Текст книги "Культура времен Апокалипсиса"

Автор книги: Адам Парфрей

И в том и другом случае опасность, исходящая от насильников-рецидивистов, рыщущих по стране в поисках невинных детишек, была использована федеральными властями и властями штатов для того, чтобы внести законопроект, предусматривающий определенные последствия для тех людей, которые не согласились принять разрешенные формы сексуального поведения. Однажды пойманные на этом, они считались опасными для общества и могли быть на неопределенный срок упрятаны за решетку.

Едва ли не в половине всех штатов США в качестве обязательного условия при вынесении приговора или досрочном освобождении широко используется так называемая «химическая кастрация» – медикаментозное лечение, предназначенное для подавления сексуального желания.[83]83
  * Техас продвинулся на шаг вперед, разрешив добровольную хирургическую кастрацию людей, совершивших преступления на сексуальной почве


[Закрыть] Лекарство, о котором идет речь, называется трипторелин, и первоначально оно использовалось при лечении рака поджелудочной железы. Подавление сексуального желания – это одно из известных последствий применения данного лекарства наряду со множеством «не столь важных» последствий, таких, как «выпадение волос, желудочно-кишечные расстройства, увеличение молочных желез, головокружение, кратковременные увеличения кровяного давления, а также ухудшение зрения».

2 февраля 1998 года, в статье о результатах изучения эффективности химической кастрации, опубликованной в New England Journal of Medicine,[84]84
  * Ariel Rosler, M.D. and Eliezer Witztum, M.D., «Treatment of Men with Paraphilia with a Long-Acting Analogue of Gonadotrophin-Releasing Hormone», New England Journal of Medicine, 12 февраля 1998 года


[Закрыть] сообщалось о возмутительном юридическом прецеденте. Добровольцы, пожелавшие принять участие в исследовании препарата, состояли из двух групп: осужденные за преступления сексуального характера и освобожденные из тюрьмы на условии, что они примут участие в проводящейся программе, а также не осужденные за преступления, но участвующие в программе, чтобы избежать уголовного преследования за предполагаемые преступления сексуального характера. Может показаться, что с точки зрения закона само наличие тестостерона у мужчины в настоящее время рассматривается как патогенная предрасположенность к педофилии.

Созданный внутри военно-промышленного комплекса и описанный в книге Кубрика «Заводной апельсин» плетизмограф полового члена (PPG, прибор, регистрирующий изменение его объема), служащий для измерения «возбуждения», используется в настоящее время тюремными психологами США и Великобритании. Изначально он был разработан для чешской армии, чтобы устанавливать гетеросексуальность новых рекрутов. Использование этих приборов было прекращено после скандала, разгоревшегося в 1992 году, когда общественность обнаружила, что психологи Аризоны и Техаса используют этот прибор на десятилетних мальчиках. Впоследствии американское Управление по контролю за продуктами и лекарствами привлекло производителя плетизмографа из Небраски к суду за продажу этого прибора без разрешения федеральных властей.

В государственный центрах по исправлению сексуального поведения люди, страдающие половыми извращениями, носят на пенисе специальный фиксатор с наполненной ртутью резиновой петлей (которая регистрирует изменение толщины половых органов). Фиксатор подключен к папиллометру (определяющему изменения диаметра кольца). Больного заставляют смотреть эротические фильмы и слушать звукозаписи, имитирующие сцены сексуального насилия.[85]85
  * Полную оценку этого лечения можно найти в книге Sylvere Lotringer, Overexposed: Treating Sexual Perversion in America (Pantheon Press, 1998)


[Закрыть] Такое лечение осуществляется как часть аверсионной терапии, при которой всякий раз, когда набухает член пациента, он получает удары электрическим током и чувствует омерзительные запахи. Поэтому зафиксированное и измеренное возбуждение сравнивается с желанием, о котором рассказывает больной. Он может соврать. Измеренное возбуждение демонстрирует истинное желание человека.

Автор статьи в журнале San Jose Mercury News, опубликованной в 1996 году, писал: «Общество лечения сексоголиков советует операторам полиграфов использовать разнообразные фильмы, как нормальной, так и извращенной тематики, которые могут включать изображения половых актов. Типичные для такого курса лечения аудио-кассеты содержат звуки ласк, добровольных половых сношений, насильственного секса, изнасилований, а также звуки физического насилия над детьми и взрослыми обоих полов».[86]86
  * «Контролирующее устройство для лечения секс-преступников», Steve Johnson, San Jose Mercury, 6 августа 1996 года


[Закрыть]

В то время как создается (то есть собирается из имеющихся источников) эта официально разрешенная детская порнография, власти активно пытаются обуздать и прекратить ее существование в Интернете. Эту тайную супермагистраль охраняют электронные полицейские и охотники за педофилами, надеясь натолкнуться на обмен информацией между извращенцами, где, как товарами, меняются картинками обнаженных детей. Используя чужие личины, они притворяются симпатичными малышами, околачивающимися в чатах, для того, чтобы заманить и поймать в ловушку ничего не подозревающего педофила, желающего развлечься.

Большинство источников свидетельствует о том, что коммерческая индустрия детской порнографии исчезла вместе с ее запретом в Дании в 1985 году, являвшейся основным поставщиком подобного материала на протяжении 15-летнего социального эксперимента, когда были легализованы все виды порнографии (в США почтовые инспекторы продолжали публиковать «Страну чудес» – службу знакомств для педофилов, чтобы поймать в ловушку педофилов-одиночек). Считается, что многие из самых откровенных порноизображений с участием детей, появляющиеся в Интернете, взяты из соответствующих печатных изданий того времени. Многие, но не все.

Вот на экране появляется изображение маленького мальчика. Не старше семи лет, с прелестными белокурыми локонами. Назовем его «Томми». Он не может видеть себя на этом экране, это можете только Вы. Все, что он может видеть, – это снимающую его видеокамеру. Его голова повернута, и он с ужасом смотрит прямо в объектив камеры. Все маленькое тело Томми, лежащее животом вниз на кремовом диване, предельно напряжено. Его футболка задрана к шее, штаны скомканы у лодыжек. Маленькие ручки крепко прижаты к диванной подушке. Он пытается оттолкнуться от нее. На ребенке лежит рука взрослого. Она гладит верхнюю часть его бедра. Другая ведет набухший член от предплечья Томми до его анального отверстия. Похожая на луковицу головка члена решительно проникает между нежными ягодицами. Резкий толчок вглубь. Проходит глубже. Мужчина, назовем его «Папочка», тоже смотрит в камеру. Решительно. В отличие от Томми, он знает, что Вы находитесь где-то за пределами камеры. Он знает, чего Вы хотите и воплощает Ваши непристойные фантазии. Фантазии о могуществе. О жестоком обращении. О развратной невинности. Разумеется, что подобные фантазии отвратительный разум придумывает для другого, не менее отвратительного разума. И до тех пор, пока этот разум продолжает оставаться сексуальной угрозой, у общества будет дьявол, которого оно вполне заслуживает.

Из журнала International Gymnast, январь 1998 года

Питер Сотос
ПРАЙМ-ТАЙМ

Длинный жирный указательный палец и согнутый большой палец оттягивают губы крошечной лишенной растительности вагины, открывая ее, чтобы оценить, насколько она может растянуться и как это будет выглядеть. Пальцы пробираются в тугую плоть настолько, насколько она позволяет. Во влагалище сухо. Ни снаружи, ни внутри нет следов спермы, как нет и естественной смазки, поскольку дитя явно было очень далеко до полового созревания. В таком положении и исследуются повреждения, нанесенные детскому органу. В таком положении ищут недавние внутренние царапины, или отметины злобных укусов, или бледно-красные следы, оставленные слишком большим членом взрослого мужчины, или пальцем, или деревянным инструментом, или обычным пластиковым дилдо, засунутым слишком глубоко, слишком быстро, слишком внезапно, слишком беззаботно в крошечное пространство за едва сформировавшейся, едва сложившейся, туго зажатой щелкой.

