Текст книги "Любовь по правилам и без (СИ)"
Автор книги: Агата Озолс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
9
– А я должна была тебя пригласить? – я картинно подняла брови.
– Всенепременно, – ответил Роман.
– Не уверена. Если ты вдруг забыл, мы с тобой решили больше не общаться.
– Когда? – удивился Роман.
– Да вот сегодня и решили.
– Совсем я плохой стал, ничего не помню.
Было ясно, что стоять и говорить ни о чем, мы может до утра, а может и дольше. Ничего не отвечая, обошла Вашишевского и двинулась к подъезду.
– Ты куда?
– Домой.
– А как же я?
Не поворачиваясь к нему, пожала плечами и сделала еще пару шагов. Роман обогнал меня и загородил входную дверь.
– И что дальше? – спросила, перехватив букет поудобнее.
– Пригласи меня к себе, – попросил Роман.
– Зачем?
– Ты мне друг?
– Это шутка?
– Да какая шутка. Серьезно спрашиваю. Друг?
– Ну, допустим.
– А без допустим. Друг? – продолжал настаивать Роман.
Решила, что спорить с ним бесполезно.
– Хорошо, друг.
– Тогда пусти в гости. Плохо мне.
– Чего так? – хмыкнула вместо ответа.
– Меня девушка сегодня бросила.
– Она тоже?
– Почему тоже? Просто бросила.
– Видать, заслужил.
– Может и заслужил, – согласился Валишевский. – Но я не нарочно.
– Ага, нечаянно.
– Не смешно. Знаешь, как она мне нравилась?
– Как?
– Сильно.
– Ничего, еще одну найдешь. А может, и не одну. Ты парень видный, с девушками проблем быть не должно.
– А если я не хочу другую?
– Кого волнует чужое горе?
– Ты же мне друг, зачем так говоришь, – вздохнул Роман. – Я серьезно. Вот почему она меня бросила?
– А я знаю? – решила принять его игру.
– А как тебе кажется?
– Кажется? – переспросила я. – Наверное, ты ей врал много.
– Ей? Вот ни капельки!
Дверь подъезда открылась, стукнув его по спине. Роман по инерции шагнул ко мне.
– Что вы тут стоите? – недовольно поинтересовалась соседка, вышедшая с собакой. – Людям проход загораживаете.
– Простите, – извинился Роман, обнимая меня, букет и вино.
– Простите, – повторила я, пытаясь избавится от его загребущих рук.
Соседка милостиво кивнула, прощая нас, и пошла дальше.
– Может, поднимемся к тебе, там поговорим?
– Давай, – согласилась и ткнула в него букетом.
– От кого цветочки? Тайный поклонник?
– Не твое дело, – отрезала я и полезла в сумку за ключами.
– Это с какой стороны посмотреть, – Роман придержал дверь, пропуская меня.
– А с какой стороны ни посмотри.
– Как же, – отозвался Роман.
– Я не поняла, это что, сцена ревности?
– Пока нет, но она не за горами. Вот сейчас выпьем вина, и будет тебе сцена.
– Так, может, зря я тебя домой веду?
– Поздно, – Роман нажал на кнопку лифта, – я уже вошел. Теперь не остановишь.
– А если в квартиру не пущу, что делать будешь?
– Под дверью буду сидеть, – решительно ответил Роман.
И я поняла, что да, будет сидеть. И хорошо, если молча. С него станется, учудить что-нибудь на радость всему подъезду.
– Пошли, пошли. Выпьем, а потом я тебе буду плакаться. У меня, между прочим, сердце разбито. И ты, как настоящий друг, обязана меня поддержать. И пожалеть.
– Ну, пойдем, – я вошла в лифт, понимая, что отступать уже поздно, – буду тебя держать и жалеть.
Утро оказалось неожиданно тяжелым. Я проснулась от ощущения боли. Попыталась сконцентрироваться и понять, а что именно болит. Не получилось. Болело все. Кажется, даже ресницы. А еще было очень жарко и не хватало воздуха, словно меня придавило каменной плитой.
Открыла глаза в попытке разглядеть: а где это я нахожусь? Должна быть дома. Но кто его знает, куда меня могло занести, после того, как мы с Валишевским буквально наждались до поросячьего визга.
Одной бутылкой вина, дело не ограничилось.
После вина, которого нам, естественно, не хватило, в ход пошло шампанское, каким-то образом оставшееся еще с прошлого Нового года. Но Роман так активно тряс бутылку, что стоило пробке выскользнуть из его пальцев, как белая пена вырвалась наружу, а когда извержение прекратилось, пить там было нечего. Ну, почти нечего. Так, по половинке бокала всего. Но в недрах моей кухни нашелся коньяк. Помнится, я как-то покупала, для теста. Хотела испечь торт. На торт нужна была одна столовая ложка, остальное осталось ждать своего звездного часа. И дождалось. Коньяк оказался хорошим, так, во всяком случае, со знанием дела заявил Роман, и мы его радостно продегустировали. А потом еще немножко. А после решили допить. Смутно помнилось, что на десерт у нас было что-то еще, но что именно никак не вспоминалось. Сладкое, липкое. Неужели мы отлакировали все ликером? Судя по моему теперешнему состоянию, таки да.
А как пристойно все начиналось.
– Понимаешь, – проникновенно начал Роман, устраиваясь за столом на кухне, – она ничего толком не объяснила.
– А может, нечего было объяснять? – спросила, расставляя цветы в вазе.
Роман внимательно смотрел, как я это делаю.
– Ты считаешь, что это нормально? Встречаться, а потом разойтись без объяснения причины?
– Вдруг не было никакой причины?
– Глупости, причины есть всегда. Вот как, по-твоему, из-за чего меня можно бросить?
Я поставила цветы на стол и достала бокалы, Роман открыл вино.
– Я?
– Вот ты, из-за чего бы бросила парня? – допытывался Валишевский. – Который тебе нравился.
– Точно нравился?
– Абсолютно точно.
Мы синхронно пригубили вино.
– Хорошее, – с видом знатока заявил Роман. – Так как?
– Из-за того, что парень оказался лживой скотиной, – ответила честно и допила бокал до дна.
– Обоснуй, – Роман тоже допил и вновь наполнил наши бокалы.
– Ну, если мы на самом деле встречались, а потом он сказал, что очень занят и отправился тусить с другой, то как, по-твоему, это можно назвать? Многостаночник?
– Фу, – Валишевский скривился, – слово-то, какое противное.
– Лживая скотина?
– Многостаночник.
– Какое есть, – я пожала плечами.
– Обидно.
– На правду не обижаются, – припечатала и сделала большой глоток.
Хорошо идет, однако.
– Может, поесть закажем? – предложил Роман.
– Закажи.
– Ты что хочешь?
Я хотела, чтобы он обиделся и ушел из моего дома. Но у Романа были абсолютно другие планы.
– Все равно.
– Тогда давай нормальный ужин, – предложил Валишевский. – Салат, мясо и десерт. Не хочу портить хорошее вино фастфудом.
– Давай.
Валишевский достал телефон, зашел на какой-то сайт, потыкал на какие-то кнопки.
– Через час привезут, – сказал и убрал мобильный. – А с чего ты решила, что я с кем-то встречаюсь?
К тому моменту играть в друзей мне уже изрядно надоело, я просто открыла инстаграм, нашла страницу розовой Даши и продемонстрировала собеседнику ее пост.
– По-моему, это называется тусить с другой. А, по-твоему?
Он посмотрел на экран и скривился, как от зубной боли.
– Так и знал, что она будет постить всякую чушь.
– Это чушь?
– Ань, ты можешь мне не верить, но все не так, как выглядит.
– Ага, – согласилась я, – на самом деле это и не ты вовсе. Мне просто показалось, да?
– Это я, – вздохнул Роман, – и сестра моя действительно прилетела. И потащила меня в ресторан. Кто ж знал, что Дашка там тоже будет?
– Понимаю, случайность, – ехидство из меня даже не капало, текло полноводной рекой. – Бывает.
– Вот почему ты мне не веришь?
– А должна?
– А почему нет?
– Приехала моя дорогая подруга, – с чувством зачитала я. – Сто лет не виделись.
– Да какая подруга? Ну, они знакомы, конечно. Наши родители общаются. Но ты же видела Дашку, дружить с ней сложно.
– А не дружить?
– Ань, у меня с ней ничего нет.
Вместо ответа я выпила еще вина.
И вот теперь я лежала рядом с Валишевским, восстанавливая в памяти прошедшую ночь. Может кому-то покажется странным, но я ему поверила, уж не знаю почему. Может, очень хотелось, а может, он говорил таким серьезным, искренним тоном, что не поверить ему было невозможно.
Во рту было противно, хотелось почистить зубы и принять душ. Выбралась из-под Романа и пошлепала в ванную. Включила свет и замерла удивленно. Как же я могла забыть! Еще ночью, всласть повыясняв со мной отношения, Валишевский стал допытываться: кто же подарил мне цветы. Сил придумывать захватывающую историю у меня не было, я просто сказала правду. Купила в магазине.
– Анька, такая женщина, как ты, не должна покупать цветы сама себе, – заявил Роман.
– Не должна, – пьяно согласилась с ним, – но купила. А что делать, если цветов хочется, а никто не дарит?
– Звонить мне.
Роман потянулся за телефоном. Спустя минут сорок приехал курьер и стал заносить букеты в квартиру. Я потерялась на девятом. Или десятом?
– Куда столько?
– Хочу задарить тебя цветами, – ответил Роман.
– А во что я их поставлю, ты не подумал?
– Могу заказать вазы к ним, – выдвинул предложение Валишевский.
– Нет, я спать хочу, а не сидеть и ждать, когда эти вазы привезут.
– Закажу срочную доставку.
– Лучше помоги, – ответила, идя в ванную с охапкой цветов, – для начала устроим их в воде, а утром что-нибудь придумаю.
И вот теперь душ откладывался, ванна была под завязку забита розами, тюльпанами, хризантемами. Воздух был настолько густым от цветочных ароматов, что его можно было резать ножом. Я стояла в дверях, глядя на это великолепие и раздумывая над тем, куда все девать.
– А я предлагал заказать вазы, – Роман обнял меня со спины.
– Заказывай, – согласилась я. – И срочную доставку. Я в душ хочу.
– Со мной? – задал он провокационный вопрос.
– Нет, с горячей водой. Без тебя, цветов и прочих посторонних предметов.
– Ну вот, а я уж понадеялся.
Не знаю, во сколько ему это обошлось, но заказ привезли очень быстро, словно из соседнего дома доставили.
Закипела работа: я подрезала стебли, Роман ставил цветы в вазы, уносил в гостиную, расставлял. Через час мы смогли, наконец, передохнуть.
– Слушай, – глядя, как я варю кофе, предложил Валишевский, – а давай, сгоняем в Питер. На выходные.
– Давай, – согласилась, не отрывая глаз от высокой коричневой кофейной пенки.
– Что, – удивился он, – вот так просто соглашаешься? И не споришь?
– Нет, – я сняла джезву и разлила кофе по чашкам. – Просто соглашаюсь. И не спорю.
– И не передумаешь? – спросил он с подозрением.
– Не передумаю.
– И будешь мне верить?
– Буду.
– И ревновать не будешь?
Я поставила перед ним чашку, села напротив.
– Буду, – глядя ему в глаза, ответила честно. – Ревновать буду.
– А девушкой моей будешь? – задал он самый главный вопрос.
Я могла превратить все в шутку, могла вообще не отвечать. Но я давно уже взрослый человек и понимаю, когда время шуток проходит и нужно говорить правду.
– Буду, – кивнула согласно.
Белый мерседес несся по трассе Москва – Санкт-Петербург. Ромка вел машину, крепко держа руль и периодически поглядывая на меня. Улыбался, я улыбалась ему в ответ. Тихо играла музыка, за окном накрапывал дождик.
– Будем гулять на Питеру под дождем, – сказал Ромка, – романтика, блин.
– Можем вернуться в Москву, – внесла я предложение.
– Вот еще, – хмыкнул Ромка. – Я номер снял, один на двоих. С неприлично большой кроватью.
– Планируешь разврат? – улыбнулась в ответ.
– Не планирую, но очень надеюсь.
– А диван в номере есть?
– Только не обламывай меня так жестоко, – взмолился Ромка. – Дай пожить надеждой.
– Надежда юношей питает, – согласилась с ним.
– Так дай попитаться еще немножечко!
Мы засмеялись. Как же мне с ним легко, как радостно.
Сзади засигналили. Ромка увеличил скорость.
– Пропусти, – попросила его, оглядываясь.
За нами, почти касаясь заднего бампера, шел огромный внедорожник.
– Ром, пропусти. Дураков полно, не связывайся.
Ромка отмахнулся, выжимая педаль газа. Но внедорожник не отставал, буквально наступал на пятки и сигналил.
– Ром, – продолжила настаивать я, – пропусти. Дорога скользкая, мало ли.
– Ладно, – неохотно согласился упрямый мальчишка.
Но скорость не сбавил.
– Ром, – сказала я жестче.
– Анька, – его голос звучал напряженно, – у нас что-то с тормозами.
– Что?!
Ромка бросил взгляд на приборную панель и тихо обматерился. Я тоже туда посмотрела – ярко-красная лампочка сообщала, что у нас действительно проблемы и серьезные.
– Ты не переживай, – стал успокаивать меня Ромка. – Я сейчас перестроюсь и попробую потихоньку остановиться.
Он осторожно перестроился, машина летела дальше.
– Я справлюсь, – сказал Роман, – не волнуйся.
– Конечно справишься, – я старалась говорить, чтобы голос звучал уверенно.
И он бы справился, но водитель внедорожника решил проучить нахала, долго не уступавшего дорогу. Он чуть обогнал мерседес, а потом резко перестроился в наш ряд, подрезая. Газанул и умчался. Если бы с тормозами было все нормально, Ромка бы вырулил. Но не судьба. Мокрый асфальт, плохая видимость и неисправные тормоза – вот наши исходные данные. Ромка еще пытался вывернуть руль, выжимая педаль тормоза, потом схватился за ручник, но машину уже развернуло, после еще и еще, а потом мы полетели.
10
Когда машина замерла, я продолжала сидеть, крепко зажмурившись и пытаясь понять: жива я или нет. Пониманию сильно мешала раскрывшаяся подушка безопасности.
– Анька, ты как?
Я прислушалась к себе. Как я, в самом деле? Вроде жива. И, кажется, даже относительно здорова.
– Анька, Анечка, Нюська! Не молчи!
Ромка потянулся ко мне, отстегнул ремень безопасности. Я продолжала прятаться за плотно сжатыми веками, и все его движения не видела, чувствовала обострившимися нервными окончаниями.
– Эй, – он провел пальцами по моей щеке, – Нюська, ответь мне.
– Ромашка, я жива, – ответила, когда его палец погладил губы. – Кажется.
– Шевелиться можешь?
– А черт его знает.
– Пошевели рукой, – попросил Ромка.
– Рукой?
– Или ногой.
Послушно поджала пальцы на ногах, вроде никаких болезненных ощущений.
– Ну, как?
– Пальцы шевелятся, – поделилась с ним новостью.
– Пальцы? Где?
– На ногах.
– Нюся!
– Ромашка, не ори на меня. У меня стресс.
– У меня тоже.
Раздался звук открывающейся двери, я приоткрыла один глаз. Ромка вышел из мерседеса.
– Ты куда? – пропищала, открывая второй глаз.
Шок у меня был, и не шуточный. Я первый раз попала в аварию. Нет, за годы водительского стажа было пару раз, но вот чтобы так, с полетом, разворотом и раскрывшимися подушками безопасности – такое впервые. Это же мы могли погибнуть, да? Мамочка моя!
Ромка обошел машину, дернул мою дверь (она поддалась с трудом) и осторожно стал доставать меня из машины. А у меня мозги заклинило, вцепилась в сидение и замотала головой.
– Пусти!
– Ань, – Ромка продолжал тянуть меня, – вылезай.
– Нет!
– Анька!
– Нет!!!
От осознания того, чем могла закончится наша поездка, стало очень хреново. Слезы подступили к глазам, я всхлипнула.
– Да! – крикнул на меня Ромка и дернул.
Я вывалилась из машины, всхлипывая все громче и громче.
– Анька, тише, не плачь, – попробовал успокоить меня Валишевский.
Куда там, слезы брызнули из глаз, как у клоуна на арене цирка. Зубы стучали, руки тряслись.
– Анечка, – Ромка хотел пристроить меня на груди и прижать покрепче.
– Нет! – оттолкнула его.
– Анечка, все хорошо!
Напрасно, я не готова была ничего слышать, просто рыдала, захлебываясь слезами. Терла глаза, зажимала рот рукой, то ли пытаясь успокоится, то ли продолжая рыдать.
Роман, не оставляя свои попытки меня успокоить, посадил на капот.
– Анька, – вытирал мои слезы.
