз мог позволить себе безмятежный отдых? Такое ощущение, словно с момента моего возрождения в Древнире меня только и делает, что бросает из огня да в полымя. Бесконечные схватки, борьба за выживание, поиск ответов на загадки из прошлой жизни, ночные посещения Баглорда, политические интриги, потеря дорогих мне людей, слияние душ и разумов с поглощенными существами… Только сейчас вдруг пришло понимание того, насколько же я вымотан этой безумной гонкой, которой нет конца… А ведь так хочется просто взять и насладиться жизнью в новом мире…

– Сегодня необычайно тёплая погода, – слова Хайзена заставили меня вынырнуть из печальных размышлений и я рассеянно кивнул, окидывая взглядом площадь.

– Это да. И не сказать, что зима уже близко.

– Месяц ламерий обманчив. – Староста задумчиво посмотрел на чистое небо. – Как и бог Ламерий, покровитель хитрости и убийств, он может измениться за считанные мгновения.

Сделав глоток освежающего чая, я не мог не поинтересоваться:

– Но ведь опасность исходит не только от резкой смены погоды, верно? Я имею в виду, как вы живете здесь одни, среди леса? Не боитесь нападения силзверов?

– Они нас не трогают. – Его ответ заставил меня удивленно вскинуть брови. – Все миряне Глухолесья живут согласно договору, скреплённому царём Храстранхолма Легратосом, Ша-Гриардом и королём Рэйтерфола. Согласно ему, мы являемся нейтральной территорией, на которой вольны строить дома, сеять поля, держать скотину и защищать землю от диких зверей. Взамен мы принимаем равно как силпатов, так и силзверов, если они не проявляют агрессии, и оказываем им всяческую помощь и поддержку. Если же мы выходим в лес на охоту, то надеваем символ мирян и обязуемся охотиться только на диких зверей, не отмеченных Путём Силы. Наказание за нарушение этого закона – смерть. Разрешена только самооборона. Но повторюсь – так было раньше. Теперь же, после смерти короля Драйторна и захвата Рэйтерфола, нам, видимо, придётся идти на поклон к царю Легратосу и выяснять, остаются ли в силе довоенные соглашения с мирянскими поселениями.

– Хм. – Я уткнулся взглядом в свою кружку. – Вынужден в очередной раз донести до вас печальные известия, – я поднял глаза на жаброида, – пастухар Легратос тоже мёртв, и сейчас у силзверов новый предводитель, который вряд ли пойдёт на уступки.

– Это достоверные известия?

– По приказу лорда Драйторна я лично участвовал в его убийстве и своими глазами видел его смерть. Сейчас же силзверов возглавляет пастухар по имени Кальмуар, бывший приближённый павшего царя. И, если уж говорить начистоту, то это именно Кальмуар заключил сделку с королём Рэйтерфола – он обещал снять осаду и прекратить войну, если мы поможем устранить Легратоса, а также снабдил нас оружием, информацией и возможностью для тайного нападения на царя.

– Вот оно как. – Глаза Хайзена задумчиво притухли. – Я так понимаю, слова своего он не сдержал?

– Правильно понимаете.

Несколько мгновений Хайзен обдумывал услышанное.

– Что ж, это весьма ощутимо осложняет наше положение, хоть и не делает его безвыходным. Мы, всё-таки, скотоводы, земледельцы и ремесленники, а любую армию нужно кормить и снабжать. Так что вряд ли нынешний правитель Храстранхолма будет уничтожать мирянские поселения, особенно в свете войны с Архионом, границы которого столь недалеки от нас.

– Кстати, о границах, – я не смог сдержать печальной усмешки, – вот тут должен признаться, что есть ещё одна неприятная новость.

– Еще одна? – Староста приподнял бровь. – Говорят, в древности гонцам с плохими известиями отрубали голову.

– Ну, надеюсь, мою вы сохраните. – Вновь посерьёзнев, я продолжил: – В общем, есть вероятность, что Афилем был в союзе с силзверами. Дело в том, что они совершили попытку переворота прямо перед их наступлением, но были разбиты и бежали через портал. Вот только подтверждения того, что они были заодно со зверосилпатами, нет, и это пока что лишь на уровне предположений. Возможно, это просто совпадение и они действовали независимо друг от друга, но факт остаётся фактом – Афилем пытался захватить власть в Рэйтерфоле, и вряд ли они откажутся от попыток его покорения, особенно в свете смерти короля Драйторна.

– Интересно… но общей сути это не меняет. – Он поставил чашу на стол и сцепил ладони в замок. – Поймите, господин Саргон, мы – обычные миряне, и пусть вас не обманывает то, что среди нас много силпатов, силзверов и силкрасов. Все мы сошли с Пути Силы, отказавшись от бесконечной гонки за униарами и могуществом, оставив её остальным. Наш удел – мирная жизнь, и в войну мы вступать не намерены. А уж кто будет править этими землями – Афилем или Храстранхолм – не имеет абсолютно никакого значения. Главное, чтобы новые владыки оставили нашу жизнь такой, какая она есть, и не вмешивались в неё.

– А если этого не будет? Что тогда?

– Если нам не повезёт и переговоры не увенчаются успехом, то всегда можно покинуть Рэйтерфолское королевство, как бы ни печально это было.

– А если с приходом новой власти вам будет грозить смерть без возможности отступления?

– В таком случае мы будем биться за свои жизни, как и любое другое разумное существо. Однако же, повторюсь – мы миряне, и нас выгоднее просто поставить себе на службу, чем убивать. Конечно, всё было бы иначе, будь кто-то из династии Драйторнов жив – тогда мы бы оказывали всяческую поддержку только ему и никому другому по всем законам военного времени, но, – Хайзен развёл руками, – по вашим же словам, все они пали в битве.

Откинувшись на спинку кресла, я тяжело вздохнул.

– Да, всё именно так…

Что ж, не мне вмешиваться в их жизнь и диктовать правила, обусловленные моим личным видением. Да, неприятно осознавать, что они будут помогать силзверам, если те оккупируют их селения, но с другой стороны им что, просто умирать в неравном сражении? Раз можно сохранить свой дом, не бросая его на милость Древних, то почему бы и нет… Хотя лично я бы выбрал либо отступление и помощь армии Архиона, либо партизанскую войну. Но… моя ли это война? Лимраков ведь одинаково не любят ни гуаты, ни силзверы. Здесь меня держала лишь помощь друзьям и спасение невинных жителей Рэйтерфола, которым грозила смерть, и ничего более. Так пусть извечные противники грызутся друг с другом, а меня ждут загадки из прошлого, которые ещё Лядь знает, как распутывать…

– Отдыхаете после жаркой ночки? – вдруг прозвучал весёлый женский голос.

Открыв глаза, я опустил взгляд на ухмыляющуюся Скайдэн и улыбнулся.

– А то! Ты ведь так и не вернулась, вот и пришлось вчера искать бурные развлечения.

Девушка цокнула.

– Какой нетерпеливый мужчинка. Эй, Хайзен! Что планируешь делать с нарушителем спокойствия?

Староста пожал плечами.

– Это ведь ты приволокла его в деревню, так что он твой гость, ты и решай.

– Слыхал, братец? – Скай насмешливо склонила голову набок и окинула меня взглядом. – Угодил ты в мои лапки со всеми потрохами. Эхх, не завидую я тебе.

Она перевела взгляд на жаброида.

– Он останется до завершения закрепляющей трансформации, а там воля вольная – пусть делает, что хочет. – Она вновь взглянула на меня. – Или у тебя и твоего бешеного волчонка есть другие планы?

Я неопределённо дёрнул плечом и покачал головой.

– Да нет. Я не против и дальше тесниться на твоей кровати.

– Ну уж нет! Раз ты не дождался и променял меня на Хайзена, вот с ним и теснись!

Я пораженно вскинул брови.

– А?

– Б! – Развернувшись, она направилась домой, при этом не оборачиваясь вскинув руку и помахав ею. – Приятных дней, тёплых ночей!

Я не смог сдержать усмешку, провожая взглядом её удаляющуюся стройную фигурку.

– Вот жеж бестия…

– Скайдэн хорошая девушка, – вдруг задумчиво произнёс Хайзен, тоже не сводя с неё глаз. – Она многое сделала для этой деревни, доказав своими поступками, что нельзя по отдельным представителям судить о целой расе.

Я настороженно посмотрел на него.

– Значит вам известно о том, кем она является?

Жаброид кивнул.

– Конечно. И не только мне, но и всем жителям Выдрихи.

– Всем жителям?

– Именно так. – Хайзен посмотрел мне в глаза. – Точно также им известно и о том, кем являетесь вы сами.

Эта новость заставила меня остолбенеть и осторожно уточнить:

– Все в курсе того, что я являюсь лимраком?

– Да. Но не переживайте – мы не подвержены всеобщим предрассудкам. К тому же, Скайдэн поручилась за вас, а большего нам и не надо.

– Хм. Что ж, тогда спасибо за…

Мышцы вдруг свело от напряжения и голова буквально взорвалась от хлынувшего в неё потока ненависти.

УБИТЬ ЕГО!!! РВАТЬ, ТЕРЗАТЬ, ВГРЫЗАТЬСЯ, ПОТРОШИТЬ!!! Я СДЕРУ ЕГО СИНЮЮ КОЖУ И СОЖРУ ЕГО ПАРШИВОЕ ЛИЦО!!!

Вцепившись в подлокотник кресла, я оскалился, подогнул ноги и уже готовился прыгнуть на жаброида, но в самый последний момент осознание происходящего вернулось ко мне и я невероятным усилием загнал волколака обратно в недра сознания, где он продолжил бесноваться в бессильной ярости, раз за разом наваливаясь на стены своей темницы.

Рухнув обратно в кресло, я вытер дрожащей ладонью лицо и, тяжело дыша, прохрипел ослабевшим голосом:

– Прошу… прошу за это прощения, господин Хайзен… Этого… больше не повторится.

– Вы не можете этого обещать, – спокойно ответил на это жаброид, без малейшей тени беспокойства смотря на меня. – Не научившись контролировать свой разум и тело, вам не выйти победителем из этой схватки за вашу душу.

Сглотнув, я облизнул пересохшие губы и покачал головой.

– Я не дам ему одержать верх… – Скосив глаза на старосту, я криво усмехнулся. – Ну, а если уж проиграю, то вы ведь наверняка меня прикончите, верно?

– Верно. Живым вам отсюда я уйти не дам, – ответил Хайзен с присущей жаброидам откровенностью.

Кивнув, я поднял взгляд к небесам и позволил мышцам медленно расслабиться.

Правильно. Я бы и сам не хотел, чтобы кровожадный зверь, получив мои силы и способности, причинил кому-нибудь вред. Плохо, конечно, что я допускаю даже саму мысль о проигрыше, но нужно быть честным перед самим собой – волколак оказался невероятно силён, и нет гарантии, что слияние с ним пройдёт успешно. Да и какое там слияние – даже стереть его личность и развоплотить душу может оказаться непосильной задачей.

Из груди вырвался тяжелый вздох.

Даа. Как правильно заметил Хайзен, контроля над разумом и телом мне явно не хватает. Не то, что некоторым.

Я очень задумчиво посмотрел на жаброида.

Но тогда, быть может, стоит научиться ему у истинных мастеров этой дисциплины?

– Господин Хайзен, можно задать вопрос?

– Конечно.

– Я вспоминаю нашу с вами ночную битву, и, признаюсь честно, нахожусь под глубоким впечатлением. Вы искусный боец, мне ещё не довелось встречать мастеров рукопашного боя такого уровня. Если честно, у меня сложилось впечатление, что жаброиды далеки от военных ремёсел, и тем удивительнее было сойтись с вами в бою.

Дреды жаброида слегка зашевелились и он улыбнулся.

– Это распространённое заблуждение. Да, мои сородичи действительно чаще всего выбирают путь науки, магии или ремёсел, однако наша педантичность, внимательность, дотошность и умение сосредотачиваться на поставленной задаче позволяет нам достигать вершин и в иных сферах деятельности. Лично мой выбор пал на боевые искусства и совершенствование собственного тела, разума и духа. Именно при гармоничном развитии этих трёх начал – духа, тела и разума – можно обрести истинное могущество.

С этим нельзя было не согласиться – помню, обучаясь у мастера Сидиуса, я приходил к мысли, что тело при правильном подходе может стать настоящим оружием. И разве не этой же дорогой иду и я, отдавая предпочтения в развитии атрибутов “Разума”, “Духа” и “Ловкости”? Хотя есть ведь ещё и способности силпата, недоступные обычному человеку… Может, в этом всё дело? Надо бы прояснить…

– А как вы достигли подобного мастерства? Это следствие развития каких-то особых граней?

– Не только. – Хайзен сделал глоток остывшего чая. – Система Древних открывает невероятные возможности, но чтобы воспользоваться ими и раскрыть весь доступный потенциал, нужно исследовать границы своих новых способностей, дабы достичь последнего предела и стать истинным силпатом, как то задумали Древние.

Обведя полупустую площадь задумчивым взглядом, я опустил глаза на дриарилловую лапу.

Достичь последнего предела…

– Вы поможете мне? – Я посмотрел на Хайзена. – Обрести контроль над разумом, духом и телом, чтобы стать истинным силпатом?

Несколько долгих мгновений мы смотрели другу другу в глаза, а затем Хайзен поднялся, подошел к перилам веранды и замер, сложив руки за спиной.

А потом я услышал его ответ.

– Начнём с завтрашнего дня.

* * *

Идя по уже знакомой, уходящей вверх дороге, я едва видел из-за бьющих в лицо солнечных лучей приближающийся темный силуэт дома Скайдэн, уютно устроившийся под сенью растущих в его дворе деревьев с уже полностью покрасневшей да пожелтевшей листвой, частично осыпавшейся со склонившихся, чуть покачивающихся на ветру ветвей. А добравшись наконец до вершины, взгляду предстала и сама хозяйка дома, сидящая в плетённом кресле у крыльца дома с накинутым на плечи чёрным кружевным платком и читающая книгу.

При моём приближении девушка на мгновение оторвалась от книги, а затем вернулась обратно к чтению.

– Что, не понравилось в кровати у Хайзена?

Я усмехнулся.

– Да нет, меня вполне устроило. Хотя до твоей, конечно, ей далеко. – Вытащив из кармана склянку с зельем, продемонстрировал ей. – Вот, он даже дал мне снадобье, после которого я тут же отключусь и буду спать глубоким и безмятежным сном.

Хмыкнув, она вздёрнула бровь.

– Дай угадаю – и поэтому перед сном ты решил навестить свою донельзя любимую сестричку?

– В точку. – Я сел на широкую чурку для колки дров и показал свою дриарилловую лапу. – Я хотел спросить по поводу своего буйного “постояльца”.

Скай надула щёки и выдохнула воздух.

– Это да, нрав у него далёк от кроткого и послушного. И что ж тебя так интересует?

– Слияние с ним. – Опустив руки между колен, я обвёл взглядом двор и тяжело вздохнул. – Если откровенно, то я не особо горю желанием становиться единым целым с этим больным ублюдком. И потому меня интересует ответ на вопрос – я посмотрел на девушку, – если вместо слияния я сотру его, то что тогда? Как это отразится на мне?

– Как? – Заложив пальцем страницу и закрыв книгу, она подняла голову и закусила губу. – Ну, учитывая, что ты идёшь по пути слияния, то если тебе удастся победить и развоплотить его душу, то можешь навсегда забыть о боевой форме – она, увы, доступна только тем, кто идёт по пути слияния несмотря ни на что.

Я мрачно нахмурился.

– А что будет с теми, с кем я слился до этого?

Скай пожала плечами.

– Ничего. Они ведь уже часть тебя, вы едины и это неизменно до тех пор, пока твой разум способен жить со всеми вытекающими из этого противоречиями.

Устало уперевшись спиной о бревенчатую стену дома, я задумчиво прижал к ней затылок.

– А боевая форма, она стоит всего этого риска? Что это вообще такое?

– Интересный вопрос. – На её красивом лице появилась мягкая улыбка. – Однажды, в самый разгар “Многоликой войны”, я видела, как обладатель боевой формы вышел один против сотни лимраков второго поколения и одержал победу. – Она взглянула на меня. – Боевая форма способна сделать тебя практически неуязвимым и сильнейшим из всех, Саргон, и это чистая правда, но цена такого могущества… – Скай вздохнула и покачала головой. – Скажем так, многие из её носителей либо сошли с ума, не выдержав единения с десятками различных душ и разумов, либо в конечном счёте потеряли себя, когда не смогли слиться с такими же, как твой волколак. Поэтому как бы не притягательна была эта сила, мало кто из лимраков решается на подобный риск.

– Понятно… А когда открывается доступ к этой боевой форме? Спустя сколько слияний?

Она неопределённо передёрнула плечами.

– У всех по разному. Но самым известным в этом плане был Храйгас Хан – он смог обрести боевую форму после десятого слияния. – Она внезапно ухмыльнулась. – Но ты же у нас уникум из Колыбели, вдруг у тебя получится превзойти легендарного предка?

Я ответил ей слабой улыбкой.

– Посмотрим. Для начала мне надо разобраться с волколаком, не говоря уже про Хайзена.

Брови девушки удивлённо взлетели.

– Хайзена? Ты это о чем?

– Да я напросился к нему в ученики, так что вот, уже завтра начнём тренировки.

– Аа… Теперь понятно, почему он решил дать тебе выспаться и набраться сил. – Её взгляд как-то странно изменился, глаза притухли, краешек губ дёрнулся и она, распахнув книгу, вновь уставилась в неё. – Что ж, очень жаль. А то ты уже начал мне нравиться.