Пальцы раскроют влагалище малышки, чтобы можно было определить, что туда легко проходит, а что нет, и строить догадки о том, какие повреждения были бы нанесены в случае того или иного предмета, какой след он бы оставил. Чтобы можно было предугадать гнев общественности, а также арест и пожизненный приговор, который получит убивший и изнасиловавший ребенка. И подумать о том, стоит ли она того. Малюсенькая пизда, прилагающаяся к малюсенькому ротику, и плоской плоти, растянутой на хрупких косточках, и румянцу, и играм, и слезам, и глазкам.

ОНО никогда не было невинным. Если только невинность не обозначает тупость. ОНО едва ли было человеком. Слишком мало лет. И нет никакой необходимости вкручивать своего поросенка во что-то нереальное: внутри той гибельно спланированной дырочки можно найти все те мелочи, что вырастут и обратятся в чудесные возможности женственности, и материнства, и великих свершений, и сестринского чувства. Все это уже там. ОНО было раскрашено правилами и руководствами своих отсутствующих родителей и превращалось в них со скоростью растущей раковой опухоли.

Не имеет никакого значения, какими они были родителями. Теми ли, что не окружали дитя достаточным количеством тепла, теми ли, что не заботились о том, закрыты ли двери дома на ночь. Или же теми, кто готовы продать все, до чего только дотягиваются руки, чтобы получить сию минуту деньги и прикупить немного крэка, героина или газировки с чипсами.

Влагалище так мало. И все еще так охуительно зажато, что зачаточная матка в глубине – лишь маленькая деталь правды о чьей-то жестокости. Тело не завершено. Природа приостановлена. Изменения только начинались, и плоть скорее готова продемонстрировать нанесенный ей ущерб, чем свои перспективы.

Человек, делавший снимок – заполнивший кадр только пальцами и детской щелью, – был, должно быть, больше заинтересован в преступлении, нежели в аутопсии. Деталей совсем не видно. Фотография зафиксировала скорее исполненный рукой акт, а не многообещающие секреты занимательной детской вагины. Хотя снимок может быть идеальным отражением и того и другого; о жестокости замысла явственно говорит тот факт, что в опубликованной репродукции СТОЛЬКО пальца, СТОЛЬКО действия. Однако длина этих старых и скрюченных пальцев возможно служит для определения размера такой крохотной по отношению к ним, такой юной пизды. Ниже важной для педофилов отметки в десять лет. А еще возможнее то, что в тот момент, когда был сделан этот снимок, в комнате было не два человека. В гостиничном номере. Что было бы наилучшим вариантом. Один насильник со стоящим хуем держит маленькую орущую связанную изолентой подопытную крысу для ебли, растягивает ее извивающуюся детскую пизду настолько, насколько вообще позволяет плоть, между двумя грязными пахнущими ее кишками пальцами, а тем временем другой мудак сидит рядом с потным насильником и делает столько снимков, сколько сможет, до того как ему самому понадобится сунуть в нее пальцы перед тем, как она умрет или перестанет плакать.

Держи ее.

Крепче. Откинь ей голову.

Один хер у ее детских ножек, другой – у ее детской светловолосой головки; два голых ленивых урода с взрослыми налитыми кровью гениталиями, и морщинами, и пятнами, и бородавками по всему телу возвышаются, смеются, измываются над крохотной четырех-, пяти, шестилетней девочкой, которой уже не вырасти.

Одна рука растягивает влагалище до тех пор, пока не начинают рваться внутренние стенки, настолько, насколько розовая плоть делает это возможным без порчи улики. Другая рука держит ее запястья, они неприятно трутся друг о друга между пятью непреклонно сжимающими пальцами. Его хуй трясется и оттопыривается прямо у нее перед глазами, сжигая ее мозг, механизмы отрицания и память. Еще одна пара рук поощряет позицию. Мастурбирует трет пихает и проворно щелкает маленькой камерой из пластика и металла вроде той, которой мамочка и папочка снимали на праздниках и театральных представлениях.

Другой вариант: одна рука на отвратительно чистой пизде голой очаровашки, другая держит камеру. Может, он усадил ее перед собой так, чтобы его зондирующая рука могла быть согнута в локте. Его голова наклонена, он смотрит на свою работу. Может, он уложил ее под собой, его жир, и волосатые яйца, и пугающий пенис болтаются туда-сюда над ее детским личиком. Кончик толстого качающегося хуя блестит от сочащихся мерзких капелек спермы. По прихоти матери природы он готов намочить любую дырку независимо от ее предназначения или свойств.

Когда-нибудь мастурбировали с детской порнографией?

Так, как должно? По причине, по которой ее создают? Сложность ее приобретения, опасности, связанные с самим фактом обладания ей, отвращение, которое необходимо преодолеть, чтобы прийти к одному маленькому, едва осознаваемому желанию.

Со сраным журналом. С профессионально создаваемым и тиражируемым продуктом вроде европейского INCEST 4. Того самого, что изъяла у меня полиция.

Или с помощью видео. Или пятиминутных восьмимиллиметровых фильмов. Так я и делал, когда был намного моложе. Покупал их у педика-педофила в его подвальчике в Чикаго. С ним я познакомился в поисках совершенно иных развлечений.

«Статья II-20.1 (a) (2) наделяет преступным статусом простое обладание детской порнографией. Штат заявляет, что этот закон является обоснованной попыткой Штата защитить детей, запрещая частное владение детской порнографией. Штат настаивает, что его заинтересованность в защите детей имеет приоритет выше, чем право подзащитного на неприкосновенность личной жизни в пределах своего жилища. Штат утверждает, что основанием для этого является тот факт, что ценность порнографии малозначительна».[87]87
  * Записка по делу Питера Сокоса и приложение к ней, представленные в Верховный суд штата Иллинойс


[Закрыть]

Это лишь одна маленькая часть одной маленькой девочки. Высококонтрастный черно-белый снимок сделан при максимальном приближении. И если бы она не выглядела такой крошечной в сравнении с толстыми пальцами и такой жестко болезненно открыто растянутой, можно было бы утверждать, что она может принадлежать кому угодно. Например, это могла бы быть вполне легальная взрослая плоть, бритая, и подстриженная, и омоложенная своей владелицей-порнозвездой. Но этот снимок. В своей жестокости. Недвусмысленен.

Она помещена в самой середине тоненького журнала размером 8 на 10 дюймов, посвященному исключительно детской порнографии. На всех остальных фотографиях возраст и намерения очевидны, кроме того, в них, пожалуй к сожалению, меньше насилия. Меньше жестокости. Меньше откровенности. Но в контексте, в котором крупные планы оживляют более традиционные действия и преступления, а не наоборот, весь журнальчик сдвигается в сторону садизма, прочь от веселья.

Черно-белые снимки маленькой девочки, раздевающейся на переднем сиденье машины. Раздвигающей ноги и улыбающейся, в то время как фотограф ловит в кадр ее безволосую щелку и наигранную порочность. На колени. Голову выше. Откинь волосы назад.

Крохотную малышку держат вверх ногами. Нежные плечики дитя зажаты между двумя длинными волосатыми и мясистыми руками, крошечное влагалище растянуто уродливым толстым вялым членом держащего ее зверя, еще чуть-чуть и пенетрация станет смертельной. Это даже еще не девочка. Слишком юная, чтобы знать хоть что-то. Слишком юная, чтобы принимать в себя хоть что-то. И ей еще очень далеко до возраста, пригодного для ебли, хотя бы и не в этой конкретной позиции, если только покупатели вроде меня не заинтересованы в первую очередь в приобретении мерзости, удостоверяющей смерть и боль. Лично я хотел бы увидеть голову этой малышки прибитой к блядской доске. Когда фрустрация проходит путь от хуя до чашки чая.

Тощие короткие ручки светловолосой девочки неуклюже опираются на кушетку, а какой-то педофил сует ей в рот свой возбужденный хер.

На следующей странице приведен крупный план той же сцены через минуту или около того. Девочка отодвинулась. Но. Ее язычок тянется к его члену, его розовый кончик проникает в самую дырку, а одна из ее костлявых рук пытается охватить его жирные яйца так, как он ей велел.

Это то, чем я занимаюсь.

Это то, что я помню.

Это имена, что я даю маленьким пиздам и хуям, которые видел в журналах, и на пленках, и на слайдах, до которых домогались способами, о которых мне поведали феминистки, психиатры, социологи, репортеры, полицейские, жертвы, родители и педофилы.

