Текст книги "Ковен (ЛП)"

Автор книги: Аделаида Форрест

Соавторы: Харпер Вудс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Грэй

18

Я спустился по лестнице Холлоу Гроув, направляясь во внутренний двор. Одна из ведьм следовала за мной, ее лицо было тщательно выверено, она сжимала перед собой руки. От нее исходило нервное напряжение, и я знал, что оно небезосновательно.

Пятьдесят лет назад я чуть не задушил одну ведьму за то, что она сообщила мне похожие новости.

Ведьма вышла из главного входа, даже не взглянув на меня. Я даже не стал надевать рубашку, когда она постучала в мою дверь, желая увидеть доказательства своими глазами. Не может быть, чтобы такое происходило заново.

Мы нашли человека, который признался в преступлениях, и привлекли его к ответственности.

Ковенант стоял во дворе бок о бок, глядя на землю прямо перед шпалерой, на которой Уиллоу сделала подношение. Свежая жизнь заполнила все пространство в самом центре школы, не оставляя никаких сомнений в том, что здесь что-то произошло. Если бы Уиллоу еще не призналась в содеянном, Ибан, скорее всего, так бы и поступил.

Особенно когда увидел то, что лежало на земле.

Ее глаза уставились в небо, пустые и ничего не видящие, когда я перемахнул через край и вылез в окно. Ведьма, пришедшая сообщить мне о смерти, осталась на месте, прижав руку ко рту.

Тело молодой ведьмы было наполовину обвито колючими лианами. Руки и ноги покрывали розы, словно растение могло забрать ее тело себе и втянуть в землю на этом самом месте. Они шевелились на ее коже, извиваясь и живя так, как я не видел уже несколько десятилетий.

Я подошел к ней ближе, узнав в ней одну из учениц, которых мы привезли из Кристальной Лощины. Она была одной из Тринадцати – одной из немногих студентов, не имевших семейной истории в пределах города.

Лишь немногие знали правду о событиях, предшествовавших резне, в которой погибло так много наших соотечественников. Еще меньше было тех, кто знал ужасающие подробности реальности, с которой столкнулись ученики Тринадцатой школы того года.

Я не мог вспомнить имя ведьмы, но наклонился к ней. Протянув руку вперед, я прикоснулся пальцем к каждому из ее век, закрывая их. С ужасом подумав о том, что никто из них так и не побеспокоился, я поднял голову и посмотрел на собравшуюся толпу.

Уиллоу сразу же поймала мой взгляд и в замешательстве уставилась на тело. Я подозревал, что молодая ведьма не видела в своей жизни много смертей, пока ее не покинула мать.

– Мы должны закрыть школу. Немедленно, – сказал Джордж, озвучив мысль, с которой, я знал, не согласится Сюзанна. Ковенант посмотрели друг другу в глаза, и даже Сюзанна вздохнула, покачав головой. Ее грудь опустилась, костлявое тело обвисло, даже когда в нем не было воздуха.

Или, знаете, легких.

– Мы не позволим тому, кто это сделал, помешать нашим студентам получить образование, которого они заслуживают. Это должен быть подражатель, кто-то, кто думает пошутить, снова вселив ужас в студентов, – сказала она, и я подумал, что должно произойти, чтобы она увидела реальность.

Если это случится еще раз, то ей не с кем будет смешивать новую кровь со своими ведьмами.

– А как же Уиллоу? Она здесь не в безопасности, – сказал Джордж, бросив взгляд в сторону Ведьмочки, которая внимательно наблюдала за нашим общением. Она зарычала, по звуку, не уступая самым свирепым Сосудам, и, поднявшись над карнизом, вышла во внутренний двор.

Она прошла мимо Ковенанта, полностью игнорируя его, и прикоснулась рукой к лианам, обвившим молодую ведьму. Она потянула за них, бормоча под нос на латыни и приказывая им отпустить найденную добычу. Лианы повиновались, медленно уходя в землю, словно, не желая больше причинять ведьме вред.

– Они меня не послушали, – раздался мужской голос, и я поднял голову, чтобы посмотреть в карие глаза старейшины Брэя. В его взгляде затаилось подозрение, когда он смотрел на Уиллоу, поднимавшую с земли грязь и втиравшую ее в рубцы на теле мертвой ведьмы. – Интересно, что они тебя слушают. Как будто они тебя узнали.

– Это потому, что они узнали, – сказала Уиллоу, осматривая останки ведьмы. Она искала раны, как я понял, искала причину ее смерти. – Я сделала подношение этому Двору, когда прибыла в Холлоу Гроув, – она оттолкнула пиджак другой женщины от своей груди и поморщилась, когда ткань прилипла к ее коже.

Кровь из дыры в груди начала подсыхать, уплотняя ткань. Должно быть, она пролежала здесь необнаруженной довольно долго, чтобы это произошло.

Как и пятьдесят лет назад, у ведьмы забрали что-то жизненно важное. Там, где должно было быть сердце, зияла дыра, и Уиллоу уставилась в нее. Собравшиеся студенты отреагировали на это совсем не так, как она, шокированные возгласы заполнили двор.

Но Уиллоу просто молча смотрела на происходящее, не отводя взгляда, когда другие отводили глаза от крови и крови. Как будто она не могла отвести взгляд.

– Нигде нет следов сердца, – сказала она, опустившись на пятки, когда наконец отвела этот пытливый взгляд. – Что с ним случилось?

Она нежно провела пальцем по следам от порезов на груди ведьмы – бороздки были слишком глубокими, чтобы их мог сделать человек.

– Мы не нашли его, – ответила Сюзанна, выходя из своего транса и делая шаг вперед. Она схватила Уиллоу за предплечье, пытаясь подтащить ее к ногам, а я боролся с желанием вырвать ее кости в сторону от Ведьмочки.

– Почему бы тебе не рассказать нам, что ты с ним сделала, девочка? – спросил Брэй, скрестив руки на груди.

– Вы думаете, это сделала я? – спросила Уиллоу, ее голос повысился, словно она не могла остановить пульсацию шока, пронесшуюся по ее телу.

– Ты сделала подношение, а через несколько дней на том же месте погибла ведьма. Я не думаю, что это совпадение, – сказал Брэй, пристально глядя на Уиллоу.

Она вскинула бровь, поднимаясь на ноги, и наклонила голову в сторону, что было гораздо более первобытным, чем у любой другой ведьмы, которую я когда-либо видела. Что-то в этом наклоне заставило мой позвоночник затрепетать от осознания того, что Брэй совершил грубую ошибку.

– Если бы я хотела кого-то убить, то это была бы не ведьма, которую я даже не знаю, – сказала она, и я увидел, как она сжала челюсти. – Если я убью, то не буду настолько глупа, чтобы оставить тело лежать рядом.

– Хватит, – вздохнула Сюзанна, глядя на дядю Ибана.

Старший Брэй без колебаний захлопнул рот, заглушив любую реплику, которую тот был готов произнести. Меня очень позабавило то, что Уиллоу суждено сидеть в Трибунале вместе с ним по окончании обучения в Холлоу Гроув, что как единственная оставшаяся ведьма Мадизза она станет его ровней сразу после окончания учебы.

Это послужит ему на пользу.

– У Уиллоу нет мотивации для убийства одного из Тринадцати, – сказала Сюзанна.

– Возможно, она убивает тех, с кем находится в прямой конкуренции, избавляясь от тех, кто может представлять угрозу ее интересам, – сказал Итар Брэй, и ухмылка, появившаяся в его голосе, была не что иное, как жестокая. – Ибан довольно уютно общался с мисс Сандерс до того, как вы прибыли в Холлоу Гроув.

Он наблюдал за Уиллоу, ожидая момента, когда ее обида проявится, когда она сморщится, как ревнивая школьница, за которую он ее явно принимал. Но вместо этого она рывком отдернула руку от Ковенанта и шагнула к Итару, остановившись прямо перед ним и вперив взгляд в его самодовольное лицо. У него хватило здравого смысла попятиться под этим взглядом, его рот дернулся, когда она улыбнулась.

– С чего ты взял, что мне есть дело до того, с кем, блять, проводил время Ибан до того, как узнал меня? – она приподнялась на носочках, наклонившись ближе, и я сдержал смех, который пытался вырваться из моей груди.

Не знаю, чего я ожидал, когда Ковенант послал меня за единственной оставшейся ведьмой из Мадиззы, но это точно была не Уиллоу с землей в сердце и огнем в крови.

– Ты не ревнуешь, что твой потенциальный спутник жизни так недавно был уютно устроен с другой женщиной? – спросил Брэй.

– Думаю, меня гораздо больше беспокоит твоя озабоченность моей личной жизнью, – сказала Уиллоу и с гримасой отступила назад. Она отвернулась, на мгновение оставив его вопрос без ответа, и двинулась мимо Сюзанны и Джорджа. – Но если отвечать на твой вопрос, то нет. Меня это не беспокоит. В отличие от некоторых здесь, я знаю, что гораздо веселее, когда ты готов делиться.

Я поперхнулся. Выражение лица Брэя, когда она проходила мимо меня, было просто недоверчивым, и Уиллоу, не задумываясь, оставила нас позади.

– Следуйте за ней, – приказала Сюзанна, и мне потребовалось собрать себя в кучу, чтобы не забыть сглотнуть, прежде чем мой резкий смех последовал за Ведьмочкой. – Школа больше не является безопасной для Уиллоу. Обеспечение ее безопасности – наша главная задача.

– А разве вы не должны беспокоиться об остальных одиннадцати учениках, которых в любой момент могут убить и собрать на органы? – спросил я, но уже повернулся, чтобы последовать за Уиллоу. Ковенанту не нужно было знать о сделке, которую мы заключили, и о том, что я был очень заинтересован в том, чтобы Уиллоу не пострадала из-за этого.

– Остальные одиннадцать студентов – не последние из целой кровной линии. Вы знаете, что происходит с каждым потерянным, – голос Сюзанны последовал за мной. Я не сомневался, что Уиллоу не будет рада моему присутствию в своей комнате.

Меня также не оставляло сомнение, что Уиллоу могла делать все, что ей заблагорассудится. Она могла совершить почти любое преступление в стенах Холлоу Гроув, и ей удалось бы пережить последствия.

Отчаявшись восстановить её кровь, Ковен создал идеальное оружие, способное привести к краху всё, что они создали и испортили. Она станет либо их погибелью, либо нашим спасением, и самое приятное в этом то, что они не смогут ничего сделать, чтобы остановить ее, когда она отнимет у них все.

На меньшее она не согласится.

УИЛЛОУ

19

Я вздрогнула. Голос, окружавший меня, был таким незнакомым. Я не сразу поняла, что он не мой, хотя и исходил от меня. Хриплый женский звук, который когтями впивался в мое горло, был не моим. Я прижала руку к горлу, пытаясь задержать посторонний звук, чтобы он не заставлял воздух вокруг меня гореть, словно в самом аду.

По коридорам бродила женщина, ее волосы цвета черного дерева струились до пояса, она двигалась как в замедленной съемке. Она держала на ладони кусок оникса, пальцы так крепко обхватывали его, что мне казалось, он может проткнуть ее кожу. Я узнала ее по фотографиям, которые показывал мне отец, по портретам, которые он заказал в память о ней. Его дом был невелик – хижина, спрятанная в лесу, чтобы защитить его от любопытных глаз Ковена, которые убили бы его, узнав о его существовании. Но те небольшие деньги, что у него были, он потратил на эти портреты, на сохранение памяти о сестре, которую любил больше всего на свете.

Ее глаза сверкали светло-голубым светом. Цвет был неестественным и напоминал холодный лед на озере, переливающийся в лунном свете. В нем был почти фиолетовый оттенок, как и в моем единственном глазу, склонном к сиреневому цвету. Ее лоб был нахмурен, а губы разошлись в беззвучном крике. Она обернулась, чтобы посмотреть через плечо, уронив оникс на то, что увидела позади себя.

Ничего не видя, я шагнула в темноту коридора, пытаясь дотянуться до нее. Я последовала за ней, когда она свернула за угол, оглядываясь через плечо, как будто за ней гнались. Я ничего не видела, но чувствовала.

Рычание, от которого сотрясался пол, от которого дребезжали стекла в стенах.

Лоралея что-то сжимала у бедра, и только тогда я поняла, что это был маленький черный мешочек. Только тогда я услышала зов костей, услышала, как они шепчут мне, чтобы я подошла ближе.

Взять то, что принадлежит мне.

Мешочек был непритязательным, похожим на мешочек для таро или мешочек с камнями и костями, используемый для гадания. Цепочка, обвивавшая ее бедро, была яркого золотого цвета, сверкавшего на фоне черной школьной формы.

– У меня нет того, что вы ищете, – сказала она в пустоту. Ее взгляд был устремлен в конец коридора, а тело вздрагивало при каждом шаге этой невидимой силы.

Я попятилась, едва успев схватить рукой, прижатой к стене. Следующий шаг чуть не свалил меня с ног. Воздух вокруг погрузился в холод, такой резкий, что обжег мою разгоряченную кожу, и только тогда я увидела дыхание перед своим лицом.

Я задохнулась, дыхание гулко отдавалось в груди. Я не могла даже видеть, что ее ждет, не могла ничего сделать, чтобы предотвратить повторение всего этого.

– Лоралей! – в панике позвала я. Ее голова резко дернулась в сторону, и жуткий голубой взгляд устремился на меня. Ее глаза расширились, как будто она узнала меня. Она убрала руку от костей, дававших ей силу, и замерла, не сводя с меня взгляда.

– Беги, Шарлотта. Беги! – закричала она, когда я шагнула к ней.

Это был всего лишь сон, напомнила я себе. Я была не в своем теле, не по-настоящему.

Вспышка красного цвета заполнила мое зрение, когда то, что я не могла видеть, нанесло удар. Ее грудь взорвалась тремя глубокими порезами, ее кровь забрызгала мне лицо. Ее рука коснулась моей руки, от нее исходило тепло. Ее лицо опустилось, когда она уставилась на меня, и ужас заполнил ее зрение. Она упала на колени, когда земля под ней задрожала, а тварь приблизилась еще на шаг.

– Очнись, Уиллоу, – сказала она мягким голосом, закатив глаза.

Боль пронзила мою спину, поджигая кожу, пока я боролся за то, чтобы поднять ее на ноги.

– Проснись! – закричала она.

Окна в конце коридора разбились от ее голоса. Ее паника захватила меня, забирая себе. Я упала, когда земля задрожала еще раз, ожидая удара по коленям.

Но удара не последовало.

Я проснулась, задыхаясь. Я вскочила с кровати и едва успела добежать до ванной, как желудок свело. Спина горела, когда я откидывала волосы с лица, кожа трескалась, когда я выгибалась вперед. Ухватившись за край унитаза, я ждала, когда прекратятся спазмы.

Как только я смогла, я поднялась на ноги и подошла к зеркалу над раковиной. Прополоскав рот, я нерешительно повернулась, чтобы посмотреть на свой позвоночник. Это был всего лишь сон, и боль, которую я чувствовала, несомненно, должна была быть плодом страха, который я испытывала, проснувшись.

Но рубашка прилипла к моей коже и была влажной, когда она сдвинулась. Я стянула ее через голову, медленно поворачиваясь, чтобы посмотреть на себя в зеркало.

Три следа от косых чернил в форме странного треугольника омрачали чернила моей татуировки, прорезая черный оттенок изогнутых ветвей татуировки дерева, ползущего вверх по позвоночнику. Кровь стекала с них, скатываясь по спине на грудную клетку.

Я уперлась руками в столешницу, обхватив пальцами ее край, и уставилась на безумное выражение своего лица. Мне снилась тетя, и она знала мое имя.

Правда, не сразу, перепутав меня с ведьмой, которая умерла за много веков до ее рождения. Я обхватила голову руками и перегнулась через раковину, когда желудок снова запульсировал. Это не имело никакого смысла. В этом не было никакой логики.

Дверь в спальню хлопнула, и я повернулась лицом к двери в ванную, схватив в руки каменный дозатор для мыла и приготовившись использовать его в качестве импровизированного оружия. В ванной комнате не было растений, и это надо было немедленно исправить.

В дверной проем между спальней и ванной комнатой вплыла громадная фигура мужчины. Его лицо было скрыто тенью, а спина загораживала свет, падающий из окон за его спиной. Мое тело гудело от энергии, готовясь к бою.

– У тебя кровь, – наконец сказал Грэй, шагнув вперед.

Уронив дозатор с мылом, я поспешила схватить с вешалки полотенце. Я обернула его вокруг своего торса, закрывая грудь от посторонних глаз, пока он с привычной легкостью нащупывал выключатель.

– Ничего страшного. Просто месячные, – соврала я, решив, что унижение от открытого обсуждения таких вещей будет гораздо лучше, чем признание в том, что я видела. Есть вещи, которые просто ненормальны для ведьмы. Вред от сновидения был одним из них. Только у белых и пурпурных в родословной был дар зрения.

– Как я смогу выполнить свою часть сделки, если ты не будешь честна со мной, Ведьмочка? – сказал он, понюхав воздух, и его нос дернулся.

– Как видишь, я в полном порядке. Убирайся, – огрызнулась я, не поворачиваясь к нему спиной. Я не хотела, чтобы он видел следы, не понимая, что они означают.

Как сон может причинить мне боль? Как он мог пометить меня в моем бодрствующем теле?

– Я чувствую запах твоей крови. Покажи мне ее, – приказал Грэй, шагнув вперед. Его пальцы ухватились за верхнюю часть полотенца, как будто он хотел оторвать его от моего тела. Я не знала, была ли мысль о том, что я полуголая перед ним, хуже, чем обнажить скрученную рану на спине.

Я не была уверена, что хочу это выяснить.

Я все равно отпустила полотенце, чувствуя, как оно падает на мою кожу. Только его пальцы, вцепившиеся в полотенце, удержали его, когда оно распахнулось, обнажив мою грудь. Его взгляд упал на них, когда его лицо замерло, вбирая в себя их выпуклость. Я почувствовала, как этот взгляд переместился чуть ниже, прошелся по моим соскам и перешел на живот. Это было осязаемо, оно скользило по мне, как змей в Эдемском саду.

– Я могу придумать гораздо более интересные способы провести ночь, – пробормотала я, подавшись вперед.

Его глаза метнулись к моему лицу, дыхание стало более сдержанным, когда я коснулась пальцем его груди. Его рубашка была частично расстегнута, обнажая тонкую линию кожи в верхней части. На нем не было ни галстука, ни пиджака. Только тонкая белая ткань рубашки не позволяла мне добраться до его обнаженной кожи.

Я просунула один палец в щель и провела им по его прохладной плоти.

– Ты играешь в очень опасную игру, маленькая ведьма, – пробормотал он, напряженно глядя на меня.

Я надула губы, и медленный вздох покинул меня.

– Обещания, обещания, Демон, – возразила я.

Он быстро шагнул вперед, схватил меня за локоть и развернул так неожиданно, что я едва успела ухватиться за тщету. Резкое движение выбило дыхание из моих легких, и я задыхалась, наклонившись вперед над раковиной. Он переместился за мою спину и положил одну руку на мое неповрежденное плечо. Он обхватил его, удерживая меня в неподвижности, пока я пыталась оттолкнуться от него.

Другой рукой он расчесал мои волосы на плече. От нежности этого движения у меня сжалось сердце, и я оскалила зубы, как шипящая дикая кошка. Лучше бы он был груб и жесток, когда осматривал мою рану.

Я предпочла бы откровенную ненависть, а не ложную привязанность.

Его рука замерла на моей плоти, заставив мурашки подняться на поверхность.

– Откуда это у тебя? – спросил он. Его пальцы возобновили движение, нежно прикасаясь к ранам и посылая в меня пламя агонии.

Я застонала, крепче вцепившись в край раковины.

– Во сне, – призналась я, давясь от смеха. Я была уверена, что он мне не поверит, что он решит, что на меня напали, пока я спала, и я была слишком забывчива, чтобы осознать это.

– Расскажи мне, – сказал он и, обойдя меня, взял с тумбочки чистую мочалку. Он подставил ее под теплую воду и выжал насухо, после чего встал рядом со мной и осторожно вытер кровь с раны.

Я рассказала о том, что вспомнила, о видении моей тети. Я отказалась назвать имя, которым она назвала меня вначале, понимая, что любая связь с Шарлоттой только привлечет к себе внимание. Я солгала, сказав, что никогда в жизни не видела эту женщину. Я опустила подробности о костях, пристегнутых к ее бедру, но рассказала ему правду о существе, преследовавшем ее.

О том, что он оставался совершенно невидимым.

– Ты уже видел это раньше, – сказала я, повернув голову, чтобы посмотреть на него.

Он торжественно кивнул, повернув меня так, чтобы я могла видеть, как его пальцы прослеживают следы. Они уже как-то затянулись, превратившись в старые раны, и кожа не была сырой, а покрылась шрамами. Но боль все еще пульсировала во мне, как будто раны были свежими, чувствительными к прикосновениям, несмотря на то, что он старался быть нежным.

– Это называется «глаз дьявола», – объяснил он, его голос звучал торжественно, когда он произносил эти слова. – Это позволяет Ему наблюдать за тобой более пристально.

Я сглотнула и, оторвав взгляд от грубых следов от порезов, снова посмотрела на него через плечо.

– Ну так избавься от него!

Он усмехнулся, но в его голосе не было ни капли юмора.

– Сосуд не может отменить Его действия, – пояснил он, взяв меня за подбородок и повернув к себе лицом. – Но, возможно, ты сможешь объяснить, что именно Он хочет от тебя, Ведьмочка.