Текст книги "Леди исчезает"
Автор книги: Агата Кристи
Жанр:
Классические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Глава 14. Рассуждения и предположения
– Мы должны все обсудить! – заявила Таппенс.
Ее, наконец, выписали из больницы после приезда Томми. Они заняли лучший номер в «Ягненке и флаге».
– Все это тебе пока вредно! – не соглашался с нею Томми. – Ты забыла о том, что тебе сказал доктор. Он рекомендовал избегать волнений и умственного напряжения. Нужен покой.
– Я так и делаю, – сказала Таппенс. – Я лежу и отдыхаю, но ведь нужна и умственная гимнастика! Я не собираюсь решать математические задачи или изучать политэкономию. Буду просто думать… Это ведь не работа.
– Я не хочу, чтобы ты проявляла активность. Я этого даже боюсь!
– Кончай читать лекцию. И поменьше слушай врачей! Их обязанность пугать пациентов. Нам надо сравнить наши впечатления. Накопилось столько фактов!
– О чем ты говоришь?
– О слухах, сплетнях, легендах… Надо выбрать стоящее из всей этой ерунды.
– Ерунды хватает!
– Надо решить, с чего начать.
– Я знаю, – заявил Томми. – Начать надо с того, что тебя ударили по голове.
Таппенс задумалась:
– Я не уверена, что это может служить отправной точкой, – сказала она. – Это скорее конец, а не начало.
– Для меня это самое важное! К тому же это нечто осязаемое, а не фантазии!
– С этим я согласна.
– Ты думала о том, кто бы это мог сделать?
– Я наклонилась над плитой и после этого ничего не помню.
– Наверное, это кто-то из Сэттон-Чэнселлора.
– Но меня же там никто не знает!
– А викарий?
– Он не мог этого сделать. Во-первых, это милейший старик. А во-вторых, очень слаб. К тому же он астматик. Его дыхание было бы слышно. Он не смог бы подкрасться тайком!
– Ты, очевидно, права. Я беседовал со стариком. Он производит прекрасное впечатление. Его здесь все считают чуть ли не святым.
– Переходим к следующей кандидатуре. Это Нелли Блай. Она сильна, хладнокровна, целые дни бродит из дома в дом. Могла увидеть, как я иду на кладбище, и ударить меня одной из цветочных ваз, которые у нее всегда при себе. Но зачем ей это делать. Я не могу поверить в ее причастность к нападению на меня, поскольку нет причины.
– А миссис Коплей?
– Она бы не выдержала столько молчать. Ведь надо было поначалу за мной следить… Вся ее энергия уходит на разговоры.
– Остается мистер Перри. Он на это способен.
– Когда я впервые его увидела, то так и подумала. Он показывал мне сад… Мне вдруг стало страшно.
– Значит, он станет подозреваемым номер один! – согласился Томми.
– К тому же, мне кажется, все события разворачиваются именно вокруг дома. Эта картина должна что-то означать… Я приехала сюда, стараясь отыскать миссис Ланкастер, но, наверное, подошла к делу не с того конца. Миссис Ланкастер угрожает опасность именно потому, что у нее была эта картина. А картина эта для кого-то представляет большую опасность.
– Миссис Моуди говорила тете Эйде, что кого-то узнала… Очевидно, преступление связано с картиной, домом у канала, и ребенком, который был там убит.
– Тете Эйде понравилась картина. Ей поэтому ее и подарили. Возможно, ей сообщили также историю этого полотна.
– Миссис Ланкастер увезли, потому что она также кого-то опознала…
– Расскажи мне еще раз о своем разговоре с доктором Мюрреем, – попросила Таппенс.
– Он рассказал о ханже, которая руководила приютом и убивала своих подопечных, о кухарке, организовывавшей массовые отравления, наконец, о француженке, которая убивала детей.
– Мне кажется, он примерял все эти случаи к своему приюту. Первый, например, идеально подходит к миссис Паккард. Она энергична, опытна, компетентна.
– Мне она всегда нравилась!
– Преступники умеют нравиться… Личное впечатление поэтому не имеет большого значения! А вот миссис Моуди, которая была не в себе, смотрела на мир иначе! Она и подпадала под влияние подобных личностей, говорила то, что думала. И говорила нормальные вещи!
– Но миссис Паккард не имела материальной выгоды от смерти постояльцев!
– Она могла воспользоваться лишь средствами нескольких богатых старушек. А остальные, умирая собственной смертью, должны были составлять необходимый фон.
Второй случай подходит больше кухарке или санитарке. Она могла даже испытывать к кому-то неприязнь. Ведь старики делаются порой противными и придирчивыми.
– А третий случай?
– Это сложнее…
– Возможно, доктор упомянул о третьей истории для равного счета. Как тебе понравилась эта сестра-ирландка?
– Которой я подарила тетину шубку?
– Да! Она очень симпатичная и нравилась тете Эйде. Почему она решила уехать, бросит работу в приюте?
– Она может быть просто истеричкой. Мне кажется, она слишком чувствительна!
– Теперь о картине. Очень интересно то, что сообщила тебе миссис Восковен. Она, по-моему, очень любопытная особа.
– Она произвела на меня большое впечатление. К тому же мне показалось, что она что-то знает об этих местах.
– Странно то, что она сказала про лодку, – произнесла, задумавшись, Таппенс. – Почему она там появилась?
– Не имею понятия.
– Есть какое-нибудь название? Я вообще вблизи не рассматривала картину.
– Там написано «Уотерлили». Подходящее название! Водяная лилия! Оно ничего тебе не напоминает?
– Нет.
– Миссис Восковен была уверена, что ее муж не рисовал никакой лодки. Но он же мог дорисовать ее позже!
– Она это отрицает.
– Есть и другая возможность. Кто-то обратил внимание на мой интерес к дому, посещение агентств. Я получала везде такие же уклончивые ответы, как и по поводу миссис Ланкастер. Возможно, за мной следили и потом стукнули по голове. Или же не хотели, чтобы я нашла это надгробие? Большинство плит там вообще сдвинуты со своих мест…
– Ты говорила, что на плите были плохо высечены слова…
– Мне показалось, что они просто нацарапаны отверткой. Кто-то начал работу, но не довел ее до конца. Лили Уотерс, семь лет… Это можно было прочесть, остальной текст был только намечен.
– Все это странно…
– Почему кто-то не хотел, чтобы я помогла старому викарию и несчастному отцу найти это дитя? Мы опять возвращаемся к потерянному ребенку… Миссис Ланкастер говорила о младенце, замурованном за камином. Миссис Коплей считала, что это была монахиня. Она говорила и о матери, убившей ребенка, когда ее бросил возлюбленный. Упоминала и о самоубийстве. Но при всех этих сплетнях, домыслах, слухах есть один бесспорный факт, от которого нельзя отмахнуться.
– О чем ты говоришь?
– Из трубы домика выпала кукла. Детская кукла, которая находилась там давно, если судить по слою пыли.
– Жаль, что ее нет!
– Как нет? Я ее увезла! Я решила исследовать куклу в спокойной обстановке. Она никого не заинтересовала. Перри просто выбросили бы ее на помойку…
Таппенс открыла чемодан и достала сверток, завернутый в газету.
Томми с интересом развернул пакет. Кукла была старая. Ее руки и ноги чудом держались на веревках, платье напоминало паутину, опилки из туловища высыпались, образуя вмятины. Неосторожное движение – и рука отвалилась. Опилки посыпались на пол. Среди них были какие-то камушки.
Томми бросился их собирать.
– Господи! – проговорил он, завершая процедуру.
– Странно, что кукла набита камнями, – сказала Таппенс. Возможно, туда попали обломки цемента и кирпичей из трубы.
– Нет, Таппенс, эти камешки были зашиты в туловище.
Собрав их с пола, Томми запустил руку в каркас куклы и вытащил еще несколько штук. Он поднес свою находку к окну и стал внимательно изучать. Таппенс с удивлением следила за манипуляциями, которые он проделывал.
– Как глупо набивать куклу камнями, – сказала она.
– Это не камни, – ответил ей Томми. – Все это было сделано специально…
– О чем ты говоришь?
– Взгляни!
Он протянул ей несколько камней.
– Что в них интересного? Разве только то, что одни больше других. Почему это тебя взволновало?
– Это не камушки, дорогая! Это бриллианты!
Глава 15. Вечер у викария
– Неужели это бриллианты? – спросила с недоверием Таппенс, глядя на серые камушки на своей ладони.
– Все это приобретает совершенно иной смысл. Представляю, как будет доволен Лайон Смит! Он забросает тебя розами!
– За что?
– Ты помогла ему выйти на гангстерскую организацию.
– Наверное, это у него ты пропадал всю прошлую неделю, бросив меня в этой паршивой больнице!
– Я же каждый вечер тебя навещал!
– Но ничего не рассказывал.
– Доктор запретил тебя волновать. Теперь все позади. Послезавтра сюда приедет Лайон Смит, мы устроим у викария своеобразный вечер.
– А кто будет приглашен?
– Миссис Восковен, один из здешних землевладельцев, мисс Блай, викарий и мы с тобой!
– А Лайон Смит? Кстати, как его подлинное имя?
– Лайон Смит.
– Ты всегда проявляешь осторожность!
Увидев, что Таппенс смеется, Томми спросил:
– Что тебя так забавляет?
– Я представила, как вы с Альбертом ищете потайные ящики в столе тетушки Эйды.
– Он прочитал мне по этому поводу целую лекцию. В юности он работал у антиквара…
– Тетушка Эйда покрывала личными печатями свои бумаги, прятала их, а ведь она ничего не знала! Мы не в курсе даже того, что она думала о мисс Паккард!
– Далась тебе эта женщина!
– Приют был для гангстеров идеальным местом, где можно было добывать и использовать в случае необходимости наркотики.
– Ты пристрастна только потому, что тебе не понравились зубы директрисы, напомнившие тебе зубы волка!
– Я все время думаю о картине… Она ведь могла вообще не принадлежать миссис Ланкастер.
– Но ведь об этом говорилось не раз!
– Возможно, поэтому миссис Ланкастер и увезли.
– Все это просто притянуто за уши!
– Нет! Думаю, за всем стоит мистер Экклс. Это он направил Джонсонов увезти миссис Ланкастер, чтобы она не болтала о доме, не показывала картину. Я обязательно найду старушку!
– Вы прекрасно выглядите, миссис Берсфорд, – сказал Лайон Смит.
– Глупо было так попасться!
– Вы заслужили медаль… Особенно за то, что раздобыли куклу. Меня всегда удивляло, как вы выходите на такие вещи!
– Она умеет бежать по следу! – вмешался Томми.
– Вы пригласите меня сегодня на вечер? – спросила Таппенс.
– Обязательно. Сейчас многое прояснилось. Наконец мы сдвинулись с места. Законник Экклс принимал меры, но все не учел. Использовались для сохранения краденого загородные особняки, чьи владельцы были в отъезде. Драгоценности сохранялись в обычных предметах. Через несколько лет таможенники уже не так придирчиво осматривают багаж пассажиров или рыбацкие лодки, когда эти предметы вывозятся за границу.
– А Перри тут замешаны?
– Думаю, что миссис Перри что-то знала. Возможно, ее просто использовали.
– Она в банде?
– Ее просто могли держать в руках. Эйлис психически больной человек. Полиция подозревала, что убийство нескольких детей в этих местах дело его рук, но жена всегда его защищала. Возможно, преступники знали и решили ее использовать. Они понимали, что она на них не будет доносить. Какое эти люди на вас произвели впечатление?
– Она показалась мне доброй колдуньей, а он просто меня испугал. Я инстинктивно почувствовала, что он невменяем.
– Таких людей много. Чаще всего они безопасны, – сказал Лайон Смит. – Но и уверенным в этом нельзя быть.
– Для чего вы решили собраться в викариате?
– Чтобы получить дополнительные сведения. Они могут помочь в расследовании.
– Вы пригласили майора Уотерса, который просил найти могилу его дочери?
– Кажется, этот человек вообще не существует. В детском гробу из свинца были спрятаны вещи, похищенные во время налета на ювелирный магазин. Мальчишки, переместив плиты, устроили в этом углу кладбища страшный беспорядок. Постороннему человеку было трудно найти могилу. Поэтому решили использовать местного викария.
Викарий был рад приветствовать Таппенс у себя. Он особенно переживал по поводу того, что происшествие с этой женщиной случилось именно тогда, когда она вызвалась ему помочь.
– Не стоит казнить себя. Надеюсь, миссис Берсфорд понимает, что все случившееся не имеет к вам никакого отношения, – вмешалась мисс Блай. – К тому же ее состояние не внушает никаких опасений.
Таппенс была возмущена тем, как эта женщина судила о ее самочувствии, но виду не подала. И все же она решительно отказалась от того мягкого кресла с подушками, которое усиленно навязывала ей мисс Блай, демонстративно усевшись на жесткий стул.
Вскоре в комнате появилась эффектная женщина в парчовом костюме приятных тонов и высокий худощавый мужчина, напоминавший оживший труп.
Таппенс представили миссис Восковен и здешнего землевладельца Филиппа Старка.
Миссис Берсфорд меньше всего старалась слушать, что говорили собравшиеся. Ей интересно было за ними наблюдать. Казалось, тут собрались действующие лица какой-то драмы. Совсем как в театре! Тем более, что появились такие важные, как ей казалось, для этой истории лица: сэр Филипп и миссис Восковен.
Конечно, все началось здесь, а не в пансионате. Миссис Ланкастер просто попала случайно в эту историю. Но где же она сама?
Возможно, она мертва…
При этой мысли Таппенс стало холодно. Как хотелось защитить старушку! Но от чего? Что произошло здесь много лет тому назад? Возможно, об этом знает Филипп Старк?
Таппенс стала размышлять по этому поводу. Он богат, увлекался ботаникой. Любит детей. Снова дети… Кукла с бриллиантами, выпавшая из трубы. Красивый розовый домик, служивший местом сборища для преступников. Но ведь были и более страшные вещи – убийства! Миссис Коплей считала Филиппа Старка способным на это.
Сколько ему лет? Возможно, семьдесят, даже больше… Вид аскета. Глаза темные, большие, как на полотнах Эль Греко. Почему он явился сюда?
Мисс Блай казалась взволнованной. Она всем предлагала свои услуги, но взгляд ее то и дело устремлялся на сэра Филиппа. Наверное, она была в него когда-то влюблена. Наверное, любит его и сейчас, не надеясь на взаимность. Любит преданно, безответно. Кто-то говорил, что она стала работать у сэра Филиппа еще молоденькой девушкой, а теперь присматривает за его делами. Секретарши часто влюбляются в своих шефов. Подозревает ли она о том, что он безумен?
Но почему он убивает детей?
В этот момент Таппенс почувствовала на себе взгляд. Казалось, сэр Филипп прочитал ее мысли. Весь его вид говорил о том, что он глубоко несчастный человек.
Теперь Таппенс стала изучать викария, который ей очень нравился. Старомодный, суетливый добряк. Неужели он догадывался о том, что творилось вокруг?
Миссис Восковен? Красивая женщина с сильным характером. Как бы прочитав ее мысли, эта женщина поднялась и заявила о том, что хотела бы умыться с дороги. Мисс Блай тотчас же предложила свои услуги, но вдова художника изъявила желание, чтобы ее сопровождала миссис Берсфорд.
Таппенс покорно последовала за ней. Они очутились в свободной комнате для гостей, где имелись туалет и ванная. Ясно было, что миссис Восковен хочет поговорить с нею без помех.
– Рада вас видеть! – сказала она. – Я бы хотела немного побеседовать о том, что здесь произошло.
Сказав это, она плотно прикрыла за собою дверь.
– Вам не показалось, что это опасное место? – спросила миссис Восковен.
– Для меня оно стало именно таким.
– Я не имею в виду преступников, ими займутся. Дело, мне кажется в другом. Я говорю это на основании своей интуиции. Вы так импульсивны, делаете то, что вам хочется…
– Тетушка Томми, которая жила в пансионе для престарелых, решила, что там был убийца, – сказала Таппенс. – Там произошли две смерти, которые не удовлетворили местного доктора своими результатами.
– Поэтому вы и стали заниматься этим делом?
– Об этом я узнала намного позднее. Все началось с другого…
– Расскажите мне, пожалуйста. Я хочу знать, что именно заставило вас сюда поехать.
Таппенс все объяснила.
– Ясно, – сказала Эмма Восковен. – Вам так и не удалось выяснить, где находится эта миссис Ланкастер?
– Да.
– Вы боитесь, что она умерла?
– Возможно, что произошло именно это. Очевидно, ей было известно про убийство какого-то ребенка.
– Полагаю, что она все перепутала и приплела ребенка к какому– то другому убийству.
– Но ведь здесь кто-то убил нескольких детей. Я слышала об этом из разных источников.
– Это было очень давно. Я не знаю подробностей. Викарий появился здесь тоже значительно позже. Может быть в курсе дела только мисс Блай. Правда, она была тогда совсем молодой девушкой.
– Она всегда была влюблена в Филиппа Старка?
– Вы тоже обратили на это внимание! По-моему, всегда. Это заметил даже Вильям, когда мы впервые сюда приехали.
– Вы жили в доме на канале?
– Нет. Вильям только его рисовал. А что с картиной, которую показывал мне ваш муж?
– Он отвез ее домой. Он рассказал мне о том, что лодку рисовал кто-то другой и назвал ее «Уотерлили». А человек, который никогда не существовал, некий майор Уотерс, ищет могилу девочки по имени Лилиан. Но в могиле просто перепрятывали драгоценности, украденные из какого-то магазина. Наверное, лодка с надписью была источником информации для тех, кто должен был найти спрятанные ценности. Но уверенности в этом нет…
Неожиданно миссис Восковен шепнула:
– Она поднимается сюда, идите в ванную!
– Кто?
– Мисс Блай.
– Надеюсь, вы нашли все, что нужно! – прощебетала упомянутая дама. – Миссис Коплей приходит к викарию, чтобы помочь ему по хозяйству, но мне хотелось лично все проверить.
Женщины спустились вниз. Вскоре к ним присоединилась и Таппенс.
Сэр Филипп предложил ей кресло. Его голос был глуховат, но глубок, полон какого-то особого очарования.
– Я огорчился, когда узнал, что с вами произошло, – сказал он.
Ей показалось, что он внимательно изучает ее лицо. Она поискала
глазами Томми, но увидела, что он занят беседой с Эммой Восковен.
– Что заставило вас сюда приехать, миссис Берсфорд? – поинтересовался сэр Филипп.
– Мы ищем для себя домик. Мой муж был занят на каком-то съезде, поэтому я отправилась сюда одна.
– Мне говорили, что вы осматривали дом у канала.
– Однажды я видела его из окна поезда. Он мне понравился. Казался очень привлекательным.
– Он давно требует ремонта. А задняя его часть вообще ничем не примечательна. Вы согласны со мной?
– Я была удивлена, что его так неудачно поделили.
– О вкусах не спорят. Очевидно, так захотел тогдашний владелец дома.
– Вы сами там не жили?
– Нет. Мой собственный дом сгорел много лет тому назад. Осталась только маленькая его часть. Это было строение в псевдоготическом стиле. Сейчас такой стиль снова входит в моду. Конечно, такой дом имел все, что требовалось для таких строений: биллиардную, дамскую гостиную, колоссальную столовую, библиотеку, бальный зал, окало четырнадцати спален. И, конечно же, штат прислуги около двадцати человек!
– По-моему, вы без восторга отзываетесь о своем бывшем жилище.
– Вы правы. Отца огорчало мое отношение к его дому. Правда, он не мешал мне делать то, что я хотел, хоть когда-то мечтал о том, чтобы я стал промышленником.
– Мне сказали, что вы ботаник.
– Обыкновенный любитель. Мне нравится гулять по полям, рассматривать цветы. Особенно красиво на Балканах. Вы там бывали?
– Нет, но я слышала о том, что это очень живописные места. И все же вы жили потом в своем доме.
– Я не живу там с тех пор, как умерла моя жена.
– Простите, я не знала…
– Прошло уже много лет. Это было в 1938 году. Она была очень красива.
– У вас сохранился ее портрет?
– Все, что сбереглось от пожара, я отдал на склад. Осталась только спальня, кабинет и приемная, где я принимаю пациентов.
– Вы не пытались продать свой дом?
– Отец мечтал, что это будет нечто вроде феодального замка, который будет переходить от детей к детям. Но у нас с Джулией не было детей.
– Понимаю…
– Поэтому нет необходимости здесь часто бывать. Все, что нужно, делает Нелли Блай. Она была замечательным секретарем и помогает мне и сейчас.
– Все-таки я не понимаю, почему вы не хотите продать дом и землю, если здесь не живете…
– У меня есть на это свои основания, – ответил сэр Филипп.
На его лице появилась скорбная улыбка.
– Цены на землю все время повышаются. Это хорошее капиталовложение. Тем более, что тут планируется большое строительство.
– Вас ожидает богатство!
– Денег у меня и так хватает, но выгоду все это принесет.
– Чем же вы сейчас занимаетесь?
– Путешествую. В Лондоне у меня есть своя картинная галерея. Я ведь делец. К тому же время летит незаметно. Не тягостно ждать, когда за тобой придет костлявая…
– Это звучит ужасно! – воскликнула Таппенс. – У меня даже мурашки забегали по спине от ваших слов.
– К вам это не относится. Уверен, вы будете жить долго и счастливо, миссис Берсфорд.
– Сейчас я, наверное, счастлива, но со временем получу букет болячек, которые одолевают стариков: слепоту, глухоту, ревматизм, потерю памяти…
– Не думаю, что так будет. Мне кажется, вы прожили с мужем дружно, интересно.
– Вы правы! Самое необходимое в жизни – найти подходящего спутника жизни.
Сказав это, Таппенс почувствовала стыд. Ведь рядом с ней сидел человек, который все еще горюет, оплакивая умершую жену.
