Текст книги "Любовь по правилам и без (СИ)"
Автор книги: Агата Озолс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
17
За всю неделю он так и не позвонил. Это я о Романе, разумеется.
На следующий день после встречи с его отцом мне привезли приглашение. Золотые заковыристые буквы на плотной белой бумаге. Дорого и стильно, как и вся семейка Валишевских. Я бы с удовольствием сожгла эту бумажку, если бы не была уверена, что без нее меня не пустят на праздник.
И вот спустя семь дней я стояла на втором этаже элитного загородного клуба и смотрела, как мой Ромка обнимает чужую женщину. Хотя это для меня она чужая. А судя по тому, как привычно лежала его рука на женской талии, Ромке она очень даже родная. Я стояла, смотрела, кусала губы и никак не могла решить: тихо уйти по-английски или спуститься и обозначить свое присутствие?
Душа разрывалась на части. Было мучительно больно. Хотелось, чтобы этот кошмар поскорее закончился. А с другой стороны, характер требовал действий. Нужно подойти и поздороваться. Поздравить Сергея Карловича. Поблагодарить за приглашение. И посмотреть в глаза Роману.
Сколько бы я так простояла – неизвестно. Но в какой-то момент перехватила взгляд Валишевского – старшего. Он подошел к группе, в которой стоял его сын со спутницей, включился в беседу, а потом вдруг поднял глаза и увидел меня, одиноко жмущуюся на втором этаже. Я смотрела в глаза Романного отца и ощущала, как закипает гнев, выжигая боль внутри меня.
Усмехнулась, глядя на Сергея Карловича, и решительно двинулась к лестнице. Пришло время познакомиться с невестой моего парня.
Спустилась по лестнице, царственно придерживая платье и с вежливой улыбкой прошлась по залу.
Они стояли почти в центре – идеальная композиция для скандала, если бы я захотела его учинить.
И было бы ложью сказать, что я не хотела поскандалить. Хотела, и очень. Дать Ромке по морде, вцепиться в волосы этой графине недоделанной. А потом уйти, по-плебейски плюнув напоследок. Оставить так сказать, незабываемое о себе впечатление. Останавливала только просьба Сергея Карловича не устраивать прилюдных разборок.
– Добрый вечер, – громко произнесла, подходя к виновнику торжества.
Люди, в окружении которых он стоял, как по команде повернулись на мой голос.
Со мной вежливо поздоровались, доброжелательно разглядывая. И только один взгляд прожег во мне дыру размером с Марианскую впадину. Ну что, Роман Сергеевич Валишевский, неожиданная у нас получилась встреча? И не надо так болезненно кривится, я тоже очень рада тебя видеть.
– Анна, – вступил в диалог Ромкин отец, – я очень рад вас видеть. Спасибо, что пришли.
– Как я могла пропустить ваш день рождения? – изобразила светскую львицу. – Благодарю за приглашение.
Ромка, как зачарованный, переводил взгляд с меня на своего отца. Кажется, до него медленно доходило, что я пришла сюда не просто так, самозванкой, а по высочайшему, так сказать, приглашению.
– Супруга где-то среди гостей. С моим сыном вы знакомы, – как ни в чем не бывало продолжил Валишевский – старший. – Позвольте представить вам невесту Романа, госпожу Шлезвиг.
Я повернулась к женщине, стоящей в обнимку с моим Ромкой. Ухоженная блондинка. Судя по всему, натуральная. Ну, или у нее очень хороший парикмахер. Милое лицо, голубые глаза смотрят на меня вежливым любопытством. Я ощутила, как непроизвольно сжимаются кулаки от желания ударить. Его или ее? А черт знает, главное, ударить. Выпустить гнев наружу.
Огромным усилием воли разжала руки и посмотрела на Сергея Карловича. Он напрягся, бросив взгляд на мои руки, и как-то сместился в сторону сына с невестой. Испугался, что все-таки ударю? Я вдохнула поглубже, выдала свою лучшую улыбку и протянула руку.
– Приятно познакомится. Анна, – произнесла я на английском.
Ромкина графиня пожала в ответ мою ладонь.
– Мне тоже. Зовите меня София, – ответила она по-русски.
Она говорила с сильным акцентом, а для меня знание ею русского явилось полной неожиданностью.
