Текст книги "Пустыня как она есть"

Автор книги: Агаджан Бабаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Если взглянуть на карту полезных ископаемых пустынных областей Средней Азии и Казахстана, на ней можно увидеть почти весь ассортимент условных значков: уголь и золото, медь и железо, лечебные грязи и свинец, сера и минеральные воды, титан и цинк. Кое-что собрано в недрах пустынь в сравнительно скромных количествах. Но есть ценнейшие ископаемые, которых в пустынях разведано не просто много, а очень много. Были названы соль и газ, к ним смело можно добавить уголь. В зоне пустынь и полупустынь Казахстана находится угольная столица Караганда и Экибастузский угольный бассейн, который один мог бы многие десятилетия снабжать топливом промышленность европейской части страны. Общая мощность экибастузских угольных пластов, то есть общая толщина многослойного угольного пирога, около километра. Важнейшее достоинство месторождения в том, что добычу можно вести открытым способом, недостаток – сравнительно низкая калорийность угля. Его невыгодно возить на большие расстояния по железной дороге. И главные проблемы, связанные с разработкой месторождения, сводятся к тому, как транспортировать энергию экибастузских углей: то ли сжигать уголь в топках мощных электростанций и пересылать по высоковольтным линиям электроэнергии в центр, то ли гнать по трубопроводам угольную пульпу, то ли превращать на месте уголь в синтетический бензин или, может быть, даже в водород, который рассматривается как одно из возможных топлив в энергетике будущего.

Есть в пустыне ценнейшее сырье, которое трудно отметить на карте – слишком много для этого понадобилось бы условных значков. Речь идет о материалах, потребляемых строителями. Как пишут в географической литературе, минерально-строительное сырье встречается в пустыне почти повсеместно и в неограниченных количествах. И действительно, какие уж тут ограничения, когда исходным продуктом для ряда случаев оказываются пустынный песок, известняк или гипс. Конечно, песок песку рознь, и в огромной песчаной массе особо выделяется прекрасное сырье для выплавки кварцевого стекла. Особое место занимает известняк, дающий сырье для производства цемента. На базе одного из месторождений цементного сырья вырос город строителей Безмеин, который сыграл важную роль в восстановлении Ашхабада после страшного землетрясения 1948 года. Сейчас там выпускается высококачественный портланд-цемент, а одновременно в республике разведаны новые богатые месторождения ценнейшего строительного сырья для цементных заводов.

Нельзя не вспомнить о таких важных подземных богатствах пустынных районов, как цветные металлы. Богатейшие залежи руд, в значительной мере сосредоточенные на пустынном севере, вывели Казахстан на первое место в стране по выплавке свинца, на второе место по производству меди и цинка. В некогда диких степях и пустынях, прилегающих к озеру Балхаш, как острова в песчаном океане, своего рода промышленные оазисы, выросли рудники, поселки горняков, крупные металлургические комбинаты. Многие наши современники, люди пожилого и даже не очень пожилого возраста, сформировавшие по картинкам в школьных учебниках представление о пустынных и засушливых степных районах, побывав в этих местах, наверняка захотят внести серьезные исправления в свою картину мира. Не одинокий охотник с беркутом или верблюжий караван претендуют на роль символа степей и пустынь, а нефтяные вышки, трубы медеплавильных заводов, великолепные автомобильные магистрали, благоустроенные современные рабочие поселки.

Среди полезных ископаемых, давших толчок развитию промышленности в пустынях, в числе первых должна быть названа сера. Не по масштабам добычи и, может быть, даже не по значению, а по особому импульсу оптимизма, который укрепил отношение к пустыне как к возможному мощному источнику, питающему промышленность. История серной эпопеи восходит к 1925 году, ее вдохновитель – академик Александр Евгеньевич Ферсман. О событиях того времени прекрасно рассказывает Борис Александрович Федорович в своей книге «Лик пустыни».

