Текст книги "Графиня Сторендж (ЛП)"

Автор книги: Аква Мари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Погода благоприятствует нашей неспешной прогулке. Мягко светит солнце, проникая сквозь пушистую листву над нашими головами и ласково касаясь лица. Под его теплом и светом хочется блаженно зажмуриться. Моя шляпка в руке. Изредка моей оголенной кожи касается лёгкий ветерок, играет в волосах и затем уносится ввысь, запутываясь в кронах деревьев. Только здесь и сейчас я понимаю, насколько устала от каменного города, от его духоты и палящего солнца. Понимаю, как тут хорошо.

– О, синьор Маркус, какая встреча! – врывается в мои мысли визгливый возглас Миранды, выдергивая из блаженного оцепенения. Перед нами стоит граф Сторендж с моим недавним знакомым Вертеном.

– Миледи, – короткий поклон в нашу сторону, стало быть в знак приветствия нас, молодых, – Приятно видеть Вас в добром здравии, леди Свифгард, – целует протянутую руку тётушки.

– Взаимно, Маркус, – расплывается в улыбке Марчел и обращается к его спутнику: – Вертен, ты заметно подрос и возмужал с нашей последней встречи.

– Вы как всегда вгоняете меня в краску, леди Свифгард, – отвечает улыбкой на улыбку Вертен. Смущенным он точно не выглядит.

– У Грега, надеюсь, всё разрешилось благополучно? – интересуется Сторендж, беря тетушку под предусмотрительно подставленный локоть, и мы всей честной компанией продолжаем прогулку. Миранда придвигается ближе к старшим. Вертен же оказывается подле меня.

– Да, всё в полном порядке. Он вчера прислал посыльного, Апрель значительно лучше. Вы мне лучше расскажите, как Вас занесло в парк. Вы, насколько мне помнится, не любите пешие прогулки.

– Отчего же не люблю? Просто времени как-то всё не было.

– Ох, сколько я раз вам с Грегом говорила, заканчивайте эти ваши походы с делами, – ступает Марчел на своего любимого конька, – наследством, деньгами не обделены, слава Храму. До старости хватит. И потомкам достанется. Что ещё вам нужно?

– Вы предлагаете поселиться в имении, коротая время наездами в город ради балов во время ежегодных сезонов и наживая приличные округлости в талии?

– Маркус, вы неисправимы. Пора уже обрести наконец-то семью, обрасти детьми и не страдать всякой глупостью.

– Ну, положим, сын и семья в его лице у меня есть, поэтому имею право.

– С ним бесполезно спорить, леди Свифгард, – произносит Вертен, – если граф Сторендж что-то решил, то хоть танцуй, хоть пляши, то так и будет.

При этом юноша странно посматривает на графа. Такое ощущение, что он говорит это с каким-то подтекстом.

– Приведи мне хоть один разумный довод и тогда поговорим, – жёстко парирует Маркус.

– Представляете, он вчера заявил, что мне категорически рано жениться, – восклицает Вертен, – но кому сейчас нужна военная карьера? Кому образование? Я всю жизнь учусь. Грамоте, этикету, истории, военному искусству. Может я мечтаю стать земледелом, а не мореходом или военноначальником?!

– Так иди учись земельному ремеслу.

– Найму хорошего управляющего, как мой дед, и дело с концом!

– Правда, Маркус, Вертен по-своему прав. К чему всё это? Вы с Грегом помешаны на передовых идеях. Но кто-то же должен по-старинке возделывать землю, разводить скот.

– Я не против. Пусть возделывает. Но чтобы этим заниматься, нужно иметь не только хорошего управляющего, но и свои хорошие мозги. Как у деда, например. И время не стоит на месте, передовые технологии ещё никому не мешали. Они существенно облегчают жизнь и землевладельцам, и работникам. Заметьте, значительно повышая урожай.

– Но что делать, если моё сердце уже похищено одной очаровательной миледи? Как быть? – восклицает Вертен, возвращая разговор в интересующую его тему. Я спиной чувствую, как вытягивается шея Ми. В ожидании очередной сенсации.

– Взрослеть и начать отвечать за свои поступки, – мне кажется граф несколько категоричен в отношении юноши. Хотя я мало что знаю, как о графе, так и о его аппоненте.

– Жениться на даме сердца – это ли не взросление?

– Взросление – это умение не ввязываться в не имеющие смысла дуэли. Умение предугадывать свои действия и их последствия. И если речь зашла о даме сердца, прежде всего следует подумать не столько о женитьбе на ней, как о том, на что с ней придётся жить и как о ней позаботиться…

– Не на своём ли печальном опыте вы сделали подобные выводы, граф?

– Простите меня великодушно, что так несвоевременно вмешиваюсь. Я в столице совсем недавно, – решаюсь вольности вмешаться в разговор, замечая каким гневным взглядом прожигает Маркус Вертена, замечая его враз побелевшие пальцы, стиснутые в кулак, – но так и не поняла, чем же знаменит этот парк?

– О, если бы Вы только позволили мне показать его Вам, я бы поведал интереснейшие истории, произошедшие некогда в нём, – подхватывает Вертен.

– Вам стоит посмотреть аллею причудливых фигур, миледи, – отвечает граф. Голос звучит спокойно, даже безэмоционально. Но по его позе чувствуется, что Сторендж еле сдерживает раздражение. Вертен напротив сама любезность. Вроде бы ненавязчиво, но определённо старается держаться подле меня.

– Чем же она так знаменита?

– Это единственная в городе аллея, где деревьям и кустам придали причудливые формы, – продолжает пояснять Вертен, – Они очень схожи с животными. Сам король Фридрих шестой посадил первое дерево и изменил его рост. Дерево внешне превратилось в исполинского медведя. После стало традицией один раз за свою жизнь в день совершеннолетия принцу или королю закладывать зерно древа в лунку. Но теперь часто этим всё и ограничивается, к сожалению. За ростом следят специально обученные люди.

– Пойдёмте направо, – говорит Марчел, – так быстрее до неё доберемся.

– Ой, какая я неловкая, – восклицает Марта, задевая головой низко растущую ветку и натурально краснея. Её шляпка падает к моим ногам. Мы наклоняемся одновременно, чтобы поднять её. Марта шепчет мне:

– Будь осторожна. Мне кажется, Вертен что-то задумал.

Меня всегда восхищала её способность краснеть, когда это было необходимо. Что она такое вспоминала в эти моменты? И что означают её слова?

Глава 10

Настоящие дни. Имение Сторенджа.

– Не помешаю? – спрашиваю, открыв дверь в спальню мужа, и теперь неловко застыв у порога. Я вернулась в имение от Свифгаров два дня назад. С Маркусом после возвращения мы встречались только в столовой в присутствии его матери.

– Проходи раз пришла, – доносится до слуха. Марк как всегда в своей безразличной личине. Сидит в каталке на этот раз за своим письменным столом. Разбирает какие-то бумаги.

– Я пришла поговорить.

– Начинай, – бросает, не отрываясь от бумаг, – указания Брома я выполняю, как и договаривались. На трапезах присутствую. Тебя что-то ещё интересует?

– Я хочу уехать, – решаюсь сразу с места в карьер.

Супруг выгибает бровь в удивлении и переводит взгляд на меня. Больше ни чем не выдаёт изменение своего эмоционального состояния. Глаза совершенно нечитаемы.

– С чего вдруг?

– Я… – голос становится хриплым, я прочищаю горло и тараторю, будто от того насколько я быстро всё выдам, зависит моя судьба:

– я тут подумала, что действительно будет лучше, если я уеду. Ну, в смысле, не насовсем. На время. Ну ты понимаешь. Наверно, нам действительно стоит пожить отдельно.

– Раз решила, езжай, – выдаёт спокойно и всё также внимательно смотрит на меня.

– Просто у тебя сейчас реабилитация и…

– Будь спокойна, Бром проследит. С таким эскулапом не пропаду.

– Просто я сначала тебя уговорила, а теперь… – вяло пытаюсь возражать. Чувствую сейчас себя как крыса, бегущая с тонущего корабля. Сама кашу заварила, а сама первой убегаю. Может, конечно, и корабль не тонущий, а только-только выбирающийся из рифов. Но всё равно на душе мерзко. Зря я всё это затеяла.

– Я взрослый мальчик, Поль, справлюсь, – усмехается, – И не вини себя, всё нормально. Езжай.