– Простите, я не очень хорошо говорю по-русски, – продолжила графиня, выпуская мою руку.
Хорошо хоть, не полезла ко мне с поцелуями. Боюсь, я совершенно не готова целоваться с Ромкиной невестой.
К младшенькому Валишевскому, похоже, вернулась способность разговаривать, потому что он прижал к себе свою графиню, словно опаляясь, что я захочу ее отнять (или в случае чего решил ею прикрыться?), и влез в разговор:
– Софи, ты прекрасно говоришь по-русски.
И тут моя злость испарилась.
Что я здесь делаю? Пришла посмотреть, на кого променял меня любимый мужчина? Зачем? Какая разница на кого, если уже променял? А строго говоря, ничего он не менял. Ведь она, графиня эта, появилась в его жизни до меня. Значит, ей он изменял со мной. Она – пострадавшая сторона. А кто тогда я? Господи, ЧТО Я ЗДЕСЬ ДЕЛАЮ?!
Я поняла, что пора отползать, если не хочу совершенно потерять лицо.
– Еще раз с днем рождения, – я слегка наклонила голову в сторону Валишевского – старшего. – Не буду вам мешать.
Я прогуливалась среди гостей, постоянно ощущая на себе пристальный взгляд. Ромка, кто же еще. Стоял со своей невестой, смотрел побитой собакой, но так и не решился подойти. Сергей Карловича периодически находил меня глазами, словно желая убедиться, что я еще не расчленяю его будущую невестку и не снимаю скальп его единственному сыну. Пора тихонько делать ноги, зачем напрягать человека в его законный праздник? Это я про Романного отца.
Потихоньку – полегоньку я вышла из зала и попыталась вызвать такси.
– Госпожа Гутова?
Я повернулась на голос. Вот зуб даю, передо мной помощник Сергея Карловича. Кажется, я его уже видела на корпоративной вечеринке.
– Она самая.
– Вызвать вам машину?
– Да я сама справлюсь.
– Сергей Карлович приказал отвезти вас.
– Прямо сейчас? – спросила весело. – Мне уже пора?
Мужик чуть смутился, но взял себя в руки. Профессионал. Уважаю.
– Когда вам будет угодно. И куда вам будет угодно.
– В любую точку планеты? – продолжила издеваться над ни в чем не повинном человеке.
– Если настаиваете.
Мне стало стыдно. Вот чего я к нему прицепилась, спрашивается? Это он, что ли, меня обманывал все эти месяцы?
– Простите, – сказала покаянно.
Мужчина дернул уголком губ.
– Если возможно, я бы хотела уехать.
– Конечно. Куда прикажете вас доставить.
– Домой. Я живу …
– Я знаю, – перебил меня помощник Валишевского – старшего. – Давайте я провожу вас до машины.
Мысль попрощаться с гостеприимными хозяевами даже не мелькнула у меня в голове. Обойдутся как-нибудь.
Водитель в строгом костюме распахнул передо мной двери черного Мерседеса.
Все-таки уважает эта семейка немецкий автопром. Я загрузилась в автомобиль как можно более элегантно, стараясь не думать о том, что, по сути, бегу с этого праздника жизни. Побитая и оплеванная, если можно так выразиться.
Помощник Сергея Карловича проводил меня пристальным, ничего не выражающим взглядом. Рукой, даже странно, махать вслед не стал. Видимо пошел докладывать хозяину, что самозванка тихо – мирно убралась восвояси.
Я ехала домой, мысленно прокручивая события этого вечера. Ну что ж, тетя могла бы мною гордиться – я вела себя, как настоящая леди. Если бы еще от этого мне было легче! Ромка – Ромка, во что же ты нас втянул? Зачем было так глупо подставлять и меня, и себя? Мысли крутились в голове, как заведенные. Очень хотелось что-то сделать, но я никак не могла придумать, что именно. В таком вот раздрае и доехала до дома.
Остановив машину у подъезда, водитель помог мне выбраться наружу, пожелал всего хорошего и отбыл.
Войдя в дом, я, как была, в вечернем платье и на шпильках, стала собирать Ромкины вещи. Нечего им тут лежать, пусть занимают место в доме графини.
