Текст книги "Кто не верит — пусть проверит"
Автор книги: Адольф Гофмейстер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
ИГРА В ИНДЕЙЦЕВ,
или
НАРОД ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ
Одно лето в Ржичках Кнопка утверждал, что он индеец. В этом частично виновата бабушка, которая сделала ему головной убор из перьев, и отчасти я, потому что эти перья раскрасил. Кнопка ходил по дому, скрестив руки на груди, за поясом у него было лассо из веревки и томагавк – наш топорик для колки дров. К счастью, все наши топоры тупые. Кнопка называл себя Ункас, по имени героя Фенимора Купера, и всех нас явно презирал. Особенно он не любил, когда я по утрам спрашивал его:
– Ты уже чистил зубы, краснокожий брат мой?
– Ункас зубы не чистил, потому что у него не было зубной пасты и щетки.
– Прошу краснокожего брата не возражать и немедленно пойти чистить зубы к веселой реке Минне-гага, которая течет с Синей горы. Да будет так. Я кончил! Гук!
Кнопка шел, но был уверен, что с Ункасом поступают несправедливо, ибо он индеец и чистить зубы не должен. Я разрисовал ему щит, скопировав его с настоящего индейского. В то лето мне пришлось нарисовать их по крайней мере еще три – для Радана, для Лойзы, для Гонзика Мыслевечка, – заказчиков хватало. Родители больше всего воевали с индейцами, чтобы те не пускали друг в друга стрелы. Когда ребята наконец заключили международную конвенцию, то стрелять стали в соседских кур. Тут я уже не возражал, потому что эти куры клевали наши ягоды. Почему курица должна есть наши ягоды? Пусть она лучше погибнет от стрелы краснокожего брата. Однажды ребята решили устроить потлач, либо потлах, – это слово индейского происхождения и означает «празднество». Они натаскали из леса хвороста и попросили у моей жены котелок, чтобы сварить мясо бизона. Они утверждали, что у индейцев эмалированных котелков не было, и категорически требовали наш единственный фаянсовый. Я быстро освежил в памяти свои скудные сведения об индейцах и вышел на крыльцо.
– Бледнолицая женщина – это моя жена – не может одолжить краснокожим братьям фаянсовый котелок, потому что в нем хранится мясо для краснокожего вождя на воскресенье. А кроме того, позвольте обратить внимание краснокожих братьев на то, что североамериканские индейцы вообще не знали, что такое котелок. Они варили пищу в посуде, сплетенной из кожи и прутьев.
– Но, папа, ведь она загорелась бы над огнем.
– Индейцы над огнем не варили. Над огнем они только жарили мясо на вертеле, как ты колбасу. Над огнем, вернее в огне, они раскаляли докрасна камни, а затем опускали их в посудину, сплетенную из прутьев или лыка, а то и кожи. Представь себе, что первый котелок привез в Америку Христофор Колумб.
– Неужели только Христофор Колумб?
– А ты знаешь, кто это?
– Точно не знаю. Знаю только, что он был капитаном какого-то судна. Однажды ты мне показал, как поставить яйцо на острый конец, и сказал, что Христофор Колумб держал пари, будто сумеет сделать это, а я не смог. – Кнопка обратился к своим индейским соплеменникам и пояснил им – видимо, они не знали этой истории, – что «Колумб просто разбил яйцо с острого конца и оно смогло стоять». Но вопрос о том, кем был Христофор Колумб, был уже затронут, и я победил.
О Колумбе можно рассказывать долго. Я хорошо знал его биографию, потому что читал ее в тюремной библиотеке, когда во время войны был арестован в Париже. Пока мы будем говорить о Колумбе, индейцы позабудут о празднестве. Это была военная хитрость, как раз в стиле игры в индейцев.
– Христофор Колумб был очень знаменитый и честолюбивый адмирал испанского флота. Король Фердинанд и королева Изабелла уже заранее присвоили ему звание вице-короля всех тех индейских земель, которые он захватит на своем пути. Христофор Колумб должен был под испанским флагом плыть на запад, пока не достигнет сказочных стран, где, по слухам, находились бесчисленные клады и сокровища. Он отправился искать западный путь в страны с удивительными названиями – Индия и Катай. В действительности под Индией понимали собственно Индостан, а под Катаем – Китай. От слова «Катай» позднее произошло русское название Китай. Но на самом деле экспедиция Колумба была снаряжена за золотом. Настоящее имя Христофора Колумба – Кристобаль Колон. Происходил он якобы из семьи испанских евреев, отец его, ткач, когда-то переселился из Испании в Италию и обосновался в Генуе.