В особенности.

ЖанБене Рэмси.

1. О ЧЕМ ТЫ ДУМАЕШЬ, КОГДА ДРОЧИШЬ?

Маленькая девочка с длинными черными вьющимися волосами до плеч и большими карими глазами смотрит в камеру, в которую ей сказали смотреть, и медленно поет песенку-считалочку. На ней ситцевое платьице в сельском стиле, она стоит в теплой комнате в сельском стиле, которая, вне сомнения, является частью большого и безопасного дома в сельском стиле из дерева и кирпича.

Оператор приближается к ней, пока она поет, и к концу ролика я вижу лишь ее мягкие белые щечки, и детский ротик с надутыми губками, и маленький носик, и большие глазки, и все это обрамлено мягкими черными волосами. Однако по мере того, как маленькое спокойное личико увеличивается и приближается, нижняя часть рамки экрана все назойливей лезет вверх. Превосходно. Потому что на ней отражается то, что делает эту маленькую, лет, может быть, шести темноволосую девочку намного более выдающейся, чем любой другой обычный предмет внимания педофила-дегенерата:

«Это Кейт

Ее отчим принуждает ее заниматься с ним сексом

Он говорит, что сделает ее маме больно,

Если она расскажет»

У нее миленькие белые зубки, и в конце ролика она улыбается, чтобы показать их.

«1-800-4-A-CHILD. ПОМОЩЬ ДЕТЯМ АМЕРИКИ. ЗВОНИТЕ».

Джеральдо Ривера был настолько любезен, что включил этот и множество прочих роликов социальной рекламы, касающихся сексуального домогательства до детей, в эпизод своего дневного ток-шоу под названием «Вскрывая последнее табу».

Выпустив его в эфир где-то через семь месяцев после убийства ЖанБене Рэмси, Джеральдо использовал дело ЖанБене для того, чтобы обратить внимание общественности на необходимость понимания того, каким бедствием являются для детей сексуальные домогательства и, хмм, очевидно, убийства.

Джеральдо объяснил свои намерения в самом начале шоу: «Я считаю, что единственным способом отменить последнее табу является его вскрытие». Ему вторила его особый гость Мэрилин Ван Дербур Атлер: «Нам ничего не удастся изменить до той поры, пока мы не сможем понять».

Мэрилин – морщинистая, странным образом подтянутая, со вкусом одетая, важно выглядящая, седая, старая бывшая Мисс Америка, которая в качестве «консультанта обвинения в деле ЖанБене» появлялась в бесчисленных ток-шоу на телевидении и по радио, а также в программах новостей, и описывала то, что ей самой приходилось испытывать с пятилетнего возраста от своего отца-миллионера. Каждый раз она говорит о помощи, которую она смогла оказать при расследовании убийства ЖанБене, поскольку сама являлась моделью и жертвой инцеста.

Возможно, она также служит напоминанием о том, во что вырастают богатенькие балованные, подвергающиеся домогательствам куколки Барби, если им удается перешагнуть за шестилетний рубеж.

2. КАК ЧАСТО ТЫ ИГРАЕШЬ САМ С СОБОЙ?

Каждую неделю после смерти ЖанБене вызревает очередной урожай таблоидов со снимком маленькой девочки в макияже, помещенным на обложку. The Globe, один из четырех ведущих таблоидов, воистину последователен. В каждом еженедельном выпуске на протяжении почти трех лет в нем размещают материал о маленькой куколке с ярко накрашенными губками, сдобренный фотографиями.

Каждую неделю я трусь у газетной стойки и покупаю таблоиды со статьями о ней и ее фотографиями. Их можно найти где угодно. Я вырезаю снимки, изучаю содержание статей, а затем раскладываю их по отдельным папкам. Я научился быстро извлекать ЖанБене из ее стандартного окружения, состоящего из чуши про знаменитостей, и помещать ее в свою особую среду. В которой я использую ее в качестве порнографии.

Мэрилин Ван Дербур Атлер: «Средний возраст ребенка, впервые подвергшегося насилию, – шесть лет.»

Джеральдо Ривера: «Правда? Столько и есть ЖанБене Рэмси. Столько и было».

3. КТО НАУЧИЛ ТЕБЯ ДРОЧИТЬ?

Четырнадцатилетняя Кэндас, ученица седьмого класса, которой Джеральдо дал возможность рассказать свою историю, хочет прочитать своему отцу стихотворение.

 
«Сделанное тобою вспять мне не обратить.
Все те разы… Не могу о тебе позабыть.
Чувствую себя такой грязной, хоть и чиста.
Я принимаю ванну, но словно клей вода.
Ты обесчестил меня; как же ты мог.
Я была просто невинным дитем, не знавшим стыда».
 

Джеральдо говорит ей: «Это было восхитительно. Просто восхитительно».

В конце шоу он дает Кэндас еще одну минуту на то, чтобы она могла передать сообщение своему отцу. Джеральдо просит ее смотреть прямо в камеру. И Кэндас рассказывает оператору о том, что у нее теперь есть друзья и что они придут ей на помощь, если он – отец, объектив – снова попробует дотронуться до нее или кого-либо еще:

«У тебя ни [писк] не останется».

Пристойность, которая пропитывает подобные жестокие признания и, что более важно, благородные стремления выявлять такую жестокость, – это то, что все мы – и педофилы, и мстители – быстро научились обходить. Ужасающий смысл доходит до нас по проводам, и в мозгу жарко пылают детали, миновавшие ухо.

4. КАКОЙ СЕКС ТЫ ПРЕДПОЧИТАЕШЬ?

Маленькая ЖанБене в замедленной съемке дефилирует по подиуму в ходе одного из своих показов в духе Маленькая Мисс Красота. Ее детское личико накрашено так, как накрасилась бы ее мать. Помада на ее губках несет такой заряд секса, который она еще не понимает и уже никогда не поймет. На фоне съемок этого маленького накрашенного мешка с костями и поучениями звучит запинающийся голос, записанный на телефонной линии. Взрослый. Женский.

«Мой дед домогался до меня с тех пор, как я себя помню, до того времени, когда мне исполнилось 13. Я никогда никому не рассказывала».

«Я всегда жаждала внимания, потому что думала, что больше ни для чего не гожусь».

Выясняется, что «Энн» позвонила в шоу Джеральдо, чтобы изложить свои мысли, поделиться личными откровениями и выразить свое беспокойство недавней передачей о ЖанБене. «Энн» желала дать шоу Джеральдо знать, что она думает, что кто-то должен проверить «всех мужчин в жизни ЖанБене», а особенно Джона Рэмси, потому что «это и правда волнует меня».

На смену съемкам ЖанБене, демонстрирующей свои детские прелести, приходит крупный план «Энн» 29-ти лет отроду, сидящей в кресле гостя рядом с 14-тилетней Кэндас и рыдающей навзрыд. Джеральдо был так тронут ее исповедью в своей боли, что дал ее возможность рассказать об этом людям вживую на своем шоу вместо того, чтобы плакаться продюсерам на подключенный к телефону диктофон. Рассказать о себе. И о других вроде себя. О ЖанБене. Только еще живых.

И, как выяснилось, «Энн», хоть и не являлась королевой красоты, была неудачливой артисткой, которая могла сваливать вину за собственную жажду славы на то, что пришлось пережить ей в детстве.

Становятся привычными неверные параллели, которые те, кому пришлось пройти через сексуальные домогательства в детстве, проводят с тем, что, я надеюсь, выстрадала маленькая ЖанБене. Почему-то это становится более приемлемым, когда детали тут же сопоставляют или, что еще лучше, их зачитывают на фоне съемок дефиле.

5. ОПИШИ ТОТ ПЕРВЫЙ РАЗ, КОГДА ТЫ КОГО-ТО ВЫЕБАЛ

Роуз Уэст сядет на диване напротив своего мужа Фреда с широко раздвинутыми ногами. Погляди-ка на это, скажет она, привлекая внимание мужа к своей раскрытой пизде. Готова поспорить, ты хотел бы, чтобы у тебя было, чем ее заполнить, скажет она, или что-то в этом роде. И Фреду это понравится. Это их старая шутка. Его жена проводит большую часть своего дня с ниггерами в поисках все больших хуев.

Был у них один альбом с фотографиями, один из многих подобных альбомов и видеофильмов, посвященных их личной преданности делу сексуального документализма. Этот конкретный альбом был выделен под снимки манды Роуз в различных стадиях открытости и выебанности.

Для этого пизды и нужны, так ведь.

И не обязательно кончать от сидения на звериных размеров ху-ях черномазых, так ведь.

Потому что эти бляди быстро стареют. Так ведь. Все эти старые клячи, увядающая обвисающая измученная плоть, и следы от прыщей, и оспины, и ямки, с возрастом превращаются в складчатые и обвисшие пласты, тела вокруг которых все еще исполнены неким достоинством, стараются, и улыбаются, и прихорашиваются, и наряжаются так, как они делали это, когда еще были упругими в восемнадцать, еще более упругими в четырнадцать. И они все равно этого не понимают. Так ведь.

В обзоре из AVN (The Adult Video News) на пленке «Дэби – Глубокая Глотка» не описывается и половина того, что происходит по ходу этого 74-хминутного любительского порнофильма:

«Фабула этого видео из четырех сцен проста: несколько минут Дэби отсасывает у чернокожего мужчины с большим членом, затем он ебет ее во множестве позиций и кончает ей на лицо. Секс неплох, но пара так решительно настроена демонстрировать удовольствие, которое они получают друг от друга, что муженек выходит из-за камеры и, как циклевальная машина, широкими кругами слизывает сперму с ее лица и груди».[88]88
  * AVN, World Pornography Conference Issue, October 1998


[Закрыть]

Дэби – покрытый оспинами череп на иссохшем теле, маргинальная блядь средних лет, сидящая на крэке. Ее жопа пестра от целлюлита, а ее неуклюжее тело – сплошные кожа да кости, даже ее титьки мешками свисают под весом огромных коричневых сосков и множества потускневших татуировок.

Впечатление рецензента таково:

«На протяжении всего фильма действие сохраняет один и тот же ритм, операторская работа хороша, а участники полны энтузиазма».

А вот мое: потрепанная шлюха отсасывает у толстых ниггеров, и вполне возможно, что ей еще больше нравится ее работа из-за того, что ее муженек отрывается, высасывая сперму черномазых из ее растянутой пизды и слизывая ее с ее серого лица.

6. НАЗОВИ ЛУЧШЕЕ МЕСТО ИЗ ВСЕХ, В КОТОРЫХ ТЫ ЗАНИМАЛСЯ СЕКСОМ

Больше всего мне нравится слово «маленькая». Мне нравится, как безымянные и/или пресыщенные люди при исполнении своих обязанностей прикрепляют его к определенным именам в определенных случаях.

В ролике, непосредственно предшествующем первому шоу из тех, что Гордон Эллиот посвятил делу об убийстве ЖанБене, на фоне снимка маленького, по взрослому накрашенного личика шестилетки высвечивалась надпись «ЧТО ПРОИЗОШЛО С МАЛЕНЬКОЙ ЖАНБЕНЕ РЭМСИ».

Само шоу содержало в себе еще один приятный сюрприз. Вскрытие маленького тела маленькой ЖанБене проводил особый изысканный гость Гордона Марк Клаас. Нет лучшего способа вы-ебать маленького ребенка, чем позволить его родителям выебать его за тебя. И нет лучшего способа смотреть на выебанного ребенка, чем смотреть на того, кто знает, как нужно продолжать еблю. На того, кто знает, что происходит, и как это происходит, и как это выглядит, и как это звучит, когда он открывает свою пасть, чтобы изречь слова, которые лишь он может подобрать с такой тщательностью.

Марк Клаас пришел, чтобы в подробностях рассказать о своем деле. Деле, которому он посвятил свою новую жизнь после того, как его дочь ушла из жизни. Ему служит и фонд, которым он с женой управляет из дома, и постоянные походы на ток-шоу, используемые для просвещения телезрителей в отношении лучшего способа защиты своих детей.

«Обвиняемый снял свою рубашку, открыл упаковку с презервативом и натянул его на свой пенис. Затем он подобрал сорочку жертвы ей подмышки и задрал ее белую мини-юбку выше талии. Неизвестно, произошла ли у обвиняемого эякуляция: тело жертвы разложилось до такой степени, что проведение судебной экспертизы было невозможным; сперма, которая могла остаться на презервативе, была, возможно, смыта осадками; во время полицейского допроса обвиняемый лишь сказал: «Вы, ребята, скоро это выясните»».[89]89
  Who Killed Polly? Frank Spiering, Monterey Press, California, 1995


[Закрыть]

7. ТЕБЕ БОЛЬШЕ НРАВИТСЯ, КОГДА ТЫ ВСТАВЛЯЕШЬ ХУЙ ИЛИ КОГДА ВСТАВЛЯЮТ ТЕБЕ?

Лучший способ мастурбировать – использовать чью-нибудь голову. Педика, который не упустит ни одного хуя, не отсосав, черномазой шлюхи-алкоголички, а может и наркоманки, которая не упустит ни одного хуя, не отсосав. По принуждению, ради секса, за деньги, за наркотики и выпивку, потому что дома нищета, потому что не может быть ничего лучше.

Некоторые пидорасы, стоящие на коленях в будках для пип-шоу, наденут тебе на хер гандон. Они засунут руку в задний карман и спросят, не возражаешь ли ты. Отчерножопой бляди, не использующей презервативы, легко можно что-нибудь подцепить, как и от большинства педиков, зарабатывающих на жизнь, подставляя свои жопы. Некоторые из них надеются, что нельзя заразиться, сося хуй, и трясут медицинскими данными о трещинах в мембране и желудочном соке, а для гарантии колют себе пенициллин. Некоторые черные потаскушки и рады бы передать тебе ВИЧ, только все равно не хотят допустить, чтобы у них во рту побывала сперма белой мрази.

«Положение тела, а также предыдущие преступления Дэвиса и развернутый презерватив, найденный на Пифиан-Роуд, позволили следователям предположить, что перед смертью Полли изнасиловали или, по меньшей мере, домогались нее».

Пришлось ли 12-тилетней дочери Марка Полли в свои последние минуты наблюдать за тем, как толстые сальные пальцы натягивают презерватив на толстый сальный член? Этого мы никогда не узнаем – по крайней мере, до тех пор, пока мы и Марк Клаас не сможем довериться рассказу Ричарда Алена Дэвиса.

Мистер Клаас выражает свое сочувствие мистеру и миссис Рэмси:

«Эти люди пребывают в наихудшем эмоциональном состоянии из всех возможных. Они сейчас там, откуда многим не удается выбраться. Они в темной комнате и ищут из нее выход. А иногда люди его не находят».[90]90
  Polly Klaas: The Murder of America’s Child, Barry Bortnick, Pinnacle, New York, 1995


[Закрыть]

Но мистер Клаас полагает себя более добродетельным, нежели знаменитые родители убитого ребенка:

«Я считаю, что это своего рода психологическое растление детей. Я так думаю. Шестилетки не должны сексуально провоцировать».

Теплый рот и техника языка, или мощно засасывающие челюсти, или чем там еще может похвастаться животное на мокром конце вашего хуя сводится почти на нет тугим латексом, покрывающим ваш стояк. Что замечательно. Приходится смотреть вниз, чтобы видеть, что ты чувствуешь. Их колени в грязи, их неспособность делать что-то еще, их оспины и исколотые вены, их 12-тилет-нее лицо, оставившее кошмарные пятна от макияжа на капюшоне, накинутом на голову.

Гордон Эллиот продолжает вытягивать из Марка его соображения по поводу шестилетних девочек, дефилирующих в нарядах, которые создаются для старших, более утомленных миром шлюх. «Это эротизирует ее, – говорит Гордон. – Она играет роль Бар-би». Он делает паузу, а затем предполагает, что знает, в чем состоит секрет эротизации чего-либо:

«В этой стране есть множество людей, которые воспринимают этих малышек в совершенно ином свете».

Марк снова добавляет в свои слова личную боль: «Прекрасная маленькая девочка». И еще: «Кто знает, какой бы она стала, если бы выросла». И наконец: