Текст книги "Я досчитаю до пятидесяти... (СИ)"
Автор книги: Агата Озолс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 11. Стася
Сегодня у нас с Максом очередной выход в свет. Премьера в модном театре. В постановке модного режиссера. С модными актерами в главных ролях. Публика в зале под стать – тоже очень модная. У нас отдельная ложа. Макс не просто модный, его сам президент с днём рождения поздравлял.
Перед началом спектакля, в фойе нас успели заснять вместе.
–Представляю, – говорю я, – что завтра понапишут в желтых газетенках. Не боишься?
– А что они такого могут написать? – отвечает Макс, ведя меня в ложу. – Что у меня роман с красивой, умной и талантливой женщиной? Пусть пишут. И завидуют.
Мы устраиваемся в ложе. Я не спеша оглядываю зал, многие лица мне знакомы.
Макс наклоняется ближе.
– Знаешь, иногда я сам себе завидую.
–Ты ещё пожениться мне предложи, – шучу я без всякой задней мысли.
– Если бы мы встретились при других обстоятельствах, предложил бы обязательно, – неожиданно серьезно отвечает он.– Но ты заслуживаешь гораздо большего, чем престарелый лицедей с мертвым сердцем.
Я не нахожу, что сказать в ответ. К счастью, начинается спектакль. Весь зал увлечённо наблюдает за действием на сцене. В антракте решаем остаться на месте. Прелесть VIP-лож заключается в обслуживании, кофе нам приносят прямо в сюда. Макс разглядывает зал, кивая знакомым. Я пью кофе, размышляя о том, что быть подружкой известного человека совсем неплохо, ведь я примерно представляю, сколько стоят билеты на наши места. С другой стороны, меня и саму часто приглашают на подобные мероприятия. Так что комплексом неполноценности я не страдаю. Макс берет меня за руку, целует пальцы. Возвращается к прерванному разговору.
– С другой стороны, нельзя не брать в расчёт твои чувства.
– Это ты о чем?
– Это я, дорогая, о том, что твоё сердце явно принадлежит не мне.
– А кому?
– Мне почему-то кажется, что твоё сердце принадлежит тому брутальному типу, сидящему в ложе напротив и не сводящемуся с тебя глаз все первое действие. Кстати, сейчас он так вцепился в подлокотники, что того и гляди вырвет их с мясом.
Я чуть поворачиваю голову и в ложе напротив замечаю Самойлова. Размер зала позволяет мне разглядеть его недовольный взгляд, действительно устремлённый в нашу сторону, и даму, сидящую рядом с ним.
– С чего ты взял? – интересуюсь у Макса.
– Ты про свое несвободное сердце? Считай, что моя трепетная творческая натура уловила некие флюиды, исходящие от вас. А на даму можешь внимания не обращать.
– Почему?
– Дорогая, Самойлов, как правило, появляется на подобных мероприятиях со спутницами. Обычно это престарелые тетушки или юные дочери его приятелей.
– А сейчас? – зачем– то интересуюсь я.
– Сейчас, – Макс поворачивает голову и смотрит в ложу напротив, – могу тебе с уверенностью сказать, что даже если дама сбросит платье, Самойлов этого не заметит. Его сейчас интересует только то, что происходит в нашей ложе.
– Ты так думаешь? – дурацкий вопрос слетает с языка.
–А давай проверим.
Макс притягивает меня к себе, запускает руку мне в волосы и целует. Целуется Макс шикарно, я немного увлекаюсь. А когда все же прихожу в себя, незаметно пытаюсь взглянуть на Самойловскую ложу. Но Глеба там нет.
– Ушёл, – шепчет Макс, – буквально пару секунд назад. Думаю, нам стоит забаррикадироваться.
– Зачем?
– Боюсь, он прибежит бить мне морду.
– Самойлов не такой, – возражаю.
– Душа моя, все мы не такие, пока речь не заходит об особенных женщинах. И все же надеюсь, что удастся обойтись без прилюдного мордобоя.
– Тогда зачем ты так рискуешь?
– Во-первых, мне бесконечно приятно тебя целовать. Во-вторых, хотелось увидеть реакцию твоего бывшего, и, в-третьих, убедиться в своей правоте.
– Относительно чего?
– Относительно тебя, красота моя. Все же неравнодушна ты к господину Самойлову.
Я открываю рот, чтобы возразить, но Макс меня опережает.
– Мне можешь сейчас соврать. Себе не ври никогда. Скажи себе правду и начинай уже действовать. Пока не поздно.
