Текст книги "Ведьмина Чаша"

Автор книги: Адель Лозовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Нетвердой походкой я подошла к колодцу и под скрип работающего механизма отчаянно смотрела на свое нечеткое отражение в поднимающемся из глубины ведерке воды. В зеркале я с затаенной радостью увидела привычные черты, в моей внешности изменений не было. Все то же скуластое лицо, небольшой нос с горбинкой, маленькие ушки и черные глаза. Брови цвета смолы хвойных деревьев и такие же волосы, спадающие на лоб неровной челкой. Мое прежний вид… Как же я по нему скучала!

Схватив долгожданное ведерко, я с жадностью припала к металлическому ободу и пила, пила ледяную воду так, будто от нее зависело мое существование в этом мире. Часть живительной влаги попала на лоб, текла по щекам и спускалась по груди на живот, а оттуда заструилась по ногам.

Для меня это было нечто вроде ритуала, свидетельствующего об окончании пребывания в шкуре дракона и появлении в логове Кайлы, которую здесь знали, любили и уважали.

Всякий раз, когда я возвращалась в замок с трофеем после грязных делишек Марлоу, то первым делом испивала чарующей силы подземного источника, знаменуя тем самым удачный исход замысла нашего преступного синдиката.

Иногда мне даже казалось, будто вместе с ледяной водой я выпиваю ту самую Кайлу, которую оставила в логове себя дожидаться. О подобных метаморфозах сознания никто не знал. Ни Марлоу, что закономерно, ни Гарконаш, что странно. С ним я делилась всем.

Тащить на себе Киммера я не собиралась в принципе. Это в драконьей ипостаси для меня он легкий как пушинка, а для человеческих плеч – весьма ощутимый груз. Для переправки бесчувственных тел принцев и принцесс в теплую и надежную темницу у меня припасена тачка. Заговоренная, крепко сбитая трехколесная деревянная «карета», на которую я потратила уйму сил и времени, пока не нашла мастера, способного сотворить подобную вещь, и не уговорила Марлоу напитать ее необходимыми заклинаниями, дабы она не гнила и могла выдерживать большой груз.

Аргументом для мага послужили могучие телеса принцев (да и принцессы порой попадались выдающихся форм!), на фоне которых мои размеры казались весьма скромными и миниатюрными. И пусть в жилах моих текла драконья кровь, надрываться просто так я не хотела. Погрузить в тачку – пожалуйста. А отдать душу в попытке донести дурно пахнущую духами и дорогим вином королевскую персону – нет уж, дудки!

Думаю, Киммер оценил мою предусмотрительность, лежа на дне тачки. Он свернулся калачиком и подложил под голову руку, вдыхая аромат свежеспиленной древесины. Умиротворенный и расслабленный, чем-то напоминающий беззащитного ребенка. Интересно, в кого он превратится, когда узнает, где оказался?

Перемещение принца с застеленного покрывалом дна тачки на набитый травами мешок заняло несколько секунд. Привычная манипуляция, выработанная годами практики, как сказал бы Гарконаш. Напоследок я укрыла его одеялом, ведь ночи бывают холодными. Подула на магический уголь, корзины с которым были расставлены в каждом углу, и закрыла металлическую решетку на замок, противно скрежетнув в нем ключом.

Вот и все, принц Элирии! Начинается твое недолгое пребывание в логове, надеюсь, тебе здесь понравится…

Что же делать с грифоном? Как Киммера я его не доволоку, не настолько я сильна, чтобы в одиночку поднять пернатую кошку размером с небольшую лошадь. Да и куда мне тащить несчастного? В темницу? Грифон там не поместится! А если бы и поместился, то где гарантии, что он не захочет сожрать Киммера для поддержания сил? Грифоны не бабочками питаются, видела я однажды их заостренные клювы в действии…

С такими невеселыми мыслями я пошла к тому месту, где оставила грифона, благо темница располагалась рядом и идти было недалеко.