– А когда это точно было, дядя? – поинтересовался один из краснокожих братьев. – Кто в это время царствовал в Чехии?
– Не торопись, я все скажу. Это было очень давно. У нас в Чехии тогда правил король Владислав II Ягеллон. В Пражском замке начали возводить Владиславский зал, где потом устраивались спортивные празднества, турниры, а позднее – первые пражские ярмарки. Короче, это было в 1492 году, в пятницу третьего августа, в шесть часов утра. Достаточно точно? Хватит с тебя?
– Хватит.
– Итак, из испанского города Палоса вниз по реке Рио Тинто мимо монастыря Ля Рабидо плыли три каравеллы – «Санта Мария», «Нинья» и «Пинта». Они направлялись в Кадикский залив и оттуда – в открытое море. По сравнению с современными океанскими кораблями это были просто шлюпки, но по тем временам – вполне приличные суда. Прочные и красивые. На всех судах вместе не было и ста человек команды. Среди них – лекарь, писарь и специальный человек, который должен был записывать все, что произойдет с экспедицией в пути. Был с ними и переводчик, который знал много языков – латинский, греческий, армянский, древнееврейский, арабский, халдейский, – но он так и не понадобился знаменитому адмиралу Христофору Колумбу, потому что люди в тех странах, куда они приплыли, не знали ни одного из этих языков.
Каравеллы плыли целый месяц, но земли не было видно. Океан был неспокойный, и волны грозно бились о борта. На экваторе стояла жара, и людей мучила жажда. Пресная вода была на исходе, кончались и запасы продовольствия. Команду охватили страх и недовольство. Матросы стали роптать. Они требовали, чтобы адмирал приказал повернуть каравеллы домой. Люди не верили, что достигнут намеченной цели. Напряжение на судах нарастало, грозил бунт, когда в ночь на двенадцатое октября матросам показалось, что вдали виднеются огоньки. Уже стало светать, как вдруг из корзины наблюдателя, висевшей на средней мачте «Пинты», раздался ликующий возглас юнги Родриго де Триани: «Земля!» Возбуждение и гнев команды сменились радостью. Все кинулись к борту. На горизонте тянулась синеющая полоса холмов. А на волнах качалась смытая прибоем зеленая ветка – посланец материка.
– Где это было? А Христофор Колумб? Что он делал?
– Христофор Колумб в эту минуту уже стоял перед зеркалом в своей каюте и облачался в пурпурный плащ вице-короля, чтобы торжественно приступить к управлению страной, хотя Колумб даже не знал, что перед ними – пустынный остров или материк, обитаем он или нет, – и не мог предвидеть, как его встретят. Когда суда приблизились к берегу, он сошел в лодку со своими двумя помощниками, Мартином Алонсо и Венсентом Янесом. Один из них нес богато расшитый флаг с крестом и инициалами короля и королевы – Ф. и И. На берегу Колумба встретила толпа темнокожих людей с раскрашенными лицами и с черными прямыми волосами, спадающими на шею, с копьями и луками в руках. Не выказывая ни вражды, ни дружелюбия, они спокойно, с любопытством смотрели, как странное бледнолицее существо, закутанное в красную материю, с золотым крестом на шее сходит на берег. Они не знали ни одного из тех языков, которыми владел переводчик Колумба. Из их слов и жестов можно было понять, что земля, к которой пристал Колумб, – остров и называется Гуанахани. Колумб пренебрег этим и дал острову новое имя – Сан Сальвадор. Он не сомневался, что достиг своей цели и находится в Индии. Темнокожих туземцев, которые вышли их встречать, он поэтому назвал индейцами, и это имя осталось за ними. Сохранили его и позднее, когда обнаружилось, что произошла роковая ошибка, что это была вовсе не Индия, ибо по пути в Индию он случайно открыл Америку. Открытие Америки – или, как еще говорят, Нового Света – совершено по ошибке, и эта ошибка имела потом большие последствия для мировой истории.
– А Христофор Колумб стал первым индейским королем?
– Нет, нет. Индейцы на это ни за что не согласились бы. Колумб провозгласил открытую им землю владением испанского короля, от имени которого он прибыл. Он даже не спросил индейцев, хотят ли они признать его своим правителем. Он еще два раза приплывал на новую, открытую им землю, и каждый раз его суда приставали к разным островам. Только первого августа 1498 года Колумб впервые попал в устье реки Ориноко и вступил наконец на материк – на территорию современной Южной Америки.
– Значит, Христофор Колумб был первым человеком, который своими глазами увидел индейцев, да, папа?
– Вряд ли. Точно неизвестно. Собственно, Христофор Колумб не первый открыл Америку. Примерно за пятьсот лет до него, около 1000 года, северный народ викингов снарядил далекую морскую экспедицию с острова Исландия на запад. Один из их князей, Эрик Торвальдсен, в 982 году открыл Гренландию. Его сын, знаменитый мореплаватель Лейф Эриксон, проплыл еще дальше и открыл новую плодородную и чудесную землю. Неизвестно, встретил ли он индейцев, но там вызревал виноград, и он назвал эту землю Винеланд – страна вина. Это было побережье Северной Америки. Назвать эту землю страной вина – тоже историческая ошибка, потому что американское вино и по сей день считается далеко не лучшим. Скорее даже наоборот. В мировой истории немало ошибок, которые обнаружились позднее, но это ничуть не умаляет заслуг великих путешественников.
– Но, дядя, если этот Колумб плыл в Индию из Испании на запад, то он обязательно должен был открыть Америку!
– Он должен был наткнуться на нее, потому что она была у него на дороге, папа!
– Невелика заслуга наткнуться на берег, потому что дальше море кончается, да еще при этом считать, что находишься в Индии, когда ты в Америке!
– Ведь Америка даже не названа его именем.
– Его именем названа Колумбия.
– Ты хочешь сказать – только Колумбия.
– Америка получила свое имя тоже по какому-то недоразумению. После Христофора Колумба, то есть после 1492 года, открыватели новых земель посыпались как из мешка. Один из них, Америго Веспуччи из Флоренции, служил в испанском, а затем в португальском флоте. Он обогнул побережье нынешней Бразилии и подробно описал свой путь в письмах. Немецкий картограф – гравер карт Мартин Вальдесмюллер назвал вновь открытую землю «Государство Америго», по имени путешественника. На первой карте, изданной в 1510 году в Кельне на Рейне, берега вновь открытой земли ясно названы «Терра Америка» – «Земля Америка». Америку, собственно, окрестил, никого не спросив, немецкий гравер географических карт. И с тех пор Америка стала для всего мира Америкой. И только ее коренные жители не приняли это во внимание. Индейцы до сих пор Америку Америкой не называют.
– Индейцы жили там испокон века?
– Видишь ли, Кнопка, появись Лейф Эриксон, или Христофор Колумб, или Америго Веспуччи в Америке раньше, они там никого бы не встретили. Предполагают, что десять тысяч лет назад Америка была необитаема.
– А где тогда жили индейцы?
– Индейцы и сами переселились в Америку. Возможно, на десять тысяч лет раньше, чем белокожие, но, в общем, они тоже туда переселились. Американцы пытались найти доказательства, что в Америке уже перед приходом индейцев жили первобытные люди, но доказать этого не смогли.
– Значит, Америка вначале была пустая пустыня?
– Не пустыня и не пустая, наоборот – прекрасная земля, покрытая буйной растительностью, но безлюдная. Земля без людей. Это вам трудно себе представить, мальчики. В Америке жил большой ученый, занимавшийся вопросами происхождения жизни, один из крупнейших исследователей в этой области. Это был чешский профессор Алеш Грдличка. Он умер в 1944 году. Алеш Грдличка – отец молодого офицера, могилу которого на Ольшанском кладбище, слева от входа, украшает большой памятник из белого мрамора. И вот великий исследователь Алеш Грдличка изучал все известные так называемые доисторические погребения в Куско в Перу, в ранчо ля Бреох, около Лос-Анжелоса, в Веро во Флориде и пришел к убеждению, что до прихода индейцев в Америку людей там, вероятно, не было.
– Но там, где не живет человек, вообще ничего нет.
– Извини, это не так! Здесь было все, кроме человека и плодов человеческого труда. Представь себе, что весь этот огромный материк, растянутый от полюса к полюсу, как огромная кожа у кожевника, перевязанный в талии Панамским перешейком, вся эта земля по обе стороны Скалистых гор, Сьерра Мадре и Кордильер не слышала звука человеческого голоса до той поры, пока первые монгольские охотники не вступили на ее берег где-то в непроходимых дебрях Аляски. Они складывали руки рупором у рта и кричали. Они звали человека, но им никто не отвечал, потому что на этой равнине, тянувшейся на десятки тысяч километров на юг и на восток, никто никогда не жил. Можешь себе представить, какими одинокими и заброшенными должны были чувствовать себя первые американские люди в этом огромном безлюдном крае. Человек повсюду ищет человека.
– А где жили индейцы до своего прихода в Америку?
– Ведь индейцы вначале не были индейцами.
– Они только в Америке обындеились?
– Этого, мальчики, никто точно не знает. Вероятно, дело было так: там, где сейчас простираются пустыни Гоби или Шамо, в Китае и Монголии, когда-то был плодородный зеленый край с лесами и лугами. Но ветер, который из года в год непрерывно, ежедневно, ежечасно дул с севера, приносил с собой песок и пыль. Леса долго задерживали губительный ветер, но, когда неразумные монголы начали вырубать деревья, леса стали редеть, сохнуть, и наконец ветер и песок победили. Они с корнем выворачивали оставшиеся деревья, прокладывая себе свободный путь. И там, где раньше люди жили в мире и счастье, за короткое время образовалась бесплодная песчаная пустыня, которая с каждым годом увеличивалась. Людям пришлось покинуть обжитые места. Предполагают, что целые племена пустились в путь на восток – навстречу солнцу. Они шли, шли и наконец зимой, в морозный день, подошли к замерзшему морю и по льду перешли из Азии в Америку, сами того не зная. Или, может быть, построили лодки и паромы и переплыли Берингов пролив. Есть предположение, что это не были целые племена и роды, а лишь отдельные группы охотников, которые, охотясь за мамонтами, перебрались на американский берег. С кремневыми наконечниками на копьях и стрелами с костяными наконечниками эти первые жители Америки за какие-нибудь несколько тысяч лет прошли с севера на юг к мысу Горн на Огненной Земле. Они жили охотой на зверей, главным образом на бизонов.
Разрастаясь, эти первые группы со временем расселялись по всей стране. Постепенно из них образовались роды, племена и, наконец, народы. Развились язык и культура. Каждое племя приняло какое-нибудь название. У одних племен кожа была светлее, у других темнее, с красноватым оттенком. Поэтому их назвали краснокожими. В северных областях Америки, в травянистых прериях, где сейчас простираются Соединенные Штаты Америки, поселились охотники, в Центральной Америке выросли большие города, могучие государства с высокой культурой. То же произошло и на западном побережье Южной Америки, где на территории современных государств Перу и Эквадор возникла Великая империя инков.
– Но почему их называют индейцами, если они вовсе не индейцы? Ведь Америка оказалась не Индией, как думал Христофор Колумб.
– Они приняли разные названия. Это произошло еще в те времена, когда из переселенцев возникали отдельные народы. В ходе истории, по мере развития общества, у каждого народа формировался свой язык, определялась территория, свой хозяйственный уклад, и у всех у них было нечто общее: более или менее развитая культура и высокий жизненный уровень. Эти народы назывались: ирокезы, сиу, апачи, команчи, шошоны, навахи, тлинкиты, квакиутль, ольмеки, тольтеки, ацтеки, майя, инки.
– Они все прекрасно ездили на лошадях, носили шапки из разноцветных перьев и могли на полном скаку попасть врагу прямо в лоб, правда?
– Должен тебя сильно разочаровать, мальчик. До прихода в Америку европейцев индейцы вообще не знали лошадей. В Америке лошадей не было. Индейцы ходили пешком. У них не было ни пороха, ни огнестрельного оружия. Они не имели представления о колесах и даже летом перевозили свое имущество по травянистым дорогам на санях. И выглядели совсем иначе, чем ты себе представляешь. Посмотри, в маленьком ящике у меня лежит пара американских мелких монет. Найди там пятицентовик. Покажи!
Кнопка нашел пятицентовик.
– Вот. На одной стороне монеты изображен бизон, на другой – голова индейского вождя. Это индеец из племени дакотов, народа сиу. Одежда дакотов – длинные кожаные штаны с бахромой, мягкие мокасины, голова богато украшена разноцветными перьями. Их оружие и обычаи стали настолько известны, что, когда сегодня произносят слово «индеец», каждый представляет себе индейского вождя из племени дакотов, изображенного на американском пятицентовике.
Буффало Биль [18]18
Буффало Биль– прозвище Вильяма Фредерика Коди, исследователя неразведанных земель США. Его репутация в значительной мере основана на популярных американских романах.
[Закрыть]был другом дакотов. Народ сиу и особенно племя дакотов имеют славную историю. В течение двухсот лет, с 1650 по 1850 год, они воевали с оджибуэями и вели ожесточенную борьбу с белыми, которая окончилась страшной резней.
– Что такое «резня», дядя?
– Резня – это кровопролитие. Сиу находились в состоянии войны с белыми. Их черные горы на берегу большого мыса наводняли чужеземцы, для охраны которых были посланы американские войска. Знаменитый вождь сиу, Сидящий Бык, который прославился тем, что за всю жизнь сказал только несколько фраз, возглавил индейские племена. Американский седьмой кавалерийский полк полковника Джорджа А. Кэстера атаковал с двух сторон индейский лагерь. На южном фланге командовали майор Рено и капитан Бентин, на северном – сам полковник Кэстер. Сидящему Быку удалось хитростью оттеснить отряды майора Рено и капитана Бентина обратно за реку, где они окопались. Этим маневром Сидящий Бык освободил все свои силы для атаки на полковника Кэстера. Пять тысяч мужественных индейских воинов окружили солдат Кэстера и вечером двадцать пятого июня 1876 года всех до одного перебили. Когда через два дня на поле боя прибыл генерал Терри, он нашел только трупы солдат и лошадей. Лишь одно существо бродило в прериях – конь полковника Кэстера, жеребец Команчо. Позднее в полковом приказе о нем сказано по-английски, но в чисто американском стиле: «Построить ему самую удобную и просторную конюшню. Никогда ни для кого не седлать и ни в коем случае не использовать в упряжке для какой бы то ни было работы».
– И тот конь умер от тоски, да, дядя?
– Он умер в возрасте двадцати восьми лет, в 1891 году.
– А что стало с Сидящим Быком?
– После уничтожения полка Кэстера значительно усиленные американские федеральные войска принудили сдаться нескольких вождей сиу. Сдались Буйный Конь, Дождь в Лицо, Галл, Пятнистый Орел – им были отведены места для поселения в индейских резервациях. Но Сидящий Бык ушел. Он отступил в Канаду и с группой преданных людей скрывался от преследований в горах и лесах. Свыше пяти лет он отстаивал свою свободу. Но все-таки и он был арестован. Его гордость была сломлена.
Другим, не менее известным вождем сиу был Ванета Красная Туча, или Вороненок.
Вначале белые всячески шли навстречу индейцам. Однажды американцы пригласили их, преподнесли подарки и договорились, что индейцы не будут покупать товары у англичан. Это было в 1815 году.
Через год британцы, в свою очередь, созвали конференцию на острове Драммонд, находящемся на озере Гурон, и там объявили индейским племенам, которым, пока те были их союзниками, сулили золотые горы, что теперь индейцы уже не могут рассчитывать на их поддержку и должны сами заботиться о себе. Тогда от имени всех созванных племен встал вождь Вороненок и произнес речь, в которой несколькими фразами определил отношение индейцев к белым. Вороненок повернулся к белым хозяевам и сказал:
«Мы сражались, терпели и страдали за вас, мы потеряли в бою лучших мужей нашего племени, мы возбудили жажду мести у своих сильных соседей, а вы заключаете с ними мир и бросаете нас на произвол судьбы. Наши услуги вам больше не нужны, и потому, оставляя нас, вы взамен предлагаете свои ничтожные дары. Но мы их не примем. Мы презираем и вас и ваши дары».
– Коротко сказано.
– Речь индейца всегда сжата, содержательна и конкретна. Коротка, но очень красива. Индейцы пользуются образами, взятыми из природы и жизни охотников. Говорят они только в случае необходимости. Видите, ребята, этому мы также могли, вернее, должны были бы, у них поучиться. Некоторым ораторам не мешало бы знать это.
– Чтобы много не трепались?
– Ну-ну, повежливей! Вы же не знаете, кого я имею в виду. Когда-то я записал речь одного известного индейского вождя, к сожалению, я не знаю ни его имени, ни к какому племени он принадлежал. Но эта речь – поэтическое произведение. Послушайте, ребята!
Мальчики навострили уши. Они уже опять играли в индейцев, вновь чувствовали себя краснокожими, выкапывающими топор войны.
– «Война близилась, я знал это. Небо на севере полыхало ярким заревом, появилось много сов, исчезли голуби. Я видел странные явления, слышал странные звуки».
– Это могли быть самолеты, дядя.
– Тогда еще не было никаких самолетов. Это речь столетней давности. И не перебивайте меня… «Волки не едят траву. Должно погибнуть живое существо, чтоб у них была пища. У гремучей змеи есть яд и зубы. У орла есть когти и сильный клюв. Война попирает все права. Можем ли мы здесь жить в мире?»
– Мы точно так же говорим на заседании нашего совета.
– Вы говорите языком дешевых книжек об индейцах, а у индейцев язык сдержанный и возвышенный. Например, в одной известной речи вождя Васаха из племени шайенов содержится вся история североамериканских индейцев.
Для пущей важности я поднялся и стал с выражением читать каждое слово из своего блокнота, который называл индейским; читал так, словно обращался к бледнолицым братьям из Белого дома. Был уже вечер. На луга опустились сумерки. Красноватые облака, плывущие над Рысы, в направлении Соувластни, предвещали ветер.
– «Белый человек, владеющий всей этой обширной землей, что тянется от моря и до моря, бродит и живет на ней всюду, где ему захочется; он не знает судорог, от которых мы корчимся в своем тесном гнезде, вспоминая бессмертную истину, известную вам не хуже, чем нам: каждая пядь земли, той, что вы гордо называете Америкой, еще недавно принадлежала краснокожему. Здесь хватало места для всех племен, и все были счастливы и свободны. Но белый человек научился, мы не знаем где и как, многим вещам, которые нам не были известны. Он научился делать страшное оружие, которое в бою служит лучше, чем луки и стрелы. И не видно конца толпам людей, которые идут с ним сюда из заморских стран. Отцов наших постоянно преследовали и убивали, а мы, их сыновья, горестные потомки некогда сильных племен, загнаны на жалкие клочки той земли, которая по праву целиком принадлежит нам, – загнаны, как преступники; нас сторожат люди, вооруженные винтовками, они с удовольствием расправились бы с нами. И, слыша это, джентльмены, вы удивляетесь, что мы приходим в отчаяние и помышляем о мести!»
Мои «чешские индейцы» сидели затаив дыхание и думали о мести.
– Но индейцы не кровожадны. Среди них были люди возвышенного духа, как в каждом народе. Как в нашем народе. Они хотели мира и счастья людям. Гайавата, знаменитый ирокез, проповедовал братство и мир между людьми и против воли своего племени основал Лигу американских индейских племен. Текумсе был мудрый и миролюбивый вождь племени шавни; Кеокук, тоже шавни, был глашатаем вечного мира, Красная Куртка, вождь племени сенека, был сатириком – он сочинял насмешливые песенки, пословицы и веселые шутки. Вождь черокиу Секвойя изобрел индейскую азбуку и издавал первую индейскую газету в Бостоне, он, кажется, был единственным, кто дольше остальных пользовался свободой. А Васхахи, вождь шошонов, умер лишь в 1900 году. Его речи пользуются такой известностью потому, что он всегда говорил только правду.
Мальчики стали расходиться по домам.
– Папа, – начал Кнопка за ужином, – пожалуйста, не называй меня Кнопкой. Меня зовут Мартин Давид.
– Знаю, но я так привык к твоему милому имени, Кнопка, что мне трудно называть тебя иначе. Послушай, у индейцев, на первый взгляд, тоже были смешные имена, и все же они гордились ими. Например, Сидящий Бык, Буйный Конь или Вороненок. В этом нет ничего плохого.
– Конечно, нет, но ребята этого не понимают. Они думают не так, как ты.
– Ладно, Мартин Давид. Когда я забуду, ты мне напоминай.
Пришло время набивать трубку. Адам отправился спать. Воцарилась торжественная тишина горного вечера.
– Как ты думаешь, Мартин Давид, чему мы, бледнолицые, научились у индейцев?
Кнопка наблюдал за дымом трубки и не знал что ответить.
– Курить. В частности, курить трубку. Христофор Колумб был первым бледнолицым на свете, который увидел, как курят. Его суеверные матросы боялись курильщиков, и, когда у краснокожих изо рта и носа шел дым, они думали, что это чары и волшебство.
– А почему индейцы курили?
– Потому что им это нравилось. Индейцы очень скупы на слова и склонны к размышлению. А когда куришь, хорошо думается.
– А ты думаешь, когда куришь?
– Иногда думаю. Когда остаешься один, вокруг тишина и только трубка дымится, сразу сосредоточиваешься, успокаиваешься, и так хорошо думается о всевозможных обычных и необычных вещах!
– А индейцы курили трубки?
– Сначала индейцы верили, что курение очищает от скверных мыслей, табачный дым изгоняет из человека всю нечисть. Но говорят, что трубки они курили в знак дружбы. Вероятно, в этом есть доля истины. Когда в индейское поселение приходили чужеземцы или индейцы другого племени, то в знак миролюбивых намерений вожди по очереди выкуривали глиняную трубку мира. Она переходила от одного к другому. Называли ее калумет. Предание говорит, что индейцы никогда не предлагали Колумбу калумет мира. Видимо, они предчувствовали, что приезд первого бледнолицего в их страну принесет им разорение и горе.
– А что они курили, папа?
– Табак. Табак рос по всей Америке. Еще сейчас от Виргинии до Кубы, Порто-Рико и Бразилии табак является самой распространенной культурой. А во времена Колумба табак был диким растением. Индейцы в Мексике курили табак, делая трубки из стебля сахарного тростника. На островах Караибского моря и в Южной Америке табак заворачивали в кукурузные листья или курили сигары. В Северной Америке индейцы курили трубки. Табак, сигары, сигареты, трубки – это все изобретение индейцев… А теперь тебе пора спать. Ляг спокойно, закрой глаза, и чтоб я больше тебя не слышал.
– Папа, расскажи мне перед сном сказку.
– Ну, ты уже большой, а я не знаю ни одной сказки.
– Знаешь, не говори. Я как будто стану маленький, а ты мне рассказывай.
– Давным-давно жило одно растение, называлось оно табак. Во всем Старом Свете о нем никто не знал, потому что рос он только в Америке, а Америка еще не была открыта. Индейцы срывали листья табака, сушили их на солнце, морили, мочили и, когда листья становились мягкими и ароматными, скатывали их на бедре в тугие трубки, которые называли сигарами. Дым от сигар бледно-синий и очень душистый. У него прекрасный аромат.
– Мама говорит, что сигары воняют.
– Мама не курит сигары и потому не может их оценить. Мама нежное создание, ей и запах крепкого табака неприятен. Но нам, мужчинам, табак не кажется вонючим, правда?
– Сигары пахнут хорошо.
– Вот видишь. От индейцев научились курить мореплаватели. Но, вероятно, вначале им это не очень нравилось. Они глотали дым и чувствовали себя плохо. Очень плохо. Страшно плохо. Хуже чем плохо. Так плохо, как почувствовал бы себя ты, если бы попробовал закурить. Ну, а когда они вернулись домой, то привезли в Испанию и Португалию целые пачки табака. Они предложили табак королю, кардиналам, министрам, старостам своих деревень. Не прошло и года, как при королевском дворе Испании курение табака стало последним криком моды. Это было примерно в 1518 году, когда Испания являлась законодательницей мод. Но еще не скоро курение из моды превратилось в повседневную привычку. Понадобилось сорок лет, чтобы табак проложил дорогу из Испании в Париж. В Париже люди более легкомысленны и легко поддаются соблазнам. Курение здесь распространилось очень быстро. Кто хотел быть салонным львом и прослыть светским человеком, должен был курить независимо от того, нравилось ему это или нет. Эта прихоть в Европе в те времена обходилась дорого. А табак играл на человеческой слабости, зная, что, чем он недоступнее, тем желаннее. Таковы уж люди. Вводить новшества в Англии дьявольски трудно. Но табак не сдавался. Он не спешил. В Англии торопливость была бы неуместной. Англичане любят все, что существует веками. То, к чему они привыкли. В Англии табак появился примерно в 1565 году. Его привозили из Португалии поставщики портвейна, а из Франции – королевские послы. Английский король Иаков очень разгневался на это глупое новшество и приказал заточить первых курильщиков в башню Тауэра. Но если короли выступают против какого-нибудь новшества, то всегда находятся люди, которые стоят за него, именно потому, что против него выступают короли. В этом проявляется прогресс. Табак знал, что если он пойдет путем прогресса, то в конце концов победит. Так оно и вышло. Постепенно табак преодолел сопротивление англичан, и курение стало их национальной или, вернее, вредной привычкой, кто как понимает. Табаку это было безразлично. В трактирах и клубах Англии и Шотландии появились салоны для курения, где постоянные посетители и члены клуба держали свои глиняные трубки на полочке. Сейчас в Англии все курят трубки. Если я рисую англичанина, то обязательно с трубкой и в клетчатом костюме. У мистера Альфреда Данхилла на Дюк-стрит в Лондоне магазин трубок, равных которым нет на целом свете. Их называют данхилками, и они действительно превосходны.
– Я знаю. У тебя две данхилки с белыми крапинками на мундштуке.
– Правильно. Табак одержал в Англии огромную победу. А поскольку англичане много путешествуют и каждый из них возит в кармане свою трубку, то табак стал распространяться уже по всему свету. В первую очередь он попытался утвердиться в Турции. Османская империя была тогда очень сильна. Шел 1605 год. Турецкому султану продемонстрировали курение табака, но султан так разгневался, что сбежался весь османский «Высокий Диван», [19]19
«Высокий Диван»– государственный совет султанской Турции.
[Закрыть]визири и великие визири успокаивали его, а табак только удивлялся, чего это султан так взбесился, и говорил про себя: «Погоди, я тебя проучу!» И проучил. Турецкий султан объявил, что каждый, кого застанут за курением табака, станет на голову короче, и действительно приказал обезглавить первых курильщиков. Но все напрасно. Табак решил, что именно Турция станет его второй родиной. Так и случилось. На Балканах и по всей Османской империи со временем стали выращивать табак, и он здесь прекрасно прижился. В Сербии, Македонии, Болгарии, во Фракии, в Леванте, Сирии – там растет замечательный табак латаккия – и в далеком Египте очень скоро табак стал неизменным спутником жизни турок, арабов и всего населения Ближнего Востока. Турецкие и египетские сигареты прославились на весь мир. Лучшие наши чехословацкие, а до этого австрийские сигары носили турецкие названия. Из Царьграда по Черному морю в 1634 году турецкие купцы привезли табак в Россию. Там сначала попы тоже возмущались, предавали в церквах курильщиков анафеме, объявляли табак затеей дьявола, подзадоривали царицу, чтобы она не разрешала царю курить. И это было ошибкой. Царь наперекор, назло всем попробовал первую папироску, и вся страна закурила. С караванами верующих табак из Турции попал в арабскую Мекку, место паломничества магометан, и оттуда на верблюдах пустился через песчаные пустыни, горы и реки в Иран и дальше большим караванным путем в Китай. Из России купцы завезли табак через Сибирь даже на Камчатку. И вот однажды охотники с Чукотки вышли в море в кожаных каюках. Они пристали к Аляске и здесь встретились с эскимосами. Североамериканские эскимосы предложили им прекрасные медвежьи, волчьи, лисьи шкуры и мех выдры, а сибиряки заплатили за это табаком. Так табак попал обратно в Америку. А потом эскимосы, попав на юг, предложили индейцам из прерии сигары или щепотку табаку для трубки как последнюю новинку, но индейцы отмахнулись и сказали: «Табак мы знаем уже тысячу лет». Вот как закончил табак свой первый большой путь вокруг света.
