355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Адалин Черно » Рабыня для друга (СИ) » Текст книги (страница 11)
Рабыня для друга (СИ)
  • Текст добавлен: 11 августа 2020, 06:30

Текст книги "Рабыня для друга (СИ)"


Автор книги: Адалин Черно



сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Эпилог-Бонус

– Ааааа, – орала я, как резанная, заставляя практически дрожать стены палаты, куда меня поместили перед родами.

– Соня, сильно больно, малышкааа, – причитал Матвей рядом, а мне хотелось его убить. Он издевается!?

– Сильнооо, аааа, – боже, как это вообще можно вынести?

Не знала, как там другие рожают нормально и быстро. Я хотела одного, чтобы из меня, наконец, достали ребёнка, и я перестала мучиться. Увы, доставать они не захотели, сказав, что кесарево вредит здоровью. Будто роды, блин, не вредят. Вспомнила всё, что читала в интернете, курсы, на которые мы с Матвеем исправно ходили, видеоролики, на которых, между прочим, как раз такие не муж, а я падала в обмороки.

Нет, неженкой я не была, да и вообще считала, что нервы у меня железные, но… было ужасно страшно, когда я видела процесс прохождения ребёнка по родовым путям. И ладно ещё это, но когда на одном из уроков нам рассказали о том, как зашивают промежность, я решительно встала и вышла, сказав, что не хочу слушать, как мне что-то будут шить. Я была близка практически к истерике, потому что даже представить не могла этого в страшном сне. Уже и ребёнка не хотелось. После всего даже просила Матвея заранее договориться об операции, но после разговора с доктором и его заверений, что лучше родить самой, я успокоилась.

Вот зря я его не послушала. Теперь это уже не казалось такой абсурдной идеей. Понятно же, что для меня роды ещё губительнее, вон уже больше пятнадцати часов мучаюсь и ничего, только спазмами скручивает, заставляя корчиться и скрючиваться напополам. Внезапно почувствовала, как меня пронзила острая боль. Меня куда-то везли, что-то говорили, и всё было как в тумане. Кричали тужиться и стараться. Я, вроде бы, тужилась и старалась. Очнулась, уже когда закричал малыш. Правда, не знаю, как пережила то время, но после было уже легче, хотя ни встать, ни даже говорить не могла.

Матвею пришлось носиться со мной и ребёнком и буквально поселиться с нами в палате. Он бережно приносил нашего сына на кормление, помогал мне вставать с кровати, а я как дура лыбилась, осознавая, насколько идеальный у меня мужчина.

* * *

– Сонь, он спит уже шестой час. Это нормально? – обеспокоенно спрашивал Матвей, чем невероятно выводил меня из себя.

Нашему сыну исполнилось уже полгода, и вот совсем недавно он перешёл на детское питание и дополнительное меню. Несколько дней спит довольно долго. Я радовалась, а Матвей бегал вокруг Кирюши и причитал, так не так, должен, не должен.

– Матвей, иди ко мне, – вызывающе посмотрела на мужчину.

– Тебе нельзя, – услышала в ответ.

Это меня окончательно довело.

– Нельзя говоришь? Что ж, – встала, сбросила с себя халат и решительным шагом направилась на выход в одном пеньюаре.

Я ему покажу, что значит «Нельзя». Нет, я не спорила, доктор запретила заниматься сексом ближайшие полгода, но буквально на днях я была у гинеколога и она сказала, что всё хорошо, можно спокойно возвращаться к половой жизни. И что же? Матвей решил ещё подождать! Мол, а вдруг что не так.

Нет, этого терпеть я была не намерена, поэтому пошла на крайние меры. Ну, а что делать, когда он прямых намёков не понимает. Я даже стриптиз танцевала, а он ни в какую. Стиснул зубы и вышел, это нормально? Вот и я считаю, что нет, поэтому… Вышла за дверь, сбежала по лестнице, прекрасно осознавая, что Матвей выйдет за мной. Нашла охранников, мирно разговаривающих у двери, подошла ближе и произнесла:

– Мальчики, никто не хочет развлечься? – призывно улыбнулась одному из охранников – молоденькому пареньку, который смотрел на меня глазами, полными ужаса. – Ну, так что? – подошла к нему ближе, – удовлетворишь голодную женщину?

– Соня, – услышала рык за своей спиной, а уже спустя минуту меня перебросили на плечо и несли в спальню.

