Текст книги "Хочу любить"

Автор книги: Агата Мур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Лючия попыталась протестовать– разве можно столько съесть? Хватит и половины. Но женщина повелительно провела ее в скромную столовую и усадила за стол.

Мясо оказалось отменным, мягким и очень сочным. Ароматные травки придавали овощам приятный вкус.

Послеобеденное время тянулось нудно. Лючия пожалела, что не захватила книгу или журнал. Чем же заняться? Возможно, в доме есть телевизор или проигрыватель с пластинками. И девушка отправилась на розыски.

И то, и другое Лючия обнаружила в небольшой гостиной. Устроившись поудобнее в кресле, она увлеклась комедией, которая транслировалась по одной из телевизионных программ.

Где-то после пяти часов девушка услышала шум подъезжающих машин. Подойдя к окну, она увидела, как из одного джипа вышли четверо мужчин, а из другого – трое.

Граф заметно выделялся среди компании. Интересно, кто из них – гости, а кто – слуги?

Судя по голосам, день выдался удачный. Слышался смех, доносились обрывки оживленной беседы, хлопанье дверей. Приезжие расходились по комнатам, чтобы помыться и переодеться к обеду.

– Я так и думал, что найду вас здесь, – раздался знакомый голос.

Лючия удивленно обернулась. Она не слышала, как в комнату вошел Бруно, одетый в темно-зеленые джинсы и светлую рубашку. В статной фигуре чувствовалась неукротимая сила. Граф Валенсо обладал достаточной властью, чтобы самостоятельно строить жизнь и подчинять своей воле других. Его воздействие на женщин не нуждалось в комментариях.

– У вас хороший подбор пластинок, – подхватила Лючия, поднимаясь на ноги. Сидя в кресле, она выглядела маленькой девочкой, над которой нависал широкоплечий гигант. Стоя же рядом, она была с ним как бы на равных.

Граф, довольный, кивнул.

– Обед подадут через полчаса, – сообщил он.

Внимательно приглядевшись, Лючия заметила, что от уголков его глаз расходятся тоненькие линии, вертикальные морщинки прорезают щеки, а крепкая челюсть переходит в решительный подбородок.

Обычно Лючию никогда не смущала мужская компания, но как воспримут ее гости графа?

– Я могу поесть в отдельной комнате, – предложила она.

Глаза Бруно сразу потемнели. Он сделал нетерпеливый жест.

– Гости знают, что вы здесь. И я не намерен прятать вас.

Лючия небрежно пожала плечами и с легкой гримасой показала на свою одежду.

– Я не так одета, чтобы производить впечатление.

– От вас этого и не требуется, – насмешливо парировал Бруно. – Ну что, пойдем?

Мужчины в возрасте от тридцати до пятидесяти лет, видимо, обладали определенным статусом, судя по изысканным манерам и умению держаться. На Лючию смотрели с вежливой настороженностью. Если и считали, что граф временно помешался, то не намекали ни словом, ни поступком.

Беседа протекала непринужденно, но у Лючии создалось впечатление, что ее считают незваной гостьей.

После того как подали кофе, она извинилась и пожелала всем спокойной ночи.

Придя в комнату, девушка разделась, простирнула белье, повесила на сушилку для полотенец в ванной и скользнула между хрустящими простынями на королевскую постель, выключив свет.

Темнота окутала ее, как одеяло. Она лежала, уставившись в потолок. Мозг активно работал, взвешивая все за и против на переговорах об освобождении брата.

Как долго они продлятся? День, два, неделю? А если ничего не выйдет?

Взбив подушку, девушка повернулась на бок. Пора бы и отдохнуть. Она встала до рассвета и здорово утомилась. Даже слишком, думала она, а заснуть никак не удавалось. Не следовало пить кофе после обеда.

Вдруг луч света прорезал темноту и исчез. Послышался негромкий щелчок закрывшейся двери.

Кто?..

Лючия протянула руку, зажгла лампу, стоявшую на тумбочке, и придушенно вскрикнула: в спальне находился Бруно и спокойно снимал рубашку.

Глава 6

– Какого черта вы здесь делаете? – Голос Лючии прерывался от негодования.

Граф наградил ее насмешливым взглядом.