Я с ужасом увидела, что грифон пришел в себя. Встал на все четыре лапы и абсолютно черными глазами смотрел на меня немигающим взглядом без намека на эмоции. Подозреваю, что именно с таким выражением морды он и разделывает тушки незадачливых зверьков, ставших его законной добычей.

Красивый… Несмотря на следы моего пламени, изрядно подпортившего его оперение. Грозный и свирепый хищник, чьи пострадавшие крылья сложены за спиной, а пушистая кисточка хвоста слегка вздрагивает от напряжения.

– Ты меня извини, пернатый, что так вышло. – Мой голос звучал глухо и сипло – еще не пришел в норму после луженой драконьей глотки. – Не хотела я тебя ранить, в других целилась. Спас ты нас, без тебя худо бы пришлось. Обещаю, что вылечу тебя и в беде не брошу, если таковая вдруг случится. Только не губи, прошу, мне еще ребенка на ноги подымать.

Зажмурилась и протянула вперед руку. Будь что будет. Кричать бесполезно, не успеют грифона оттащить от меня. Одна надежда, что извинения приняты и он не жаждет крови. А свои обещания я сдержу, пусть не сомневается.

Слышу, как скребутся тяжелые острые когти по плитам, как воздух вокруг меня сгущается и становится тверже. Не подаю виду, что страх с каждым звуком проникает все глубже и глубже.

Жду.

Чувствую, как в выставленную вперед ладонь уткнулась морда грифона, как мои пальцы уперлись в мягкие перья, а запястий коснулся окостенелый клюв зверя.

С шумом выдохнула. Получается, доверяет мне грифон, понимает, что не выживет без моей помощи. Как не выжил бы Киммер в том небе. И я на земле, когда Марлоу узнал бы о провале.

– Пойдем, пернатый, есть для тебя у меня пристанище. Оно тихое и надежное, тебе точно понравится.

Привела грифона к старой конюшне, в которой не было сейчас ни одной лошади. Просторное помещение, в котором я сушила травы, размещая их по длинным стойлам или подвешивая вязанки к самому потолку. Сейчас там лежало сено, мягкое и душистое, заготовленное мною впрок на зиму.

Издав тихий радостный клекот, грифон запрыгнул в ближайший стог и быстро зарылся в него с головой. Лишь мерное вздрагивание сена выдавало присутствие незваного гостя.

Я не стала закрывать двери конюшни. Пусть грифон видит, что никто и ничто не препятствует его свободе. Захочет – уйдет. Неволить не стану.

Подъем по винтовой лестнице неожиданно стал для меня долгим и монотонным, как сказки перед сном от Гарконаша. Зашла в любимую комнату, прилегла на дивно пахнущий матрас и тотчас уснула. Во сне мне было все равно, что я не закрыла дверь в свои покои и пребываю на самом удобном лежаке на свете в обнаженном виде.

ГЛАВА 3

Киммер резко проснулся. Ощущения были такими, словно его выдернули из привычной среды, как рыбку из пруда. Раз – и он уже в другом месте, а о прошлой жизни напоминают лишь чешуя да стекающие по хвосту капли. В случае принца – нарядный камзол да начищенные до блеска сапоги, отдаленно напоминающие солдатские.

И никого рядом нет.

Тишина.

Пустота.

Темно так, что и пальцев не видно, как к глазам их ни подноси.

Киммер залез в карманы камзола. Удивительно, но никто не заинтересовался вещами принца, оставив их ему. Как и одежду, за которую можно выручить неплохие деньги. Странный какой-то похититель…

Встав, принц осторожно, на ощупь побрел вперед. Его немного штормило после продолжительного сна, да и смысла геройствовать Киммер не видел. Он верил, что возможность проявить себя появится позже.

Неожиданно принц уперся в металлическую решетку, и клетку огласил радостный громкий гул.

Киммер прислушался, ожидая, что сейчас явится его похититель, но таинственный незнакомец не спешил, и темнота вновь наливалась тишиной, как щеки Бирха краской после официального приема в сарийском дворце.

Не дождавшись неприятного знакомства с тюремщиком и не тратя более свое драгоценное время на ненужные ожидания, принц достал маленький камушек из правого кармана и поднес его к решетке.