Барахла у Валишевского – младшего набралось две увесистые сумки. Я методично обыскивала квартиру в поисках носков и флэшек, мне не принадлежащих. Не хотелось, чтобы хоть что-то чужое осталось в моей квартире. И только когда все было упаковано, я задумалась над тем, как передать вещи Роману.
Встречаться мне с ним не хотелось. Нет, вру. Хотелось, и до одури. Только не так, что я звоню и прошу забрать вещи. А так, чтобы он примчался под мои окна и, стоя на коленях, просил прощения и заверял, что все это какое-то глупое недоразумение. А потом бы всю ночь пел мне серенады. Да, серенады, и с красной розой в зубах. А по завершении концерта, полез бы ко мне в окно, разумеется, не выпуская изо рта розу.
В своих мечтах я разошлась не на шутку. Вот уже Ромка влезал в окно и делал мне предложение руки и сердца. И даже цветок во рту не мог остановить его искренние признания в вечной любви ко мне. Я увидела себя, в свадебном наряде, выходящую из часовни Сен-Валери-ан-Кон под руку с ….. рассмотреть лицо жениха я не успела.
Все мои розовые мечты смел простой жизненный вопрос: а есть ли часовня в Сен-Валери? И если она все-таки есть, то как я, крещеная православная, буду венчаться в католической церкви, а? В общем, сначала развеялась придуманная мной часовня, потом жених с невестой, и вот уже Ромка категорически отказывается лезть ко мне по водосточной трубе (зачем рисковать, ведь есть же лестница и лифт, в конце концов), а соседи, ошалев от ночных серенад, вызывают наряд полиции. Вот тут-то, на этом самом наряде, я не выдержала и заплакала. Но просто плакать оказалось скучно, душа требовала действия.
А потому пошла на кухню, взяла ножницы и вернулась к Ромкиным вещам.
Ну, что сказать, ночь у меня выдалась плодотворная, а наутро гардероб Романа Сергеевича Валишевского обогатился новыми, интересными, не побоюсь этого слова, дизайнерскими, вещами.
снула я часов в восемь утра, когда закончила работу над Ромкиным гардеробом. Снова упаковала все красивенько, сняла, наконец, свой праздничный наряд и, приняв душ, отправилась спать с чувством выполненного долга.
Долго поспать мне не дали родные подчиненные – разбудили ближе к полудню, слезно умоляя приехать в офис, разобраться с очередным трудным клиентом. Поскольку даже с разбитым сердцем мне нужно было на что-то жить, пришлось вставать, приводить себя в относительный порядок и ехать на работу.
Пока крутилась с клиентом, дизайнером и бухгалтером о Ромке не вспоминала, да и день пролетел незаметно.
А вечером я вызвала курьера и отправила это Валишевское барахло, облагороженное моей светлой дизайнерской мыслью, к нему на квартиру. Каюсь, ждала, что получив свои пожитки и увидев, в каком они виде, Ромка захочет со мной поговорить. Но, увы. Посылка была доставлена адресату, а сам адресат продолжал безмолвствовать.
Он безмолвствовал всю следующую неделю.
Я ездила в офис, упорно работала и изо всех сил старалась не думать о том, что мужчина, в которого я влюбилась как кошка, не просто обманул и бросил, но сделал это по-особому подло. Я так усердно изображала независимую и гордую бизнес-леди, что не заметила ни того, что бросила курить, ни того, что по утрам меня жутко мутило и пить кофе совершенно не хотелось.
А на восьмой день мне позвонила …. Лиза.
– Ты как? – спросила она вместо приветствия.
– А ты кто?
– Ну ты даешь, – восхитилась Лиза. – Не узнала меня, что ли?
– Нет, – ответила я, чувствуя как сильнее забилось сердце, – а должна?
– Все стараются узнавать, – она вздохнула. – Я Лиза Валишевская, сестра твоего парня.
– Бывшего парня, – поправила я ее. – Ты ведь в курсе, что мы с твоим братом расстались?
– Да уж, – хмыкнула Лиза. – Вся семья в курсе. Ты не представляешь, что творилось у нас дома.
– Даже думать об этом не хочу, – спокойно ответила и тут же жадно спросила: – А что творилось?
– Ну, папа вызвал Ромку на ковер. И наорал. Наверное, впервые в жизни он так кричал на своего любимчика. Мама стояла под дверью папиного кабинета и не решалась войти. Только капли в стакан капала. Разговор был очень долгим, Ромка вышел, как побитая собака, и ведь день просидел в своей комнате, а потом полетел в Вену. К своей графине. Ты ее же видела?
– Да, я была на дне рождения вашего отца.
– О, – удивилась Лиза, – а чего меня не нашла?
– Зачем?
– Ну, поговорили бы.
– Я уже поговорила с вашим отцом, мне достаточно.
– Намекаешь, что я зря звоню?
– А зачем ты мне звонишь? – спросила я прямо.
– Ты мне понравилась, – так же прямо ответила Лиза. – И Ромка в тебя влюбился. Жаль, что у вас все так получилось.
– Видимо, недостаточно сильно он влюбился, если даже не позвонил и ничего не объяснил.
– Просто он такой, – попыталась оправдать брата Лиза.
– Трус? – подсказала я.
– Даже если и трус, – ответила она обиженно, – то все равно, он мой брат. И я его люблю. И обижать никому не позволю.
– Тогда тебе точно не стоило мне звонить. Брат твой трус и ничтожество.
– Да как ты смеешь!
– Именно я и смею. Он мне голову морочил, в любви признавался. Да что там, он у меня жил и на совместное будущее планы строил. Я его об этом не просила и не заставляла со мной жить. А потом он уехал на работу и пропал. Зато появился ваш папаша с известием, что у Ромочки есть невеста. А я так, ошибка молодости.
– Так на день рождения тебя отец пригласил? – догадалась Лиза.
– А ты как думаешь?!
– Да я уж и не знаю, что думать.
– Пригласил, чтобы я своими глазами увидела, что братец твой уже замучился мне лапшу на уши вешать.
– Он, конечно, виноват, – ответила Лиза после паузы. – Но он не виноват. Понимаешь, там такие обстоятельства.
– Да не хочу я знать, что у него за обстоятельства, – разозлилась я. – Он мог мне сразу сказать, что несвободен. Я бы понимала, во что ввязываюсь.
– И что, – удивилась Ромкина сестра, – согласилась бы?
– Смотря на что, – пожала я плечами. – На необременительную интрижку, может быть.
– Вот поэтому он тебе ничего и не сказал, – опять вздохнула Лиза. – Интрижки он не хотел, хотел, чтобы все было серьезно.
– Спасибо ему за это большое. Может, мне его еще и пожалеть?
– Ань, не держи на него зла. Ему сейчас очень плохо.
– А мне, чудо, как хорошо.
– Ты поплачешь и станет легче. А он жениться на этой мымре и всю жизнь будет мучится. И никогда не простит себе, что тебя предал.
– Зато папа ваш будет счастлив.
– Знаешь, я уже в этом сомневаюсь. Как-то он не выглядит счастливым. Мне даже кажется, что если бы Ромка взбунтовался, папа решил бы вопрос с Софией.
– Да ладно, – не поверила я. – Зачем бы ему это все затевать тогда?
– Я, конечно, могу и ошибаться, – медленно ответила Лиза, – но мне кажется, что папа давал Ромке возможность самому принять решение. Он давно говорил, что брату пора взрослеть.
– Вот он и принял решение. Жаль только, что не хватило смелости самому во всем признаться.
– Он хотел, – неуверенно возразила Лиза.
– Он стоял напротив меня и обнимал свою невесту!
– Ждал подходящего момента.
– Тогда можешь его поздравить – он его уже не дождется. Все! Хватит!
– Не простишь?
Очень хотелось ответить: нет, не прощу. Но кого я обманываю? Прощу. Вот точно прощу.
– Не знаю, Лиз. Я уже ничего не знаю.
– Значит, это у тебя было несерьезно, – зачастила она. – Значит, скоро у тебя все пройдет. Хорошо, что вы всяких глупостей не наделали.
– Это каких? – хмыкнула я.
Лично мне казалось, что с Ромкой я только глупости и делала.
– Ну, ребенка не завели.
– Можно подумать, это его бы остановило.
– Ха! Да если бы оказалось, что ты беременна, папаша бы с ума сошел.
– В смысле?
– Он очень хочет внуков. Ну, продолжателей династии. Так что забрал бы твоего ребенка в семью.
– Так бы я и отдала своего ребенка, – втянулась я в этот бредовый разговор.
– Кто бы тебя спрашивал? Мы же Валишевские, – возразила Лиза. – Ты бы даже и пикнуть не успела.
– Проще было бы нас с Ромой поженить, – задумчиво сказала я.
– Проще, – согласилась Лиза. – Если бы Ромка заявил, что тебя любит и жениться только на тебе. Но ведь он этого не сказал, значит, его вполне и София устраивает. А София, хоть и не подарок, но для семьи гораздо более интересное приобретение, чем ты. Но дети это святое. Поэтому, думаю, родить бы тебе дали, а потом тю-тю.
– Что тю-тю? – не поняла я.
– Отец бы придумал, что. Но внука в чужой семье не оставил бы, – убежденно сказала Лиза.
У меня перед глазами встала картинка, как Серей Карлович забирает у меня нашего с Ромой ребенка. И хоть никакой беременностью у меня и не пахло, стало жутко – ведь случись такое, кто я против них? Никто, букашка. Раздавят и не заметят.
– Вот поэтому я и говорю: хорошо, что глупостей не наделали, – донесся до меня голос Лизы.
– Хорошо, – согласилась, отгоняя дурацкие мысли.
– Я еще что сказать хотела, – с энтузиазмом продолжила Лиза. – Слышала, как папа ругался с отцом Софии.
– Из-за меня?
– Естественно. Я так поняла, что ее родители в курсе ваших с Ромкой отношений. И ужасно по этому поводу зляться.
– Да нет у нас уже никаких отношений. Все, точка.
– В общем, я предупредить хотела – ты поаккуратнее там.
– В смысле? – всполошилась я.
– В смысле, что за тобой могут следить. Ну, чтобы ты с Ромкой не встречалась.
– Следить? Кто?
– Я так поняла, что отец Софии нанял кого-то.
– Это просто бред.
– Когда на кону такие деньги, – рассудительно ответила Лиза, – может случится все, что угодно.
А меня вдруг посетила догадка.
– Тебя Сергей Карлович просил мне позвонить?
Лиза молчала.
– Я угадала?
– Да, – созналась она. – Просил. Что Ромка с тобой не виделся, мы знаем. Он сейчас дома ночует, у родителей. Но папа все равно беспокоится.
– Напрасно, я не ищу встреч с твоим братом.
– Он о тебе беспокойся. Ты ему понравилась. Нам бы не хотелось, что бы у тебя были неприятности.
– А про ребенка ты зачем разговор завела? Хотела выяснить, не беременна ли я?
– Хотела, – согласилась Лиза.
– А просто спросить, сложно было?
– Ты могла не сказать правду.
– Конечно, услышав весь этот бред о том, что у меня отберут моего малыша, я обязательно сказала бы тебе правду, если бы была беременна, – ехидно заявила я Лизе.
– И вовсе это не бред. Забрали, ты бы и пикнуть не успела. Поэтому хорошо, что нет никакого ребенка. Ведь нет?
– Нет, – ответила я с чистым сердцем. – Папе своему передай, чтобы ни о чем не беспокоился. С Романом общаться я не собираюсь, не волнуйтесь. Спасибо за предупреждение.
– Да не за что. Я же сказала, ты мне понравилась.
– Лиз, ты не звони мне больше, – попросила я. – И отцу передай. Не хочу вас ни видеть, ни слышать. Прощай.
Я не стала дожидаться ответа, просто нажала отбой. А потом выключила телефон. Надоели.
18
Эту странную парочку я заметила буквально на следующий день. Нужно было очень постараться, чтобы не увидеть двух здоровых мужиков, таскающихся за мной, словно приклеенные. Впервые я «срисовала хвост» в торговом центре, куда заехала, чтобы купить кофе. Выбирая десертный напиток, ощутила, как мозолят затылок. Оглянулась. Двое из ларца стояли на входе в кофейный магазин и пристально разглядывали меня, будто ничего интереснее в жизни не встречали.
Решив проверить смутную догадку, я быстро остановила свой выбор на малиновом пломбире (вообще-то не люблю ароматизированный кофе, но сегодня с утра захотелось, хоть волком вой), оплатила покупку и вышла из магазина. Медленно, нога за ногу, шла по торговому центру, останавливаясь у витрин. Разглядывала себя и не могла не обратить внимание на двух громил. Сомнений нет, они шли за мной. Можно было, конечно, предположить, что мы с ними встретились случайно, и я произвела настолько ошеломительное впечатление, что мужчины потеряли разум и теперь ходят за мной, стесняясь подойти и познакомится. Но, вспомнив разговор с младшей сестрой Романа, решила, что это и есть те люди, которые нанял его будущий тесть. Кажется, отец жены называется тесть? Или я путаю?
Короче я обнаружила за собой слежку. Перепугалась, естественно. Как-то не привыкла я чувствовать себя Штирлицем и Джеймсом Бондом в одном флаконе. Все ждала, что эти люди будут делать. Ну, подойдут и что-то скажут. Но прошел день, и ничего не случилось. В смысле, они просто таскались за мной буквально по пятам. Не очень шифруясь, кстати.
Человек забавная скотина – ко всему привыкает. Не прошло и трех дней, как я привыкла к компании своих новых знакомых. Точнее, незнакомых. Ведь мы так и не познакомились. То есть, они, конечно же, знали, как меня зовут. Поэтому, убедившись, что мужчины не проявляют по отношению ко мне никакой агрессии, я решила, что пора узнать, кто они такие.
Вечером третьего дня я припарковала автомобиль у дома, убедилась, что машина моей сладкой парочки остановилась неподалеку, и бодрой рысью двинулась к ним.
– Доброго вечера! – растянула я рот до ушей, демонстрируя повышенное дружелюбие.
Тетя Полин всегда говорила, что надо быть приветливой и дружелюбной, это притягивает людей. Видимо, тебя все-таки ошибалась, мужчины не спешили притягиваться ко мне. Наоборот, народ, то есть эти двое, безмолвствовал.
– Закурить не найдется? – вспомнила я пару фильмов.
Они переглянулись, а я подумала, что нужно прибавить звука. Вдруг люди плохо слышат?
– Закурить, – я потрясла двумя пальцами у рта, имитируя курение, – не найдется?!
Один, тот, что сидел за рулем, опустил до упора стекло и протянул мятую пачку сигарет.
– Спасибо, – я выудила одну, остальные вернула. – А зажигалка есть?
Мне подали зажигалку.
– А меня Анна зовут, – сообщала им, не торопясь прикуривать трофейную сигарету. – И я сейчас вызову полицию.
– Зачем? – удивился водитель.
– А вы меня преследуете, – я еще больше растянула рот в улыбке, став похожей на Гуинплена.
– Ты что, больная? – подал голос второй, сидящий на пассажирском сиденье.
– Нет, я абсолютно здорова, – я перестала так старательно улыбаться, опасаясь, что как бы от усердия не свело мышцы.
– Тогда шла бы ты отсюда, – посоветовал водитель.
– Конечно, пойду. Вот сейчас в полицию позвоню и пойду.
– Да кто тебе поверит? – хмыкнул пассажир.
– У меня целый альбом фотографий за последние три дня. И вы на всех.
Я помахала у них перед носом телефоном.
– Дай сюда, – водитель протянул руку.
– Ага, прямо сейчас.
Пассажир вдруг открыл дверь и вышел из машины. А я запоздало подумала, что не стоило их провоцировать. Мало ли что. Уже вечер, народа во дворе кот наплакал, я одна с двумя здоровыми мужчинами. Да, нехорошо как-то получается.
– Отдай телефон, дура, – ласково попросил водитель, выбираясь из машины.
Я резко отскочила в сторону подъезда.
– Еще один шаг, – предупредила их, – и я заору.
– И что?
Вместо ответа я демонстративно набрала номер полиции, оставалось только нажать на вызов.
– И что ты им скажешь? – спросил пассажир.
– Правду. Вы ходите за мной несколько дней.
– Ты нам очень понравилась, – ответил водитель.
– Захотели познакомится?
– Ага.
– Так я уже представилась.
Мужики переглянулись.
– Шла бы ты домой, Анна. И не надо никуда звонить.
– Думаете?
– Однозначно, – ответил водитель. – Ты нас не бойся, мы для тебя совершенно безопасные. Просто покатаемся за тобой немного.
– Сколько? – спросила я.
– Немного, – повторил водитель.
