Текст книги "Сгорая дотла"

Автор книги: Адриана Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Annotation

Я сломала его, покорила и заставила сгорать от страсти. Но это того стоило, каждая секунда боли ничто по сравнению с этим лихорадящим возбуждением, бросающим в дрожь.

Оберн Лоуренс влюбилась в своего учителя английского, Рида Уэста, когда ей было всего шестнадцать. Через вдохновляющие истории, чтение классической литературы и искрометные шутки они создали связь, которая стала открытием для них обоих.

Случайная встреча после выпуска Оберн заставляет их чувства вспыхнуть с новой силой, но любовь – это гораздо больше, чем просто страсть. Три жарких летних месяца они проводят, изучая друг друга за вуалью запретной страсти и отчаянного вожделения, но вскоре Оберн и Рид узнают, что недостижимое порой так и остается недостижимым.

С наступлением холодов их отношениям придется столкнуться с леденящей проверкой на прочность, угрожающей разрушить их жизни и разорвать ту незыблемую связь, что была между ними.

Оригинальное название: Adriane Leigh «Beautiful Burn» 2015

Переведенное: Адриана Ли «Сгорая дотла» 2015

Перевод: Виктория Ковальчук

Редакторы и оформитель: Татьяна Швецова

Обложка: Анастасия Токарева

Переведено специально для группы: Книжный червь / Переводы книг https://vk.com/tr_books_vk

Адриана Ли

Сгорая дотла

Оригинальное название: Adriane Leigh «Beautiful Burn» 2015

Переведенное: Адриана Ли «Сгорая дотла» 2015

Перевод: Виктория Ковальчук

Редакторы и оформитель: Татьяна Швецова

Обложка: Анастасия Токарева

Переведено специально для группы: Книжный червь / Переводы книг https://vk.com/tr_books_vk

Любое копирование без ссылки

на переводчиков и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

 

Аннотация

Я сломала его, покорила и заставила сгорать от страсти. Но это того стоило, каждая секунда боли ничто по сравнению с этим лихорадящим возбуждением, бросающим в дрожь.

Оберн Лоуренс влюбилась в своего учителя английского, Рида Уэста, когда ей было всего шестнадцать. Через вдохновляющие истории, чтение классической литературы и искрометные шутки они создали связь, которая стала открытием для них обоих.

Случайная встреча после выпуска Оберн заставляет их чувства вспыхнуть с новой силой, но любовь – это гораздо больше, чем просто страсть. Три жарких летних месяца они проводят, изучая друг друга за вуалью запретной страсти и отчаянного вожделения, но вскоре Оберн и Рид узнают, что недостижимое порой так и остается недостижимым.

С наступлением холодов их отношениям придется столкнуться с леденящей проверкой на прочность, угрожающей разрушить их жизни и разорвать ту незыблемую связь, что была между ними.

Пролог

Оберн

Я сломала его, покорила и заставила сгорать от страсти. Но это того стоило, каждая секунда боли ничто по сравнению с этим лихорадящим возбуждением, бросающим в дрожь.

Если бы я знала, как изменится моя жизнь, то никогда бы не подумала, что в ней будет место для невероятно прекрасного и задумчивого учителя английского. Но стал её частью, и я ни капли не жалею, потому что это сформировало меня как личность. Он сформировал меня.

В то мгновение, когда его жгучие зеленые глаза встретились с моими, в глубине души я почувствовала странный трепет. Я знала, что Рид Уэст – это ошибка, но я хотела её совершить. Отбросив прочь сомнения и осторожность, я узнала гораздо больше, чем рассчитывала.

Я узнала, что любовь может быть обманчива и разрушительна, но ты никогда не сможешь забыть это прекрасное пламя, навсегда оставившее след в твоем сердце.

Глава 1

Я влетел в класс с опозданием на шесть минут, проклиная учителя, который в последнюю минуту отказался от общественного летнего курса для будущих писателей. Забежав в аудиторию, я бросил книги, которые оттягивали мне руки, и повернулся лицом к классу. Мой взгляд блуждал по уже знакомым и новым лицам. Дамы постарше – домохозяйки, для которых пункт “летняя школа писателей” был одним из первых в списке того, что они должны успеть перед смертью, и несколько девушек помоложе – старшеклассницы, готов поспорить. Затем мой взгляд остановился на одном лице в середине дальнего ряда справа от меня. Я хорошо знал это лицо.

Оберн Лоуренс.

Едва заметная улыбка тронула мои губы, когда я ее увидел. Она подняла глаза и встретилась со мной взглядом, слегка улыбнувшись в ответ. Глядя на нее, я перенесся в эту же самую аудиторию на три года назад, когда она была моей ученицей. Время словно застыло, пока мы смотрели друг на друга, сквозь ряды столов, забыв об остальных студентах. И тут ко мне пришло осознание вместе с приятным, покалывающим чувством. Оберн здесь. Она вернулась, она пишет, и будет учиться в моей группе.

На меня нахлынули воспоминания о тех вечерах, что мы проводили в неспешных разговорах о чтении и написании книг. Это был мой первый год преподавания, и с первого произнесенного ею слова я знал, что она другая. Вдумчивая, сообразительная, целеустремленная и любящая все анализировать. Когда через несколько недель после начала занятий она упомянула, что хочет стать писателем, казалось, все встало на свои места. Между нами установилась особая связь, или мне так казалось. С самого начала я относился к ней, как к равной, она была гораздо больше, чем просто очередная студентка. За все время своей преподавательской деятельности я больше не встречал никого, кто был бы даже близко на неё похож.

Кашель, раздавшийся с задних рядов, прервал мои размышления. Я отогнал прочь воспоминания о нашем с Оберн прошлом, мысленно делая заметку поболтать с ней после и узнать, чем она занималась последние несколько лет. Я ничего о ней не знал, кроме как то, что она уехала в Центральный Мичиганский Университет, окончив школу три года назад.

Обсудив цели нашего курса и объяснив детали проекта, который я жду от них в конце лета, я всех отпустил. Студенты неспешно покидали аудиторию, и вскоре я заметил Оберн, замешкавшуюся сзади. Я был рад, что она осталась.

– Давно не виделись, – сказал я, и скрестив руки на груди, прислонился к краю старого деревянного стола.

– Да. – Она остановилась передо мной с нерешительной улыбкой и убрала прядь шоколадных волос за ушко. – Не думала, что когда-нибудь снова окажусь с Вами в этой аудитории. – Нерешительная улыбка на её губах превратилась в самую что ни на есть сексуальную, и напряжение между нами стало практически осязаемым. Былое чувство осознания охватило меня с новой силой, в десятки раз больше.

– Это плохо или хорошо? – хрипло спросил я, до боли сжав край стола. За три года с нашей последней встречи Оберн сильно изменилась. От долговязой нервно хихикающей девочки-подростка не осталось и следа, она стала настоящей женщиной. Прямая спина, ровная осанка и легкая, пленяющая улыбка. Ее глаза насыщенного карего цвета вопреки всем законам физики пронзали твою душу насквозь, раскрывая самые темные тайны.

– Это прекрасно. – Ее взгляд опустился на мои губы, и я услышал тихий вздох, раздавшийся в пространстве между нами.

– Я тоже так думаю. – Внезапно я понял, что все это время задерживал дыхание, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы подобрать слова. – Значит, ты все еще пишешь? – робко спросил я. Обыденная беседа с ней казалась банальной. Воспоминания охватили меня с новой силой и все те чувства, которые я пытался подавить последние несколько лет, вновь наполнили мою душу. Хотелось спросить, помнит ли она все так же четко, как и я. Мне хотелось узнать, чувствовала ли она ту связь, что была между нами, и энергию, полную невысказанных слов.

– Постоянно, – прошептала она, наконец.

– Я так рад снова тебя видеть. – Я упивался ею, начиная от мягких темных локонов, заканчивая стройностью её длинных ног.

Она улыбнулась, и легкий румянец окрасил ее щеки.

– Я тоже рада, – выдохнула она. Ее взгляд не отпускал меня, говоря все то, о чем мы боялись сказать друг другу после долгой разлуки.

