Текст книги "Военные трофеи"

Автор книги: Алан Дин Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Глава 14

На всех мирах Узора закончились приготовления – приготовления, которые заняли, конечно, некоторое время. Широкая сеть войск и вооружений, кораблей и обеспечения была стянута в плотное кольцо. И вот настал момент, о котором немногие избранные, знавшие об истинных причинах этих приготовлений, не могли и мечтать, настолько нереальной казалась сама возможность его наступления еще при их жизни. И хотя конечная цель была известна лишь горстке в самых верхах военного командования, даже самому низкому по рангу лепару было ясно, что готовится нечто грандиозное. Уж слишком много кораблей, слишком много припасов посылалось на одни и те же немногочисленные сборные пункты: малоизвестные, едва населенные миры, расположенные вдали от боевых действий. Проделывался невероятный объем работ по тыловому обеспечению. Будучи собраны, тысячи солдат в ожидании гадали между собой, зачем такие тучи кораблей и горы оборудования плавают у них над головой на орбите, и дожидались распределения по подпространственным транспортам. Прибывали массуды, техническая поддержка из гивистамов и о’о’йанов, были и с’ваны, что вызывало волну явного недовольства. И конечно же, люди. Самые отборные части, в которых было множество ветеранов самых различных успешных кампаний последних лет. Но даже их офицеры не в состоянии были ответить ничего на бесконечные вопросы любопытствующих воинов, кроме того, что им пообещали, что в ближайшее время все будет доведено до сведения всех – от рядовых до высших чинов. Передвижения вооруженных сил в таких объемах утаить, конечно, было невозможно, но сколько сил и средств ни тратили любопытные репортеры, раздобыть никакой информации им не удавалось. Единственное, чего невозможно было скрыть, так это факта, что возбуждение и напряжение задействованных людей достигло воистину взрывоопасного уровня. Это был уникальный феномен, свойственный лишь приматам. Для массудов и прочих подобные приготовления поводом для радостного возбуждения не служили. Они, в отличие от людей, не жаждали схватки. Они собрались и тихо ждали, только диву даваясь, сколько энергии тратят их собратья по оружию – люди – на радостное предвкушение.

Пара или тройка заметили отсутствие хотя бы единственного турлога в разношерстной боевой массе. Этот явный пробел вызвал любопытство, но не более.

Все время, пока шло наращивание военной мощи, полковник Страат-иен поддерживал связь с другими членами Ядра, записывая ход развития и делясь с ними информацией, пока и его тоже не назначили на корабль, находящийся на орбите периферийной планеты, полного названия которой он даже не запомнил. Вместе с ним, наблюдая и анализируя, отправлялась в путь историк Лалелеланг, прихватив с собой объемистый архив записей и заметок. Когда было время, они обсуждали ее теории и, что теперь было не редкостью, интересы совершенно личные.

Когда имя текущей цели огромной группировки стало официально известно на уровне Страат-иена, что было неизбежно, они все равно с превеликим трудом смогли в это поверить, в точности так же, как и все остальные, кто все это время жил, даже и не подозревая, что такая возможность существует.

– Родные планеты Амплитура. – Лалелеланг изящно клюнула головой для усиления своей мысли. – От вас я узнала, что они обнаружены, но у меня и мысли не возникало, что война продвинулась уже так далеко.

– Ни у кого не возникало.

Страат-иен с одобрением посмотрел на нее. Насколько он мог сказать, она умела держать слово. Ничто из того, что она узнала от него о нем самом и о его сородичах, не было сообщено куда бы то ни было, даже в виде запечатанного архива.

А что же теперь с ее теориями? – поймал он себя на мысли. Предположения, которые оба они видели не иначе, как на полке среди томов научных исследований, вот-вот могли подвергнуться реальной поверке. Или он забегает вперед? подумал он. Ведь то, что нападение на родину амплитуров запланировано, еще вовсе не означает, что оно будет успешным, не означает, что окончание Великой Войны неизбежно. Значит это, собственно, лишь одно, что много солдат с обеих сторон канут в Лету.

– Когда же? – услышал он ее вопрос.

– Это мне еще не сказали. Вам не доводилось стоять ночью на верхней наблюдательной платформе и смотреть в небо? Вокруг этой планеты – кольцо. Может показаться, что оно тут было всегда, но оно новое и искусственное. Это сплошь транспорты – загруженные и готовые к отправке в подпространство. И все новые прибывают и прибывают. Я много за свою жизнь перевидал ударных группировок – но подобной не доводилось. Там сотни кораблей, и на других планетах собираются такие же флотилии. Это крупнейшая тыловая подготовка, которую когда-либо предпринимал Узор.

– В подпространстве места полно, но как материализовать все это в одной и той же точке при выходе из него? – продолжал он размышлять. – Тут было проведено какое-то беспрецедентное предварительное планирование. Как я рад, что я просто солдат.

– Для кого угодно, кроме человека, Неван, в этой фразе было бы заложено внутреннее противоречие.

После этого оба умолкли, размышляя над возможными перспективами, которые так неожиданно приблизились на многие сотни лет. Неустанная подготовка продолжалась, как, впрочем, и бои во всех горячих точках. Несмотря на тщательность, с которой скрывалось место назначения собираемой армады, теми, кто привык над такими вещами задумываться, подвергалось сомнению, что Амплитур удастся застать врасплох. Они всегда вели очень эффективную разведку внутри Узора, а подготовка атаки такого масштаба не могла ускользнуть от внимания их оперативников.

Благодаря отвлечению такого количества военной мощи с места боев Амплитуру удалось одержать несколько незначительных побед на местах, но, как бы там ни было, от этого они просто станут еще решительней и воинственней настроены. И все-таки высшее командование Узора рассчитывало достичь хотя бы некоторой неожиданности при нападении. Враг, по крайней мере, не должен знать, на который из двух его миров нападение последует первым, и оборону ему придется поделить, соответственно, поровну между ними.

По самой крайности, если Амплитуру удастся отразить нападение, стянув для этого отовсюду необходимые силы, то Узору удастся одержать крупные победы на оголенных мирах. Стратеги Узора были уверены в своих планах, даже не имея возможности предсказать, в каком из направлений последует успех. Но победа будет отражена – просто никто не может знать наверняка, где она произойдет.

Как и сотни других офицеров, Неван регулярно получал официальные приказы. Лалелеланг, единственная вейс среди солдат-людей, с энтузиазмом продолжала работать, записывая, анализируя создание и отправление войсковых соединений. Она стала настолько привычным зрелищем, что в армейской круговерти никто уже не отпускал замечаний по поводу ее присутствия, и у нее появилась возможность ходить среди солдат с небывалой прежде свободой и спокойствием.

С Весилиана, с Третьей планеты Нойонга, с Олебебунды, Дидона и десятка других незначительных планет уже отбыли огромные флотилии. Приготовления продолжались в подпространстве и будут продолжаться там до самого момента выныривания. О строении поверхности планет Амплитура мало чего было известно, но никто не сомневался, что они будут подходить под общие мерки для населенных, цивилизованных планет: единый, обширный материк, омываемый со всех сторон океанами, вокруг которого раскиданы по шельфу немногочисленные острова. От всеобщей схемы отклонялась только Земля. От Аила и Эила таких сюрпризов не ждали. В зависимости от степени неожиданности, которой удастся достичь Узору, реакция Амплитура представлялась различной. Но несмотря на тщательнейшие проработки, никто ни на одном из кораблей ударной группы не был готов к тому, что встретит их сразу же после выхода из подпространства.

А встреча была организована в форме сообщений по открытой связи, которое повторялось непрерывно на дюжине основных языков Узора. Исходило оно с обоих миров Амплитура и эффективнейшим образом расстроило любые варианты тщательно разработанного плана нападения. Естественно, первым делом это было принято за уловку, отчаянный отвлекающий маневр, который дал бы защитникам время мобилизовать и сконцентрировать оборонительные рубежи. Несколько командиров боевых кораблей были вовсе за то, чтобы не обращать внимания на это сообщение, переданное по всем частотам, и продолжать операцию согласно разработанному плану. Но настойчивость вещания, отсутствие отпора со стороны орбитальных защитных систем и соответствующие сообщения от Мазвека, Криголита и других соседей по альянсу, только усилили веру в то, что это не обман. И все равно, высшему командованию трудно было поверить своим ушам. Специалисты-дешифровщики и другие сотрудники разведслужб принялись за работу, исследуя глубины сообщения, равно как и перемещения на поверхности Эила, на орбите которого вынырнула великая армада. Укрепления на поверхности, определенно, имелись, но задействованы не были. И – сколь бы невероятным не показалось это сначала – специалисты на борту стали сходиться на мысли, что назойливо повторяющееся сообщение вполне может соответствовать действительности. Амплитурологи указали, что помимо прочего это подтверждается в значительной степени социокультурными прецедентами.

Амплитур не врал.

* * *

Озадаченная Лалелеланг разыскивала на центральном плацу Страат-иена. Повсюду вокруг группы людей что-то кричали и выли, бешено подпрыгивали, радостно набрасывались друг на друга.

Как и все в их обществе, даже радость была окрашена у людей в агрессивные тона. Она держалась в сторонке, жалась к стенам, дабы не быть затоптанной в потоке безраздельного ликования. Она мало внимания обращала на происходящее, поскольку неоднократно наблюдала и записывала подобное, – она была свидетельницей стандартной сцены стадного триумфа приматов.

Она нашла его сидящим сбоку у иллюминатора и созерцающим проносящиеся внизу панорамы родины амплитуров.

– Что такое? Что вы хотите сказать? – Рекордер у нее был включен. Как всегда, гримасы на лице давали восхитительную картину человеческого мыслительного процесса. Однако нынешнее его выражение она затруднялась перевести. Он выглядел одновременно смутившимся и задумчивым.

– Это все из-за проклятого Амплитура. Они сдались.

– Сдались? Но почему? Они что, потерпели где-то еще крупное поражение?

– Никто не знает. Никто, похоже, толком ничего не понимает. У всех по-прежнему полно вопросов. Амплитур же тем временем позволяет кораблям беспрепятственно приземляться, а их орбитальные вооружения никак не реагируют на наше присутствие Ходит гипотеза – но это только гипотеза – что едва они увидели, какими силами мы на них нападаем, тут же решили избежать напрасных потерь, прежде чем они произойдут. Да, Лалелеланг, Великая Война окончена.

Не будучи способной самостоятельно взобраться на скамейку, сконструированную под человека, она поджала ноги и уселась рядом с ним на полу.

Вся их жизнь целиком очерчивалась войной, если и не сводилась к ней. Поколение за поколением не знали ничего, кроме войны. Они воспитывались под ее давящим присутствием, довлеющим над сознанием. Причина конфликта лежала в глубокой древности, он брал начало тысячу с лишним лет назад, когда произошел первый контакт между Узором и Сспари. Так могло ли такое присутствие просто исчезнуть?

– Все кончено, – сказал полковник Страат-иен. – Но сколько времени пройдет, прежде чем уляжется истинное значение этих слов? И что будет теперь?

– Это едва ли кажется возможным, – пропела она за неимением ничего более продуманного. Человек пожал плечами.

– Возможно это или невозможно, но так случилось. Согласно тем немногим сводкам, что мне довелось просмотреть, прямо сейчас, когда мы здесь сидим, враг сдает оружие, транспорт, средства связи – все. Нет больше войны. Не с кем больше драться.

– Вейсы никогда ни с кем не дрались, – напомнила она.

– Вы знаете, что я имею в виду, – нетерпеливо ответил он. – Узор. Он, вероятно, просто распадется за ненадобностью, как только Амплитур будет полностью разоружен. Он и возник-то специально с целью противостояния им. А как только их победили и заизолируют, Вейс и Гивистам, О’о’йан и С’ван – и все остальные тоже несомненно захотят снова пойти своим независимым путем.

– Я не уверена, что согласна с вами. Узор на протяжении уже стольких веков представляет из себя действующую организацию, что вполне может просуществовать еще очень долго – даже после того, как исчезнет первоначальная причина, побудившая к его основанию. – Поведайте мне свои мысли, полковник Неван. Это настоящая капитуляция или очередная хитрая задумка вечно непроницаемых амплитуров?

– Я думаю, что это какой-то трюк, но командование укомплектовано личностями куда более чувствительными, чем я. И даже если Амплитур пытается нас обмануть, с’ваны не дадут себя одурачить. – Он кивнул в сторону жестикулирующих, галдящих военных. – Именно поэтому я считаю празднование преждевременным. Никому еще не дали команды «отбой». Но невозможно заставить людей не реагировать на новости. – Он пожал плечами.

– Не знаю уж, что может сделать Амплитур без кораблей и вооружений, при том, что силы Узора расположатся на его планетах.

– Давайте предположим, что это реальность и что все это на самом деле означает конец войны. Что, по-вашему, теперь произойдет?

– С чем?

– С вами, с вашими товарищами-людьми.

– Что? А, вы про ваши теории. – Он доверительно улыбнулся. – Я полагаю, часть из нас останется здесь, помогать разоружению врага и участвовать в демонтаже их орбитальных комплексов. Разумное число будет постоянно находиться на двух планетах Амплитура, чтобы не спускать глаз с их дальнейшей деятельности. То же самое может иметь место на ключевых мирах Криголита, Мазвека, Ашрегана и прочих воевавших союзников Амплитура. Те же войска, которые не потребуются для исполнения подобных обязанностей, будут по возможности скорее отпущены по домам. На Землю, на Асмарию, на Барнард и так далее.

– А потом?

– Я знаю, о чем вы думаете, Лалелеланг, но я по-прежнему считаю, что вы не правы. Они вернутся к мирным делам. К производству, искусству, образованию, сельскому хозяйству – просто к жизни.

– Но есть другие виды, которые все это умеют делать лучше, чем Человечество. И если вы отважитесь утвердиться в этих отраслях за пределами планет, где в настоящее время проживаете, то неизбежно столкнетесь с конкуренцией Гивистама и О’о’йана в промышленности, Вейса – в искусствах и даже Лепара – в неквалифицированном труде.

– Я думаю, вы будете удивлены, как хорошо мы умеем переориентировать свою энергию, Лалелеланг.

– Как я уже неоднократно заявляла, ничто так не порадовало бы меня, как это. – Безобидные огромные голубые глаза сверлили его. – Вот вы, например. Вы хоть раз задумывались, каким родом деятельности могли бы заняться вне армии?

Он моргнул.

– Не то чтобы… Ведь я не мог предвидеть, что война кончится уже сегодня.

– И я уверена, что то же самое ответит мне любой человек. Интересно было бы пронаблюдать их реакцию на мой вопрос.

– Вы никогда не отдыхаете, Лалелеланг?

– Я посвятила себя работе. С чего бы мне отдыхать?

Он понимающе улыбнулся, но в глубине души не проходил тревожный шепот, настойчиво спрашивающий: а не оставит ли его эта уверенность?

* * *

Как только радостная весть долетела через подпространство до планет Узора, как только начал доходить до всех ее смысл, повсеместно повторился миллионы раз взрыв эмоций, подобный тому, что произошел на корабле. На планетах, населенных не людьми, выразился он менее буйно, но с равным энтузиазмом.

Как только родина Амплитура и других союзников были обезврежены, армия Узора пошла на научно обоснованное, но неуклонное сокращение боевой силы. Целые соединения по-прежнему требовались не только для присмотра за бывшим врагом, но и для наблюдения за уничтожением огромных арсеналов вооружений. Целая отрасль промышленности выросла из простой необходимости присмотреть за правильным повторным использованием необъятных ресурсов, предназначенных изначально для нужд войны и разрушения.

* * *

На мирах Человечества возвращающиеся войска встречали отработанными парадами и массовыми излияниями облегчения и признательности. Отставные военные массуды расползлись по Массудаю и другим своим поселениям, где их куда менее помпезно встречали их семьи и кланы. Технический персонал – гивистамы и с’ваны спокойно перешли к нормальной, цивилизованной жизни. Заторможенные лепары тихо вернулись на немногочисленные свои миры, будто ничего значительного и не произошло, в то время как у вейсов окончание Великой Войны нашло отражение в лавине произведений искусства – лаконичных и сдержанных.

На мирах, населенных союзниками Амплитура криголитами, ашреганами, сегунианами, копави, т’ретури, – возвращающиеся домой солдаты с тревогой и надеждой старались поскорее затеряться среди прочего населения. Были зафиксированы первые, пока еще отдельные случаи индивидуального отказа от догматов Назначения, хотя в целом продолжали цепляться за него, поскольку в течение многих столетий лишь Назначение было главной движущей силой их обществ.