– И ничего мне не сделаете?
– Ничего.
Я задумалась: верить им или нет. С одной стороны они явно опасны, с другой, хотели бы что-то со мной сделать, давно бы уже сделали.
– Ваши фото я скинула другу, – заявила со всей серьезностью. – Он работает в полиции. Если со мной что-то случится, вас найдут. И мало вам не покажется.
– Шла бы ты спать, – подал голос пассажир. – И поменьше детективов на ночь смотри, здоровее будешь.
Они не торопились отбирать у меня телефон, явно не воспринимая мои угрозы всерьез.
– А кто вас нанял?
– С чего ты решила, что на кто-то нанял? – спросил водитель. – Говорю же, понравилась очень. А подойти все не могли решиться. Робкие мы. Понимаешь?
Я еще раз окинула взглядом мощные спортивные фигуры. Робкие, а как же. Но спорить не стала, все равно они мне ничего не скажут.
– Тогда я пойду, – сказала вслух. – Спокойной ночи.
– Иди, – любезно согласился водитель.
– И, кстати, я не курю. Бросила.
– Вот и правильно, – хмыкнул пассажир.
По-прежнему ощущая спиной их взгляды, я пошла домой. А что мне еще оставалось?
С того вечера и повелось – они были со мной почти постоянно, я делала вид, что этого не замечаю. Даже не здоровалась. Имею право, сладкая парочка мне так и не представилась. Поэтому я их так и называла про себя «водитель» и «пассажир». Впрочем, я старалась их не замечать. А что, всякие королевы – принцессы – графини могут? А я чем хуже? Научусь жить с охраной. Ведь не навсегда же они со мной? Надеюсь.
Неладное я заподозрила через пару дней после нашего эпического знакомства. Нет, вроде тошнить по утрам перестало, но курить по-прежнему не хотелось. А вот что делать с эмоциями? Я плакала. Вроде все понятно, меня парень бросил, тут порыдать просто бог велел. Но я плакала, когда варила кофе по утрам, и когда обедала. А когда поймала себя на том, что режу огурец и рыдаю над его нелегкой судьбой, стало страшно.
Мы с Ромкой предохранялись. Ну, во время секса. Сначала пользовались презервативами. Потом я перешла на таблетки, так было удобнее. Из-за этого про беременность я даже не думала. И только оплакивая гибель огурца, я вдруг сложила дважды два и получила четыре.
Посидела, задумчиво хрустя овощем. Вытерла слезы. И решила, что в жизни бывает всякое, даже палка раз в год стреляет. А поэтому нужно спустится в аптеку и купить тест.
Сказано – сделано. Аптека была в соседнем доме. Я зашла, выбрала пачку прокладок, витамины и тест. Вернулась в квартиру и внимательно прочитала инструкцию. Вроде ничего сложного, осилю.
По-хорошему, для чистоты эксперимента, нужно было дождаться утра. Но сил терпеть у меня не было.
А потом у меня не только сил не стало, мысли все куда-то подевались. Я сидела в ванной на полу, держала в руке палочку с пресловутыми двумя полосками и пыталась как-то собраться.
Это что же получается, я залетела? Вот так, неожиданно и незапланировано? Это я молодец, однако. Другие вот годами готовятся, пытаются, планируют и ничего. А я на противозачаточных таблетках умудрилась забеременеть.
Пришлось одернуть себя: ничего еще не известно. Может у меня ложная беременность, как у собак. Я помню, у тети Полин была такса. Эту самую ложную беременность она демонстрировала каждый год, потом тете это надоело, и таксу отвели к ветеринару и стерилизовали.
«Вот и тебя стерилизовать нужно, – сказала я самой себе. – От греха подальше».
Стало смешно. Ладно, в любом случае, мне нужно к врачу.
К гинекологу я отправилась на следующее утро.
Диагноз звучал, как приговор. Беременность семь недель.
Я была к этому готова, если так подумать. И все равно чувствовала себя, как пыльным мешком прибитая. У меня внутри поселился человек. Он будет сидеть в моем животе еще девять месяцев, а потом появится на свет. Я к этому совершенно не готова! Я не знаю, как! У меня никогда не было детей! Господи, сделай что-нибудь, чтобы мне не было так страшно.
