Текст книги "Генеральный попаданец 2 (СИ)"

Автор книги: Ал Коруд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Хрущев искоса глянул на старого соратника. «Хитрая бестия!»

Снова послышался голос из полутьмы. Неизвестный выколачивал трубку.

– Никита, у тебя же остались те материалы? Можно передать их «комсомольцам».

Бывший глава СССР скорчился. Шелепинских прохвостов он еще больше недолюбливал. Но злость перевесила природную осторожность.

– Хорошо! Но по каким каналам передать? Архив, сам понимаешь, хранится не у меня.

– Это уже вопрос техники. Я позабочусь.

Микоян еле удержался от тяжелого вздоха. Старичье, а все в политику лезут. Выжили в той безумной гонке, так хоть на старости лет отдохните!

Информация к размышлению:

Делегация из ГДР увидела, что после смерти Сталина в Советском Союзе происходят большие перемены. Больше нет вождя, который принимает все решения. Члены президиума ЦК КПСС подчеркнуто держатся на равных, все обсуждают и спорят между собой. Разговор был неприятным для восточных немцев. Позднее глава советского правительства Георгий Маленков рассказывал:

– В результате неправильной политики в ГДР наделано много ошибок, среди немецкого населения имеет место огромное недовольство. Население из Восточной Германии стало бежать в Западную Германию. Мы обязаны признать, что без советских войск существующий режим в ГДР непрочен. А вот Берия предлагал не поправить курс на форсированное строительство социализма, а отказаться от всякого курса на социализм в ГДР и держать курс на буржуазную Германию.

Маленкову вторил первый секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущев:

– Берия говорил: «Надо создать нейтральную демократическую Германию». Но разве может быть нейтральной и демократической буржуазная Германия? Берия говорил: «Мы договор заключим». А что стоит этот договор? Если договор не подкреплен силой, то он ничего не стоит, над нами будут смеяться, будут считать наивными. А Берия не наивный, не глупый, не дурак. Он вел себя не как коммунист, а как провокатор, может быть, он получал задания резидентов иностранных разведок…

Берия в июне 1953 года вручил немцам документ «О мерах по оздоровлению положения в Германской Демократической Республике». Рекомендовалось, в частности, наладить отношения с ФРГ и вести дело к созданию объединенной, демократической и нейтральной Германии.

Но руководители ГДР в реальности нисколько не желали объединения Германии. Если обычные немцы плохо понимали, почему живут в разделенной стране, и не могли смириться с мыслью о том, что отныне невозможно повидать родных и друзей, то истеблишмент по обе стороны межзональной границы, как правило, был противником объединения. И для первого канцлера ФРГ Конрада Аденауэра объединение Германии не было таким уж важным. По понятной причине. Он не понимал, как можно объединить социализм с капитализмом. Идея единого государства вдохновляла далеко не всех. В одном западноберлинском кабаре даже исполняли ерническую песенку «Воссоединение», каждый куплет которой заканчивался словами:

В Бонне всяк о нем лопочет,

но всерьез никто не хочет.

Вождям восточной части объединение тем более не было нужно. В единой Германии они бы затерялись, а им хотелось иметь свое государство.

Советский верховный комиссар в Германии Владимир Семенов записал в дневнике:

«Узнал, что Молотов был против распространения обязательств по Варшавскому договору на ГДР. И в этом он повторял Сталина, который хотел использовать ГДР как предмет борьбы, но не был уверен, что сможет удержать эту позицию. Значит, Берия вел ту же линию, но хотел только форсировать ее летом 1953 года. И провалился как раз на этом. А для меня это был вопрос жизни».

8 июля 1953 года руководители ГДР Ульбрихт и Гротеволь вновь вылетели в Москву. Советские вожди больше не желали перемен в стране, которая едва не перестала существовать. Вожди ГДР вернулись домой с мешком подарков. Прекращались репарации. Восточной Германии прощались все долги. Сокращались расходы ГДР на содержание советских оккупационных войск. 33 совместных предприятия передавались ГДР. Восточная Германия получила большой кредит и дополнительные поставки продовольствия.