Меня трясло от ужаса и холода. Горячий капот приятно согревал, но этого было мало. Внезапно Роммкины пальцы показались восхитительно теплыми, мелькнула мысль, что только эти руки смогут успокоить и согреть. Потянулась к Ромке, он понял меня, притянул к себе, обнял. Я прижалась к нему, глубоко вздохнула и ощутила, как согревается тело, а истерика затихает.
Всхлипнула Ромке в шею, провела губами по коже, ощутив чуть пробившуюся щетину.
– Анька, – Роман поцеловал меня в макушку.
А до меня дошли сразу две вещи. Во-первых, мы выжили. А во-вторых, мне нечеловечески хочется заняться сексом с Ромкой.
Я все знала – и про выброс адреналина, и про физиологию, и про химическую реакцию. Все знала и понимала, но телу было плевать на адреналин и физиологию. Телу нужно было подтверждение того, что оно живо.
Руки сами собой легли на Ромкин ремень. Пальцы, еще холодные и непослушные, стали дергать тяжелую пряжку.
– Анька, – Роман попытался меня остановить, – не надо. Ты потом будешь жалеть.
Я даже отвечать ничего не стала, только сильные вцепилась в него, продолжая расстегивать джинсы.
– Анька, пожалуйста, – шепотом попросил Роман.
Ничего не хотела слышать. Пожалею – не пожалею, подумаю об этом потом. В эти минуты мне это неинтересно. Пальцы, наконец-то, справились с пряжкой, дернули молнию.
– Аня-я-я.
Решив заткнуть его, я просто притянула Ромку за шею к себе и, как вампир, впилась в мужской рот.
И все, меня накрыло. Стало горячо – горячо, в животе начала закручиваться тугая спираль возбуждения.
До Ромки дошло, что сопротивляться моему напору бесполезно, и он ответил на поцелуй. А дальше нас охватило безумие.
Его рубашка и футболка полетели куда-то в сторону, следом за ними отправился мой джемпер. Ромка сжал мою грудь, опустил голову и лизнул сосок прямо через кружево бюстика. Пульсация между ног стала невыносимой, и я начала лихорадочно стаскивать с него джинсы. Нежность и ласки мы оставим на потом, сейчас не до этого.
Ромка уложил меня на капот и помог избавиться от брюк, стянув их вместе с бельем. Кроссовки мешали, Ромка снял один, стащил брючину, оставив другую болтаться на ноге. Наклонился, чтобы окончательно избавить меня от штанов, но я не хотела терять драгоценные секунды на всякую ерунду. К черту! Зашипела на него рассерженной кошкой, потянула на себя.
– Презервативы…, – выпалил мне в губы Ромка, – я не взял…
При мысли, что он сейчас оторвется от меня, живот свело судорогой.
– Я чистая, – ответила, удерживая его за волосы.
– Я тоже, но ….
– Если ты не заткнешься, я тебя убью, – предупредила честно.
– Ты уверена?
– В том, что убью? Не сомневайся.
– Что проблем не будет?
– Я уже достаточно взрослая.
– Анька..
– Все, заткнись.
До Валишевского дошло, спорить со мной бесполезно, тем более что мои руки уже вовсю хозяйничали у него в белье. Там все было таким горячим и твердым, что у меня закружилась голова.
– Ну же, – поторопила его, – давай!
Он еще сомневался, но уже не мог отступить назад. Я подалась навстречу бедрами, насаживаясь на него, обвила ногами Ромкину талию, застонала, подчиняясь этому восхитительному безумию. У Ромки не было ни единого шанса устоять.
Мы не занимались любовью, мы грязно трахались на капоте покореженной машины, стоящей чуть в стороне от проезжей части. Краем уха я слышала шум трассы, но нам было наплевать. Мы выжили, и чтобы до конца увериться в этом, нам остро необходимо было такое вот подтверждение. Просто секс. Разнузданный и безбашенный. Прямо здесь и сейчас.
Но уже через секунду уши заложило, и единственное, что я слышала, это как шумит кровь и стучит сердце.
А потом накатила первая, еще легкая, волна удовольствия. Затем вторая, третья …. Перед глазами разорвалась яркая вспышка, тело выбросило куда-то в параллельную вселенную. Меня закружило, понесло, и единственным ощущением осталось только мужское тело, которое жестко и ритмично двигалось во мне, рождая все новые волны оргазма. Моя пульсация передалась и ему, горячая струя выстрелила глубоко внутри, и я услышала Ромкин стон…..
Потом стало тихо – тихо. Мы лежали, крепко обнявшись, медленно приходя в себя и пытаясь восстановить дыхание.
– Вам помощь не нужна? – внезапно раздалось откуда-то сбоку.
Нет, мы не стали вскакивать, лихорадочно пытаясь натянуть одежду и изобразить, что ничем таким не занимались. Просто я случайно прилегла на капот отдохнуть, а Роман, тоже случайно, прилег на меня. Ну, так получилось. Зачем?
Ромка приподнялся на руках, повернул голову на голос. Я – следом за ним.
В нескольких метрах от нас стояла фура, и водитель, вышедший из кабины, смотрел на нас с пониманием.
– Помощь не нужна? – совершенно спокойно повторил он.
– Нужна, – согласился Валишевский, натягивая джинсы.
Я не стала стыдливо прикрываться, как юная девственница, тем более что лицезреть нас могли все желающие. Чего теперь из себя корчить? Ромка помог мне подняться, подал джемпер и шагнул навстречу водителю, закрывая собой.
– Как же вас так угораздило? – спросил водитель.
– Придурок какой-то подрезал, – пояснил Валишевский.
– Могу дотянуть вас до ближайшего сервиса.
– У меня тормоза сдохли, трос не подойдет.
– Даже так? – удивился водитель.
– Да, прокатились, блин, в Питер.
За время их разговора я успела одеться и поправить волосы, чтобы не выглядеть, как жертва аварии.
– Ну, можно придумать жесткую сцепку, – протянул водитель.
– Если дотянете нас до какой-нибудь заправки, я отблагодарю, – ответил Ромка.
– Дотяну, – согласился водитель. – Здесь недалеко, пару километров всего.
Из кабины вылез еще один мужчина.
– Ну что, поможем молодежи, – весело предложил водитель напарнику.
– Поможем.
Пока мужчины совещались, как лучше сделать, чтобы дотащить нас до заправки, я достала из Мерседеса свою сумку, отошла в сторонку и закурила.
Когда мерседес прикрепили к фуре, мы с Ромкой сели в салон, переглянулись и рассмеялись.
– Смотрите горячее видео на нашем канале, – весело сказал Ромка. – Представляешь, сколько лайков мы с тобой соберем?
– Ага, станем звездами ютуба, – согласилась с ним.
– Думаешь, нас еще кто-то видел?
– Шутишь? Нас могли видеть все проезжающие по дороге. Не исключено, что успели заснять на видео. Так что, может быть мы действительно станем звездами, с приставкой «порно».
– Тебя это не смущает? – спросил Роман.
– Абсолютно нет. А тебя?
– Да вроде тоже нет.
Мы катились на жесткой сцепке и разговаривали.
– Не жалеешь? – задал Валишевский следующий вопрос.
– А ты?
– С ума сошла? Как я могу сожалеть о самом отвязном сексе в моей жизни?
– Так уж и самом, – хмыкнула я польщено.
– Самом-самом, – заверил Ромка, со значением глядя на меня.
Пожалуй, я была с ним согласна. Много чего в жизни у меня было, но такое случилось впервые. И даже мысль, что на нас пялились все желающие, не могла испортить прекрасное настроение.
Ромка поглядывал в мою сторону, ожидая ответа.
– Не жалею, – сказала я. – Это было круто.
– Повторим?
– На капоте?
– Нет, на этот раз в более закрытом месте, не хочу опять светить голой задницей.
– Приглашаешь меня в свой гараж? – с иронией спросила у него.
– Приглашаю тебя к себе домой.
– С родителями знакомиться? – слетело у меня с языка.
И стало неловко. Что я, в самом деле, как дура деревенская? Еще бы стала с ним обсуждать имена наших гипотетических детей.
– Прости, по-дурацки пошутила, – извинилась я.
Ромка оторвался от созерцания дороги и ответил:
– Надо будет, познакомлю и с родителями.
Что на это ответить, я не придумала и предпочла промолчать.
На заправке Валишевский поблагодарил водителей фуры, и они поехали дальше.
– Что делать будем? – спросила у него.
– Звонить и каяться, – Ромка достал мобильный.
– Начальнику гаража?
– Дяде.