Поставив меня на ноги, он посмотрел на меня взглядом, полным ярости.

– Это что только что было? – грозно спросил Матвей, не свозя с меня глаз.

– А что было? Мой муж меня не хочет. Решила воспользоваться услугой нашей любезнейшей охраны.

– Соня, я же сказал, что мы ещё подождём.

– Нет, Матвей. Это ты ещё подождёшь, а я не намерена. Или ты меня трахнешь, или я найду себе любовника, – гордо вскинула голову и посмотрела прямо в его глаза.

– Чёрта с два к тебе прикоснётся кто-то посторонний, – рыкнул мой муж.

– Это означает да?

– Нет, это означает, что ты, Соня, в конец офигела.

– Да? Ну, что ж.

У меня таки был припасён план «Б». Подошла к кровати, медленно стянула с себя трусики и залезла на кровать. Раздвинула ноги и коснулась себя там, выгибаясь дугой.

– Что ты делаешь? – услышала хриплый голос Матвея.

– Удовлетворяю… себя… сама, – выдохнула я, издавая стоны в такт движениям.

Мне был ужасно неудобно, но вариантов не было. Матвей излишне переживает. Я не хрустальная ваза, к тому же даже гинеколог сказала, что уже можно. Так чего ему ещё надо? Письменного разрешения от президента? Доверенности от нотариуса? Чёрта с два я буду терпеть хотя бы минуту!

Продолжала медленно водить пальцами по клитору, лобку, погружая пальчик вовнутрь. Я прекрасно знала, что Матвей смотрит. Слышала его размеренное и дикое дыхание, чувствовала, что ему тоже неспокойно. Ну, вот пусть сам терпит! Медленно провела рукой по внутренней части бедра, добралась до живота, провела указательным пальцем вокруг пупка, погладила ладошкой живот и направила руку выше. Обхватила грудь, сдавливая сосок между пальцами. Вскрикнула от удовольствия, когда услышала, как прогибается кровать, а затем над моим ухом раздался тихий шёпот:

– Какова Чертовка, а? С ума меня сведёшь, – по его голосу знала, что он возбуждён.

Что ж, дорогой, ты очень удивишься, но у меня припасено для тебя ещё кое-что.

Резко встала с кровати и уселась Матвею на бёдра. Увидела, как его глаза округлились от удивления. А что ты хотел, родной? Оставить бабу на полгода без секса рядом с ТАКИМ телом. Медленно провела ладошками вдоль его пресса, поднимая свитер выше. Жестом показала снимать и уже через минуту стянула с него этот кусок трикотажа. Провела ладошками по его кубикам, обвела пальцами вокруг его сосков и наклонилась к нему, едва касаясь шеи.

О, да! Настолько возбуждённой я не была уже давно. Раньше и вовсе не подозревала, что могу быть настолько развратной и горячей, что смогу вот так спокойно исследовать его тело. Нет, я, конечно, не была бревном в постели, но и подобной бурной инициативы тоже не проявляла. Инициатором всегда выступал Матвей. Он целовал, возбуждал, дарил яркое наслаждение и удивлял новыми экспериментами. За несколько месяцев до родов наши половые отношения прекратились, а после родов пришлось отложить ещё на полгода, и вот теперь он хотел, чтобы я терпела ещё фиг знает сколько?

Ага, конечно!

Медленно провела языком по мочке его уха, приподнялась и впилась поцелуем в его губы. Матвей попытался перехватить инициативу, но я произнесла:

– Нет, дорогой. Лежи тихо.

Я хотела испробовать себя на прочность и понять, что же я смогу сделать на самом деле, на что решусь. В планах были оральные ласки, коими Матвей баловал меня регулярно, но я в ответ не могла этого сделать. Почему-то не знала как, да и больше стеснялась, чем не знала. Сегодня вместо стеснения решила удивить своего мужчину, порадовать его.

Провела руками по торсу, перебирая пальцами его кубики, добралась до джинсов, расстегнула ширинку и пуговку, слегка стянула их, замечая, что Матвей смотрит на меня потемневшим взглядом. Легко потянула его боксёры вниз, освобождая его огромный член наружу.

Сейчас, при свете дня, он кажется мне невероятно большим, но я понимаю, что это только кажется, я легко принимала его внутри себя, извивалась и стонала, билась в конвульсиях, когда он дико имел меня после длительного расставания. Набираясь смелости, провожу рукой по напряжённому члену, улавливая то, как Матвей дёргается и глухо стонет. Его отклик даёт мне надежду на то, что я всё делаю правильно, поэтому я даже не думаю останавливаться.

Сдавливаю рукой его член, ведя от головки к основанию, другой рукой поглаживаю его живот, нежно веду по бедру, заставляя слегка подрагивать под ласками. Смелею, опускаюсь и касаюсь головки, сначала языком, а потом губами, нежно целуя и слегка втягивая головку в рот. Я никогда раньше не делала минет, но когда Матвея не было дома, шарила в интернете. читала информацию и пыталась запомнить то, как сделать мужчине приятно.

Сейчас я упорно старалась сделать так, чтобы ему было хорошо, и он не думал сопротивляться и говорить о том, что мне всё ещё нельзя. Даже слышать об этом не хотела. Пропустила его член чуть глубже, чувствуя, как его головка уперлась мне в небо, постаралась сделать вибрацию, как учили в видео и, судя по его отклику, мне удалось. Матвей глухо застонал, подавшись бёдрами вперёд. Член упёрся мне в горло, но тошноты или отвращения я не почувствовала. Наоборот, я стала пропускать его глубже, добавляла к ласкам язык, стараясь разжечь его ещё больше.

Почувствовала, как его член напрягся ещё больше, и резко отдёрнула голову, перекидывая ноги и седлая его сверху. Взяла член в руки, направила ко входу и с гулким криком села, пуская его глубоко внутрь, заполняя его собой. Вопреки ожиданиям, никакой боли, раздражения или давления я не почувствовала. Наслаждение, граничащая с диким и томительным ожиданием захлестнуло меня полностью, заставляя с остервенением насаживаться на его член, кричать от того, насколько остро всё ощущается, насколько глубоко он внутри, насколько заполненной я себя чувствую.

Почувствовала, как Матвей вздрогнул, толкнулся несколько раз, но мне было мало, я хотела продолжения, хотела отклика, чтобы не просто трахал, а осатанело долбился, так, как умел только он. Я до боли хотела почувствовать его движения и, видимо, Матвей всё понял, потому что рывком поднялся, поднял меня, усадил на кровать, а следом развернул меня к себе спиной, заставляя прогнуться в спине, протянуть руки вперёд и уложить на них голову. Моя попа торчала вверх, но всё моё тело предвкушало что-то невероятное, яркое, дикое, ни с чем несравнимое удовольствие.

Матвей мягко провёл пальцами по промежности, задевая клитор и чувствительные лепестки, заставляя ещё больше прогибаться в спине, тянуться к нему за новыми ощущениями, желать своего мужчину. Не знаю, как работали детали его мозга, но он сдался, слегка входя в меня пальцами, растирая клитор, от чего меня ломало, выгибало. Я хотела большего. Хотела его. Чтобы сейчас и до боли, до сладкой истомы, до искр из глаз, которые готов отдавать и дарить для меня.

Матвей прошёлся руками по моим ягодицам, сжал их, слегка ударил. Я услышала звонкий шлепок и застонала. Я любила, когда он так делал. Матвей знал, что мне это нравится, знал, как доставить мне удовольствие и как играть на моём теле, как на арфе. Он мог дарить удовольствие, гранича с болью. Он знал, как сделать так, чтобы я извивалась в его руках, даже под обжигающие шлепки по ягодицам.

Я никогда бы не подумала, что мне это может нравиться, но Матвей доказал обратное. Он действительно был искусным любовником, умел не только доставить удовольствие, но и заставить не кричать, нет, орать от дикого удовольствия. Увы, я не смогла познать всего. Матвей по большей части старался быть нежным, аккуратно входить в меня, делать размеренные толчки. Он распалял меня до того как войдёт настолько, что я не помнила себя от удовольствия, почувствовав, как его член медленно погружается внутрь.

Сейчас его движения не были размеренными или нежными, одним резким движением он вошёл в меня, заставляя закусить губы, чтобы не заорать от остроты ощущений. Дрожащими руками я потянулась за подушкой, подтянула её к себе и навалилась на неё грудью, полностью расслабляясь. Матвей ускорял движения, выходил почти до конца и снова возвращал член обратно, задевая чувствительный бугорок внутри.

Я тихо мычала в подушку, зарываясь в неё лицом, стонала, не в силах сдерживать свои эмоции, рвавшиеся наружу рваные вздохи, плавно переходящие на крики. Я металась практически в беспамятстве, внутри живота собирался тугой комок желания, томительная судорога, сжимающая и не дающая освобождения. Матвей слегка наклонился, протянул руку к моему клитору, потёр его, зажал между двумя пальцами, сделал несколько круговых движений и лёгких шлепков, после которых я рассыпалась на тысячи, хотя нет… на миллионы осколков.

Я буквально билась в оргазме, из глаз непроизвольно брызнули слёзы, а глубоко изнутри вырвался рваный то ли полу-вздох, то ли полу-крик удовольствия, ослепившего своей мощью. Почувствовала, как по ногам потекла горячая влага, внизу становилось уже болезненно.

Матвей толкнулся ещё несколько раз, заставляя каждый раз вздрагивать от удовольствия, дёргаться, когда он задевал чувствительную точку внутри, конвульсивно сжиматься от отголосков сознания. Я почувствовала, как член внутри меня напрягся, после чего Матвей быстро вышел и излился на мою поясницу. Я лежала, не в силах пошевелиться. Почувствовала, как что-то влажное и холодное коснулось спины. Матвей нежно и бережно стёр с меня свои следы, после чего потянул за живот и уложил на бок, прижимая к своей мускулистой груди.

– Всё ещё думаешь, что нам рано заниматься сексом? – тихо мурлычу я, не чувствуя своего тела.

– Нееет, – протягивает он, оставляя дорожку поцелуев на моей шее. – Не боишься? – спрашивает он.

– Чего? – решаю узнать, хотя и так прекрасно понимаю, о чём он.

– Моего напора, того, что буду безжалостен к тебе и теперь буду брать когда и где мне захочется, – протянул Матвей, а я тихо засмеялась.

– Бояться нужно тебе дорогой, – со смешинкой проговорила я, – ты же знаешь, что твоя жена ненасытная фурия, готовая наслаждаться, когда её жестко трахают.

– Ты знаешь, что нарываешься?

– Иначе бы я молчала, – просто отвечаю я, прекрасно зная, что он возбуждён снова.

Я чувствовала, как в мои ягодицы явственно упиралось что-то твёрдое и горячее. Закрыла глаза и поелозила по кровати, заставляя его глухо застонать. Боже, и этот человек ещё успевал что-то плести о старости! Серьёзно? Непроизвольно улыбнулась и издала тихий смешок.

– Я не понял, – шутливо произнёс Матвей, – что смешного?

– Думаю о том, что ты скоро состаришься, а я дева в рассвете сил, – снова засмеялась, слыша, как он фыркает.

Да, после того, как он нёс этот бред, я припоминала ему его не один раз. Вначале думала, что будет обижаться, но он на удивление спокойно ко всему отнёсся.

– Я, правда, скоро стану старым.

– Ничего. Буду кормить тебя орехами и морепродуктами.

– Терпеть не могу всех этих мидий и осьминогов.

– Мы что-нибудь придумаем.

В дверь тихо постучали:

– Матвей, Соня, можно зайти?

– Погоди, мам, – крикнул Матвей, натягивая на нас одеяло, – входи!

Открылась дверь и вошла его мама.

– Я вам не помешала? – робко спросила она, а я, кажется, покраснела до корней волос.

Нет, Инесса Александровна была милой, доброй женщиной, самой идеальной свекровью. Она не учила меня готовить, не говорила, как нужно застилать кровать и стирать вещи. В нашу с Матвеем жизнь она практически не лезла, хотя мы и жили под одной крышей. Изредка я сама проявляла инициативу, желая чем-то удивить мужа: испечь пирог или сделать вкусную запеканку.

Инесса Александровна любила и умела готовить, поэтому в доме, хоть и был повар, но она часто находилась на кухне, что-то придумывала и удивляла нас своей выпечкой. Изредка я училась у неё рецептам, она искренне помогала и исправляла. Никогда не иронизировала и действительно пыталась научить, а не унизить и показать, насколько я немощна и неумела.

Наслушавшись многого о свекровях, я первое время даже не знала, что мне делать и как себя вести, а когда вспоминала нашу с Матвеем разницу в возрасте, так и вовсе поникала, потому что не знала, как она меня примет, да и примет ли вообще. К счастью, мама Матвея была спокойной, умной женщиной, которая желала своему сыну любви, а не ровесницу, чтобы можно было провести старость вместе. Мы как-то быстро нашли с ней общий язык, общались, я узнавала много нового о Матвее, как о её сыне. Не как о бизнесмене или мужчине, который уже сформировал свои взгляды и вкусы, а как о том мальчике, каким он был двадцать с лишним лет назад.

– Что ты хотела, мама? – нежно спросил Матвей.

– Я хотела забрать Кирюшу, но вижу, что он спит, – неловко произнесла Инесса Александровна.

– Ему уже пора вставать и кушать, так что можете его забрать, разбудить и покормить, – тихо подала голос из-под одеяла.

– О, отлично.

Инесса Александровна подошла к кроватке, что-то нежно залепетала, взяла Кирюшу на руки и вышла, тихо прикрыв дверь. Несомненно, это был ещё один плюс совместного проживания. Несмотря на возраст, мама Матвея всё время помогала, забирала Кирилла, играла с ним, гуляла на улице, а в последнее время, когда я перестала кормить его грудью, стала проводить ещё больше времени. Я ни в коем случае не была против. Я её понимала, Матвей её единственный сын. Он уже давно вырос, с детьми не спешил, у его матери попросту не было возможности пообщаться с детьми и понянчить внуков.

Вскоре я собиралась восстановиться в университете и доучиться. Вначале переживала, что ни Матвей, ни его мама меня не поддержат. Матвей согласился практически сразу, сказав, что не собирается меня ни в чём ограничивать, разве что только не позволит гулять с одногруппниками, только с одногруппницами. С Матвеем всё решили быстро, а вот о его маме переживала, думая, что она запричитает, скажет, что сейчас важнее ребёнок, а учёба подождёт.

Как оказалось, я плохо знала Инессу Александровну. Она приняла новость хорошо, более того, поддержала и похвалила меня, сказал, что женщина должна быть независимой, обученной, поддержать разговор на все темы, поэтому учёба только поможет мне, да и я смогу работать, реализовать себя.

«– Дети, Сонечка, важны, но и женщина не должна забывать о себе. Ты будешь учиться и совмещать семью. От тебя не требуется готовка, уборка и стирка, всё, что приходилось делать когда-то мне. Я очень жалею, что так и не смогла поступить, поэтому я буду только рада. Днём в университете, вечером с Матвеем и сыночком. Учись, Соня, чтобы потом не чувствовать свою нереализованность. Я долгие годы её чувствовала, Матвей не баловал меня внуками, так и не женившись. Только сейчас я, наконец-то стала жить.»

После этих её слов, я поняла, что мама Матвея хорошая, понимающая женщина и у нас с ней не будет проблем.

– О чём задумалась? – вывел меня из своих мыслей Матвей.

– Мама у тебя хорошая, – честно произнесла я. – Добрая и понимающая, всегда поддержит и советом поможет.

– Это да. Она человек старой закалки, Соня. Никогда не принимала моего стремления лучше жить, но я её сын, отказаться от меня тоже не могла, так что… ей пришлось смириться, а ты… ты ей понравилась, потому что, наконец-то, женила её оболтуса, да ещё и сына родила. Да она молится на тебя.

– Скажешь тоже.

– А вот и скажу, а ещё… – он сделал многообещающую паузу, – накажу, – по телу пробежала волна предвкушения.

– И за что же? – театрально поинтересовалась я.

– А ты не знаешь? Кто клеился к моим охранникам, а? – спросил и больно шлёпнул меня по ягодицам. – Думала, это просто так сойдёт тебе с рук?

– Надеялась, что нет, – повернулась и дерзко посмотрела ему в глаза.

За тот год, что мы провели вместе, я уже успела изучить и характер, и повадки, и поступки Матвея в зависимости от ситуации. Надеяться, что он возьмёт и просто всё спустит мне с рук, не обратит внимание на выходку, не приходилось. Я прекрасно знала, что будет по-другому.

– Дерзишь?

– Пытаюсь вывести из себя ещё больше.

– И как только не стыдно, а? Госпожа Царёва, как так можно, а? При живом-то муже клеиться к не пойми кому?

– А что делать одинокой женщине, когда её муж… кхм… не в состоянии удовлетворить все… потребности, – я входила в игру, понимая, что распаляю его.

– Ах, не в состоянии? – буквально рычит Матвей. – Ну, что ж, придётся принимать меры. Строптивая жена – далеко не то, о чём может мечтать благоверный муж, как думаешь, госпожа Царёва.

– Благоверный? – я фыркнула. – Ну да, как же. А как же Лизонька из офиса, а Светочка уборщица, а…

Договорить Матвей не дал, перевернул на живот и утроился между моих ног. Приподнял слегка вверх и больно шлёпнул по ягодице.

– Непослушная жена должна быть наказана, – глухо проговорил он, опуская руку снова.

Сказать, что мне это не нравилось? Да ни за что! Я распалялась ещё больше. Ещё сильнее утопала в его власти надо мной. Мне это нравилось, я любила, когда он не сдерживался, когда проявлял свой норов и характер, был самим собой и не пытался быть мужчиной из розовых грёз. Я не любила слащавых соловьёв, что только и делают, что заглядывают тебе в рот, делают комплименты, а сами только и думают о том, как поставить тебя на колени и заставить отсосать.

С Матвеем, несмотря на его сложный характер и довольно серьёзный багаж проблем, мне было спокойно. Я знала, что ждать от этого человека. Знала, что он не причинит мне вреда и никогда не заставит жалеть о своём выборе. Я видела, как постепенно он подстраивается под меня, как старается быть не только жёстким, принимая решения самостоятельно, но и пытается дать мне возможность самой решить, чего я хочу.

Я смирно лежала, чувствуя, как удар за ударом по ягодицам, во мне разгорается дикое пламя. В глубине моей души давно рождался вопрос, который я не смела задавать. Я знала, что в доме есть некая «зона». Что это за место я не знала, однако задавать вопросов кому-то из персонала или даже матери Матвея, я не стала. Я прекрасно понимала, что зона, скорее всего, какое-то интимное и сексуальное место, ведь не зря Влад тогда так туда рвался. За год, прожитый с Матвеем, у меня так и не представилось возможности заговорить с ним об этом.

Почему-то вспомнила о ней только сейчас и… решилась задать вопрос. Как только удары по ягодицам прекратились, я выпалила:

– Я хочу увидеть зону.

Кажется, я даже спиной почувствовала, что он напрягся, а уже спустя минуту встал, накинул брюки и рубашку, повернулся ко мне и спросил:

– Что ты знаешь о ней?

– Ничего не знаю, Матвей, но я хочу узнать.

– Тебе это не нужно, – уверенно заявляет он, а я раздражаюсь, поднимаюсь и сажусь на кровати, смотря ему в глаза.

– Ну и что же там такого, что мне это не нужно, м? Не считаешь, что у тебя не должно быть от меня секретов?

– Там нет ничего интересного.

– Ну, раз нет, тогда веди меня туда, – я встала, набросила халат, запахнулась и пошла к двери. – Отказов я не принимаю, если ты не покажешь мне, что там…

– И что? – уверенно и дерзко смотрит в мои глаза, и я не выдерживаю первой.

– Матвей, подхожу к нему и обнимаю за плечи, – я хочу знать, что там. Мне не важно, что это, но мне нужно, чтобы ты мне доверился. Между нами не должно быть секретов, понимаешь?

– Понимаю, но… я не думаю, что тебе понравится то, что ты увидишь, – внутри меня всё холодеет, когда я понимаю, что возможно и не готова, но сомневаюсь только мгновение, после чего говорю:

– Я хочу. Поверь, я как-то это переживу.

Посмотрев ещё несколько минут на меня, Матвей решительным шагом двинулся к двери, взял меня за руку и повёл вниз. Мы спустились на первы й этаж, но муж вёл меня к двери, слева, расположенной недалеко от кухни. Открыл, пропустил внутрь в кромешную тьму. Щёлкнул выключатель и уже спустя мгновение комнату озарил яркий свет, давая возможность спуститься ниже. Одну за одной преодолевая ступеньки, я понимала, что мы идём в обычный погреб. Вокруг стояло вино в бутылках, алкоголь, какие-то мешки, тумбочки из дерева, где размещались банки с соленьями.

Здесь, к своему стыду, я ни разу не была. Хороша хозяйка! Даже о существовании погреба не знала! Матвей всё так же уверенно меня держал за руку, подвёл к стене, где висел огромный гобелен (даже не думала, что такие ещё бывают), наклонился, поднял один край. За ним была дубовая большая дверь. Матвей потянулся куда-то вверх, взял ключ, отворил дверь и решительно затянул меня внутрь, снова щёлкнул выключатель, и я увидела то, что скрывал мой муж. Первые несколько минут я просто стояла и ловила каждый предмет мебели в этой комнате, а потом… дико рассмеялась, повернулась к Матвею и спросила:

– Ты шутишь?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю