сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
– Ой-ой-ой! – сказал Пятачок. Ему очень захотелось убежать. Но он не мог. Раз он уже подошёл так близко, нужно хоть одним глазком глянуть на живого Слонопотама. И вот он осторожно подкрался сбоку к яме и заглянул туда…
А Винни-Пух всё никак не мог вытащить голову из горшка с мёдом. Чем больше он тряс головой, тем крепче сидел горшок.
Пух кричал: «Мама!», кричал: «Помогите!», кричал и просто: «Ай-ай-ай», но всё это не помогало. Он пытался стукнуть горшком обо что-нибудь, но, так как он не видел, обо что он стукает, и это не помогало. Он пытался вылезти из западни, но, так как он не видел ничего, кроме горшка (да и тот не весь), и это не получалось.
Совсем измучившись, он поднял голову (вместе с горшком) и издал отчаянный, жалобный вопль…
И именно в этот момент Пятачок заглянул в яму.
– Караул! Караул! – закричал Пятачок. – Слонопотам, ужасный Слонопотам!!! – И он помчался прочь, так что только пятки засверкали, продолжая вопить: – Караул! Слонасный ужопотам! Караул! Потасный Слоноужам! Слоноул! Слоноул! Карасный Потослонам!…
Он вопил и сверкал пятками, пока не добежал до дома Кристофера Робина.
– В чём дело, Пятачок? – сказал Кристофер Робин, натягивая штанишки.
– Ккк-карапот, – сказал Пятачок, который так запыхался, что едва мог выговорить слово. – Ужо… пото… Слонопотам!
– Где?
– Вон там, – сказал Пятачок, махнув лапкой.
– Какой он?
– У-у-ужасный! С вот такой головищей! Ну прямо, прямо… как… как не знаю что! Как горшок!
– Ну, – сказал Кристофер Робин, надевая ботинки, – я должен на него посмотреть. Пошли.
Конечно, вдвоём с Кристофером Робином Пятачок ничего не боялся. И они пошли.
– Слышишь, слышишь? Это он! – сказал Пятачок испуганно, когда они подошли поближе.
– Что-то слышу, – сказал Кристофер Робин.
Они слышали стук. Это бедный Винни, наконец, наткнулся на какой-то корень и пытался разбить свой горшок.
– Стой, дальше нельзя! – сказал Пятачок, крепко стиснув руку Кристофера Робина. – Ой, как страшно!…
И вдруг Кристофер Робин покатился со смеху. Он хохотал и хохотал… хохотал и хохотал… И пока он хохотал, голова Слонопотама здорово ударилась о корень. Трах! – горшок разлетелся вдребезги. Бах! – и появилась голова Винни-Пуха.
И тут наконец Пятачок понял, каким он был глупым Пятачком. Ему стало так стыдно, что он стремглав помчался домой и лёг в постель с головной болью, и в это утро он почти окончательно решил убежать из дому и стать моряком.
А Кристофер Робин и Пух отправились завтракать.
– Мишка! – сказал Кристофер Робин. – Я тебя ужасно люблю!
– А я-то! – сказал Винни-Пух.
ГЛАВА ШЕСТАЯ,
в которой у Иа-Иа был день рождения, а Пятачок чуть-чуть не улетел на Луну
Иа-Иа – старый серый ослик – однажды стоял на берегу ручья и понуро смотрел в воду на своё отражение.
– Душераздирающее зрелище, – сказал он наконец. – Вот как это называется – душераздирающее зрелище.
Он повернулся и медленно побрёл вдоль берега вниз по течению. Пройдя метров двадцать, он перешёл ручей вброд и так же медленно побрёл обратно по другому берегу. Напротив того места, где он стоял сначала, Иа остановился и снова посмотрел в воду.
– Я так и думал, – вздохнул он. – С этой стороны ничуть не лучше. Но всем наплевать. Никому нет дела. Душераздирающее зрелище – вот как это называется!
Тут сзади него в ольшанике раздался треск, и появился Винни-Пух.
– Доброе утро, Иа! – сказал Пух.
