Текст книги "В плену иллюзий"

Автор книги: Агата Мур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Агата Мур
В плену иллюзий

Пролог

Звезд на небе в этот поздний июньский вечер было видимо-невидимо. Сегодня, в первый день летних каникул, четырнадцатилетним, Кристине и Корнелии позволили погулять подольше.

Они сидели на деревянной скамейке на самом берегу залива и болтали о разных разностях.

– Смотри! – воскликнула Кристина и указала рукой на небо. – Падает звезда!

– Нужно скорее загадывать желание! – взволнованно хлопнув в ладоши, воскликнула Корнелия.

Последовало непродолжительное молчание.

– Может, скажешь мне, что именно ты загадала? – склонив голову набок, и хитро улыбаясь, спросила Корнелия.

– Свои желания надо хранить в секрете, а то не сбудутся! – ответила Кристина. – Хотя… С лучшей подругой, наверное, можно делиться всем, чем угодно.

– Вот именно! – горячо подтвердила слова Кристины Корнелия.

– Я мечтаю о том, чтобы когда-нибудь у меня появился большой красивый дом на берегу. И чтобы вокруг него был сад. – Кристина помолчала в нерешительности. – А еще хочу выйти однажды замуж… За самого красивого, умного и сильного мужчину в Норфолке. Корнелия добродушно рассмеялась.

– Представляешь, я тоже подумала о красавце-муже. Только жить с ним мне хочется в каком-нибудь другом городе… Мы дружили бы семьями и ездили б друг к другу в гости.

– Было бы здорово! – ответила Кристина и, мечтательно вздохнув, взглянула на часы. – Ой! Нам давно пора домой! Бежим скорее!

1

Кристина медленно вышла из больницы, приблизилась к своему новенькому «ситроену», открыла дверцу и устало опустилась на водительское сиденье.

День был теплым и солнечным. Свежая листва, залитая прозрачным желтым сиянием, казалась позолоченной. Отовсюду доносились переливчатые птичьи трели.

Но ее не радовали ни веселые песни пернатых, ни красота природы. Она всего этого просто не замечала. В ушах вновь и вновь звучали слова доктора: «С вами всё в порядке. Вы просто-напросто беременны. Срок – семь недель».

Кристина долго сидела не двигаясь, уставившись рассеянным невидящим взглядом в лобовое стекло.

Противозачаточные таблетки, рекомендованные ранее этим же врачом, мистером Джекобсоном, никогда ее не подводили. Она принимала их на протяжении вот уже целого года, причем относилась к предохранению с должной серьезностью.

– Как такое могло произойти, мистер Джекобсон? – глядя на врача широко раскрытыми глазами, спросила Кристина.

– Я ведь говорил вам, моя дорогая, что стопроцентного способа предупреждения беременности не существует, – невозмутимым тоном ответил тот. – Если таблетки правильно подобраны, и вы принимаете их регулярно, в нужные часы, а в вашем организме при этом все происходит именно так, как положено, то их эффективность очень высока. Но всегда есть вероятность, что может произойти нечто непредвиденное, небольшой сбой в работе гормональной системы, какое-нибудь незначительное отклонение от нормы…

Кристина, пораженная, все еще не веря в то, что она беременна, смотрела на врача как на инопланетянина.

– Если желаете, позднее мы можем проанализировать вашу ситуацию, – любезно предложил мистер Джекобсон. – Вы постараетесь вспомнить, чем болели в течение последних двух месяцев, как себя чувствовали, какие медицинские препараты принимали помимо противозачаточных таблеток…

Кристина ничего не слышала. Рассеянно кивнув доктору, она поднялась со стула и вышла из кабинета.

Ей было двадцать семь лет. В столь молодом возрасте она уже заведовала экспортным отделом крупного предприятия по производству мебели. Работа доставляла ей истинное удовольствие, давала возможность чувствовать себя независимой и самодостаточной личностью. Беременность никак не входила в ее планы на ближайшее будущее.

Интересно, как воспримет эту сногсшибательную новость Норман? – подумала она, усмехаясь. Прыгать от радости, само собой, он не станет…

Воображение незамедлительно нарисовало ей несколько возможных вариантов развития событий.

Норман спокойно выслушивает ее, углубляется в раздумья, благородно соглашается признать ребенка, а в дальнейшем и принять самое непосредственное участие в его воспитании…

Или он просто обещает оказывать ей любую финансовую поддержку…

Или…

О самом неприятном не хотелось даже думать.

Кристина зажмурилась, сжала кулаки и ударила ими по коленкам, заглушая рвущийся из груди стон.

Я должна сохранить малыша, как бы ни повел себя Норман! – твердо решила она и, разжав пальцы, бережно приложила ладони к животу, словно защищая младенца от потенциальных попыток кого бы то ни было обидеть его.

Ей ясно представилось тяжелое будущее матери-одиночки. Бессонные ночи, борьба с детскими болезнями… И никого рядом.

Я справлюсь! Я далеко не первая, кто оказался в подобной ситуации, – упрямо поджав губы, пыталась убедить себя Кристина.

Сомнений в том, что зародившийся в ней человечек – ребенок Нормана, у нее не было. И ей предстояло каким-то образом сообщить новость будущему отцу.

Под влиянием внутреннего порыва Кристина выскочила из машины, зашла в расположенную поблизости телефонную будку, сняла трубку, но тут же повесила ее обратно, вспомнив, что Норман на заседании директоров.

Медленно, двигаясь, будто в густом тумане, Кристина вернулась в машину.

Как рассказать ему об этом? Когда? Где? – думала она, нервно теребя тонкими пальцами край повязанного вокруг шеи прозрачного шарфика. Может, устроить сегодня ужин на двоих? Свечи, приятная музыка… Черт! Совсем забыла! Сегодня же они оба должны явиться на банкет, устраиваемый Сикорски в честь десятилетия его компании…

Перед ее глазами возникла совершенно безумная картина: она рассказывает Норману о ребенке за завтраком перед началом рабочего дня. Или приглашает его в кафе, на совместный ланч и между делом сообщает о своей беременности.

Нет! Необходимо подать эту новость более тонко и осторожно! – раздумывала она, покусывая нижнюю губу. Например, купить в магазине детской одежды хорошенькие пинетки и утром положить их Норману на подушку. Подготовить его, посмотреть, какие эмоции в нем вызовут младенческие башмачки…

С Норманом Фрислендером ее связывали вполне серьезные отношения. Но тем не менее, эта связь вовсе не предполагала брачных уз.

Тридцатипятилетний Норман был генеральным директором крупнейшего в Норфолке судостроительного предприятия. Кристина кое-что успела узнать об этом человеке еще задолго до личного знакомства с ним. О Нормане писали журналы и газеты, его показывали по телевидению. Таким образом, имя мистера Фрислендера было одним из известнейших в городе.

Их первая встреча произошла два с половиной года назад на рождественской вечеринке, устроенной крупным финансистом Робертом Смитерсом.

Тогда Кристина только приступила к обязанностям начальника экспортного отдела в «Перфект интерьер». Ранее ей никогда в жизни не доводилось бывать на подобных мероприятиях.

В роскошном зале огромного особняка Смитерса собрались тогда все влиятельные особы Норфолка. От изобилия потрясающих нарядов и драгоценностей у Кристины рябило в глазах.

Она и сама замечательно выглядела в тот вечер. К тому же черное бархатное платье с глубоким декольте выгодно подчеркивало ее безупречную фигуру.

Спустя некоторое время после того, как она вошла, заиграл оркестр, и первое напряжение спало. Кристина взяла со столика бокал с шампанским, извинилась перед коллегами и отошла к приоткрытому окну с раздвинутыми шторами. В этот момент она и увидела Нормана. Он выглядел великолепно, даже лучше, чем на фотографиях и на телеэкране.

Высокий и широкоплечий, этот мужчина обладал неподражаемой статью. Каждое его движение, каждый жест были полны благородства и уверенности. Казалось, он не ведает, что такое смущение и робость, и не теряется ни при каких обстоятельствах.

Его костюмы, рубашки и галстуки – Нормана Фрислендера привыкли видеть в строгих одеждах, – всегда отличались особым шиком. Обладатель смуглой кожи, мужественного подбородка, четко очерченных чувственных губ, он вполне мог стать популярной кинозвездой. Больше всего завораживали его глаза. Зеленовато-голубые, выразительные, они казались бездонными и сводили женщин с ума.

В тот вечер Норман сразу обратил на Кристину внимание. Бросив в ее сторону несколько заинтересованных взглядов, он затем смело направился к ней.

Затаив дыхание, она следила за каждым его движением, хотя старалась выглядеть спокойной и невозмутимой. С момента, как они познакомились, Кристина не замечала больше ни разодетых знаменитостей, ни роскошного убранства зала. Впоследствии она даже не могла вспомнить ни того, что исполняли музыканты, ни тех знакомых, которых ей довелось встретить на этой вечеринке. Все ее мысли, все внимание сконцентрировалось на Нормане Фрислендере, на его ослепительной улыбке и его чудесных глазах.

Уже тогда Кристина почувствовала, что Норман – личность сильная и даже опасная. И что он окажет значительное влияние на ее судьбу.

На следующий день, в воскресенье, состоялось их первое свидание. Они ужинали в маленьком уютном ресторанчике на самом берегу залива Хэмптон-Роде. Сквозь раскрытое окно в зал врывался теплый ласковый бриз. Музыкант с длинными соломенными волосами самозабвенно исполнял на рояле медленные блюзы.

Прошло не менее семи месяцев до того момента, как Норман предложил Кристине переехать к нему. Она сама не торопилась расставаться со статусом незамужней женщины. Тем более что их отношения держались в основном на страсти и плотских желаниях. Она предпочитала жить отдельно, лишь время, от времени встречаясь со своим возлюбленным.

Но вот наступил момент, и Кристина, поддавшись на уговоры, перебралась в огромную двухуровневую квартиру Нормана в элитном доме на юго-западе Норфолка. Она быстро привыкла к новому для себя укладу жизни и была довольна своей судьбой. Очень довольна!

Перемены не помешали ей и далее с увлечением заниматься делами в «Перфект интерьер». Никто не ограничивал ее свободы и устремлений.

Им с Норманом нередко доводилось бывать в обществе – на банкетах и прочих торжествах. Рядом друг с другом они выглядели прекрасно.

Выходные оба часто проводили на его небольшой вилле, располагавшейся недалеко от устья реки Джеймс. Природа в этих местах была поразительной красоты. Лучшего отдыха после напряженной недели в городе Кристина себе просто не представляла.

Но ни разу за все это время никто из них не заговаривал о браке.

Кристина и не стремилась обсуждать эту тему. Она считала, что выходить замуж стоит лишь в том случае, если есть взаимное, всепоглощающее чувство любви, когда оба человека уверены, что не могут жить друг без друга…

На парковочную площадку въехал джип цвета мокрого асфальта, и высыпавшие из него дети наполнили воздух звонкими голосами. Вслед за ними из машины вышел и водитель, мужчина лет тридцати пяти, наверное, отец детей. Все четверо направились к больнице.

Кристина очнулась и взглянула на часы: половина одиннадцатого. Негромко выругавшись, она завела мотор, тронулась с площадки, окаймленной высокими ветвистыми деревьями, и влилась в поток автомобилей на главной дороге, ведущей к центру города.

День становился все лучше. Весеннее солнце не палило, а согревало ласковым теплом. Небо было прозрачным и чистым. В воздухе сильнее обычного пахло морем.

Дорога шла вниз, и Кристина в который раз залюбовалась разворачивающейся перед глазами картиной. Этот город она любила с детства.

Основанный в восьмидесятых годах семнадцатого века, Норфолк постоянно развивался. Портовый, шумный, он совмещал в себе старые традиции с ультрасовременными веяниями новой эпохи.

Через двадцать минут Кристина уже сворачивала к парковочной площадке «Перфект интерьер», а через двадцать три – ехала в лифте на четырнадцатый этаж административного здания.

Главный секретарь – Элизабет встретила ее дежурной очаровательной улыбкой. Эта девушка походила на модель из «Космополитена». Все в ней было идеально: прическа, макияж, маникюр, а главное – манеры. Директор всегда говорил, что внешность сотрудников, особенно наиболее часто общающихся с клиентами, должна быть безупречной.

– Доброе утро, мисс Раймон! Вам звонил мистер Робертсон из фирмы «Эйвис». Хочет внести некоторые изменения в договор поставки, – продолжая лучезарно улыбаться, весьма по-деловому сообщила Элизабет. – В ходе разговора я сделала кое-какие записи. Они на вашем столе.

– Спасибо, Элизабет, – ответила Кристина и прошла к своему кабинету. В голове уже вертелись десятки мыслей. Сегодня следовало созвониться с несколькими клиентами, проверить месячные отчеты, а во второй половине дня принять представителей из Германии.

Окно в кабинете было открыто, и, вдохнув свежего воздуха, Кристина присела за письменный стол. На нем ее уже ждали документы, принесенные на подпись, несколько деловых писем и листы с записями, сделанными Элизабет.

Кристина с облегчением вздохнула: до конца дня за всей этой суетой можно не думать о своей проблеме. Но тут же вздрогнула, почувствовав едва уловимое движение в животе. Быть может, ей это просто показалось? Ведь на таком маленьком сроке женщина еще ничего не может ощущать.

Перед глазами всплыли картинки с изображением эмбриона, которые она видела в кабинете мистера Джекобсона. У нее внутри жило нечто подобное.

Скоро это нечто превратится в человечка, подумала Кристина, и у нее по коже побежали мурашки, а глаза наполнились слезами. И, как ни странно, это были слезы радости.

Достав из сумочки зеркало, она смахнула повисшие на ресницах крупные слезинки, сделала глубокий вдох и выдох и приступила к делам.

Когда солнце за окном окрасилось в оранжевый цвет, посетители, вполне довольные результатами встречи, покинули ее кабинет. Маленькая стрелка часов на стене к тому времени приближалась к пяти. Кристина привела в порядок стол, подкрасила губы, вышла в коридор и спустилась на лифте вниз.

Машин на дорогах в этот час было особенно много, докучали пробки. Наконец впереди показался знакомый поворот, и через пять минут Кристина остановилась у дома, в котором жила вместе с Норманом, – современного небоскреба, окруженного соснами.

Полы в подъезде этого дома устилали зеленые ковровые дорожки, стены украшали живописные панно. Лифт был обшит деревянными панелями. Одна из его стен представляла собой большое зеркало.

Фешенебельная квартира Нормана находилась на предпоследнем этаже. Гостиная была очень светлая и просторная, с бежевыми стенами и мебелью в стиле модерн, обитой английским ситцем. На двух маленьких бронзовых столиках, располагавшихся у противоположных стен, возвышались старинные статуэтки, также отлитые из бронзы.

В спальне преобладали красные тона. На огромной кровати лежало пурпурное покрывало с длинными кистями по краям, над ней нависал прозрачный полог. Пол устилал мягкий, вишневого цвета ковер. Тут же, за дверью, находились роскошная ванная и туалет.

Из других комнат одна служила кабинетом Нормана. В ней стояли полки с книгами и документами, большой письменный стол с настольной лампой и пишущей машинкой, а также обтянутый коричневой кожей диван. Норман работал здесь и, если в этом возникала необходимость, принимал деловых партнеров.

В следующей комнате стояла софа, на которой можно было отдохнуть в дневное время. Над ней на стене, обитой светло-голубой тканью, висела картина в позолоченной раме – загородный пейзаж с цветущей белой акацией на переднем плане. У стены напротив тоже стоял письменный стол. По обе стороны от него уходили под потолок стеллажи с книгами. Здесь работала Кристина, если дел было слишком много.

Еще одно боковое помещение в конце холла предназначалось для гостей.

Как только Кристина закрыла за собой входную дверь, раздался телефонный звонок. Это был Норман. Он позвонил, чтобы сообщить, что задержится примерно на час.

Кристина вздохнула с облегчением, хотя не знала, радоваться или огорчаться. С одной стороны, разговор с Норманом о ребенке ей хотелось отложить на как можно более долгий срок. С другой – не терпелось объясниться с ним, чтобы больше не терзать себя сомнениями и страхами.

Она прошла в кухню, достала из холодильника бутылку с апельсиновым соком и тарелку с тонкими ломтиками сыра, отрезала кусочек хлеба, сделала бутерброд и налила сок в стакан. В последние дни она постоянно чувствовала потребность перекусывать через довольно короткие промежутки времени.

Наверное, это еще один признак беременности, промелькнуло в ее голове. Надо купить какие-нибудь книги с советами для будущих мам…

Когда с бутербродом и соком было покончено, она направилась в ванную. Теплая вода с ароматической солью помогла быстро восстановить силы.

Кристина достала фен и, расположившись у большого зеркала, занялась прической. Под потоком горячего воздуха ее рыжие волосы послушно укладывались в ровные завитки. Она уже решила, что наденет на сегодняшний званый ужин элегантный светло-серый костюм. Приталенный пиджак и узкая юбка с разрезами по бокам отлично смотрелись на ее стройной фигурке.

Неторопливо нанеся макияж, Кристина надела ажурное белье, чулки телесного цвета, костюм и серые туфли на шпильках. К этому наряду прекрасно подходило колье, которое Норман подарил ей на прошлый день рождения. Достав драгоценное украшение из шкатулки, Кристина поднесла его к шее.

– Помочь? – послышался от двери знакомый голос Нормана.

Кристина обернулась.

Норман выглядел несколько уставшим. Пиджак он держал в руке, его галстук был ослаблен, верхняя пуговица шелковой рубашки расстегнута.

При одном взгляде на этого мужчину – мужчину, с которым она жили в одной квартире вот уже целых полтора года! – Кристина чувствовала приятный прилив возбуждения.

Норман бросил пиджак на кровать, подошел к Кристине и взял из ее рук концы колье. Она с наслаждением вдохнула исходивший от него восхитительный запах, сочетающий аромат одеколона с запахом его тела.

Он осторожно застегнул замочек украшения, едва дотрагиваясь пальцами до нежной кожи на тонкой шее. От его прикосновений по ее телу разливалось волнительное тепло.

И тут она вспомнила о своей беременности и о необходимости, рассказать о ней Норману. Ее сердце сжалось от страха.

– Если ты сейчас же не отправишься в ванную, то мы опоздаем, – сказала она, пытаясь прогнать тревожные мысли.

Норман почувствовал, что она напряжена, положил руки ей на плечи и повернул к себе лицом.

– У тебя был трудный день?

– Да, – ответила Кристина, стараясь не смотреть ему в глаза.

– Может, расскажешь, в чем дело? – спросил он.

– Расскажу… Но не сейчас. – Кристина убрала его руки со своих плеч и отошла к окну.

– Почему не сейчас? – не унимался Норман.

– Потому что сейчас у нас крайне мало времени. – Она совсем не хотела сообщать ему столь важную новость второпях.

– Мы можем вообще никуда не ходить.

– Нет. Просто побеседуем позже. Иди в ванную.

Ей было известно, что ужин, на который они собирались, имел для Нормана немалое значение.

Через полчаса они уже спускались вниз на лифте. На Нормане был новый костюм на тон темнее одежды Кристины, синяя рубашка и серый галстук. Они, как обычно, потрясающе смотрелись вдвоем.

Норман молчал – размышлял то ли о предстоящем вечере, то ли о том, что Кристина собирается рассказать ему. Она тоже не произносила ни слова.

Я непременно поговорю с ним сегодня, когда вернемся домой… Тянуть не имеет смысла, думала она, усаживаясь в «феррари» Нормана. И через пару минут они уже неслись сквозь погружающийся в сумерки город.

2

Торжество, посвященное празднованию десятилетия радиоэлектронного предприятия, возглавляемого Павлом Сикорски, проводилось в лучшем ресторане, расположенном в центре города. На ужин были приглашены известнейшие люди промышленного мира Норфолка, Роанока и Ньюпорт-Ньюса.

Все без исключения мужчины явились на банкет в строгих костюмах и галстуках. На женщинах красовались вечерние наряды разнообразной длины и всевозможных фасонов.

В первые полчаса, пока собирались все приглашенные, официанты в форменной одежде – зеленых с золотом жилетах и черных брюках, – разносили по залу подносы с причудливой формы маленькими сандвичами, шампанским и соками.

Кристина, как раз почувствовавшая, что настало время перекусить, взяла сандвич и стакан ананасового сока. В любой другой день она непременно выбрала бы шампанское.

Ей нравились такие мероприятия. В подобных этому залах всегда царила атмосфера праздника, и присутствовало великое множество интересных людей. А еще ей доставляло огромное удовольствие появляться на людях бок о бок с Норманом Фрислендером. На него смотрели с благоговением, его уважали, ему заискивающе заглядывали в глаза.

А Норман относился ко всем одинаково – по-дружески доброжелательно и крайне учтиво. Он помнил имя каждого из подходивших к нему людей, знал, кому какой задать вопрос, с кем можно допустить шутку, с кем нельзя. Это была игра. Игра, составляющая немаловажную часть жизни делового человека.

Кристина тоже умела поддержать беседу и расположить к себе собеседника, но сознавала, что до мастерства Нормана ей еще далеко.

– Неужели ты помнишь имена всех этих людей? Как такое возможно? – спросила она полушепотом, улучив момент.

Губы Нормана расплылись в довольной улыбке. На его щеках появились небольшие ямочки. Кристина обожала эту улыбку, эти ямочки…

– Я потратил немало усилий, чтобы развить память, – ответил Норман.

Она знала, что он обладает невероятной целеустремленностью и трудолюбием. Знала, что с ней рядом находится исключительный человек. И дорожила им.

Ужин был великолепным. Прекрасно сервированные столики украшали изящные вазы с цветами и подсвечники с зажженными свечами.

Норман вел оживленную беседу с соседями по столу. Кристина с интересом слушала, однако не принимала участия в разговоре, как это она обычно делала раньше. А потом ее мысли и вовсе отключились от происходящего вокруг, заставив сосредоточиться на зародившемся в ней человечке, на их с Норманом ребенке…

Чем дольше она размышляла над создавшейся ситуацией, тем больше успокаивалась, а тревога и опасения, весь день теребившие ее душу, постепенно уступали место радости. Иметь ребенка от Нормана… Это ведь настоящее счастье! – размышляла она.

В этом мужчине ее восхищало все – и низкий мужественный голос, и красота, и блестящий ум, и уверенность в себе, и галантность, и бесподобное умение соблазнять… С каждым днем ее чувства к нему лишь крепли и усиливались. Но как именно относился к ней сам Норман, она не могла сказать определенно. Испытывал ли он настоящую любовь?

Как партнерша по сексу она его устраивала, в этом не было сомнений. Занимаясь любовью, они растворялись друг в друге, задыхались от переизбытка эмоций и страсти. Им обоим нравилось вносить в интимную жизнь что-то новое, необычное. И они знали, как подарить друг другу истинное наслаждение.

Но удовлетворение плотских желаний – не единственное, что требуется человеку для полноценного счастья, а о чувствах Норман никогда не заводил речи.

Кристина заметила на себе встревоженный взгляд Нормана и вернулась к действительности, отвлекшись от своих не очень веселых мыслей.

– Не пора ли нам домой? – спросил Норман, повернувшись к ней и слегка склонив голову. – Мы пробыли здесь полтора часа. Правила приличия соблюдены. – Он нежно взял ее за руку. – Что скажешь?

– Отличная мысль! – Кристина кивнула и улыбнулась.

На прощание с виновниками торжества, друзьями и знакомыми ушло еще минут пятнадцать.

Усевшись, наконец в машину, Кристина с облегчением вздохнула.

Нормана не на шутку обеспокоило ее сегодняшнее состояние. Еще дома он заметил, что она напряжена и необычно задумчива. У нее под глазами темнели круги, раньше ничего подобного он не замечал. А еще его поразило признание Кристины, что у нее был трудный день. Такого он не слышал от нее никогда. К любым задачам, возникавшим перед ней на работе, она подходила с интересом и энтузиазмом.

– Что же сегодня произошло с тобой, Кристи? – спросил, улыбаясь, Норман, когда они зашли в квартиру и поднялись в спальню. – Тебя оштрафовали за превышение скорости?

Кристина нервно фыркнула и опустилась на кровать. Тут Норман понял, что шутки неуместны.

– Расскажи мне обо всем, пожалуйста. – Теперь его голос прозвучал спокойно и серьезно.

Кристина вздохнула. На нее вдруг тяжким грузом навалилась невиданная усталость. И, махнув рукой на решение сообщить своему возлюбленному ошеломительную новость, как можно более осторожно, она выпалила:

– Я беременна!

Наверное, многолетний опыт работы на посту руководителя помог Норману спокойно отреагировать на ее слова. На его лице не отразилось ни удивления, ни ужаса.

Кристина, желая предвосхитить закономерный вопрос с его стороны, продолжила:

– Утром я была у доктора Джекобсона. Мои подозрения подтвердились.

Сегодня днем, она, как только не представляла себе этот момент! Не ожидала от Нормана лишь одного – молчания, поэтому пришла сейчас в полное замешательство. И пробормотала почти извиняющимся тоном:

– Таблетки, оказывается, не дают стопроцентной гарантии…

На протяжении еще нескольких мгновений, Норман, не произносил ни слова, и Кристина, нервно сглотнув, заявила:

– О прерывании беременности не может идти и речи!

Этот ребеночек должен появиться на свет! При любых обстоятельствах. Он являлся частью ее, а главное – частью Нормана. Об уничтожении этого существа она не могла даже думать без содрогания.

Норман медленно прошелся по комнате и спокойно спросил:

– Разве я упомянул об аборте? Даже не собираюсь этого делать.

У Кристины закружилась голова. Целый день она пребывала в жутком напряжении, целый день с замиранием сердца думала о том, что ребенок послужит причиной прекращения их с Норманом отношений.

– Мы поженимся, – невозмутимо произнес Норман.

Кристина вскинула голову.

– Что?

– Это необходимый и самый разумный в данной ситуации шаг. Ты не согласна? – Он приподнял бровь.

Кристине показалось, что ее сердце разрывают на сотни мелких кусочков.

– Не согласна, – твердо ответила она, изо всех сил пытаясь скрыть свои истинные чувства. – Я не собираюсь выходить замуж по необходимости. Тем более не хочу, чтобы мой малыш родился и рос в семье, в которой нет любви!

Глаза Нормана потемнели.

– Нет любви? – Его нижняя челюсть слегка выдалась вперед. – Да как ты можешь говорить такие вещи?

– Я говорю правду. Ни один из нас еще ни разу в жизни не сказал другому ни единого слова об этом чувстве. – Она действительно никогда не слышала от него никаких признаний. Поэтому и сама молчала. – Мы устраиваем друг друга как любовники, только и всего.

Вообще-то Норман, не просто устраивал ее в постели, он умел подарить ни с чем не сравнимые ощущения, довести до исступления, до настоящего безумия. Ни один мужчина не вызывал в ней сколько-нибудь похожих эмоций.

– Нам просто удобно друг с другом, – продолжила Кристина, отгоняя навязчивые мысли. – Мы оба – люди занятые и ценим свою свободу. О родительских и супружеских обязательствах ни один из нас и не думал.

– Но ты уже беременна, в тебе наш ребенок! – воскликнул Норман.

– Да, но это не означает, что нам непременно следует пожениться, – ответила Кристина, гордо приподнимая подбородок.

– Я прошу тебя: выходи за меня замуж! – несколько раздраженным тоном повторил Норман.

Кристина посмотрела ему прямо в глаза.

– Ответь мне честно: ведь если бы не моя беременность, тебе бы и в голову не пришло делать мне предложение, я права?

От страха получить откровенно-жестокий ответ у нее внутри все замерло. Она страстно хотела, чтобы он развеял ее сомнения, произнес наконец-то самые важные, долгожданные слова.

Однако выражение его лица ничуть не изменилось, и он спокойно сказал:

– Ну… когда-нибудь, я все равно заговорил бы с тобой о браке.

Кристина почувствовала себя униженной. Она едва сдержала нахлынувшую ярость.

– Послушай, я не хочу, чтобы ты женился на мне, поскольку вынужден сделать это.

– Но, Кристи, мы вместе уже два с половиной года! Как ты можешь сомневаться в искренности моего отношения к тебе? – Норман недоуменно качнул головой.

– И все же в течение этих двух с половиной лет любой из нас мог запросто уйти, если пожелал бы, – спокойно ответила Кристина. – До настоящего момента мы оставались свободными людьми. Я считаю, что в брак следует вступать лишь тогда, когда ты по-настоящему готов разделить с партнером отпущенный тебе судьбой срок. – Она выдержала непродолжительную паузу. – Если б я была нужна тебе, как жена, ты бы давно завел речь о женитьбе.

– Неужели ты считаешь, что я предложил тебе жить со мной лишь потому, что мне так удобнее? – спросил Норман, хмуря брови.

Кристина пожала плечами.

– Да, считаю.

– А тебе не кажется, что ты ошибаешься?

Из ее груди рвался крик: «Я ужасно хочу удостовериться, что ошибаюсь!» Ее так и подмывало броситься ему на шею и рассказать о своей любви. И признаться, что она сгорает от желания стать в один прекрасный день его женой, родить ему чудесных детишек…

Но она не двигалась с места.

Нет! Только не при таких обстоятельствах! Лучше быть одной, чем выйти за него замуж и всю оставшуюся жизнь корить себя за то, что вынудила его жениться, с горечью думала она.

– Я не сомневаюсь в том, что права.

На протяжении некоторого времени оба молчали. Тишину нарушало лишь тиканье старинных часов на комоде.

Кристина неожиданно вскочила с кровати, подошла к туалетному столику, схватила с него самое необходимое и решительно направилась к двери.

Норман преградил ей путь.

Он был уже без пиджака и галстука – снял их, как только вошел в квартиру. Темно-синяя рубашка из тонкой ткани плотно облегала его мускулистый торс.

Кристина почувствовала знакомое приятное тепло, разливающееся тугой волной внизу живота.

– Что ты собираешься делать? – Норман указал взглядом на флаконы и тюбики в ее руках.

– Пойду в комнату для гостей. Сегодня я намерена спать там. – Кристина попыталась обойти Нормана, но он не позволил, обхватив ее за талию и нежно привлекая к себе.

От прилива желания голова у нее пошла кругом. Когда Норман находился так близко, и она могла ощущать его тепло, управлять собственными действиями и эмоциями становилось неимоверно трудно.

– Чертенок! – ласково прошептал Норман, и Кристина едва удержалась, чтобы не подняться на цыпочки и не прильнуть к его губам.

– Я не хочу сегодня заниматься с тобой любовью, – тихо произнесла она.

– Не хочешь – не будем. Но зачем уходить из спальни? – спросил он.

Кристина прекрасно знала, что стоит ей лечь с ним в постель, почувствовать на своем животе прикосновение его теплой ладони, и она окончательно потеряет над собой контроль. Поэтому и хотела уйти в другую комнату.

– Кристина, перестань вести себя, как маленький ребенок, – прошептал Норман.

Кристина убрала со своей талии его руку и отступила назад.