– Видите ли, милая, это моя комната.

Лючия села в постели, прикрывшись простыней.

– Если не уйдете вы, значит, уйду я, – со злостью заявила она.

– В доме четыре спальни, – объяснил Валенсо. – У меня как раз столько гостей.

– Разве двое из них не могут занять одни апартаменты?

– Каждая спальня похожа на эту. Предложить гостям такое – значит оскорбить их. – Бруно расплылся в улыбке. – Вы моя… – он сделал паузу, – женщина. Где же вам еще ночевать, как не со мной?

– Черта с два! – отрубила Лючия.

– Не вижу никаких проблем. Кровать достаточно широкая.

Как просто он рассуждает, промелькнуло в голове девушки. А разве она может остаться с ним в одной комнате, не говоря уж об общей постели?

– Знаете, лучше я устроюсь на софе в гостиной, – решительно объявила Лючия.

– Вы рискуете. Вдруг кто-то страдает бессонницей? И надумает послушать музыку или посмотреть телевизор? – Бруно изогнул бровь дугой. – Здесь вы, по крайней мере, находитесь под моим покровительством.

Глаза Лючии яростно засверкали.

– Да я не желаю пользоваться им!

Валенсо рассмеялся.

– Приятно, что вам нравится разнообразие.

Щеки девушки залились румянцем. Не задумываясь, она схватила подушку и швырнула в Бруно, не опасаясь возможного наказания.

Он изящно перехватил подушку, бросил ее обратно и продолжал спокойно раздеваться. Лючия не могла заставить себя отвести глаза от великолепного почти обнаженного тела. Его мускулы напрягались и расслаблялись, их плавная игра под шелковистой кожей свидетельствовала, что граф очень следит за своим здоровьем.

Когда Бруно стал снимать нижнее белье, девушка наконец отвела взгляд. Ей не хватало смелости досмотреть до конца разыгрываемый им спектакль.

Будь он проклят! Неужели у него нет ни капельки скромности?

Лицо Лючии исказилось гневной гримасой.

– Ладно, я вполне обойдусь креслом, – сказала она.

Граф спокойно подошел к противоположному краю кровати и скользнул под одеяло.

– Как пожелаете.

– Я не намерена находиться с вами в одной постели! – яростно выпалила она, поднимаясь. Захватив простыню, Лючия обернула ее вокруг хрупкой фигуры и придерживала над грудью.

– Будьте осторожны, не упадите, – протяжно произнес Бруно.

Девушка с трудом подавила гнев.

Кресло оказалось огромным и вполне удобным. Она свернулась клубочком, тщательно прикрывшись простыней, положила голову на подлокотник и закрыла глаза.

Ранний подъем, бурные события дня в конце концов сморили Лючию, и она постепенно погрузилась в легкую дремоту. Пробудилась она несколько часов спустя, когда температура упала на несколько градусов. Простыня уже не спасала от холода, навеваемого кондиционером. Лючия попыталась укутаться поплотнее.

Полчаса спустя она и думать не могла о сне. Где-то наверняка находятся одеяла. Но где? Не стоило даже и пытаться найти их в полной темноте. Оставалась лишь возможность воспользоваться своей одеждой.

Лючия осторожно села, ориентируясь в обстановке. Значит, так. Ванная находится прямо перед ней, кровать – слева, дверь – справа. Следует тихонько пробраться в ванную, разыскать джинсы и рубашку и вернуться обратно.

Девушка не осмелилась бы зажечь свет, даже если бы знала, где находятся выключатели. Одно неосторожное движение – и Бруно моментально проснется.

От простыни придется отказаться, ибо она начнет шелестеть при каждом движении. Лючия потихонечку выбралась из кресла и медленно пошла через комнату. Четыре, шесть, восемь, десять шагов… Дверь ванной, видимо, совсем рядом.

Когда девушка протянула руку, отыскивая дверную ручку, то нащупала лишь глухую стену. Где же она? Дюйм за дюймом Лючия передвигалась влево и от испуга вскрикнула, когда большой палец ноги наткнулся на что-то твердое.

– Лючия?

Она резко повернулась на звук глубокого мужского голоса и в отчаянии застонала.

– Не включайте свет! – вскрикнула девушка. О Боже всемогущий! Пожалуй, никогда не оказывалась она в столь неловком положении. Простыня осталась на кресле!

– Вы боитесь, что я увижу вас обнаженной? – насмешливо спросил Бруно.

Он еще и забавляется! Как же хочется стереть с его лица наглую улыбку!

– Я ищу одежду, – промолвила она.

– Сомневаюсь, что вы найдете пропажу в моем шкафу.

Лючия глубоко вздохнула.

– Я оставила ее в ванной комнате.

– Ваша способность ориентироваться оставляет желать лучшего, – сухо бросил граф. – Ванная находится слева, в нескольких футах от вас.

Если бы у Лючии было что-нибудь под рукой, она, не задумываясь, запустила бы в Валенсо, причем, в самое больное место.

– Спасибо, – поблагодарила она как можно вежливее и тут же отчаянно вскрикнула, ибо комнату залил свет. – Я же просила вас не включать его! – Девушка чувствовала отчаянное унижение. И даже от того, что она стояла спиной, легче не становилось.

– Я бы не простил себе, если бы вы поранились в темноте. – Услышав шелест простыни, Лючия поняла, что Валенсо встает.

Ее пробрала дрожь, отчасти от гнева, отчасти от излишней эмоциональности.

– Соблюдайте хотя бы пристойность, подайте мне рубашку.

Граф не дотронулся до нее, но Лючии казалось, что он только что выпустил ее из объятий. Вскоре он вернулся.

– Поднимите руки.

Она повиновалась и сразу ощутила прохладу тонкого батиста, когда Бруно надел на нее рубашку и расправил на плечах. Моментально подхватив полы, девушка плотно запахнулась.

– Вы похожи на ребенка, который примеривает одежду родителей, – заметил он с легким смешком. Рубашка доходила до икр, рукава оказались слишком длинными. – А сейчас, – тихо приказал граф, – забирайтесь в постель, или я уложу вас сам.

Лючия повернулась к нему, донельзя смущенная его обнаженным видом. Ее сердце дернулось и забилось в безумном ритме.

– Вам кажется, что вы перестанете себя уважать? – протянул граф с насмешкой.

И хотя Лючия потерпела поражение, она не желала уступать так легко.

– Не смыкайте глаз, Бруно! – предостерегла она. – Я ведь могу отомстить и среди ночи!

Протянув руку, он взял ее за подбородок большим и указательным пальцами.

– Предупреждаю, подобную выходку я не потерплю. Она закончится вполне определенно. Вам понятно?

По спине Лючии пробежала дрожь. Внизу живота запульсировала боль. Секс наверняка полностью разрушит ее самостоятельность, и она уже не сможет контролировать эмоции.

– Терпеть не могу, когда мной манипулируют, – сказала девушка, понимая, что все же оказалась беспомощной в создавшейся ситуации. Как ни ненавистна мысль о капитуляции, придется подчиниться.

– Вы вложили свою судьбу в мои руки, покинув надежную виллу и отправившись в горы, – напомнил Бруно, внимательно разглядывая ее лицо, на котором отражались страхи и сомнения.

Лючия открыла рот, намереваясь возразить, но Валенсо приложил палец к ее губам.

– Вы могли отправить меня обратно. Почему вы этого не сделали?

На лице графа появилась легкая улыбка.

– А вам не приходит в голову, что ваше присутствие доставляет мне удовольствие? – Указательным пальцем он очертил ее нижнюю губу, потом верхнюю.

Неудержимый озноб пробежал по позвоночнику Лючии, однако она пыталась сдержать стремительный жар, который охватывал все ее существо. Еще немного, и она не устоит против желания.

– Время позднее, я очень устала, – нашлась девушка. – Почему бы немного не отдохнуть?

Рот Бруно скривился в насмешливой ухмылке.

– Я тоже не против. – Он отпустил ее и обогнул постель. – Ложитесь, Лючия, – приказал граф с мягкой угрозой, забираясь под покрывало.

Внутри нее что-то бушевало – гнев, страх, негодование? Инстинкт подсказал – лучше промолчать. Ведь Валенсо непредсказуем, а она не намерена давать повода для секса.

