Текст книги "Любовь по правилам и без (СИ)"
Автор книги: Агата Озолс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
4
Надо отдать должное Валишевскому, он не стал перезванивать и навязывать мне свое общество.
А потом я закрутилась, и совсем позабыла о нем. А что такого? Ну, свела меня судьба с богатым (хорошо, очень богатым) мальчиком, ну, предложил он встретиться, и что? Даже если убрать разницу в возрасте, что у нас может быть общего? Его отец за руку здоровается с членами нашего правительства, у него сестра герцогиня, а я?
Нет, меня не одолевали комплексы. Просто мне давно уже не шестнадцать. В тридцать пять смотришь на жизнь реально, без розовых очков. Как там говорят? Принца уже не жду, но к стуку копыт еще прислушиваюсь? Я, пожалуй, уже и не прислушиваюсь. Ну, не всем же выходить замуж и рожать детей. В конце концов, женщин на планете больше, чем мужчин. Вполне возможно, что мне пары так и не достанется. Что ж теперь, посыпать голову пеплом? Глупо и нерационально.
Что до Романа Валишевского, то я могла допустить, что у нас с ним может быть одноразовый секс, но не более того. В принципе, ничего плохого в этом я не видела, останавливало только то, что никаких «постельных» эмоций он у меня не вызывал. Да, он красивый. И что? Красивых на белом свете немало. Что теперь, со всеми в койку прыгать? Так у меня, пожалуй, сотрется там все. Нет, я у себя одна. И себя, любимую, люблю.
Придя к выводу, что Роман Валишевский не герой моего романа, простите за тавтологию, я выкинула его из головы.
К тому же у меня в жизни наметились некоторые перемены, которые требовали быстрых и решительных действий.
Внезапно, после нескольких лет свободных отношений, Миша решил осчастливить меня. Он собрал свои вещи и ушел из дома. Это было бы еще половиной беды. Ужас заключался в том, что он захотел, во что бы то ни стало, сделать из меня порядочную женщину. Короче, жениться на мне.
С этой целью он заявился ко мне домой, не застал и остался караулить у подъезда.
Вернувшись вечером, я увидела дивную картину: лавочка у подъезда, на ней мой незадачливый любовник в окружении пары внушительных чемоданов.
И вот как-то сразу поняла – все, туши свет, сливай масло. В смысле, Миша явился по мою душу.
– Машина где? – просила вместе приветствия.
– Жене оставил, – ответил любовник, поднимаясь с лавки.
– Благородно, – согласилась.
А что? Ведь действительно благородно, мог бы и не оставлять.
– Квартиру тоже? – уточнила на всякий случай.
– Да.
– Молодец, – похвалила мужика. – А жить где планируешь?
Он с удивлением посмотрел на меня. А я что? У меня ведь не гостиница, правда? В конце концов, я никогда не просила его уходить из семьи и на нашем совместном проживании тоже не настаивала. Так отчего же он не просто притащился ко мне с багажом, но и еще смотрит, как на предателя родины?
– Ты ко мне с вещами приехал, что бы остаться навсегда?
Михаил согласно кивнул.
– Я тебя люблю, – сообщил он в качестве аргумента, объясняющего, почему нам следует жить вместе.
С моей точки зрения, наличие чувств аргументом не являлось от слова «совсем». К тому же я, если уж честно, сильно сомневалась в этих самых чувствах.
Нет, мы с Мишей люди друг другу не чужие, можно даже сказать, близкие и в чем-то даже родные. Но если я всех своих родных возьму к себе жить, моя жилплощадь этого не выдержит.
Можно, конечно, приютить любовника на несколько дней, пока он не решит вопрос с жильем, но что-то подсказывало, что потом его будет довольно проблематично выставить вон.
– Миш, – вздохнула и селя на лавку, – зря ты ко мне приехал.
– Может, я и от жены ушел тоже зря? – усмехнулся Михаил и опустился рядом со мной.
– Может, и зря, – согласилась с ним.
– Ань, ты меня совсем не любишь? – грустно спросил мой любовник.
И вот как прикажете отвечать на этот вопрос? Люблю я его или нет? В общечеловеческом смысле, пожалуй, что да. Все-таки мы уже долгое время «приятельствуем». И если я сейчас скажу, что да, люблю, то отвертеться от Мишки будет нереально. Он не поймет, отчего я не хочу с ним жить.
Но ведь любовь, это не только встречи по средам в гостиничном номере, секс и обсуждение его жены? Вернее, это абсолютно не любовь. Это просто, секс с женатым мужиком. Для здоровья, и еще потому, что привыкла к нему, а другого искать нет ни времени, ни сил. Да и где его найдешь, этого другого? Все более или менее приличные мужики женаты. А те, кто свободен, или в разводе и имеют специфический багаж в лице бывшей жены и детей, или такие чмушники, что никому и даром не сдались. Нет, конечно, есть на свете и нормальные свободные мужчины. Умные, состоявшиеся, ответственные и привлекательные. О них всегда кто-то слышал («а у двоюродной сестры моей подруги сосед….»). Но, вот только честно, кто таких видел? И, что бы, не на картинке, а живьем, в жизни? Вы видели? Я вот нет.
– Выходи за меня замуж, – продолжил давить Мишка.
– Ты разведись сначала, – осадила его.
Кстати, давно заметила, что именно женатые мужчины с таким рвением раздают подобные предложения. Сколько моих приятельниц рассказывали подобные истории? И не сосчитать. Начинались они, как правило, со слов: «Вот я разведусь, и мы поженимся». А заканчивались практически всегда одинаково. Как в анекдоте: не смогла я, не смогла.
– И разведусь, – с вызовом ответил Мишка.
Я уже открыла рот, чтобы бросить язвительную реплику, но вовремя прикрыла. Так он решит, что я в нем заинтересована, возьмет, да и разведется. Куда мне его тогда девать? Обратно к жене отправлять? Вдруг, она не возьмет? А перед глазами уже мысленно сияла огромная надпись: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Нет, нет, нет! Я не готова брать на себя ответственность за Мишку!
– Миш, уже поздно, – похлопала его по руке. – Давай так: сегодня переночевать я тебя пущу. Но завтра ты найдешь себе другое пристанище.
– Не нужен, значит, – горько сказал Мишка.
– В моем доме, нет, – ответила прямо и честно. – Ни в качестве соседа, ни в качестве мужа не нужен. Прости.
Мишка полез карман пиджака, я испуганно замерла, но он достал свой мобильный.
– Такси вызову, – сказал и открыл мобильное приложение.
Нет, я не буду спрашивать, куда он поедет. Он свалился, как снег на голову, и не спросил, нужно ли мне такое счастье. Вот и я не буду интересоваться, есть ли ему, где жить. В конце концов, Мишка взрослый и небедный мужик, в городе полно гостиниц, да и аренду жилья никто не отменял. Пусть решает свои проблемы сам, без меня.
– Ты никогда меня не любила, – обвинил он меня, когда вызвал машину.
– Я никогда не говорила, что люблю, – напомнила ему.
И это правда. Никогда, даже в самые горячие моменты наших с ним отношений, про любовь я не говорила. И не потому, что такая принципиальная. Просто любовь для меня это что-то совершенно другое. Зачем же тогда врать?
– Не говорила, – согласился любовник. – Почему?
– Не люблю врать, – я пожала плечами.
– Значит, не любишь. Зачем же тогда? Три года?
Я даже растерялась от таких вопросов. А действительно, зачем?
– Я тебя на аркане в койку не тащила, – заметила на всякий случай. – И не насиловала.
– Да, – ответил Мишка и, помолчав, добавил: – Получается, ты ни в чем передо мной не виновата.
– Ты винишь меня? В чем? В том, что ушел от жены?
– Если честно, это она меня ушла, – ответил Мишка. – Собрала мне чемоданы и выставила за дверь.
– Узнала, что ты ей изменяешь? – задала я вопрос.
– Нет. Сказала, что разлюбила.
– А ты?
– А я не знаю.
– Миш, – попыталась я его утешить, – ничего, может, еще помиритесь.
– Мы и не ссорились. Просто жили. Я своей жизнью, она своей.
Что еще ему сказать, я не знала. Поэтому, когда подъехало такси, выдохнула с облегчением.
– Мы же не расстаемся? – спросил Мишка, когда вещи были уложены в багажник.
– Нет, – покривила я душой.
Не хотелось его расстраивать, жалко стало.
– Я позвоню, – он потянулся ко мне с поцелуем.
Я кивнула и чуть повернула голову, чтобы поцелуй мазнул по щеке.
– Пока, – сказала, отступая.
– Пока.
Машина медленно выехала со двора. Я смотрела ей вслед и думала, о том стоит ли внести Мишку в «черный список» сразу или сначала все же сообщить, что мы расстаемся.
Я заехала выпить кофе в милое кафе на Неглинной. Выбрала толик у окна, сделала заказ и посмотрела на улицу. Белый Мерседес купе последней модели стоял на парковке около кафе. Смешно, преследуют они меня, что ли?
Зазвонил мой мобильный, и я глянула на экран: тетя.
– Привет, дорогая!
– Привет, – отозвалась радостно.
– Я звоню узнать, – сказала тетя Полин, – когда ты приедешь? Бо хочет отвезти нас на побережье.
Бо – Борис, с ударением на первый слог, был давним тетиным любовником. Их связь длилась так долго, что стала вполне респектабельной. Бо владел обширными виноградниками и имел собственную винодельню, его вино пользовалось популярностью во Франции. Жена Бо умерла, детей не было, тетю он любил до безумия, а ко мне относился, как в дочери, неоднократно повторяя, что сделает своей наследницей.
Несколько раз в год они с тетей выбирались на побережье. И не в Канны или Ниццу, нет. Тетя обожала Нормандию. У Бо был чудесный домик в небольшом городке Сен-Валери-ан-Кон, окна которого выходили на набережную. Там-то они и проводили время. Я тоже любила это место. Мне нравилось гулять по берегу залива, глядя на холодные воды Ла-Манша. Мне нравился городок, в котором жило чуть больше четырех тысяч человек. Мне нравился дом Бо.
– Так что, – повторила тетя, – когда тебя ждать?
– Не знаю, – ответила со вздохом, – у меня полно работы, но я постараюсь вырваться через пару месяцев.
– Отлично, мы будем тебя ждать.
– Отчего бы тебе не прилететь в Москву? – спросила тетю.
– Что я буду там делать? Ты же целыми днями на работе.
– Погуляешь, посмотришь музеи.
– Нет, спасибо. Давай лучше ты прилетай быстрее.
– Жаль, я так хотела тебя увидеть, – расстроилась я.
– Я тоже по тебе соскучилась, – ответила тетя. – Постарайся вырваться ко мне, как планировала.
– Постараюсь. Передовай привет Бо.
– Конечно.
Я простилась с тетей Полин и отложила телефон. Сделала глоток кофе и физически ощутила чей-то внимательный взгляд, буквально прожигающий дыру в моем затылке. Обернулась. Вот так раз! За соседним столиком сидел Роман Валишевский и пялился на меня. Перехватив его взгляд, наклонила голову, приветствуя. Он указал глазами на мой столик, словно спрашивая, свободно ли у меня. Я замялась, не зная, что ответить. Если кивну, он может решить, что приглашаю его ко мне присоединиться. Если помашу отрицательно, подумает, что я никого не жду, и опять таки составит мне компанию. Так и не решив, как лучше ответить, просто пожала плечами. Но Валишевского это не остановило. Он поднялся из-за своего стола и подошел ко мне.
– Привет, – поздоровался, опускаясь в кресло напротив.
– Привет.
– Я не следил за тобой, – сказал Валишевский.
– Разумеется, – согласилась я.
– Откуда тебе знать?
– Ты приехал раньше меня, я видела твою машину.
– Ты запомнила мою машину?
– Шутишь? Как можно не запомнить такую красавицу.
– Спасибо, это подарок.
– Я помню, на двадцатипятилетие.
– Я не называл возраст, – заметил Роман.
– Я залезла в твой Инстаграм.
– Оу, я польщен.
– Ты особенно не обольщайся, – осадила его. – Мне просто было интересно.
– Я так и подумал.
– Отлично.
– Я слышал, ты говорила по-французски.
– Да, с тетей.
– Твоя тетя француженка? – удивился Роман.
– Наполовину.
– А ты?
– Я? Нет, я русская. Ну, во мне есть толика французской крови, но я считаю себя русской.
– У тебя хорошее произношение.
– Спасибо.
Я допила кофе. Роман заметил это и спросил:
– Может, еще по чашечке?
– А давай, – согласилась я.
Время у меня еще было, могла себе позволить задержаться на полчаса.
Роман сделал знак официанту, и когда тот подошел к нашему столику:
– Что тебе заказать? – обратился он ко мне.
– Двойной эспрессо.
– Два двойных эспрессо.
– Ты знаешь французский? – спросила, когда официант отошел.
– Да.
Я вспомнила, что Валишевские долго жили во Франции. Конечно, он должен знать французский.
– Часто бываешь у тети? – спросил Роман.
– Стараюсь, но у меня много дел в Москве.
– Да, я знаю, – он кивнул. – У тебя рекламное агенство.
– Откуда дровишки? – я вскинула брови.
– Ну, я тоже интересовался тобой.
– Много удалось узнать?
– Увы, нет.
Нам принесли наш заказ.
– Сахар? – предложил Валишевский – младший.
– Нет, я пью без сахара.
– Кофе должен быть крепкий, сладкий и горячий, – выдал Роман и пояснил: – Так говорит мой дядя.
– У тебя есть дядя?
– Что тебя так удивляет?
– Ничего, – ответила ему, а сама подумала, что ни о каком дяде я и слыхом не слыхивала.
Хотя, не так уж я и интересовалась семейством Валишевских.
– Младший брат моего отца, – пояснил Роман.
– Он такой знаток в любви?
– Он? Вряд ли, – рассмеялся Роман. – Он знаток кофе и женщин. О любви речи не идет.
Ну, понятно: богатый, наверняка привлекательный и, скорее всего, холостой. Конечно, от женщин нет отбоя.
– Тогда его утверждение спорно, – ответила и принялась за кофе.
– Возможно, – согласился Роман и тоже сделал глоток из своей чашки.
Мы молча пили кофе.
– Как тебя называют в семье? – неожиданно спросил Роман.
– Анна.
– А сокращенно?
– Анна, – повторила я.
– А ласкательно?
– Анна. А тебя?
Он замотал головой.
– Что? Не скажешь?
– Ни за что.
– Почему?
– Это личное.
– Но я-то ответила на твой вопрос! – вознегодовала я.
– А давай сделаем так, – предложил Роман, – ты соглашаешься поужинать со мной, а я говорю, как меня называют дома?
– Нет, – рассмеялась в ответ.
– Ты отказываешься? – удивился он.
– Решительно и бесповоротно.
– Ты не хочешь узнать, как меня зовет мама?
– Не настолько сильно.
– Брось, всего лишь ужин, – продолжал настаивать Роман. – Зато ты узнаешь мой самый страшный секрет.
– Звучит заманчиво, – сказала ему.
– Вот и я говорю, соглашайся.
– Только ужин.
– Просто поедим за одним столом, – подтвердил Роман.
– Я соглашаюсь, и ты мне рассказываешь.
– Вообще-то, я планировал сделать это на ужине.
– Нет, так не пойдет.
– Хорошо, уговорила, – согласился Валишевский. – Придется поверить тебе на слово.
– Я не нарушаю своих обещаний.
– Так пообещай, что поужинаешь со мной.
– Обещаю.
– Завтра? – спросил Роман.
– Завтра, – подтвердила я.
– Отлично, – сказал и вернулся к своей чашке.
– Эй, я жду!
– Чего? – он сделал вид, что не понял меня.
– Я ведь могу и передумать.
– Глупости, ты дала слово, а ты не нарушаешь своих обещаний, – повторил Валишевский мои же слова.
– Хорошо, – почему-то рассердилась я. – Не говори.
Сделала попытку встать из-за стола, но он меня удержал.
– Ромашка, – сказал Валишевский, беря меня за руку.
– Что? – не поняла я.
– Ромашка, – повторил он. – Так меня мама называет.
– Ромашка?! – я зажала рот рукой, чтобы не расхохотаться.
Эту мечту девичьих грез, одного из самых завидных женихов в стране мама называет Ромашкой?! Держите меня, люди!
– И вовсе это не смешно, – делая вид, что обиделся, сказал Роман.
– Ромашка, – повторила, смеясь.
– Не ори, – прошипел он. – Вдруг кто-нибудь услышит.
– Ромашка, – сказала чуть тише.
– Так и знал, теперь ты будешь меня шантажировать этой ромашкой, – проворчал Роман.
– Нет, нет, нет, – заверила его, – не буду.
– Обещаешь? – спросил подозрительно.
– Слово даю.
– Верю.
Я посмотрела на часы, пора был ехать на работу.
– Мне пора, – сказала с искренним сожалением.
– Могу подвести, – предложил Роман.
– Я на машине.
– Тогда до завтра?
– До завтра.
Он встал и проводил меня до дверей.
– Ромашка, – прошептала я чуть слышно и вышла из кафе, громко рассмеявшись.
5
Ну, и зачем я согласилась провести вечер с Валишевским? Из-за «Ромашки»? А оно мне надо было, это тайное знание?
На самом деле, все было гораздо проще. Мне катастрофически нужно было что-то поменять в жизни. Сделать глупость, чтобы встряхнуться. Пожурить себя и пойти дальше.
И вроде все в порядке, никаких особых проблем ни на работе, ни в личной жизни, а чувствую, как меня засасывает вонючее болото.
Мишка еще никак не хотел отвалиться. Звонил два раза в день, утром и вечером. Желал доброго утра, делился планами, рассказывал о том, как прошел его день. Он из кожи вон лез, чтобы прочно застолбить место в моей жизни. Каждый раз, слыша его «привет», я начинала скрипеть зубами и думать о том, что один раз в жизни можно бросить мужика и по телефону, презрев все правила приличия. Не такой уж это большой грех, как-нибудь отмолю. Что меня останавливало? Правильно, хорошее воспитание, будь оно неладно.
Поэтому я слушала, как почти бывший любовник разливается соловьем, и прикидывала, что нужно с ним все-таки встретиться и послать на хрен. Беда только в том, что Мишку я знала, как облупленного, и в красках представляла себе наш разговор. Он же заговорит меня до смерти. Запутает словами там, что я забуду, зачем пришла. Поэтому нашу встречу я все откладывала и откладывала.
А Валишевский…. Ну, объективно говоря, он мне нравился. Нет, не так, чтобы я представляла бурный секс с ним, но все же. Да и кому, положа руку на сердце, он бы не понравился? Молодой, симпатичный, состоятельный. Да, я старше. Но при общении совершенно этого не чувствовала, если не напоминала себе специально. К тому же, видела с его стороны чисто мужской интерес.
Так что на ужин с ним собиралась с особой тщательностью. Не ради него, ради себя. Давно у меня не было желания выглядеть так, чтобы у мужчины снесло голову. Поэтому просто наслаждалась процессом – выбирала платье и аксессуары, делала макияж, укладывала волосы.
Стоя перед зеркалом в одном нижнем белье, внимательно себя разглядывала. Фигура у меня хорошая. Грудь, конечно, не торчит, как у двадцатилетних, но она красивой формы и достаточно пышная. На животе немного жирка, совсем чуть-чуть, почти и не видно. Попа упругая, без целлюлита. Ноги длинные и ровные. С лицом тоже порядок. Морщин и пигментных пятен нет, второго подбородка не наблюдается и овал вполне себе четкий.
Вспомнила розовую Дашу с ее светлыми волосами по пояс и огромными голубыми глазами. Красиво, конечно, но я вот сразу заподозрила неестественного происхождение ее внешности. Лицо явно подправляли, грудь и ягодицы, скорее всего, тоже. Нет, я не против. На здоровье, как говориться. Просто смешно немного, девочка – трасформер. Ага, а я завистливая старая стерва. Немного, совсем чуть – чуть. Иногда мне тоже хочется иметь богатых родителей, летать на частных самолетах по всяким Куршавелям и не думать о завтрашнем дне.
Посмотрела на часы, тут же выбросив из головы всякие глупости. Если я не потороплюсь, то ужинать Роман будет без меня, я успею только к завтраку, не раньше.
Влезла с платье, покрутилась перед зеркалом. Просто и дорого, как люблю. А вот туфли дерзкие, вызывающе – красные на высоченной шпильке. Мой сегодняшний образ прекрасно подходит для дорогого ресторана, в который Валишевский, без сомнения, меня сегодня поведет.
Так, у меня есть еще минут пятнадцать, до того, как он за мной заедет. Можно проверить почту и выпить кофе.
Роман пунктуален, ровно в половине восьмого он позвонил на мобильный.
– Привет, я стою под твоими окнами.
– Привет, уже иду.
Сумка, телефон, лифт. Кажется, у меня настоящее первое свидание, вау!
Вышла из подъезда и замерла на ступеньках. У меня, может, и свидание, а вот кто-то явно собрался просто пойти, поужинать.
Валишевский стоял у своего шикарного Мерседеса в рубашке навыпуск, темном бомбере и кроссовках. А тут я такая, на красных шпильках, красотка.
Он оценил, это было видно. Окинул пристальным взглядом с головы до ног. Дернул уголком губ. Хотел сказать комплимент? Или наоборот, напомнить, что просто договаривались поесть за одним столом? Твою мать, какая я молодец, вышла в свет, называется.
Если вы я знала, что это только начало, клянусь, отменила бы все к чертовой матери и уцокала бы домой. Но я не знала.
Валишевский помог мне сесть в машину, занял водительское кресло, завел мотор.
– Ты не возражаешь против сочного и вредного гамбургера? – поинтересовался Роман, когда машина тронулась.
И я, взрослая женщина тридцати пяти лет, поехала есть фаст фуд. По дороге во мне еще теплилась надежда, что Роман отвезет в какое-нибудь приличное место, где нам и подадут гамбургеры. И что вы думает, отвез? Как бы ни так. Спустя полчаса мы парковались у торгового центра.
Роман подал мне руку и спросил:
– Готова?
– К чему?
– Поесть за одним столом, разумеется.
Подумала, что терять мне уже нечего.
– Готова.
– Вперед!
На футкорте народу было – не протолкнуться.
– Давай сначала найдем свободный столик, – предложила я, озираясь.
– И что, оставим там твою сумку, чтобы все видели – место занято? – со смешком спросил Роман.
– Почему сразу сумку? Я могу тебя подождать, пока ты делаешь заказ.
– Откуда бы мне знать, чего тебе хочется, – возразил Валишевский.
– Я тебе продиктую.
– А я не запомню, – нагло ответил этот тип. – Давай просто купим еду, потом подождем, когда место освободится и поедим.
А ведь я собиралась на свидание! Почему я не надела джинсы с ботинками? Хотела его поразить? Мне это удалось, а толку-то?
– Хорошо, – согласилась, семеня на шпильках за Романом.
Дура!
Мы набрали два подноса еду! Два! Огромных подноса!
– Кушать очень хочется, – пояснил Роман, делая заказ.
Я была не голодна, успела выпить кофе. К тому же есть эту отвратительную еду быстрого приготовления, которую и едой-то назвать сложно, не хотелось категорически.
– Мне только кофе, – сообщила Роману.
– Серьезно? – удивился он. – Нет, так дело не пойдет. Мы договаривались поужинать. А какой это будет ужин, если я буду лопать, а ты на меня смотреть?
– Не буду я на тебя смотреть, – пообещала ему. – Ешь на здоровье.
– Я так не могу. Давай выбирай, что тебе заказать. Или я выберу на свой вкус.
– Картошку, – решилась я. – И гамбургер.
– Двойной?
– Тройной, – зачем-то огрызнулась в ответ.
– Да как скажешь.
Дальше я имела возможность наблюдать обаяние Валишевского в действии.
Да, ему удалось уговорить, и мне сделали тройной гамбургер.
– Возьми второй поднос, – попросил Роман, когда нам выдали заказ.
– Издеваешься?
– Нет, просто прошу. У меня только две руки, – просто ответил он, подхватил поднос и пошел искать свободный столик.
– А у меня каблук двенадцать сантиметров, – прошипела ему в спину. – Я упаду с этим подносом.
– Значит, останемся без напитков. Ничего, еще закажем.
Чувствуя себя последней дурой, взяла поднос и пошла за парнем. Аккуратно, стараясь не поскользнуться на гладкой плитке и не уронить стаканы.
Роман заметил свободное место и, ловко обходя столы, ускорился. Я – за ним. Пору раз чуть не уронила поднос на головы других посетителей. Пару раз чуть не подвернула ногу. Наконец добралась до Романа.
– Ну вот, у тебя все получилось, – Валишевский отодвинул для меня стул.
Я устроилась за столом, сделала глоток кофе. Гадость.
– Ты ешь, – разворачивая свой бутерброд, сказал Роман, – не стесняйся.
Брезгливо кривясь, взялась за хрусткую бумагу. Отогнула хвостик, посмотрела на румяный бок булочки.
– Это вкусно, – видя мои сомнения, сказал Валишевский.
– Кому как, – ответила недовольно и надкусила бургер.
Прожевала кусок, подумала. А ведь действительно вкусно, просто я уже успела забыть, как это бывает. Я не ела такую пищу дет десять, если не больше.