Восточный Берлин по-своему шантажировал Москву и требовал помощи.

– Никто на Западе не знает, как живут советские люди, – говорил сменивший Ульбрихта на посту руководителя ГДР Эрих Хонеккер своим помощникам. – И всем наплевать, как они живут, а мы на виду, на стыке социализма и капитализма. Поэтому СССР обязан нам помогать.

В Москве боялись, что ГДР не выдержит и рухнет, обнажив слабость социалистической системы, поэтому Восточная Германия получала много больше, чем другие соцстраны.

Глава 6

17 апреля 1965 года. Москва. Внуково

Вылетели из Варшавы пораньше, устал я от наших восточноевропейских друзей неимоверно. Особенно досадили братья-славяне чехи и поляки. Гонору больше, чем помощи и участия. Встречал меня во Внукове только Черненко, я сам так попросил. Да и суббота, у народа по расписанию дачи. Москва встретила неласково, прохладой и мелким дождиком. Потому, не затягивая, быстрым шагом двинулся к ЗИЛу.

– Что, Константин Устинович, устал отбиваться?

Тот замахал руками.

– Да как с цепи сорвались! Так что хочешь не хочешь, завтра надо ехать в Завидово. Щербицкий приедет, Устинова и Демичева я пригласил.

– И хорошо! На вторник тогда наметь расширенное заседание Секретариата и Президиума.

Я командую четко, без тени сомнений. Как будто всегда был в партии. Так, буквально с молоком впитаны слова. Комитет, заседание, голосование. Это будущая соевая молодежь скорчится в неразумении. Что это такое и с чем «совок» его жрал. Ну хотя бы, мои дорогие, даже рядовой «совок» в таких мероприятиях принимал участие. И не всегда под нажимом. Потому в старых кварталах городов столько зелени насажено. А что вы сами сделали в своей никчемной жизни? Так и просидели по кафешкам и чатам в бессмысленных мечтах.

Внезапно вспомнил свои впечатления от «покорителей Ларса» в одной из ближних к России стран. Более жалкое зрелище ещё надо было отыскать. Ни образования, ни умения заработать. В итоге чуть ли не «на панели чатовой» сидят и донаты клянчат. Жертвы, бля, режима! И туда же с советами, как свергнуть «царя». Нет, все-таки большая часть эмиграции – это банальная плесень. Время расставило все на свои места.

Так что не вижу ничего страшного в том, чтобы спокойно отпустить часть «богемки» на благословенный Запад. Но об этом будем говорить с другими людьми.

Вдруг вспоминаю:

– Меня Фурцева искала. Пусть в понедельник с утра заедет в ЦК.

Черненко подозрительно оборачивается:

– Так вроде с ней решили. Пойдёт в ЦК на повышение.

Болезненно морщусь. О новой должности ее по факту в известность еще не поставили, а доводить до вздорной бабенки новый выверт карьеры придется мне.

– Не об этом говорить буду. Мероприятия на 9 Мая надо согласовать. Есть у меня к ней персональные задачи.

Соратник качает головой:

– Столько времени уделяешь празднику. У нас полный завал по всем фронтам.

Обрываю неласково:

– Победу не тронь! Ее народ кровью заслужил. Нам же перед великим свершениями нужно стать единение. А чем ты крепить общество будешь? Октябрьскую уже и не помнит никто кроме глубоких стариков. Вот – то то и оно! Надо показать, что в беде и радости партия с народом едины!

Устинович разводит руками «Мол, бес попутал!» Такие фразы для него привычны. Балбесы партийные, совсем по-русски разговаривать разучились.

– Кто еще?

– Косыгин рвется и Громыко. Я сказал, что ты отдыхать будешь, но они и слышать не хотят.

Я вздохнул. Придется принять. Первого слишком долго мариновал, второй после моей речи должен быть в ярости. Громыко всегда слыл сторонником хороших отношений с США. Интересный вопрос возникает: почему? Я даже думал убирать его из МИДа, но затем решил, что два полицейских «Добрый» и «Злой» во внешней политике не помешают. Вдруг нам самим американцы понадобятся. Кому туда ехать?

– Приму обоих. Ты домой езжай. Документы тебе ребята привезут, как разберут. Чтобы назавтра ввести с утра наш ареопаг в курс дела. Я к обеду в Завидово подкачу. Вторник у нас будет днем решающим. Надо выступить на заседании совместным фронтом.

Черненко с серьезным видом кивает.

– Так и есть.

Наверное, я это заседание ждал с момента попадания сюда. Сам не понимаю, как так быстро удалось выстроить в общую линию таких разных людей. По уму года полтора стоило потратить и не торопиться. Но получается ведь? Это небожители здесь такие слабые или подсознательно ждут сильной руки? Черт их поймешь, этих партфункционеров. Временами они ставят меня в полнейший тупик. Ну раз хотят Цезаря, то его получат!

Дома меня ждут вкусные запахи с кухни и улыбчивая Виктория Петровна.

– Переодевайся и мой руки. Завтракать будем! Или уж обедать, не поймешь.

Как все-таки приятно одеться в удобную домашнюю одежду и сесть за стол, где перед тобой поставлена полная тарелка борща. Накрошить зелени, немного сметаны. Сегодня можно нарушить диету!

– Ну, Витя, ты молодец! Вкуснее борща не едал. Знала, чем мужа встретить!

– Прожевывай, деятель! Ты что там такого наговорил, что все на ушах стоят который день. Никак на войну собрался, Аника-воин?

– Сплюнь! Просто Кузькину мать кое-кому напомнил. Войны они пущей нашего боятся. Это мы про нее слишком много думаем.

– Как же о ней не думать? Столько горя народу принесла. Куда не обернешься: погиб, пропал или покалеченный пришел. А уж что в деревнях творится!

Я бросаю в сторону супруги заинтересованный взгляд. Она же больше общается с ровней, то есть элитой. Если так дела наверху обстояли, то сколько горя внизу? Это не буржуйская Россия, в СССР дети вождей воевали и погибали. Яков Джугашвили, Леонид Хрущёв, Тимур Фрунзе, Владимир Микоян, Анатолий Луначарский и десятки других молодых людей. Много мы деток элиты видели в Чечне и на Донбассе? Так что ругателям «совка» типун на язык. Сами вы кто по жизни?

После обеда иду в гостиную, плюхаюсь на кресло и подтаскиваю ближе пачку газет. В основном иностранных. Витя приносит чай и вздыхает:

– Выглядишь усталым.

– Да паны всю кровь выпили! Сами работать не желают, но дай, дай и дай. Чуть ей-богу, с Гомулкой не разругался! Что за народец такой наглый.

– Они в своей спеси собственную империю погубили, вот нам и простить не могут.

Оборачиваюсь. Это еще что за молодец красный! Сам мордатый, но глаза умненькие. Где-то я его видел. Вспоминаю. Так это товарищ Александр Бовин, что в моей юности вел передачу «Международная панорама». Я же его сюда посадил подготовить мне анализ по текущей геополитической обстановке. Вон как обложился журналами и блокнотами. Работает!

– Как как?

Бовин смущается, что подал без спроса голос.

– Извините, Леонид Ильич.

– Нет, ты уж, Саша, оговаривай.

Сейчас Бовин консультантом как раз во 2-м международном отделе ЦК, что работает с соцстранами. Потому я его и выцепил. С 1957 года этот отдел возглавляет Андропов. И я воочию видел, как он завалил всю работу.

– Если коротко, они всегда считали себя самыми умными. Шляхта верила любым удобным для нее мифам. Например, что они пошли от сарматов или московиты тупые. И у поляков существует некое высокое предназначение. Потому редко шли на компромисс, бросались в любые авантюры. В итоге так достали все окружающие народы, что в какой-то момент потеряли государственность.

Я согласно киваю:

– И чего с ними так Сталин возился? Часть Восточной Пруссии ни за грош отдал, восточных немцев без ресурсов Силезии оставил.

Затем внезапно наблюдаю лютый ужас в глазах будущего международника. Не туда Ильич с советами полез. Да и не к той национальности. Совсем забываю, что в верхних эшелонах четкая градация чинопочитания. РФ будущего в этом плане просто отдыхает. Выручает, как обычно, Витя. Недовольно бурчит:

– Чай пей лучше.

