Текст книги "Графиня Сторендж (ЛП)"
Автор книги: Аква Мари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
– Насчёт брака, – становится вновь серьёзным, – Понимаю, нужно было обсуждать это до свадьбы, но как-то не сложилось. Время, спешка и прочее. Надеюсь, ты осознаешь, что он не фиктивный и влечёт за собой определённые супружеские роли?
– Да, на этот счёт не беспокойтесь… ся. Тётя меня просветила.
– Я могу дать тебе время, чтобы ты ко мне привыкла. Если оно тебе нужно, – опять смотрит пристально на меня.
Чувствую, как краснею. Ладошки снова влажные. Перевожу на них взгляд и отмечаю, что я их от волнения тру друг о друга.
– Думаю, не стоит. То есть, не нужно. В смысле давать время мне не нужно, – выпаливаю и замолкаю, краснея ещё больше. Уж лучше сразу пережить всё, чем трепыхаться от неизвестности и страха.
Неотрывно глядя мне в лицо, Маркус медленно наклоняется в мою сторону. Я стушевавшись под его пристальным взглядом, зажмуриваюсь и задерживаю дыхание. Вздрагиваю от неожиданного лёгкого прикосновения его сухих губ к моим. Жду несколько секунд, но больше ничего не происходит. Меня больше не касаются. Выдыхаю и открываю глаза. Сторендж уже стоит передо мной. Опять сама невозмутимость.
– Сегодня я достаточно вымотался, да и ты, думаю, устала, поэтому я попросил накрыть ужин у тебя в гостиной. А потом мы отправимся спать. Спать, Поль, и набираться сил.
С этими словами он выходит из комнаты.
А я чувствую, как меня сотрясает мелкая дрожь.
***
Ужин прошёл достаточно в дружественной обстановке. Сначала я была скована и не знала, как себя вести. К тому же предстоящая ночь будоражила разгулявшееся воображение и щекотала оголённые нервы. Но Маркус оказался интересным рассказчиком и собеседником, и уже скоро я забыла про свои страхи, увлёкшись беседой и вовсю смеясь.
Сейчас я лежу в постели в одной тонкой ночной сорочке, укрытая по нос одеялом. Меня снова лихорадит. Зуб на зуб не попадает. Рядом проминается матрас, и я чувствую, как Марк опускается рядом. Потом меня обнимают крепкие руки и пододвигают ближе к себе.
– Замёрзла? – спрашивает хрипло в мою макушку.
– Нет.
– Спи, Поль, – и обнимает крепче, – спи. Всё будет хорошо.
Я постепенно расслабляюсь в его тёплых объятиях и уношусь в мир сновидений. Мне снится мама, она улыбается и смеётся.
А утром я просыпаюсь от лёгкого поцелуя в плечо. Поворачиваюсь к Марку и тону в синеве его глаз. Он какой-то миг смотрит пристально на меня и склоняется к моим губам. Сначала нежно и почти невесомо. Но скоро поцелуй переходит в разряд тягучих эротических. А вслед за ними наступает и вовсе чудесное волшебство…
Глава 17
Настоящие дни. Замок Сторенджа.
– Миледи, прошу, – меня встречает дворецкий, принимая зонтик и пальто из моих рук, – сегодня на редкость слякотная погода, мадам.
– Да, Редклиф. Дорогу совсем развезло. А где месье?
– Граф в своём кабинете, мадам в библиотеке.
– Спасибо.
Начну, пожалуй, с меньшего из зол и направляюсь в библиотеку.
– Дорогая, – маман опускает книгу на столик, грациозно поднимается с кресла и устремляется мне на встречу. Берёт за руки, – как я рада тебя видеть. Всё хорошо? То есть хорошо съездила?
С беспокойством всматривается в меня.
– Всё прекрасно, – проходим к креслам и садимся, – . Роджер растёт, Марта с тётей с ним неустанно. Грег С Филиппом в работе. Стефан отправился на курорт лечить суставы, но я об этом вам писала. Что у вас? Как Марк? Вы не писали…
– Да, всё хорошо. Он старается. Марк взялся за ум. Особенно последнее время. Да, в последнее время он почему-то особенно усерден, – смотрит на меня, – мне кажется, он всё же боится… опасается, что ты его бросишь. Тебя так долго не было.