У Лалелеланг не было ни времени, ни желания праздновать. К тому же возбужденное выплескивание эмоций не принято было в обществе Вейса. Она вернулась под слегка настороженные дифирамбы своих коллег, которые одновременно были восхищены и встревожены ее работой. Мало того, что она была небывалого объема, от самого по себе предмета дух захватывало его беспрецедентностью. Что бы ни думали сами по себе другие вейсы, каким омерзительным ни считали бы предмет ее исследований, но игнорировать его было невозможно. Она совершила все, ради чего пускалась в экспедицию, и отразилось это в скромных, но значимых почестях, которых она была удостоена сразу по возвращении. Ее положение в научном мире никогда уже не сможет быть подвергнуто сомнениям. Она возобновила проведение семинаров, одновременно пытаясь выявить первостепенное в собранных ей обширных архивах. Без самых современных методов каталогизации невозможно было бы даже просто усвоить названия разделов, не говоря уже о том, чтобы составить многие тысячи тематических перекрестных ссылок. Единственное, что ей помогало, так это то, что толпы ученых отнюдь не выстраивались в очередь, чтобы заглянуть в ее открытия. Избранная ей отрасль знаний по-прежнему оставалась для вейсов мало привлекательной. При личном же общении как коллеги, так и студенты, относились к ней, как к заслуженному художнику, написавшему отмеченную призами, но никому не понятную картину.

Проявляя крайнюю степень разборчивости в словах и построении фраз, друзья и знакомые, все как один, намекали ей, что прожитое явно не украсило ее внешности. Ничего оскорбительного за их словами не таилось. Ничего другого и ждать было нельзя, учитывая, через что она прошла. Мало кто способен был даже абстрактно обсуждать боевые действия, не говоря уже о том, чтобы наглядно представить себе, каково поучаствовать в них в компании остервеневших людей, и не почувствовать приступа тошноты. Теперь, когда война позади, ее работу можно взаправду отнести к области исторических исследований.

Она понимающе терпела аффектацию тех, с кем ей доводилось общаться, терпеливо снося даже тех, чье брезгливое присутствие на ее семинарах объяснялось исключительно желанием примазаться к чужой академической славе. Во всем же остальном она ничуть не изменилась в результате пережитого ей опыта, и даже все также продолжала пренебрегать исполнением своих светских функций в обществе сестер по триаде. Слишком много дел, объясняла она. До своего путешествия было слишком много дел по его планированию, а теперь – организационных. Ее семья и сестры отчаялись хоть как-то повлиять на ее угнетающую общественную пассивность. И чем дольше она работала, чем больше посвящала себя исследовательским построениям, тем меньше видела перед собой возможности опровержения первоначальной гипотезы.

Непосредственно после победы над Амплитуром последовал период общественного умиротворения. Но оно уже начинало распадаться. Признаки опасности накапливались далеко не на одной из планет Человечества. И никто другой не распознает их истинного смысла, только историк Лалелеланг безошибочно видит их значение.

Бунт в Кендай-Сити на Эдо. Война вооруженных банд на Колумбии. Конфликт на Барнарде. И все более разрастающиеся враждебные настроения, особенно на Земле, в большинстве своем связанные с солдатами, вернувшимися с войны и испытывающими трудности в приспособлении к цивилизованному, мирному обществу, которые она и предвидела.

Для Лалелеланг все это представлялось неизбежным. А чего еще можно было ожидать от вида, который все последние века вдохновлялся Узором на то, чтобы отдать всю свою энергию на создание самых эффективных в Галактике вооруженных сил? Чего хотели С’ван и Гивистам? Они воспользовались услугами откровенно нецивилизованных существ. А теперь хотят, чтобы они отреагировали на изменение обстановки самым что ни на есть цивилизованным образом.

Воевавшие вместе мужчины и женщины имели тенденцию держаться вместе посредством общественных клубов или традиционных армейских формирований. Только там чувствовали они зачастую возможность найти единственный выход для выплескивания своих смятенных чувств и внезапно ограниченной в проявлении агрессивности. Выискивая и интерпретируя все эти знаки, она видела, что послевоенный взрыв, которого она боялась, уже накапливается. И если ее теория верна, то для всех цивилизованных обществ Узора, включая ее собственное, очень скоро вопрос будет стоять не в том, удастся ли этот взрыв предотвратить, а в том, удастся ли его выдержать. Тот факт, что для других видов не существовало более объективных сдерживающих причин, мешающих им открыто высказывать свою неприязнь к людям – вонючим, грубым, нецивилизованным, – только усугублял проблему. Механизм был запущен.