Текст книги "Зеркало покойника"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Агата Кристи
«Зеркало покойника»

1

Квартира была вполне современная. Обстановка в комнате тоже: прямоугольные кресла, стулья с прямоугольными спинками. У окна стоял современный прямоугольный письменный стол, за которым сидел невысокий пожилой человек. Пожалуй, во всей комнате только его голова не имела углов. Она была яйцеобразной. Мсье Эркюль Пуаро читал письмо:

«Станция: Уимперли

Для телеграмм: Хэмборо-Сен-Джон

Хэмборо Клоус

Хэмборо-Сент-Мэри

Уэстшир 24 сентября 1936.

Мсье Эркюлю Пуаро.

Милостивый государь!

В моей жизни произошли события, вынуждающие искать деликатного и благоразумного вмешательства. Я слышал о вас хорошие отзывы и решил вам довериться. У меня есть основания полагать, что я стал жертвой мошенничества, но, учитывая интересы семьи, я не хочу обращаться в полицию. Я сам предпринимаю кое-какие меры, но вы должны быть готовы выехать немедленно по получении телеграммы. Буду чрезвычайно признателен, если вы оставите это письмо без ответа.

Преданный вам Жерваз Шевени-Гор».

Брови мсье Эркюля Пуаро медленно поползли на лоб и чуть не скрылись под волосами.

– Что же это за Жерваз Шевени-Гор? – произнес Пуаро. Он подошел к книжному шкафу, снял с полки большой пухлый том и довольно легко нашел то, что искал.

«Шевени-Гор, сэр Жерваз Франсис Ксавьер, 10-й баронет; титул – 1694; бывш. капитан 17-го уланского полка; род. 18 мая 1878; ст. сын сэра Ги Шевени-Гора, 9-го баронета, и леди Клаудии Бретертон, 2-й дочери 8-го графа Уоллингфордского. Женат: 1912, Ванда Элизабет, ст. дочь полковника Фредерика Арбатнота. Образование: Итон. Участвовал в воен. действ. 1914—18. Увлечения: путешествия, охота на крупную дичь. Адреса: Хэмборо Сент-Мэри, Уэстшир, и Лоундез-сквер, 218. Клубы: „Кавалерия“, „Путешественники“».

Пуаро несколько разочарованно покачал головой. На секунду-другую задумался, потом подошел к секретеру, выдвинул ящик и достал оттуда маленькую пачку пригласительных билетов. Лицо его просветлело.

– A la bonne heure! [1]1
  В добрый час! (фр.)


[Закрыть]Именно это мне и нужно! Там он будет непременно.

Графиня встретила Эркюля Пуаро с деланным радушием:

– Наконец-то вам удалось вырваться, мсье Пуаро! Это так прекрасно.

– Я тоже очень рад, мадам, – пробормотал Пуаро, кланяясь. Он избежал встречи с несколькими важными и блестящими персонами – знаменитым дипломатом, столь же знаменитой актрисой, всем известным предприимчивым лордом – и в конце концов отыскал неизбежно «также присутствующего» гостя – мистера Сэттертуэйта, ради встречи с которым он сюда и пришел.

Мистер Сэттертуэйт дружелюбно защебетал:

– Милая графиня… Мне нравится бывать на ее приемах… Такая личность – вы понимаете, что я имею в вид. Несколько лет назад, на Корсике, я много общался с ней…

Мистер Сэттертуэйт имел склонность чрезмерно отягощать беседу упоминанием своих титулованных знакомых. Вполне возможно, что он получал удовольствие и от общения с какими-нибудь господами Джонсом, Брауном или Робинсоном, но, если такое и случалось, он не упоминал об этом. И все же было бы несправедливо назвать мистера Сэттертуэйта законченным снобом и только. Он хорошо разбирался в людях. И если верно утверждение, что сторонний наблюдатель лучше понимает суть происходящего, то мистер Сэттертуэйт понимал многое.

– Друг мой, я вас сто лет не видел. Я всегда считал, что удостоился великой чести, – жил по соседству с вами и наблюдал, как вы распутывали происшествие в «Вороньем гнезде». С тех пор я, как говорится, в курсе дела. Кстати, на прошлой неделе я видел леди Мэри. Очаровательное создание – вся из ароматов трав и лаванды!

Слегка коснувшись пары свежих светских скандалов – неблагоразумного поступка графской дочери и предосудительного поведения виконта, – Пуаро как бы случайно упомянул имя Жерваза Шевени-Гора.

Мистер Сэттертуэйт отреагировал мгновенно:

– О да, вот уж личность, доложу вам! Недаром его прозвали последним из баронетов.

– Простите, я не совсем понимаю…

Мистер Сэттертуэйт снизошел до объяснения тонкостей родного языка иностранцу.

– Это шутка, понимаете? Шутка. Конечно, он не последний баронет в Англии. Но олицетворяет собой конец эпохи. Этакий Железный Баронет со скверным характером, безрассудный герой романов прошлого века, заключающий и выигрывающий сумасшедшие пари.

И мистер Сэттертуэйт подробно объяснил, что именно он имел в виду. В молодые годы Жерваз Шевени-Гор обошел вокруг света под парусом. Участвовал в экспедиции к Северному полюсу. Вызвал на дуэль зарвавшегося лорда. На пари въехал по ступеням в герцогский дворец верхом на своей любимой кобыле. А однажды в театре выпрыгнул из ложи на сцену и похитил знаменитую актрису прямо посреди спектакля. Подобных историй о нем ходило множество.

– Это очень древний род, – продолжал мистер Сэттертуэйт. – Сэр Ги де Шевени участвовал в Первом крестовом походе. Теперь же род его, похоже, зачахнет. Старый Жерваз – последний Шевени-Гор.

– Разорено его имение?

– Никоим образом. Жерваз сказочно богат. Он владелец дорогостоящей недвижимости – угольных шахт, а кроме того, еще в молодости ему удалось заполучить некий доходный рудник то ли в Перу, то ли где-то в Южной Америке. Удивительный человек. Всегда удачлив, что бы ни задумал.

– Он теперь уже немолод, да?

– Да, бедный старик Жерваз. – Мистер Сэттертуэйт вздохнул и покачал головой. – Многие скажут вам, что он совсем спятил. И это в некотором смысле так и есть. Он и правда сумасшедший, но не душевнобольной и не маньяк, просто ненормальный. Он всегда был большим оригиналом.

– А оригинальность с годами переросла в эксцентричность? – предположил Пуаро.

– Совершенно верно. Именно так и произошло со стариной Жервазом.

– Он, видимо, стал излишне преувеличивать значительность своей персоны?

– Да. По-моему, в своем воображении Жерваз всегда делил человечество на две группы: Шевени-Горы и все остальные.

– Гипертрофированная фамильная гордость!

– Да. Всем Шевени-Горам свойственна дьявольская надменность, возведенная в закон семьи. А у Жерваза, последнего в роду, это превратилось в болезнь. Послушать его, так он просто Господь Бог.

Пуаро задумчиво кивнул:

– Да, так я и думал. Видите ли, я получил от него письмо. Необычное письмо. В нем не просьба. В нем приказ!

– Высочайшее повеление, – хихикнул мистер Сэттертуэйт.

– Именно. Не похоже, чтобы сэру Жервазу пришло в голову, что я, Эркюль Пуаро, – не кто попало, а человек, у которого очень много дел! И что это не в моем духе – бросить все и кинуться к нему, как полное ничтожество, которое радуется любому поручению, словно послушный пес!

Мистер Сэттертуэйт закусил губу, пытаясь сдержать улыбку. Вероятно, он понял, что Эркюль Пуаро мало чем отличается от Жерваза Шевени-Гора, когда задето его самолюбие Он пробормотал:

– Разумеется. Но, если причина, по которой он вас вызывает, очень серьезна?..

– Ничего подобного! – Пуаро возмущенно всплеснул руками. – Просто, если я ему понадоблюсь, я должен быть к его услугам, только и всего! Enfin, je vous demande! [2]2
  Да что же это такое, в конце концов! (фр.)


[Закрыть]– И мсье Эркюль Пуаро снова возмущенно взмахнул руками, чем лучше всяких слов пояснил, сколь глубоко он оскорблен.

– Если я вас правильно понял, вы ответили отказом, – уточнил мистер Сэттертуэйт.

– У меня пока не было такой возможности, – медленно произнес Пуаро.

– Но вы откажетесь?

Выражение лица Пуаро изменилось. Теперь это было замешательство.

– Как бы вам объяснить? Отказаться… да, сначала я хотел поступить именно так. Но я не знаю… Бывает такое ощущение… Очень смутно я предчувствую там что-то серьезное.

Последняя фраза не вызвала у мистера Сэттертуэйта ни малейшего удивления.

– Да? – сказал он. – Это любопытно…

– Я думаю, – продолжал Эркюль Пуаро, – что человек, которого вы описали, может быть очень ранимым…

– Ранимым? – слегка озадаченно переспросил мистер Сэттертуэйт. Это слово как-то не вязалось с обликом Жерваза Шевени-Гора. Но мистер Сэттертуэйт был понятлив и все схватывал налету. Он медленно произнес: – Мне кажется, я понял вас.

– Такой человек словно закован в латы! Доспехи крестоносцев ничто в сравнении с надменностью, гордостью и глубоким самоуважением. Такие латы – хорошая защита, отражающая удары стрел повседневности. Но есть опасность: закованный в латы может не заметить, что на него нападают.Он хуже видит, хуже слышит и еще хуже чувствует.

Эркюль Пуаро замолчал, а потом спросил уже совсем другим тоном:

– А кто составляет семейство сэра Жерваза?

– Ну, во-первых, Ванда – жена. Она из Арбатнотов. Девушкой была очень хороша собой. Она и сейчас очень хороша. Хотя ужасно загадочна. Очень предана Жервазу. По-моему, увлекается оккультизмом. Носит амулеты, всяких скарабеев, объявила себя инкарнацией египетской царицы… Потом Руфь – их приемная дочь. Своих детей у них нет. Очень привлекательная современная девушка. Вот и вся семья. Кроме, конечно же, Хьюго Трента. Это племянник Жерваза. Памела Шевени-Гор вышла за Реджи Трента, и Хьюго – их единственный сын. Сейчас он сирота. Титул, естественно, не унаследует, но, думаю, большая часть состояния Жерваза в итоге достанется ему. Приятный молодой человек, учится в Оксфорде.

Пуаро задумчиво кивнул, потом спросил:

– Сэра Жерваза, конечно же, огорчает, что у него нет сына, который унаследовал бы его имя и титул?

– Полагаю, для него это большое несчастье.

– Родовое имя – предмет его гордости?

– Да.

Мистер Сэттертуэйт немного помолчал. Он был сильно заинтригован. Потом все же осмелился спросить:

– У вас есть веские основания для поездки в Хэмборо-Клоус?

Пуаро медленно покачал головой.

– Нет, – сказал он, – насколько я понимаю, оснований вообще нет. И все-таки я, кажется, поеду.

2

Эркюль Пуаро сидел в углу купе первого класса. Поезд мчался по окраинам Англии. Пуаро задумчиво достал из кармана сложенную телеграмму, развернул ее и перечитал: «ВЫЕЗЖАЙТЕ 4.3 °СО СТАНЦИИ ПЭНКРАС ВЕЛИТЕ ПРОВОДНИКУ ОСТАНОВИТЬ ПОЕЗД В УИМПЕРЛИ. ШЕВЕНИ-ГОР». Он сложил телеграмму и сунул ее в карман.

Проводник оказался услужлив. Джентльмен едет в Хэмборо-Клоус? Да-да, для гостей сэра Жерваза Шевени-Гора мы всегда останавливаем в Уимперли. «Это такая особая привилегия, сэр».

После проводник нанес в купе два визита: первый – с целью уверить пассажира, что купе останется целиком в его распоряжении; второй – чтобы сообщить об опоздании на десять минут.

Поезд должен был прибыть в 7.50, но, когда Эркюль Пуаро вышел на платформу маленькой пригородной станции и сунул в руку предупредительному проводнику желанные полкроны, было две минуты девятого.

Раздался гудок, и «Северный экспресс» снова двинулся в путь. К Пуаро подошел высокий шофер темно-зеленой форме.

– Мистер Пуаро? В Хэмборо-Клоус?

Он взял аккуратный чемоданчик сыщика и направился к выходу со станции. Их ждал огромный «Роллс-Ройс». Шофер распахнул перед Пуаро дверцу машины и укрыл ему ноги роскошным шерстяным пледом.

Минут десять они ехали проселочными дорогами, преодолевая крутые повороты и резкие спуски по сельским проулкам, затем машина свернула в широкие ворота, по обеим сторонам которых восседали массивные каменные грифоны, и через парк они подъехали к дому. Дверь уже была открыта, и на ступеньках показался солидного вида дворецкий.

– Мистер Пуаро? Прошу за мной, сэр.

Дворецкий провел его через холл направо и распахнул дверь.

– Мистер Эркюль Пуаро, – объявил он.

В комнате находилось несколько человек, все в вечерних туалетах, и, как только Пуаро вошел, он сразу понял: его здесь не ждали. Все рассматривали его с искренним удивлением. Наконец к нему неуверенно направилась высокая женщина с темными волосами, перевязанными серой лентой.

Пуаро склонился к ее руке.

– Прошу простить меня, мадам, – сказал он. – К сожалению, мой поезд опоздал.

– Ничего страшного, – рассеянно ответила леди Шевени-Гор. Она по-прежнему смотрела на него озадаченно. – Ничего страшного, мистер… простите, я не расслышала…

– Эркюль Пуаро. – Он произнес имя четко и внятно.

Неожиданно за его спиной раздалось удивленное: «Ах!»

В ту же секунду он понял, что сэра Жерваза в комнате нет. И тихо спросил:

– Вы знали о моем приезде, мадам?

– A-а… да… – Ее голос звучал неубедительно. – Я думаю… По-моему… но я так рассеянна, мсье Пуаро. Все забываю. – В ее голосе послышалось некое грустное удовлетворение. – Я слышу то, что мне говорят. Кажется, я все понимаю, но слова лишь проходят сквозь мой мозг – и их уже нет! Исчезли! Словно их и не было.

И, будто выполняя с большим опозданием свой долг, она рассеянно огляделась и пробормотала:

– Я думаю, вы всех знаете.

Это был явно не тот случай, фраза просто служила испытанным приемом, с помощью которого леди Шевени-Гор освобождала себя от повинности представлять гостей и необходимости правильно запоминать их имена. Предпринимая сверхъестественные усилия, чтобы выйти из сложного положения, она прибавила:

– Моя дочь Руфь.

Девушка, стоявшая перед Пуаро, тоже была высокая и темноволосая, но совершенно другого типа. В отличие от размытых, неясных черт лица леди Шевени-Гор, у нее был точеный, почти орлиный нос и четкая линия подбородка. Черные волосы падали на плечи огромной волной мелких кудрей. Лицо же было настолько чистым и румяным, что почти не требовало косметики.

Эркюль Пуаро решил, что это одна из самых очаровательных девушек, которых он когда-либо встречал. Кроме того, он понял, что она не только красива, но и умна, и угадал важные черты ее характера – гордость и своенравие. Она заговорила, слегка растягивая слова, и Пуаро удивился некоторой неестественности ее голоса.

– Как это здорово, – произнесла она, – принимать у себя мсье Эркюля Пуаро! Видимо, старик решил преподнести нам небольшой сюрприз.

– Так вы не знали, что я должен приехать, мадемуазель? – быстро спросил он.

– Даже не подозревала. Но, раз так, придется забрать мою книгу для автографов только после ужина.

Из холла донеслись звуки гонга, дворецкий распахнул двери и объявил:

– Кушать подано.

Но до того, как прозвучало последнее слово – «подано», произошло нечто удивительное. Домашнее официальное лицо превратилось, пусть всего лишь на мгновение, в до крайности изумленного человека… Превращение произошло так быстро, а маска вышколенного слуги так скоро опять появилась на его лице, что тот, кто в эту минуту не смотрел на дворецкого, ничего не заметил.

Однако Пуаро смотрел и удивился.

Дворецкий замешкался в дверях. Хотя лицо его снова, как и положено, стало бесстрастным, в позе сохранилось некое напряжение.

Леди Шевени-Гор неуверенно проговорила:

– О Боже… это более, чем странно. Нет, в самом деле, я… как же быть?

Руфь обратилась к Пуаро:

– Это невероятное замешательство, мсье Пуаро, вызвано тем, что мой отец впервые, по крайней мере за последние двадцать лет, опаздывает к ужину.

– Это более, чем странно… – запричитала леди Шевени-Гор. – Жерваз никогда…

К ней подошел пожилой мужчина с отменной военной выправкой. Он добродушно посмеивался.

– Милый старик Жерваз! Наконец-то опоздал! Точность – вежливость королей. Клянусь честью, мы ему это попомним. Право, не чужды же и ему человеческие слабости?

Леди Шевени-Гор сказала тихо и озадаченно:

– Но Жерваз никогда не опаздывает.

Всеобщее замешательство, вызванное этим незначительным осложнением, выглядело нелепым, почти смешным. И все же Эркюлю Пуаро оно таковым не показалось… За этим замешательством он разглядел тревогу, а быть может, даже мрачные предчувствия. Он тоже был удивлен тем, что Жерваз Шевени-Гор не вышел встретить гостя, которого пригласил столь странным образом.

Между тем стало очевидно, что никто толком не знает, как вести себя дальше. Возникла непривычная ситуация, обнаружившая общую беспомощность. Наконец леди Шевени-Гор взяла инициативу в свои руки, если можно так назвать ее действия. В самом деле, поведение дамы было в высшей степени странным.

– Снелл, – сказала она, – а ваш хозяин?.. – Она не договорила, только выжидающе посмотрела на дворецкого.

Снелл, привыкший к ее манере изъясняться, сразу ответил на этот весьма неконкретный вопрос:

– Сэр Жерваз без пяти минут восемь спустился вниз и сразу прошел в кабинет, миледи.

– A-а, понятно… – Ее рот оставался открытым, а взгляд отсутствующим. – Как вы думаете… то есть… он слышал гонг?

– Я думаю, он должен был его слышать, миледи, ведь гонг – прямо у двери в кабинет. Я, разумеется, не знал, что сэр Жерваз все еще в кабинете, иначе я бы сообщил ему, что ужин готов. Мне сделать это сейчас, миледи?

Леди Шевени-Гор ухватилась за его предложение с заметным облегчением.

– Да, благодарю вас, Снелл. Пожалуйста, сообщите ему. Да, конечно.

Когда дворецкий вышел из комнаты, она сказала:

– Снелл – просто сокровище. Я полностью доверяю ему. Просто не знаю, что бы я делала без Снелла.

Кто-то что-то пробормотал в подтверждение ее слов, но никто не заговорил. Эркюль Пуаро стал пристально разглядывать присутствующих и заметил, как сильно они возбуждены. Он переводил взгляд с одного на другого, словно составлял список. Двое пожилых мужчин: один – по виду военный, второй – худощавый, убеленный сединами, с плотно сжатыми губами, очевидно юрист. Двое молодых людей, очень непохожих друг на друга. Один с усами, сдержанно высокомерный, вероятно племянник сэра Жерваза, тот, что учится в Оксфорде. Другого – с зачесанными назад лоснящимися волосами и явно хорошими манерами – он причислил к более низкому сословию. Затем невысокая женщина средних лет, с умными глазами, в пенсне, и девушка с огненно-рыжими волосами.

В дверях опять появился Снелл. Манеры его были безупречны, но под внешним лоском угадывалось обычное человеческое волнение.

– Прошу простить, миледи, но дверь в кабинет заперта.

– Заперта? – встревоженно и возбужденно переспросил молодой мужской голос. Это заговорил симпатичный молодой человек с прилизанными волосами. Он продолжил, выходя вперед: – Мне пойти посмотреть?..

Но Эркюль Пуаро очень тактично принял командование на себя. И сделал это настолько естественно, что никому не показалось странным поведение незнакомца, который, едва успев приехать, уже отдает приказания.

– Пойдемте, – сказал он. – Пройдем в кабинет.

Затем обратился к Снеллу:

– Будьте любезны, проводите нас.

Снелл повиновался. Следом за ним шел Пуаро, а потом, толпой, все остальные.

Они прошли через огромный холл, мимо большой разветвляющейся лестницы, мимо огромных старинных напольных часов и ниши в стене, где стоял гонг, и по узкому коридору подошли к двери в самом конце его.

Здесь Пуаро обогнал Снелла и осторожно подергал за ручку. Ручка повернулась, но дверь не открылась. Пуаро тихо постучал в нее костяшками пальцев. Потом громче, еще громче. Наконец опустился на колени и приник глазом к замочной скважине. Через некоторое время он медленно поднялся и обернулся. Лицо его стало суровым.

– Господа! – произнес Пуаро. – Надо сейчас же выломать дверь!

Под его руководством двое молодых людей, высокие, крепкого сложения, навалились на дверь. Но задача оказалась нелегкой. Двери в Хэмборо-Клоус были сделаны на совесть. Наконец замок не выдержал, раздался звук треснувшего, расщепившегося дерева, и дверь распахнулась.

В кабинете горел свет. Слева от двери стоял большой письменный стол красного дерева. У стола, но не за ним, а боком к нему и спиной к вошедшим, сидел, ссутулившись, грузный мужчина. Голова и верхняя часть его тела склонились на правый подлокотник кресла, правая рука безжизненно повисла. Прямо под ней, на ковре, поблескивал маленький пистолет…

Все было ясно без слов. Случившееся не вызывало сомнений. Сэр Жерваз Шевени-Гор застрелился.

3

Все столпились в дверях и несколько мгновений, замерев, смотрели на эту картину. Потом Пуаро шагнул вперед. И в тот же момент Хьюго Трент твердым голосом сказал:

– Бог мой, старик застрелился!

Раздался протяжный дрожащий стон леди Шевени-Гор:

– О, Жерваз… Жерваз!

Пуаро резко бросил через плечо:

– Уведите леди. Ей тут делать нечего.

Пожилой мужчина с военной выправкой послушно сказал:

– Пойдем, Ванда. Пойдем, дорогая. Теперь ему уже не поможешь. Все кончено. Руфь, иди присмотри за матерью.

Но Руфь Шевени-Гор протиснулась в комнату и теперь стояла рядом с Пуаро, который склонился над наводящим ужас телом, осевшим в кресле, телом человека геркулесова сложения с бородой викинга.

Руфь тихо и на удивление сдержанно, но не без волнения, спросила:

– Вы совершенно уверены, что он… мертв?

Пуаро поднял глаза. Лицо девушки выражало чувство, которое он не смог определить точно, так старательно она сдерживала свои эмоции. Это была не скорбь, скорее испуг или волнение.

Невысокая женщина в пенсне пробормотала:

– Моя дорогая, ваша матушка… не кажется ли вам?..

Рыжеволосая девушка истерично закричала:

– Значит, это была не пробка от шампанского! Мы слышали выстрел…

Пуаро обернулся, обвел всех взглядом и сказал:

– Кто-то должен связаться с полицией…

Руфь Шевени-Гор яростно воскликнула:

– Нет!

Пожилой похожий на юриста мужчина возразил:

– Боюсь, этого не избежать. Берроуз, не могли бы вы заняться? Хьюго…

Пуаро обратился к высокому молодому человеку с усами:

– Вы мистер Хьюго Трент? Думаю, будет лучше, если все, кроме нас с вами, выйдут из комнаты.

Его право командовать снова не вызвало сомнений. Пожилой юрист выпроводил всех из комнаты. Пуаро и Хьюго Трент остались вдвоем. Трент пристально посмотрел на Пуаро и спросил:

– Послушайте, кто вы такой? Я хочу сказать, что не имею об этом ни малейшего представления. Что вы здесь делаете?

Пуаро достал из кармана визитную карточку. Уставившись на нее, Хьюго Трент удивился:

– Частный детектив. Гм-м… Конечно, я слышал о вас… Но все равно не понимаю, что вы здесь делаете.

– Так вы не знаете, что ваш дядя… он ведь приходился вам дядей, не так ли?..

Взгляд Хьюго Трента быстро скользнул по мертвому телу.

– Старик? Да, он был моим дядей.

– Вы не знали, что он вызвал меня?

Хьюго покачал головой и медленно произнес:

– Понятия не имел.

В его тоне было нечто, с трудом поддающееся описанию. Лицо сделалось непроницаемым и глупым. Пуаро пришло в голову, что такое выражение – прекрасная маска, скрывающая смятение, и тихо сказал:

– Мы ведь в Уэстшире, не правда ли? Я хорошо знаю вашего начальника полиции – майора Риддла.

Хьюго ответил:

– Риддл живет в полумиле отсюда. Может, он сам и приедет.

– Это было бы очень кстати, – заверил Пуаро.

Он принялся медленно обходить комнату. Отдернул штору, внимательно осмотрел большие, до самого пола, окна, осторожно подергал за ручки. Окна оказались закрытыми.

На стене позади стола висело круглое зеркало. Оно было разбито. Пуаро наклонился и что-то поднял с пола.

– Что это? – спросил Хьюго Трент.

– Пуля.

– Она прошла сквозь его голову и попала в зеркало?

– Похоже на то.

Пуаро аккуратно положил пулю на прежнее место. Подошел к столу, посмотрел на разложенные ровными стопками бумаги. На бюваре лежал замусоленный листок, на котором крупным нетвердым почерком было написано: «ПРОСТИТЕ».

– Должно быть, он написал прямо перед тем, как… сделать это, – предположил Хьюго.

Пуаро задумчиво кивнул. Затем снова посмотрел на разбитое зеркало, потом на покойника и сдвинул брови, словно от удивления. Подошел к треснувшей двери с выломанным замком. Как известно, ключа в двери не было, иначе он ничего не увидел бы в замочную скважину. Не было его и на полу. Пуаро склонился над покойником и начал его обыскивать.

– Да, – сказал он. – Ключ у него в кармане.

Хьюго достал портсигар и закурил.

– Теперь, кажется, все совершенно ясно, – вдруг охрипшим голосом произнес он. – Мой дядя заперся здесь, написал записку, после чего застрелился.

Пуаро снова задумчиво кивнул. Хьюго продолжал:

– Но я не понимаю, зачем он вызвал вас. К чему?

– Это объяснить труднее. Мистер Трент, может, пока мы ждем полицию, вы расскажете мне, кто все те люди, которых я застал здесь сегодня вечером?

– Кто они? – рассеянно переспросил Хьюго. – Да, конечно. Извините. Может, присядем? – Он указал на диванчик в углу комнаты, подальше от мертвого тела, и отрывисто заговорил: – Ну, Ванда – моя тетка. Руфь, моя двоюродная сестра. С ними вы знакомы. Другая девушка – Сьюзан Кардуэлл. Она гостит здесь. Потом полковник Бьюри. Это старый друг нашей семьи. Мистер Форбс тоже наш старинный друг, а кроме того, адвокат всего семейства и все такое прочее. Оба старикана неравнодушны к Ванде еще с тех пор, когда она была молода, и до сих пор безраздельно преданы ей. Смешно, но довольно трогательно. Еще Годфри Берроуз, секретарь старика, моего дяди то есть, и мисс Лингард, которая приехала, чтобы помочь ему писать историю Шевени-Горов. Она готовит для писателей исторические материалы. Вот, пожалуй, и все.

Пуаро кивнул и спросил:

– Насколько я понял, вы слышали выстрел?

– Да, слышали. Подумали – пробка от шампанского, во всяком случае, я так подумал. Сьюзан и мисс Лингард приняли его за хлопок выхлопной трубы автомобиля. Дорога ведь совсем радом, вы же знаете.

– Когда это было?

– Минут десять девятого. Снелл только-только первый раз ударил в гонг.

– А где вы находились, когда слышали выстрел?

– В холле. Мы… мы смеялись… понимаете, спорили: откуда этот звук. Я сказал – из столовой, Сьюзан – со стороны гостиной. Мисс Лингард показалось, что сверху, а Снелл решил – с дороги. Просто слышно было через окна второго этажа. Сьюзан еще спросила: «Есть другие версии?» Я засмеялся и сказал, что наверняка кого-то убили! Теперь даже вспоминать об этом жутковато. – Его лицо нервно передернулось.

– Никому не пришло в голову, что сэр Жерваз мог застрелиться?

– Нет, конечно же, нет.

– И у вас нет никаких предположений, почему он покончил с собой?

Хьюго медленно сказал:

– Ну, я не могу сказать…

– У вас есть предположения?

– Ну… знаете… это трудно объяснить. Конечно, я не ожидал, что он покончит с собой, но в то же время не очень-то удивился. Честно говоря, мсье Пуаро, мой дядя был не в своем уме. Это все знали.

– Вы считаете это достаточной причиной?

– Бывает ведь, люди стреляются, если они слегка не в себе.

– Удивительно простое объяснение.

Хьюго вытаращил глаза. Пуаро снова встал и бесцельно зашагал по комнате. Мебель здесь была удобная, хотя в основном громоздкая, викторианской эпохи. Солидные книжные шкафы, огромные кресла и несколько прямых стульев – подлинный чиппендейл. Украшений немного, но некоторые бронзовые безделушки на камине привлекли внимание Пуаро и явно вызвали его восторг. Он брал их в руки одну за другой, внимательно разглядывал и осторожно ставил на место. С одной из них, крайней слева, он что-то соскреб ногтем.

– Что там такое? – без особого интереса спросил Хьюго.

– Пустяки. Крошечный осколок зеркала.

– Забавно, что пуля разбила зеркало, – сказал Хьюго. – Разбитое зеркало – это к несчастью. Бедный старик Жерваз… Наверное, в его жизни слишком долго не случалось несчастья.

– Ваш дядя был везучим человеком?

Хьюго засмеялся.

– О, ему сказочно везло! Все, к чему он прикасался, превращалось в золото! Если ставил на слабую лошадку, она приходила первой! Если вкладывал деньги в неприбыльную шахту, там тут же обнаруживали рудную жилу! Он чудесным образом находил выход из самых безвыходных ситуаций. Много раз жизнь ему спасало только чудо. По-своему отличный был старик. И много чего повидал. Уж точно больше, чем многие его ровесники.

Пуаро пробормотал, поддерживая беседу:

– Вы были привязаны к дяде, мистер Трент?

Его вопрос несколько озадачил Хьюго.

– Да… конечно, – неуверенно произнес он. – Понимаете, иной раз с ним бывало трудновато, тяжко жить под одной крышей. По счастью, я редко с ним виделся.

– Он хорошо к вам относился?

– Не настолько, чтобы это было заметно! Честно говоря, скорее его, так сказать, раздражал факт моего существования.

– То есть, как это?

– Понимаете, у него не было родного сына, и его это сильно огорчало. Совсем подвинулся рассудком на всем, что касалось Шевени-Горов и тому подобном. Его просто убивала мысль, что, когда он умрет, Шевени-Горы исчезнут с лица земли. Видите ли, род этот восходит к нормандским завоевателям. А старик – последний в роду. С его точки зрения, это и впрямь ужасно.

– А сами вы этих переживаний не разделяете?

Хьюго пожал плечами:

– По-моему, все эти представления устарели.

– Что же будет с имением?

– Даже не знаю. Может, ко мне перейдет. А может, он завещал его Руфи. До смерти Ванды оно, вероятно, будет принадлежать ей.

– Ваш дядя не говорил конкретно о своих намерениях?

– Была у него одна идея.

– Какая именно?

– Он хотел, чтобы мы с Руфью поженились.

– Это, без сомнения, было бы очень удобно.

– Куда уж удобнее. Но Руфь… у нее, знаете, очень четкие планы на жизнь. Она чрезвычайно привлекательная молодая женщина, и ей это известно. Она не торопится выйти замуж и угомониться.

Пуаро подался вперед.

– Ну, а вы сами хотели бы этого, мистер Трент?

Хьюго устало сказал:

– Не вижу ни малейшей разницы в том, на ком жениться в наши дни, когда так легко развестись. Если не угадаешь, ничто не мешает развязаться и начать все сначала.

Дверь отворилась, и вошел Форбс в сопровождении высокого щеголеватого мужчины, который кивнул Тренту и сказал:

– Привет, Хьюго, мне очень жаль. Такой удар для всех вас.

Эркюль Пуаро вышел вперед:

– Как поживаете, майор Ридлл? Вы меня помните?

– Да, конечно. – Начальник полиции пожал ему руку. – Так вы, стало быть, здесь? – В голосе его послышалось замешательство. Он с любопытством взглянул на Пуаро.