– Он сам пожелал, чтобы я уехала. Я решила ему больше не противиться. Сварт уверил, что моя помощь не понадобится. К тому же здесь Вы. Так что…
– Нет, нет, что ты, я и не думала тебя упрекать.
Мы замолчали.
– Марк в кабинете с управляющим.
– Я поднимусь к себе сначала, приведу себя в порядок, – говорю, поднимаясь.
– Как знаешь.
– В его состоянии есть какие-либо сподвижки? – произношу, останавливаясь у двери. А у самой сердце ухает куда-то вниз, боюсь услышать, что всё безнадёжно.
– Об этом тебе лучше расскажет Марк, – улыбается.
– Появились изменения? – хватаюсь за соломенку, – он стал чувствовать? – свекровь молчит, загадочно улыбаясь, а меня накрывают эмоции, – Мадлен, не молчите! Так есть изменения или нет?
– Весьма небольшие, но уже что-то. Прости, Марк всё сам расскажет, – улыбается уже виновато.
Я разворачиваюсь и направляюсь в кабинет. Через две ступеньки. Внешний вид подождёт. Рывком открываю дверь. Марк сидит за письменным столом, Френк стоит рядом, на что-то указывая пальцем в бумагах на столе. Палец там так и остаётся, когда они резко поднимают головы на образованный мной шум. Управляющий выглядит удивлённым. Марк же находится быстрее.
– О, Поль! – улыбается, – я уж и забыл, как это, когда в доме есть хозяйка. Давно ко мне так не врывались без стука.
– Смиренно прошу простить меня за столь грубое вторжение, – если хочет ерничать и расшаркиваться, извольте, – Френк, можете нас оставить на минуту?
Тот вопросительно смотрит на Маркуса и, получив разрешение, покидает нас.
– Что за спешность привела тебя сюда из-под тёплого крыла Марчел?
– Желаете язвить? Ну, что ж. Говорят, это хороший признак. Значит не всё потеряно.
Опускаюсь в кресло напротив.
– Почему же язвить? ты так свирепо ворвалась сюда, – выгибает бровь.
– Мадлен сказала, что у тебя какие-то изменения, – смотрю на него.
– Ох, женщины, ваш язык поистине без костей. Так тебя эта новость заставила вернуться?
– Нет, об изменениях я узнала минуту назад.
– Понятно.
– И? Ты мне, наконец, поведаешь или так и будем играть в молчанку?! – начинаю уже закипать.
– Тсс, Поль. Тише. Так что тебя привело сюда?
– Соскучилась неимоверно по твоей язвительности.
Задумчиво меня разглядывает. Прикидывает что-то в своей голове, великий комбинатор! Мать его…
– Подойди, пожалуйста, – отъезжает от стола, видимо, что-то решив для себя, и разворачивается по направлению ко мне. Я медленно подхожу, не зная чего от него ожидать.
– Смотри, – кивает на правую ногу, расположенную на подножке кресла, и двигает (мать моя женщина!) пальцами, – Оказывается, я не настолько безнадёжен, – улыбается. Прищуривая один глаз, смотрит на меня снизу вверх.
– О, Марк, – меня захлестывает радость, гордость, счастье и ещё какой-то гремучий коктейль эмоций, на глаза наворачиваются слезы, и я устремляюсь к нему, обнимаю за плечи, – это так здорово, – шепчу ему в шею. Чувствую прикосновение его рук на своей талии. Он тянет меня на себя и усаживает к себе на колени.
Поднимаю голову и смотрю ему в глаза, смотрю, как расширяются его зрачки, занимая практически всю радужку.
– Это так здорово, – повторяю шёпотом, продолжая обнимать его.
Марк улыбается, протягивает одну руку, второй придерживая меня за талию, и проводит невесомо большим пальцем по моим скулам и щекам, стирая слезы.
– Да, это здорово, – голос его звучит глухо и хрипловато. Марк медленно наклоняется и целует меня, зарываясь пальцами свободной руки мне в волосы. Жарко, сладостно. Я так истосковалась по его поцелуяем. Я так по нему соскучилась, по его рукам, теплу, особому аромату, присущему только ему. Марк отрывается от губ, тяжело дыша, и легонько прикасается губами к моим векам, скулам. Снова целует губы, на этот раз легко, почти невесомо и проводит своей щекой о мою.
– Я так по тебе соскучился, Поль, – говорит хрипло и добавляет: – прости меня.
Я откидываю голову и смотрю на него.
– Ты признаешь, что был не прав?
– Поль, – звучит укоризненно.
Пофиг.
– Нет, правда, я хочу это услышать! Хотя бы единожды. Имею право, я столько от тебя наслушалась за это время.
– Я просто извинился, не придумывай лишнего.
– Ах, лишнего! Да?! Позволь тогда узнать, за что же ты извинялся?
– За…, – улыбается и трётся своим носом о мой, – поймала.
– Иии, – легко уворачиваюсь, тоже отчего-то улыбаясь.
– Я был неправ, – выдыхает мне в губы, опять приближаясь, и снова целует.
– Неужели это так сложно, признаться, что ты заблуждался? – вяло возмущаюсь, в то время, как Сторендж касается уголка моего рта.
– Меня можно извинить, я был не в форме и не обладал полной информацией.
Выпрямляется и смотрит на меня, улыбаясь.
– Но тебе спасибо, особенно за то, что ты, несмотря ни на что, повела себя настойчиво и решительно. И смогла вытерпеть мой характер, – и уже тихо, касаясь большим пальцем моей нижней губы, – простишь меня, Поль?
– Конечно, как же мне не простить моего любимого лиса, – широко улыбаясь и обнимая его за шею, наклоняюсь и сама целую Марка, – Я тоже по тебе очень сильно соскучилась…
Позже выяснилось, что это не все долгожданные улучшения. К Марку отчасти вернулась чувствительность.
Глава 18
Около двух лет назад.
Мне не пришлось как либо стараться, чтобы выстроить отношения с мужем.
Вначале, правда, я опасалась, как буду ладить со сдержанным и прямолинейным Марком. Но он на удивление быстро втянул меня в дела поместья. Наверное, сказались его энтузиазм и небывалая увлечённость этим.
Стала с ним разъезжать по арендаторам, наблюдать, как он решает мелкие житейские споры, где-то высказывать собственное мнение, к которому он прислушивался. Данный факт меня вначале небывало удивлял, так как в наше время женщин по большей части расценивали как украшение балов, мужчин и продолжательниц рода.
Потом по-тихоньку стала вникать в дела дома. Утверждать меню, проверять и составлять закупки, на них бюджет. Давать распоряжение прислуге. В этом мне вначале помогала экономка, отчасти мать Маркуса давала советы, что-то пригодилось из того, что я успела усвоить в отцовском доме. Правда дом Марка был не в пример больше.
Вечера мы проводили вместе за обсуждением насущных дел, рассказах о дневных происшестаиях и прочих милых интересных и не очень беседах.
Мне было с ним легко. Легко, интересно и безопасно.
Я часто ловила себя на мысли, что я стала чаще улыбаться. Я понимала, что всё больше привязываюсь к Маркусу, ищу с ним встреч, спешу с ним чем-то поделиться, что-то рассказать, обсудить.
Мне нравились его случайные прикосновения. И неслучайные тоже. Его улыбка и ямочка на подбородке. Его прямой откровенный взгляд. Лёгкие поцелуи, ночные объятия.
Как-то возвращаясь домой после осмотра новых каналов в поле, Марк предложил спешиться возле речки и передохнуть.
Солнце взошло высоко и неистово припекало макушку. Привязав лошадей в тени, супруг двинулся к воде.
– Не знаю, как ты, а я не прочь искупаться, – произносит он, снимая на ходу рубашку. На его мускулистом загоревшем теле блестели капельки пота. Я как завороженная смотрю на его спину.
– Так ты со мной? – оборачивается он, развязывая шнурок штанин.
– Я… – выдаю высоковразумительное, переводя взгляд на его руки и заливаясь краской.
Он продолжает вопросительно смотреть на меня.
– Здесь никого нет, и за деревьями нас не видно. Достаточно уединённое место.
– Я… – снова начинаю, но стушевавшись ещё больше, перевожу взгляд на свои руки, сцепленные в замок.
– Поль, мы вроде как муж и жена. Спим в одной постели, – произносит он, подходя ко мне и легонько приподнимая мою голову за подбородок, – ты меня стесняешься или опасаешься? – заглядывает в глаза.
– С чего мне тебя опасаться? – высвобождаю подбородок из его лёгкого захвата движением головы, делая шаг в сторону и обхватывая себя руками.
– Не знаю, поэтому и спрашиваю. Вдруг ты боишься, что я на тебя наброшусь прямо здесь. Или ты считаешь постыдным купаться в водоёме вообще или конкретно с мужем. Я не представляю, что может происходить в головке хорошенькой молоденькой девушки.
– Я тебя не боюсь и ничего не имею против купания, если ты об этом, – вскидываю голову, стараясь смотреть на него прямо.
– Я думал, ты ко мне уже привыкла, – улыбается, подходя ближе, – но ты каждый раз вздрагиваешь, когда я тебя случайно касаюсь. И так умилительно краснеешь.
– Мне неловко, – голос от волнения садится.
Я каждый раз старалась его рассмотреть украдкой, когда он отворачивался или не смотрел на меня в спальне. Я достаточно изучила его обнаженную спину в эти моменты или когда он спит. Я видела его и абсолютно обнажённым. Да и он меня. И не единожды. Но здесь отчего-то смутилась.
Маркус снова подходит совсем близко, касается большим пальцем моего подбородка, обводит контур нижней губы.
– Так мы купаемся или едем домой? – шепчет прежде чем накрыть мои губы.
Домой мы вернулись глубоким вечером, со значительным опозданием на ужин. Но это того стоило.
Глава 19
Настоящие дни. Королевство Картелия.
Графство Сторендж. Замок графа Маркуса Оушен Сторенджа.
– Сварт просил передать, что сегодня не сможет посетить нас, – говорю, заходя в кабинет, и протягиваю мужу записку, переданную мне посыльным. Марк сидит за столом и листает учётную книгу, – он вынужден ехать к заболевшему племяннику в город.
– Отлично. Проведём этот замечательный день в отдыхе телесном, – ухмыляется Марк, намекая на бесконечное множество упражнений, которые Бром заставляет выполнять Маркуса ежедневно. Сторендж в хорошем настроении, это прекрасно.
– Надеюсь, ничего серьёзного с племянником не случилось? – Марк продолжает листать учётную книгу, что-то в ней помечая. Я застала его за делами. Тоже хороший знак.
За последние две недели прогресс налицо. И с настроением, он стал реже на мне, да и на других, срываться, и с движением – теперь он может двигать стопой, ещё слабо и вяло, но прогресс налицо.
– Как я поняла, похоже на банальную простуду. Но я бы не советовала тебе радоваться столь преждевременно, – улыбаюсь, – в этом листке, – киваю на записку, – Бром прописал твой обязательный минимум занятий на сегодня.
– Как прискорбно, – морщится, но в глазах появляется озорной блеск, – Сварт настоящий дьявол в человечьем обличии. Он, вероятно, хочет меня измотать. И определенно получает от этого какое-то извращенное удовольствие. Не в курсе, Поль? Ибо его напористость не логична, клиент скоро будет не в состоянии даже платить, – уже улыбается.
– Я как раз вижу логику, – тоже улыбаюсь, подхватывая смешливый тон Маркуса. Как в старые добрые времена, – Как ты выразился, измотанный клиент будет не способен не платить, а думать. Измотать, а не вымотать. Видишь разницу? Поэтому сопротивлений гораздо меньше, Вей верёвки и Бери плату.
– Ах, вот оно, оказывается, где собака зарыта! Но не ты ли с этим старым чертом за одно? – прищуривает один глаз, хитро глядя на меня.
– Я и не скрывала этого с самого начала, – говорю, смеясь и разводя руками.
Вдруг дверь распахивается, с грохотом ударяясь о стену.
– А вот и голубки вместе, – на пороге стоит Вертен, окидывает нас взглядом, где читается злость и ненависть, – Вы не против, если я нарушу ваше столь мирное единение?
Не дожидаясь ответа, проходит вглубь комнаты и садиться в кресло напротив Маркуса. Упирается взглядом в отца. Тот, сохраняя видимое спокойствие, молчит, ждёт дальнейшего развития событий.
Вертен наклоняется вперёд.
– Что я собственно пришёл. Хотел своими глазами убедиться насколько всё у тебя плохо, как говорит молва. Но, вижу, свет жестоко ошибается. Судя по твоему виду, – окидывает брезгливо Маркуса взглядом, – ты ещё не торопишься подыхать.
Я от неожиданности вздрагиваю. Знаю, что отношения у них не из лучших, но чтобы так разговаривать с отцом. Этому способствует то, что здесь не перед кем уже рисоваться?
– Сочувствую, – Марк откидывается на спинку кресла.
– Кому? – не улавливает Вертен.
– Тебе, разумеется. Я ещё молод, ранение, как видишь, не смертельно. Жить буду долго. Титул с наследством тебе ещё не скоро светит.
– А мне они не нужны, – заявляет, поднимаясь, – от такой мрази, как ты, я ничего не приму.
– Как благородно с твоей стороны. Вероятно, можно больше не выплачивать содержание? – Вертен замирает на полпути к двери, – И спасибо, что все-таки проведал, сын.
Впервые через столько месяцев…
– Не строй из себя благородного принца! – Взбешённый Вертен приближается к столу. Хлопает руками о столешницу, нагибается к отцу. Шипит, весь красный, с бьющейся жилкой у виска: – или выделываешься перед ней? – кивает на меня. Я стою всё также сбоку стола, – так пусть она знает, что всё твоё содержание брехня. Это деньги, оставшиеся мне по праву от матери. А ты плевал на меня. Плевал с самого рождения! И не строй из себя сейчас великого героя. Даже то, что ты тогда заслонил меня и словил пулю, чистая случайность. Это может подтвердить, кто угодно.
– Как тебе угодно, – Марк пожимает плечами.
А я в неверии округляю глаза. О какой они пули?
Реакция отца приводит Вертена в ещё большее бешенство.
– И ты так и не понял? Она, – опять указывает в мою сторону кивком головы, – с тобой только из-за денег. Да, Поль? – обращаетсяко мне, – ты ведь думала, что я тоже граф? Молодой, обаятельный, готовый на всё ради тебя, А главное при деньгах? Так?
Я краснею от негодования. Маркус ещё в день нашего знакомства с виконтом упомянул, что тот ещё не граф.
– А оказалось, что я лишь сын графа. Мелкая сошка. И ты сразу переключилась на моего папашу? Он же кусок полакомее и пожирнее?
– Как ты смеешь? – шепчу. В глазах стоят слезы.
– К тому-же часто бывает на войне. Только вот незадача…
В этот момент раздаётся громкий хлопок ладони по столу с не менее громким:
– Хватит! – и дальше Марк цедит сквозь зубы: – пошёл вон, щенок.
– Что? – переводит взгляд на отца, – неприятно слышать правду?
– Я сказал, пошёл вон, – уже более спокойно, – когда остынешь, приходи, поговорим. Я всегда открыт к диалогу.
– Ты всегда так говоришь! К какому диалогу?! О чем с тобой говорить?!
– Не попробовав, не узнаешь, – произносит тихо Марк и, обращаясь к сыну, уже громче: – может, стоило хоть раз попробовать? Хотя бы начать. Без лишних обвинений и угроз. Хоть раз послушать мнение другой стороны.
– Послушать о том, как ты убивал мою мать? – Вертен срывается на крик, – Об этом ты хочешь поговорить? Да?! Вы оба стоите друг друга, – последнюю фразу он словно выплевывает в нас. Резко разворачивается и стремительно покидает кабинет. Эхо его звонких торопливых шагов по коридору ещё долго раздается в ушах.
Я ошеломленно подхожу к креслу, где только что сидел Вертен, и опускаюсь в него. Смотрю на мужа.
– Черт, – ругается Марк, ударяя кулаком по столу. Потом ставит локти на стол и запускает руки в волосы. Сидит так с минуту. После поднимает голову и смотрит на меня.
– Мне, наверное, по заслугам всё это? – спрашивает тихо.
– Ты о чем? – хриплю. Мой голос не хочет меня слушаться.
– Знаю, что совсем не уделял ему время. То молодость, то сомнения, то война. Видимо, я заслужил. Да, – сделав паузу, вздыхает, – всё это я заслужил.
Кладёт голову на кулак и задумчиво смотрит в сторону.
– Ты не пробовал с ним наладить отношения? Ну, то есть поговорить по-другому? Не отстранённо, как сейчас, а попробовать донести свою версию, более заинтересованно. Мне кажется, твоё равнодушие его ещё больше отдаляет и злит, – знаю, звучит по идиотски, причём я совершенно не опытна в отношениях отцов и детей, но мало ли?
– А что по-твоему я делал? – удивлённо, – я пытался. Раньше. Он меня не слышит. Совершенно.
– Этим вы похожи, – горько усмехаюсь.
– Что ему доказывать, когда он весь на эмоциях? Как сегодня. У него есть свое видение ситуации. На Вертена имеет огромное влияние его бабка. А она меня мягко говоря не долюбливает. Хотя и я поздно начал пытаться. Похоже очень поздно. Он уже уверовал всем доводам своей бабки. Да и моё прежнее поведение этому лишь поспособствовало.
Марк замолкает и опять устремляет взгляд в одну точку.
– Расскажи, что тебя тревожит, – решаюсь прервать тишину, – Иногда, когда с кем-то делишься, становится легче.
Была не была.
– Закрой дверь, – слышу короткое в ответ.
Моё сердце пропускает удар. Наш разговор закончился. Меня опять выдворяют из кабинета. Медленно поднимаюсь, бреду до двери, прикрываю ее изнутри и остаюсь стоять возле порога. Смотрю на свои влажные ладошки.
– Она вбежала в этот кабинет, как сейчас Вертен, – неожиданно начинает Марк, заставляя меня вздрогнуть. Он снова погружается в свои мысли и воспоминания, – громко хлопнув дверью, вся пунцовая от ярости. В этом сын с матерью очень похожи, – горько усмехается. Я тихо, боясь спугнуть прорвавшийся поток воспоминаний, возвращаюсь в кресло.
Глава 20
18 лет назад.
Королевство Картелия.
Графство Сторендж. Замок графа Маркуса Оушен Сторенджа.
"– Это ты! Ты во всём виноват! Ты сломал мне всю жизнь! – кричала Марго, влетая в кабинет и тыча в бешенстве в меня пальцем. Я сидел как сейчас за письменным столом и занимался делами. В то время я только начал вкладывать деньги в предприятия, поэтому вникать во все нюансы занимало слишком много времени. Марго была на седьмом месяце беременности. В последнее время у неё всё чаще колебалось настроение, случались истерики, поэтому эту я тоже списал на её особое положение. Я чувствовал себя виноватым в том, что мало времени уделяю жене. Морально разрывался между делами и ей. Подумывал уже бросить эту прибыльную компанию.
– Давай сначала ты присядешь, – начал было я, но она меня резко оборвала:
– К чёрту! Я надеюсь, ты когда-нибудь захлебнешься своей жадностью и моими деньгами! – продолжала неиствовать она, – ну что тебе стоило вложиться в это дело? Ну что!
Я начал припоминать… Она неоднократно предлагала мне вложиться в одно заведомо провальное предприятие. Пусть у меня тогда и не был ещё наметан глаз, но даже я видел всю его абсурдность. Я попытался ей это объяснить. Но Марго с завидной настойчивостью предлагала последовать совету её хорошего приятеля. Якобы он знал в этом толк. Я спросил совета у нескольких человек, включая её отца. К нему она тоже обращалась, но тесть ей отказал. Они все были солидарны со мной. Я пытался Маргарите втолковать это. Но она лишь предложила вложить туда её приданое, если мне жаль своих денег. Я снова отказал, дабы это не разумно. После моего категоричного отказа, осознал я это гораздо позже, она стала крайне нервной и раздражительной. А потом случилось, то что случилось.
– Ты про дело Мальтовых? Оно прогорело, как я тебе и говорил, – я не понимал, что её вывело из себя. Провал был громким и с треском. Многие наивные инвесторы лишились немалых денег. На её месте радоваться надо было.
– Да хоть сотни раз и вместе с тобой! – Маргарита металась по кабинету, я растерянно стоял и смотрел. Честно, я не знал, как реагировать на женские истерики, да и сейчас ничего не изменилось.
– Всё из-за тебя! – устав метаться, она села в кресло и заскулила. Я направился к ней, желая обнять и успокоить. Но следующие её слова меня остановили.
– Он отказался от меня… из-за тебя, – продолжала всхлипывать Марго, – теперь мы не сможем… уехать. Он сказал… что у него нет денег… что у нас нет денег… он не может меня взять с собой.
Куда она собралась ехать и с кем?
– Кто он? – на тот момент я ей ещё верил. Я верил, что между нами были глубокие чувства, а не тонкий расчёт. Я был наивным в свои восемнадцать.
– Садхан, – она подняла на меня заплаканное лицо, – владелец судна. Мы познакомились с ним, когда он останавливался у отца по делам, – лицо её прояснилось и приняло мечтательное выражение, – Такой красивый, галантный, с харизмой. Мы влюбились в друг друга с первого взгляда, понимашь? А ты думал, что я вышла за тебя по Великой любви? Ха-ха."
Её смех до сих пор стоит в ушах.
Как сейчас помню, она сидела на этом же кресле, что и ты сейчас. В глазах какое– то безумие. И этот смех, граничащий с истерикой.
Марго выпрямилась, медленно встала с кресла и, высоко подняв голову, подошла ко мне. Она смотрела мне прямо в глаза, когда говорила.
– Ты думаешь, я тебя любила хоть когда – нибудь? Наивный. Ты жалок и наивен. Я закрутила с тобой, потому что понесла от другого. Я всё спланировала. Это был идеальный план. Я не смогла сразу выйти за него замуж, отец не разрешил. Мы собирались бежать. Нам нужны были деньги на первое время. Нам нужны были деньги. Тебе всего лишь нужно было вложить моё приданное в дело Мальтовых. Но ты даже это не смог для меня сделать! Даже это!
Ей было как и мне 18 лет. Откуда столько корысти в столь юном создании? Хотя, может это была её защитная реакция. Защита раненой и доверчивой девочки. Ведь она доверилась проходимцу, он её обманул.
Как выяснилось впоследствии, Садхан владел какой-то баржей и перевозил мелкие заказы. Иногда выходящие за рамки закона. Его поймали на очередном рейсе с контрабандой и казнили. Но об этом Марго так и не узнала. Кто знает, может, и от неё ему нужны были только деньги."
– Он имел дела с её отцом? – подаю я голос.
– Я не интересовался данным вопросом. Конрад лишь обмолвился однажды, что Садхан предлагал ему поучаствовать в сомнительной операции, на что тесть отказался.
– Вертен правда не твой сын?
Марк молчит. Выезжает из-за стола и двигается по направлению к окну. Останавливается и смотрит на двор.
– Не знаю, – пожимает плечами, – он похож на свою мать. Порой кажется, что не только внешне, но и характером. В меня, по крайней мере, не пошёл. А Садхана я никогда не видел, судить не могу. Но когда Вертен родился, я право слово, не мог на него даже смотреть. Слишком свежи были нанесённые его матерью мне обиды, – усмехается, – Только в чем виноват несмышленый ребёнок? В том, что родился? Я отдал его на воспитание родителям Марго. У них появился смысл жизни после потери дочери. А я всё равно не был бы хорошим отцом. Слишком юн. Слишком зол. После всего подался в военные походы. Редко бывал дома. Редко его навещал. Назначил содержание. На тот момент это всё, что я мог ему дать. Отцом Вертену я так и не стал.
– Её родители знали обо всём?
– Думаю, отец Марго или знал, или о чём-то догадывался. Её мать посчитала меня виновным в смерти дочери. Наш скандал в тот день не слышал, наверное, только глухой. Марго была крайне эмоциональна.
– А это не так? – решаюсь задать вопрос и внутренне сжимаюсь. Я боюсь услышать ответ. Боюсь, что он подтвердит, что он причастен к смерти жены. А ещё боюсь, что его отношение ко мне вновь изменится. Получается, я не верю ему, не верю в него, раз спрашиваю. Но мне почему-то крайне важно знать правду. Его правду.
– Не знаю, – Марк разворачивается на каталке ко мне, смотрит внимательно. Он понял, о чем я, – скорее да, чем нет.
"Она после всех откровений подошла ко мне. Вплотную. Положила руки мне на грудь.
– Как прекрасно, – прошептала на ухо, – представь, как прекрасно всё складывается. Ты будешь воспитывать чужого выродка и передашь ему титул и всё свое состояние. Честно заработанное тобой. Всё до копейки. А ещё ты будешь продолжать на людях играть приличного мужа. Верно, Марк? – я чувствовал, что Марго улыбается, – или простишь меня. Ведь ты так преданно меня любишь, правда? – заглядывая в глаза, – и будешь целовать меня как прежде? – обвивая шею руками, – ну же, поцелуй меня Марк.
Я оттолкнул её. Мне показалось, что не сильно. Не уверен. Я был под впечатлением момента. Она не удержала равновесие, или споткнулась. Или всё же толчок был сильным. Не знаю. Марго упала.
Открылось кровотечение и начались роды. Либо из-за падения, либо из-за нервного потрясения. Или повлияло всё вместе. А итог ты знаешь."
Да, о последствиях я наслышала.
Я поднимаюсь с кресла, подхожу к мужу. Опускаюсь, как тогда в его комнате, на пол возле него. Кладу голову на его колени. Марк медленно проводит рукой по моим волосам. Я знаю, ему это нравится, трогать мои волосы. Он так делает всегда, когда я рядом.
– Давай сегодня правда сделаем себе выходной, – говорю.
– Ты уверена, что не испугаешься великого гнева Сварта?
– Вдвоём мы как-нибудь с ним справимся, – улыбаясь, смотрю на него.
– Вдвоём мы справимся, – мягко соглашается Марк, улыбаясь в ответ.
Эпилог
Несколько лет спустя.
Настоящие дни. Королевство Картелия.
Графство Сторендж. Замок графа Маркуса Оушен Сторенджа.
"Дорогая Марта!
Я так рада, что вы наконец-то вернулись из путешествия и я могу тебе написать. Мне об этом сказал Маркус, он сегодня вернулся из столицы. Там он виделся и разговаривал с Филлипом и твоим братом. У этой неизменно деловой троицы опять намечается что-то грандиозное. Но пока они упорно держат секретную оборону. Ну и ладно. Я, по праву признаться, в этом смыслю не больше, чем в породах лошадей.
Кстати, только между нами. Марк поделился, что Грег выглядел крайне удивлённым, когда увидел Сторенджа без каталки. Они же не виделись больше года, пока Грег налаживал связи в Юноне. Марк правда отчаянно пытался скрыть свою хромоту, отчего она становилась ещё явственней.
Знаешь, он так красочно описывал это, что мы очень долго смеялись, до слез. Я, право слово, рада, что он стал относится к своему положению с юмором. Думаю, лучше так, чем как раньше. Лучше такая защита. Правда пока с ощущениями не всё так радужно, как хотелось бы. Он с одной стороны ниже пояса ничего не чувствует и уже не надеется на улучшение. С ним в этом вопросе солидарен даже Сварт. Представляешь? Они теперь спелись. Хотя не удивительно, за годы-то тесного сотрудничества.
Как Роджер? Как он перенёс такое долгое путешествие? Я, конечно, понимаю, что он уже большой мальчик, ни чета нашей Карамельке, но я была поражена, что вы отважились взять его с собой на остров.
Кстати, о Карамельке. У неё прорезался ещё один зуб. Наконец-то можно выдохнуть. И, знаешь, глядя на них с Марком, я понимаю, что он всё же первоклассный папа. В нём столько дремало отцовских чувств и качеств.
Да и его маман теперь отводит душу. Главное, чтоб от излишней любвеобильности не испортили мне дочь.
Шучу.
Но не исключаю.
Вертен уехал с концами в Неаполь. Нам он не пишет. И никоим образом не поддерживает связь с отцом. Слышали от знакомых, там он женился. Надеюсь, счастливо.
Мне, если честно, искренне жаль, что так вышло. Я пытаюсь донести до Маркуса, что стоит попытаться с ним поговорить, рассказать всю правду. Но он пока категоричен, так как не хочет портить память сыну о его матери. На мой взгляд, отношения живых важнее, и я не теряю надежды. Поэтому связалась с женой Вертена Сесиль, попробуем вдвоём сподвигнуть их на мировую.
Слышала, что Грег снова собирается жениться. Это досужие сплетни или правда?
Вообще, я очень надеюсь, что ты посетишь свою кузину в самое ближайшее время и расскажешь все новости сама. И мне о многом нужно с тобой поделиться.
Я очень жду вас.
И очень по всем вам соскучилась.
Передавай тетушке с дядей, что я их очень люблю и тоже жду в гости.
Твоя Поль."
– Что ты там так увлечённо пишешь? – раздаётся неожиданно над ухом, что я вздрагиваю. Марк наклоняется, заглядывая через моё плечо и мимоходом касаясь губами моего несчастного ранее упомянутого уха. Или уже счастливого?