Сделав несколько осторожных шажков к кровати, Лючия подняла покрывало и устроилась как можно ближе к краю матраса.

Секунду спустя она почувствовала еле слышное движение – Бруно потянулся к выключателю, и комната погрузилась в темноту.

Тело девушки пребывало в крайнем напряжении, каждая клеточка, каждое нервное окончание чутко реагировало на близость мужчины, лежавшего на расстоянии вытянутой руки. Все ее существо против воли тянулось к нему, испытывая боль и еле сдерживаемое желание.

А если граф начнет ласкать эрогенные зоны? Притронется губами к самым интимным местам? Лючию, несомненно, ожидает невероятное блаженство. А оно стало бы лишь прелюдией к пику страсти, которая – Лючия не сомневалась – вызовет у нее бурный восторг. Любая женщина на ее месте в такой ситуации почувствует, что возносится от наслаждения на небо.

Или это заблуждение, фантазия, рожденная ее возбуждением, а действительность лишь разочарует ее? Лючия уверяла себя, что не жаждет близости с мужчиной. Ты лжешь, поддразнивал внутренний голос.

Проклятье! Спи, приказала она себе, вконец расстроенная и раздраженная. Лючия отчаянно пыталась заставить себя дышать ровно и обуздать эмоции.

Однако чувства не подчинялись разуму, и девушка не смыкала глаз, досадуя, что Бруно удалось так легко заснуть.

В конце концов, она, видимо, задремала, ибо, когда проснулась, ночную темноту вытеснял свет утренней зари, просочившийся в комнату.

Лючия осторожно повернула голову – постель оказалась пустой. Долгий протяжный вздох сотряс ее тело, когда она поочередно вытягивала ноги и руки, прежде чем перевернуться на живот. Еще один блаженный часок, и она встанет, примет душ, оденется и отправится на поиски крепкого черного кофе.

В следующую секунду чья-то рука легла на плечо девушки, и глубокий мужской голос произнес:

– Если желаете отправиться со мной, в вашем распоряжении пятнадцать минут.

Оторвав голову от подушки, Лючия почувствовала, как ускорился пульс при виде стоявшего рядом Бруно.

– Я думала, вы уже уехали. – Она стремительным движением застегнула пуговки на рубашке, натянула ее пониже и поднялась с постели.

– Гости уже уехали, я присоединюсь к ним позже. – Граф протянул руку и пригладил пряди ее волос.

У девушки перехватило дыхание, она почти лишилась способности говорить.

– Пожалуйста, не надо.

Он улыбнулся с ленцой.

– Вы боитесь чего-то?

«Да, да, действительно боюсь!» – хотелось крикнуть Лючии.

– Вы упомянули про пятнадцать минут, – напомнила она и, ловко обойдя его, устремилась в ванную.

– Я распоряжусь, чтобы приготовили кофе, – промолвил граф.

Лючия могла бы поклясться, что в его голосе прозвучала насмешка. Она быстро приняла душ и оделась.

В столовой девушка нашла свежие фруктовые коктейли и тосты. Кофейник испускал дразнящий аромат свежесваренного напитка.

Быстро перекусив, Лючия поспешила в фойе, где ее ожидал Бруно.

– Наденьте накидку, чтобы прикрыть голову от солнца, – сказал он, протягивая ей длинный шарф.

Девушка стояла неподвижно, пока граф закрепил его на голове.

– Поехали?

Их поджидал джип, примерно такой же, как тот на котором Лючия сбежала с виллы, и она с усмешкой подумала, уж не приобретает ли их Валенсо дюжинами.

Час спустя Бруно остановился перед небольшим домиком.

Их встретил высокий пожилой мужчина.

– Небольшой привал, – объяснил граф, – выпьем кофе и последуем дальше. Кстати, учтите, тут говорят лишь на местном наречии, так что ваше покорное молчание все расценят как знак уважения ко мне.

Лючия не противилась, сознавая, что друзья Бруно ее настороженно разглядывают. Она выглядела весьма скромно в прекрасно скроенных джинсах и простой рубашке, застегнутой почти наглухо, правда, девушку несколько смущал длинный шарф, завязанный в виде чалмы.

Она ощущала сопереживание Бруно по отношению к людям, среди которых он вырос. И хотя, казалось, он был заодно с ними, все же существенно отличался от них.