– И рад узнать, что ты все еще пишешь, – добавил я, указывая на блокнот в ее руках.

– Я не могу без этого представить свою жизнь и когда я решила поехать домой на лето, то знала, что определенно продолжу писать. Ведь это так легко, разлениться, – тихо закончила она, и я почувствовал, что было еще столько всего, что она хотела мне сказать. Столько всего, что я хотел ей сказать.

– Все к лучшему, не так ли? – добавил я. – И да, наш курс обещает быть интересным. У меня есть парочка забавных идей. – Я не мог остановиться. Я любил свою работу и все, что с ней связано. Это была знакомая для меня территория.

– Забавных? – засмеялась она, и её искренний смех сразил меня, словно пушечное ядро. Непреодолимое желание прикоснуться и почувствовать мягкость ее кожи под подушечками пальцев сбивало меня с толку. Я боролся изо всех сил. Ее взгляд был прикован ко мне, лишая остатков кислорода.

– Все в порядке? – тихий звук ее голоса прервал мои мысли.

– Да, все просто отлично. Я действительно рад видеть тебя в своей группе. – Я погладил ее по руке и повел к выходу. Почему я глажу ее, словно собаку? Мне срочно нужно было закончить все это и избежать неловкой беседы, прежде чем желание вернуться к старым привычкам поглотит меня целиком. Тогда все было просто и понятно – она была моей студенткой, а я ее преподавателем, но сейчас мы находились в совершенно другой ситуации, и перед нами открывалось столько возможностей…Пьянящих и возбуждающих. Тогда я не мог дать этому точного определения, но я мог сделать это сейчас. Химия. Вот что это было.

Ее глаза на мгновение потемнели, прежде чем выражение ее лица вновь стало прежним.

– Увидимся завтра, Мистер Уэст, – сказала она и, пройдя мимо, вышла за дверь.

Мистер Уэст. Иисусе. Так вот, что она обо мне думает? Именно так она всегда ко мне обращалась, и думаю, мы оба понимали, что пересечем невидимую черту, если она вдруг назовет меня по имени. Рид. Я могу лишь представить, как мое имя прозвучало бы из ее уст, произнесенное этим сладким, словно мед, голосом.

Сердце в моей груди забилось сильнее, когда я закинул книги для этого семестра в ящик у своих ног. Я думал о тех восьми неделях, что ждали меня впереди. Оберн Лоуренс будет в моей группе. Это лето определенно обещает быть интересным.

***

Первый бейсбольный матч летней серии подошел к концу, и я передвигался мимо трибуны, когда за моей спиной раздался хор хихикающих голосов.

– Здравствуйте, Мистер Уэст!

Группа первокурсниц, которые учились у меня в прошлом году, нетерпеливо махала мне в знак приветствия.

– Здравствуйте, леди, – ответил я, холодно кивнув, и прошел мимо, переступая через разбросанные бумажные стаканчики и пустые коробки из-под попкорна. Статус довольно симпатичного мужчины-учителя в возрасте двадцати с лишним лет имеет свои недостатки в виде кучки хихикающих поклонниц-подростков. Их постоянное внимание все еще продолжает меня нервировать.

Миновав еще одну группу подростков, я завернул за угол последней трибуны и врезался в чье-то мягкое теплое тело.

– Простите. – Я положил руку на тонкое плечо, чтобы помочь незнакомке сохранить равновесие. Передо мной взметнулся каскад блестящих, темных волос и я снова оказался во власти этих необыкновенных карих глаз. – Оберн! Привет еще раз. – Прошло всего пара часов с тех пор, как я увидел ее впервые за три года. Забавно, что судьба уже дважды столкнула нас за сегодня.

– Здравствуйте, Мистер Уэст. – Ее темные глаза буквально заворожили меня, пленив скрытой в них магией и таинственностью. – Я забыла поблагодарить Вас за рекомендацию на английское отделение в Центральный университет. Это было очень лестно для меня, – закончила она, глядя на меня сквозь темные ресницы.

– Это чистая правда, – пробормотал я, скользя взглядом вдоль мягких прядей каштановых волос, которые ниспадали до выпуклости её груди, вселяя в мою голову мысли о других выпуклостях на теле Оберн.

Ее щеки окрасились румянцем, прежде чем она взглянула через мое плечо. Я обернулся и увидел парня спортивного телосложения в бейсболке, направляющегося к нам легкой походкой с улыбкой на лице. Она неловко улыбнулась, когда он накрыл ее рукой своей.

– Это Джейк, – сказала Оберн, избегая моего взгляда.

– Привет.

Я кивнул ему в ответ. Не то чтобы я знал ее тип мужчины, но этот Джейк точно таковым не являлся со своими шортами цвета хаки и водонепроницаемыми башмаками. Она была намного более утонченной и творческой, в то время как этот парень производил впечатление препстера¹ из Лиги Плюща с внушительным трастовым фондом за плечами.

– Что ж, мне пора. Был рад повидаться, Оберн. – Я коснулся ее плеча, проходя мимо. Мой взгляд задержался на Джейке пару секунд. Это было не намеренно, а чисто инстинктивно. Каждый раз, когда Оберн была рядом, мое тело сгорало от желания прикоснуться к ней, почувствовать ее, и стать одним целым.

– Мистер Уэст?

– Да? – Я повернулся.

– На счет проекта, о котором Вы говорили сегодня. Я думала об этом и, если честно, я немного в замешательстве. Вымышленные мемуары на двадцать тысяч слов... – Она остановилась, накручивая на палец прядь волос.

– Да, – я провел рукой по щетине на щеке. – Я уже получил несколько электронных писем с вопросами по этому поводу. Вот что я скажу, заходи ко мне в офис завтра утром около десяти, если можешь, конечно, и мы поговорим об этом. – Я ухватился за призрачный шанс снова провести с ней время наедине, как это было раньше.

– В десять будет просто отлично, – улыбнулась она. – Спасибо, Мистер Уэст.

– Всегда пожалуйста. Увидимся завтра. – Мой взгляд задержался на лице Оберн еще на мгновение, и меня ничуть не заботила чужая рука, обнимающая ее за талию. Парень вопросительно приподнял бровь, прежде чем я развернулся и направился к темной парковке. Группа ребят неподалеку веселилась, смеясь, когда я скользнул внутрь любви всей своей жизни – свежевыкрашенного голубого Blazer 71 – и выехал со стоянки. Я ехал домой по темным извилистым улицам, когда мои мысли унесли меня к событиям прошлой весны, когда я узнал, что у жизни были на меня свои планы...

Было необычайно тепло для середины апреля и привычные для ранней весны ливневые дожди сменились буйным цветением в садах и зеленью на деревьях. Пот стекал по моему лбу, пока я наблюдал за ней, ищущей что-то в своем мобильном. Устроившись в кресле, она беззаботно болтала по телефону, и до меня доносился лишь белый шум местных сплетен.

Я понимал, что это мой шанс. Я должен был что-то сделать. Но слушая ее болтовню о недавно приобретенном ее лучшей подругой статусе ”одиночки”, я не мог сказать ей ни слова. Непреодолимое желание спрятаться от всего и остаться наедине со своей болью, взяло верх. Я так и стоял там, засунув руки в карманы и терзаясь от собственной нерешительности. Да, я отпустил её, позволив быть счастливой. Но далеко не счастье текло по моим собственным венам, это было что-то другое.

Моя грудь болела, а плечи горели, когда я вновь сфокусировался на дороге, отбросив прочь ненужные воспоминания, которые все чаще не давали мне покоя. Отрицание – вот мой выбор, мне так легче.

Тогда я и понятия не имел, что завтра меня ждет первый шаг в нашу пропасть.

Глава 2

На следующее утро Оберн без пяти десять постучалась в мою дверь. Как всегда внимательна и пунктуальна. Уверен, ее ждет блестящее будущее.

– Доброе утро, – сказал я и улыбнулся, отложив ручку. Мое сердце тут же забилось быстрее, стоило ей зайти в комнату.

– Доброе утро, – она ослепительно улыбнулась в ответ, прежде чем подвинуть стул и сесть напротив меня. Устроившись поудобнее, она положила свои ноги в белых потертых Chuck Taylors ² на край моего стола. Я откинулся на спинку стула, наслаждаясь привычной атмосферой наших легких бесед.

