355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алан Дин Фостер » Инфернальная музыка » Текст книги (страница 7)
Инфернальная музыка
  • Текст добавлен: 9 сентября 2016, 19:56

Текст книги "Инфернальная музыка"


Автор книги: Алан Дин Фостер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Глава 8

В ту ночь луна была на ущербе, почти не светила. Несказанно радуясь этому обстоятельству, они бесшумно проползли по траве и взобрались на пустующую веранду. На великолепно отполированном дереве скользили ноги и лапы, зато простенький запор сразу поддался манипуляциям ловкого и опытного в таких делах Маджа.

– Слишком уж просто, – прошептал, на цыпочках продвигаясь по коридору, Джон-Том.

– Ты, кореш, подчас чересчур подозрителен. – Слева от него семенил выдр. – Можа, Манзай этот уверен, че его вполне защищает репутация отшельника. О приближении любой армии он узнает загодя и вполне успевает приготовить теплую встречу, а уж мелкие компании чокнутых дурачков, вроде нас с тобой, он небось и в расчет не берет.

Джон-Том, еле поспевая за мангустом и выдром, казался себе пьяным слоном в посудной лавке. Каждый скрип, каждый стон половицы раздавался, похоже, только по его вине.

– Сюда.

Найк жестом указал путь остальным.

Вскоре они очутились в описанной садовником трапезной. На расписных стенах рядами висели прекрасно подобранные произведения живописи и графики. Джон-Том, зачарованный особенно изящной акварелью – болотистый ландшафт на заре, – дождался от Маджа тычка в бок.

– Для головореза и похитителя людей, – прошептал Джон-Том, когда они перешли в другой коридор, – у этого Манзая весьма утонченный вкус.

– Он нам мошонки утончит, ежели ты его разбудишь своей болтовней, – упрекнул товарища Мадж.

И тут, словно вторя его предостережению, из темного конца коридора донесся тяжелый, сопровождаемый ворчанием топот. Кто-то огромный загородил путь незваным гостям. Цели этой он достиг с легкостью – достаточно было заполнить своей тушей весь проем.

Джон-Том испугался, что они ненароком привели в действие автоматические ворота или решетку. Но тут обладатель неразличимого во тьме силуэта сделал шаг у вперед. Под его весом содрогнулся пол коридора.

Звездный свет очертил грандиозную фигуру серебром, и Джон-Том понял, что его метафора – слон в посудной лавке – применима не ко всякому представителю этого племени. Чего-чего, а неуклюжести в движениях здешнего бивненосца не было и в помине.

Ему понадобилось лишь мгновение, чтобы подняться на все четыре конечности. Внушительные бивни были остро заточены и снабжены стальными наконечниками. Череп и туловище защищены подогнанными вручную латами из кожи и стальных колец, тяжелые кожаные поножи прикрывали столбовидные ноги. Злобно сверкали глаза, чуткий хобот прощупывал воздух.

– Не узнаю ни облика вашего, ни запаха, – грозно проревел слон. – Недруги?

– Берегись! – выпалил, не подумав, Хек. – Он тревогу поднимет!

Слон откликнулся на это трубным хихиканьем.

– Да чего ради? Если я подниму тревогу, остальные охранники захотят разделить со мной удовольствие. Куда приятнее будет растоптать вас единолично.

Итак, предстояло обойти только одного стражника. «Но это кровожадный представитель семейства толстокожих, – уныло подумал Джон-Том, – так что и одного хватит с лихвой».

– Все назад! – завопил Найк.

Он выставил перед собою меч и, даже отступая, искал путь в обход громадного охранника.

Увы, этот путь отсутствовал. Слон перекрыл проем, его бока терлись о стены.

Монстр вытянул хобот и его кончиком сдвинул потайной рычаг. И дверь – та самая, которой Джон-Том все время боялся, – наконец сдалась.

Створки выкатились на хорошо смазанных колесиках и оглушительно лязгнули… позади пришельцев.

Похоже, когда садовник говорил, что войти легко, а уйти – куда труднее, он не просто философствовал.

Вот она, разгадка странной планировки усадьбы. Каждый коридор, соединенный с главным зданием, – потенциальная ловушка для непосвященных. Незваного гостя легко изолировать и прикончить, не подвергая опасности челядь и элегантный интерьер.

Слон, по-прежнему зондируя пространство хоботом, сделал еще шаг к пришельцам. Как и Найк, Джон-Том искал спасительную лазейку. Мангусту и выдру, наверное, хватит проворства уйти от хобота, но проскочить между массивными ножищами – задача куда сложнее. Тут малейшая ошибка непременно окажется роковой, исправить ее уже не удастся. То есть идти на такой риск можно лишь в самом крайнем случае.

«А значит, – сказал он себе, пока страж-великан неуклонно теснил отряд к прочному барьеру, – необходимо побыстрее найти альтернативу, если, конечно, таковая существует».

– Нам конец! – отчаянно простонал Пауко.

Мадж взялся за лук, хорошенько прицелился и выстрелил, но стрела не сподобилась продырявить даже кожаный доспех.

– Не доводи его до бешенства, – посоветовал выдру Хек.

Мадж недоуменно посмотрел на мангуста.

– Не доводить его до бешенства? Это еще почему? Он и так собрался нас уконтрапупить. – И сердито оглянулся на старого друга. – Эх, чувак, оченно обидно это признавать, но тока на тебя надежда.

И пожалел, что не запасся так хорошо выручавшим его на болоте звукопоглощающим мохом.

Джон-Том предположил, что любая попытка отразить удар хобота или бивня мечом обречена на провал, и в неистовой спешке схватился за дуару. За его спиной грозно высились прочные ворота из ламинированного, исписанного высокомерными предостережениями дерева.

Изобретать хитроумные трюки не было времени. Мадж напомнил ему об этом в своей привычной беспардонной манере.

– Да спой же че-то, любую дурь! – завопил выдр, накладывая на тетиву вторую бесполезную стрелу.

На сей раз оперенное древко засело в тонком ухе. Страж отозвался возгласом изумления.

– Ай! Больно! Ну, паршивцы, это вам даром не пройдет. В наказание я сначала конечности раздавлю, а головы оставлю напоследок!

– Мы не желаем зла никому из обитателей этого дома, – в ужасе объяснил Найк. – Только хотим найти нашу принцессу.

– Ах, вот оно что, – презрительно затрубил слон. – Новый отряд спасателей принцесс! Такие, как вы, регулярно к нам заглядывают. И все отправляются на корм болотным пожирателям падали. То же будет и с вами. Меня не напугать вашим жалким оружьицем, да и не подкупить – на богачей вы не смахиваете. Но если бы и смахивали… Господин Манзай заботится о своих слугах, и мне он по душе. – Губы слона расплылись в гримасе. – Меня хлебом не корми, дай затоптать докучливого пришельца.

И он хлестнул хоботом, заставив Найка отскочить назад. Будь на месте мангуста существо не столь быстрое, слон наверняка бы его схватил.

– Ты пронырлив, – похвалил толстокожий. – Все вы, похоже, ловкие ребята, кроме разве что человечишки. Ну, да неважно. Мимо меня не пройти, а попробуете под брюхом – я на вас попросту сяду. Когда я на кого-нибудь плюхаюсь, он даже пикнуть не успевает.

Стихи! Нужны походящие стихи! Джон-Том, пронзительно сознавая, что время на исходе, изо всех сил напрягал свои извилины. Проклятье!

Ничего слоновьего! Ну, будь что будет. Он запел.

На него вытаращился Мадж.

– Шеф, ты че? Офигел? Че за белиберда?

Не дождавшись отклика от чаропевца, выдр воззвал к остальным:

– Чуваки, вы в этой бредятине хоть чей-то понимаете?

Ответа не последовало. Пауко застыл с потухшими глазами и отвисшей челюстью.

От грифа дуары исходило нежное сияние, оно быстро растекалось, заполняя пространство между экспедицией и стражем. Голубым туманом ударило оно по огромным вислым ушам, заставило их встрепенуться. На слоновьей морде появилось выражение, обозначенное в психиатрии термином «конституциональная глупость».

Охранник шатнулся и привалился к стене, та застонала, но не обрушилась. Толстая шкура обвисла, как рыболовная леска над мельничной запрудой.

Джон-Том на всякий случай состряпал еще два куплета и, лишь допев последнюю строчку, повернулся – поздравить друга.

– Мадж, умница! Получилось!

– А? Че?

У выдра поникли усы, туловище покачивалось, из разинутой пасти капала слюна, а глаза идиотски таращились на чаропевца.

– Умница, говорю!

Столь неординарная реакция выдра слегка остудила восторг Джон-Тома.

Он вгляделся в морду Маджа.

– Э! Да что с тобой?

– А? Да ниче, кореш, ниче, все нормалек.

Из лапы выпал лук.

– А ну, все за мной! – Джон-Том указал на одуревшего слона. – Разве не видите? Чары подействовали. Он заколдован, да вот только я не знаю, надолго ли. Пошли. – И посмотрел на спутников:

– Э, да что с вами со всеми?

Мангусты брели, находясь в коллективной прострации. Хек и Пауко сплелись в путаном менуэте, безуспешно пытаясь обойти друг друга и снова сталкиваясь лбами. Одурманенный Караукул увлеченно изучал собственные пальцы, как будто под вопросом оказалось то ли их наличие, то ли происхождение. Даже Найк не был исключением – он не сильно, но часто бился теменем в ворота. И едва ли растущую вмятину на шкуре можно было считать обнадеживающим результатом.

Рассерженному Джон-Тому оставалось лишь сгуртовать товарищей и прогнать мимо стража. Тот уже что-то бормотал во сне, а из его пасти капала густая, как студень, слюна.

Чаропевец, оказавшись на просторной ротонде, обставленной для приятного времяпрепровождения, приступил к поискам и наконец обнаружил рычажок на стене. Стоило его перекинуть, как между спасателями и усыпленным слоном сомкнулись ворота – точная копия первых. Оставалось надеяться, что это препятствие выдержит натиск неудавшегося палача, когда он очнется.

На вопрос, сколько продержатся чары, Джон-Том ответить не мог.

Прежде чем это случится, хорошо бы найти и выручить принцессу, да успеть вернуться на болото, где погоня не сыщет никаких следов.

Но для этого надо срочно привести в чувство очумевших мангуст и Маджа. Иными словами, необходимо противоядие от удачной чаропесни.

Немало уйдет на это драгоценного времени, но выбора нет.

Наконец к выдру и солдатам вернулась способность рассуждать здраво.

– Что за гнусное колдовство? – Найк ощупывал здоровенную шишку на темени. – Что вы с нами сделали?

– Это случайность, я хотел угомонить только слона. – Джон-Том виновато покосился на Маджа. – Что поделать, иногда мои чары расходятся шире, чем надо.

– Иногда? А, черт!

Один лишь выдр сообразил, что произошло.

– Но идея-то хорошая.

– Чувак, идеи у тебя завсегда хорошие. Да вот исполнение частенько оставляет желать лучшего.

– Я сделал только то, что ты предложил.

На морде выдра появилось озадаченное выражение.

– Я? А че я такого предлагал?

– Велел, чтобы я спел какую-нибудь дурь.

Мадж обеими лапами потер физиономию, затем повернулся и с мольбой посмотрел на четырех солдат.

– Ну, видите? Видите, какие клепаные муки я вынужден терпеть последние двадцать годков? Скажите спасибо, че он не превратил нас всех в тритонов. Или даже в пятитонов.

– Поистине, это не похоже ни на одну из известных мне разновидностей волшебства, – признал лейтенант.

– Но ведь подействовало, – добавил суровый Караукул.

Джон-Тома это чуточку обидело.

– Самое главное – что мы все целы и невредимы и прошли мимо охранника.

Хек неуверенно оглянулся на деревянные ворота.

– И долго еще мы будем целы и невредимы?

– Не знаю. Пошли, разыщем вашу принцессу и смоемся отсюда.

Найк задрал нос, принюхался.

– Кажется, я улавливаю ее запах, хотя его сильно глушат запахи множества других существ.

– Хорошо хоть, никто из них не воняет, как слон.

Мадж тоже сосредоточенно работал ноздрями. Джон-Том понимал, что ему тягаться с такими чуткими нюхачами – пустое дело.

Они пронюхали всю ротонду и наконец пришли к общему мнению, которое вывело их в другой, более узкий коридор. На сей раз никто не вышел навстречу и не бросил вызов. Дорога привела во вторую ротонду, поменьше первой, но с такими же высокими потолками.

Когда они приблизились, Найк велел идти медленнее. В зале под куполом они увидели несколько высоких решеток, за каждой находилось отдельное помещение. Из некоторых доносилась тихая музыка. Тут и Джон-Том уловил запах духов. На противоположной стороне ротонды виднелся еще один коридор, там царил мрак.

В центре зала восседала парочка енотих, увлеченных настольной игрой. Поначалу Джон-Том принял ее за шахматы, но, приглядевшись, различил фигуры – совершенно незнакомые и неописуемые. Впрочем, в тот момент он меньше всего интересовался правилами таинственной игры.

Окружавшая енотих мебель претендовала на эпитет «роскошная».

Повсюду были разбросаны шелковые перины и тугие подушки. Никак не вязались с дорогой обстановкой тяжелые, грубые замки на золоченых решетчатых дверях радиальных камер.

– В одной из клеток томится Алеукауна, – прошептал Найк.

– Первая слева. – В этой компании самым чувствительным носом обладал Караукул. – Между прочим, тут немало интересных запахов.

Некоторые довольно странные, однако…

– Забудь о них, – лаконично оборвал лейтенант. – Нас интересует только принцесса.

– А как быть со служанками?

Хек указал на азартных енотих.

– Могу их покорить своим обаянием, – предложил болтливый Мадж.

– Нет уж, лучше попробуем что-нибудь понадежней, – поспешил возразить Джон-Том.

– Еще одну твою чаропесенку? – огрызнулся выдр.

– По-моему, это само собой разумеется. – Найк совершенно не уловил сарказма. А может быть, лишь сделал вид, что не уловил. – Почему бы их не усыпить, как того садовника?

– Тогда я мог не бояться, если песенка не поможет, – объяснил Джон-Том. – Он был нашим пленником и никуда бы не делся. – Чаропевец пригляделся к самкам с естественными масками на мордах. – А ну как я на них испробую то же, а ничего не выйдет? Они ведь запросто могут удрать и переполошить весь дом.

– Судя по всему, напрашиваются более простые меры. – Лейтенант вынул из висевшей у него на боку сумки шелковый шарф, намотал его концы себе на лапы и дважды дернул. – Хек и Пауко, берите на себя ту, что слева. Караукул, идешь со мной.

– Э, шеф, а как насчет нас? – осведомился Мадж.

– Действуйте, сообразуясь с вашими возможностями, но не путайтесь у нас под ногами.

Человек и выдр даже рта не успели раскрыть, как четверка солдат влетела в ротонду. Пожалуй, мангусты не могли соперничать в гибкости с Маджем, но бегали ничуть не хуже. Отреагировать на их появление у двух служанок не было ни малейшего шанса. Они вмиг очутились на полу, крепко связанные и с кляпами в пастях. Енотихи бешено сопротивлялись, но одолеть четверку закаленных в походах бойцов, конечно же, не могли.

Две пары глаз злобно таращились на Найка, острые зубы впивались в шелковые кляпы.

Все эти чудеса быстроты и ловкости заставили Джон-Тома еще острее почувствовать собственную неуклюжесть. Он держался в сторонке, пока мангусты не заткнули себе уши. Тогда он сыграл уже испытанную на садовнике колыбельную, и на служанок она подействовала с тем же успехом. Они уснули мертвым сном, и солдаты разместили их в роскошных креслах. Любой, проходя через ротонду, решил бы, что енотих за игрой сморил сон.

Найк, не тратя времени на любование делом лап своих, снял с пояса старшей служанки узорное кольцо с ключами и поспешил к ближайшей клетке. Третий ключ легко вошел в замочную скважину. Однако когда Найк распахнул решетчатую дверь, из камеры не донеслось ни звука. Его товарищи гурьбой ринулись вперед, а Джон-Том бесшумно затворил за ними дверь.

Еще ни разу в жизни ему не случалось видеть такого шикарного узилища. Плотные гардины в два яруса закрывали стрельчатые окна. На сводчатом потолке, расписанном лесами и реками, господствовал витражный световой люк, милостиво пропуская лучи восходящей луны.

Справа угнездилась массивная, но элегантная ванна, сложенная из внушительных блоков травертина и малахита. Поблескивали золотые причиндалы в форме дельфинов и тюленей. Где добыли эти материалы и по какой цене, Джон-Тому оставалось лишь догадываться. Пол большей частью прятался под толстыми коврами и подушками, они дыбились возле мебели, точно налетевшие на каменный берег волны.

Спасатели крались по комнате, а та все расширялась, словно они продвигались из центра гигантского, разрезанного на дольки торта к периферии.

Первым огромную кровать из алого, точно кровь, дерева увидел Мадж.

Казалось, она грациозно плывет над щедро устланным коврами полом, увенчанная балдахином из зеленого и розового шелка с золотым шитьем.

На кровати сидела и сонно моргала, глядя на пришельцев, крепенькая, спеленькая серо-коричневая особа. В ее взоре озабоченности было больше, чем страха.

– Кто это? Кто здесь?

Звуки ее голоса побудили четверку солдат броситься вперед и простереться ниц возле кровати.

– О величественнейшая, о бесподобнейшая принцесса! – От избытка чувств у Найка перехватило горло. – Я – лейтенант Найк из клана К'Хуритоупа, а это – мои подчиненные. – Он представил каждого по имени и снова повернулся к ней:

– Мы все – честные, верные солдаты Харакуна.

Этот миг нам грезился много месяцев. И вот мы здесь, в вашем распоряжении. А еще здесь наши союзники и друзья: искатель приключений Мадж и великий чаропевец Джон-Том. – Произнося эти слова, он набрался смелости посмотреть принцессе в глаза. – Матушка ваша, королева, ждет не дождется благополучного возвращения своего драгоценного чада. Она отчаянно скучает по вас. Равно как и ваши сестры и брат.

Принцесса кивнула. Она уже полностью одолела сонливость и теперь напряженно думала.

– Я сожалею об этом, но не сожалею о конфликте, из-за которого очутилась в столь малоприятной ситуации. Я правильно поняла: вы явились меня спасать?

– Не-а. – Мадж, одарив августейшую особу самым долгим и тяжелым взглядом из своего арсенала, теперь с опаской глядел на дверь. – Мы, эт-та, решили заглянуть к вам на чашечку чаю, поболтать о том о сем, а потом сделать лапкой и свалить.

– Мадж, веди себя прилично, – одернул спутника Джон-Том. – Она же так настрадалась!

– Ну, это ясно, – согласился выдр. – Достаточно глянуть, в каких кошмарных условиях ее содержали. – Он дал пинка атласной подушке – такой мягкой, что лапа утонула в ней по лодыжку.

Между тем принцесса сошла с кровати и закуталась в шаль, похожую на пургу из голубоватого шифона. Джон-Тому бросилось в глаза, что ее фигурка чуть стройнее, а окрас чуть светлее, чем у солдат, хотя темные полосы на нижней части туловища и хвосте такие же четкие. Во взоре его приятеля появилось нечто помимо легкого раздражения.

Старина Мадж! Джон-Том улыбнулся. Выдры никогда не меняются.

Алеукауна опустила лапу на плечо Найка.

– Чтобы вызволить меня, вы проделали такой долгий путь! Я не думала, что нуждаюсь в спасении, но и не надеялась самостоятельно одолеть этого лживого негодяя, моего похитителя. Обещаю, ваша награда будет достойна подвига. – Она одарила нежным взглядом четверку солдат, чьи вытаращенные глаза горели обожанием и восторгом. – Но сначала необходимо кое-что сделать.

– О да. – Лейтенант кивком указал на дверь. – Эта усадьба хорошо защищена, что делает побег затруднительным.

– Я и сама не слепая, – проворчала Алеукауна. – Манзай ограничил мои передвижения, но не обзор. Думаю, я сумею найти безопасный выход.

Хек вежливо предложил:

– Тогда поспешим, ваше высочество, пока сонные чары, наложенные Джон-Томом на сторожей, не ослабли или пока другие сторожа не явились проведать вас. – Он остановился у дверей, осторожно глянул через решетку и сообщил:

– Все еще спят.

