Текст книги "Военные трофеи"

Автор книги: Алан Дин Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

Глава 5

Страат-иен со своей возлюбленной плыли в синей дымке, мягко освещенной звездами, как блестки, рассыпанными по черному вельвету неба. Вокруг них плавали белые кучевые облака – будто вата. Вдалеке лежали горные хребты, расцвеченные зеленым и коричневым, с белоснежными шапками вершин, слепящих отсутствием цвета.

Более близкие детали можно было рассмотреть. Странные деревья и лианы оплетали землю, сковывали ее вибрирующей цепью взаимосвязанной жизни. Безвредные огромные насекомые проплывали среди лиан, и переливчатые крылья их казались россыпью мыльных пузырей. Они разлетались с ленивым гудением, как только почти обнаженная пара стала спускаться на них сверху. Именно в нужный момент мужчина и женщина плавно коснулись рубинового песка, образовавшегося в результате миллионов лет, что волны бирюзового моря точили корундовый шлейф, широкий пляж. Прозрачная вода ласково пела в прибрежных рифах, приветствуя радостных путешественников. Потом они легли на спину, женщина не выпускала из руки запястье мужчины. Наоми скосила взгляд в сторону своего спутника. На лбу у нее выступили маленькие капельки пота, светлые волосы ее золотыми жилками прорезали темно-красный песок. Она улыбнулась.

– В этом Гивистаму не откажешь. Для расы с таким чертовски прозаичным отношением к занятию любовью они на самом деле знают, как создать головокружительную экообстановку для нас, не рептилий. Неван Страат-иен не видел причин не согласиться. Лежа на спине, он рассматривал искусственное небо. Небо было идеальным, совершенно не загрязненным, и облаков на нем было ровно столько, сколько хотелось бы. Сколько было заказано. Скорость их воображаемого спуска на пляж контролировалась в зависимости от степени их взаимного возбуждения, все управлялось и проецировалось дистанционно при помощи изощренной гивистамской электроники и подобрано было так, чтобы пышного песка они коснулись в самое нужное мгновение.

Жаловаться не приходилось.

Другие имитации позволяли им скатиться по обледеневшему горному склону или побывать в морских глубинах в окружении танцующих подводных обитателей. Погружения в экообстановки служили для отвлечения сознания участников от находящейся в самом разгаре битвы за Чемадию, куда им вскоре предстояло вернуться.

База Атилла была самой удаленной из трех укрепленных бастионов, которые удалось создать экспедиционным силам Узора на спорной планете Чемадии. Волей случая, база располагалась на западном побережье, которое было куда более блеклым и менее вдохновляющим, чем то, которое воссоздала гивистамская сенсорика. Песок на пляже позади военного комплекса был грязно-белого цвета и весь изгажен гниющими морскими водорослями, а температура окружающей среды бывала какой-угодно, но только не тропической.

Как только тонкий металлический обруч на его голове зафиксировал соответствующие гормональные изменения, небо над ними потускнело, песок под ними поблек. Они лежали на функциональной платформе под четырехметровым куполом молочного цвета. Отовсюду лился мерцающий рассеянный свет. Он заморгал и сел, обняв руками колени. Сеанс сенсорики был окончен.

– Какой стыд, что, изобретя такую красотищу, эти гиви не могут как следует насладиться ей сами, – высказалась она.

– Они от этого тоже что-то испытывают, – ответил он. – Просто у них гормональная система не такая активная. – Воспоминания о разноцветных насекомых и рубиновых песках уже начинали тускнеть. В Наоми, тем не менее, не было ничего искусственного. Она лежала рядом с ним обнаженная и не смущалась. Длинные волосы моментально выдавали, что в боях она участия не принимает. Она проходила службу в войсках снабжения и резерва, и это подразделение служило им объектом многочисленных забав.

Они не торопились из-под купола, потому что на следующий день кончалась его увольнительная. И впервые со времени знакомства у них было больше, чем два дня подряд, которые они могли провести вместе вдвоем. Так хотелось взять от них все, что можно, и им это удавалось. Он знал, что в штабе его не хватает. Чемадия была одним из пограничных миров, на котором Амплитур и его союзники успели за последнее время накопить в самом деле большие силы. В таком месте нечего было рассчитывать на скорую и решительную победу. Враг глубоко окопался и по настоящее время признаков ослабления не подавал. Что только придаст дополнительную убедительность триумфу, когда отборные войска Назначения будут, наконец, вышвырнуты с планеты, мечтал он. А после этого, после взятия Чемадии, будет новый мир, новый бой. Таковы военные правила. Может быть, Узор попытается взять еще одну укрепленную планету со смешанным населением – или даже расположенную неподалеку важную сельскохозяйственную систему Диво, заселенную в основном сегунианами. Он слышал разговоры. А к слухам у офицеров иммунитета не больше, чем у солдат.

Впрочем, какая разница? Он отправился туда, куда его пошлют, и будет жить от битвы к битве, от планеты к планете. Именно так и идет война уже много веков.

Он почувствовал у себя на пояснице ласковое прикосновение женских пальцев. Его отношения с Наоми вышли уже за грань развлечения. Он этого не планировал, но такие вещи редко случаются в плановом порядке. Гораздо проще разрабатывать стратегические планы в отношении врага. Она была умна и привлекательна, внимательна и глубокомысленна. По ширине охвата разум ее уступал его, но зато не давал осечек. Кое в чем она проявляла даже лучшую восприимчивость. К примеру, она лучше него ладила с людьми. Она прижалась к нему, и он почувствовал тепло ее тела.

– Опять планируешь… У нас осталось так немного времени. Неужели ты не можешь просто расслабиться?

– Извини. Ничего не могу с собой поделать.

– Так уж и не можешь, – усмехнулась она. – А по-моему, непосредственно перед этим ты вовсе ничего не планировал. Ты импровизировал, как ненормальный.

Он улыбнулся мальчишеской, даже хулиганской улыбкой, которая, похоже, так мила была женщинам. Это была его, пожалуй, единственная невинная штучка.

Ростом он был невысок, даже чуть ниже Наоми, но проблем это у него не вызывало. В сочетании с гладким, без труда депилируемым лицом, это создавало впечатление, что он лет на десять моложе своих приблизительно сорока. У него было тело гимнаста – стройное и гибкое, но излишне накачанное. Это было результатом игры генов и тяжелой работы. Темно-русые волосы были стрижены коротким ежиком, и над ушами было пробрито по узкой полоске с каждой стороны. Такую прическу он находил удобной и исчерпывающей.

Внешний вид и габариты иногда доставляли ему немало хлопот, поскольку он был похож скорее на адъютанта, чем на полковника. Не раз и не два приходилось ему предъявлять как людям, так и инопланетянам доказательства, что он действительно состоит в таком чине. В молодости он терпеть не мог, что ему дают меньше лет, чем на самом деле, зато теперь он в полной мере оценил все преимущества этого и больше не поносил последними словами свою наследственность.

И хотя ему, как и всякому человеку, не хватало остроты ощущений настоящей схватки, он посвятил себя штабному планированию. У него, похоже, был талант к обнаружению слабых мест противника, и это позволило ему быстро продвинуться по службе, если уж не самореализоваться. Очень скоро он понял, что штаб – идеальное место, откуда можно наилучшим образом применить и другой свои талант, о котором никто из сослуживцев даже и не подозревал. Эта позиция позволяла ему навязывать неожиданные изменения в тактике даже самым опытным офицерам Массуда.

Свои гены Неван унаследовал от родителей-коссуутов. Он был одним из Ядра.

Как и любой нормальный человек, Наоми ничего не подозревала. Его способности никоим образом не оказывали влияния на людей, и она ни разу не видела его в деле. Для нее он был просто Нев, ее милый и любимый. Теперь же ему приходилось считаться с вероятностью того, что их отношения пойдут еще дальше. И этого он одновременно хотел и страшился. Брак за пределами Ядра был допустим, но в высшей степени труден. Держать великую тайну в секрете от друзей и знакомых было сравнительно легко. Сокрыть же ее навек от глаз жены, спутника жизни – совсем другое дело. Они друг другу искренне нравились. Она хорошо умела рассказывать, а он любил слушать. Ее энтузиазм прекрасно компенсировал его природную замкнутость. Они друг другу подходили.

Он никогда не был женат, и почти уже смирился с тем, что так и останется холостяком, хотя Ядро всячески поощряло браки между своими. Но не внешние. Поддержание генофонда Ядра было превыше даже любви. Муж Наоми погиб на войне. Детей у них не было, и некому было поддержать ее, в случае…

Он оборвал себя, удивляясь, как далеко уже зашел по трудному пути.

– Ты выглядишь счастливым. – Она села рядом с ним.

– Так и есть. Просто меня ждет работа.

Она вздохнула.

– Вечно эта работа.. Иногда меня так и тянет накачать тебя, но я не уверена, что от этого что-нибудь изменится. Он слез с платформы и стал одеваться.

– Буду давать о себе знать. Вернусь, как только удастся отпроситься с боевого дежурства. Может, через пару недель. – Он стал натягивать спортивный костюм.

Она снова откинулась на постели и стала рассматривать его, любуясь игрой четко очерченных мускулов его спины и ног.

– У тебя гипертрофированное чувство ответственности. Вот бы удалить его хирургическим путем.

– Следующие два месяца – критические. – Он повернулся лицом к лежанке и провел пальцем вверх по костюму, запечатывая его. – Попробую устроить личную линию связи, тогда поболтаем.

Она соблазнительно потянулась.

– Со мной связь всегда доступна.

– Прекрати, а то я никогда отсюда не выберусь. А если я опоздаю, меня разжалуют.

– Сомневаюсь. Тебе же цены нет. И не только среди этих тупиц в штабе.

Да, а как там, кстати, у нас делишки? А то все читают отчеты, ничего понять не могут.

– Амплитуры сражаются за этот мир, как черти. С обеих сторон столько транспортов прибывает, что из подпространства на орбиту не высунешься. – Он оглядел себя, потом женщину, с которой у него какая-никакая любовь.

– Мне пора, Наоми.

– Знаю. – Она тяжело вздохнула. – Опять этот твой клуб.

– Мы просто обмениваемся главным, прежде чем снова приступить к делу.

– Бросил бы ты это. Нам с тобой больше времени бы оставалось.

– Да это же у нас просто относительно нерегулярные сборища.

Друзья-приятели с родины. Разве ты не ходишь иногда на вечеринки своих с Барнарда?

Она покачала головой.

– Я их даже и не знаю по большей части. Это у коссуутов такая тяга друг к другу, сдается мне.

– Имеет место. Тут дело в нашем прошлом.

– Я знаю историю вашего Возрождения. Очень печальный случай, откуда ни взгляни. Но теперь-то это все в прошлом. Потомки возрожденных – нормальные люди. Вот ты, скажем.

Он выдавил из себя улыбку.

– А я-то думал, что ты меня считаешь исключительным. Ничего особенного там не будет, Наоми. Так, поздороваюсь с друзьями, повспоминаем о прошлом. Нас немного осталось. Это не то, как если собираются вместе выходцы с Земли или Терпения, когда можно с сотнями знакомых переговорить.

– Было еще множество отличий, о которых он знал, но объяснить их Наоми не имел права. Он очень о многом не мог поведать ей. Более всего члены Ядра страшились разоблачения – и более всего ценили между собой скрытность: даже от своих любимых, страдающих нормальностью. И тем не менее ему мечталось о постоянных отношениях с Наоми. В фантазиях своих он представлял, что она будет рядом с ним до конца его дней… По крайней мере, ограничений на этот счет не существовало.

– Вперед, полковник. – Огорчение ее было неподдельно, но умышленно подчеркнуто. – Катись на свою чертову встречу. Я-то знаю теперь, что для тебя важнее всего! – Тут она смягчилась. – Хотя бы сегодняшний вечер был наш.

Может быть, подумал он, тут все зависит от того, где проводить временные границы… и от множества других вещей, над которыми ни он, ни она не властны. Он склонился над лежанкой и поцеловал ее на прощание. Выглядело это неуклюже, но ни он, ни она не возражали. Когда он, наконец, сумел оторваться от ее губ, она неожиданно сказала:

– Может быть, и мне когда-нибудь удастся побывать на одной из ваших встреч?

Он слегка напрягся, надеясь, что она этого не замечает.

– Тебе там будет чертовски скучно.

– Ну не знаю. По крайней мере, мне удастся познакомиться с твоими земляками.

– Это обычные люди, как ты сама говорила, коссууты ничем не лучше других. По крайней мере, с тех пор, как гивистамы и о’о’йаны исправили анатомию наших предков и устранили нарушения, привнесенные в нее амплитурами. – Он насильственно попытался сменить тому. – Или тебя что-то во мне коробит?

– Ничуть, – засмеялась она. – Ты вообще оказался куда выше среднего.

Мы все такие, подумал он, только ни тебе, никому другому знать об этом не положено.

Нельзя ему на ней жениться. Слишком уж она восприимчивая. Не получится держать от нее в тайне секреты Ядра – по крайней мере, навсегда. А если она вдруг что-то выведает, хлопот не оберешься. Не будет у него никакой возможности, никакой защиты для нее, чтобы уберечь от неизбежных последствий. Лучше уж не позволять ей заходить настолько далеко и прекратить все теперь, пока опасность еще не слишком велика. Но не так-то просто это сделать.

Вот она сидит по другую сторону постели, натягивает блузку и шепчет:

«Какие вы, коссууты, смешные…»

Что можно прочесть за таким наглым заявлением? Или она уже что-то заподозрила? Он взмолился, чтобы это было не так. Не дай бог, массуды или другие союзники по Узору заподозрят, что некоторые представители Человечества могут воздействовать на их мыслительный процесс аналогично тому, как это делают амплитуры, – альянс может моментально распасться. Это великая тайна, сохранить ее требуется любой ценой. И если Наоми, либо кто еще, прознает что-нибудь, то действовать с таким человеком придется по обстоятельствам. И Неван знал, что если до такого дойдет, то по обстоятельствам придется действовать и ему самому.

Параноидальные фантазии, пробормотал он себе под нос. Ничего ей не известно, и уж он-то проследит, чтобы так оно все и оставалось. Полуодетая она обогнула постель и подошла к нему, чтобы обнять его на прощание.

– Ох, полковник, как мне не хочется отпускать тебя. Неужели ты не видишь?

– Есть и другие дела, – игриво отозвался он, снова целуя ее.

– И далеко ли от меня тебя ушлют на этот раз?

– В дельту Циркассы.

– Черт. И никаких отлучек на ночь?

– Боюсь, нет.

– Но ты ведь не поленишься связаться со мной, как только битва кончится?

– А когда она кончится? На Чемадии ни в чем нельзя быть уверенным.

– У меня складывается впечатление, что этот мир значит для них очень много. Он отстранился.

– Теперь наступили такие дни, что для них все стало значить очень много. Хотя, по-моему, это неплохой признак и расстраиваться не стоит. Она села у изножия кровати и стала неуверенно теребить трусики.

– Так что, войне конца не видно?

– Конца войны? – Он поймал себя на том, что более выводящего из себя предположения ему обмозговывать не доводилось. – Узор добился немалых успехов с тех пор, как на его стороне выступило Человечество, но я не вижу ни малейших признаков тот, чтобы Амплитур со своими союзниками начал разваливаться.

– По-моему, тоже нет. – Она пожала плечами. – Но как приятно было бы думать…

Подобно большинству людей, он был обучен ремеслу войны с тот самого возраста, как стал способен нажимать на курок. Ему никогда не приходилось задумываться над вопросом об окончании войны, и, насколько ему было известно, над этим не задумывался никто из его друзей. Но Наоми была не такая. Именно за это он любил ее.

Позже, вдавленный ускорением в кресло скоростного, тряского скиммера, мчащего его вдоль берега от базы Атилла к месту расположения боевых формирований, он поймал себя на том, что, невзирая на всю отягченность обстоятельств и необходимость сделать это, он на самом деле мог бы убить ее. Раньи-аар сделал бы это, но он был первым – легендарный персонаж истории Коссуута. Неван знал, что до Раньи-аара ему далеко. Он, Неван Страат-иен – простой воин с талантами к стратегии, но и он бы на это пошел.

Эх, если бы мы были способны внушать что-либо другим людям, как мы делаем это в отношении массудов, с’ванов и гивистамов, думал он, глядя в окно на серое, чужое море. Как проста была бы тогда личная жизнь.

Глава 6

Региональный командный модуль на 80 процентов был погружен в воды темного моря на выходе из дельты. Как только скиммер притормозила на подходе к нему, наводящаяся по очертанию объекта боеголовка криголитов изменила курс и пошла на перехват. Видеопроекторы на борту скиммера тут же активизировались и принялись сбивать с толку приближающуюся угрозу, воздействуя на ее датчики. Для вражеской электроники скиммер предстал теперь в образе парящей морской птицы, типичной для здешних мест. Из недр биоданных спроецировалась вполне достоверная информация. Система распознавания образов вражеского снаряда вынуждена была задуматься, не расходует ли она себя понапрасну на безобидного представителя местной фауны.

Обман был распознан достаточно скоро, но промедление это позволило скиммеру задействовать собственное вооружение. В направлении нападающего было выпущено облако дозвуковых зарядов. Ракета предприняла со своей стороны уклоняющийся маневр, но небольшой заряд разорвался-таки в непосредственной близости от двигательной установки, и нападающий боезаряд вынужден был убраться, виляя хвостом, в направлении дельты. Больше нападений не последовало, и скиммер спокойно причалил к одному из подводных доков модуля без помех. Прибывшее судно встретили несколько человек в дыхательных приспособлениях, одна из женщин оторвалась от работы и приветливо помахала прибывшим рукой. Пилот скиммера радостно улыбнулся. В процессе разгрузки скиммера Неван подумал, что команда с Лепара лучше бы справилась с задачей, но, подобно большинству союзников по Узору, лепары не способны были эффективно работать вблизи от места реальных боев. Среди всех членов Узора только люди и тугодумы-амфибии способны были эффективно работать под водой.

Неван был одним из самых уважаемых тактиков на Чемадии. У него всегда получалось придумать такие средства взятия неприятельских позиций, что риск и возможность жертв сводились к минимуму. В боевых частях знали о его репутации и всегда чувствовали себя спокойнее, если он участвовал в разработке плана операции.

Штаб стратегического планирования располагался в тесной комнате посреди плавучего мобильного командного пункта. Специальные стабилизаторы поддерживали его в одном и том же положении, а сам модуль мог перемещаться по бухте в зависимости от изменяющейся обстановки. Летать, подобно самолету или скиммеру, он не мог; не мог он и полностью погружаться под воду. Но к месту командный пункт привязан не был, а следовательно, не был столь лакомой и уязвимой целью для вражеского нападения. Свежая пресная вода из дельты реки перемешивалась с соленой массой океана, что создавало идеальную среду обитания для разнообразной и богатой чемадийской фауны. Это был бы рай для ксенологов, если бы прибрежные воды и воздух не ощеривались хищными и жадными орудиями уничтожения, высматривающими мишени, по которым в любой момент готовы были разрядиться. Дельта вот уже несколько месяцев была ареной пусть не таких частых, но очень интенсивных боев, и ни одной стороне не удалось к настоящему моменту завладеть стратегическим преимуществом.

Неван знал, что здешние войска в большей, чем обычно, пропорции состоят из людей. Причиной этого была водобоязнь массудов. В дельте заметно не хватало устойчивой, твердой почвы под ногами, за которую можно посражаться, поэтому реальный бой приходилось вести людям. Это также давало им преимущество над в равной степени боящимися воды криголитами, которые старались компенсировать этот недостаток численным превосходством и постоянным воздушным патрулированием. Вот если бы еще и лепары могли участвовать, размышлял Неван… Но это была нелепая мысль. У лепаров мозгов не хватит пользоваться сложным оружием, да и склонности у них не те.

Так что приходилось людям в одиночку сражаться за контроль над жизненно важной дельтой.

Для личного состава на водянистой равнине было множество укрытий. Полно деревьев и кустов. Но любой крупный объект – типа плавучей батареи – моментально будет засечен и уничтожен. Командирование Узора стояло перед задачей: как прикрыть наступление огнем одних лишь легких средств. Противоречие по-прежнему оставалось неразрешимым.

Хотя направленные в этот регион массуды и отказывались принимать непосредственное участие в боях, проходивших на размокшей равнине дельты, ими укомплектовали личный состав плавучего модуля, высвободив, таким образом, для боевых задач дополнительный контингент людей. Неван обсуждал с еще одним офицером из людей и четырьмя массудами стратегию предстоящего боя, как вдруг палуба под ними пошатнулась от первых взрывов. Один из массудов характерно повел усами и сопроводил наблюдение фразой, переведенной транслятором:

– Дальнобойные сенсорные детонаторы. Узнал по вибрации. Защиту пробить не должны.

Как бы в подтверждение, вскоре за первым взрывом синхронно включились разнообразные сигналы тревоги. Тревожно замигали лампочки. В каюту ворвался младший офицер.

– Мы под обстрелом! – завопил он на звонком массудском.

– Контролируйте себя! – Полевой полковник, командующий модуля, был пожилой, умудренный жизнью массуд, переживший смену нескольких театров военных действий. Он пристально посмотрел на систему экранов на левой стене.

– Не вижу никаких признаков вражеских транспортеров или плавсредств в нашей окрестности. – Модуль снова сотрясся. – Доложите ваши соображения. Младший офицер не замедлил подчиниться.

– Я знаю, что это может показаться невероятным, ваша честь, но, полковник, криголиты атакуют без использования воздушного транспорта… из-под воды.

– Невероятно! – объявил другой массуд. И в этот момент погас свет.

Экраны и флюоресцентные стены перешли на автономное питание, и помещение снова осветилось. Быстрая проверка остальной части модуля подтвердила неприятный доклад. Криголит и в самом деле предпринял беспрецедентный удар из-под воды, что и объяснило, каким образом их силы могли незамеченными приблизиться к модулю на такое небольшое расстояние.

Защитные системы модуля были рассчитаны отлавливать приближающуюся технику и самодвижущиеся заряды, а не отдельных солдат, тихо подкрадывающихся под водой. Выбегая из командного пункта, Неван ловил себя на мысли об отчаянности предпринятой атаки. Ведь у криголитов есть тот же самый здоровый страх перед погружением под воду, как и у всех разумных существ по обе стороны. И каким-то образом им удалось убедить целую группу спуститься под воду, преодолев страх. Сенсоры воспроизводили видеоряд, на котором четко было видно, как солдаты-криголиты перемещаются, используя автономные дыхательные устройства, пристегнутые у них на груди и за спиной. К лицам были прилажены маски, позволяющие видеть под водой. Поскольку само понятие плавания – не говоря уже о технике – было им совершенно чуждо, как, в равной степени, и гивистамам с массудами, каждый нападавший был снабжен водометным двигателем, прилаженным к нижним конечностям. В руках у них было оружие, а вторая пара ног оставалась свободной.

Амплитуру, размышлял Неван, явно пришлось немало потрудиться именно с этой группой боевиков, чтобы они оказались способны на такой неестественный способ нападения. Несомненно, потребовались неоднократные сеансы внушения, чтобы преодолеть глубоко укоренившийся в криголитах страх. И каков бы ни был окончательный исход битвы, такое радикальное насилие над природными инстинктами неизбежно выльется в тяжелые психологические травмы для оставшихся в живых. А какое до этого дело Амплитуру, мрачно подумал Неван. Разве не поставлено все на службу Назначению? А раз что-то делается ради Него, то это само себя оправдывает. Прокравшись по одиночке, а не массированно, криголиты обманули-таки системы обнаружения модуля и нанесли удар. Теперь растерянные защитники торопливо пытались организовать оборону против нападения такого рода, о котором им до этого и мысли в голову не приходило. Тем временем, одни криголиты занялись стабилизаторами и силовой установкой, а другие ударили из-под воды по внешним системам вооружения. Какая-то часть их ворвалась через входные и грузовые люки на борт. Они заполняли коридоры модуля, избавляясь на ходу от дыхательных устройств. Неван оказался вынужден отступать, отстреливаясь и уходя от огня. Криголиты прекрасно были знакомы с гивистамской инженерией и сосредоточили свои усилия на захвате аппаратных связи и наведения. Это оставляло Невану и горстке других пространство для маневра, но лишь на время. Как только враги завладеют связью и обезвредят защитные системы модуля, так тут же перейдут к методичному прочесыванию всех помещений в поисках укрывшегося противника.

Обороняющиеся массуды и люди сражались остервенело, но им некуда было отступать, не было в узком коридоре и пространства для маневра. Криголиты захватили внутренние коммуникации, и у обороняющихся не было даже возможности воспользоваться двумя катерами на воздушной подушке, находящимися в служебных доках модуля. Кроме того, головная группа воинского контингента модуля ушла далеко вверх по дельте, пытаясь оттеснить криголитов в глубь материка. И враг не только был близок к захвату плавбазы, но, случись такое, подразделения, сражающиеся выше по реке, оказались бы отрезанными.

Экипаж модуля был серьезно застигнут врасплох, поскольку предполагал, что если прежде подводных нападений не предпринималось, то такой возможностью можно спокойно пренебречь. Они оказались в дураках, да еще и не готовы к бою. Вероятно, Амплитур позаимствовал эту идею у Человечества, которое неоднократно атаковало их собственные установки, используя подобный подход.

Взрывы и перебои в освещении происходили все чаще по мере дальнейшего наступления криголитов в глубь модуля. Раздробленные группки людей и массудов занимали оборону в наспех сооруженных укрытиях. Интерьер модуля не был приспособлен для ведения боя, и один за другим защитники погибали или попадали в плен.

Среди штатных операторов модуля был еще один член Ядра. Сержант Коннер выбежал из-за угла коридора, вздымая брызги соленой воды, проникавшей сквозь пролом в корпусе, и встал рядом с Неваном. Из пореза на лбу струилась кровь, заставляя его часто моргать. Он тяжело дышал.

– Рад, что нашел вас, сэр! – Хотя все члены Ядра были друг с другом на ты, очень важно было сохранять конспирацию на случай, если кто-то подслушивает или подглядывает. И по такому случаю, в условиях боя ни к чему было бы представителю рядового состава излишне фамильярно обращаться к старшему офицеру.

– Бьют наших.

Неван осторожно выглянул за угол и тут же убрал голову. Коридор по-прежнему был чист.

– Что можно сказать насчет подкрепления?

– Все самое непечатное, сэр. Маловероятно. Эти жуки быстро добрались до связи. Несколько наших успели передать донесения по полевой связи, но шансов, что у них хватило мощности добить до наших вверх по реке, мало. А даже если и хватило, они сюда не успеют вернуться. – Сержант сделал паузу, хрипло дыша. – Ваши предложения, сэр.

Неван задумался.

– Если они захватили коммуникации, то следующим делом они займутся техническим обеспечением. Давай двигать в обратную сторону. Один раз они нарвались на пару криголитов, семенящих по коридору. Молочного цвета глаза уставились в их собственные, последовали изумленные крики и взаимный огонь. Неван Очутился на полу и покатился, уворачиваясь от нейролучей, ищущих его позвоночник. Один почти попал – и правая нога онемела.

Его оружие было менее изощренным. Едва лишь из пистолета Невана вырвалась вспышка, как голова криголита разлетелась на куски от разрывной пули. У другого насекомообразного была винтовка, выстрелом из которой у сержанта вырвало кусочек мяса из плеча. Ответным огнем Коннер расколол обидчика надвое.

Не обращая внимание на покалывание в бедре, Неван встал на ноги и осмотрел рану товарища. Она выглядела страшно, но была неглубока. И они возобновили свою безнадежную одиссею.

Было ясно, что криголиты полностью владеют ситуацией и выкурить их шансов не представляется. Их беспрецедентная атака привела к успеху. Без подкрепления или передышки, а они явно не предвиделись, об организации контратаки не могло быть и речи.

– Сюда, сэр. – Коннер вел его к причалу спасательных шлюпок. Коридор, ведущий туда, был подозрительно пустынен.

Шлюпки предназначались на случай эвакуации при сильном шторме, если таковой вдруг случится в районе дельты. Они не были оснащены ни защитной броней, ни вооружением, но и Страат-иену, и Коннеру было на это наплевать. В данный момент шлюпки олицетворяли собой единственный выход.

К несчастью, то же самое смекнули и криголиты. С полдюжины их собрались у выхода к причалу. Похоже было, что они только что прибыли. Часть из них еще только снимали громоздкие дыхательные приспособления. А другие прилаживали за самодельной баррикадой из мебели и оборудования большое, отвратительное на вид подобие пулемета. Кто бы ни разрабатывал план этого нападения, сработал он грамотно, с горечью подумал Неван.

Они спрятались за ближайшим к выходу поворотом коридора.

– По-моему, они нас не заметили, – шепнул полковник. – Они слишком заняты оборудованием позиции. Мне показалось, их там пятеро.

– Шестеро. – Кровотечение из плеча продолжалось, но рана на лбу Коннера обнадеживающе подзатянулась. – Может быть, и больше, но, по-моему, шестеро. – Ему лет двадцать пять, подумал Неван, а он улье опытный боец, страх только придает ему силы. – Если мы будем медлить, они успеют завести эту пушку в автоматическом режиме, и тогда мы в жизни не прорвемся.

– Суетиться нельзя, их слишком много. – Неван задумался, разглядывая своего молодого товарища. – Ты же знаешь, как внушать. – Это было утверждение.

Коннер неуверенно взглянул на Невана.

– Я всего-то пару раз пробовал, сэр. И каждый раз имел дело с представителем союзников, причем с одним. А тут враг, и не один.

– Самое время попробовать. – Неван ослабил хватку на рукояти пистолета. – Я хочу, чтобы ты притворился офицером Криголита. Командиром взвода. Представь, что ты их командир. Надо приказать им обследовать соседний коридор. Причем подадим мы это распоряжение так, чтобы у них и сомнений не возникало в его логичности.

Коннер выглядел неуверенно. Но молодому сержанту придется поучаствовать. Неван знал, что один он никак не сможет успешно воздействовать внушением на полдюжины криголитов. Если же они хотя бы просто запутаются, а не поверят моментально, то немедленно откроют огонь чисто из-за наработок. И это будет конец.