– Чувствуй себя как дома, – заметил я, улыбаясь и обводя жестом пространство своего кабинета.

– Спасибо. Знаете, порой я скучала по этому месту.

– Да? – Мои брови взлетели вверх. – Колледж уже надоел?

– Нет, – коротко ответила она. – Мне там нравится, но здесь я словно дома. Мы столько времени провели в этой комнате, обсуждая все на свете. От Хемингуэйя до Катера... Я ничего не забыла, – она слегка улыбнулась, произнося имена наших любимых писателей. Я с облегчением выдохнул, зная, что она не забыла, зная, что для нее это так же важно, как и для меня.

– Как учеба? – Я сознательно поддерживал профессиональный тон нашей беседы, несмотря на желание перейти на более личную территорию.

– Все довольно неплохо, кроме алгебры, по понятным причинам. – На ее лице появилось выражение отвращения. Оберн ненавидела математику, и это была наша общая слабость. Я признался ей в своей нелюбви к точным наукам несколько лет назад, когда у неё возникли противоречия с преподавателем геометрии. – А как у Вас прошли последние несколько лет?

– Тоже хорошо, спасибо. – Хорошо было последним словом, которым можно было описать то, что происходило в моей жизни в последнее время, но сейчас было не время и не место. – Итак, расскажи, что тебя беспокоит относительно будущего проекта.

– Я понятия не имею, о чем писать, – сказала она, проводя рукой по волосам. Даже не знаю, сколько раз я наблюдал, как она это делает, сидя у меня на занятиях. – Вы не понимаете, у меня самая скучная жизнь за все время существования человечества.

– Хорошо, для начала запомни, что история должна быть вымышленная. Я хочу, чтобы она была написана в стиле мемуаров – вдохновленная реальными событиями и расширенная вымышленными деталями, – пояснил я. Она вздохнула и перебросила волосы на одно плечо, ерзая на стуле. – Нужно всего лишь найти вдохновение, – закончил я.

Наши взгляды встретились, и ее глаза на мгновение опустились на мои губы, прежде чем она снова продолжила.

– Я учусь в колледже, работаю, читаю книги. Мое прошлое не таит в себе никакой драмы... я скучная, – добавила Оберн, рассеянно пожимая плечами.

– Самые великие истории всех времен и народов рассказывают о повседневном мирском опыте, который касается каждого из нас. Чтение – это не всегда путешествие в далекие земли, а лучшие книги – те, которые находят отклик на эмоциональном уровне. Автор и читатель должны быть связаны богатством строк сквозь тысячи миль и сотни столетий. – Оберн молча впитывала каждое мое слово. – Тебе лишь нужно найти что-то стоящее среди повседневной рутины.

– Хмм... – Она прищурилась, по-прежнему глядя на меня довольно скептически. – Мудрый совет. Мне нравится Ваше романтическое восприятие литературы, – добавила она, показывая на меня пальцем и демонстрируя свое ужасное чувство юмора во всей красе. Ее глупая выходка заставила меня неловко улыбнуться от уха до уха.

– Но как же быть с драмой... – Выражение ее лица стало серьезным, и Оберн вновь погрузилась в раздумья.

– А здесь вступает в силу вымысел, – предположил я, чувствуя себя как никогда живым за очень долгое время.

– Но людям нравятся романтические истории... – размышляла она вслух. Эта беседа стала равносильно творческой и увлекательной. У нас с Оберн был свой собственный язык, когда дело касалось поиска лучшего из решений. Казалось, мы разделяли мысли и заканчивали предложения друг за друга, то и дело перекидываясь идеями.

– Тема любви вечна. Гэтсби провел всю свою жизнь, страдая по одной девушке. И что в итоге? Мы имеем дело с самой великой историей любви за все время человечества. А что с тем парнем, который был с тобой вчера? Может, именно здесь следует искать вдохновение. – Я стремился раствориться в нашей беседе и выкинуть из головы все то, что не давало мне покоя последнее время.

– Джейк? Ну... он веселый, но вряд ли в отношениях между нами я смогу найти что-то стоящее великих мемуаров.

Я разразился смехом. Наши взгляды встретились, и она тоже начала смеяться.

– Тогда почему ты с ним?

Она пожала плечами, стараясь успокоиться.

– Он веселый.

– Иногда веселье это хорошо, – флиртовал я.

– Да, иногда это очень хорошо, – ее голос был хриплым, а глаза сияли озорством. Сидя напротив меня, Оберн выглядела намного взрослее, чем та девушка, что когда-то у меня училась. Мой взгляд поднялся от ее обуви к укромному местечку между ног, скрытому джинсовой тканью, которая плотно облегала ее стройные ноги. Я смотрел на изгиб ее талии и выпуклость груди, явно выделявшейся под облегающей майкой и красной клетчатой рубашкой, которую она носила нараспашку.

Отчитав себя за столь недостойное поведение, я быстро отвел взгляд. Нельзя отрицать, что Оберн всегда была привлекательна, как и то, что между нами с самого начала было своего рода притяжение. Да, я был ее преподавателем и к тому же почти на десять лет старше нее, но мы никогда не переступали границ дозволенного. Эта дружба между нами, своеобразная химия и взаимное притяжение были чем-то новым для меня. Мы то и дело поддразнивали друг друга. Забавно, но никогда прежде я не общался подобным образом со своими учениками, с кем угодно, но только не с учениками.

Сглотнув, я решил направить наш разговор в другое русло. Думаю, в какой-то степени я видел в Оберн лишь друга, но у меня не было абсолютно никакого желания знать подробности ее личной жизни.

– Так какие у тебя планы на лето?

– Особо никаких. Обычно я провожу лето недалеко от колледжа, но у моей бабушки был инсульт, так что на лето я уеду к ней. Буду помогать ей с уборкой и готовкой, отводить на процедуры. – Выражение ее лица смягчилось, стоило ей заговорить о ком-то, кто без сомнения важен для нее. – Я пыталась уговорить Келли поехать домой со мной, но она и слышать об этом не захотела. – Я смутно помнил ее невысокую и чрезвычайно болтливую лучшую подругу. – У нее работа и к тому же есть парень, – сказала она отмахнувшись. Признаюсь, я уже и забыл, какая она открытая и живая.

– Путешествия? Пляж?

– Пляж – возможно, но путешествия? Нет. Мичиган находится в самой заднице Среднего Запада – прежде чем добраться куда-то, придется преодолеть всю эту воду, – добавила она раздраженно.

– Зачем ее преодолевать? Мы должны радоваться, что живем на Великих Озерах. Вода дает нам столько возможностей. Можно рыбачить, кататься на сноуборде или байдарках... Ты когда-нибудь сплавлялась на байдарках? Это незаменимый опыт.

– Мистер Уэст, я и не знала, что Вы такой активный. Надо же, сколько энтузиазма, – смех блестел в ее глазах, когда она смотрела на меня.

Я усмехнулся и ответил, – Я много времени провел, думая о том, как выбраться отсюда, но в определенный момент понял, что мы живем в одном из лучших мест на планете. И теперь я хочу исследовать все, что могут предложить мне родные места, прежде чем уехать отсюда.

– Значит байдарки? – спросила она, бессознательно поглаживая большим пальцем грубую джинсовую ткань на своем бедре.

– Да, это просто невероятно. Я много раз сплавлялся на байдарках вдоль озера Мичиган, но лучшее, что я видел – “Pictured Rocks” на Верхнем озере. Эти ощущения, когда проплываешь под природными арками, водопадами и пещерами, окруженными скалами из песчаника... – тихо закончил я.

– Звучит заманчиво.

– Да, так и есть. Мне жаль прерывать нашу беседу, но у меня назначена встреча на одиннадцать. Может, продолжим завтра?

– Буду тут со звонком. – Она встала, подмигнув мне, и улыбнулась.

– Я хочу знать, как продвигается твой проект. – Я тоже встал и протянул руку, чтобы коснуться ее локтя, но тут же передумал. – Напиши мне, или мы могли бы поговорить после занятий?

Она кивнула и прошла мимо меня к двери. Мои пальцы чесались от желания коснуться изгиба ее спины. Сжав руки в кулаки, я выбросил эти недопустимые мысли из головы. Для меня, как для преподавателя, всегда важно оставаться спокойным и уравновешенным, чтобы принимать правильные решения. Если я хочу и дальше продолжать направлять Оберн в освоении писательского дела, мне необходимо держать под контролем свои внезапные порывы коснуться ее.

Оберн остановилась, проводя языком по губам и явно что-то обдумывая.

– Эээ, Мистер Уэст?

– Да, Оберн? – Я сунул руки в карманы, отмечая нерешительность в ее взгляде и что-то еще, что-то… обещающее.

– Может быть, Вы как-нибудь возьмете меня покататься на байдарках. – Мой рот открылся от удивления, а руки снова сжались в кулаки, пока я стоял, не в силах вымолвить ни слова. Взгляд ее темных глаз остановился на моих губах, прежде чем она снова посмотрела мне в глаза. – Я хотела бы быть с кем-то опытным в первый раз. – добавила она, и я заметил озорной блеск в глубине ее глаз.

В этот момент последняя капля сдержанности, к которой я отчаянно призывал себя весь наш разговор, вылетела в открытое окно. С трудом прочистив горло, я ответил, – Конечно, – и открыл дверь, нуждаясь в глотке свежего воздуха, чтобы заставить собственный мозг вернуться в рабочее состояние. Оберн прошла мимо, улыбалась мне, и каскад темных волос взметнулся за ее спиной. Я зачарованно смотрел ей в след, взволнованный и возбужденный одновременно. Похоже, ее появление в моей жизни этим летом может стать тем счастливым отвлечением, в котором я так сильно нуждался.

Я то и дело прокручивал в голове нашу с Оберн беседу, пока ехал домой тем вечером. Должен признаться, когда она спросила, как у меня дела, я немного приукрасил ответ, но в то же время часть меня отчаянно желала кому-то открыться и рассказать правду. И меня не покидало стойкое ощущение, что Оберн была именно тем человеком. Даже в старшей школе она никогда не говорила, не подумав, и всегда осторожно подбирала слова.

Воздух Мичигана, пропитанный запахом сосен, наполнил кабину моего Blazer, пока я милю за милей преодолевал извилистую дорогу вдоль берега бухты. Вновь и вновь мои мысли уносили меня к тому моменту, когда я, наконец, принял решение изменить свою жизнь. Решение, в котором я уже давно нуждался.

– Что?! – Ее обвиняющий взгляд буквально впился мне в лицо. Крепко вцепившись в мою руку, она сжала её так сильно, словно это могло заставить меня остаться и сохранить ту связь, что когда-то была между нами.

Но на этот раз ничего не выйдет.

– Я хочу развестись. Знаю, что это клише, но дело не в тебе, а во мне. Клянусь, Мел, – я умолял свою жену понять меня, пока она выплескивала на меня собственную обиду, сидя на мягком кожаном диване в нашем просторном доме с четырьмя спальнями.

– Это бред, Рид. Просто какой-то бред. – Ее нежная рука ослабила на мне свою хватку, когда она резко встала и принялась расхаживать взад-вперед, меряя шагами гостиную.

– Клянусь тебе, Мел... Я был сам не свой в последнее время, – пытался я оправдаться, ходя за ней следом.

– Не подходи ко мне! – крикнула она, и боль в ее голосе до сих пор раздавалась эхом в темных уголках моего сердца.

– Мел, – я протянул к ней руку, но она отбросила её, толкнув меня в грудь. Я напрягся, словно в этот момент она схватила мое сердце и сжала его в кулаке. Мне было трудно дышать, и это чувство не покидало меня уже долгое время.

– Давай поговорим хотя бы минуту, – молил я.

– Поговорим? А что мы делали последние полтора года у психолога? Ты ходил туда только чтобы успокоить меня? Потому что ты явно не вкладывал в наш брак то, что должен был! – Ее холодное замечание заставило меня вздрогнуть.

– Ох, пожалуйста, мы только ссорились, когда ходили к нему, больше ничего. Прошу тебя, Мел. Мне просто нужно время, чтобы все обдумать. После всего, через что мы прошли...

– Ты не можешь оставить меня, Рид. Как же семья... – Мы много раз говорили о детях, но подходящий момент так и не наступил за все время нашего брака. И теперь я знал, почему.

– Прости. Мне нужно собраться с мыслями. Я чувствую, что... – Я пытался проглотить собственные слова, чтобы оградить ее от шрама, который они определенно оставят в ее душе, но мне хотелось быть честным. – Я хочу чего-то другого.

– Рид, – начала она, и ее глаза сузились. – Ты думаешь, что я не хочу? Думаешь, меня временами не посещают мысли о жизни с кем-то другим, получше тебя, с кем-то, кто не будет таким замкнутым и угрюмым?

Я помню, как до боли сжалась моя челюсть. Мел всегда давила на меня, желая, чтобы я больше зарабатывал и общался с ее подругами и их мужьями. Я чертовски устал от всего этого. – Прости, Мел, – тихо добавил я искренне, но твердо. – Я просто потерялся где-то в этой жизни, созданной нами... – Мне было нечего добавить. Эти слова, пожалуй, как нельзя лучше отражали глубину моего несчастья.

Я молча сидел и смотрел, как она пытается что-то сказать. Эмоции сменяли друг друга на ее лице. Боль, злость, разочарование, замешательство. В конце концов, мы прошли через многое. Я работал учителем в старшей школе в небольшом городке Саттонс Бей, в штате Мичиган. Мел временно заменяла отсутствующего преподавателя, в надежде что ее со временем возьмут на постоянную должность в этой же школе. Мы поженились еще в колледже и купили наш первый дом – четырех спальное ранчо на тихой улочке, основную часть стоимости которого оплатили ее родители. Я возражал, было неудобно брать что-то у них, но Мел настояла, и я сдался.

Но в какой-то момент наша мечта стала рушиться у нас на глазах. Ее злило то, что приходилось ждать появления постоянной вакансии в нашем маленьком городке, и она все чаще стала заводить разговор о переезде в другой город. Раздражение накапливалось день за днем, и вскоре мы стали больше ссориться, чем любить. Спустя два года разногласий я, наконец, пришел к печальному умозаключению, что невзгоды не всегда заставляют людей сплотиться, порой они лишь усиливают разлом в отношениях, пока ты не осознаешь, что одной любви не всегда достаточно.

– Я сегодня останусь в отеле, – сказал я и встал, взяв свой чемодан, который заблаговременно оставил за креслом возле двери.

– Рид...

– Это к лучшему, Мел, и мы оба это знаем, – ответил я, чувствуя невероятную усталость, охватившую все мое тело.

На мгновение я подумал о том, что возможно эта искра между мной и Оберн, вернувшая меня к жизни, лишь плод моего больного воображения. Возможно, я испытывал эти чувства, потому что мой брак разваливался на части, и мне просто хотелось отвлечься.

Но я знал, что это не так. Планета словно остановилась, когда наши взгляды встретились в переполненном классе два дня назад. Последние три года будто стерлись из моей памяти. Я чувствовал, что мое сердце бьется в три раза быстрее каждый раз, когда она смеется. И что самое главное, меня охватило до дрожи пугающее ощущение того, что моя душа наконец-то нашло свою половинку.

Глава 3

 

Еще не было и девяти утра, когда я налил себе вторую чашку кофе и устроился на маленьком балкончике, с которого открывался прекрасный вид на старый деловой район города. Я снимал маленькую однокомнатную квартиру на центральной улице в отреставрированном доме в викторианском стиле.

Достав телефон из кармана, я открыл рабочую почту и сделал глоток бодрящего кофе, нежась в лучах утреннего летнего солнца. Студенты часто писали мне в предрассветные часы, как правило, не успевая с очередным заданием и прося об отсрочке. Но я был крайне удивлен, увидев письмо от Оберн. Сгорая от любопытства, я тут же открыл ее письмо с темой “НУЖНА ПОМОЩЬ!”