В глаза Джон-Тому посмотрели очи, похожие на светящийся изнутри полированный оникс. Во взоре этом была абсолютная уверенность в себе и ни малейшего смущения.

– Настоящий чаропевец, – проворковала Алеукауна.

– О да! – гордо заявил Найк. – И его отважный спутник.

Мадж, шагнув вперед, взял принцессу за изящную лапку и церемонно ткнулся усами в тыльную сторону ее ладони. По мнению Джон-Тома, своей длительностью поцелуй побил все рекорды неприличия.

– Мадж! – предостерег он.

Выдр успокаивающе кивнул:

– Да знаю, чувак, знаю. Мы здесь тока для того, чтоб помочь в ейном вызволении. – И с располагающей улыбкой повернулся к принцессе:

– Но это не значит, че мы вправе забыть о клепаных манерах, верно, малютка?

Сказать по правде, я в жисти не встречал настоящей принцессы.

– Судя по всему.

Она высвободила конечность, но в этом жесте, пожалуй, добродушная насмешка преобладала над раздражением.

– Вы должны извинить моего друга, – вмешался в разговор Джон-Том. – Он… от природы не слишком застенчив.

– Удача любит нахальных, – с улыбкой заметила Алеукауна.

Между Маджем и Алеукауной встал нахмурившийся Найк.

– Ночь на исходе, а с ней и шансы на благополучное бегство. Ваше высочество, если вы действительно знаете безопасный выход из дома, следует воспользоваться им как можно скорее.

Она кивнула и, плотнее закутавшись в шифон, направилась к двери.

Лейтенант держался рядом.

– Через месяц вы снова увидите родной дворец.

– Лейтенант, я уже поняла, что вы не бросаете слов на ветер. Как и ваши солдаты, вы отважны и знаете свое дело. Однако я не могу уйти, пока не исполню взятые на себя обязательства.

Хек и Пауко оторопело переглянулись. Найк неуверенно молвил:

– Ваше высочество, боюсь, я не понял. Что за обязательства?

– Во мне течет королевская кровь. А это подразумевает, что у меня есть долг не только перед Харакуном и моей семьей, но и перед подругами по несчастью.

– Подруги по несчастью?

Найк отчаянно сражался со зреющей в его мозгу догадкой.

В следующий миг все, в том числе и Мадж с Джон-Томом, попали под мягкий, но властный взгляд. Чаропевец отметил, что у принцессы очень длинные ресницы.

– Это означаете что я не смогу с чистой совестью гулять на свободе, пока мои сестры томятся за решеткой.

– Это еще почему? – пробормотал Мадж. – Че до меня, так я б гулял на свободе и в ус не дул.

Занявший позицию возле двери Хек почтительно взмолился:

– Ваше высочество, я всего-навсего скромный солдат, но осмелюсь заметить: у нас слишком мало времени, чтобы тратить его на другие дела, сколь бы возвышенно они ни выглядели. В любой момент могут развеяться чары Джон-Тома либо сюда придут охранники и обнаружат нас.

Надо выбираться из усадьбы, и поскорее!

Принцесса, пропустив эти слова мимо ушей, указала Найку на его запястье – там позвякивало узорное кольцо с ключами.

– У вас есть ключи от остальных камер. Чтобы освободить моих сестер по узилищу, понадобятся считанные минуты.

– Возможно, – согласился Пауко, – но большую группу беглецов и обнаружить легче.

– Нас уже семеро, – возразила принцесса. – Если к нам присоединятся еще несколько узников, что от этого изменится?

– И правда, что?

Найк задумался.

– Лейтенант, вы слышали мой приказ? – процедила она сквозь зубы. – Или нет?

Найк прижал к груди правую лапу и низко поклонился.

– Ваше высочество, мы – покорные слуги. Слушаем и повинуемся.

– Ты, кореш, говори за себя.

Мадж повернулся, собираясь уйти, но тяжелая человеческая рука остановила его.

– Мадж, теперь мы не можем их бросить.

– Да ну? – Выдр холодно глянул на Джон-Тома. – Взаправду, че ль, не могем? Следи за мной, чувак, щас я покажу, как это делается.

– Решил удрать в одиночку? – спокойно осведомился Джон-Том.

Выдр, уже взявшийся за дверную ручку, замер. Через секунду он повернулся и сердито погрозил другу пальцем.

– Эх, кореш, да кабы я не опасался за твою перекормленную тушу, уже б давно чесанул в одиночку.

– Ну конечно. – Джон-Том подавил улыбку. – Без твоего неусыпного присмотра мне и минуты не прожить.

– Ну, раз ты и сам это понимаешь… – проворчал Мадж и шагнул в сторону, пропуская Найка с принцессой.

Ротонда оставалась безлюдной, если не считать двух сладко посапывающих служанок – они покоились в креслах, точно мягкие игрушки.

Казалось, и все здание погружено в сон. По крайней мере, далекий перекрытый коридор не оглашался яростным ревом.

– Пока все идет хорошо, – успокаивал себя Джон-Том и думал при этом, долго ли продержатся его «дурацкие» чары. Дверь камеры по соседству с Алеукауниной подчинилась узорчатому ключу с кольца Найка.

Принцесса проскочила мимо него, настойчиво зашептала, склонясь в лунном свете над кем-то. Джон-Том, оставшийся в ротонде, заметил, что камера как две капли воды похожа на предыдущую.

– Умаджи! Это Алеукауна. Просыпайся! Пришли храбрецы из Харакуна, они нас освободят!

– В самом деле? – раздался очень густой, по мнению Джон-Тома, голос, однако неоспоримо женский. – Как раз вовремя. Вот молодцы!

Хотела бы я то же самое сказать и о моих бесполезных подданных.

В темноте улавливалась возня. Затем принцесса с Найком отступили назад, и появился некто массивный, упакованный в желтую с черным замшу.

Высокородная принцесса Умаджи Туурская оказалась очень изящной, очень респектабельной и очень рослой горной гориллой. Джон-Том предположил, что весит она где-то между тремя и четырьмя сотнями фунтов (трудно было сказать более точно, так как почти все горилье тело пряталось под замшевыми складками). Стоя на трех могучих конечностях, свободной лапой она откинула назад концы черной с серебром ленты, обхватывающей ее голову. Прозрачная вуаль на морде была в тон ленте.

Чаропевец поймал себя на том, что думает не о ней, а о Манзае. Он наклонился к Маджу – пошептаться.

– Ну?

– Че – ну, кореш?

– Ты разве не хочешь показать себя вежливым выдром? Не поцелуешь ей лапу?

– Да я, чувак, не уверен, че сумею ее поднять. Почему б тебе самому не попробовать?

Джон-Том выпрямился.

– Я, как всегда, обойдусь простым «здрасьте».

Принцесса Умаджи обняла Алеукауну, причем мангуста почти целиком исчезла в лапах примата.

– А остальные? – поинтересовалась горилла.

Алеукауна энергично кивнула:

– Вызволим всех по очереди. Не оставлю нашему похитителю ни одной игрушки.

Из следующей клетки они выпустили Квиквеллу Опанскую, серебристую муравьедиху с неимоверно длинным языком. Этим выдающимся органом Квиквелла благодарно лизнула каждого спасителя. Джон-Тому язык прошелся по всему лицу и лишь в самую последнюю очередь коснулся губ.

«Вот это поцелуйчик», – ошалело подумал человек.

Голос у муравьедихи оказался едва слышным – наверное, из-за чрезвычайной вытянутости физиономии.

– Полдела сделано, – отрывисто сообщила Алеукауна, и они двинулись дальше.

Одна из служанок громко всхрапнула, Джон-Том резко повернулся к ней. Долго ли еще пришельцам безнаказанно ходить по дому? Похоже, они слишком увлеклись, искушая судьбу.

Они освободили Сешенше Паресси-Глиссарскую, принцессу из племени рысей, обладательницу превосходной грации и отменных манер. На благодарные слова и улыбки она не скупилась, не подозревая о том, что человек, наблюдая в дюйме от собственного носа ее белейшие и острейшие зубы, покрылся мурашками.

«Никаких проблем, – внушал он себе, пока Найк боролся с замком очередной клетки. – Все в порядке».

Но тут лейтенант отворил дверь в обиталище следующей принцессы, и самообладание чаропевца заколебалось под стать его поджилкам.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю