Текст книги "Бродяга"

Автор книги: Алан Лазар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 23

За семнадцать лет работы в загоне Эдди лишил жизни тысяч собак. Он начал работать здесь, когда ему было двадцать девять лет, он недавно женился и был безумно влюблен в свою жену. Они ожидали ребенка, и поэтому Эдди рассматривал работу в приюте как временную, чтобы иметь возможность оплатить счета, пока не найдется что-нибудь получше. Он мечтал о собственном деле, авторемонтной мастерской или чем-нибудь подобном, и надеялся через пару лет уйти из загона.

Младенец появился на свет не без осложнений. Он постоянно кричал, его то и дело отвозили в больницу. Эдди продолжал работать в приюте, и через сутки дежурил в супермаркете, чтобы хватало на жизнь. Появление ребенка наложило отпечаток на брак Эдди. То короткое время, что Эдди с женой провели вместе одни, они почти не ссорились. Однажды Эдди пришел домой среди дня и увидел, что его жена болтает с другим мужчиной, а их двухлетний малыш плачет. Она заверила, что это произошло только раз, и он ей поверил. Но двух раз было достаточно, и Эдди не смог оправиться после измены. Они пытались спасти свой брак, но через шесть месяцев Эдди подал на развод.

Итак, он продолжал ходить на работу в приют для животных, и прежде, чем он осознал это, прошло шесть, семь, восемь лет. Его виски поседели, а волосы поредели. Других предложений о работе не поступало. К вечеру он настолько уставал, что больше не думал об открытии собственного дела. Его жизнь проходила в поисках средств для обеспечения своего сына самым необходимым. Как он ни пытался, ему не удалось наладить взаимоотношения с сыном. Мать мальчика часто рассказывала сыну, что его отец бросил ее и что он неудачник. Ребенок все воспринимает за чистую монету, поэтому мальчик верил ей.

Еще молодым влюбленным и еще не обожженным Эдди терпеть не мог пятницы, когда ему приходилось уничтожать в загоне собак, которые провели там больше недели и которых никто не забрал. Начиная работать в загоне, он читал разъяснения организаций по защите животных, что выделять средства на открытие таких приютов для животных по всем Соединенным Штатам – это гуманно. У бездомных собак, предоставленных самим себе, была ужасная жизнь на улицах Америки, холодная и голодная. Они распространяли болезни и часто были угрозой для жизни людей. Впрочем, содержать животных в загоне дольше недели или установленного местными властями срока нереально. Как ни печально, но лишение этих животных жизни было самым гуманным выходом из ситуации, учитывая сложившиеся обстоятельства.

Сначала Эдди боялся своих пятничных обязанностей. В четверг после обеда ему давали список собак, которых нужно ликвидировать. Первое время этот список передавала ему молоденькая девушка по имени Холли, искренне любящая собак и ненавидящая это задание. Но она вышла замуж и переехала в Калифорнию. Эдди никогда не нравилась женщина, пришедшая ей на замену. Сесилия – весьма привлекательная особа. Эдди знал, что она отлично справлялась с административной работой в загоне. Ни разу за годы их совместной работы она не допустила ни единой ошибки в документации. Список собак, передаваемый ею в четверг, всегда был точным. Постепенно он проникся к ней уважением, и теперь она предоставляла его самому себе, наедине с его унынием.

Обычно каждую пятницу уничтожали по три или четыре собаки, иногда больше, иногда меньше. Сначала Эдди пытался выполнять эту работу с любовью и уважением к животным. Он их кормил и поглаживал перед введением пентала натрия. Шли годы, и он чувствовал, что такая любовь к животным бессмысленна. Если им предначертано соединиться с богом и в другой жизни стать каким-то животным, тогда они и получат достаточно любви. Поэтому, проведя их от клетки до крематория, расположенного неподалеку от главного здания, он быстро делал им инъекцию. Когда собака умирала, он заворачивал тело в стандартный серый мешок, одного из трех размеров.

Завершив усыпление, Эдди делал получасовой перерыв, во время которого съедал бутерброд и выпивал чашку растворимого кофе с двумя ложками сахара. Он установил этот порядок давно, еще когда только начал работать в загоне, и это была реакция на уничтожение животных. Первое время он молился во время еды и размышлял, действительно ли все это гуманно. Но когда его брак начал распадаться, он уже привык к смерти животных вокруг себя и постоянно думал о жене и ребенке, пока ел бутерброд и пил кофе. К тому времени, как Нельсон появился в этом приюте, Эдди практически ничего не чувствовал к убиваемым им животным. Это была всего лишь часть его работы.

После перерыва он загружал тела в небольшую печь крематория. С обратной стороны печи находились выключатель и кнопки, которые он нажимал, и через пятнадцать минут тела животных превращались в пепел. Эдди возвращался в основное здание загона на час или два, чтобы почистить клетки животных. Когда печь остывала, Эдди загружал пепел в мусорные пакеты. За семнадцать лет он все так же ненавидел этот запах и надевал респиратор для выполнения этой работы, стараясь справиться с ней поскорее: сваливал мусорные пакеты в большие контейнеры в дальней части загона. Когда-то давно он написал письмо представителям власти с предложением использовать пепел животных в качестве удобрения, но ответа так и не получил. Тысячи животных, ликвидированных в загоне, очевидно, стали мусором где-нибудь на свалках Америки.

Глава 24

Когда в четверг Сесилия протянула Эдди список, на улице шел дождь. Нельсон внимательно наблюдал за ними. Он не знал, что в списке на усыпление на завтра было его имя. Но запах черно-белой дворняжки после кремации сохранился в носу Нельсона даже спустя неделю. Трехногий пес едва ли смог уснуть за прошедшие шесть дней, потому что он понял: здесь творится что-то непередаваемо ужасное. Рана, полученная в аварии, болела снова, но леденящее душу зловоние затмевало и боль, и все остальное. Были моменты, когда Нельсон чувствовал себя раздавленным. Он был охвачен страхом, все казалось безнадежным, казалось, что этот запах смерти неминуемо поглотит и его. Но в ночь перед тем днем, как он должен умереть, Нельсон заснул от изнеможения, и ему приснился сон. Он был в саду – огромном саду с великолепными деревьями и цветами, похожем на сад миссис Андерсон. Любовь его жизни, Кэти, парила над ним, все было насыщено ее запахом, запахом ее фортепиано и глубоким ароматом тубероз, благоухающих ночью. Запахи успокаивали Нельсона. Он парил, счастливый и безумный. Песик проснулся в сыром загоне, но еще какое-то время пребывал в объятьях сна. Он лежал, морща нос, а его сновидение было все таким же ярким, и это придало сил его телу.

Утром вошел Эдди покормить собак завтраком. Он делал это каждое утро, даже в день усыпления. Нельсон настороженно наблюдал за каждым его движением.

Эдди всегда осторожно открывал двери клеток крупных собак, потому что именно они чаще всего пытались убежать. Иногда они агрессивно скалились на него. Но трехногую дворняжку он считал пассивной, полагая, что она будет спокойно сидеть и ждать, когда Эдди откроет клетку и даст ей еду. Он был чрезвычайно удивлен в то утро, когда открыл клетку, и даже не успел отреагировать: трехногая собачонка вскочила на ноги и, с необычайной проворностью прошмыгнув в открытую дверцу под ногами Эдди, побежала к двери основного здания загона. Эдди выругался, а другие собаки в загоне громко залаяли.

Когда Нельсон выбежал из клетки, в его сердце не было страха, было лишь неукротимое желание убежать отсюда. Адреналин пульсировал в его теле, оживляя три его ноги. Он выбежал из загона и рванул к административному корпусу. Сидевшая за столом лицом к двери во двор Сесилия увидела бегущую на нее взлохмаченную собаку и окликнула Эдди. Центральная дверь была закрыта, и Нельсон искал, как бы убежать. Сесилия поднялась и схватила метлу, а тем временем из загона вышел запыхавшийся Эдди. Они уставились на Нельсона, крайне удивленные внезапной прытью маленького животного. Когда эти двое подошли к нему ближе, трехногая собачка зарычала и громко залаяла. Удивлению Эдди не было предела – он ведь считал эту собаку вполне покорным животным. Когда Нельсон зарычал, они вдруг испугались. Раньше здесь бывали бешеные собаки, и одна даже укусила Сесилию. Эдди и Сесилия отступили назад. Эдди вышел во двор, чтобы взять ружье с успокоительным, а Сесилия испуганно смотрела, как Нельсон сел возле двери и внимательно осмотрел помещение.

Эдди должен был вот-вот вернуться, когда на пороге возникла сестра Сесилии с кофе и пирожками. Нельсон услышал, как открылась входная дверь, и не успела Сесилия предупредить сестру, как трехногая собачонка юркнула в дверной проем у нее между ног.

Эдди и Сесилия даже не пытались гнаться за псом. Шел сильный дождь, да и стоило ли? У них было много другой работы. А Нельсон бежал изо всех сил куда глаза глядят.

Глава 25

Весь дрожа, Нельсон мчался под проливным дождем. Он сам не понимал, куда бежит. Им двигал страх, инстинкт убежать как можно дальше от места смерти, в котором он провел последнюю неделю. На улице было безлюдно. Дождь не прекращался, люди прятались в теплых домах или офисах, наслаждаясь кофе и пончиками, а кто-то ворчал, глядя на протекающую крышу. Кто-то видел трехногую собаку, во всю прыть бежавшую под дождем, а может, они увидели и призрака.

Адреналин пульсировал в венах маленького пса. Его тело дрожало от холода, но он не чувствовал боли. Его переполняли чувства, а нос невольно вдыхал свежий воздух. Неужели он до сих пор слышит этот ужасный запах смерти? Реальным ли было благоухание сада из его сна прошлой ночью? Он продолжал искать оба запаха и бежал, бежал из последних сил тем промозглым серым днем.

Опустилась ночь. Собачка оказалась в незнакомом пригороде Монтаны. Дождь смыл запахи. Вдруг Нельсон почувствовал невероятную усталость. Он сбавил темп и впервые ощутил холод, а тело пронзила боль, словно на спине у него лежала груда камней. Он всматривался в приближающуюся ночь и втягивал носом воздух. Единственным источником света был небольшой магазинчик поблизости. Нельсон обошел его и приблизился к задней двери. Владелец, иностранец по происхождению, выносил мусор и заметил маленькое трехногое животное, вопросительно смотрящее на него. Мужчина не возражал, когда Нельсон прокрался в заднюю комнату магазина, судорожно забился в угол и пятился всякий раз, когда мужчина подходил близко к нему. У мужчины были свои собаки, поэтому он бросил Нельсону старое одеяло, и песик сразу же потерся о него, чтобы высушиться. В своем детстве в далекой стране мужчина видел много трехногих собак и сейчас испытывал жалость к этому животному. В магазине оставалось два хот-дога, которые испортятся к завтрашнему утру. Он нарезал их на мелкие кусочки и положил на картонный поднос перед Нельсоном, и пес с жадностью проглотил их, как только мужчина отошел. Мужчина боялся, что, вернувшись на следующий день, увидит комнату загаженной, но он не решился вышвырнуть ночью на улицу этого бездомного пса, поэтому запер его в задней комнате и ушел, оставив включенной маленькую лампу в углу.

Даже поев, Нельсон продолжал дрожать. Но он был настолько измотан, что заснул крепким глубоким сном. Он еще спал, когда на следующее утро, в шесть часов, мужчина пришел открывать свой магазин. Нельсон проснулся от звука открывающейся двери. Все его тело ныло, но ему больше не было холодно. Два хот-дога и старое одеяло вернули его к жизни.

Тем утром у песика появилось желание бежать от всех людей. Это было новое чувство для Нельсона. Ведь он всегда искал общества людей. Но события предыдущих недель заставили маленького пса усомниться в людях. Он спас человека, но сам потерял лапу. Потом люди вылечили его и отправили на верную смерть. Этому не находилось объяснения, особенно в собачьем мозгу. Людям нельзя доверять. Он должен бежать от них как можно дальше. Он не знал, куда идти и как он отыщет дорогу. Но часть его хотела навсегда убежать из города и от людей и найти другой способ жизни, отдельно от людей.

Поэтому он мог бы дождаться утра в надежде, что хозяин магазина оставит его и будет заботиться о нем, как делали другие люди. Но Нельсон не стал ждать. Как только дверь открылась и он проснулся, тело само вынесло его оттуда, и он выбежал так же, как из приюта днем раньше. Мужчина отпрянул, когда трехногий пес пронесся у него под ногами и исчез. У хозяина было много работы, и вскоре он уже не думал о животном.

На небе до сих пор висели серые тучи, но дождь утих, и тусклые лучи солнца озаряли деревья в округе. Дождь очистил воздух, и видимость была просто отличная, теперь люди могли видеть на расстоянии нескольких километров вокруг. Нельсон тоже мог улавливать запах в радиусе нескольких километров. Воздух был свеж и прозрачен, и носик собачки отчетливо различал запах небольших тропинок.

Нельсон оказался на окраине города, и до него доносились отдаленные запахи лесов и гор. Всю свою жизнь Нельсон чувствовал себякак дома возле поселений людей. Пока маленький пес сидел на холодной земле и исследовал мир своим чувствительным носиком, внутри него что-то переменилось. Он испытывал противоречивые и мучительные чувства к запаху людей и к их миру. Когда-то он чувствовал себя здесь в безопасности, но сейчас эти запахи представляли для него угрозу.

Его манили древние сырые запахи скалистых гор за пределами мира людей. Далеко за городом протекали реки с чистой водой, в которых водился лосось. Там простирались бескрайние зеленые леса, в которых не было доминирующих и контролирующих запахов людей. Там была влажная богатая почва, и нос Нельсона подсказывал псу, что так было веками, тысячелетиями. Там росла трава, сочная и прекрасная, которая всегда манила Нельсона.

Слышал он и запахи муравьев и их муравейников, ящериц и змей, скользящих по земле, где не ступала нога человека. В этот ясный день его нос служил ему биноклем. И еще более сложные, чем запахи животных, тревожившие его нервные окончания, были запахи несметного множества трав, цветов и деревьев.

Но поблизости были люди и их дома, машины и магазины. Там была их еда, которая раньше притягивала Нельсона. Почти с той же силой, с какой его манили запахи дикой природы, пса, прожившего всю жизнь возле людей, удерживали запахи еды из мусорных контейнеров на окраине города – на границе между людьми и дикой природой, на зеленой линии, где доминировала все-таки дикая природа. Пес испытывал странное чувство, его тянуло в противоположных направлениях. Пребывание в приюте наложило отпечаток на животное, и он растерялся: теперь он не был уверен, где его место в этом мире и где он по-настоящему чувствовал себя, как дома. После побега из загона Нельсон был на распутье: остаться в мире людей, который он так любил, или выбрать пусть вселяющую страх, но дикую природу?

Несколько раз утренний ветерок доносил ему запах койота. Это подталкивало его бежать назад к безопасным жилищам людей. Но боязнь загона удерживала его от слишком рискованного приближения к домам, дорогам города.

Был один запах в этом бризе, который он узнал. Он слышал его много раз, потому что его приносили в Калиспел сильные ветры. Это был запах, который однажды напугал его, который казался чужим и угрожающим. Но сейчас он и манил, и отталкивал его. Он был насыщенным и загадочным, он не намного отличался от его собственного запаха. Он был диким и древним. Это был запах волка.

Глава 26

Мать-волчица была печальна. Уныние накатывало на нее волнами, а порой просто захлестывало. Она не успела привязаться к двум мертвым волчатам, покинувшим этот мир через три дня после рождения. Наверное, именно поэтому потеря была не такой болезненной, как если бы умер другой член стаи. Если бы она учуяла этот специфический запах от вожака стаи, это означало бы, что скоро он будет просто лежать, не будет охотиться и убивать, не будет есть вместе со своей стаей; тогда волчица чувствовала бы поистине глубокую печаль. Печаль из-за потери своих волчат была другой, возможно, она справилась с ней легко, потому что должна была ухаживать за тремя оставшимися в живых малышами. Они постоянно требовали ее грудь. Ее тело вырабатывало огромное количество молока для щенков, но сама она все время хотела есть, она жаждала кровавого мяса, а ее нос покалывал, как только улавливал в воздухе запах молодого животного, которого она могла убить и съесть. В основном волки охотились ночью, но мать-волчица иногда бродила днем, не отходя далеко от волчат, в надежде найти дополнительную еду и утолить постоянный голод.

Волк-отец помогал ей, облегчая ее охоту, как только мог. Семья из пятерых волков лежала ночью в своем теплом логове. Когда мать-волчица вдыхала запах волка-отца и своих волчат, она была счастлива. Но потом накатывало воспоминание об умерших детенышах, и к горлу подступала печаль.

Недалеко от логова территорию охраняли четверо других взрослых членов волчьей стаи, три самки и один самец. Иногда мать-волчица, слыша ночью их вой, испытывала радость оттого, что и она, и ее ненасытные малыши находятся в безопасности под защитой своей стаи. Порой ее нос улавливал запах медведя или койота, и тогда она лаяла низким голосом, давая понять стае, что они должны быть настороже. Волк-отец быстро обследовал близлежащую территорию, он скалился на других волков, напоминая им, что на кону безопасность его детей и незваные гости здесь не нужны. Другие волки низко пригибались к земле, когда к ним подходил волк-отец. Он кусал их по любому поводу, а затем сам же вылечивал своей слюной, зализывая их раны. Он наказывал и любил с одинаковой страстью. Они знали, что он их любит, но научились не ставить под сомнение ни его авторитет, ни авторитет матери-волчицы.

Отец и мать волки были во главе своей стаи четыре с половиной года, и за это время они спаривались только друг с другом. Их территория была ближе к поселению людей, чем этого хотелось, но после того как они ушли с территории своих родителей, им пришлось поселиться здесь, чтобы избежать угрозы со стороны других волчьих кланов. Запах друг друга был самой мощной силой в их маленьком мире. Когда у матери-волчицы начиналась течка, волк-отец не сдерживал своих желаний – так у них родилось около тридцати волчат. Правда, половина из них не выжили из-за холода или клыков медведей и койотов, или от странных болезней, занесенных микробами в волчью шерсть. Но остальные волчата выросли и превратились в красивых серых волков.

Отец и мать волки беззаветно любили своих детей, и, пока те были маленькими, вся жизнь родителей была посвящена им. Но когда они становились достаточно взрослыми, наступало время, когда им нужно было уходить, как в свое время мать и отец волки ушли из стай своих родителей. Все волки покидали стаю прежде, чем обретали силу оспорить авторитет родителей. Волк-отец первым чувствовал время, когда волчонок превращался в молодого, достаточно сильного волка, способного бросить ему вызов. Тогда он все чаще хватал молодого волка своими сильными челюстями. Узы матери-волчицы с детьми были сильными, и сначала она игнорировала поведение отца. Но вскоре она присоединялась к нему и вела себя жестоко по отношению к собственным детям. Так своеобразно они проявляли любовь к детям и прогоняли их на волю, чтобы те могли создать свои собственные семьи. Да, мать-волчица чувствовала утрату, когда ее дети, с небольшими ранами от укусов их отца, уходили от них в дикий мир и она их больше никогда не видела. Но на следующий день она всегда просыпалась счастливой. Она была хорошей матерью, она вырастила детей, которые стали большими и сильными, готовыми выживать самостоятельно. Мать-волчица всегда чувствовала себя в безопасности в первые несколько недель после рождения своих детей. Большую часть времени они проводили в логове, и все, что им нужно было, это молоко. Но волчата росли быстро, и вскоре им требовалось больше, чем просто молоко. По древнему инстинкту они начинали облизывать ей рот и засовывать в него свои маленькие язычки. Она знала, что это значило. Через две или три недели она начинала отрыгивать большую часть своего обеда, в дополнение к молоку. Ее дети росли на этой переработанной ее желудком пище, не похожей на полуфабрикаты людей. Так волчица подготавливала их молодые желудки к свежему сырому мясу, которое вскоре станет их основной едой.

В одно время с этим изменением в питании у волчат открылись глазки, и их быстро растущим телам стало тесно в маленьком логове, вырытом их родителями в земле. Каждый день волк с волчицей аккуратно выносили их наружу. Малыши играли на вершине небольшого холма в центре волчьей территории. Мать и отец пристально наблюдали за тем, как непослушные малыши устраивали потасовки друг с другом и с другими волками в стае. Иногда днем голодная волчица медленно бродила по их территории недалеко от волчат, в надежде найти дополнительную закуску.

Под покровом ночи стая охотилась, а волчица оставалась одна с тремя малышами. Они ожидали и час, и два, иногда и три, пока волк-отец с остальной стаей возвращался с едой. Волчата были еще слишком маленькими, чтобы осознавать потенциальную опасность, в которой они находились. Когда-то давно один маленький волчонок отошел на несколько футов за пределы поля зрения его мамы и стал легкой добычей койота. Поэтому во время ночной охоты волчица всегда чувствовала себя незащищенной.

Когда стая возвращалась, держа в своих пастях молодого оленя или большого зайца, и опускала все это перед ней, она чувствовала облегчение. Она и волк-отец всегда ели первыми. Внутренности животного были самой вкусной частью. Отец и мать наслаждались почками и печенью животного, находя их по определенному запаху, и набивали себе брюхо мясом. Другие волки из стаи стояли в стороне и ждали, пока они насытятся; лишь после этого им позволялось доесть остатки добычи.

Волчата бегали вокруг добычи, но они еще не понимали вкуса сырого мяса. После того как мать заканчивала есть, они грудились вокруг нее, облизывали ей губы и иногда высасывали последние капли молока. Примерно через час, когда желудочный сок достаточно растворял сырое красное мясо, которое она только что съела, ее тело содрогалось в конвульсии, и она отрыгивала большую часть съеденного. Малыши съедали все до последней капли. Волчица уставала и от беременности, и от кормления молоком, а бесконечные отрыжки вконец изматывали ее. Но она любила своих детей, любила наблюдать, как они растут, и она прилагала все усилия, чтобы с ними ничего не случилось.

Она не знала, почему двое других ее детей умерли в первую неделю жизни. Когда они перестали дышать, волк-отец взял их в свою пасть и вынес из логова. Другие волки съели их, когда матери и отца не было поблизости. Поэтому сейчас они были лишь воспоминанием в памяти волчицы. Но она продолжала грустить.

Однажды солнечным утром она, печальная, бродила по своей территории. Она проснулась голодной и уставшей от постоянного присмотра за детьми и тихо опустилась над костью, оставшейся от добычи, которую волк-отец и другие волки принесли двумя днями раньше. Прошлой ночью охота не увенчалась успехом, что случалось довольно часто. И хотя ей не удалось поесть прошлой ночью, волчата безжалостно окружили ее, требуя молока или отрыгнутой пищи. Последнее, что ей хотелось сделать, это пойти на охоту, потому что ее тело ослабло и устало от постоянного кормления. Но в конце концов она поднялась на ноги и медленно побрела от центра своей территории в надежде найти какую-нибудь еду. Трое волчат скакали вокруг нее.

Как правило, мать-волчица избегала людей. У нее было несколько случайных встреч с ними. Однажды на волчью территорию забрели двое охотников с ружьями. Она подкралась к ним, зарычала, и их большое ружье выстрелило. Но пуля пролетела мимо – они с волком-отцом убежали. Волчица услышала еще один выстрел, а затем топот ног – это сами охотники убежали, испугавшись волков. Но она запомнила этот случай.

Нельсон жил недалеко от людей, потому что его привлекала их пища, и именно запах еды соблазнил мать-волчицу подойти к поселению людей в тот день. Легкий ветерок донес до нее запах мяса, которое жарилось за много милей от нее, но она была настолько голодна тем утром, что поднялась и медленно пошла к источнику этого запаха. Волчата следовали за ней по пятам.

Остановившись в миле от человеческого поселения, она не знала, что делать с животным, спокойно лежавшим на солнышке в двадцати футах от дороги. Если бы сейчас здесь была вся стая, Нельсон вряд ли остался бы жив после встречи с матерью-волчицей и ее детенышами. Защищая своих малышей, волк-отец или один из старших волков в мгновение ока убили бы собаку и, наверное, съели. Тщедушного Нельсона легко бы раздавили сильные челюсти диких хищников.

Когда мать-волчица впервые увидела Нельсона, первым ее инстинктом было убить его. Он не был членом их стаи, у него не было права находиться здесь. Она остановилась в нескольких футах перед ним, готовая наброситься и убить его, и зарычала, уставившись в глаза Нельсону. Ее огромные резцы зависли в воздухе перед псом, и она щелкнула своими сильными челюстями, приготовившись наброситься и убить маленькое животное.

Но волчата еще не научились убивать и восприняли Нельсона как товарища по играм. Не успела мать-волчица наброситься на собаку, как волчата подбежали к нему и начали обнюхивать, приняв за своего. Мать-волчица на секунду остановилась, ее чувства уже притупились от изнеможения.

Сильный запах волка витал в воздухе последний час или два. Он интриговал Нельсона. Но когда огромная серая волчица наклонилась над ним, он испытал неведомый до того страх. Она была большой и красивой, но он знал, что это животное готово убить его. Нельсон признал силу и власть волка над собой. На миг ее присутствие парализовало его. Но волчата обнюхивали пса, и это дало ему время отреагировать. Испугавшись волчицы, он перевернулся на спину, подставив ей свою шею, и заскулил.

Пока он лежал на земле перед ней, волчата приняли его покорность за сигнал к игре. Они навалились на него, и он принял их приглашение. Три маленьких волчонка и трехногая собачка катались по земле, покусывая друг друга, толкая и прыгая.

Мать-волчица подошла к собаке, обнюхала его, услышала запах страха в его порах, обнюхала рану на ампутированной лапке. И тихонько зарычала. Волки, так же как Нельсон и другие представители их вида, – это глубоко эмоциональные животные, и грусть утраты снова накатила на волчицу. Она спокойно его обнюхала и, хотя он не был волком и не был похож на волка, отступила. Ее внимание привлекла недоеденная курица, которую Нельсон вытащил из мусорного бака. Волчица схватила ее и съела, укрывшись под кустом. Там же она задремала на несколько минут, отдыхая от бесконечных притязаний своих детенышей.

Три маленьких волчонка продолжали играть с Нельсоном. Он был почти одного размера с ними, и семь лет играл в похожие игры с людьми и другими собаками. Нельсон был знатоком в играх, он, как и волчата, любил играть. Малыши обнюхивали друг друга и вместе валялись по земле, отчего их запах смешался с его запахом.

Вскоре мать-волчица поднялась и направилась назад к своей территории. Маленькие волчата последовали за ней. Нельсон почувствовал родство с этими животными и, недолго думая, тоже пошел за ними. Волчата бежали рядом с ним, с их новым приятелем.

Когда через час они вернулись в логово, стая заметила появление трехногой собаки, но та уже пахла, как один из волчат, один из них. Один из старших членов стаи, большой волк с белой полосой вдоль всего тела, зарычал на Нельсона, но мать-волчица быстро прыгнула к нему и укусила за бедро. Он заскулил и отошел. Когда мать-волчица легла и волчата окружили ее, она лизнула живот Нельсона, как лизала своим собственным детям. Это был знак всей стае. Нельсон стал одним из волчат. Его нельзя обижать.