– Не поздно что?
– Станислава, такой мужчина как Самойловой долго не будет один. В его возрасте и с его положением быть одиноким не просто неприлично, а опасно для репутации. Так что давай уже, записывай номер его телефона.
– У тебя есть номер его мобильного?
– А также номер его рабочего телефона и домашний адрес. Станислава, не отвиливай от темы, пиши.
– Не буду. Давай как– нибудь потом.
– Хорошо, – соглашается Макс, – завтра я дам ему номер твоего телефона.
– Почему завтра?
– Судя по всему, он решил прилюдно не скандалить. Так что завтра он заявится ко мне и потребует оставить в покое его женщину. Хорошо бы, обошлось без драки, у меня через три дня съёмка.
– Ты все выдумываешь, – говорю ему.
– На счёт съемки истинная правда, – улыбается Макс, – на счёт всего остального, поверь мне, я редко ошибаюсь.
Нашу увлекательную беседу прерывает звонок. Антракт окончен.
Спектакль настолько увлёк меня, что на ложу Самойлову я больше не смотрела. Вспомнила о нем, когда все было окончено. Посмотрела. В ложе Самойлова не было.
– Он не вернулся, – Макс проследил за моим взглядом. Похоже, с поцелуем я переборщил. Как бы в больнице не оказаться.
– Не преувеличивай.
Я увидела, как в ложу вошёл плечистый мужчина в костюме.
– Вот это я понимаю, – развеселился Макс, – сам ушел мебель крушить, а за дамой отправил водителя. Он мне нравится. Жаль, что я ему теперь уже нет.
Мы вышли из ложи, продолжая разговор.
– Вы же нормально общались, – напомнила я.
– Душа моя, ты же взрослая женщина, должна понимать: два мужчины и одна дама. Классический сюжет. Ревность страшное чувство. Интересно, подлокотники уцелели?
В этом был весь Макс. Внимательный, заботливый, ироничный. Настоящий друг.
– Не грусти, – заметив, что я задумалась, сказал он. – Может твой Отелло меня не сильно покалечит.
– Он не мой, – возразила я.
– Стаська, прекрати! – похоже, Максу надоело валять дурака. – Распустила сопли: мой, не мой. Давай определяйся уже. Если не твой, так поехали со мной на натуру, говорю же, у меня съемки начинаются. Днём буду работать, а по ночам будем трахаться как кролики. А если твой, так давай уже начинай жопой вертеть. А то пока ты раскачаешься, уведут твоего Самойлова прямо у тебя из-под носа.
Глава 12. Глеб
Вышел из ложи и аккуратно прикрыл за собой дверь. Сжал кулаки и решительно двинулся к другой стороне зала. Прошагав примерно половину пути, остановился, осознав куда несусь. Я действительно иду в чужую ложу, чтобы устроить прилюдную драку? Представил себе заголовки завтрашних газет: «Известный бизнесмен Глеб Самойлов сорвал премьеру, избив заслуженного артиста России». Остановился. Надо успокоиться, иначе я это народное достояние покалечу. И из-за чего? Из-за того, что он нагло лапает мою бывшую жену. Глубоко вздохнул. Какое мне до этого дело? Если моей бывшей нравится. А ей, судя по тому, что я наблюдал нравится. Сидела, как королева в этой проклятой ложе, глазищами зелёными сверкала. А он ей пальчики целовал. Да его за это не то, что гнилыми помидорами забросать, кастрировать мало. Подумал, вот ворвусь я к ним сейчас и что? «Ты мне чужой человек». Надо взять себя в руки. Решил назад не возвращаться, без меня обойдутся. Вышел из театра, сел в машину. Чертовски хотелось курить, но сигарет не было. Поехать что ли в зал, железо потягать?
На полпути к залу вспомнил, что оставил свою спутницу в театре. Позвонил водителю, велел извиниться за меня и отвезти домой. Нужно было позвонить самому, но желания объяснять что-либо не было. Свинство с моей стороны, конечно, но что я могу ей сказать? Что пришел в бешенство от того, что увидел как чужой мужик целует мою бывшую жену? Она решит, что я опасный псих. На мнение посторонней бабы, мне, в общем-то, наплевать. Но ведь она такую сенсацию в себе не удержит, растреплет, сплетни пойдут. Решено, пусть водитель за меня извинится. А я завтра пошлю ей букет.
Зал оправдал мои надежды только наполовину. Я, конечно, успокоился, но перестать думать о Стасе не смог. Точнее, пока тягал железо, я о ней не думал. А вот потом, по дороге домой, ни о чем, кроме как о ней думать уже не мог.
Как-то странно все получается. Ведь уверен был, что отболело все, засохло, отвалилось. А вот встретил снова и вроде как ничего не изменилось. И как будто не было этих семи лет. И снова хочется просыпаться и чувствовать ее рядом, тёплую, сонную, родную.
На своем Борнео она просидела почти два месяца. Спустя неделю после ее бегства, позвонила Зина, и, обозвав меня козлом, рассказала, что Стася ей звонила. Я согласен был на козла, лишь бы знать, что со Стаськой. Попросил Зину держать меня в курсе. О возвращении Стаси мне тоже сообщила Зина. Я поехал в аэропорт встречать жену. Увидел ее издали, и поразился тому, как она изменилась. Худая, бледная, она шла, осторожно ступая и держась за живот. Я сделал шаг на встречу, но меня опередили. Какой-то мужчина подошёл к ней, забрал чемодан и, подхватив за руку, повёл к выходу. Я двинулся за ними, не понимая, что происходит. Мужчину я узнал, как только он повернулся ко мне лицом. Пашка, мой друг и Зинкин брат. Я видел, как он усадил Стасю в машину, сел за руль и плавно двинулся на выезд. Бросился к своей машине, благо она была припаркована неподалёку. Как заправский сыщик поехал за ними. Чувствовал, что происходит что-то нехорошее, очень не понравилась мне землистая бледность на лице жены.
Глава 13. Стася
Когда-то в детстве, с замиранием сердца наблюдая за путешествиями Генриха Сенкевича, я мечтала, как вырасту и полечу на остров Борнео. Тогда казалось, что Борнео находится не просто на другом конце света, а на другой планете. Потом я выросла, но все так-то не получалось исполнить свою мечту. Сидя на осколках счастливой семейной жизни, я решила, что детские мечты должны сбываться. И купила билет в Куала-Лумпур со стыковкой в Стамбуле. В самом знаменитом городе Турции я провела восемь часов. Села на трамвай, доехала до района Султанахмет. Прогулялась по парку Гюльхане, полюбовалась Босфором, обошла по кругу Святую Софию, посидела на лавочке в сквере около Голубой мечети и вернулась в аэропорт. Через одиннадцать часов выходила из самолета уже в Куала-Лумпуре. Огромный аэропорт разделён надвое, между зданиями курсирует поезд. Пока переезжала из одного здания в другое, забронировала номер в небольшом отеле. Зачем-то решила поехать в город на автобусе и долго искала остановку. Целый час добралась до города в ужасно холодном автобусе. Местные включают кондиционеры на шестнадцать градусов, что по сравнению с тридцатью градусами на улице составляет разительный контраст. От автобусной станции до отеля доехала на метро. В отеле приветливый менеджер-индус, радостно улыбаясь, долго искал мне свободный номер, а потом тщательно переписывал мои паспортные данные. Наконец мне удалось заселиться. От усталости шевелиться не хотелось, поэтому приняла душ и легла в кровать. Странно, но уснула я сразу и спала без сновидений.
Три дня провела в Куала-Лумпуре. Этот город был совершенно не приспособлен для прогулок, но это обстоятельство меня не останавливало. Я гуляла. Поднялась на башни Петронос. Странно, но там почти не было очереди в кассы, а может это мне повезло? Ведь должно же мне хоть в чём-то повезти? Много времени проводила в торговых центрах, они покорили меня своими магазинами. В один из дней узнала от адвоката, что Глеб подписал все бумаги для развода и переоформил счета на мое имя. Там было гораздо большее, чем я рассчитывала. Вспомнилось, как Глеб говорил, что девочкам нужно больше денег, так как они больше тратят. Исключительно из чувства противоречия попросила адвоката вернуть часть денег Глебу. Свою российскую сим-карту я спрятала в кармашек сумки, приобретя местную. Теперь мне могли позвонить только те, у кого был мой малайский номер. Я очень боялась звонка от Глеба. Мне совершенно не хотелось с ним разговаривать и что-либо объяснять. Но ещё больше мне не хотелось слушать его оправдания. Представляя как Глеб, такой большой, сильный и уверенный в себе, пытается оправдываться, чувствовала, как меня переполняет стыд. Будто это он застал меня с любовником.