Не стал дальше пытать бедолагу, лишь попросил короткий аналитический доклад завтра к вечеру. Чую, убирать будем Андропова. Но мне нужен материал на него. И новая головная боль – кого же ставить в этот отдел? Надо уходить от устаревших принципов Интернационала. Мы не дойная корова для любого прощелыгу, что обозвался коммунистом! Черт, мне срочно нужен Питовранов. Хватит цацкаться с чекистами. Пусть включатся в работу. Набираю Грибанова.

Косыгин был сух, медлителен, но зол. Ноздри раздувались, колючий взгляд прожигал, но не потерял Ленинградской интеллигентности. Хорош!

– Леонид Ильич, что за подковерные игры⁈ Меня чуть ли не последователем буржуазного курса за спиной обзывают. Я честный коммунист! Не позволю с собой так обращаться!

– Садись коммунист. Лучше прочти вот это.

Пока я был в Польше, Ульбрихт прислал нарочным доклад. Как и кем готовился его «Neues Ökonomisches System der Planung und Leitung», то бишь новая экономическая программа.

Председатель Совета министров вчитывается в подчеркнутые мной абзацы, его взгляд меняется напрочь. Надо же так удивить человека. Ха-ха.

– Откуда? Мне немцы ничего не показывали.

– А ты не спрашивал.

– Все равно странно. Но что это меняет? Мы же договорились о реформе. После Хрущева у нас в экономике сплошные дыры. Про ситуацию с хлебом сами знаете. Мяса нет и не будет в ближайшие несколько лет! Темпы роста катастрофические.

«Нервничает премьер!»

– Непродуманной и не просчитанной реформе, Алексей Николаевич. Моя рабочая группа считает иначе. Надо сделать шаг назад, чтобы шагать дальше вперед.

Косыгин беззастенчиво машет руками. На его лице появляется брезгливое выражение:

– Хотите вернуться в прошлое? Кооперативы и артели? Так уже не те времена. Научно-технический прогресс на носу. Дважды в одну реку не входят. Все страны соцлагеря так или иначе используют рыночные механизмы.

– И сколько у них положительного опыта? На какие ресурсы они живут? Цифры нашей экономической помощи им не подскажете? Почему японцы в 1955 году заимствовали МПЭ, что и обеспечило бурный экономический рост Японии за счет прежде всего инновационных технологий. У них в офисах до сих пор висят лозунги сталинские. Темпы роста до 14 %! Тайвань и Южная Корея смотрят на соседей и понемногу перенимают опыт. А у нас что? Откат к НЭПу?

ПредСовмина тускнеет:

– У союзников пока переходный к социализму период. Мы не знаем общей картины.

Зло роняю:

– Знаем мы эти периоды. Думаешь, я не в курсе, что вы на венгерский опыт в первую очередь смотрели. Да слушали одних и тех же людей из академических институтов? Теоретики, мать их за ногу! Наши соакционеры по СЭВ после ваших чертовых недореформ обязательно протянут к нам руки – «Русский Ваня. Помоги и сохрани!» Потом эти бестолочи наберут на Западе кредитов, а после этими же кредитами им затянут узел на шее. Ты просчитываешь ситуацию хоть на пару шагов вперед?

Это, конечно, я палку перегнул. Мое послезнание помогает. Косыгин же откидывается в кресле и странно на меня поглядывает. Как будто тень «Черного воронка» набегает на его лицо. Чертыхаюсь про себя – «Внутренняя политика, мать ее ети! Сколько же лет страх еще будет влиять на неё?»

Вздыхаю и нажимаю кнопку.

– Светочка, пожалуйста, чаю принесите. Булочки будете, Алексей Николаевич?

Второй самовар пьем.

– Ты почему, Алексей Николаевич, эти формулировки просмотрел? Их точно просчитывали при помощи кибернетических формул. Немцы где-то откопали ключик. Потому за ними надо тщательно наблюдать. Отслеживай ежеквартально показатели их экономики. Думай, с какими мы будем работать.

Косыгин недоуменно высматривает на подчеркнутые в процессе абзацы доклада, затем с нескрываемым интересом на меня.

– Вот почему ты собираешь рабочие группы из странных деятелей, так далеких от экономики? Но и в самом деле. Госплан уже давно не справляется с числами и показателями. Я отлично понимаю старые кадры, что ты привлек к работе. Но пойми – их методы сейчас не работают. Мы на ином этапе экономики.

Резко стукаю кулаком по столу, ПредСовмина вздрагивает:

– Так какого рожна вы не создаете новые⁈ Почему сразу схватились за отрегулированные западные методы? Ты представляешь, в какое болото ты в итоге приведешь нашу промышленность? Одна ее нога в плановой экономике, вторая в рыночной. И между зазорами цветет и пахнет черный рынок со спекуляцией, блатом и дефицитом. Он наше общество лет за двадцать полностью разъест! Ты наших людей не знаешь? Кумовство, взяточничество, отрицательный кадровый отбор. Нам нужная передовая и прозрачная экономика.

Алексей Николаевич угрюмо уставился на меня. Осознал, что я не по политическим мотивам дроблю его реформу и в моих закромах туева хуча аргументов.

– У нас есть выбор?

– До осени да! Черт с тобой, проведу постановлением твой метод. Бери область, лучше Прибалтику какую-нибудь, предприятия и проводи там свой эксперимент. Мы же будем готовить к пленуму Новую Экономическую Модель. В мае у меня назначены в Киеве весьма любопытные встречи с передовыми учеными мужами. Если пожелаешь, то можешь присоединиться

Косыгин бурчит с недовольством:

– Я между прочим не совсем ретроград.

– Тогда держи вот эту папку! Но учти, что это пока секретный проект. Есть у тебя там рыночники, которым можно доверять? Это точно не Либерман. Его вообще никуда не пущать. Это мой хороший тебе совет. И с остальными из его шайки-лейки осторожней.

Вот сейчас в глазах ПредСовмина мелькнул откровенный огонек страха:

– Что-то не так?

– Я тебе, Алексей Николаевич, сообщу, если будет так.

Оставив ПредСовмина в подвешенном состоянии, попрощался. Тот еще жук. Но выкидывать из обоймы рано. Пусть начнет, энергии и знаний у Косыгина хватает. Да и голос в Политб… черт дери Президиуме не лишний. Раз даю ему ответственное задание, значит, не считаю его противником или не своим. Ох, уж эти аппаратные игры! Но все на помощников не свалишь. Устинович и так зашился. Хотя не сказал бы, что он выглядит недовольным. Такое обширное поле деятельности перед ним открылось!

– Что такое с ним? – Витя проводила недоуменным взглядом рассерженного Громыко. – Вы так громко друг на друга кричали!

Замечаю на себе пристальное внимание личника. Поднимаю руки:

– Все в порядке! Рабочие моменты. Давай ужинать, мать!

За ужином из запечённого с овощами судака снова и снова прогонял разговор с министром иностранных дел. Что-то здесь не так! Откуда такой апломб и уверенность в собственной правоте? Жаль Никиту не спросишь, с чего это он начал с американцами так резко мириться? Вспомнил конец двадцатых и начало тридцатых. Тогда в САСШ реально край был. То-то они и были рады любому золоту или доллару.

Я в курсе, что индустрию заново возвели нам именно американцы. Потому что им в спину дышал голод. Сколько в Америке во время кризиса народу с голодухи умерло, так и не сказали. Похоронили в архивах или скорее даже не считали. Да нет, скорее цифры спрятали в иные строки. Демократы такое умеют.

Согласно расчётам, в 1940 году население США, при сохранении прежних демографических тенденций, должно было составить как минимум 141,856 миллиона человек. Фактическое же население страны в 1940 году составило всего 131,409 миллиона, из которых только 3,054 миллиона объяснимы за счёт изменения в динамике миграции.

Где 7 миллионов 394 тысячи человек, исчезнувших из статотчётов 30-х годов

На Украине при бандеровце Ющенко ведь записали в голодоморные потери всех умерших от старости, болезней, да заодно и западенцев, что тогда при Польше батрачили. То есть нарисовали необходимое для пропаганды количество цифр.

На деле, где успели колхозы построить, такого голода не было. Мелкие же хозяйчики зерно сгноили и себя погубили. Я этот вопрос отдельно изучал. Много там любопытных фактов выявлено…

Украина как чемодан без дна. Разбираться там и разбираться. Немногие в курсе, что с 1 сентября 1945 по 13 июня 1946 года генерал-майор Брежнев занимал должность начальника политуправления и входил в состав Военного совета Прикарпатского военного округа. И, конечно же, сталкивался с бандеровским подпольем.

В донесении Брежнев сообщал начальнику ГлавПУ Красной Армии И. В. Шикину об участившихся случаях нападений украинских националистов на гарнизоны и отдельных советских военнослужащих. Он привел примеры происшествий, свидетельствующих о зверствах бандеровцев по отношению к бойцам Красной Армии. В частности, он рассказывает о захвате бандитами двух бойцов в районе города Станислава (нынешнего Ивано-Франковска). Одному из них бандеровцы оторвали ухо, выкололи глаз, рубили топором челюсть, жгли руки и ноги.

Как рассказывается в воспоминаниях генерала Валентина Варенникова, Брежнев в разговорах нередко касался «особенностей Западной Украины». Даже через много лет после ликвидации УПА, встречаясь с местными руководителями, он в первую очередь интересовался «проявлениями национализма». Странно, что дальше потом не пошел, заново осудив бандеровцев.

Боялся баланс политических сил нарушить? А мы не боимся! И товарищ Громыко полетит из МИДа быстрее собственного визга. Тем более что политического веса еще не имеет. В Политбюро войдет в 1973 году. И какие у него успехи в этом времени кроме развития сотрудничества с нашим злейшим врагом? Ох, как не понравилась ему моя фраза. Аж весь вскипел.

Вот зачем нам мирить Индию и Пакистана во время встречи в Ташкенте? Хоть там и Косыгин потоптался, но где в это время валялся МИД? Нам сам бог велел вписаться в ту войну и жестко поддержать индусов. Пакистан в будущем станет нашим злейшим врагом и рассадником исламизма. Его режим невозможно изменить, так сделаем его слабее. Заодно привяжем Индию к себе. Продажа современного оружия, старье можно и бесплатно подарить. Его на складах полно, им все пригодиться. И «Арисаки», «Максимы» и прочий древний хлам. Заодно хранилища от хлама почистим.

Китай начнет дергаться, видя в набирающей силу Индию, своего геостратегического соперника. На этом можно здорово сыграть. Кроме оружия мы можем поставлять изделия машиностроения, в перспективе удобрения. Оттуда сырье. Хлопок! Не обязательно его покупать за валюту, можно бартером. В моем будущем РФ импортировала в год на полмиллиарда долларов хлопка. Основные поставщики Узбекистан и Китай. При СССР хлопок выращивается и в РСФСР, на Северном Кавказе, в Нижнем Поволжье, в Крыму. Этот сырец использовался в целом на трети мощностей легпрома Европейского региона СССР и Закавказья.

Но в угоду ряду хлопкопроизводящих стран «социалистической ориентации»: Египет, Ирак, Сирия, Южный Йемен и ввиду обещаний рекордных урожаев сырца со стороны всех республик Средней Азии, отрасль в указанных регионах РСФСР директивно упразднили к середине 60-х. В 50-х – начале 60-х годов СССР ввозил хлопок и хлопковую пряжу в основном из КНР по низким ценам и по товарному бартеру. Но последующее ухудшение советско-китайских отношений прекратило столь выгодные СССР поставки.

Соответственно, с середины 60-х годов была сделана ставка на рекордное развитие хлопководства в Средней Азии. На пике производства хлопка, в конце 1970-х годов, его сборы достигали 7–8 миллионов тонн хлопка-сырца в год, а приписки – около миллиона тонн. За лицевой стороной хлопковой эпопеи, за трудовыми подвигами дехкан и награждениями местных руководителей скрывалась неприглядная подноготная – приписки и взятки, ложь и обман, использование рабского детского труда и самое страшное – экологическая катастрофа. Необходимо избавить эти республики от тяжкой повинности. Все сплелось в тугой узел. Еще одна проблема – разобраться, кто так «нагружал» хлопок в ущерб чисто русскому льну. Льноводство мы будем усиленно возрождать. Программа уже готовится.

Нужно внимательно изучить потребности страны в хлопке. Он крайне важен в производстве порохов. На это уходило до 2–3 миллионов собранного вручную хлопка. Поручу это дело Кириленко. Он въедчивый товарищ, да и в его поле компетенция. Ставим его на тяжелую промышленность, где львиную долю имеет ВПК. Пусть узнает, сколько нам требуется пороха и прочей взрывчатки. Чем можно заменить хлопок и сколько его потребуется. А пока обратить особое внимание на основного поставщика хлопка Индию и Бангладеш. Нам есть что им предоставить. Я даже готов отдать новейшие самолеты и танки. Разумеется, в «экспортном варианте».

Взамен на полях Узбекистана надо выращивать овощи, строить хранилища и больше рефрижераторных вагонов, и прицепов к грузовым автомобилям. Черт, их у них мало. Кто может помочь? Австрийцы, шведы, французы? Новое задание легло в «рабочий блокнот». А ведь при их солнце можно там ставить теплицы, как в Турции и выращивать несколько урожаев.

Как там называется такой метод полива? Капельный полив! Двойной профит! Будет страна с помидорами, кабачками и зеленью с апреля по ноябрь. Можно предложить такое и Закавказью, но пусть те сами придут и на свои строят. Узбекистан центр нашей Русской Азии, там должно быть сытно и приятно жить. При русских правителях. Города со временем станут русскими форпостами, медленно пережевывающими местные традиции. Паранджу с женщин мы уже сняли, исламистов постреляли. Пора двигаться дальше. Бросать освоенное пространство, как будуший профит нельзя.

Кто-то тронул меня за плечо.

– Прибыли, Леонид Ильич.

Питовранов также как и Вольф, не смахивал на прожжённого разведчика, каким нам его рисуют в советских и голливудских фильмах. Не записной красавец или интеллектуал. Выступающий продолговатый нос излишне притягивает внимание, глаза смотрят с прищуром. Заметно – этот перец себе на уме. Но было в этом человеке нечто такое зловещее, что даже в охраняемом доме я опасался. Скорее из познаний будущего и его возможной роли в случившемся. По-хорошему бы его тут же во дворе шлепнуть из подаренного немцами Вальтера. Он тут, в выдвижном шкафчике заряженный лежит. Ха-ха, перестраховщик! За дверью два мордоворота каждый чих прослушивают.

Видимо, что-то все-таки промелькнуло в моих глазах, чекист невольно дернулся. Понятно, что не из лучших побуждений сюда доставлен. Деваться ему некуда. Если уж попался в поле зрения Высших, то лучше сотрудничать. Или станешь лагерной пылью. Вы сами, ребята, такие игры придумал, так что не отсвечивайте.

Грибанов также занервничал, пауза затянулась. Это просто меня унесло памятью туда, где никто уже не побывает. Но начнем помолясь:

– Товарищ генерал-лейтенант, ходить вокруг да около не стану. Будете работать на меня?

Питовранов не зря возглавлял в самые суровые годы контрразведку. Ни один мускул на лице не дрогнул.

– Предлагаете работать под началом Олега Михайловича?

– Скорее рядом. Для вас конкретно у меня будут специальные задачи. Но флаг вашего корабля от Информбюро.

Недавний могущественный начальник Второго главного управления МГБ СССР быстро прокачивает ситуацию.

– Можно узнать профиль будущей работы?

– Как всегда: в первую очередь – сбор информации. Как внутри страны, так и за рубежом.

Питовранов вздохнул и пошел ва-банк.

– Товарищ Первый секретарь, хотелось бы больше конкретики.

Ну это его право, да и мне легче.

– Вы все вместе будет работать в моей личной Политической разведке. Так ясно?

А в глазах все-таки промелькнул огонек. Жаль сюда не поставить скрытую видеокамеру высокого разрешения, чтобы психологи потом поработали с картинкой.

Грибанов заерзал, так откровенно я с ним не разговаривал. Ревнует. Питовранов не унимается:

– Все вместе это кто?

– Отдельное направление возглавит товарищ Судоплатов. Курирует все Грибанов. Но у каждого будут свои задачи.

Чекисты переглядываются с долей сомнения.

– Не держите в себе товарищи! Я слушаю.

Грибанов осторожно спрашивает:

– Появляются подозрения в законности нашей…разведки.

– А я не вижу ничего, на что не имею права. Главное лицо государства должно получать информацию из различных источников. И не забываем, что государственные структуры зачастую излишне громоздки, иногда быстрее и проще использовать небольшие службы.

Морщины на лице начальника Информбюро разглаживаются:

– Аналог United States Secret Service?

– Примерно да.

Питовранов принял решение:

– Товарищ Первый, я в вашем распоряжении. Когда приступать?

С улыбкой откидываюсь в удобном кресле. Все-таки я его правильно просчитал. Евгений Петрович из тех, кто не любит сидеть на попе ровно. Только вот зачастую несло его не туда. Но это ничего, поправим!

– Товарищ генерал-лейтенант, официально вы прикрепляетесь к «Девятке». Но в ближайшее время она будет выделена в отдельную службу. Так что все служебные формальности мы соблюдем. Затем я соберу вас всех вместе с экспертами и начнем разрабатывать ближайшие планы. Не буду нагнетать, но СССР стоит на пороге невиданных вызовов. Мы победили в жестокой войне, сейчас обязаны выиграть не менее жесткий мир. Товарищи офицеры, вы меня понимаете?

Чекисты выглядят малость офигевшими, но дружно кивают.

– Тогда я жду от вас, Евгений Петрович, обещанное в качестве залога наших будущих отношений.

Питовранов незаметно вздыхает и поворачивает голову к Грибанову, тот из толстой папки достает несколько листков с плотно напечатанным текстом. Быстро пробегаюсь по нему глазу и невольно расплываюсь в улыбке. С таким компроматом я могу свернуть любого в ЦК. Наш международный отдел вообще можно полным составом отправлять в Лабытнанги. Шучу.

У меня принципиальный подход другой. Заставить вкалывать на меня по-черному даже явного и злейшего врага. Огромная ошибка сталинского времени – разбазаривание ресурсов. Потом спохватились, появились «Шарашки». Иначе бы система всеобщего доносительства и недоверия угробила все кадры. Но отголоски крутого замеса тридцатых отдавались в системе очень долго.

– Всего хорошего, товарищи.

Дивертисмент. ГДР. Охотничий домик Маркуса Вольфа

Глава внешней разведки Штази подбросил поленьев в камин и вопрошающе повернулся к гостю. Тот молча кивнул, и хозяин наполнил два бокала горячим глинтвейном. Погода за окном снова испортилась. Восточная Германия – это дожди, слякоть и постоянная промозглость. Мужчины сделали несколько глотков, некоторое молча смотрели на пляшущие языки пламени. Хорошо вот так посреди неуютной непогоды сидеть у согревающего огня.

– И как тебе такое? – Вольф кивнул в сторону пачки зарубежных газет.

Герман Матерн, председатель Центральной комиссии партийного контроля СЕПГ закатил глаза:

– Мы не знаем, какая муха укусила Ильича, но нам их подход выгоден.

Вольф хмыкнул и повернулся к своему негласному куратору от правящей партии. К тому же Маттерн возглавлял так называемый «транспортный отдел» ЦК, отвечающий за связи с коммунистами в Западной Германии. Отличный «мост» для шпионажа.

– А как ты смотришь на то, что Ильич сделал мне предложение работать прямиком на него. А потом передал Ульбрихту план, от которого нельзя отказаться.

Герман были «истинным арийцем», потому свое удивление никак не выказал. Он лишь осушил бокал до дна и потянулся к закускам. Вольф заново наполнил посуду, дав время собеседнику для осмысления.