Опускает взгляд и погружается снова в бумаги. Разговор закончен. Вот и поговорили.

Как сказал Вертен, если граф Сторендж решил, то так тому и быть. А, в принципе, чего я ещё хотела?

Глава 11

2 года назад. Вилинт-парк.

В аллее причудливых фигур действительно оказалось чудесно. Мы шли по брусчатой дорожке мимо диковинного льва и носорога. Они казались огромными, но в их стриженных кронах и причудливо изогнутых ветвях точно угадывались задуманные животные. Вот жираф с его длиннющей шеей, я её точно запомнила по гравюре, что хранилась в библиотеке отцовского дома.

– Ой, а что это у него на голове? – я указала на животное, похожее чем-то на лошадь с ветвистым сооружением на макушке.

– Это же королевский олень! – смеясь, отозвался Вертен.

Я продолжала удивлённо смотреть на него.

– Вы никогда не видели оленей? У них такие рога.

– нет, – смущённо улыбаюсь.

– О, это надо исправить! Я вас приглашаю посетить ближайшую королевскую охоту!

– Ммм… Не думаю, что это будет удобно… – с вопросом смотрю на тетушку.

– Если вас с Мартой будет сопровождать Грег, не вижу в этом ничего плохого, – оживилась та, – правда, Маркус?

– Конечно, – отозвался граф, пристально глядя на Вертена.

– А что, каждый может вот так просто присутствовать на королевской охоте? – не унималась я.

– Почему же каждый, – мне кажется, что Марк с Вертеном устроили гляделки, так они смотрели друг на друга, – простота заключается в том, – продолжает Вертен, – что граф приближен к королю и ему не составит труда взять приглашение. И, естественно, поделиться со страждущими? Я прав?

– Абсолютно.

– Вы меня поддерживаете? Я не ослышался, граф? Ни слова поперёк?

– Может быть скорость и свежий ветер выбьет дурь из твоей головы.

Вертен расхохотался.

– Прошу вас, не смущайте миледи, – и обращаясь уже к нам, – граф Сторендж своеобразно пожелал мне развеяться.

Они соперники? Но в чем? Во влиянии? Не поделили женщину? Смешно, скорее породистых лошадей, судя по Сторенджу. Чем Вертен насолил ему, что Маркус открыто его недолюбливает? На мой взгляд, Вертен вполне дружелюбен и пытается даже сгладить острые углы графа. Или наоборот его таким образом раззадоривает? Может, Вертен, не столь безобиден, как кажется?

И, если мне не изменяет память, Вертен представился графом, а Маркус обронил, что его только ждёт этот титул…

Глава 12

Настоящие дни. Королевство Картелия.

Графство Сторендж. Замок графа Маркуса Оушен Сторенджа.

– Меня не будет ровно две недели, – говорю, запихивая всё необходимое в чемодан. А если Свифгардам я не буду в тягость, то и дольше. Моя б воля, моей ноги больше в этом доме не было б!

– Как же так, Поль! Я думала, всё начинает только налаживаться! А ты уезжаешь.

Мать Марка стоит в метре от меня, недоуменно наблюдая за моими сборами. Прошла неделя с моего приезда от Стифгардов, прежде чем я решилась ехать, вернее, меня не двусмысленно выгнали.

– Что налаживается, миссис Сторендж? – продолжаю пихать вещи.

– Маркус стал выходить из комнаты, он занимается со Свартом каждый день, не выгоняет его, начал заниматься делами поместья. Он стал с нами обедать в конце концов!

– Замечательно, это просто замечательно, – пыхчу, пытаясь захлопнуть крышку чемодана.

– А ты уезжаешь, когда стало хоть что-то налаживаться! – она искренне недоумевала. Скорее всего, сейчас считает меня крысой, которая бежит. Хотя корабль уже вроде и не тонет, а стал выплывать. Чего ж мне ещё надо?

– Этот прекрасно, что налаживается! – крышка мне так и не поддаётся, слишком много впихнула в чемодан. Я раздражённо выпрямляюсь и смотрю на нее, – я искренне рада, что у Вас, – выделяю последнее слово, – всё налаживается. Возможно, и у вашего сына всё будет ещё лучше.

Открываю крышку и бросаю на кровать несколько платьев, мешающих закрыть чемодан.

– Что ты имеешь в виду? И зачем сама собираешь вещи, это дело слуг!

– Потому что хочу убраться отсюда побыстрее, как мне и велели!

– Кто посмел? Объяснись, Поль! Что произошло? Я ничего не понимаю, – похоже она окончательно растерялась.

Я бросила попытки закрыть злополучный чемодан, руки мои тряслись. Да и меня всю потряхивало. Я села на кровать и посмотрела на свекровь.

– Он меня выгнал, – смотрю прямо ей в глаза, смотрю, как они расширяются от шока, – вернее, он сказал, что больше не нуждается во мне и моих услугах, и я вольна ехать на всё четыре стороны, – я умолчала "про самый нелепый массаж в его жизни и про смешные и натужные попытки быть полезной", слишком обидно и стыдно.

– Но, Поль, девочка, он раздражён. Пойми его. Ему и так сейчас трудно…

– А мне не трудно? Мне не тяжело? – чувствую, как в глазах щиплют слезы, и я часто моргаю, стараясь их прогнать, – мне тоже сейчас не легко! Но в моё положение войти никто не хочет! Мне и так плохо и больно, а выш сын специально делает ещё больнее! Что я чувствую и что я хочу всем без разницы! Ему плевать! Мне надоело притворяться, что всё хорошо! Потому что ни черта не хорошо!

– Знаешь, Поль, – она садиться рядом и кладёт свою руку на мою, успокаивающе поглаживает, – когда мы хотим от человека, чтобы он чему-то соответствовал или чтобы он делал то, что мы, считаем, нужно ему, мы, как правило, разочаровываемся. И от этого ещё сильнее страдаем. Ведь то, что нужно именно ему, бывает, не совсем то, что мы думаем. Мы все разные. Наши желания, видение жизни, наш опыт. Понимаешь?

Киваю, всхлипывая.

– Маркус считает, что тебе будет лучше без него. Без него в таком состоянии. Может быть он и заблуждается, а может, и нет. Как знать, – добавляет, чувствуя, как я напрягаюсь, – К тому же он не хочет пред тобой показать свою слабость. А сейчас он наиболее уязвим. Он однажды обнажился перед женщиной, и это ни к чему хорошему не привело. То было давно, и, конечно, не стоит мешать всё в кучу. Но, сама понимаешь, осадок и осторожность остались. К тому же он мужчина, сильный духом и благородный, оставь ему хоть его никому ненужную гордость, раз он так за неё цепляется. Хотя бы сейчас оставь, – она усмехается, – для каждой матери сын сильный и благородный…

Миссис Сторендж слегка хлопает меня по руке и, повышая голос, произносит:

– Так что езжай. Наверное, действительно так будет лучше. Ты отдохнешь, он придёт, надеюсь, в себя. Наконец, примет то, что произошло. Но обязательно возвращайся. Через две недели ждём тебя.

Она ещё раз похлопывает по моей руке, встаёт и направляется к двери.

– Я пришлю слугу, чтоб помогли. Помни, мы ждём тебя.

Тихий щелчок дверного замка оповещает меня, что она ушла.

" Ведь то, что нужно именно ему, бывает, не совсем то, что мы думаем."

Может, действительно, ему сейчас нужно уединение, побыть одному, подумать, поразмыслить, принять случившееся? А я только раздражаю и мешаю своим вторжением? Или я сама не особо ему нужна…

Глава 13

2 года назад. Бал дебютанток его Высочества.

После памятной прогулки по Вилинт-парку нас закружила череда балов и приёмов, мы суматошно готовились к ним, бегали по магазинам, примеряли несметное количество шляпок и перчаток, с нас снимали несчетное множество мерок. Графы Маркус с Вертеном напрочь покинули мою голову в этой канители, к тому же мы их больше не встречали.

Близилась ночь бала дебютанток его Высочества. К нему мы готовились особенно тщательно. Репетировали танцы, повторяли правила этикета, штудировали списки и расстановку гостей. Над нарядом портнихи колдовали ни одну неделю.

Быть представленными королю удостоились не всё дебютантки.

– Я так волнуюсь, – Марту под локоть ведёт мать, следом за ними по лестнице поднимаемся мы с Грегом.

– Не представляешь, но и я тоже, – улыбается дочери Марчел, – не каждый год король нас балует своим вниманием. В отличие от Грега, так ведь, сын? – и не дожидаясь ответа, вздыхает: – Жаль Стефан не смог приехать, подагра его бедного совсем скрутила.

Мы останавливаемся в большом зале, массивные двери которого ведут в тронный зал. Я окидываю взглядом толпящихся здесь аристократов. Все в ожидании, когда их вы

зовут. Вон у окна в удобных креслах сидят три леди, двое тётушек, у одной из которых торчат высоченные перья из шляпы, и одна молодая. Они не сводят с нас пристального взгляда и о чём-то перешептываются.

В соседнем кресле дебютантка, вероятно, со своими родителями. Мужчина стоит, важно выпятив своё солидное пузо вперёд и медленно поглаживая завитые кренделем усы.

Какой-то маленький старичок подбегает в очередной раз к глашатаю, сверяя свою фамилию в списке, приговаривая: "Ох, когда же, когда… "

Бомонд потихоньку редеет в комнате, уводимый глашатаем на встречу королю.

Я оказываюсь представленной ему после Марты. Король производит на меня впечатление обычного мужчины, ничем не примечательной внешностью. Седоват, властный и высокомерный взгляд, каков и положен быть у правящего, плавные движения, лёгкий наклон головы в знак приветсвия и непомерная скука на лице.

После представления все переместились в бальную залу. Король нас покинул.

Душно, не спасают огромные диковинные лопасти, крутящиеся над потолком, открытые окна. Слишком много народу, каждый правдой и неправдой добывал приглашение на королевский бал. Марчел увлечённо беседует с подругой, Марту увёл в танце красивый блондин, Грег давно куда-то пропал. Я решаюсь отказать кавалеру в танце и выйти на балкон, что аккурат рядом с нами. Там темно и вроде пусто. Идеально.

Кладу руки наперила, чуть наклоняюсь вперёд и вдыхаю полной грудью. Счастье-то какое. Зажмуриваю в блаженстве глаза. Тут к тому-же несколько тише, чем в зале.

– Красивый вид, – я вздрагиваю и резко оборачиваюсь на голос.

– Как вы меня напугали! – выдыхаю, обнаружив Вертена.

– Простите, что нарушил Ваше уединение, – он делает шаг навстречу и понижает голос, – но я так давно мечтал об этом.

– О чем? – широко распахнув глаза, смотрю на него.

– Об уединении. С Вами, – он подходит ещё ближе, оказываясь передо мной, и кладёт одну руку на балясину, – Вы так прекрасны, – пальцами второй руки касается моего локона. Этот жест меня отрезвляет.

– Не стоит, – пытаюсь освободиться из плена его рук. Но у меня ничего не выходит. Он берёт меня в кольцо.

– Не могу думать ни о чем и не о ком, кроме Вас, – он медленно наклоняется.

Меня накрывает паника.

– Отпустите, прошу Вас, – снова пытаюсь вырваться, – Если я Вам нравлюсь, приезжайте в дом моей тётушки, как положено.

– Но так ведь острей, правда? Как вздымается твоя грудь, посмотри, – он резко переходит на "ты", – Как ты трепещишь. Разве у тётушки будет подобное?

– Отпустите, – с силой упираюсь в его грудь, пытаюсь оттолкнуть. Но он напористый.

– Ну, что ты упрямствуешь. Я же видел, как ты на меня смотрела. Всего один поцелуй, Поль.

– Отпустите сейчас же, иначе я закричу, – говорю чуть не плача.

– Вот будет потеха, кричи, – ухмыляется. Мне вдруг кажется, что я мышка загнанная котом, который с удовольствием наблюдает мои предсмертные трепыхания. Если нас кто-то застанет или кто-то видел, что он вошёл вслед за мной, и мы вместе провели некоторое время в уединении, скандала не избежать. Меня в этом случае спасёт лишь брак с ним.

– Нас могут застать, – говорю ему то, что меня беспокоит в данную минуту.

– От этого ещё пикантнее, не правда ли?

– Вертен, отпустите меня, прошу Вас! Меня это погубит, – я снова пытаюсь его оттолкнуть. Присесть и проскользнуть под рукой.

– Ой, тут кто-то есть Нора, а ты говорила побудем в тишине здесь, – вдруг раздаётся голос Ми, и я застываю. Черт.

– Приветствую, Вас девушки, – Вертен поворачивается к ним, улыбаясь. И открывая их взору тем самым меня.

– Мы тут с мисс Поль решили тоже охладиться и побыть в тишине.

– Ой, простите, что вам помешали, – находится Нора и тянет Миранду за руку к выходу, – пошли, Ми, не стоит мешать, – и уже шёпотом, но достаточно громко, что нам всё слышно, – вот новость-то! Я и не ожидала от тихони Поль.

Когда я выхожу с балкона, кажется, все взгляды устремлены на меня.

Это было начало моего личного кошмара. Но я тогда думала еще, что всё не так плохо.

Глава 14

2 года назад. Особняк Свифгартов в столице.

– Ох, Весветлая, не видать мне головы от твоего отца, – в который раз вздыхает тётушка, – Как же так… Как же так…

– Мама, перестаньте стенать. И так плохо, – не выдерживает Марта.

Мы в гостиной. Время послеобеденного чая, который давно остыл на маленьком сервировочном столике. Мне лично глоток в горло не лезет. Новость о моём грехопадении разлетелась по столице с завидной скоростью. Об этом рассказала моей горничной служанка, которая сегодня закупалась на рынке продовольствием. Я стала как никогда известной, главным гвоздём программы, обсуждаемой во всех столичных домах. И не столько из-за самого грехопадения, сколько из-за того, что за ним последовало, а вернее не последовало. Вертен спокойно ушёл, не прощаясь. Заветного предложения руки и сердца не последовало. Его и не было до сих пор.

Тётушка предполагала, что Вертен явится с утра, или же к обеду, на худой конец к вечеру и исправит эту оплошность. Но его всё не было.

Мы совершили попытку выйти прогуляться, но когда встречающиеся нам знакомые и незнакомые стали, избегая встречи и не здороваясь, переходить на другую сторону улицы (вот снобы!), поспешили вернуться домой.

– Ни одного приглашения на бал или приём с сегодняшнего утра, – снова вздыхает Марчел, проворачивая в свежей ране нож. Ладно бы меня обходили стороной, как прокаженную. Но страдает из-за меня семья тётушки!

Марта тоже на выданье. Может, со временем, когда я вернусь в деревню, с ними и возобновят общение, но сестре будет сложнее устроить свою судьбу. Не каждый захочет породниться с семьёй, в родственниках у которых такая как я.

Может, Вертен всё таки придёт и всё исправит? Это какое-то недоразумение. Он определенно где-нибудь кутил всю ночь, как подобает молодёжи и ещё не проспался…

День неукоснительно близится к вечеру…

– Грег! – примечает тетя спускающегося с лестницы сына, – я передумала насчёт Маркуса. Съездий, как говорил, к нему. Узнай, как обстоят дела.

– В этом нет необходимости, он подъезжает. Я видел из окна. Иду его встречать.

– Ох, давно бы. Ладно Вертен, но Маркусу это не простительно, заставил так долго ждать, – ворчит тётя, поднимаясь с кресла, – как не кстати эта подагра, черт возьми, Стефан, как не кстати!

– А при чем здесь Маркус? – спрашиваю у Марты, как только за тётей закрывается дверь.

– Так Вертен же его сын, – смотрит удивлённо на меня кузина.

После череды негодования "как так случилось?" и гневных тирад "о чем ты только думала", сетований о местонахождении моей головы во время представления мне Вертена сестра наконец поведала мне, что граф Маркус Оушен Сторендж в действительности является отцом виконта Вертена Маркуса Сторенджа.

Вертен за год своего совершеннолетия показал себя обществу не с лучшей своей стороны. Легконравный кутила ищущий себе неприятности на ровном месте и выпутывающийся из них благодаря своей удаче, влиянию отца или, не будет отрицать Марта, унаследованной смекалки от знамо кого. Почему именно от него, так как мать Вертена она не знала, судить не берусь.

Почему не предупредила? Она предупреждала, там, в Вилинт– Парке. После не заметила моей особой к нему благосклонности, поэтому не сочла нужным вмешиваться.