– Доброе утро, медвежонок Пух, – уныло ответил Иа. – Если это утро доброе. В чём я лично сомневаюсь.
– Почему? Что случилось?
– Ничего, медвежонок Пух, ничего особенного. Все же не могут. А некоторым и не приходится. Тут ничего не попишешь.
– Чего все не могут? – переспросил Пух, потерев нос.
– Веселиться. Петь, плясать и так далее. Под ореховым кустом.
– А-а, понятно… – сказал Пух. Он глубоко задумался, а потом спросил: – Под каким ореховым кустом?
– Под которым орешки калёные, – уныло продолжал Иа-Иа. – Хоровод, веселье и тому подобное. Я не жалуюсь, но так оно и есть.
Пух уселся на большой камень и попытался что-нибудь понять. Получилось что-то вроде загадки, а Пух был слабоват по части загадок, поскольку в голове у него были опилки. И он на всякий случай запел загадочную песенку:
ПРО СОРОК ПЯТОК
– Вопрос мой прост и краток, —
Промолвил Носорог, —
Что лучше – со?рок пя?ток
Или пято?к соро?к? —
Увы, никто на это
Ответа
Дать не мог!
– Вот-вот, правильно, – сказал Иа-Иа. – Пой, пой. Трум-тум-тум-тирим-бум-бум. В лесу родилась палочка, в лесу она росла. И много-много радости детишкам принесла. Веселись и развлекайся.
– Я веселюсь, – сказал Пух.
– Кое-кому удаётся, – сказал Иа-Иа.
– Да что такое случилось? – спросил Пух.
– А разве что-нибудь случилось?
– Нет, но у тебя такой грустный вид.
– Грустный? Отчего это мне быть грустным? Сегодня же мой день рождения. Самый лучший день в году!
– Твой день рождения? – спросил Пух, ужасно удивлённый.
– Конечно. Разве ты не замечаешь? Посмотри на все эти подарки. – Иа-Иа помахал передней ногой из стороны в сторону. – Посмотри на именинный пирог!
Пух посмотрел – сначала направо, потом налево.
– Подарки? – сказал он. – Именинный пирог? Где?
– Разве ты их не видишь?
– Нет, – сказал Пух.
– Я тоже, – сказал Иа-Иа. – Это шутка, – объяснил он. – Ха-ха.
Пух почесал в затылке, совсем сбитый с толку.
– А сегодня правда твой день рождения? – спросил он.
– Правда.
– Ох! Ну, поздравляю тебя и желаю много-много счастья в этот день.
– И я тебя поздравляю и желаю много-много счастья в этот день, медвежонок Пух.
– Но ведь сегодня не мой день рождения.
– Нет, не твой, а мой.
– А ты говоришь «желаю тебе счастья в этот день».
– Ну и что же? Разве ты хочешь быть несчастным в мой день рождения?
– А, понятно, – сказал Пух.
– Хватит и того, – сказал Иа-Иа, чуть не плача, – хватит и того, что я сам такой несчастный – без подарков и без именинного пирога, и вообще позабытый и позаброшенный, а уж если все остальные будут несчастны…
Этого Винни-Пух уже не вынес.
– Постой тут! – крикнул он и со всех ног помчался домой. Он почувствовал, что должен немедленно преподнести бедному ослику хоть что-нибудь, а потом у него всегда будет время подумать о Настоящем Подарке.
Возле своего дома он наткнулся на Пятачка, который прыгал у двери, стараясь достать кнопку звонка.
– Здравствуй, Пятачок, – сказал Винни-Пух.
– Здравствуй, Винни, – сказал Пятачок.
– Что это ты делаешь?
– Я стараюсь позвонить, – объяснил Пятачок. – Я тут шёл мимо и…
– Давай я тебе помогу, – сказал Пух услужливо. Он подошёл к двери и нажал кнопку. – А я только что видел Иа, – начал он. – Бедный ослик ужасно расстроен, потому что у него сегодня день рождения, а все о нём забыли, и он очень понурился – ты ведь знаешь, как он умеет, – ну и вот он такой понурый, а я… Да что же это нам никто не открывает – заснули они все там, что ли? – И Пух снова позвонил.