А вот Зине позвонить пришлось. Потому что не найдя меня, она вполне могла бы поднять тревогу и позвонить родителям. Отец с матерью уже долгое время жили в Нью-Йорке. Мы созванивались, конечно, но о нашей ситуации с Глебом я им не рассказывала. Поэтому звонок Зины с сообщением о том, что я пропала, мог вызвать настоящую бурю.
–Это я, – сказала сразу, – только не кричи.
– Я и не кричу, – сообщила подруга. – Мне на днях твой муж звонил, тебя искал. У тебя телефон выключен, на работе сказали, что ты отпуск взяла. Я решила, что сама объявишься.
– Спасибо, что родителей по тревоге не подняла.
– Да не за что, – хмыкнула Зина, – говори, что произошло, и где тебя черти носят.
– Я в Малайзии, – начала я с самого легкого. – Мы с Глебом развелись. Он мне изменил.
Зинка как-то странно хрюкнула, закашлялась и прохрипела:
– Это шутка?
– Нет, Зинуша. Это суровая правда.
– Ты уверена?
– Я их, можно сказать, застукала на месте преступления. Только не спрашивай о подробностях, нет у меня сил все это пересказывать.
– И что? – поинтересовалась Зина. – Не простишь?
– Не знаю, – сказала честно, – но жить с ним не могу. Наняла адвоката и улетела.
– Стася, я не осуждаю тебя, не подумай. Ты же знаешь, я всегда на твоей стороне. Глеб звонил. Голос у него такой, я даже подумала, как бы он с собой ничего не сделал.
– Переживет, – зло выпалила я, – найдёт себе ещё какую-нибудь и переживет.
– Даже не знаю, что тебе сказать, – продолжила Зина. – Наверное, вам и вправду лучше сейчас расстаться на некоторое время. Поживёте, остынете, подумаете. Может, и наладится у вас.
Я не хотела обсуждать наши с Глебом отношения ни с кем. Поэтому свернула разговор, заверив подругу, что у меня все хорошо и пообещав звонить.
А на следующий день улетела на Борнео. Моя первая остановка на острове мечты – город Кучинг – понравился мне безумно. Небольшой, стоящий на берегу реки, с традиционными для Малайзии Китайским и Индийским кварталами, он изобиловал памятниками кошек. Я гуляла по набережной, заходила в буддийские храмы, ужинала на фут-корте, расположенном на многоэтажной автомобильной стоянке. Побывала в центре реабилитации орангутангов «Семенгок», посетила все местные музеи и ярмарки и целую неделю провела в национальном парке Бако. Ходила по непролазным джунглям, купалась в маленьком водопаде, по вечерам к моему домишке приходило кормиться семейство пробоскисов. Но что бы я не делала, меня не покидало чувство, что стоит мне повернуть голову и я увижу Глеба. Мне казалось, что он здесь, рядом со мной, и вот-вот возьмёт меня за руку или обнимет, устраивая подбородок на моей макушке. Вечерами мысленно я рассказывала ему о том, как прошёл мой день. Каких животных я видела, с какими людьми познакомилась, какие растения удалось сфотографировать. Стоило мне прикрыть глаза, и вот он. Сидит напротив. Слушает о моих походах по джунглям, смеётся над моим рассказом о том, как в темноте я испугалась дикого кабанчика и своим криком подняла на ноги всех соседей, а оказалось, что кабан вовсе и не дикий. Просто привык, что туристы подкармливают его вкусненьким и ткнулся мне в руку в надежде на угощение. Я жаловалась Глебу на то, что в море купаться нельзя, потому что с реки заплывают крокодилы и купаться приходится ходить к водопаду, а это три с половиной километра по джунглям в одну сторону. Я рассказывала какой вкусный рис подают в здешней столовой, а вот мясо – совершенно несъедобное, и он сочувственно кивал. В общем, каждый вечер я вела нескончаемый диалог с бывшим мужем. Это было так здорово, будто последний месяц нашей жизни растворился во времени и пространстве. Раз, и не было ничего. Как в сказке. Вот только заканчивался наш диалог всегда одинаково. В какое-то мгновенье перед глазами всплывал светлый итальянский кашемир с грязным кофейным пятном. Ощущение сказки пропадало мгновенно. Я выкуривала сигарету и шла спать.