Страна нуждалась в сере, и было решено проверить сбивчивые и противоречивые толки о богатстве так называемых серных бугров, расположенных в загадочных, не исследованных в то время Каракумах, на расстоянии 250 километров от Ашхабада. Огромное расстояние, если учесть тогдашние транспортные возможности. Кроме того, не было известно, есть ли по пути аулы, есть ли колодцы. Но ничто не остановило энтузиастов – они «разыскали туркмена, знающего путь, собрали маленький караван и вопреки советам и предостережениям местных организаций тронулись в путь». Можно представить все трудности, которые выпали на долю смелых разведчиков пустыни. Но конец, который, как всегда, делу венец, был счастливый – группа А. Ферсмана привезла в Ашхабад серную руду, твердый песчаник, белые крупинки которого были сцементированы яркой канареечно-желтой самородной серой.

То, что произошло дальше, покажется странным или, может быть, даже бессмысленным кое-кому из нынешних работников промышленности, привыкших к четкому разделению обязанностей: ученые сами взялись за организацию производства серы. Они разработали технологию, простейшее оборудование, выполнили экономические расчеты, которые показали – руду нет смысла возить из пустыни в город, серу нужно выплавлять там, где находится ее месторождение. На одном из ленинградских заводов по чертежам геохимиков был изготовлен автоклав, и в 1928 году в Ашхабаде в присутствии специальной комиссии произведена экспериментальная плавка руды, привезенной из Каракумов. В результате была получена первая отечественная сера, как потом оказалось, самая чистая в мире.

Но наука и на этом не остановилась, ученые взяли на себя создание первого в Каракумах завода по выплавке серы. Заводом, правда, его назвать трудно: главным технологическим оборудованием была пара автоклавов, а энергетическим – котел, весивший примерно полторы тонны. В наши дни в перевозке такого груза никаких трудностей нет, но в то время это была сложнейшая проблема. За ее решение взялся геолог А. Соседко, который участвовал в разведке серных бугров и не раз уже пробирался к ним через Каракумы. В помощники себе он привлек артель ашхабадских возчиков.

И вот 18 мая 1928 года из города в пустыню вышел не виданный никогда ранее караван. «На трех тяжелых подводах, колеса которых были снабжены железными обручами в 25 сантиметров шириной, полтора десятка лошадей, запряженных цугом по пять в каждую подводу, везли паровой котел и два автоклава. Вслед за подводами шел караван из 30 верблюдов, навьюченных фуражом, продовольствием и водой. Несколько верховых сопровождали это шествие: 6 возчиков, 9 верблюдчиков, степенный караван-баши Ана-Кули-Мухамедов, замечательный проводник и следопыт Бегенч Боузлы, старшина возчиков Ветошкин и А. Ф. Соседко – таков личный состав каравана».

Караван на своем пути преодолел много тяжелых препятствий и в широком смысле, и в прямом, так сказать, топографическом. Для преодоления первой же сравнительно широкой песчаной гряды пришлось устилать дорогу ветками саксаула и акации, впрячь в подводу с котлом 14 лошадей, призвать на помощь жителей ближайшего аула, которые дружно включились в труднейшую транспортную операцию. В итоге за день удалось перебросить котел и автоклавы через гряду, продвинуться вперед на 300 метров. Но это было только начало – довольно большой участок пути пролегал по песчаным грядам, каждую из них преодолевали так, будто штурмовали крепость. «Лошади настолько выбивались из сил, что приходилось их поить через каждые 1,5–2 часа. Все расчеты спутались. Был нанят дополнительный большой караван для постоянной доставки лошадям воды. На всем дальнейшем пути пришлось принять следующий порядок. Сначала все 14 лошадей впрягались в котел, затем, отвезя его на несколько километров, возвращались обратно и по семь впрягались в автоклавы. Непоколебимая настойчивость сделала свое дело. И через 38 дней пути по раскаленным пескам караван остановился у подножия серного бугра Зеагли, у места, выбранного для строительства завода. Все трудности были в конце концов преодолены, и 1 ноября 1928 года маленький опытный завод – первенец индустрии в пустыне – начал свою регулярную работу…»

Я так подробно рассказал о первых шагах серодобывающей промышленности в пустыне не потому, что пример этот исключительный, а потому, что он типичный. Бессчетное множество подобных рассказов можно написать о пионерах пустыни, как правило, безвестных героях, которые первыми разведывали нефтяные или газовые месторождения, создавали в пустыне первые нефтепромыслы или газопроводы, протягивали первые железные или шоссейные дороги, строили новые города, прокладывали новые каналы. Не нужно рассматривать даже деяния крупных масштабов. Подвиг первооткрывателей, пионеров совершают в пустыне люди, которые устанавливают в раскаленных песках новую нефтяную вышку, пусть даже не первую. Или обводняют, прочерчивают каналами орошения новый небольшой участок пустынной земли, превращая его в плодородное поле. Или бурят новую разведочную скважину на воду, закладывают в непослушном песчаном грунте фундамент первого дома для нового поселка, огненно-жарким июльским днем в каракумских песках пробивают бульдозером новую «пионерку», открывающую дорогу большой воде.