– Пух, – сказал Пятачок. – Это же твой собственный дом!
– А-а, – сказал Пух. – Ну да, верно! Тогда давай войдём!
И они вошли в дом.
Пух первым делом подошёл к буфету, чтобы удостовериться, есть ли у него подходящий, не особенно большой горшочек с мёдом. Горшочек оказался на месте, и Пух снял его с полки.
– Я его отнесу Иа, – объяснил он. – В подарок. А ты что ему думаешь подарить?
– А можно, я тоже его подарю? – спросил Пятачок. – Как будто от нас обоих.
– Нет, – сказал Пух. – Это ты плохо придумал.
– Ну, тогда ладно. Я подарю Иа воздушный шарик. У меня остался один от праздника. Я сейчас за ним схожу, хорошо?
– Вот это ты очень хорошо придумал, Пятачок! Ведь Иа нужно развеселить. А с воздушным шариком кто хочешь развеселится! Никто не может грустить, когда у него есть воздушный шарик!
Ну, и Пятачок пустился рысцой домой, а Пух с горшочком мёду направился к ручью.
День был жаркий, а путь неблизкий, и, не пройдя и полпути, Пух вдруг почувствовал какое-то странное щекотание. Сначала у него защекотало в носу, потом в горле, а потом засосало под ложечкой и так постепенно дошло до самых пяток. Казалось, словно кто-то внутри у него говорил: «Знаешь, Пух, сейчас самое время чем-нибудь немножко…»
– Ай-ай, – сказал Пух, – я и не знал, что уже так поздно!
Он сел на землю и снял крышку со своего горшка.
– Как хорошо, что я взял его с собой, – сказал он. – Немало медведей в такой жаркий день и не подумали бы захватить с собой то, чем можно немножко подкрепиться!…
– А теперь подумаем, – сказал он, в последний раз облизав донышко горшка, – подумаем, куда же это я собирался идти. Ах да, к Иа.
Винни-Пух не спеша встал. И тут он вдруг всё вспомнил. Он же съел Подарок!
– Ай-ай-ай! – сказал Пух. – Что мне делать? Я же должен подарить ему что-нибудь! Ай-ай-ай-ай-ай!
Сперва он прямо не знал, что и думать. А потом он подумал:
«Всё-таки это очень хорошенький горшочек, хотя в нём и нет мёду. Если я его как следует вымою и попрошу кого-нибудь написать на нём: „Поздравляю с днём рождения“, Иа сможет держать в нём всё, что хочешь. Это будет полезная вещь!»
И так как он в это время был недалеко от Дома Совы – а все в Лесу были уверены, что Сова прекрасно умеет писать, – он решил зайти к ней в гости.
– Доброе утро, Сова! – сказал Пух.
– Доброе утро, Пух! – ответила Сова.
– Поздравляю тебя с днём рождения Иа-Иа, – сказал Пух.
– Вот как? – удивилась Сова.
– Да. А что ты ему думаешь подарить?
– А ты что думаешь ему подарить?
– Я несу ему в подарок Полезный Горшок, в котором можно держать всё, что хочешь, – сказал Пух. – И я хотел попросить тебя…
– Вот этот? – спросила Сова, взяв горшок из лапок Пуха.
– Да, и я хотел попросить тебя…
– Тут когда-то держали мёд, – сказала Сова.
– В нём можно что хочешь держать, – серьёзно сказал Пух. – Это очень, очень полезная вещь. И я хотел попросить тебя…
– Ты бы написал на нём: «Поздравляю с днём рождения».
– Так вот об этом я и пришёл тебя попросить! – объяснил наконец Пух. – Потому что у меня правильнописание какое-то хромое. Вообще-то оно хорошее правильнописание, но только почему-то хромает и буквы опаздывают… на свои места. Ты напишешь на нём: «Поздравляю с днём рождения»? Очень тебя прошу!
– Славный горшочек, – сказала Сова, оглядев горшок со всех сторон. – А можно, я его тоже подарю? Пусть это будет наш общий подарок.
– Нет, – сказал Пух. – Это ты плоховато придумала. Давай я лучше его сперва помою, а потом ты на нём всё напишешь.
И вот он вымыл горшок и вытер его досуха, а Сова тем временем мусолила кончик своего карандаша и думала, как же пишется слово «Поздравляю».
– Пух, а ты умеешь читать? – спросила она не без тревоги в голосе. – Вот, например, у меня на двери висит объявление, как звонить, – это мне Кристофер Робин написал. Ты можешь его прочесть?
– Кристофер Робин сказал мне, что там написано, и тогда я уж смог, – ответил Пух.
– Очень хорошо! Вот и я тоже скажу тебе, что тут на горшке будет написано, и тогда ты сможешь прочитать!
И Сова начала писать… Вот что она написала:
«Про зря вля вля сдине мраш деня про зря вля вля вля!»
Пух с восхищением посмотрел на эту надпись.
– Я тут написала: «Поздравляю с днём рождения», – небрежно заметила Сова.
– Вот это надпись так надпись! – с уважением сказал Винни-Пух.
– Ну, если уж всё тебе сказать, тут написано полностью так: «Поздравляю с днём рождения, желаю всего-всего хорошего. Твой Пух». Я не посчиталась с расходом графита.
– Чего? – спросил Пух.
– Тут одного карандаша сколько пошло! – пояснила Сова.
– Ещё бы! – сказал Пух.
Тем временем Пятачок успел сбегать к себе домой и, захватив воздушный шарик для Иа-Иа, понёсся во весь дух, крепко прижимая воздушный шар к груди, чтобы его не унесло ветром. Пятачок ужасно спешил, чтобы поспеть к Иа-Иа раньше Пуха; ему хотелось первым преподнести Ослику подарок, как будто он, Пятачок, сам вспомнил про его день рождения, без всякой подсказки. Он так спешил и так задумался о том, как Иа-Иа обрадуется подарку, что совсем не глядел себе под ноги… И вдруг его нога попала в мышиную норку, и бедный Пятачок полетел носом вниз:
БУМ!!!
Пятачок лежал на земле, не понимая, что же произошло. Сперва он подумал, что весь мир взлетел на воздух, потом он подумал, что, может быть, только их любимый Лес; ещё потом – что, может быть, только он, Пятачок, взлетел и сейчас он один-одинёшенек лежит где-нибудь на Луне и никогда-никогда не увидит больше ни Пуха, ни Кристофера Робина, ни Иа… И тут ему пришло в голову, что даже и на Луне не обязательно всё время лежать носом вниз. Он осторожно встал, осмотрелся кругом.
Он всё ещё был в Лесу!
«Очень интересно! – подумал он. – Интересно, что же это был за Бум? Не мог же я сам наделать столько шуму, когда упал! И где, интересно, мой шар? И откуда, интересно, взялась тут эта тряпочка?»
О ужас! Эта тряпочка – это и был, именно был! – его воздушный шар!!
– Ой, мама! – сказал Пятачок. – Ой, мама, ой, мамочка, ой, мама, мама, мама! Ну что ж… Теперь делать нечего. Возвращаться назад нельзя. Другого шара у меня нет… Может быть, Иа-Иа не так уж любит воздушные шары?…
И он побежал дальше. По правде сказать, бежал он уже не очень весело, но всё же скоро он добежал до того самого места, где стоял Иа-Иа и по-прежнему смотрел на своё отражение в воде.
– Доброе утро, Иа! – крикнул Пятачок ещё издали.
– Доброе утро, маленький Пятачок, – сказал Иа-Иа. – Если это утро – доброе, – добавил он, – в чём я лично сомневаюсь. Но это неважно.
– Поздравляю тебя с днём рождения, – сказал Пятачок, подойдя тем временем поближе.
Иа оторвался от своего занятия и уставился на Пятачка.
– Повтори-ка, повтори, – сказал он.