Помещение озарилось тускловатым белым светом, бьющим в разные стороны из диковинной штуки в руках Киммера.

Принц потер глаза, вмиг заболевшие от долгого пребывания в темноте, а вместе с болью он с удовольствием ощутил, как сковывающие цепи старушки-вялости постепенно растворяются во мгле наступивших сумерек.

Сильнее сжав в кулаке камушек, гладкий и круглый, как голова Бирха, Киммер неспешно провел им по решетке, любуясь неизменным цветом индикатора магии.

Закончив исследовать проржавевшие прутья, пленник приступил к самой волнительной части – к замку.

К безграничной радости принца, камушек все так же разбавлял образовавшуюся тьму белым огоньком, давая надежду на спасение.

– Получается, на тебе только чары, гасящие магию. Умно, умно… – прошептал принц, прикасаясь к замку. – А что ты скажешь на это?

Киммер коснулся мягкого ворота камзола и достал из него отмычку, припасенную им на тот случай, если худшие времена изволят наступить в самый неподходящий для этого час.

И начался долгий диалог, в котором Киммер отчаянно убеждал неодушевленного тюремщика, приводил аргументы и доводы в свою пользу, мол, стоит отпустить несчастного пленника на свободу, дабы он вновь увидел теплое солнце Элирии, ее вернувшееся величие и легкую печаль по былому. А суровый страж темницы отвечал непреклонным отказом, не желая отступать от своих железных принципов ради каких-то принцев и неизвестной ему страны.

Однако сопротивление замка с каждым миллиметром уменьшалось и вскоре совсем прекратилось. Раздался долгожданный щелчок – и дверца одиночной камеры отворилась с протяжным скрипом, будто бы исполняя хвалебную песнь герою за его заслуги.

Киммер вытер рукавом выступивший на лбу пот и запахнул камзол как можно плотнее.

Принц, несмотря на жар тела, почувствовал обжигающий холод, который просачивался в темницу через малюсенькое окошко и стремился захватить все пространство, куда только мог дотянуться.

Какая же на воле погода, если расставленные по углам корзины с углем не помогают согреть темницу?

Поразмыслив, Киммер укутался еще и одеялом, оставленным здесь как раз для того, чтобы пленник не околел.

На этом подготовка к побегу была торжественно закончена.

В полном боевом облачении принц легонько толкнул дверь, которая неспешно отворилась. Киммер был в недоумении. Он слышал, что колдуны да чародеи презирают тех, кто лишен упоительной возможности выделиться среди «непосвященных», но чтобы настолько не уважать последних и не закрывать на замки двери? Такого он уж точно не ожидал.

Индикатор магии не желал возвращать себе привычный серый свет, разгораясь все сильнее и становясь подобием факела, и при этом выдавая принца с потрохами и делая его уязвимым перед ночными хищниками и обитателями сей странной земли.

У Киммера голова шла кругом от мыслей, связанных с особенностями места, в котором он оказался.

Сколько же заклинаний, гасящих магию, здесь наплетено? И откуда берется энергия? Где ее источник?

У принца напрочь отсутствовали способности к чародейству. Так уж решила природа, отказав в подобном сначала его родителям, а позже и ему самому. Однако Трогд Свирепый справедливо считал, что его наследник должен разбираться во всем, что может угрожать его долгой и счастливой жизни, поэтому Киммер изучал основы магии под неустанным руководством Бирха.

Несмотря на лютую нелюбовь к порядку и дисциплине, маг прекрасно знал дающее сытую жизнь и теплую крышу над головой колдовское ремесло и вполне сносно умел его объяснять. Поэтому благодаря Бирху принц хорошо был подкован в теории и теперь искренне недоумевал, что может питать такую адскую конструкцию замка.

Именно замка. Его нельзя было спутать с каким-либо другим известным Киммеру сооружением.

Принц сумел рассмотреть и площадь, в центре которой находился колодец, и высокие башни, устремившие прямо в небо свои острые шпили, и могучие крепкие стены, способные выдержать длительную осаду.

Не забыл Киммер и про ворота, надежно запертые изнутри на множество замков по всей их высоте. Интересно, а закрыты ли они еще и снаружи?

Подобная предусмотрительность наводила на нехорошие мысли: каким образом обитатели замка покидают его? Есть ли потайной ход, ведущий за стены древнего строения? Или проводником служит тот страшный дракон, похитивший его?

Вспомнив пугающий образ летающего чудовища, Киммер тряхнул головой, словно отгоняя назойливую муху, и с чувством поморщился.

Будто наяву перед ним предстала ужасная морда существа, оценивающий взгляд которого презрительно твердил: и что ты можешь, принц? Ну вот что ты можешь?! Удиви меня, смертный!

И Киммер удивил. И его, и себя.

Тогда в зрачках дракона он прочитал недоумение. Монстр явно не понимал, как такого страшного зверя можно трогать голыми руками и не бояться последствий. Киммер и сам не понял как.

В те секунды никакого страха не было, он пришел сейчас, с осознанием того, что могло произойти, если бы монстр рассердился.

Киммер представил, как легко дракон разрывает его тело, или сжигает дотла, или поднимает в воздух и сбрасывает с большой высоты, или…

Слишком много «или». Они сбивают с цели, заводят в лабиринты неслучившегося и отвлекают внимание от главной проблемы: как выбраться из замка, из которого нет выхода?

Принц не знал, но очень хотел найти правильный ответ, поскольку в решении этого вопроса он был заинтересован как никто другой.

Первым незнакомца почуял Шрам. Он низко зарычал, подрываясь к двери и ощетиниваясь костяными иглами, как та рыба, которую Кайла как-то раз принесла с морского побережья. Тихоня, собрат Шрама, не последовал его примеру и приблизился вплотную к девочке, готовясь закрыть ее своим телом.

Милика испуганно распахнула голубые глаза и вцепилась в шерсть Тихони маленькой пухлой ладошкой, не забыв при этом прижать к груди плюшевого медвежонка, старого и потрепанного, но такого дорогого и любимого.

Она уставилась в одну точку, а ее губы беззвучно шевелились, словно девочка читала молитву. Периодически она запиналась и вздрагивала от рычания берийского пса.

В отличие от Шрама Тихоня молчал, только торчащие уши и напряженная стойка выдавали в нем решимость броситься на того, кто сейчас войдет.

Но незнакомец не шел.

И в Милике проснулось любопытство. Оно радостно потянулось, улыбнулось и повело девочку за собой, навстречу новым приключениям, в сопровождении двух берийских псов.

Покинув комнату, малышка нерешительно остановилась у самого края лестницы, ведущей в гостиную, и с открытым ртом уставилась на незнакомца, занявшего любимое кресло Кайлы.

Он терпеливо грел замерзшие руки возле камина, задумчиво всматривался в играющее пламя, изредка массируя лицо и пострадавшие кисти. Незнакомец будто бы звал тепло поближе к собственному телу, даже расстегнул для этого несколько пуговиц на своей диковинной одежде.

Такого наряда Милика раньше никогда не видела. Белый камзол с красными вставками и золотой вязью притягивал взгляд, словно булочка, оставленная Кайлой для поднятия настроения. Переливающиеся на свету темно-зеленые пуговицы добавляли в образ чарующего шарма и легкой загадочности, несмотря на потрепанное одеяло Кайлы, лежащее у незнакомца на коленях. Ее творения Милика узнала бы из тысячи.

Идиллию нарушил Шрам, которому надоело так долго молчать и походить тем самым на Тихоню.

Он вновь зарычал, отчего незнакомец покинул занятое им кресло и развернулся в сторону шума.

Теперь Милика смогла рассмотреть волевой подбородок, карие глаза и нахмуренные брови незваного гостя.

Было видно, что он перебирает варианты отступления и не может выбрать подходящий. От берийских псов сбежать не так просто. Особенно живым!

Незнакомец что-то сказал. Потом еще раз. И еще.

Непонятные слова сыпались из него, как подарки Кайлы из большого мешка, пока Милика не расслышала язык, который, казалось, она позабыла навсегда.

– Я не причиню тебе зла, милая девочка, не стоит спускать этих псов на меня…

– Хор-р-ро-шо! – с трудом выдавила из себя Милика, еле сдерживая предательски выступившие слезы.

Шрам неодобрительно покосился на растроганную малышку, а Тихоня и ухом не повел. В отличие от брата он не стремился вогнать зубы в заглянувших на огонек незнакомцев. Он их берег.

Мясо оказалось великолепным. Оно не было только что снято с огня и не пахло терпкими специями, но не потеряло при этом свой вкус, и Киммер испытал приятные ощущения от трапезы и упоительной сытости, наступившей после.

Наследник Элирии и сам толком не понял, когда успел проголодаться. Совсем недавно он стоял перед светловолосой девочкой, теребя в руках прихваченное из темницы покрывало, а теперь спокойно ел жаркое за домашним столом, рассказывая сердобольному ребенку о себе, последних новостях и мире. На радойском.

На сложном языке, который можно обуздать, лишь изучая его с пеленок под убаюкивающие песни нянек. В этом был уверен Бирх, ставший, по сути, единственным учителем всех наук, коих Киммеру пришлось изучить немало. В том числе и этот язык. В возрасте, когда мальчик возвращается с войны мужчиной, уверенным в том, что больше ничего нового он не узнает. И это невежественное упрямство растет и множится, пока не наталкивается на извечный камень преткновения.

На спор.

Все обучение Бирх построил на нем. Он прекрасно видел, как Киммер не желает проникаться важностью учебного процесса, потому и прибегнул к единственно верному средству.

И оно сработало!

Охваченный азартом принц скрупулезно разбирался в преподаваемом Бирхом материале, разгадывал логические задачки и перечитывал объемную библиотеку Трогда Свирепого по несколько раз, пока не достигал понимания того, что видел и слышал на занятиях.

Стремясь доказать надоедливому магу, что недооценивать противника, лишенного волшебных сил, не стоит, Киммер и сам не заметил, как неинтересное и скучное времяпрепровождение стало больше чем обычным уроком для представителя королевской крови. Переросло в возможность раскрыться с иной стороны, стало частью натуры. И помогло сейчас выжить.

С одним берийским псом справиться очень сложно, а с двумя – невыполнимая задача. Да еще и без любимого меча, терпеливо ожидающего принца во дворце отца. Будь на месте девочки безжалостный охотник за головами, то не вкушал бы сейчас Киммер нехитрое угощение обитателя таинственного замка, а брел по извилистой Дороге Правды, ожидая, когда же перед ним предстанет Царство Оконченного Пути.

Светловолосое чудо слушало принца, затаив дыхание. Оно сидело напротив Киммера, утомленно подперев голову руками, не сводя внимательных изумрудных глаз с рассказчика. Изредка девочка поглядывала на берийских псов, словно сообщая им, что все с ней в порядке.

Охранники величаво лежали рядом с хозяйкой, изображая незаинтересованность по отношению к гостю. Даже агрессивно настроенный пес спрятал костяные иглы и теперь спокойно внимал речам Киммера, не скрывая того, что понимает их.

– Ты давно здесь живешь, Милика? – покончив с поздним ужином, спросил принц.

– Восемь… месяцев, – подсчитал в уме ребенок, немного запинаясь и растягивая слова. – Меня Кайла спасла и привела сюда.

– Кайла… – задумчиво произнес принц. – Так, получается, ты не одна здесь живешь?

– Не-э-эт, не одна, – хрустальным колокольчиком рассмеялась Милика. – За мной Шрам и Тихоня присматривают, и Гарконаш иногда… О, сир, вы должны его видеть! Он столько всего знает, он умный и такой необычный…

Девочка схватила принца за перчатку и повела за собой, как теленка на привязи, позабыв о правилах этикета. И Киммеру это нравилось.

Он доверительно сжимал теплую ладошку Милики, и подозрения насчет замка с каждым шагом рассеивались. Разве может быть ужасным место, в котором чувствует себя вольготно такой милый ребенок?

ГЛАВА 4

– Отец! Оте-э-э-эц!

Дворец содрогался от могучего крика, а вместе с ним и сарийский король. Он только-только изволил вкусить послеобеденный сон, отправив свою дочь на прогулку с сыном Трогда Свирепого, и собирался насладиться тишиной, спокойствием и умиротворением.

Не получилось.

– Оте-э-э-эц! А-а-а… вот ты где?! Созывай отряд рыцарей, принца похитили! – Разгоряченная принцесса небольшим ураганом ворвалась в покои монарха Сарии, заставив его выбраться из объятий королевского ложа и прервать столь необходимое для восстановления душевных сил занятие. – И извести палача, что у него появилась работа. Мага нужно казнить!

– Бирха? – с удивлением спросил король, хлопая ресницами в такт исчезающему сну. Тот клятвенно пообещал, что непременно вернется.

– С этим дристуном пусть Киммер сам разбирается. Если живой еще, – угрюмо произнесла принцесса, вытаскивая многочисленные украшения из высокой прически. – А Зарга стоит казнить. Он нас опозорил!

И покинула покои отца столь же стремительно, как и вошла.

С ее уходом до короля дошел смысл брошенных принцессой слов.

Похитили принца! Из дворца короля чужой страны! Какой скандал!

И правитель Сарии бросился навстречу внезапно свалившимся на его голову проблемам, для решения коих требовалось его обязательное присутствие.

На выходе из королевской опочивальни он столкнулся с Заргом, главным виновником случившихся событий – так сказала любимая дочь. Придворный маг был спокоен и невозмутим, но пахло от него настолько скверно, что его величеству Филиппу Спокойному пришлось доставать надушенный платок из нагрудного кармана и использовать сей предмет в качестве защиты от назойливой вони.

Платок, к сожалению, не помогал!

– Ваше великоумие, позвольте мне все объяснить. – Зарг покорно склонил перед Филиппом Спокойным голову, как положено в Сарии, но целовать руку монарха не спешил, изучив за годы службы характер короля. Прикосновение к своей персоне от такой вонючки, как он, монарх бы точно не выдержал! – Все не так, как кажется на первый взгляд!

– Я тебя внимательно выслушаю, Зарг, – брезгливо выдавил из себя Филипп Спокойный, подзывая лакея. – И попробуй быть убедительным! Твоя жизнь висит на волоске. А ты, – палец уперся в хилую грудь слуги с такой силой, что тот непроизвольно сглотнул и поежился, – собери рыцарей в Зале Советов. Живо!

Паж бросился со всех ног исполнять приказ короля, а сама монаршая особа проследовала в указанное место, не обращая никакого внимания на идущего сзади мага. Чтобы поверить словам чародея, нужно знать историю со всех возможных сторон. Казнить Зарга он всегда успеет. Прямо там, в Зале Советов. Если что, рыцари исполнят приказ. Иначе зачем они такие нужны, раз не подчиняются слову своего короля?

Зал Советов представлял собой просторное помещение с огромными разноцветными витражами, в центре которого располагался длинный прямоугольный стол. За ним легко и свободно помещались представители самых разных сословий. Они делились с королем насущными проблемами и пожеланиями, а иногда и просто благодарили за услышанные мольбы и подписанные указы. Да, даже такое бывало за многолетнее правление Филиппа Спокойного.

В этот раз собравшихся было мало. Помимо монарха, восседающего во главе стола, присутствовали шесть рыцарей Высокородных домов, поддерживавших правление рода Филиппа испокон веков. Также здесь находился Зарг, занявший самое дальнее кресло, и личный паж принцессы, которого дочь правителя Сарии, да и король тоже, называла в лицо лакеем. Сама она отсутствовала, но Филипп Спокойный отцовским чутьем предвидел, что его дочь обязательно вскоре появится – как только справится со сложной прической и поменяет наряд на более подходящий к данному случаю.

– Я собрал вас по очень важному поводу. – Король обвел взглядом притихших подданных и перешел сразу к сути. Привычкой ходить вокруг да около за долгие годы власти он не обзавелся. – Похищен элирийский принц, наследник престола. Украден вероломно из моего дворца, средь белого дня, прямо на глазах у стражи и мага. Тем самым был нанесен колоссальный ущерб репутации Сарии и предпринята попытка сорвать необходимый для ее процветания брак. Мне стоит говорить о том, насколько важным для нас является перемирие с Элирией?!

Тишина была ему ответом. Король продолжил:

– Я хочу услышать правду о том, что сегодня произошло. Джанарио!

– Ничто не предвещало беды, ваше величество. Всего лишь прогулка по саду для скрепления отношений между принцем и принцессой. Пока не появился дракон. – Паж поморщился от воспоминаний и стыдливо отвел глаза. История про его обморок еще долго будет гулять на длинных языках придворных! – Он выбрался из зарослей снежноцвета и напал на нас.

– Дозвольте мне продолжить, ваше величество. – Получив разрешающий кивок, один из рыцарей достал из-под стола нагрудник стражника и небрежно швырнул его на середину стола. – Судя по вмятинам на доспехах, их оставил дракон. Не морок, а живое существо из плоти и крови атаковало моих людей, и милостью богов они лежат в лазарете, а не в земле сырой! В зарослях снежноцвета я обнаружил отпечатки женских стоп, переходящие в следы зверя. О том, что мы имеем дело с оборотнем женского пола, говорит и исчезновение недавно нанятой служанки. И у меня возникает вопрос: где же та хваленая магия, не пускающая оборотней во дворец?!

Все присутствующие перевели грозные взгляды на провинившегося мага. Тот хотел что-то сказать в свое оправдание, но не успел и рта раскрыть. Двери Зала Советов с грохотом отворились, и принцесса плавной походкой прошла к готовым растерзать мага мужчинам.

Филипп Спокойный задохнулся от возмущения.

Наряд принцессы был вызывающ и просто кричал о том, что за Киммером она отправится лично. Длинный двуручный меч царапал пол, из голенищ сапог торчали рукояти изогнутых кинжалов. Серый нагрудник защищал от взглядов ее прелести, а для метательных ножей нашлось место за поясом. Длинные белокурые волосы принцессы тугой косой болтались за спиной, а образ наивной простушки был уничтожен родниковой водой из дворцового источника.

В таком виде она неумолимо походила на мать, отчаянную воительницу летающих островов, взявшую в вечный плен сердце короля Сарии, но не отдавшей своего взамен. Только дочь.

– Мне тоже интересно, как защитный купол пропустил дракона.

Принцесса села напротив мага, положив меч на стол, как того требовали приличия. Запах Зарга ее не смущал. Наконец-то от него пахло так, как он заслуживал!

Маг был невозмутим. Вызывающе невозмутим. Его не пугала настроенная против него принцесса. И рыцари. И наличие оружия в их руках. Разве можно бояться мелких муравьев, когда являешься тяжелым ботинком?

– Виноват Кристоф, тот мальчишка, отданный мне в обучение, – издевательски произнес Зарг, смакуя каждое слово перед тем, как его выплюнуть. – Безграмотный тупой осел!

– Ты лжешь, нечестивая собака!

– Виария! – громко сказал владыка Сарии, призывая тем самым дочь к благоразумию.

Принцесса пристыженно надулась и насупилась.

Зарг довольно ухмыльнулся, показав желтые зубы.

– Мальчишка решил, что знает магию лучше меня. Зачем ему старый учитель, если можно самому окунуться в неведомый мир и подчинить себе те силы, о существовании которых простые смертные не имеют ни малейшего представления?

Принцесса сделала вид, что смахивает невидимую слезинку с глаз. Король погрозил ей кулаком.

– Гордыня обуяла юнца, и прошлой ночью он провел ритуал Познания. Один. И ожидаемо не справился! Энергия хлынула в купол, оставив от защитных плетений одни рваные лоскуты да большие дыры. Чтобы залатать их, я обратился за помощью к магу Элирии, но мы не успели полностью исправить нанесенный вред! – Зарг перестал испепелять Виарию взглядом и обратился к королю: – Я готов понести заслуженное наказание, владыка, но прежде знай, что я сумел пометить зверя…

– А он тебя, – хихикнула Виария, непроизвольно заставив лица нахмуренных и сосредоточенных мужчин стать не такими серьезными и жесткими.

– …и могу привести к его логову, если мне сохранят жизнь, – закончил свою речь Зарг и победоносно сложил руки на груди.

Король обдумывал услышанное, постукивая указательным пальцем по блестящей поверхности стола.

Выбора у него и не было.

Брак Киммера и Виарии для Элирии и Сарии необходим как воздух. Война за спорные территории опустошила обе страны, отчаянно нуждающиеся в перемирии и процветании. И гарантом этого должен был стать союз двух венценосных особ, одна из которых пропала.

Если не удастся найти Киммера живым и здоровым как можно скорее, то возможна новая битва между Сарией и Элирией. Филипп Спокойный помнил крутой нрав Трогда Свирепого, а если учитывать любовь другого народа к недавно обретенному принцу, то подобное столкновение вполне могло перерасти в геноцид. Этого король Сарии допустить никак не мог.

– Ладно, Зарг, ты меня убедил. – Филипп Спокойный устало откинулся назад, приятно упираясь в мягкую часть спинки трона, и обратился к начальнику стражи: – Себастьян, тебя я назначаю главным в отряде, который будет заниматься возвращением принца в наши гостеприимные стены. Сопроводите мага до логова зверя и сделайте так, чтобы дракон больше не посмел вмешиваться во внешнеполитические дела Сарии! Пусть твоя магия, Зарг, впредь не дает осечек, иначе мигом отправишься на гильотину!

– Я поеду с ними, отец. – Виария была непреклонна в принятом ею решении. – Не могу оставаться в стороне, когда мой жених в опасности. Пусть он увидит, что ради укрепления нашего союза я готова последовать за ним куда угодно, даже в логово дракона!

– Наша миссия настолько опасна, что в ней нет места для таких очаровательных прелестниц, как вы, юная леди, – сухо заявил Себастьян, разглядывая мраморные колонны Зала Советов. – Понадобится целая армия, чтобы обеспечить вашу безопасность, пока мы будем вытаскивать принца Киммера из лап огнедышащего чудовища. Не женское это дело трястись в походе, спать на голой земле и биться с порождениями тьмы. Каждый должен заниматься тем, ради чего он появился на свет, и не лезть туда, где от него будет мало пользы!

Принцесса побагровела и с хрустом сжала кулаки.

– Я правильно понимаю, что мое дело – сидеть во дворце, рожать наследников и никуда не лезть? – ласковым голосом произнесла она, любовно поглаживая ножны. – А вам не кажется, Себастьян, что это не ваша забота, что, где и как я должна делать! И по какому праву вы вообще смеете говорить мне столь оскорбительные вещи?! Я прошла посвящение в рыцари, получила звание Мастера Мечей, одолев вас в честном поединке. Так почему я не могу участвовать в поиске своего будущего супруга, неуважаемый мною Себастьян?!

– Довольно! – Филипп Спокойный хлопнул ладонью по столу, не давая рыцарю отстоять точку зрения мужского шовинизма. – Прекратить спор! Если моя дочь так жаждет принять участие в спасении элирийского принца, то так тому и быть.

– Только пусть сперва она пообещает, ваше величество, что будет исполнять мои приказы и не посмеет ронять мой авторитет в глазах воинов. – Себастьян не желал всухую проигрывать Виарии, выторговывая у короля хоть какие-то привилегии. – Помимо принцессы, ваше величество, я готов взять в отряд и ее пажа Джанарио, поскольку рыцарь, – начальник стражи подарил Виарии белоснежный оскал, – рыцарь обязан заботиться о паже, доверенном ему для обучения и выполнения особо важных поручений.