Теперь в какой-то степени мне понятна их обоюдная враждебность, не свойственная нормальным детско-родительским отношениям.

С этим-то понятно, а вот как мне быть и жить дальше совсем темный лес. Видимо, я где-то прогневила Всесветлую, раз она послала мне такого мужа. Или вообще лишила оного.

Такую меня, обуреваемую не самыми радужными мыслями, застал Грег и пригласил в малую гостиную. Сложный разговор, проходивший отчасти на повышенных тонах (голос тётушки был хорошо местами слышан), вероятно, окончен.

Я вдыхаю полной грудью и иду, как на заклание, вершить свою судьбу. То есть она, полагаю, свершилась несколькими минутами раньше, а я всего лишь буду поставлена перед фактом. Но последнее слово утопающего за мной… Надеюсь. По крайней мере от этой мысли становится легче.

Марчел резко разворачивается в мою сторону, смотрит на меня с минуту, потом произносит:

– Граф хотел с тобой поговорить. Надеюсь, ты его выслушаешь и примешь разумное решение, и добавляет, глядя на меня в упор, – Я и Марта на это очень надеемся.

Разворачивается, берёт Грегори под руку и выплывает из комнаты. Мы остаёмся с Маркусом одни.

Смотрю на свои руки. Чтобы ни было сказано, мне необходимо согласиться. Тётя недвусмысленно на это намекнула. К чему тогда весь этот балаган?

– Поль, я хотел бы сначала извиниться за сына, если это уместно в данной ситуации, – Маркус стоит напротив в нескольких шагах, – может присядешь? – я отрицательно качаю головой, – что ж… Я сегодня имел с ним беседу, изволь, подробности опущу. Вертен не намерен жениться, что впрочем и было ожидаемо. Ещё раз приношу свои извинения.

Сглатывает и замолкает.

– Он сам не намерен или на то Ваша воля? – уточняю, памятуя разговор в парке.

– Сегодня закончился отпуск у квартирующихся в городе солдат, и Вертен отбыл с ними в полк, – произносит, оставляя мой вопрос без ответа, – Его не будет какое-то время в стране.

– Вы его наказали, отправив на войну? – поднимаю на него взгляд. Что тебе, Поль, теперь до Вертена? Нужно думать, что делать со своей жизнью.

– Не совсем, – выдерживает взгляд, – это было отчасти и его решение. Вероятно, более разумное из всех прежних.

– Я могу идти? – задаю вопрос после продолжительного неловкого молчания.

– Поль, скажите, что Вы намерены предпринять?

– Что? Вероятно, отправлюсь к отцу в провинцию, – он меня убьёт, – думаю, это наиболее удачное в данном случае…

– У меня есть к Вам предположение. Подумайте хорошенько, прежде чем сразу отказывать. Возможно, это выход.

– Да?

– Выходите за меня замуж.

– Вы решили пожертвовать своей свободой? Зачем?

– Давайте начистоту. Я был женат, у меня есть сын. Долг перед родиной и титулом я в этой части выполнил. К тому же ответственность за поведение сына, хоть он и совершеннолетний, отчасти моя. Сейчас я холост, свободен и волен вершить свою жизнь на своё усмотрение. К тому же Вы мне нравитесь. Вы умны, воспитаны. Я думаю, у нас получится. Если не семья, то дружеские и партнёрские отношения точно.

– Я согласна.

В ответ он изгибает бровь.

– Я тоже буду с Вами откровенна. Как видите, у меня крайне скудный выбор. Либо быть изгоем, но если с этим ещё можно как-то смириться, то обречь на это свою семью… Для меня это слишком. И Вы мне приятны. Поэтому я согласна.

Венчание состоялось ровно через две недели. После мы переехали в имение графа.

Глава 15

Настоящие дни. Спустя полтора месяца после отъезда из замка Сторенджа. Имение Свифгартов.

Роджер был таким милым, неповоротливым и спокойным малышом, что и не скажешь, что через несколько лет из него вырастит шустрый и вредный мальчишка. А может и вовсе не вредный, с чего это я решила? Будет ласковым и внимательным.