Для беседы с родственником Ромка вышел из машины, видимо не хотел, чтобы я слышала, о чем он будет говорить с дядей. Судя по тому, как Валишевский метался перед машиной, как отчаянно жестикулировал и что-то кричал в трубку, разговор вышел эмоциональный.
– Порядок, – сказал Роман, садясь на водительское кресло. – Он скоро будет.
– А чем он может помочь? Он что, на эвакуаторе приедет? – полюбопытствовала я.
– Марк? На эвакуаторе? – рассмеялся Ромка. – Скорее, он прилетит на истребителе.
– Он что, военный летчик? – спросила, отметив про себя, что впервые услышала имя легендарного дяди, о котором столько слышала.
– Нет, он не летчик. Он… Ну, Марк…
– Так кто он? – стало действительно интересно.
– Просто Марк. Мой дядя.
– Почему ты позвонил ему, а не начальнику гаража? Или кто там у вас отвечает за машины.
– Потому что все подчиненные тут же доложат родителям.
– Тебе влетит? – спросила с сочувствием.
– Не в этом дело, – Ромка поморщился.
Было видно, что ему не очень хочется продолжать эту тему, но я вопросительно смотрела на него.
– Мама начнет охать, ахать, переживать, может даже поплакать. Отец будет морщиться, как будто я опять не оправдал его надежд.
– А Марк?
– А Марк просто поможет. Он всегда помогает. Если я виноват, даст по морде. А вот причитать надо мной или читать нотации не будет.
– И часто бы не оправдываешь ожидания отца?
– Практически постоянно, – хмыкнул Ромка. – Ты не подумай, он меня любит. Гордится моими успехами, но считает, что меня нужно подстегивать. Как лошадь, блин. Как будто я слов не понимаю. Я привык, но иногда это бесит.
Я слушала, кивала и думала о том, как же различаются методы воспитания Валишевского – старшего и моей тети Полин. Она никогда не вела себя со мной таким образом. Хвалила, ругала, если считала, что я ленюсь, но всегда поддерживала.
– Хочешь кофе? – предложил Роман. – Здесь кафе, я сбегаю.
– Давай.
Ромка принес два стаканчика.
– Тебе латте или эспрессо?
– Эспрессо, – ответила, выбираясь из машины. – И я бы покурила.
Мы устроились на капоте.
– Как думаешь, твой дядя еще долго будет до нас добираться?
– Думаю, не больше часа. Когда надо, он может развивать фантастическую скорость, как Бэтмен, – ответил Ромка, затягиваясь сигаретой.
Мы пили кофе, курили и перебрасывались ничего не значащими репликами.
– Слушай, – предложил он неожиданно, – а чего тебе тут париться? Давай я такси вызову, поедешь домой.
– Где ты тут возьмешь такси? – удивилась я.
– Найду, – упрямо ответил Ромка. – Чего тебе тут сидеть?
– Ну, хорошо, давай такси, – я согласно кивнула.
Ромка опять сбегал в кафе, а когда вернулся, сообщил:
– Машина сейчас подъедет.
– И отвезет меня в Москву? Как ты это сделал?
– Детка, – растягивая гласные, ответил он, – деньги могут решить многое.
Машина приехала не через пять минут, а через полчаса.
За это время Роман несколько раз куда-то звонил, разговаривал, а потом уверял меня, что такси сейчас приедет, просто задерживается в дороге.
– Я могу остаться с тобой, – сказала ему, после очередного раунда телефонных переговоров.
– Глупости, – возразил Роман. – Что тебе тут делать? Марк приедет, пока с эвакуатором разберемся, потом в Москву, на сервис. Тебе будет неинтересно. К тому же ты устала.
В принципе, я была с ним согласна. Но вот не покидало меня ощущение, что Ромке очень важно отправить меня домой до приезда родственника. Я так плохо выгляжу, что меня лучше не демонстрировать собственному дяде? Или есть какая-то другая причина? Ответ не находился. А когда машина все же приехала, Ромка выдохнул с облегчением.
– Анька, – он обнял меня, – ты давай домой. Я освобожусь и позвоню. Можно?
– Спрашиваешь моего разрешения?
– Ну, вдруг ты решила, что такой оболтус тебе не нужен?
– И что, ты бы отступился? – не поверила ему.
– Нет, – улыбнулся Роман, – ни за что. Я бы за тебя боролся.
– Звони, – милостиво разрешала, улыбаясь в ответ.
Ромка поцеловал меня, усадил в машину и махнул рукой.
Не успели мы выехать с заправки, как мимо нас, на безумной скорости, промчался черный тонированный джип. Водитель лихо развернулся и затормозил около мерседеса. Ромка пошел ему навстречу.
Я вытянула шею, чтобы разглядеть дядю Валишевского. Но, увы, не успела. Такси выехало на трассу, и единственное, что успела заметить, как из черного гелендвагена выходит высокий брюнет в темных очках.
Когда у женщины появляется новый любовник, тут же возникает куча неотложный и сверх важных дел.
Когда ты одинока, ну или твой мужчина тебе уже порядком надоел, можно и с отросшими корнями походить, и очередной сеанс эпиляции пропустить. Но вот в твоей жизни появляется ОН, и ты понимаешь, что визит к парикмахеру и прочие женские штучки откладывать уже нельзя.
День после моего возвращения из поездки в Питер я посвятила себе, любимой. Стрижка, брижка, маникюр, педикюр, маски, массаж и шугаринг. Сидение в дубовой бочке и обертывание какими-то супер водорослями. Горячие камни. К вечеру я так устала, словно работала месяц напролет, без выходных и обеденных перерывов. Меня хватило только на то, чтобы добраться домой, доползти до спальни и рухнуть лицом в подушку.
На следующий день мне срочно нужно было на работу. Любовь любовью, а материальные ценности еще никто не отменял. Этот день я провела в офисе, встречалась с заказчиками, бодалась с подчиненными и закончила пару проектов.
Вечером третьего дня, сидя на кухне перед готовым ужином из кулинарии соседнего супермаркета, я, наконец, поняла, что все это время ждала Романного звонка.
По возвращении в Москву, вечером, перед тем, как лечь спать, я отправила Роману сообщение: «Как дела?»
Нет, не в смысле: как дела, дорогой, я тут истосковалась вся. Все-таки я терпеть не могла женщин, которые после первого секса, уже прикидывают, как расставят мебель в квартире партнера. Вот здесь, милый, будет стоять мой шкаф. Я не какая-нибудь закомплексованная клуша. Я вполне состоявшая личность. Поэтому так, вежливо и немного отстранённо: как дела? В смысле, у меня у самой дел по горло, но я про тебя помню и интересуюсь, но без излишнего фанатизма.
Я уснула, а утром обнаружила, что мое «как дела?» прочитано и осталось без ответа.
Ладно, я взрослая, разумная женщина. Я прекрасно понимаю, что у мужчины могут быть неотложные дела, тем более, учитывая тот факт, что я оставила его на трассе с разбитой машиной. Правда на тот момент к нему уже прибыла помощь, но ведь всякое может быть. День прошел в заботах о моей божественной красоте, но в телефон я поглядывала с завидной регулярностью. Ромка хранил молчание.
Хорошо, вчера привезли машину в Москву, договорились с сервисом, наверняка было уже поздно, и он не стал меня будить. Сам чертовски устал, уснул и проспал весь день. Прочитал мое сообщение, но сил на ответ уже не было. Значит, позвонит вечером.
А после процедур красоты сил не было уже у меня. Падая в кровать, о телефоне я не вспомнила, он остался в сумке.
Утром, по дороге на работу, удостоверившись, что Валишевский так и не обнаружился, стоя на светофоре, написала ему: «Ты как? Живой?» И добавила легкомысленный смайлик.
В обед мое сообщение было прочитано, и опять тишина.
Вечером за ужином, не увидев в ответ даже смайлика, я сначала забеспокоилась. Вдруг Ромка почувствовал себя плохо? Может быть в аварии он пострадал сильнее, чем показалось на первый взгляд? Вдруг его отвезли в больницу?
Хлебнув для храбрости вина, я нашла его контакт и нажала на кнопку вызова. Пока слушала длинные гудки, успела отрепетировать, что скажу, когда Роман ответит.
Думаю, нейтрального «привет» для начала будет вполне достаточно. Я прокрутила свой «привет» несколько раз и так, и этак, но Ромка и не ответил. Наоборот, он просто сбросил мой звонок. На чистом автомате я повторила вызов, звонок опять сбросили. Я снова нажала на зеленую кнопку. Напрасно, телефон был вне зоны действия сети.
