Текст книги "Военные трофеи"

Автор книги: Алан Дин Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

У них есть одна-единственная попытка, и она должна быть успешной.

– Транслятором не пользуйся. Даже рта не открывай. Просто проводи внушение. Ты командир взвода криголитов, отдающий приказ подчиненным на поле боя. Они обязаны подчиниться.

Они встали. Как только Коннер кивнул, Страат-иен вышел из-за угла и уверенно направился по коридору. Они лишь раз как следует взглянули на вражеских солдат; этого было достаточно, чтобы рассмотреть их. Двое криголитов сразу же подняли взгляд. Неван смотрел им прямо в глаза, чувствуя, как пот катится по ребрам. Он раз за разом мысленно повторял приказ, напрягая все силы. Коннер шагал рядом, глядя прямо перед собой.

Остальные четверо насекомообразных оторвались от внушительной пушки и встали бок о бок с собратьями. Промелькнуло мгновение – тяжелейшее. Потом все шестеро синхронно схватились за пистолеты. Неван услышал, как сержант втянул в себя воздух, но он не мог тратить энергию на его одергивание. Собственный его пистолет бесполезно болтался на поясе. К счастью, криголитов никак нельзя было отнести к гигантам мышления в стане врагов. Они традиционно мыслили и действовали стадно. Если один подчинялся, у остальных тут же возникала тенденция сделать то же самое. Размахивая оружием, криголиты пустились мимо них по коридору. Один из них прошел вплотную с Неваном, едва не задев его, замялся, маленькие черные зрачки его забегали, но он тут же припустил вслед за товарищами. Он явно почуял неладное, но, действуя согласно приказу вышестоящего, не имел времени на раздумья.

Скоро оно появится, знал Неван, как только иссякнет сила мощного мысленного внушения, примененного к ним Неваном и Коннером. Тогда шестерка остановится, заморгает, посмотрит друг на друга в поисках объяснения. Они все вспомнят и кинутся обратно на свою позицию. К этому моменту людям необходимо исчезнуть.

Криголиты ворвались в соседний коридор. Им было приказано отразить вероятную контратаку. Нетрудно было заметить, что ничего подобного там не происходило и даже не намечалось, но тем на менее они стали прочесывать соседние ходы. Постепенно пыл их остыл. Приказ есть приказ, но никто из них не мог точно вспомнить, кто именно из командования его отдал, где и как они его получили.

Двое из них накинулись друг на друга. Массовые психозы в бою случаются. Так был приказ или нет? Пришло время задать друг другу вопросы. Обогнув зловеще пульсирующую, но не наведенную пушку, Коннер прыгнул через самодельное укрепление на причал спасательных шлюпок. Страат-иен последовал за ним. Оба они на ходу с тоской посмотрели на практически готовое к стрельбе орудие – на длинный ствол и прилаженный уже магазин с разрывными бронебойными патронами. Если подзадержаться – у них неплохой шанс уложить не один десяток врагов… до того, как их убьют. Коннер запустил механизм ближайшего шлюза. Водонепроницаемая дверь отворилась, и за ней оказалось судно гораздо больших размеров, чем было необходимо. Оно выдержало бы до сорока неванов и коннеров. Неван глянул вдоль коридора – там лишь дым и разруха. Если кто и выжил, и не попал в плен, все равно им придется самим пробиваться к причалу. А сейчас самое главное было, чтобы хоть кто-то ускользнул, дабы командование Базы могло получить достоверную информацию из первых рук. Они погрузились в компактно построенное плавсредство. Коннер сел на место пилота и включил силовую установку. Как только водонепроницаемая дверь за ними затворилась, сдвинулась в сторону внешняя дверь шлюза. Через лобовой иллюминатор перед ними предстало зрелище нескольких криголитов, изумленно застывших при виде них. В громоздких дыхательных устройствах и С подвешенными водометными двигателями они выглядели неуклюже и явно не Страдали избытком гидродинамических характеристик. Однако планов криголитов это не нарушило, напомнил себе Неван. Один из плывущих врагов неуклюже попытался убраться с их дороги. Два его сотоварища оказались менее расторопны, и Коннер, врубив моторы на полную катушку, врезался в них. Обернувшись, Неван успел заметить, как эти двое судорожно хватаются за порушенные дыхательные приборы. Вскоре судороги прекратились.

Коннер включил тумблер, который должен был на автопилоте доставить их на базу Атилла. Шлюпка всплыла на поверхность и взяла курс на юг. Экран заднего обзора показал объятый дымом, а кое-где и пламенем корпус модуля, подобно острову возвышающийся над водой. При выведенной из строя системе защиты к командному модулю уже причалил катер криголитов, и с него высаживались свежие силы врага, не обремененные тяжелыми дыхательными аппаратами. Сражение было, можно сказать, окончено. К трагедии привела не самоуверенность, а небрежность, горестно размышлял Неван.

Фатальная небрежность. Поскольку противник ни разу до этого не предпринимал ничего подобного, было разгильдяйски не предусмотрено, что такое может вообще случиться. Придется теперь пересмотреть кое-что в долговременной стратегической доктрине. Криголиты-амфибии! Что еще новенькое способен теперь преподнести Амплитур?

Шаг назад, два шага вперед. Только так и выигрывается война, размышлял он. Это – определенный шаг назад. Он сидел, до боли в суставах вцепившись в спинку сиденья и перед мысленным взором его представали десятки погибших и гибнущих людей и массудов, оставшихся там, в ловушке модуля, превратившегося в одночасье в огромный сферический плавучий гроб. И он ничего не может с этим поделать, ничем не может им помочь.

Он отвернулся от экрана. Коннер отвлек его внимание.

– Засек перемещения на берегу, сэр. В радиусе ста метров. – Отступающая шлюпка искала защиты у берега, вплотную прижимаясь к нему. – На криголитов не похоже, но сказать трудно. Датчики на борту не предназначены для ведения боя и имеют очень низкое разрешение. Очень примитивные.

– Похоже на опознавательные знаки Ашрегана. – Неван сел рядом с сержантом и тоже принялся расшифровывать поступающие данные.

– Возможно. – Коннер оторвался от приборной панели. – А может, и кто-то из наших. Один из отрядов, до которых дошел наш призыв о помощи. Неван знал, что его долг, как одного из старших офицеров, сохранить себя для дальнейших сражений, не говоря уже о том, что он обязан лично доложить, что произошло здесь, в устье реки. Он быстро все взвесил. Шлюпка пуста. На карту поставлены только две жизни – одна из них его.

– Надо скоренько глянуть. Сделай все быстро, как только можешь, пойди на резкое, неожиданное сближение. Так, чтобы можно было разобрать, кто это. Не ближе, и тут же – поворот на сто восемьдесят градусов. Используй мультичастотный полевой сканер.

Последнего не потребовалось. Все стало ясно прежде даже, чем в переговорном устройстве раздался ответ и Коннер нажал на кнопку, останавливая катер у берега с тремя рядами заграждений.

– Сообщите вашу принадлежность, – обратился он к стоящему на берегу пикапу.

– Да вы-то кто? Сами, к чертям собачьим, сообщите! Что за чертовщина в бухте творится?

Неван слегка улыбнулся, склонившись к экрану.

– Полковник Неван Страат-иен, из штаба стратегического планирования.

Командный модуль в дельте захвачен противником ударом из-под воды.

Насколько мне известно, кроме меня и сержанта Коннера, никто не выбрался.

– Криголиты-подводники? Да это вы кому рассказываете?

– Не знаю. Доложите.

Последовала пауза, после которой голос ответил чуть менее раздраженно:

– Я лейтенант Моген, второй корпус биодивизии Альфа. Мы крепко врезали жукам выше по течению, сэр, и как раз возвращались за боеприпасами, когда услышали весь этот фейерверк. Я посоветовался с личным составом и на свой страх и риск решил, что стоит, пожалуй, на обратном пути сделать крюк и посмотреть.

– Еще как стоит, лейтенант. Я ведь не шучу насчет подводной атаки криголитов. Какие уж тут шутки. Эти каракатицы, похоже, в последнее время занялись помимо техники обработкой сознания.

Коннер подогнал спасательную шлюпку поближе к скоплению встревоженных, озабоченных солдат, осторожно проведя ее между плавающими бревнами и болотистым берегом. Неван разглядывал бойцов через передний иллюминатор. От шестидесяти до семидесяти тяжеловооруженных мужчин и женщин, все в грязи в дополнение к стандартному камуфляжу. С ними еще примерно пятьдесят массудов. Несколько раненных. Слайдеры под нависающей растительностью стоят на холостом ходу, готовые в любой момент сорваться с места.

Лейтенант был крупный, видный мужчина с темной кожей и черными прямыми волосами. На поврежденном правом глазу у него был надет окуляр, позволяющий ему различать предметы и освещение, пока заживает поврежденный орган зрения. Позади него, полуотвлекшись, стояла младший офицер – массуд. Далекий взрыв снова приковал всеобщее внимание к бухте.

– Никак не поверю, – пробормотала младший офицер.

– Мы тоже все не верили. Но это реальность, как ни крути.

– И что нам теперь делать? – Лейтенант указал на свое потрепанное войско и на двойной ряд двухместных слайдеров, стоящих полукругом под деревьями на самом высоком пятачке болота. По обе стороны рамы боевых машин было прилажено по сиденью для бойца.

– Мы несколько дней вели бой. Из всей этой кучи ни у одного слайдера не хватит горючего, чтобы добраться до Атиллы, даже если садиться на них по одному.

Коннер терпеливо стоял рядом с Неваном.

– Мы, вероятно, могли бы разместить большую часть у себя в шлюпке, сэр. Так мы, по меньшей мере, могли бы эвакуировать раненных и еще многих. Неван знал, что именно так им и следует поступить. Это единственно разумный образ действий. Но диаметрально противоположный тому, что он чувствовал. Судя по выражению лица лейтенанта, тот чувствовал то же самое, что и подтвердили его слова.

– У большинства из нас там остались друзья, товарищи. Мы бы могли попытаться им помочь.

– Атака была проведена большими силами, – проинформировал его Неван. – Криголиты продолжают наращивать там свою боевую мощь. – Он видел, что ближайшая группа солдат внимательно смотрит в его сторону и напряженно прислушивается.

– Что-нибудь еще… сэр? – холодно-корректно спросил лейтенант.

Неван кивнул с отсутствующим видом.

– Я просто подумал, что если у кого-то есть желание, то мы могли бы незаметно проскользнуть к главному протоку русла, используя джунгли в качестве прикрытия. И там на мелководье попробовать ударить по их подкреплениям, спускающимся по реке.

– Прошу прощения, уважаемый полковник, – обратилась младший офицер из Массуда, стоявшая позади лейтенанта, – но наше подразделение не экипировано аппаратами для дыхания под водки. Лейтенант посмотрел на нее.

– Мы люди, Шолдид. Нам можно и без них.

– Я об этом осведомлена, но если я правильно поняла слова полковника, то у криголитов все равно будет заметное преимущество. У них будет возможность полноценного дыхания под водой на весь период схватки. Я знаю, что у разных людей разная способность задерживать дыхание, но, если я не ошибаюсь, не дольше минуты-другой.

– Жуки действуют в непривычной для себя боевой обстановке, – указал Неван. – Я подозреваю, что функционируют они только благодаря мощной накачке со стороны Амплитура. Сомневаюсь я, что они натренированы и готовы к каким бы то ни было подводным боям. Я видел их двигательные системы. Они сделаны грубо и наспех, что совсем не характерно для высочайшего уровня инженерии, с которым мы привыкли сталкиваться у мазвеков или коратов в подобных ситуациях. У меня такое чувство, что все, чем они сегодня пользуются, было собрано только для сегодняшней акции, чтобы посмотреть – выйдет или нет. И вооружение у них для подводных боев не приспособлено.

– Как и у нас. – На лице офицера-массуда застыло мрачное выражение.

– Правильно. – Лейтенант оскалился, от этого массуды дернулись резче, чем обычно, под воздействием необоримого инстинкта. – Но есть множество способов прикончить врага под водой. – Он указал на свое собранное, нетерпеливое войско и снова обратился к Страат-иену.

– Как вы и полагали, сэр, у нас есть желание.

Неван задумался. Если криголиты встретят их жестко, на базу Атилла ему будет лучше не возвращаться. С другой стороны, если удастся застать их врасплох, особенно сейчас, когда они, бесспорно, не сомневаются в своей окончательной победе…

Он резко и однозначно кивнул офицеру.

– Давайте-ка вдарим, лейтенант.

– Вынуждена предостеречь, – Массуд чувствовала себя более чем неспокойно. – Сопряженный с этим риск и опасность…

– Мы и не собираемся подвергать им ваших людей. Им не придется иметь дача с водой, – успокоил ее Неван. – Кто-то должен заняться шлюпкой. Вы также можете залечь в засаде на берегу и отстреливать всякую нечеловеческую голову, показавшуюся на поверхности. Массуд неуверенно повела ушами, длинная нижняя губа оттопырилась. Конечно, этот человек старше ее по званию, но межрасовый протокол позволяет ей, в принципе, спорить и дальше. Одна беда, никаких возражений на ум не приходит. Да и не совсем она уверена, что ей хочется спорить. Ведь там, в бухте, гибнут друзья…

– За это спасибо, – проворчала она.

– В таком случае, решено.

Неван сделал поворот кругом и направился обратно к шлюпке.

Глава 7

Было очень тесно, высокие, нервные массуды были плотно зажаты среди коренастых, более мускулистых людей, хотя большинство последних и направилось в сторону реки на своих потрепанных слайдерах. Прижимаясь к густой прибрежной растительности, спасательная шлюпка продвигалась к реке гораздо медленнее. На ней не было брони, и она мало чем могла защитить их, если бы враг обнаружил их и ударил из тяжелого оружия. Но этого не произошло. Торопливо организованная контратака обрушилась на криголитов на всем протяжении дельты, совершенно их обескуражив. Держа оружие наготове, массуды удивленно смотрели, как их соратники-люди срывают с себя знакомые боевые доспехи и ныряют со шлюпки и слайдеров, чтобы схватиться с врагом в глубинах прозрачной, незагрязненной реки. Криголиты оказались захвачены врасплох и не могли оказать сопротивления проворным, умеющим задерживать дыхание людям. Их наспех сделанные двигатели рассчитаны были лишь на то, чтобы доставить их от места отправки к месту назначения. О маневренности их создатели и думать не думали.

Без помощи же механизмов криголиты плавать не умели. А лишившись неуклюжих дыхательных приспособлений, они погибали под водой за несколько секунд. Они тонули один за другим, беспомощно перебирая тонкими, бесполезными руками и ногами. Поскольку их дыхательная система не обладала необходимым для поддержания на плаву объемом, они просто шли ко дну.

– На нас что-то крупное надвигается, сэр, – обратился Коннер, находящийся рядом с более опытным пилотом-массудом, который принял на себя управление лодкой.

Страат-иен только что вернулся после очередной серии погружений. Весь мокрый, он склонился над плечом сержанта. По соседству массуд смотрел на него зачарованно исподтишка, поражаясь, как стекает вода с гладкой кожи, похожей скорее на кожу примитивных лепаров, чем на его собственную. Он внимательно изучил экран обзора. Пара крученых катеров быстро двигалась вниз по реке. Они установят тяжелое вооружение. Битва за командный модуль подходила к концу.

– Всем немедленно вернуться на борт, – зло прорычал он. – Мы не выстоим против полевых установок. Мы сделали здесь все, что могли. Коннер понимающе кивнул.

Одного за другим ныряльщиков информировали об ухудшении боевой обстановки, и они оставались в шлюпке. Несмотря даже и на это, всем очень не хотелось отступать с поля боя. Включая массудов, которые очень хорошо устроились в компактном суденышке и занимались тем, что поголовно уничтожали тех из криголитов, кому удавалось-таки выбраться на поверхность при помощи двигательной установки.

Как только последний боец оказался на борту, пилот-массуд тут же запустил двигатель и направил шлюпку обратно, в сторону открытого моря. Их действия, конечно же, не воспрепятствовали победе Амплитура, но быстрая и неожиданная – с позволения сказать – контратака определенно омрачила Амплитуру радость триумфа.

Теперь же, когда все было кончено, офицер массудов поражалась своему легкому согласию с тактикой человеческого полковника. По природе своей осторожная, она никак не могла понять, почему не сумела настоять на том, чтобы удержаться от выходки. Правда, озадаченность ее вскоре уступила место радости от хорошо проделанной работы. Отвоевать модуль возможности у них не было никакой, так, по крайней мере, они заставили врага заплатить за победу дорогой ценой.

Из остальных патрулей сил Человечества и Массуда, работавших в верховьях дельты в момент беспрецедентной подводной атаки Криголита, некоторым удалось благополучно выбраться через окрестные топи, где их подобрали специальные сверхскоростные спасательно-разведывательные машины, высланные для этой цели с базы Атилла. Другим повезло меньше. Потери были тяжелые. Болезненность поражения трудно было недооценивать. Страат-иен же не только избежал всякой ответственности, но и был представлен к благодарности за быстроту мышления, проявленную при организации молниеносной, хотя и не слишком адекватной по масштабам контратаки. Поскольку к моменту вражеского нападения он только-только прибыл на командный модуль, едва ли на него можно было взвалить долю вины за его захват.

Слухов ходило много, но до обвинений на базе дело не дошло. Никто не представлял, что подводная атака со стороны криголитов возможна; следовательно, и никаких защитных мер против нее не имелось. Разработчики тут же занялись вопросом, как не допустить возможности повторения подобного в будущем, где бы то ни было. Узор не зря гордился, что подобные потрясения допускает лишь единожды, а фантазия у Амплитура явно иссякала. Со временем они вовсе не способны будут чем-либо удивить союзников. Однако ни знание этого, ни благодарность не улучшали настроение Страат-иену, ожидавшему нового назначения. Впервые в своей карьере он столкнулся с подобной волокитой, и это давило на него все больше и больше по мере того, как неделя проходила за неделей. Даже Наоми рядом не было, чтобы утешить его, поскольку ее перевели в какой-то другой район Чемадии. Немного помогала психотерапия. Она способна была скрасить время, но не память.

Он очень обрадовался, когда, наконец, пришел вызов. Присутствие в кабинете командующего самки с Вейса не сильно его удивило. Несмотря на всю утонченность представительницы пернатых, он едва удостоил ее взглядом. Было редкостью, чтобы кто-то с Вейса приземлился на фронтовой планете, но все же случаи бывали. Несомненно, эту прислали по каким-нибудь вопросам переводов или этикета. Его все это не касается. Кренский сидел, откинувшись в кресле, и дал знать, что заметил прибывшего Страат-иена, небрежным взмахом настоящей руки. Другая рука его представляла из себя целиком протез телесного цвета – чудо гивистамской мысли и о’о’йанской промышленности. Когда кто-то лишался слишком большого куска тела, чтобы можно было применить регенерацию, лучшим выходом оказывался гивистамский заменитель. В них не было никакой неполноценности. По многим статьям искусственные органы даже превосходили естественные. В кабинете не было ни стола, ни окна; только сиденья и скамейки, приспособленные для различных видов разумных существ, волнообразная голографическая картина на дальней стене, а посередине комнаты – большая ваза из металлического стекла изысканных форм, которая служила вместилищем и обрамлением пучку бледно-розовых и голубых цветочков клевера. Это был настоящий клевер, с Земли. Он понял это по запаху. Несоразмерность цветов и вазы сопоставима была разве что с затратами на устройство такого украшения.

Командующий базы себе такой роскоши позволить не мог. На поверхности клевер, может быть, и выжил бы: Чемадия отличалась благодатным климатом. Но кабинет был расположен под пятидесятиметровым слоем базальта и двумя закачанными под давлением слоями защиты. При таких условиях свежая темная зелень клевера служила свидетельством высочайшего искусства, проявленного преданным делу – пусть и не на месте – садоводом. Несомненно, представительница вейсов, известных любителей цветов, должна была гораздо лучше человека оценить это.

– Добрый день, полковник Неван. – Для человека с такой крутой репутацией голос у Кренского был обезоруживающе мягким. – У меня для вас особое поручение. – Как и всякий опытный солдат, услышав такое, Страат-иен немедленно напрягая.

Тут дело не в конкретике. Главное, будет чем заняться. Будет, чем отвлечься от катастрофы, невольным, хотя и не последним участником которой ему довелось стать.

– Самое время, сэр. А то я слегка очумел от безделья.

– Судя по всему, психоаналитики придерживаются иного мнения, иначе бы они не представили вас командованию. У вас нет права на нетерпение. Никто из выживших в дельте не допускается к возвращению к службе, пока всех не перепроверят десять раз. Вы же знаете.

– Знаю, сэр, но мне это не нравится, и это мое право.

Кренский одобрительно хмыкнул.

– Все говорят буквально то же самое. Ладно, расслабьтесь. Вас допустили. Что касается сегодняшнего. Я бы все равно дал вам отдохнуть еще несколько деньков, если бы вы не потребовались мне для спецзадания.

– Я готов ко всему, сэр. – Страат-иен замер в ожидании.

– Точно? Не знаю. – Взгляд Кренского переключился на молчавшую до той поры чужеземку.

– Здравствуйте, – сказала она. Несколько секунд ушло у Невана, чтобы понять, что приветствие обращено к нему.

Самка-вейс говорила сладким, певучим голосом. Слова, казалось, струились из волшебной свирели. Мало того, что они отменные лингвисты, вейсы, оказывается, обладали прекрасным талантом к мимикрии. В темноте практически невозможно было бы отличить их голос от человеческого. Или гивистамского, лепарского, – вообще любого, каким вейсом вздумалось бы заговорить.

Эта же, по крайней мере, не была настолько перенасыщена одеждой, как большинство ее соплеменников. А то, что это самка, Неван сразу же догадался по менее яркой естественной окраске оперения, по не такому пышному плюмажу.

Кренский познакомил их.

– Эта Лалелеланг с Махмахара. Она историк. Или что-то вроде того.

Из слышимого шелестения идеально сочетающихся перьев и наряда выпростались чуткие кончики крыла.

– Рада познакомиться с вами, полковник Страат-иен.

Он осторожно подержался за протянутое крыло, ощутив упругость кожи под оперением, и размышляя, зачем она здесь. И одновременно ему пришло в голову, что никогда раньше ему не доводилось сталкиваться с тем, чтобы вейс сам пошел на такой контакт. Как и представители прочих рас Узора, они предпочитали избегать физических соприкосновений с лицами, если к этому не принуждали их крайние обстоятельства. Очевидно, эта Лалелеланг – исключение, редкий образец своего вида, чувствующий себя уверенно – а то и вовсе уютно, – среди крупных, тяжелых приматов. Возможно, такое поведение – следствие ее работы.

Он снова повернулся к Кренскому.

– А насчет задания, сэр?

Командующий кивнул в сторону самки Вейса.

– Наша изысканная гостья и есть ваше задание, полковник.

Неван моргнул.

– Не понимаю.

– Учтите ее профессию. – Кренский сложил пальцы и жестким взглядом рассматривал Страат-иена. Неван снова моргнул.

– Вы уже об этом упоминали… сэр. А ко мне это какое имеет отношение?

– Область конкретных интересов нашей гостьи связана с изучением того, как представители различных видов строят взаимоотношения в боевых условиях. Очевидно, что ей необходим гид.

Страат-иен снова напрягся. Он поймал себя на том, что злобно смотрит на терпеливо ждущую вейсскую самку. Она вздрогнула от его взгляда, но гораздо меньше, чем он ожидал.

И тут его поразила выводящая из равновесия мысль. А не знает ли она чего-то, не подозревает ли о существовании Ядра? Он заставил себя расслабиться. Она просто историк, очевидно, успевшая поработать среди людей, а это вовсе не значит, что она должна что-то знать о тайнах генетически видоизмененных потомков людей с Коссуута. В самых определенных выражениях он сказал Кренскому, что и слышать не хочет о таком задании. Кренский ответил ему не менее прямо.

– Извините, полковник, но все предрешено на региональном уровне. Им нужен человек в солидном звании, знакомый также и с боевыми условиями. Нравится вам это или не нравится, но вы подходите; вы в настоящее время никуда не приписаны и свободны – вот вас и выбрали.

– Но это же безумие. Это что же, какая-то… – тут он едва не вставил пару слов, о которых потом пришлось бы раскаиваться, – с Вейса будет ходить у меня по пятам на поле боя? У меня там дел незаконченных по горло. Я надеялся, что меня пошлют обратно в дельту.

– Мотив мести, – неожиданно вставила вейс. Он резко обернулся.

– Это вы о чем?

– Меня всегда умиляло, какие логические хитросплетения подводите вы под свои поступки с целью их оправдания, зная наперед всю их нелогичность. Такие усложненные умственно-эмоционально-физические взаимосвязи характерны исключительно для Человечества, – и это один из ключевых стимулов, побудивших меня к исследованиям.

Такого ответа он не ожидал. Делать обобщения касательно чужих рас – дело нехитрое, но он был немало заинтригован той, что стояла сейчас перед ним, смотрела на него чистыми голубыми глазами и нисколько не боялась встретиться с разгневанным человеческим взглядом. Он попытался наглядно представить себе, как она идет рядом с ним, крадучись, по топкому полю боя и одновременно следит, чтобы в порядке было ее совершенное оперение. Картинка выходила нелепая, о чем он и сообщил Кренскому. Командующий терпеливо выслушал его, улыбаясь и не давая послабления.

– А что будет с ней, если я приму ее под свою ответственность, – спросил, наконец, Неван, – и окажусь в условиях реального боя?

– Обо мне можете не волноваться, полковник Страат-иен. Я в бою уже была.

– Что-что? – В голосе Невана появилось любопытство. – Вейсы в бой не идут. Гивистамы со с’ванами – и те редко, а лепары, о’о’йаны – никогда. И вейсы тоже.

– Я исключение. Насколько мне не изменяет память – единственное. Я была в бою на Тиофе. В компании с людьми и массудами. Кренский кивнул в подтверждение.

– Она говорит правду, Неван. Я видел ее досье. Ее там чуть не убили.

Мазвеки.

Неван заколебался, взгляд его прищурился. Он теперь оказался на совершенно незнакомой территории.

– Но вы ведь… вы оружие не держали?

– Нет. – При упоминании об оружии она даже не вздрогнула и очень горда была своей уравновешенностью. – Конечно же, нет. То есть, держать его я как раз бы и смогла, – добавила она неожиданно нахально, – только по природе своей не смогла бы им воспользоваться.

– Хорошо. – Неван почувствовал себя немного уверенней. По крайней мере, Вселенная пока что не перевернулась. – Значит, вы пережили настоящий бой?

– Именно так.

Он задумался.

– Но это ведь еще ничего не значит. Война – это не яд. При повторном с ней столкновении не срабатывает иммунитет.

– Я прекрасно знакома с психологическими категориями, полковник Страат-иен. Мне придется поддерживать себя в форме, чтобы получить то, что меня интересует. Я посвятила свою жизнь изучению того, как люди взаимодействуют с другими видами в военных условиях. Нисколько не отрицая опасностей, которым я подвергаю себя, будучи помещенной в такие условия, могу однозначно заявить: я подготовлена к подобной ситуации гораздо лучше, чем кто бы то ни было из моих соплеменников. Я в течение многих лет разрабатывала и усовершенствовала комплекс серьезных фармакологических и психологических мер для профилактики опасных воздействий.

– Но от боя нет профилактики, – заспорил Неван. – Если в вас стреляют, необходимо отстреливаться.

От возникшей от этих слов картинки ее немного затрясло. Она надеялась, что они не смогут правильно истолковать легкое поднятие перьев у нее на шее и на спине. Едва ли им это удастся. Ведь эти двое самцов перед ней – всего лишь человеческие солдаты, хотя и высокого ранга. Такие типы едва ли осведомлены в тонкостях мимики других видов.

– Что касается стрельбы, то в этом я полагаюсь на вас, полковник Страат-иен.

Неван невольно улыбнулся. Хотя ситуация для нет приятнее не стала, он вынужден был восхититься чужеземкой.

– В хватке вам не откажешь, это точно.

– «Хватка»… – Человеческий она знала превосходно, но разговорные выражения людей не подчинялись порой никаким правилам и были столь же беспорядочны и непредсказуемы, как и существа, которые выступали их носителями. Поэтому она замялась, прежде чем ответить. – Пожалуй, сообразуясь с вашим образом мыслей, вы правы. Может быть, вам интересно будет узнать, что коллеги считают, что я на грани иррациональности. Что до меня, то, поскольку это не является необходимым условием для моей работы, я, естественно, с ними не согласна.

Речь ее звучит подобно музыке, подумал Неван, хотя, бесспорно, эффект теряется, поскольку человеческий – не ее родной язык. Голос же поистине обольстительный. Он невольно убеждает.

Ему помогло, что у него не было выбора.

Заговорил он медленно, значительно.

– Если я соглашусь на это, то, когда мы будем на месте, вы будете делать все в точности, как я скажу. Мне насрать, сколько у вас дипломов, степеней и знаков научных отличий на вашей родине. Если я скажу прыгать – вы прыгаете. Если сказано молчать – молчите. Если скажу свернуться в клубок и спрятаться в шкаф – так и делаете. Моментально и без вопросов.

– Только летать не заставляйте, – сухо ответила вейс. – Как вам, должно быть, известно, эту способность мы утратили миллионы лет назад, хотя планировать на небольшое расстояние пока способны. Мы расплатились способностью летать за разум. Тем не менее, если вы прикажете мне лететь, я сделаю для этого все, что от меня зависит. Хочу вас, однако, предупредить, что спортом я никогда не увлекалась. – Хотя у вейсов не было всегда готового выплеснуться остроумия с’ванов или шумной веселости людей, само понятие чувства юмора было им отнюдь не чуждо. Просто их тонкая ирония и намеки обычно не находили у других видов отклика. Погрузившись в изучение Человечества, Лалелеланг поневоле вынуждена была исследовать чувство юмора у людей, и таким образом ей удалось видоизменить свое собственное настолько, чтобы быть понятой мужчинами, стоящими перед ней.

– Да, вы, несомненно, самый необыкновенный представитель своего вида, из тех кот мне доводилось встречать, – сказал ей Неван. По его позе и выражению лица она могла сказать, что он принял ее. Человеческая атрибутика в этой области была настолько откровенна и незамысловата, что даже подрастающий вейс спокойно мог бы научиться в ней разбираться.

– Я просто как следует подготовилась для выполнения своей работы, – объяснила она. – Я не могу рассчитывать на благожелательность, но обещаю, со своей стороны, что не буду сковывать свободы ваших движений и вмешиваться каким бы то ни было образом в ваши повседневные дела, в чем бы они ни заключались. Можете считать меня, если будет угодно, ходячим самописцем.