Неладное я заподозрила в Кота-Кинобалу. Началось с того, что меня стало тошнить от сигарет. Я списала это на 100% влажность, царившую на острове. После недели, проведённой мною на горе Кинобалу, по утрам у меня появилось легкое головокружение. Сопоставив симптомы и вспомнив о небольшой задержке, которую я списывала на смену климатических поясов, отправилась в аптеку. После проведения нехитрых манипуляций с полосками теста, я узнала, что беременна. Тут же решила, что Глебу о беременности не скажу. Он мне теперь никто. Мысленно представила себе какой у меня родится замечательный сынок. Как мы с ним будем жить вдвоём. А когда он спросит у меня, где его папа, я скажу, что папа у него космонавт и улетел на Луну. А воображение уже рисовало другую картинку. Вот мой сынок уже вырос, и мы идём с ним по улице. Он такой взрослый, высокий и красивый. Я такая молодая и счастливая. И встречаем Глеба. И Глеб говорит мне о том, что он одинок, что до сих пор меня любит и очень жалеет о том, что натворил. А ещё он спрашивает у меня, что за юноша рядом со мной. И я так гордо отвечаю: это мой сын. И Глеб понимает, что это и его сын тоже, и что все эти годы я скрывала от него собственного сына. Интересно, это у всех беременных такая бурная фантазия? Или только мне так повезло? И вот в этот самый момент, когда я мысленно уже видела Глеба, стоящего на коленях и умоляющего простить его, воображение подсунуло мне другую картинку. Я представила, что будет, если я сразу не скажу бывшему мужу о ребёнке, и он узнает эту новость «пост фактом», так сказать. Видение мужских рук, сжимающихся на моей шее было настолько ярким, что привело меня в чувство. Решив не превращать собственную жизнь в латиноамериканский сериал, приняла решение поставить Глеба в известность сразу, как только вернусь домой. Вот только домой решила не торопиться. Собственно, дома у меня не было. Была квартира Глеба и дом за городом. А мне вдруг захотелось вернуться в свой дом. Деньги у меня были, Глеб благородно отказался принять те, что я хотела вернуть. Поэтому я опять связалась с адвокатом и попросила найти мне хорошего риелтора. Риелтор нашёлся сразу. Я объяснила ему задачу: я хотела квартиру в центре города, но в тихом районе, желательно рядом с парком. В течение вечера риелтор предложил мне несколько вариантов. Мысленно благодаря Самойлова за щедрость, выбрала подходящую мне квартиру и попросила адвоката оформить сделку. Дальше было ещё проще. Сидя на другом конце света, заказывала мебель и прочий декор в свою новую квартиру. Подсчитав, что для оформления документов и доставки заказанного потребуется чуть меньше месяца, купила билет в Москву, позвонила Зине и сообщила дату прилета, попросив заодно взять у адвоката ключи от квартиры и проконтролировать доставку мебели. Зина, святой человек, согласилась помочь. О своём интересном положении я ей не сказала, справедливо рассудив, что сначала о нем должен узнать непосредственный виновник, так сказать. Тут же подумалось, какие неожиданные сюрпризы подкидывает нам жизнь. Пять лет я пила противозачаточные таблетки и только за месяц до развода сделала перерыв. Мой врач заверил меня, что для восстановления детородной функции должно пройти минимум два цикла, поэтому я даже и не думала предохраняться. Но организм решил иначе и восстановился в рекордно короткие сроки.
Оставшееся до вылета домой время я провела, путешествуя по Малайзии. Чувствовала себя хорошо, даже тошнота и головокружение оставили меня.
Я возвращалась домой в новую квартиру, с твёрдым убеждением начать новую счастливую жизнь. Готовилась к разговору с Глебом, не минуты не сомневаясь в том, что он будет рад малышу.
В самолете, летящем в Стамбул, почувствовала ноющую боль в животе. В Стамбуле боль усилилась, и я позвонила брату Зины, Пашке, с просьбой встретить меня в аэропорту. Уже на рейсе Стамбул – Москва обнаружила, что у меня началась небольшое кровотечение. Пашка встретил меня у выхода из таможни, окинул встревоженным взглядом.
– Паш, мне в больницу нужно, – вместо приветствия сказала ему.
Пашка сам врач, ему долго объяснять не пришлось. Одной рукой взял мой чемодан, другой подхватил меня и потащил к выходу. Усадил меня в машину, помог пристегнуться и стартанул, визжа покрышками.
– Мы так спешим? – похоже, я ещё не понимала серьезности ситуации.
–Стась, – ответил Пашка, не отрываясь от дороги, – я, конечно, не гинеколог, но пятна крови на твоих ногах вижу отчетливо.
Я перевела взгляд на свои ноги в коротких шортах. Увидела бурые разводы на ногах, и меня захлестнулась паника.