Валенсо, как знала Лючия, обладает обширными знаниями, получил блестящее образование. Свободно говорит на нескольких языках, имеет степень доктора юридических наук. За деловые качества и прочное финансовое положение адвоката уважали в обществе. И тем не менее неужели он так связан с Сицилией, что приезжает сюда как к себе домой, по крайней мере дважды в год? Или считает себя в долгу перед покойным отцом? Перед Сильвией и ее дочерьми?

Женщине, которой предстоит стать его женой, следует понять обычаи и традиции Сицилии, считаться с мнением графа и на время отказаться от собственного независимого суждения, сделала вывод Лючия, наблюдая, как сначала подали кофе почетному гостю, а потом хозяину. В точном соответствии с указаниями Бруно девушка подождала, пока тот первым не отведает горячий напиток, и только затем сама сделала глоток.

Ей хотелось знать, о чем идет беседа, но Лючия сидела тихо, инстинктивно понимая, что не вправе вмешиваться. Когда снова предложили кофе, девушка не посмела отказаться.

Наконец граф поднялся на ноги, его примеру тут же последовал хозяин, а за ним и Лючия, поскольку стало очевидным, что они уезжают.

Как только они сели в джип, Бруно спросил:

– Встреча показалась вам интересной?

– Интригующей, – отозвалась она.

– И все?

– Вы весьма органично вписываетесь в окружение, но заметно отличаетесь от здешнего населения.

– Вы находите это странным?

– Нет, – не сразу ответила Лючия. – Вам подходит. Меня интересует другое – могут ли дочери Сильвии пользоваться такой же свободой, как их сверстницы в Европе?

Бруно удивленно взглянул на девушку.

– Человек не выбирает место рождения, – заметил он. – Но волен пользоваться всеми благами цивилизованного мира. Мария и Тереза получат образование за границей, найдут по своему вкусу работу, естественно, выйдут замуж за того, кто понравится.

– И тем не менее ваше мнение решающее? – Вопрос прозвучал как утверждение.

– Их благополучие для меня очень важно, – ответил Бруно. – Если они поступят неблагоразумно и Сильвия потребует моего вмешательства, я, надеюсь, смогу переубедить сводных сестер.

– И вам удастся?

– Полагаю, я помешаю им совершить ошибку.

– Какую, например?

Подумав, граф ответил:

– Наша беседа носит чисто предположительный характер. Поэтому давайте лучше переменим тему.

– Вы увиливаете, – возразила Лючия.

– Нет, делаю тактический шаг в сторону, – поправил ее Бруно.

– Понятно, – произнесла Лючия задумчиво, и Валенсо улыбнулся.

– Сомневаюсь.

Лючия вглядывалась в его лицо, пытаясь проникнуть за непроницаемую завесу и понять его личную точку зрения. Однако настаивать на обсуждении скользкой темы не стала и спросила:

– А какой вы представляете свою жену, Бруно?

– Я надеюсь найти такую женщину, которая будет любить меня, и мне не придется искать замену.

– И вы будете любить ее?

– А вы сомневаетесь, что я смогу угодить жене?

Граф явно забавлялся, что Лючию очень раздражало.

– Секс – лишь один аспект супружества, которое требует взаимного уважения и эмоциональной поддержки, – отважилась возразить Лючия. – И любви, – добавила она.

– Многие женщины отказались бы от ваших трех пунктов в обмен на богатство и общественное положение.

– Вы циник, – упрекнула его Лючия, но тут же заметила насмешливое выражение его глаз.

– Значит, есть причины.

Лючия и не сомневалась. Женщины слетались к графу, как мотыльки к пламени. Лишь немногих из них он интересовал как человек, ибо всех в основном привлекали роскошь и престиж, и временные подружки с удовольствием оказывали Валенсо сексуальные услуги…

Вдали показался охотничий домик. Лючия удивилась.

– Время летит быстро, когда веселишься, – заметил граф не без иронии, и девушка состроила гримасу.

– Ленч, – объявил он. – Затем вы увидите, как дрессируют соколов.

– Птиц, которые содержатся в неволе, – с едва скрываемой усмешкой отозвалась девушка.

– И все же, когда их выпускают, они после нескольких кругов возвращаются к хозяину. – Бруно завернул в лагерь. – Соколов прекрасно кормят, и живут они несравненно лучше, чем на воле.

– Какая жалость, что они не могут говорить, а то поведали бы нечто иное, – ехидно отозвалась девушка.

Граф заглушил двигатель и повернулся к ней.

– Но могли бы и не рассказать.

– Вы превосходный стратег, – похвалила его Лючия с откровенной иронией. – В бизнесе вы наверняка дьявол, а не конкурент.

– И не только в бизнесе, – мягко поправил ее Бруно, и она с трудом подавила дрожь, подумав, что немногим мужчинам дано превзойти его.

Глава 7

Ленч состоял из цыпленка, риса и фасоли. Еда простая, но калорийная. Лючия положила себе немного, предпочитая свежие фрукты.

– Может, немного отдохнете?

Она встретила прямой взгляд Бруно.

– Вы же обещали показать соколов.

– Тогда пойдемте. – Он поднялся из-за стола. Девушка последовала за ним. – Соколы живут напротив конюшен, – сообщил граф.

– У вас есть и лошади?

– Вы удивлены?

Разве поступки Валенсо могли поразить ее? – подумала Лючия.

– Просто не ожидала увидеть их здесь.

– А вы умеете ездить верхом? – поинтересовался Бруно.

– Да. – Глаза девушки засветились от удовольствия. – Научилась в детстве. Какое-то магическое чувство, мне кажется, испытывает человек, находясь рядом с сильным животным. Лошади очень красивы, дарят непередаваемое ощущение скорости.

– Давайте покатаемся завтра верхом? – предложил он.

Лючия благодарно улыбнулась. Уже много месяцев она не ездила верхом, а граф, без сомнения, владел прекрасными скакунами.

– Спасибо.

– Вы предвкушаете удовольствие от верховой езды или от общения со мной?

– От прогулки, – не колеблясь, ответила девушка и услышала в ответ негромкий смех…

Лагерь оказался гораздо большим, нежели представлялся с воздуха. Девушка последовала за Валенсо в конец длинного здания, находившегося поодаль от охотничьего домика.

– Подождите здесь, – попросил Бруно, когда они подошли к просторному строению. – Соколы вас не знают и могут всполошиться.

Он отомкнул входную дверь и исчез, а когда через несколько минут вернулся, на его кожаной рукавице восседал синевато-серый сокол.

– Это один из моих самых ценных питомцев, – сообщил Бруно. – Очень редкая птица, с прекрасными данными. Когда сокол пикирует на добычу, его скорость достигает двухсот девяноста километров в час.

– Наверное, это очень увлекательный спорт? – спросила Лючия.

– Соколиная охота восходит к третьему тысячелетию до новой эры. Начало ей положили персы. Дрессировка хищников – это искусство, требующее умения, времени и бесконечного терпения. Сначала их необходимо приучить к присутствию людей, затем они должны привыкнуть к капюшону, который надевают им на голову, когда вывозят в поле. Капюшон снимают лишь в том случае, если обнаружится дичь. Тогда сокола выпускают, чтобы он преследовал добычу. И, наконец, хищника приучают к хозяину различными поощрениями, чтобы он вдруг не улетел с дичью. Лючия внимательно посмотрела на Бруно.

– Логично предположить, что у вас едва ли не самые ценные соколы на Сицилии. Уж не поэтому ли Марчелло Домиани наведывается сюда на отдых?

– Марчелло – один из наиболее близких моих друзей, – откровенно признался Валенсо.

Сокол приподнялся и выгнул дугой крылья. Граф что-то коротко сказал, и тот тут же успокоился.

– Видите, птица тревожится, лучше отнесу его на место, – промолвил он.

Через несколько минут Бруно вернулся, и они медленно побрели к дому.

– Вам здесь нравится? – спросила Лючия.

– Да, я тут отдыхаю душой и наслаждаюсь обществом любимых друзей, зная, что нам никто не помешает.

Девушка показала на дом и окружающие его горы.

– Понятно почему. Край кажется суровым только на первый взгляд. Уверена, что те, кто побывали здесь, влюбились в него.

– Весьма глубокое замечание, Лючия, – усмехнулся граф, когда они вошли в дом.

Девушка рассеянно положила руку на его предплечье и тихо поблагодарила:

– Спасибо.

– За что именно? За те несколько часов, что уделил вам?

– Да. Мое присутствие, видимо, вызывает раздражение?

– Вы хотите, чтобы я это отрицал?

Девушка почувствовала острую боль. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы скрыть неприятное ощущение. Она отвернулась, желая освободиться от волнующего присутствия Валенсо, но на плечо легла его рука. Бруно повернул Лючию к себе лицом.

Она встретилась с сине-серыми глазами и выдержала взгляд, хотя в этот момент ненавидела Валенсо за то, что благодаря ему поняла, насколько сама ранима.

Его голова наклонилась, но Лючия отвернулась. Однако Бруно обхватил ее затылок так, чтобы она не могла избежать поцелуя.

Девушке не удалось противостоять крепкому требовательному поцелую. Казалось, язык графа заполнил рот, исследуя его и добиваясь капитуляции, которой Лючия, естественно, не допускала.

В то мгновение, когда она решила, что победила, давление прекратилось, и поцелуй превратился в нежное прикосновение, от которого девушка стала слабовольной и податливой. Она не удержалась от ответной реакции и прижалась к мужскому телу, а руки как бы сами собой обвились вокруг шеи графа.

Бруно позволил Лючии только начать поцелуй, а сам принялся исследовать ее рот языком, поддразнивая и мучая девушку так, что кровь в венах понеслась словно наэлектролизованная. Чувства обострились. Волнительный трепет, вызванный натиском Бруно, пробежал по коже.

Медленно и очень нежно Бруно притушил пламя страсти, поцеловал полную нижнюю губу Лючии, уголки ее рта, потом мягко прикоснулся к виску. И, слегка отстранив девушку, вдруг сказал:

– Мне необходимо уйти.

Лючия не могла промолвить ни слова, она лишь вздохнула и повернулась, чтобы найти уединение в спальне.

Душ смоет пыль, а шампунь сделает волосы шелковистыми. Потом она найдет ручку и бумагу и напишет письмо Берте Бакер и коротенькое послание Эмилии, решила девушка.

Вспомнив о фотостудии, Лючия тут же подумала о доме. На мгновение даже пожалела, что не может немедленно вернуться в родные края. Если бы не Джордано, она не оказалась бы в горах Сицилии и ей не пришлось бы испытывать постоянное эмоциональное смятение из-за Валенсо, который никогда не станет частью ее жизни, так же как и она сама. Словом, невеселые мысли одолевали девушку, пока она нежилась под тугой струей теплой воды…

Гости Бруно вернулись поздно, и обед подали лишь в начале девятого. За столом шел оживленный разговор, видимо, охота, прошла удачно. Вслушиваясь в голоса, Лючия живо вообразила, как соколы преследуют добычу, и ей стоило немалых усилий, чтобы скрыть отвращение к кровавому спорту.

Когда убрали последние блюда, все перешли пить кофе в гостиную. Некоторые мужчины предпочитали крепкие сигары, и вскоре Лючия страдала от сильной головной боли, вызванной табачным дымом.

– Если не возражаете, я пойду спать. – Девушка встала и, пожелав спокойной ночи, направилась к двери.

Прошел час, а она все еще мучилась без сна. Головная боль стала сильнее. Может, в ванной есть какое-нибудь лекарство? – подумала Лючия и направилась на поиски.

Включив свет, выдвинула один ящичек, потом еще один, и тут послышался протяжный выговор, который невозможно было спутать ни с каким другим.

– Вы что-нибудь ищете? – спросил граф.

– Аспирин, – ответила девушка, не вдаваясь в подробности.

– Посмотрите в шкафчике справа, возле туалетного столика.

Лючия действительно нашла там узенькую коробочку, из которой извлекла две таблетки и, проглотив их, запила стаканом воды.

– Вы плохо себя чувствуете?

Лючия повернулась к Бруно.

– Голова заболела от сигарного дыма. – Пальцы Лючии слегка дрожали, а когда она потянулась, чтобы положить лекарство обратно в шкафчик, то оно выскользнуло из рук.

Девушка быстро наклонилась, чтобы поднять коробочку, но неожиданно скривилась от боли. В этот момент она даже не подумала, что рубашка распахнется, а когда схватилась за пуговицы, было поздно. Сильные пальцы оторвали ее руки от одежды.

– Да у вас же кровоподтеки. – Бруно расстегнул пуговицу, потом следующую и стянул с девушки рубашку.

На теле проступали синяки. Валенсо внимательно осмотрел их.

– А вы уверяли, что не пострадали, – мрачно пробормотал граф, не обращая внимания на то, что девушка пытается освободиться от его цепкой хватки.

– Пустяки, подумаешь, синяки! – Лючия повысила голос, когда мужские пальцы осторожно принялись ощупывать большой багровый рубец возле бедра. – Не надо!

– Кровоподтеки образовались не от того, что ваш джип таранили, – заметил Бруно с опасной вкрадчивостью. – Значит, неизвестные взломали дверцу и вытащили вас из машины?

Его голос походил на шелест тончайшего шелка, армированного сталью, и Лючия почувствовала, что ее нервы натягиваются до предела.

– Они не понимали ни по-английски, ни по-французски, – безжизненным голосом сообщила девушка и заметила, как напряглись желваки на мощных челюстях.

– Вас били? Дотрагивались до вас?

– Они сразу испугались, едва я назвала ваше имя, – безразлично пожала плечами Лючия, однако Бруно, прищурившись, внимательно наблюдал за мимикой ее лица.

Словно в гипнотическом состоянии она проследила, как Валенсо поднял руку, провел пальцами от щеки к уголку рта, нежно обвел очертания нижней губы и скользнул ниже, к ложбинке между грудями.

Дикая необузданная волна желания поднялась внутри, пронизывая всю ее мягким жаром. Их губы сомкнулись в таком эротическом поцелуе, что Лючия не возражала, если бы он никогда не кончался.

Ни один мужчина не приводил девушку в такое возбужденное состояние, и, не обуздывая эмоции, она страстно отвечала на поцелуй, безмолвно требуя повторения.

Она жаждала прикоснуться к Бруно, ощутить шелковистую кожу, скрывавшую мускулы, слиться с великолепно вылепленным телом.

Валенсо быстро скинул одежду и, подхватив Лючию под коленки, поднял и понес в спальню. Она задохнулась, предвкушая удовольствие.

Простыни встретили их восхитительной прохладой. Граф опустил девушку на кровать, прилег рядом, и, оперевшись на руки, начал ласкать ее. Медленно, с эротическим наслаждением он целовал интимные места, пока Лючия не затрепетала, ожидая облегчения, которого жаждала ее нежная плоть меж бедер. Валенсо перевернулся на спину – и девушка оказалась на его бедрах.

Она замерла, когда тот достал предохранительное средство и протянул ей в молчаливой просьбе. Девушка взяла презерватив слегка дрожащими пальцами, не понимая, что испытывает – облегчение или смятение. Истерический смех готов был сорваться с ее уст, пока Лючия размышляла, как следует поступить. Отказаться и тактично вернуть презерватив?

Бруно обхватил ее пальцы и направил их вниз, замешательство прошло. Обняв девушку за плечи, граф запечатлел на ее губах долгий поцелуй, который разгорячил кровь и обострил чувства до предела.

Резкая боль пронзила низ живота, и Лючия едва не вскрикнула, когда граф нежно раздвинул ее бедра и прижал девушку к своей набухшей плоти.

Она почувствовала некоторое облегчение, но явно недостаточное. Низкий, гортанный стон извергся из груди, когда Валенсо коснулся губами затвердевших сосков. Язык прошелся по темному кружку, потом Бруно мягко втянул сосок в рот и начал слегка его покусывать.

– Пожалуйста… пожалуйста… – тихо стонала Лючия.

Бруно принялся за другой сосок. От наслаждения она едва не теряла сознание, и, когда ей казалось, что она не сможет больше переносить сладкую пытку, граф завладел первым соблазнительным бутоном.

Сжав руками ягодицы Лючии, Бруно заставил ее медленно скользить вниз. У девушки закружилась голова, она умоляла его облегчить мучительную боль сексуального желания.