Но господь не спешил вмешиваться, и пришлось, как обычно, брать дело в свои руки. Я долго гуляла, думала, решала, как жить дальше. Я не знала, как отреагирует семейство Валишевских, когда узнает о моей беременности. В том, что узнают, сомнений не было. И что они сделают? Нет, я не верила, что Сергей Карлович захочет забрать моего ребенка. Зачем ему? Ромка женится, у них с графиней будут свои дети. Да и Ромины сестры вполне себе способны размножаться. Но то, что эта семейка попортит мне крови, как только узнают о ребенке, я уверена.
Был еще Ромка. Глупо отрицать, я все еще любила его. Очень хотела ненавидеть, презирала, злилась, но продолжала любить. Мне хотелось, чтобы он узнал о ребенке. Бросил все и прибежал. Сказал, что счастлив. Что хочет быть с нами. Что плевать хотел на обязательства перед своей семьей, ведь теперь у него есть мы. Умом понимала, что это все гормоны, но ничего не могла с собой поделать. Как долго я еще продержусь, прежде чем побежать к Ромке? И что тогда будет с нами?
Именно из-за своего нестабильного эмоционального состояния, я решила: нужно уезжать.
Этим же вечером я поговорила с тетей Полин. Что-то удержало меня от того, чтобы разыскать ей всю правду. Я только сообщила, что приеду не одна. Кажется, тетя решила, что я приеду с мужчиной.
Всю ночь обдумывала идею остаться в Париже навсегда. Ну, во всяком случае, на несколько лет уж точно. Чем больше я раздумывала, тем больше мне нравилась эта мысль.
Найду квартиру где-нибудь недалеко от тети, на бульваре Вольтер. Маленькую, но уютную. Буду жить. Завтракать в булочной на Оберкамф, гулять по Люксембургскому саду, по субботам ездить на рынок на остров Ситэ за цветами. А потом родится малыш. Интересно, кто у меня внутри: мальчик, девочка?
Я представила себе, как повезу своего ребенка в Диснейленд.
Так, стоп. А на что мы будем жить? Мне необходимы деньги, во всяком случае, на первое время. У меня есть некоторые сбережения, но, боюсь, этого может оказаться недостаточным. И если я всерьез собираюсь остаться во Франции надолго, то вполне могу продать свой бизнес и недвижимость в Москве.
На самом деле, я лукавила сама с собой. Решив ехать к тете в Париж, я поняла, что не вернусь в Москву. Просто не смогу жить в одном городе с Ромкой. Знать, что мы ходим по одним улицам, пьем кофе в одних кафе и покупаем еду в одних и тех же магазинах. И вполне себе можем встретиться. Нет, это невыносимо. Постоянно думать о том, что в следующую минуту могу увидеть Ромку. Я не готова к такой жизни. Значит, надо уезжать. Возможно, я не останусь во Франции навсегда. Но мир достаточно велик, чтобы в нем нашлось место для меня. Для нас.
Придя к этой мысли я уснула.
А следующим утром меня ждал важный телефонный разговор.
Был только один человек, который смог бы купить мою фирму быстро и не особенно торгуясь. Если бы я не была ограничена во времени, можно было бы задействовать побольше людей, посмотреть, кто даст наиболее выгодную цену. Но приняв решение уехать, я, до зудящих пальцев, хотела сделать это, как можно быстрее. А значит, нужно было звонить Ваське.
Васька был мои старинным приятелем, поклонником и соперником. Не проходило ни одной нашей встречи, чтобы он не предлагал выйти за него замуж. Стараясь убедить меня выйти за него замуж, Васька приводил множество аргументов за. Одним из аргументов (после неземной любви до гроба) Васька считал, что поженившись, мы можем объединить наши фирмы и выйти на более высокий уровень. Разумеется, я не воспринимала его матримониальные планы в отношении себя всерьез. Но сейчас, в том положении, в котором оказалась не без помощи Валишевских, решила позвонить именно Ваське.
И, как оказалось, не прогадала. Васька, когда до него дошло, что я не шучу и действительно готова расстаться со своей рекламной конторой, ошалел от счастья и предложил вполне приемлемую цену. Даже очень приемлемую. Сделку удалось провернуть быстро, и спустя неделю мы сидели в ресторане, обмывая Васькину покупку.
