Текст книги "Ведьмина Чаша"

Автор книги: Адель Лозовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

ГЛАВА 6

Приятно, когда ты спишь не один, а в компании вкусно пахнущего травами существа, греющего тебе бок на протяжении всей долгой ночи.

Воображение рисует притягательный образ, основываясь на тех недостоверных сведениях, что поступают извне, и как же оно неизменно ошибается в итоге!

Распахнув глаза, словно умелая горничная створки начищенных до блеска окон, Киммер обнаружил, что такой манящий аромат исходил от берийского пса, которого Милика называла Шрамом.

Верный четвероногий друг девочки удобно положил морду на грудь принца, позволяя тому во всей красе разглядеть тянущуюся от правого уха до ноздрей тонкую линию шрама, чудом миновавшую уцелевший глаз. И не давая никакой возможности снять с себя живое одеяло без его на то позволения или посторонней помощи.

Стоило Киммеру пошевелиться или приподняться, как из пасти Шрама раздавалось негромкое рычание, напоминающее принцу о том, что он не главный в замке и менять свое местоположение ради сомнительных прихотей столь удобной подушки пес пока не намерен.

Вдоволь намучившись на неудобном ложе от ставшей тяжелой морды пса, Киммер хотел уже разбудить Милику, дабы она отогнала своего питомца от его тела, как со стола неспешно поднялся хозяин библиотеки.

Прошелестев над спящими головами гостей, он подлетел к парочке и быстро заработал страницами над ухом пса, словно въедливая оса над целенаправленно выбранной жертвой.

Шраму действия Гарконаша не понравились. Он снова высказал свое недовольство известным способом, но назойливый звук не прекратился, и тогда пес открыл глаза.

И уставился в зеркало души Гарконаша.

Шрам стремглав отдал занятые позиции Киммеру и быстро залез под стол, будто там и располагалось заветное укрытие от книги знаний, умеющей быть убедительной и немногословной, когда того требует ситуация.

Принц благодарно кивнул нежданному спасителю, с хрустом встал и закрыл за собой дверь. Милика не проснулась, крепко увязнув в сонном царстве, а Тихоня сделал выбор не в пользу принца. Он завороженно наблюдал, как Гарконаш приближается к Шраму, зловеще стрекоча отрастающими страницами…

Киммер неторопливо спускался по большой гранитной лестнице, попутно рассматривая висящие на стенах портреты в позолоченных рамах. Невооруженным взглядом было видно, что художник изображал лиц весьма знатных и не лишенных магических способностей, что выражалось в особом символе, размашисто выведенном в левом верхнем углу произведения искусства.

От картин исходила странная энергетика, и Киммер не удержался и достал сигнализирующий о наличии колдовства камушек, но тот остался безучастным и ничего не показал.

Решив, что рассматривать семейство по фамилии Марлоу так пристально не стоит, принц спустился к камину, где его и нашла вчера Милика со своими берийскими псами.

На одном из кресел стопкой лежала мужская одежда. Простая, можно даже сказать, крестьянская, но чистая и неношеная, что не могло не радовать Киммера.

Принцу порядком надоел его парадный вид, поэтому он быстро переоделся в то, что ему принесла Кайла. В ее помощи он ни на секунду не сомневался, поскольку в том, как были сложены рубашка, штаны и плащ, чувствовалась женская рука. А Милика всю ночь провела в библиотеке и не могла принести сюда эти вещи. Остается Кайла, девушка, которую он, Киммер, еще не видел. Но жаждал исправить столь вопиющее недоразумение. Пособника похитителя стоит узнать как можно лучше и быстрее. Пока что время работает точно не в пользу принца!

Покинув гостеприимные недра башни, напоминающей формой и размерами донжон, Киммер с наслаждением вдохнул бодрящего воздуха Ведьминой Чаши и поднялся на одну из галерей оборонительных стен.

Открывшийся вид его впечатлил.

Замок находился на небольшом островке суши посреди озера, которое располагалось буквально в двадцати метрах от стен. Сквозь непроницаемую гладь дополнительного препятствия к свободе не было видно абсолютно ничего, ни всплеска, ни движения в пугающей глубине вод. Настолько они оказались мутными и темными, что Киммер сразу отказался от идеи нырять и проверять на себе, кто и что обитает на дне неизвестного озера.

Что, собственно, и не исключалось, поскольку мост, связывающий замок и прилегающие территории Ведьминой Чаши, отсутствовал напрочь, словно дракон, улетая, забирал его с собой.

Это открытие окончательно убедило Киммера в том, что потайные ходы есть и они активно используются. Иначе как Кайла попадает за стены замка и возвращается обратно?

Дальше простирались сосны. Огромные, вековые и величественные, наполняющие воздух терпким запахом смолы и хвои.

А за ними вырастали горы, верхушки которых терялись в непонятных образованиях, напоминающих облака.

Принц обреченно присвистнул, понимая, что его шансы на побег стремительно тают, словно снежинки в жаркий летний день.

Преодолеть горы без снаряжения не удастся. Без проводника пройти через ледяную пустыню, отделяющую Ведьмину Чашу от остального мира, он тоже не сможет. Значит, остается ждать похитителя. И расспрашивать Кайлу обо всем, что она знает.

Главное, набраться терпения и ждать, когда судьба подкинет тот верный шанс все изменить. А Киммер его не упустит. Слишком многое поставлено на кон, чтобы перестать бороться и смириться. Не для этого Киммер выжил на войне и согласился на брак с принцессой, которая теперь не кажется такой уж противной и фальшивой.

– Чем больше мы с вами, Кайла, препираемся, тем солнце восходит выше, драгоценное время уходит, и малышка дольше остается одна, грустная и одинокая… Неужели она вам настолько безразлична?

– Милика не одна, с ней два берийских пса! Они ее в обиду не дадут, будьте уверены! И если вы так за нее печетесь, то могли бы пойти и составить ей компанию! Там вы полезнее, чем здесь!

– А вы отчаянная девушка! Не боитесь доверять неизвестному человеку ребенка, не зная о нем ничего? А вдруг я из тех, кто детишек ест на завтрак, обед и ужин?

– Вы? Не смешите богов, Киммер. Я знаю о вас достаточно, чтобы не бояться за Милику.

– Ну вот, Кайла, видите, какая между нами пропасть. Вы обо мне знаете достаточно, а я о вас – ничего. Вам не кажется, что это несправедливо?

Я закатила глаза и застонала в голос. Актер сочувственно потерся о мою ногу, а Киммер самодовольно улыбнулся.

Каков наглец!

Мало того что он без разрешения покинул библиотеку, не побоялся выйти на площадь и отыскать там меня, так еще и набивается в помощники!

Это ж насколько я плохо выгляжу, что не могу справиться с обычной женской работой?!

– А не пойти ли вам, Киммер, обратно в темницу? – грозно произнесла я, почесывая мягкую шею грифона и заставляя того позабыть о том, что есть кто-то еще, кроме меня и моей ласки. – Обещаю, что в этот раз я обе двери закрою на ключ, уж будьте уверены!

Принц примиряюще поднял руки, делая вид, что сдался. В моем приданом он выглядел как-то мило и по-домашнему, словно всю сознательную жизнь провел в подобном одеянии, а не в королевских пышных камзолах да при дворце.

– Хорошо, дорогая Кайла, пусть будет по-вашему! – Киммер смиренно опустил голову, словно боялся прогневать кого-то… Неужели меня? – В Элирии в порядке вещей помогать женщинам во всех их нелегких делах, но если в вашей стране подобное недопустимо, то я приму правила этикета, которые здесь царят! Тогда прошу запереть меня в ту злосчастную клетку – не могу смотреть на страдания тех, кто добровольно отвергает помощь!

Я опешила. Принц умело загнал меня в поставленную им ловушку.

Получается, что если я не возьму его с собой, то обязана запереть его в темнице, потому что не принимаю его помощь из-за непомерной… гордыни?

Я не выдержала и расхохоталась.

Глупенький!

Я берегу твои руки от знакомства с тем, что поставит тебя на одну ступень с простой безродной девкой, пусть лишь на время, но поставит. Хотя не скрою, подобные мысли меня посещали, когда обнаглевшие принцы, принцессы и иже с ними переходили грань дозволенного и буквально требовали поставить их на место.

Останавливало меня только то, что за такое Марлоу по головке меня не погладит, а придумает изощренное наказание, что добавит мне грустных воспоминаний и еще больше укрепит мою ненависть к нему. Но коль вы, наследник Элирии, настаиваете…

– Следуйте за мной, Киммер, и помните, что я вас предупреждала!

Вместе с нами к деревянным постройкам отправился и грифон. Меня его присутствие не напрягало, а почему Киммера не волновал Актер – не имею ни малейшего представления. Подозреваю, что берийские псы произвели на принца настолько неизгладимое впечатление, что грифон воспринимался им как должное. Если такие зверушки девочку охраняют, то почему летающая кошка с орлиной мордой должна вызывать более бурные эмоции?

– Надо же, – присвистнул принц, наблюдая, как я убираю засов и отворяю дверь в хлев. – Существует все-таки в замке место, которое вы запираете. А вы, Кайла, оказывается, не так безнадежны, как кажется на первый взгляд!

– Если вы так же умелы в домашних делах, как работаете языком, то я, так и быть, сделаю для вас то, что никому не делала…

– И что же это, Кайла? – Киммер приблизился ко мне, используя тактику того тролля, не пускавшего меня к Марлоу.

Я сократила между нами дистанцию и прошептала ему на ухо:

– Возьму вас, милый принц… в свои постоянные помощники! А теперь не стойте столбом, вы же обещали хрупкой даме помощь!

Киммер снял плащ и повесил его на гвоздь рядом с теплой накидкой Кайлы.

Принца до глубины души поразило, что девушка не склонна выделяться нарядами, ведь их вещи, дожидающиеся своих хозяев на крючке двери хлева, выполнены из одного материала, без особых украшений, помогающих определить сословный статус.

До того как были сказаны первые слова между ними, Киммер представлял Кайлу эдакой мегерой, помешанной на тотальном контроле, жестокой и предвзятой, как старый паромщик, курсирующий между двумя враждующими берегами.

Но во время словесной пикировки придуманный образ разрушался, как хижина огров под шквальным проливным дождем, и принц смог увидеть, что в девушке нет того, чего он успел вдоволь нафантазировать.

Да, Кайла неохотно идет на контакт, недоверчива, и на то у нее есть причины – прожила она долгие годы в замке, если верить Гарконашу, в изоляции от мужчин и общества. Так почему она должна сразу и бесповоротно открываться первому встречному?

Да и кто он, Киммер, такой? Просто пленник, очередной принц, которых здесь было сколько? Двое, трое, пятнадцать?

Не важно.

Их нет, зато есть Кайла. Очаровательная Милика. Два грозных берийских пса. Негодник Гарконаш. И этот странный грифон, который всюду таскается за девушкой, как собачонка на привязи. Так даже Тихоня со Шрамом себя не ведут, а им положено. Лучшие друзья человека все-таки.

– Эти не трогайте, из них еще могут вылупиться детки. – Кайла подходила то к одному гнезду, то к другому, проверяя яйца загадочных несушек, уплетающих приготовленный корм в веселой перебранке и не обращающих на посетителей абсолютно никакого внимания.

Киммер с нескрываемым любопытством рассматривал бойких и пухлых птиц, смахивающих на огромные шары, покрытые темно-зелеными перьями, и было не очень понятно, кто перед тобой, мальчик или девочка.

На родине Киммера подобных существ отродясь не водилось. Может быть, забрать себе парочку?

– Что за порода? – деловито спросил он.

Кайла пожала плечами:

– Не знаю, я не сильна в… классификациях. Гарконаш считает, что они – коренные жители Ведьминой Чаши. Я их зову пушистиками. – Кайла улыбнулась и протянула Киммеру яйцо размером с его кулак.

Он осторожно принял дар, стараясь ненароком не соприкоснуться с девушкой.

– А Гарконаш называет по-другому, по-ученому, – добавила она.

Киммер вопросительно посмотрел на Кайлу. Та произнесла название вслух.

Брови принца поползли вверх.

– Ка-а-ак? Скажи еще раз!

Девушка расхохоталась. И повторила. Три раза.

На четвертом принцу удалось воспроизвести услышанное в точности.

– А вы быстро учитесь, принц…

– Я способный малый, Кайла. Смею вас заверить, что вы не единожды убедитесь в справедливости моих слов.

– И скромный, как Гарконаш! – Девушка закончила собирать яйца и позволила принцу забрать наполненную до краев корзинку.

Киммер хотел уже было положить в нее и переданное Кайлой яйцо, как оно начало светиться, будто там изнутри птенчик решил раскрыть свое инкогнито.

– Так и должно быть?

– Замри и не шевелись! – Кайла приблизилась к принцу и прикрыла источник света ладонями, словно это – щит от невзгод и ненастья.

Раздался хлопок, и сквозь нестройный хор пушистиков прорезался тонкий голосок, оповещающий всех о том, что на одну персону в этом месте стало больше.

Киммер завороженно смотрел на птенца, вылупившегося у него на глазах.

Слегка покрытый нежным пушком, он имел коричневый окрас и глазками-бусинками внимательно вглядывался в того, на чьих руках произошло его появление на свет.

– И часто вам приходится быть акушером, Кайла? – хрипло спросил принц, не смея пошевелиться.

– Я стала мамой в первый раз, как и вы, Киммер! – Девушка небрежно отряхнула руки от скорлупы, после чего забрала корзину у принца. – До сегодняшнего дня я никогда не видела, как пушистики приходят в наш мир. И понятия не имела, что они могут вылупиться из мертвых яиц.

– Мертвых?

– Да, – серьезно произнесла Кайла, пальцем погладив птенца, что не вызвало прилива удовольствия ни у Киммера, ни у крохи. – Мы собрали с вами мертвые яйца, принц. Съедобные, пригодные в пищу. Из них получается вкусный омлет.

Наследник Элирии почувствовал, как в предвкушении заныл его желудок.

– Но в них нет малышей. Они тяжелы, холодны и оттого пусты… – закончила свой рассказ о пушистиках Кайла.

– Получается, мы с вами стали свидетелями чуда? – Киммер ласково почесал птенчику под клювом, отчего тот зашелся радостным писком.

– Получается, да, – задумчиво сказала Кайла, хитро посматривая на принца.

Она опустила корзину на пол, приосанилась и запела.

Киммер забыл, как дышать. Вместе с птенцом и грифоном, вольготно разместившимся в проходе хлева, он наслаждался пением Кайлы, чистым и нежным, как поцелуй любимой женщины.

Принца покорил ее голос еще тогда, когда они только обменялись парой слов, а теперь он мог сказать наверняка, что ничего красивее он в своей жизни не слышал. И от этого ему стало очень тоскливо.

Пушистики оставили принесенный корм и обступили Кайлу, взяв в плотное кольцо. Они довольно заклохтали и заискрились всеми цветами радуги, делая представление Кайлы ярким и красочным, словно она выступала перед самой настоящей дворцовой публикой на праздничном приеме у короля, а не в каком-то хлеву старого замка Ведьминой Чаши.

Киммер жадно запоминал ее такой, свободной и радостной, впитывая каждую секунду увиденного действа, каждую ноту ее чарующего голоса, справедливо опасаясь, что больше подобного он никогда не увидит и не услышит.

Кайла пела и замечала, как в глазах принца разрастается печаль. Такая неподъемная, безысходная и осмысленная, будто принц принял какое-то решение, неприятное и неизбежное.

От которого он не посмеет отступиться, как бы тяжело ему ни пришлось.

ГЛАВА 7

– У меня нет слов, Киммер… Ваша техника просто ужасна! Разве вы не понимаете, что животному неприятно, когда его доят вот так, как вы, двумя пальцами?!

– Уж извините, Кайла, кулаком доить я не привык! Для меня главное результат, и я выиграл, имейте мужество признать это!

– Признать? Нет уж, дудки! Вы сжульничали! Вы заставили бедных морхов отдать вам молоко до капли, лишь бы больше вы не трогали их своими грязными пальцами!

– Они чистые! Впрочем, знавал я таких дам, как вы. Они ни при каких обстоятельствах не признают своего поражения, поэтому, так уж и быть, я принимаю его без подтверждения моей правоты и даже обещаю не глумиться! Честное королевское!

– Прошу вас, не посвящайте меня в подробности вашей бурной личной жизни. Я хочу спать спокойно и не бояться, что вы придете ко мне под покровом ночи, как за очередным трофеем в коллекцию.

– Готов поспорить, очаровательная Кайла, что это вы ко мне придете под покровом ночи, такая трепетная и волнующая, но я не дамся, увы и ах…

– Хам!

Я обиженно надулась и насупилась, пока Киммер беззаботно нес два больших кувшина с молоком, не забывая самодовольно сверкать зубами.

Ну-ну, улыбайся-улыбайся, моя месть будет сладка!

Поначалу ничто не предвещало беды. Мы закончили с пушистиками и занялись морхами, парнокопытными животными с толстой темной шубой, массивным лбом и небольшими рогами, значительно уступающими моим.

Раздельных секций в хлеву не было, поскольку пушистики и морхи прекрасно сосуществуют в дикой природе и создают взаимовыгодный симбиоз: пушистики выклевывают из теплой шкуры морхов паразитов, а те, в свою очередь, защищают их от хищников.

Странно, что такой союз не распался в хлеву, ведь пушистики были под моей полной защитой и заботой, и морхи не могли предложить им ничего равноценного взамен. Видимо, дело в многовековой дружбе. И во вкусовых предпочтениях пушистиков.

У морхов очень сытное молоко. Оно нравится мне, Милике и даже Тихоне со Шрамом. Подозреваю, что и Киммер оценит его по достоинству, но спрашивать об этом не буду из принципа. Слишком много чести общаться с жуликами, не скрывающими того, что они смухлевали!

Повелась, как сопливая девочка, на искренние глаза наперсточника! И его предложение: «Давайте, Кайла, поспорим, что мой кувшин станет полным раньше, чем ваш. Я морхов, правда, никогда раньше не встречал, но разберусь, чай, не пальцем деланный! Проиграю – исполню любое ваше желание, а если вдруг выиграю, то вы – мое. Идет?»

Ага, пошло! По скользкому маслянистому полу, по злобному заговору высших сил, не иначе!

Я оглянуться не успела, а у Киммера уже полный кувшин молока, хотя мой лишь наполовину заполнен. Вот где в жизни справедливость, а?

Страшно мне. Боязно. Переживаю я за желание его. Чую, непростое оно будет, ничего принц просто так не делает.

Загадает такое, от чего я приду в ужас и позже вспоминать буду со слезами на глазах. Вероятно, что-нибудь неприличное или того хуже. Попросит вернуть его во дворец Филиппа Спокойного или позвать Марлоу для задушевного разговора. И не отвертеться мне, спор есть спор.

– Вы подозрительно притихли, Кайла, – уверенно произнес Киммер возле входа в донжон, опасливо щурясь в мою сторону. – Опять гадость замышляете, планируя вернуть меня в клетку?

Я замерла, осмысливая сказанные мне в спину слова (пошла быстрее, дабы не видеть озаренного победой лица принца!), после чего сказала следующее:

– Я умею достойно проигрывать, принц! Вы получите свое желание, каким бы оно ни было! Но впредь попрошу держать свои мысли как можно дальше, поскольку я не давала вам повода говорить о себе в подобном тоне!

Я с грохотом открыла дверь и с гордой осанкой и задранной к потолку головой проскользнула внутрь.

Киммер с грифоном озадаченно переглянулись, принц тяжело вздохнул и пошел за мной следом, пропустив грифона вперед.

Наследник Элирии решил, что Актеру лучше быть со всеми вместе, и я не стала спорить.

Мне было все равно.

– Спасибо за помощь, Киммер, но дальше я сама. Готовить пищу сугубо женская обязанность, вас ждут другие дела. Уверена, что Гарконаш и Милика обрадуются вашему обществу куда больше, чем я, и оценят его по достоинству.

– С чего вы решили, что готовка – женская обязанность? – произнес принц, игнорируя все остальные мои слова. – В Элирии кухня принадлежит мужчинам, и они блестяще справляются с этой задачей.

– Охотно верю вам на слово, Киммер, но спорить не буду, мне мои нервы дороже!

– Так вот в чем дело, – победоносно произнес принц, с вызовом уставившись на меня. – Переживаете насчет спора? Тогда я немедленно озвучиваю свое желание, Кайла, дабы покончить с этой историей раз и навсегда! Готовы?

Я кивнула, уперев руки в боки, и глубоко вздохнула. Посмотрим, что созрело в вашей голове, наследник Элирии!

– После завтрака вы проведете мне подробную экскурсию по замку. Идет? – Принц протянул мне обтянутую перчаткой ладонь для рукопожатия, будто скрепляя этим слова, как договор у ростовщика.

Я громко выдохнула и пожала руку принца, соглашаясь с отведенной мне ролью. Хочет увидеть замок? Всегда пожалуйста! Но по секретным ходам я его точно не поведу, и это не обсуждается! Не хочу потом искать Киммера по горам и лесам. Искренне боюсь обнаружить его хладный труп. И сей страх для меня намного сильнее, чем нежелание получить заслуженную взбучку от Марлоу!

– Раз мы пришли к соглашению, Кайла, то позвольте приготовить для вас мое коронное блюдо! – умоляюще попросил Киммер, приятно сжимая мою ладонь немного шершавой перчаткой. – И вы увидите, как это незабываемо, когда кто-то о вас заботится. Вам ведь никто не готовил завтрак, не так ли, Кайла?

Я пожала плечами, тактично умалчивая о своем горьком детстве. Была одна женщина, нанятая Марлоу, в чьи обязанности входило меня кормить, обстирывать и одевать. До определенного момента. Пока маг не решил, что пора мне взрослеть и что я в состоянии сама о себе заботиться.

Именно тогда детство и закончилось: я осталась одна в огромном, как мне казалось, замке, и если бы Гарконаш не подавал признаки жизни, то остались бы от меня рожки да ножки, при условии что перед смертью я превращусь в дракона.

Правы вы, Киммер, незабываемо, когда кто-то о тебе заботится, и этим оно и опасно. Вот привыкну я к вашему вниманию, и что мне потом придется делать? Лететь за вами в Элирию? Увы, все не так просто…

– Какая у вас большая кухня, – присвистнул принц, восхищенно оглядывая забитое утварью помещение. – Хозяева замка любили вкусно поесть?

– А кто не любит? – хмыкнула я, вручая Киммеру белоснежный колпак и фартук. – Я таких не встречала!

– Вы безвылазно сидите в замке? – удивленно спросил принц, пряча густую шевелюру под поварским головным убором. – И не воете по ночам от тоски, распугивая местных волков?

– Почему же безвылазно? Я гуляю по Ведьминой Чаше, небывалой красоты место, скажу я вам. – Тут я не преувеличивала, место и впрямь живописное, особенно если знаешь, где ходить и от кого прятаться. – Вам очень повезло, принц, что вы здесь оказались! Впечатлений наберетесь на всю оставшуюся жизнь!

– И не поспоришь с вами, Кайла, – ухмыльнулся принц, открывая и закрывая многочисленные шкафчики и безуспешно пытаясь что-то найти. – А где у вас лежит кресало и кремень?

Простой вопрос, и мысли мои разбегаются, как крысы при виде Тихони.

Благодаря своей второй сущности для добычи огня мне достаточно сделать небольшую трансформацию глотки и желудка, чтобы подпалить дрова и приготовить пищу.

Ранее только она мне и была доступна, пока я не научилась изменять тело полностью. Поэтому огнивом я не пользовалась.

– О, нашел. – Не дожидаясь моего ответа, Киммер достал из дальнего шкафчика, в который даже Милика не совала носа (что удивительно, ведь малышка была любознательной не по годам), проржавевшее насквозь кресало и отсыревший кремень, почерневший от времени.

Киммер огорченно потряс находками (отчего мне захотелось мигом провалиться сквозь землю!) и подошел к подпечью, намереваясь развести там огонь, дабы печь уже начала потихоньку нагреваться.

Ожидаемо, что у него не вышло осуществить задуманное. С такими приборами я глубоко сомневаюсь, что у кого-нибудь вообще получится то, что Киммер хочет воплотить в жизнь.

– Посмотрите еще в том ящике, принц, и разрешите мне попробовать, пока вы ищете: все-таки эта кухня – моя вотчина!

Киммер передал мне кресало и кремень, который, казалось, вот-вот рассыплется на мелкие кусочки и признает свое поражение перед временем и моим небрежным к нему отношением.

Как только принц отправился в указанном мною направлении, я повернулась к подпечью, старательно изображая кипучую деятельность по розжигу огня.

Сгорбившись, как старая ведьма под тяжестью прожитых лет, я прижала голову к плечу, ощущая, как меняется гортань и крутит живот.

Закрыв ладонью расширяющуюся часть левой щеки, почувствовала противное едкое жжение, нетерпеливо кричащее: пора! Хватит держать меня здесь, выпускай меня на волю, живо!

Я гулко закашлялась, выплевывая желтоватый склизкий комочек прямо в каменные недра подпечья, заодно и выкидывая туда остатки бесполезного кремня.

А потом обернулась в поисках принца и радостно увидела, что Киммер продолжал безрезультатные поиски, не заметив мои хитрые действия. Он методично проверял мои полки, словно пытался найти там не только огниво, но и целое сокровище, спрятанное от посторонних глаз в старом котелке, начищенном до блеска.

– Принц, у меня получилось, можете не обыскивать мою кухню, я сама вам охотно покажу все, что вас интересует.

Принц пораженно уставился на мерно дрожащий огонь, дающий тепло печи, и перевел недоумевающий взгляд на меня, спокойную и уверенную в том, что подобное выходит буквально по мановению пальцев, легко и непринужденно, как пролетающий над головой Гарконаш. Пару раз я видела, как он не вписывается в поворот, но это не имеет никакого отношения к случившемуся! Как говорится, исключение подтверждает правило!

– А… мм… – содержательно выдавил из себя принц.

– Ножи позади вас, Киммер. Если понадобятся специи или еще что-то, говорите, не стесняйтесь, буду рада оказать вам посильную помощь.

Принц перестал пребывать в легкой прострации и ехидно посмотрел на меня, его лицо обретало осмысленное выражение.

Чтобы привести человека в чувство, существует великое множество способов. Одни предпочитают знакомство с ледяной водой, кто-то оживает после продолжительного похлопывания по щекам, а Киммер «трезвеет» от наглости.

Надо запомнить.

Я поудобнее уселась на трехногий табурет, приняла выжидательную позу, закинув ногу на ногу, и приготовилась наслаждаться демонстрацией проявления мужской заботы.

И насладилась ею сполна!

Я нетерпеливо поглядывала на то, как Киммер нежно берет яйца пушистиков и методично отделяет белки от желтков.

Потом с нескрываемым трепетом наблюдала за тем, как он взбивает белки до состояния воздушной пены, а желтки плавно смешивает с пряными травами при помощи моей любимой деревянной ложки. И почему-то не испытывала собственнического порыва вернуть ее. Странно, неужели драконья жадность присмирела? Такое вообще возможно?

Я с удовольствием наблюдала, как принц, быстро и без лишних движений отправляет полученную массу в печь, не забывая периодически помешивать готовящееся блюдо все той же деревянной ложкой. И снова жадность молчит. Эй, дорогуша, ты там еще жива?

А вот я, по-моему, нет.

Я затаив дыхание смотрю, как Киммер плавно перемещается по моей кухне, словно заправский танцор по знакомой сцене, успевая нарезать мясо для Тихони и Шрама и покрошить небольшую головку сыра в готовящееся варево.

Принц не забыл и про то, что я здесь, хотя с такими запахами, парящими по кухне, можно позабыть про все. Он протянул мне кружку молока, и я ощутила, как в горле стало сухо.

Мне показалось или принц действительно старается лишний раз меня не касаться? Брезгует, что ли?

Подумаю об этом позже, когда ароматы еды перестанут дразнить меня, как нахальные воробьи дворовую кошку, а Киммер закончит проявлять заботу.

Слишком хорошо у него получается, а я к такому не готова. Отвыкать придется долго и мучительно.

А по-другому я не умею. И вряд ли когда-нибудь научусь.

Милика уплетала завтрак за обе щеки, громко причмокивая от удовольствия. Я благодарно вкушала приготовленное Киммером яство, которое от одной только мысли, что оно было сделано специально ради меня, становилось еще вкуснее и аппетитнее.

Тихоня не изменил себе ни на йоту, меланхолично наблюдая за нашими жующими физиономиями, а Шрам недоверчиво следил за грифоном, не принимая его пока в семью. Я же думала о том, как помыть Актера и остаться после этого целой и невредимой.

Сомневаюсь, что он позволит себя протереть чистым полотенцем, но даже с другой стороны стола я вижу запекшиеся раны на его крыльях, а обработать их нужно. Мало ли какую заразу еще занесет (если уже не занес!), а опыта в ампутации конечностей у меня нет.

Интересно, есть ли он у Киммера?

Принц светится от гордости, словно котел, начищенный до блеска к памятной дате ленивыми школярами. К поварским навыкам Киммера мы отнеслись как положено, со всем пиететом и уважением, что позволяло наследнику Элирии с чистой совестью уплетать свою порцию свежайшей арбулястры. Или эрболады, как называли блюдо сарийцы.

Мне же понравился вариант Киммера: омлет. Коротко и легко запомнить. Да и выговорить не так сложно, как арбулястра или эрболада. Язык сломаешь!

– Вы сразили меня в самое сердце, Киммер. – Я нисколечко не лукавила, завтрак и вправду получился отличным. – Не думали стать поваром?

– Думал, Кайла, думал, ночами не спал и грезил о котлах, ложках, белых колпаках и фартуках. Да судьба у меня, видно, такая строптивая, что подбрасывает мне всякие-разные испытания, проверяя на прочность. Вот и приходится заниматься тем, к чему душа не лежит. Политикой, например.

– Вас послушать, Киммер, так принцем быть настолько тяжело, что проще поваром стать, чем блистать во дворце. Я повидала столько наследников королевской крови, что с уверенностью могу сказать: свою жизнь они на поварешку никогда не променяют.

– Принц принцу рознь. – В глазах Киммера блеснула сталь, того металлического отлива, от которого враги должны приходить в ужас.

Я же осталась равнодушной.

Я ем.

– Хорошо тем, кто не единственный венценосный ребенок в семье, – продолжил принц, вытирая губы полотенцем. – Можно возложить большую ответственность на плечи старшего отпрыска, ослабив хватку по отношению к младшим, не забывая их изредка шпынять, напоминая тем самым, что старшего может не стать в любой момент, а свято место пусто не бывает. Хуже обстоят дела у обретенного принца, и когда-нибудь я расскажу вам почему. Не хочу портить наш с вами завтрак неприятными фактами.

И улыбнулся Милике, сказав ей пару фраз на радойском. Малышка радостно что-то защебетала в ответ. А я надулась, поражаясь, что подобное начинает входить у меня в привычку. Мужское общество так влияет, что ли?

Не люблю я интриги ради интриг. Они, как правило, выеденного яйца не стоят. А мраку и шороха наводят столько, что сердце бешено и неистово стучит, желая узнать любой ценой правду и не давая спокойно уснуть до ее обретения.

В итоге обязательно приходит разочарование, хлопает тебя по плечу, ласково треплет по волосам и выдает обыденную отговорку: я же тебя предупреждало, девочка моя, а ты снова по битому стеклу идешь в полный рост, любимое оно у тебя, да?

Переживу я недосказанность, немаленькая и ученная прожитыми годами, давно той тропкой хожу, привыкла уже. Волнуюсь я, что не понимаю того, что говорит Киммер Милике.