Он пах по особенному, как пахнут младенцы. И я, вдыхая этот запах, старалась прогнать непрошенные слезы. Всё ещё будет, Поль. И на моей улице будет праздник.

С таким количеством нянек мальчуган был обласкан и затискан. Как бы не перестарались, смеялась я мысленно.

Я осторожно опускаю Роджера в кроватку, стараясь не разбудить.

– И долго еще ты собираешься играть в няню? – Марта стоит в дверях, – или ты всё же приняла решение уйти от Маркуса?

За этот месяц мы старались не поднимать тему о моих отношениях с Марком и о моей дальнейшей жизни. Старались делать вид, что всё хорошо и я просто приехала погостить. По крайней мере, я-то уж точно.

– Ты меня выгоняешь? – произношу как можно тише, чтобы не разбудить ребёнка и, выпрямляясь, смотрю на сестру.

– Полноте драматизировать, Поль. Тебя никто не гонет. Но, я думаю, уже пора предпринимать какой-то шаг.

Мы выходим из детской и заходим в соседнюю комнату к кузине.

– В таком случае, я не понимаю всю срочность принятия решения. Я могу оставаться замужней, не обременяя себя отношениями с мужем. Сейчас это практикуется. Мы можем жить раздельно, он в имении, я в городе.

И это будет считаться нормой. В отличии от того, что незамужняя девица не может провести и нескольких минут в уединении на балконе с холостым мужчиной.

– Ты решила разъехаться, но не разводиться? Маркус знает?

– Я ещё ничего окончательно не решила. Но не исключаю подобный исход. Думаю, ты права, мне стоит съездить домой. От Маман уже около двух недель нет вестей.

Данный факт меня, признать, сильно беспокоил. Хоть я и старалась не обращать внимания, втягиваясь в домашние хлопоты, досужие разговоры, книги. Я старалась занять себя по полной, свою голову, чтобы навязчивым терзающим душу мыслям не было места. Но пора прекращать агонию и встретиться со своими страхами лицом к лицу.

Глава 16

Около двух лет назад. Замок графа Сторенджа.

Я сижу перед зеркалом в своей спальне в замке моего теперь мужа и слушаю в пол уха болтовню горничной, которая занимается моей причёской. Вернее разбирает то, что соорудили на венчание горничные Свифгартов. Уже вечер.

Завтра в гости приезжает мать Маркуса. Я видела её мельком на церемонии, и мы не успели как следует познакомиться. Первое впечатление оказалось приятным, надеюсь так и будет впредь.

На венчание присутствовали только самые близкие, мне было на тот момент не до пышных церемоний, а Маркус уже через это проходил. К тому же со свадьбой торопились.

К сожалению, папа не приехал, не успел или попросту не захотел смотреть на моё столь стремительное падение. Хотя о чем я? Теперь я графиня, а не какая-то виконтесса. Можно смело гордиться…

Но почему-то больше хотелось плакать.

– Представляете, сегодня на кухне было целое собрание. Все так радовались, так радовались, что наконец-то в этом доме появилась настоящая хозяйка, – щебетала Ноэль.

Представление слуг я пережила на удивление легко. Мне уже было всё равно. Сказалась усталость после дороги и напряжение минувших дней. С экономкой мы нашли общий язык. Дама оказалась средних лет, худощавая, с седовласой булькой на макушке и, как мне показалось, знающая своё место. Я решила, что пока домашние хлопоты оставлю на неё, она не плохо справлялась до, или же буду вникать постепенно. Не хотелось наживать себе сразу врага. Я к этому просто сейчас не готова.

– Ноэль, оставь, пожалуйста, нас, – раздаётся голос Маркуса вслед за щелчком двери.

Горничная послушно покидает комнату, а я разворачиваюсь к теперь уже мужу. Моё сердце ухает куда-то вниз. Неужели настал час икс?

Маркус подходит к трюмо и облокачивается на него спиной. Разглядывает меня какое-то время.

– Я хотел поговорить по поводу нашего брака, – наконец тихо прерывает молчание, – что ты от него ожидаешь?

– Я не очень Вас понимаю, – разлепляю губы.

– Тебя, – и, видя мой непонимающий взгляд, уточняет, – Давай на "ты", в нашей ситуации, думаю, это уместно, – мягко улыбается.

– Тебя, – послушно повторяю.