– Картошку бери, – сказал Роман.
Длинные ломтики жаренной в масле картошки соблазнительно золотились в яркой коробочке. Я отбросила сомнения и потянулась к ним.
– Я же говорил, это вкусно, – прокомментировал Роман.
– Я не ем такое.
– Какое?
– Вредное и калорийное, – ответила, запихнув в рот очередную палочку картошки.
– И давно не ешь?
– Десять лет.
– Ну, раз в десять лет можно, – милостиво разрешил парень.
– Ты, кстати, тоже не похож на человека, который постоянно питается фастфудом.
– А я и не говорю, что ем бургеры на завтрак, обед и ужин. Так, иногда, под настроение.
– Почему сегодня?
– Почему бы и нет? – ответил он вопросом на вопрос.
– Действительно, – согласилась я, – почему бы и нет?
– У тебя есть парень? – спросил вдруг Валишевский.
У меня? Парень? Мальчик, мне тридцать пять, какой может быть парень? Мужчина, любовник, друг, но не парень, это уж точно.
– С какой целью интересуешься? – делая глоток кофе, задала встречный вопрос.
– Ну, как? Те мне нравишься. Хочу за тобой ухаживать.
– И для этого привел меня сюда? – обвела взглядом ресторанный дворик.
– А что не так? – спросил Роман.
То ли действительно не понимал, то ли изображал дурачка.
– Забудь, – отмахнулась. – Все так.
– А ты была замужем? – продолжил он.
– Нет. А ты?
– Замужем? – усмехнулся Роман.
– Именно, – подтвердила я.
– Издеваешься?
– Нет, просто задаю тебе тот же вопрос. Что такого?
– Мужчины не выходят замуж, – ответил Валишевский.
– Женщины, бывает, тоже не выходят.
– Ладно, я понял, – он поднял ладони, показывая, что сдается. – Вопрос дурацкий, прости.
– Простила. Но ответить могу. Я не замужем, потому что не встретила того человека, с которым мне хотелось бы прожить жизнь.
– Неужели ты никогда не влюблялась?
– Разумеется, влюблялась. Но этого мало, во всяком случае, для меня.
– Не все, кто женятся, живут в браке до могильной плиты, – сказал Роман. – Существуют разводы.
– Это неважно. Просто я считаю, что выходить замуж можно только в том случае, если ты готова прожить с мужчиной всю свою жизнь.
– А если не сложится?
– Значит, не сложится, – пожала я плечами.
– То есть, ты не против разводов?
– Конечно же, нет, – ответила ему. – Мы ж не в средние века живем. А ты почему не женат?
– Шутишь? – рассмеялся Роман. – Мне двадцать пять! Еще гулять и гулять.
«Ага, – подумала я, – как твоему дяде, о котором ты говорил в прошлый раз».
– А сколько лет твоему дяде? – спросила его. – Ну, тому, который говорит, что кофе должен быть крепкий, сладкий и горячий.
– Запомнила? – удивился Роман. – Ему тридцать восемь.
– Спорю, что он не женат.
– Считай, спор ты выиграла.
– А был?
– Очень давно, еще в дни своей студенческой молодости.
– Хочешь быть, как он? Я так поняла, что он – твой кумир.
– Хочу, – ответил Роман, проигнорировав мои слова про кумира, – да только кто мне даст?
– Ему-то дали.
– Он не зависит от мнения семьи. Ему плевать, – с завистью ответил Роман.
– А ты, зависишь?
– Я же единственный сын, продолжатель династии. Мне нужно будет размножаться. Не сейчас, конечно, попозже.
– У тебя две сестры.
– Девочки, – он смешно сморщил нос. – Они будут продолжать род своих мужей. Старшая уже, у нее двое детей.
– Она, и, правда, герцогиня?
– Угу, и муж у нее герцог. Нет, он нормальный мужик, но с герцогскими тараканами.
– А другая сестра?
– Сбежала от родителей в Штаты. Учится.
– А ты здесь?
– Кто ж меня отпустит?
– Ромашка, – усмехнулась я.
– Будешь дразниться, я тоже придумаю обидное прозвище, – предупредил он.
– Попробуй.
– Неужели тебя никак в детстве не называли? Какое-нибудь уменьшительно-ласкательное имя? Прозвище?
– Тебя зовет меня Аннук, на французский лад.
– А родители?
– Анна.
– Это очень странно, – сказал Роман.
– Кому как. Просто у нас так было принято. А твоя мама до сих пор называет тебя Ромашкой?
– Только когда мы с ней наедине. Я сказал, что уйду из дома, если она проговорится при посторонних.
– Ты живешь с родителями?
– Да, у нас дом загородом. Иногда ночую в своей городской квартире, но редко. А ты?
– Одна. Мои родители умерли.
– Прости.
– Ничего страшного, я привыкла.
– А братья или сестры есть?
– Нет.
Ответила и замолчала, делая вид, что всецело поглощена едой.
У мамы было больное сердце, и после моего рождения врачи запретили ей иметь детей. Она бы, наверное, рискнула еще раз, но папа, любивший ее до безумия, взял контроль в свои руки. Он не мог рисковать любимой женщиной. Мама умерла, когда мне было двадцать. Папа пережил ее только на два года. Нет, он ничего с собой не сделал. Просто его любовь к маме была так велика, что жить без нее он не смог, не выдержало сердце.
– Тетя твоя единственная близкая родственница? – прервал молчание Роман.
– Да. Есть еще какие-то троюродные браться и сестры, но я плохо их знаю. Мы редко общаемся.
– Тетя живет в Париже?
– Да, у нее квартира в районе Оберкампф, на рю Жакар, – ответила я. – Если ты знаешь город.
– Знаю, – кивнул Роман. – Там недалеко площадь Республики и очень хороший ресторан морепродуктов.
– «Леон»? – догадалась я. – Неужели ты ходишь в такие рестораны?
– Что значит, такие? Хороший сетевой ресторан, а мидии там просто объедение.
Мы немного поговорили о Париже, а потом Роман посмотрел на наш стол.
– Ну что, ты доела? Еще чего-нибудь хочешь?
– Нет, в меня ничего не влезет уже.
– Тогда пошли, отвезу тебя домой.
Я уставилась на него круглыми от удивления глазами. Это что, все свидание?
– Речь шла об ужине за одним столом, – увидев мою реакцию, пояснил Валишевский.
– Хорошо, – как можно равнодушнее ответила ему. – Я могу вызвать себе такси, ведь мы не договаривались, что ты отвезешь меня домой.
– Разве я могу не проводить девушку после свидания?
– Так у нас все-таки свидание?
Роман довольно улыбнулся.
– Да, у нас свидание, – подтвердил он.
– Какое-то оно своеобразное.
– Хорошо, пойдем.
Прежде, чем я успела ответить, Роман поднялся, взял подносы с пустыми стаканами и упаковками из-под гамбургеров и отнес все к мусорному баку.
– Пошли, – прихватил меня за руку и повел к лифту.
– Куда на этот раз?
– Увидишь.
Лифт поднял нас еще на один этаж выше, и мы очутились игровой зоне.
– Только не говори, что мы будем играть в детские автоматы, – взмолилась я.
– Будем, – решительно ответил Роман и потащил к стойке администратора.
– Тут только дети!
– Ну и что? Правилами не запрещено.
– Я не буду позориться.
– Анна, это весело, – стал уговаривать меня Валишевский. – Просто весело. Давай поиграем, если тебе не понравится, я отвезу тебя домой.
Он купил нам игровые карточки, положил на них какую-то астрономическую сумму, и мы отправились играть.
Поначалу было стыдно и неловко, автоматы были рассчитаны на детей лет до десяти. Роман выбрал игру, в которой нужно было лупить резиновыми молотками огромных цветных монстров, вылезающих из корзины. Первую игру я простояла рядом с Валишевским, сжимая в руке молоток, и мрачно наблюдая за тем, как он играет.
– Проиграл, – сказал Роман, когда автомат пиликнул, обозначая конец игре. – Из-за тебя, между прочим.
– Да я ни разу не ударила, просто стояла рядом, – стала оправдываться я.
– Вот именно! Ты мне не помогала, – обвинил меня Роман. – Ты виновата.
– Хорошо, – вздохнула обреченно, – давай еще раз. Будем играть вместе.
И спустя несколько минут, мы с Романом на пару орудовали молотками. Потом он потащил меня к водяным пистолетам, а когда настала очередь настольного хоккея, я так увлеклась, что решила снять туфли. Уж очень в них было неудобно.