– Поздрав…
– Минуточку…
С трудом держась на трёх ногах, Иа стал осторожно поднимать четвёртую ногу к уху.
– Я вчера этому научился, – пояснил он, упав в третий раз. – Это очень просто, а главное, я так лучше слышу. Ну вот, всё в порядке. Так как ты сказал, повтори, – произнёс он, с помощью копыта наставив ухо вперёд.
– Поздравляю с днём рождения, – повторил Пятачок.
– Это ты меня?
– Конечно, Иа-Иа.
– С моим днём рождения?
– Да.
– Значит, у меня настоящий день рождения?
– Конечно, Иа, и я принёс тебе подарок.
Иа-Иа медленно опустил правую ногу и с немалым трудом поднял левую.
– Я хочу послушать ещё другим ухом, – пояснил он. – Теперь говори.
– По-да-рок! – повторил Пятачок очень громко.
– Мне?
– Да.
– К дню рождения?
– Конечно!
– Значит, у меня получается настоящий день рождения?
– Конечно! И я принёс тебе воздушный шар.
– Воздушный шар? – сказал Иа-Иа. – Ты сказал – воздушный шар? Это такие большие, красивые, яркие, их ещё надувают? Песни-пляски, гоп-гоп-гоп и тру-ля-ля?
– Ну да, но только… понимаешь… я очень огорчён… понимаешь… когда я бежал, чтобы поскорее принести тебе его, я упал.
– Ай-ай, как жаль! Ты, наверно, слишком быстро бежал. Я надеюсь, ты не ушибся, маленький Пятачок?
– Нет, спасибо, но он… он… Ох, Иа, он лопнул.
Наступило очень долгое молчание.
– Мой шарик? – наконец спросил Иа-Иа.
Пятачок кивнул.
– Мой деньрожденный подарок?
– Да, Иа, – сказал Пятачок, слегка хлюпая носом. – Вот он. Поздравляю тебя с днём рождения.
И он подал Иа-Иа резиновую тряпочку.
– Это он? – спросил Иа, очень удивлённый.
Пятачок кивнул.
– Мой подарок?
Пятачок снова кивнул.
– Шарик?
– Да.
– Спасибо, Пятачок, – сказал Иа – Извини, пожалуйста, – продолжал он, – но я хотел бы спросить, какого цвета он был, когда… когда он был шариком?
– Красного.
«Подумать только! Красного… Мой любимый цвет», – пробормотал Иа-Иа про себя.
– А какого размера?
– Почти с меня.
– Да? Подумать только, почти с тебя!… Мой любимый размер! – грустно сказал Иа-Иа себе под нос. – Так, так.
Пятачок чувствовал себя очень неважно и прямо не знал, что говорить. Он то и дело открывал рот, собираясь что-нибудь сказать, но тут же решал, что именно этого говорить-то и не стоит. И вдруг, на его счастье, с того берега ручья их кто-то окликнул. То был Пух.
– Желаю много-много счастья! – кричал Пух, очевидно забыв, что он уже это говорил.
– Спасибо, Пух, мне уже посчастливилось, – уныло ответил Иа-Иа.
– Я принёс тебе подарочек, – продолжал Пух радостно.
– Есть у меня подарочек, – отвечал Иа-Иа.
Тем временем Пух перебрался через ручей и подошёл к Иа-Иа. Пятачок сидел немного поодаль, хлюпая носом.
– Вот он, – объявил Пух. – Это – Очень Полезный Горшок. А на нём знаешь чего написано? «Поздравляю с днём рождения, желаю всего-всего хорошего. Твой Пух». Вот сколько всего написано! И в него можно класть что хочешь. Держи.
Иа-Иа, увидев горшок, очень оживился.
– Вот это да! – закричал он. – Знаете что? Мой шарик как раз войдёт в этот горшок!
– Что ты, что ты, Иа, – сказал Пух. – Воздушные шары не входят в горшки. Они слишком большие. Ты с ними не умеешь обращаться. Нужно вот как: возьми шарик за вере…