Пионеры пустыни… Смелые, скромные люди, чьим трудом природная среда, недавно дикая, превращается в плодородные края, богатые индустриальные районы. Пионеры пустыни – рабочие, земледельцы, учителя, врачи, строители, животноводы, партийные руководители, транспортники, геологи, химики, связисты, дорожники. И конечно же, ученые, люди, с работы которых нередко начинаются и малые, так сказать, невидимые миру, и самые крупные, глобальные операции по освоению пустынь.

Слово предоставляется науке

В самом центре Ашхабада, буквально в нескольких шагах от Президиума Академии наук Туркменистана, находится длинный двухэтажный корпус Института пустынь, разрабатывающего научные основы комплексного освоения пустынь Средней Азии и Южного Казахстана. Институт пустынь был создан почти 20 лет назад, а уже через пять лет Президиум Академии наук СССР возложил на Институт пустынь Туркменской академии наук координацию всех исследований по проблеме «Комплексное изучение и освоение пустынных территорий Средней Азии и Казахстана». В этой области институт стал головным научным центром для одного из крупнейших пустынных регионов мира.

Более того, Институт пустынь Академии наук Туркменской ССР стал крупнейшим международным центром изучения аридных, то есть засушливых, территорий и борьбы с опустыниванием. Он поддерживает контакты с аналогичными центрами и учеными Индии, Монголии, Франции, США, Египта, Сирии, Ирака, Ирана, Австралии, Алжира, Ливии и других стран. Ученые многих стран побывали в институте, на его базе проводились крупные международные мероприятия, такие, например, как XIV Генеральная ассамблея Международного союза охраны природы и природных ресурсов или Международный симпозиум по борьбе с процессами опустынивания.

За успехи в разработке научных основ освоения пустынь и подготовке научных кадров институт награжден в 1969 году орденом Трудового Красного Знамени. Чтобы почувствовать огромный диапазон научных проблем, находящихся в сфере интересов Института пустынь, многообразие и важность практических задач, решаемых учеными, заглянем в некоторые институтские лаборатории, познакомимся коротко с их работой: это лишний раз покажет, что проблемы изучения и освоения пустынь лежат на перекрестке многих научных направлений: от атомной физики до климатологии, от мелиорации до космонавтики. Начнем экскурсию по институту с лаборатории аэрокосмических методов исследования пустынь. В названии лаборатории отражен бесспорный факт, что изучение пустынь сейчас в широких масштабах производится не только, так сказать, с самолетных высот, но и из космоса. Причем космическая съемка не просто получение своего рода географических карт. Используя совершенные методы фотографирования, в частности, съемку в узких диапазонах светового спектра, космические фотографы получают информацию о состоянии пастбищ, формах песчаного рельефа, о процессах опустынивания, эрозии, разрушения плодородного почвенного покрова.

У всех у нас сложилось представление о космонавтике как об очень дорогой области, требующей, в частности, колоссальных затрат на ракетно-космические комплексы. Но думается, настал момент сказать и об экономической эффективности космических средств, об их рентабельности. Если посчитать, она может оказаться чрезвычайно высокой и в системах космической связи, и в космической метеорологии, и в исследовании пустынь. Стоимость запуска космического аппарата нужно отнести к многим месяцам его практически бесплатного полета, и тогда окажется, что снимки с орбиты обходятся значительно дешевле, чем аналогичные материалы, полученные с помощью аэрофотосъемки или, тем более, в сухопутных исследованиях. Мы часто в последнее время говорим о работающем космосе, но можно наверняка говорить о космосе, работающем эффективно, выгодно.

Не нужно думать, что получение снимков с орбиты перечеркнуло аэрометоды. Чтобы научиться точно интерпретировать информацию из космоса, ее сопоставляют с данными аэрофотосъемки и наземных исследований. И все же, когда смотришь доставленные экипажами станции «Салют-6» снимки пустынных пастбищ, на которых явно видны не только районы колодцев, но и возле какого колодца растительность выбита, вытоптана сильнее и где еще есть кормовые ресурсы, то неотвратимо ощущаешь исключительно важную роль космических методов получения информации о природной среде.

Перейдем в лабораторию ветровой эрозии песков, где изучают не только закономерности формирования и развития эолового рельефа, но и разрабатываются практические методы борьбы с песчаными заносами и выдуванием песка из-под опор различных хозяйственных объектов. О том, что в данном случае стоит за словом «выдувание», напоминает большая фотография на стене. Ветер постепенно выдувал песок из-под основания большой ажурной металлической вышки-опоры высоковольтной линии электропередачи, и мы видим на снимке, что она в итоге как бы повисла в воздухе – совершенно оголились ранее глубоко вкопанные в песок бетонные столбы, игравшие роль фундамента. А рядом другой снимок, он иллюстрирует обратный процесс: песок почти полностью засыпал столбы телефонной линии, и только их верхушки торчат из-под его десятиметрового слоя.

В своих исследованиях лаборатория сочетает изучение эоловых процессов на местности, теоретические методы, использующие математический аппарат аэродинамики, и экспериментальные методы изучения поведения песка в аэродинамической трубе при разных ветровых режимах. Помимо многих частных рекомендаций, выданных строителям газопроводов, линий электропередачи, жилых поселков, промышленных объектов, лаборатория получила важные обобщающие результаты. В частности, составлена карта эрозионного состояния равнинных территорий республики, где отражена средняя интенсивность переноса песка, толщина выдуваемого слоя, сезонные направления переноса песка.

Наиболее радикальный способ борьбы с подвижными песками, с этим вечным злом пустыни, состоит в закреплении песков растительностью. Проблемой занимается лаборатория агролесомелиорации песков. Главные объекты исследования – почвы и растения. Знать их нужно детально, изучать не только в лабораторных, но в реальных, полевых условиях, исследуя различные комбинации систем почва – растение, с разными деревьями, кустарниками, травами, с разными вариантами удобрений, обработки почв, полива. Ибо даже там, где есть вода, песчаная почва далеко не всегда охотно поселяет у себя зеленого жителя. Приходится постепенно приручать пески, сначала выпускать на них растения, которые главным образом улучшают состав почв, скрепляют и удобряют их, в частности, остатками своих корневых систем. Ну а финалом приручения песка становятся лесные и кустарниковые насаждения, защищающие от песчаных заносов оазисы, шоссейные дороги, каналы. И даже культурные растения уже обживают бесплодные песчаные почвы, разумеется, с помощью соответствующей системы орошения, удобрений и продуманной агротехники.

В Южных Каракумах примерно в 25 километрах от Ашхабада в урочище Кульбукан находится комплексный стационар лаборатории агролесомелиорации. Он занимает не маленькую делянку, а достаточно большую территорию – 70 гектаров бывшего совершенно бесплодного песка. На опытных участках вы можете увидеть массивы кукурузы, поднявшейся выше человеческого роста, прекрасные посевы многих сортов сорго, участки бахчи и люцерны с великолепно дополняющими друг друга зерновыми и бобовыми культурами. Южнокаракумский стационар – своего рода научный полигон, явление типичное для Института пустынь, отражающее стратегию научного центра – от фундаментальных академических исследований к широким натурным экспериментам, а от них к практике. В институте создано восемь крупных экспериментальных полигонов: шесть стационаров в разных районах республики и две большие опытные станции – Репетекская песчано-пустынная станция на востоке и Небитдагская агролесомелиоративная опытная станция на западе, в районе, тяготеющем к Каспийскому морю.

Следующее научное подразделение института – лаборатория экологии растений. Одна из ее задач – детально изучить то, что дано пустыне природой, скрупулезно исследовать растительный мир и те нити, которыми он связан с почвами, с их естественным водным режимом, погодными условиями. Другая задача – исследовать, как влияют на пустынную флору так называемые антропогенные процессы, то есть процессы, связанные с деятельностью человека («антропогенный» – от греческого слова «антропос», то есть человек). Например, исследуется динамика растительного покрова при различной интенсивности использования пастбищ или под влиянием местных изменений влажности воздуха, связанных с появлением по соседству оросительных каналов.

И наконец, третья задача лаборатории связана не только с тем, что может нам дать природа, но главным образом с тем, что мы хотели бы от нее получить. Исследуются возможности повышения урожайности растений, в частности, растительного покрова пастбищ. Изучаются детали сосуществования растений, насаждаемых человеком, с природной флорой, влияние сроков посева и способов влагонакопления на продуктивность пастбищ, разрабатываются методы прогнозирования ее. В качестве примера действенности, практичности научной продукции можно назвать разработанные в лаборатории рекомендации по созданию долголетних осенне-зимних пастбищ в предгорных пустынях Средней Азии. Рекомендации, одобренные Министерством сельского хозяйства СССР, широко внедряются в хозяйствах Туркменистана, Узбекистана и Южного Казахстана.

Ближайший тематический сосед лаборатории экологии растений, чья работа уже непосредственно смыкается с практическими задачами животноводства, лаборатория кормовых ресурсов. Пастухи всех времен понимали, что трава траве рознь, но досконально оценить различие, питательные особенности кормовых культур позволяют только современные лабораторные методы. Лаборатория оценивает растительный корм по целому комплексу показателей – по содержанию белка, аминокислотному составу, набору витаминов и микроэлементов. Такая оценка производится не для какого-нибудь отдельного кустика, а для огромного пастбищного массива, составляется обзорная карта пастбищ Средней Азии и Казахстана, их питательной ценности в разное время года, оцениваются общие кормовые ресурсы. А располагая такой бесценной информацией, можно делать важнейшие практические выводы, добиваться того максимума, который животноводы могут получить от природы, не оказавшись в положении временщиков, не превращая постепенно пастбища в пустыню. Или оценить помощь, которую нужно оказать животноводам, улучшая растительный состав пастбищ, дополняя естественный рацион скота в нужное время и нужными добавками. Все это еще один пример того, как научные исследования, тонкие анализы и эксперименты, которые проводятся в тиши лабораторий, в итоге оборачиваются многими тоннами дополнительной сельскохозяйственной продукции.

А теперь познакомимся с тремя лабораториями, где тоже занимаются тонкими исследованиями, но уже не самих растений, а главным образом одного из первоисточников их существования – исследованием почвы.

«Объект номер один» находится в сфере интересов трех лабораторий Института пустынь: лаборатории географии и картографии почв, лаборатории физико-химии почв и лаборатории биогеохимии пустынь. Первая, как явствует из названия, занята инвентаризацией земельных фондов, классификацией и унификацией почв, почвенно-климатическим районированием. Кроме того, учитывая большую важность такыров для пастбищных районов, лаборатория провела тщательное их обследование, составила карту такыров республики.

Вторая лаборатория в основном изучает процессы в почвах, которые идут на молекулярном уровне. Установлено, что такие неприятные свойства пустынных почв, как образование корки, сильное уплотнение, появление трещин при высыхании и плывучесть при увлажнении, связаны с повышенным содержанием магния. Впервые получены данные о содержании в почвах республики различных соединений калия, фосфора, углерода и азота. Эти данные необходимы, чтобы оценить естественное плодородие почв и дать рекомендации по внесению удобрений.

Третья лаборатория занимается исследованием всего комплекса процессов, в которых участвуют почвы пустыни.

Отношение человека к почвам много тысячелетий назад перестало быть пассивным, выжидательным. Люди научились обрабатывать почву, в частности, вспахивать ее, сохраняя тем самым влагу и препятствуя развитию сорняков. Потом земледельцы опытным путем нашли способ улучшать химический состав почвы, определенным образом чередуя посевные культуры, внося в нее органические, а затем и минеральные, искусственные удобрения. Наконец, сравнительно недавно появилась настоящая глубокая наука о почвах – почвоведение со многими направлениями. Такими, как химия, физика, минералогия, микробиология, механика почв, их генезис, то есть происхождение, география почв, геологическая история, взаимоотношение с растительным миром. Многие важнейшие направления почвоведения открыты выдающимися русскими учеными. В конце прошлого века Василий Васильевич Докучаев в своем классическом труде «Русский чернозем» заложил основы генетического почвоведения, создал учение о географических зонах, дал научную классификацию почв. Его современник Павел Андреевич Костычев вскрыл глубокую зависимость между образованием почв и биологическими процессами в них, исследовал пути повышения плодородия.

В лаборатории биогеохимии пустынь много аппаратуры. Здесь изучается круговорот вещества и энергии в биосфере аридной зоны, тонкие физические и химические процессы в почве при выращивании различных культур, в частности хлопчатника. Проводится тщательнейший анализ состава почв, содержания в ней второстепенных, как когда-то казалось, элементов, таких, как кобальт, цинк, медь, бор, марганец. Выясняется, какую важную роль играют микроэлементы в жизни растений, остро ощущающих микроэлементную недостаточность. Известны случаи, когда резкий скачок на графике урожайности появлялся не из-за многих тонн традиционных удобрений, не из-за дополнительных тысяч кубометров воды, направляемых на поле, а благодаря внесению в почву просто-таки ничтожных количеств молибдена или меди.

В самом названии – биогеохимия пустынь – отражена научная стратегия лаборатории: детально исследуются не только сами почвы, а весь комплекс процессов, который оказывает на них влияние и на который влияют они сами. Изучаются и оцениваются количественно по многим десяткам параметров сложнейшие процессы взаимодействия почвы с растительностью, растительности с почвой и водой, выпадающей в виде осадков, с грунтовыми водами, с вносимыми удобрениями и поливами, учитывается влияние на почву температурного режима, механической обработки земли – словом все, что входит в это емкое и сложнее понятие «комплексные исследования».

Проблематика лабораторий гидрологии и использования минерализованных вод не потребует, видимо, особых пояснений, если вспомнить наш недавний рассказ о самом ценном для пустыни продукте – о пресной воде. Лаборатория гидрологии занимается в основном использованием местных пресных вод пустыни, в частности, сбором и хранением атмосферной влаги.

В этой лаборатории был предложен и осуществлен инженерный способ хранения собранной с такыров пресной воды в песчаных отложениях с очень солеными водами. Пресная вода образует большие линзы в соленой среде, и таким образом в районе такыра появляются созданные человеком пресные грунтовые воды. Как и сама гидрология пустынных территорий, так и тематика лаборатории охватывает много разнообразных проблем – от расчета такырных водосборов до гидрологических аспектов формирования климата, от изучения взвешенных в воде фракций и их переноса реками и каналами до составления карты испарений с водной поверхности, от определения теплофизических характеристик почвы до анализа водного баланса и оценки перспективных водных ресурсов.

До недавнего времени институт занимался и проблемой опреснения, пытаясь найти как можно более простой и дешевый способ удаления соли из минерализованной воды. В принципе способов таких может быть несколько, но предстоит еще многое изучить и проверить, чтобы принципиальную возможность сделать реальностью, довести до практического применения, до надежных и рентабельных опреснителей.

О некоторых интересных идеях опреснения будет рассказано чуть позже, а пока просто перечислим их: опреснение воды классическим выпариванием, как говорят специалисты, дистилляцией; метод электродиализа, удаление солей с помощью электрического тока; методом обратного осмоса, за счет продавливания воды через своего рода молекулярное сито; и путем замораживания соленой воды. Только короткий перечень показывает, с какими тонкими процессами приходится иметь дело ученым, которые стремятся дать пустыне пресную воду, используя имеющиеся в ней огромные количества минерализованных вод.

Чтобы завершить нашу ультракороткую экскурсию по Институту пустынь, нужно назвать еще три его лаборатории. Одна из них занимается экономической стороной освоения пустынь, вторая прикладной географией, третья – прогнозированием. В освоении пустынь, может быть, даже больше, чем в какой-нибудь другой области, экономике принадлежит решающее слово. Потому что при их освоении приходится иметь дело с большими материальными ресурсами, с работами огромных масштабов, такими, например, как строительство магистральных каналов. Но даже и не очень дорогие мероприятия, предложенные учеными, должны выдержать строгий экзамен экономики, потому что какой-нибудь удачный аппарат или метод местного значения в дальнейшем будет тиражироваться многими сотнями или тысячами экземпляров. Так, создание искусственных грунтовых вод, хранение пресноводной линзы в толще соленой воды привлекли к себе внимание не только из-за смелости и оригинальности найденного решения. Методика получила поддержку экономистов: оказалось, что на каждом водопойном пункте она позволяет в среднем за год экономить 25 тысяч рублей по сравнению с доставкой пресной воды автотранспортом с расстояния в 70 километров. Вообще же подсчитано, что во многих местах, где привозная вода обходится в 5–10 рублей за кубометр, тот же объем воды, собранный с такыра, стоит примерно полтинник.

Лаборатория прикладной географии изучает все, что связано с жизнью пустыни, с деятельностью человека на ее просторах, – от изменений климата, связанных с циклами солнечной активности, до возможного загрязнения грунтовых вод отходами химической промышленности. В сфере интересов лаборатории прошлое, настоящее и будущее пустынь, в то время как лаборатория прогнозирования, которая тоже держит в поле зрения широкий круг проблем, главным образом старается предсказать возможные изменения тех или иных природных или антропогенных процессов.

На этом следовало бы завершить экскурсию по лабораториям института. Однако хотелось бы рассказать еще об одной стороне деятельности института. С 1967 года выпускается всесоюзный журнал «Проблемы освоения пустынь», издаются труды ученых-пустыневедов в виде брошюр и крупных фундаментальных монографий.

Перейдем теперь к рассказу о некоторых конкретных работах. Нужно только сразу оговориться: выбор тем для нашего рассказа учитывает не только, а иногда и не столько значимость той или иной работы, сколько ее интересность для человека со стороны, для читателя популярной, а не специальной книги.

Только за последние пятнадцать лет в Институте пустынь выполнены сотни научных исследований, каждое из которых начинается с постановки задачи и завершается конкретными выводами или практическими рекомендациями. Учеными института за это время написано около ста монографий, около тысячи научных статей. Как видите, отобрать из этого информационного массива два-три десятка тем непросто. Предложение в данном случае, как говорится, значительно превышает спрос, поэтому всякий раз мучительно трудно выделить и выбрать ту или иную тему из многих близких к ней и тоже очень достойных.

И все же попробуем.

В пустыню с плугом.Поговорки многих народов советуют прежде чем думать о приобретении нового, попытаться сохранить хотя бы то, что уже у них есть. Одна из задач группы ученых, возглавляемой туркменским академиком, Героем Социалистического Труда Ниной Трофимовной Нечаевой, состоит в том, чтобы по возможности сохранить в почве пустынных пастбищ воду, которую они получают с осадками. Средство классическое – вспашка. Она не только способствует сохранению влаги в почве, но и подавляет развитие растений-сорняков, конкурирующих с ценными кормовыми культурами. Эксперимент в типичном районе пустынного пастбища показал, что во вспаханной почве весной накапливается в полтора раза больше влаги, чем на целине, которой не коснулся плуг. Кроме того, за счет улучшения водного и воздушного режимов почвы в ней накапливается больше необходимых растению питательных веществ, в частности, почти в полтора раза больше азота.

Вспашка – лишь одна из составляющих большого комплекса мероприятии, носящих довольно скромное название «улучшение пастбищ» и дающих удивительно большой эффект при сравнительно малых затратах. В числе мероприятий – подсадка предварительно подобранных кормовых культур, выбор оптимальных сроков их посева, создание определенной пространственной структуры пастбища, в частности, защитных полос из черного саксаула. Такие полосы размещают на расстоянии триста метров одна от другой, они примерно в два раза снижают скорость ветра, в знойную или ветреную погоду дают укрытие овцам, способствуют сохранению снега, препятствуют выдуванию песка, защищают от ветра главного героя пастбищ – сами травянистые растения. И вот итог: на пастбище площадью в сотню гектаров, где обычно выпасают 20–25 овец, только после создания лесозащитных полос черного саксаула можно выпасать уже 50–60 овец. А суммарный эффект от всего комплекса мероприятий по улучшению пастбищ оценивают следующими цифрами: урожайность кормовой массы возрастает в 3–10 раз, там, где вырастало три центнера кормов на каждом гектаре, теперь вырастает 10–18, а то и 30 с лишним центнеров; чистая прибыль от выпаса животных на улучшенных пастбищах увеличивается в 4–6 раз.