Текст книги "Рабыня для друга (СИ)"

Автор книги: Адалин Черно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 7

Я заледенела, осознавая, что меня раскусили. С ужасом уставилась на Матвея, понимая, что сбежать не удастся. Возбуждение улетучилось сразу, как только мужчина вытянул из меня пальцы.

– Даю тебе полминуты на раздумье, – услышала я снова.

Чувствовала себя какой-то грязной и… неправильной. Меня насиловали, надо мной издевались, а я так просто лежу и получаю кайф от прикосновений, вместе с тем, держу в руках вилку. Разве я такая? Неужели могу ударить человека?

Сбросила вилку на пол, ожидая его реакции. Удивлённо приподнял бровь, встал с кровати и произнёс:

– Ты меня удивила. Ни на минуту не сомневался, что ударишь.

– Я не такая. Я не зверь.

– Все мы звери, – ухмыльнулся, – одни больше, другие меньше.

– Неправда, – запротестовала я.

– Правда, девочка Соня, правда, – невесело констатировал Матвей. – Послушай, то, что ты живёшь дальше, чувствуешь и отзываешься очень хорошо. Это значит, что ты восстанавливаешься. Тебе понадобиться ещё некоторое время, но… всё пройдёт. И да, – посмотрел на меня, – больше не советую выкидывать что-то подобное. Территория охраняемая. Из дома ты бы выбежала напрямую к собакам и охране. Оттуда бы тебя вернули обратно, так что способов сбежать нет, да и стоит ли, Соня?

– Стоит! – упрямо сказала я, и потянула на себя одеяло. – Я хочу быть свободной, гулять, есть мороженное, а не ублажать старого хряка только потому, что ему так хочется и у него на это бабки есть. Не хочу я этого, понимаешь?

– Понимаю, но тем, что ты сбежишь ситуацию не исправить. Он тебя не оставит, ибо у него всё ТУТ куплено, а если ты уедешь? Как ты думаешь, что он с тобой сделает?

Мне стало страшно. Внутри будто всё заледенело от осознания, что со мной могли сделать, если бы я убежала. Хотелось плакать, но что это даст? Разжалобить Матвея? Вряд ли такие, как он вообще знают, что такое жалость.

– Осознала? Послушай, девочка Соня, нет времени на побеги и потерю времени. Ты отзываешься на мои ласки, не фрегидна, я даю тебе три дня на то, чтобы осознать это, а дальше будем обучаться. Я постараюсь помочь тебе, сейчас я собираю информацию на Влада. У него моя мать, понимаешь? Я не могу просто взять и спрятать тебя, хотя, с удовольствием бы это сделал и послал его к хренам.

– Я не смогу, – тихо сказала я, – просто не смогу.

– Блять, Соня, ты десять минут назад почти кончила. Что ты не сможешь?

– К нему не смогу вернуться.

– Ты не вернешься.

– Ты не можешь быть уверен.

– Не могу, но сделаю всё, чтобы ты туда не ушла.

– Тогда зачем всё это? Я просто буду здесь, зачем тебе меня обучать?

– Соня тебе сколько лет?

– Двадцать.

– Тогда почему ты говоришь, как будто не соображаешь? Влад в любой момент может прийти и потребовать результатов. Их не будет. Знаешь, что он сделает? Разложит всех троих: меня, тебя и мою мать, он так над нами поиздевается, ибо предательства он не прощает. Никогда, поняла? Если я не найду способ его засадить за решётку, ты вернёшся к нему и поможешь мне.

– Как?

– Не знаю, Соня, расположишь его к себе, соблазнишь, найдёшь нужные документы.

– Я лучше вены перережу, чем буду делать то, что ты просишь.

– Отлично, – он подошёл к столу, взял с него нож, – можешь резать прямо сейчас ибо либо так, либо никак.

Я уставилась на Матвея. Неужели, он говорит это? Нет, я не была наивной, не считала, что он прекрасный принц из далёкого королеватко, но и считать его таким же, как Влад… тоже не могла. Матвей мне казался простым, возможно, он и работал на Влада, но давно сейчас другой. Как там говорят? Мы видим то, что хотим? Вот ведь поистине правда.

– Тебе что плевать на судьбу человека?

– Послушай, – он приблизился ко мне и схватил за горло, – я могу сделать всё по-другому. Забить хуй на тебя и издеваться так же, никакой нежности и ласки. И мне насрать на результат. Будет – отлично, а нет, так нет. Тебя просто прикопают в леске под сосной и забудут, как звали. Хочешь я покажу, каким могу быть? – он сдавил горло, а я еле помотала головой. – Вот и отлично. Одевайся и иди к себе.

* * *

После того, как он позорно отправил меня к себе, прошло уже два дня, а у меня до сих пор были глаза на мокром месте. Только сейчас я, наконец, осознала, что нахожусь рядом с таким же зверем, как и Влад. Ему ничего не стоит сломать и растоптать меня. Сегодня он показал мне моё место, позволил увидеть своё лицо и… мне не было страшно. Знаю, что это странно, но Матвея я не боялась. В своей голове я уже сложила образ этого мужчины, наделила его определёнными качествами, которых у него, априори, не было.

Свернувшись клубочком на кровати, я вспоминала, как под пристальным взглядом встала с кровати, натянула трусики, надела сарафан и робкими шагами вышла из его комнаты. Меня никто не сопровождал. Видимо, он был уверен, что я не сбегу. А я и не собиралась. После всего произошедшего и услышанного я поняла, что бежать мне некуда. Я не успею никуда уехать, а здесь мне никто не поможет.

Как-то хорошее мнение сраду улетучилочь, не оставив и следа.

В то, что Матвей решил избавить меня от возвращения к Владу, верилось с трудом. Он сам признался, что был его правой рукой. Что же такого могло произойти, что теперь он собирает информацию, чтобы убрать его? Моё появление? Я себе не льстила: невзрачная внешность, мелкий курносый нос, небольшие веснушки, которые хоть и не были слишком явными, но меня жутко бесили. Всё это безобразие дополняли огненные рыжие волосы.

Именно их я ненавидела больше всего. Когда-то, находясь под воздействием паров алкоголя, моя мать сказала мне, что я ведьма. После моего рождения всё пошло наперекосяк: отец ушёл, едва взглянув на меня, у нас отобрали дом, поселив в небольшой развалине, а она «спилась и потеряла молодость». В ту же ночь, когда я со слезами вылетела из дома, чтобы не видеть и не слышать её бред, мать сгорела, уснув с сигаретой на кровати. Возвращаться мне было некуда. Родственники, если и были, то не давали о себе знать и не изъявляли желания забрать меня к себе. Я осталась одна, и меня отправили в детдом.

Даже там у меня не было ни минуты покоя: постоянный стёб со стороны других детей, издевательства, «тёмные». Время, проведённое в детдоме, я считала самым жутким, а когда, наконец, смогла вырваться и поступить на обучение, вздохнула спокойно. Познакомилась с Олькой, нашла недорогую квартиру, устроилась на работу и училась по ночам. Меня не устраивала моя жизнь на сто процентов, но такой, какой она была сейчас: мрачной и неизвестной, она мне не нравилась ещё больше

И самое страшное то, что я не знала, как поступать дальше. Покориться и просто стать игрушкой в руках двух бывших друзей? Взбрыкнуть и ждать смерти, не покоряясь?

Умирать я не хотела. Не то, чтобы я боялась, просто чувствовала: ещё не время. Мне всего двадцать, я даже жизни вкусить не успела, никуда не ездила, с парнем не встречалась, не ощутила радостей материнства. Боже, я даже оргазма в жизни не испытывала. Мне точно не время умирать, но и полагаться в целом только на Матвея и его «обещания» тоже было нельзя.

Если всё пойдёт не так, как он планирует и ему что-то не удастся, он просто отдаст меня, вернёт свою мать и забудет обо мне. У него всё получится: рабыня готова, покорна и можно делать с ней всё, что пожелаешь. А ему что? Что он теряет? Получится засадить Влада – отлично, а нет, так нет. Работу он выполнил и претензий к нему не будет, вот только как долго я выдержу там? На сколько меня хватит, чтобы не сломаться, ведь я видела Влада, знала, каким он может быть и… ужасно его боялась.

Да и это, если верить в его рассказ. А что, если он врёт? Что если таким образом просто пытается ускорить процесс обучения. Возможно, и мать его вовсе не у Влада. Разве такое невозможно? Один купил, но не получил то, чего желал. Отдал другу, а тот… просто делает свою работу, ведь куда проще получить покорную рабыню, если наплести ей сказки о том, что так надо и «я обязательно тебе помогу».

От этих мыслей по спине пробежал холодок, потому что именно этот вариант мне казался самым реальным. Всё до боли просто: он знал, что тогда в машине я не спала, наплёл о матери, придумал манеру поведения, чтобы разжалобить меня, привёл психолога… внезапно все действия Матвея мне показались до боли продуманными, всё складывалось в одну картинку, которая меня ужасала, а ещё… что если он врал и никаких собак нет? Боже, я ведь не видела ни охраны на территории, ни животных.

Быстро подошла и выглянула в окно. Так и есть… Территория пустая, забор высокий, однако рядом стоит дерево, на него можно взобраться и потом перелезть на ту сторону. План побега, как только я выйду из дома был продуман, осталось придумать, как покинуть его стены.

Решение постучалось в мою дверь спустя десять минут. В комнату вошла молоденькая девушка, одинакового со мной роста и телосложения.

– Привет, – весело прощебетала я. – Я Соня, а тебя как зовут?

– Привет, Лана.

– Не видела тебя здесь, у тебя был отпуск?

– Нет, – рассмеялась девочка. – Меня только сегодня взяли на работу.

– Понятно. Это отлично, а то сюда ходят только старые мегеры и поговорить не с кем.

– Ой, а мне и нельзя с тобой разговаривать, только вот – еду принести велели, – испуганно ойкнула девушка, поняв, что сделала лишнее.

– Я никому не скажу, Лана. И это… сможешь принести мне чай? Я так хочу чая.

– Да, конечно. Через пять минут вернусь.

От радости я аж подпрыгнула. Вот же дура несусветная. Оставить мне нож и уйти наливать чай. Быстро взяла нож и срезала волосы насколько могла. Так мне удастся скрыть их под чепчиком. Я смогу выйти. Правда, мог быть такой вариант, что меня остановят и узнают, но она сама сказала, что работает первый день.

Обрезать волосы было жалко, но свобода была дороже. Я быстро запихнула их под кровать, взяла полотенце и обмотала его вокруг головы, решив, что сюда может зайти другая горничная, и что я скажу? Так хоть можно списать на мокрые волосы.

В комнату вошла Лана, протянула мне чашку с чаем и двинулась к двери, но я оказалась быстрее. За долю секунды я подлетела к ней и приложила её головой о стену. Она обмякла в моих руках, а я быстро стянула с неё вещи и, надев их на себя, открыла дверь. Опустив голову, двинулась к лестнице. Спустилась на первый этаж и нашла входную дверь. Смело толкнула её и вышла на улицу. Странно, но на моём пути никто не встретился. Я размеренным шагом пошла к воротам, молясь, чтобы меня никто не заметил. Только оказавшись за территорией, я смогла вздохнуть полной грудью, но моя радость длилась совсем недолго. Не успела я открыть глаз, как услышала голос того, кого надеялась не услышать больше никогда:

– На прогулку вышла?

Распахнула глаза и увидела напротив Влада, только вышедшего из машины.

Глава 8

Я даже ответить не успела, как меня схватили буквально за шкирку и толкнули назад в ворота. Изворачиваться? Сзади идут два амбала, да и у него хватка, как у бультерьера. Где-то в глубине души понимала: накажут и, судя по взбешённым и покрасневшим глазам Влада, не только меня. Пока я еле переберала ногами, пропустила момент появления Матвея и услышала только:

– Влад? Соня? – тон мужчины был удивлённым.

– Нихуя себе вы спелись. Соня? А чего не Софья… как там тебя по батюшке? – надавил мне на спину, так что я немного склонилась, и сразу же поднял назад, так что аж в глазах потемнело от резкого движения. – Ты ничего не попутал, Матвеюшка? Я тебе, блять, дал эту суку, чтобы ты её трахал и учил стонать подо мной, а не чтобы она на улицу выбегала.

– Прости, там… новенькая и она не уследила, – мне показалось или он говорил с нотками вины?

– Мне насрать, кто там виноват. Как её вообще можно было не увидеть? – он зыркнул на меня и рывком снял чепчик. – Сука! Матвей, ты меня разочаровываешь. Посмотри, что она сделала. Как вообще ты допустил такое? Я не пойму, твоя мать что, слабый аргумент?

– Влад, я в таком же ахуе.

– Ах, ты в ахуе. Пошли давай в кабинет, разговаривать будем, – он потащил меня в дом, следом за Матвеем.

Пока шла, думала о том, что со мной сделают, наверняка, не по головке погладят, да и теперь я почему-то верила Матвею. Если говорил, что мать у него, значит так и есть, но больше всего страшило то, что могло случиться. Я не хотела снова к Владу и уже жалела, что вообще попыталась сбежать. У этой мрази точно все вокруг по стойке смирно ходят, если даже бывшая правая рука его боится.

Мы зашли в просторное помещение, Матвей прошёл к столу, сел за кресло, жестом приглашая присесть и Влада. Недолго думая, тот швырнул меня в сторону, я ударилась боком и упала на пол, потирая плечо. Из-под лба посмотрела на мужчин. Оба сосредоточены и буравят друг друга взглядом. Внезапно Влад зыркнул на меня, а потом снова посмотрел на Матвея.

– Это, – он ткнул своим толстым пальцем в мою сторону, – по-твоему, примерная рабыня? Посмотри на неё, глядит на меня волком, готовая в любой момент наброситься, дай ей эту возможность. Я просил сделать мне нормальную бабу, а не это. Теперь она ещё и изуродована. Зачем мне уродка, Матвей, а?

– Отпусти её. Я в чём виноват. Она избила горничную, надела её одежду и спокойно вышла. Я же не должен сидеть с ней сутки. У меня своих дел по горло.

– Не должен, – согласился Влад, – но если она тебя не слушает и настолько непокорна, посади её на цепь, назначь порку, в конце концов. Что ты ведёшь себя как размазня? Кстати, ты уже проводил сеанс с ней?

– Влад, – попытался вразумить его Матвей, – не всё так просто. Девочка зашуганная. Мы… пытались, но она суть не пырнула меня в сонную артерию.

– В этом твоя проблема, Матвей. «Мы пытались». Не ты, а мы.

– Влад, ты хочешь результата?

– Хочу, но так ты его не добьешься. Она и так много себе позволила. Отрезала волосы, побила девушку, убежала, что дальше? Запомни, Матвей. Мне нужно не повторение Оли. Её ты не просто трахал, её ты ещё и любил, да-да, я в курсе, не смотри на меня так. Будь добр в эту суку не влюбись, потому что на этот раз я тебе точно яйца отстрелю, – Влад встал. – Бери её и пошли в зону.

– Ей ещё рано, – возразил Матвей, а мне уже было страшно узнать, что это за зона такая.

– Ну а что я должен делать? Сколько ждать, прежде чем ты всунешь свой член и испытаешь на ней игрушки? Ты же нихуя не делал, Матвей, вы даже не трахались.

– Нет, – сама не поняла, как из моего горла вылетел крик.

Оба мужчины повернулись в мою сторону, вопросительно уставившись.

– Я покорна, господин, – подползла на коленях к Владу, низко склонив голову.

Влад взял меня за подбородок и поднял на уровень своих глаз, всматриваясь в меня. Сзади стоял Матвей и вопросительно смотрел на меня.

– Покорна, говоришь? Это правда? Она покоряется? – он дёрнул мой подбородок прежде, чем отпустить.

– Она пытается. Она спокойна, но… кончить ещё не научилась, хотя слегка отзывается. Ты не кипятись, Влад. Волосы нарастим, характер подправим. Дай мне несколько месяцев и ты получишь конфетку.

– Это много.

– Можно и за месяц, но я бы хотел её многому научить, чтобы тебе не пришлось снова отдавать её мне.

– Хорошо. У тебя есть два месяца, но… через месяц я прихожу и она покоряется мне. Будешь доводить её до экстаза, пока она будет у меня сосать. Понятно?

– Да, Влад.

– Чудно. Встретимся через месяц.

Влад направился к двери, а Матвей пошёл за ним. Как только они вышли, в комнату вошёл высокий мужчина и остался стоять у двери. Только сейчас я смогла вздохнуть с облегчением. Сегодня меня никто не тронет.

Я обхватила свои колени руками, пытаясь немного успокоиться. Получалось плохо, зато теперь я осознала, что у меня только один вариант: быть покорной и надеяться, что Матвей мне поможет. Пытаться убегать снова я не хотела, да и какой смысл, если Влад точно меня найдёт, а ждать помощи от работников или помощников Матвея… Своя шкура всегда дороже и вряд ли ею кто-то будет рисковать.

Спустя минут двадцать вошёл… хотя нет… влетел Матвей. Я даже подпрыгнула, когда он с рыком ворвался в кабинет, подошёл к столу и смахнул всё оттуда, а после ударил по нему кулаком и подошёл ко мне.

– Ну? И чего ты добилась, дура? Зачем сбежала?

– Я… я… – слов подобрать так и не удалось, потому что по щекам потели слёзы отчаяния.

– Ну всё, – Матвей притянул меня к себе, обняв за плечи, – перестань. У нас есть месяц, чтобы что-то придумать.

Я заливалась слезами, не зная, что дальше делать.

– Прости, – только и смогла выдавить я. – Я не поверила тебе, думала ты врёшь.

– Я редко вру, Соня.

– Та девушка… Оля… что?

– Тшшш, поговорим об этом чуточку позже, ладно? Я не готов.

– Я не умру? – как-то слишком жалобно прозвучала моя фраза.

– Нет, Соня, ты не умрёшь.

Матвей отстранил меня, взглянув в глаза, а спустя мгновение с рыком прижал к стене и набросился на мой рот в диком поцелуе. Считайте меня извращенкой, но когда это делал ОН, я возбуждалась.

Пять лет назад

Матвей сидел за огромным деревянным столом в кабинете начальника, разбирая бумаги, готовя документы на подпись, а также изучая особенности работы компаний. Ему до сих пор не верилось, что Влад взял его к себе. Кто он такой? По сути, нищий, не имеющий ни денег, ни дома, ни полноценной семьи. Для него, выросшего в нищете и постоянной нехватке денег, казалось странным, что богатый миллионер обратил свое внимание на молодого двадцатипятилетнего паренька.

Невольно Матвей вспомнил свою жизнь в школьные годы. Постоянный стёб со стороны одноклассников за то, что не такой, как они… за бедность. Они ненавидели его, а он их. Класса до десятого ему было сложно давать отпор толпе мальчиков, но после регулярного посещения качалки эта проблема ушла сама по себе. Уже в новом учебном году он стал совсем другим: высоким, накаченным и сильным. Его боялись, но продолжали презирать.

В это время произошло становление Матвея, как личности. Он научился не только махать кулаками, но и отвечать на обиды и издевки не менее остроумными оскорблениями. Он стал грозой всех мальчишек и желанием всех девчонок. Уже в семнадцать перетрахал не только всех учениц, которые были не против, но и несколько училок. Его ненавидели не только дети, но и учителя, однако отчислять его было не за что. Учился Матвей хорошо, получал одни пятёрки, делал успехи в математике, физике, химии, да почти везде, за что брался.

Пока его ровесники отдыхали, куражились и наслаждались жизнью, ему приходилось вкалывать за двоих, чтобы подняться с колен. Мать работала продавщицей и подрабатывала уборщицей, но денег всё равно не хватало. Тогда-то он впервые устроился на работу, нашёл братков, с которыми договорился о доставке травки и наркоты. Полиции, конечно, боялся, однако выхода особо не было. За почти десять лет смог заработать не так уж и много, хотя своей крыше соорудил неплохой капитал.

В тот день, когда его привели амбалы к Владу, он должен был доставить товар одному из барыг на дальнейшую реализацию, но когда пришёл, понял, что его кинули, решив избавиться без шума и крови на собственных руках. Решение, конечно, охуенное, однако они не учли одного – ему был похер, умрёт он или будет жить дальше. Увы, до двадцатипяти кроме хорошего траха и небольшой комнатушки в общаге, выкупленной на последние деньги, ничего более он предложить не мог. Да и матери особо не помог.

Влад всё изменил. Не только взял его на работу, но и сделал правой рукой. Постепенно вводил в курс дела, знакомил с особенностями своей работы. За десять лет, которые проработал у Влада, насмотрелся такого, что и врагу не пожелаешь. Его братки, с которыми он торговал наркотой, были ангелами в сравнении с Владом. Он мог и пытать, и издеваться, и насиловать, убивать безжалостно и беспощадно, причём ему было неважно кого: мужчину, женщину или ребёнка. Он не признавал слабых и терпеть не мог пресмыкающихся, хотя всё его окружение считало иначе.

Когда Матвей видел ползающих перед Владом на коленях мужчин, слабо улыбался, ибо понимал – смертники. Самому ему Влад никогда не поручал убивать или пытать, но смотреть – всегда. И он смотрел. Удовольствия от этого он не получал, скорее испытывал некое презрение к Владу за столь низкие методы, но… высказываться конкретно по этому поводу не хотелось. Каждый сам решает, какими методами получать правду. За десять лет работы, у Матвея появилось всё, начиная дорогой спортивной машиной, огромным домом с охраной и заканчивая внушительным банковским счётом, а ещё – своим бизнесом, регулярно приносящим неплохой доход.

У него была возможность уйти. Влад всегда видел в нём не простого работника, как его амбалы или труженики на фирмах, а полноправного партнёра, имеющего своё мнение. Пока все вокруг пресмыкались Матвей смело высказывал свои соображения и, если требовалось, спорил. В некоторой степени он уважал Влада за несокрушимый характер и стальную волю, хотя многих его позиций и методов не понимал и считал неверными, впрочем, он высказывал ему это в лицо. Иногда это имело действие, иногда нет.

О торговле людьми, а точнее молоденькими сиротками, он узнал только спустя четыре года после найма. Более того, не просто узнал, а непосредственно принимал участие. Именно это ему не понравилось больше всего, потому что торговали не просто девушками, а иногда несовершеннолетними и малолетними. Да их не нужно было даже похищать, достаточно было предложить работу и дальше всё складывалось как надо.

Оля попала к Владу по ошибке. Молодые ребята, попутали, схватили не ту, но… не прогадали. Владу она понравилась, не девственница, конечно, но всё как он любит: почти белая кожа, голубые глаза, рыжие огненные волосы – настоящая ведьма – его типаж. Девочка была не сиротой, да и по возрасту перевалило уже за двадцать, более того, имела жениха и большую семью, а также строила планы выйти замуж.

Влад сломал её за месяц, не оставив и живого места. Временами он звал Матвея, чтобы тот посмотрел на экзекуцию. Первые несколько недель он даже боялся девочку, настолько ужасающим был её взгляд, но с каждым днём, новыми шрамами и изощрённым пытками, она ломалась, как игрушка.

– Она меня заебала, – как-то в разговоре высказался Влад. – Надоела. Никакой отдачи. Она ни на что не реагирует, как мертвец.

– Ты её сломал, – спокойно ответил Матвей, надеясь, что его друг задумается.

– Но я ж и по-хорошему предлагал. Брюлики там, машинку, да всё, что захочет, лишь бы была покорной рабыней в постели, сосала член да глотала сперму. Да возьми любую соску с улицы с силиконовыми губищами – только рада будет, – стукнул кулаком по столу.

– Да, но ты предпочитаешь других.

– Да, блять, не хочу в постель силиконовую шлюху, не имеющего собственного мнения. Я хочу бабу нормальную, чтобы и перечила иногда, но чтобы в постели терпела всё и стонала как бешенная. Без стонов – не кончу!

О том разговоре Матвей вскоре забыл, хотя если бы обратил внимание, возможно, понял бы, что уже тогда это был тревожный звоночек, первый симптом помешательства и нездорового интереса.

Спустя несколько недель Влад просто пришёл к Матвею и попросил помощи: обучить её, возможно, у него получится, ведь методы совершенно другие. Соглашаться Матвей не хотел, ему было противно делать что-то подобное, но он понял, что если откажется, девушку просто пристрелят, да и выбросят на помойку, потому что искали её давно.

Именно когда развесили объявления по городу, волонтеры подсоединились, Матвей понял, что у Влада слишком много власти. Кому надо – заплатит, от кого получил отказ – заткнёт. С ним связываться страшно, но больше всего его удивило то, что одними из его покупателей был прокурор и мэр. Пиздец, блять! То есть эти мрази знают, что творится и нихера не делают!? Тогда Матвей только планировал начать копать, чтобы нарыть и засадить. Причём сразу всех, а не только одного, но для этого нужна была сенсация по ТВ, а не просто предоставление документов ментам, которые уже куплены-перекуплены.

Не успел! Втрескался и нихуя не успел, а потом его просто выбросили, так что рыть было уже невозможно, да и… сдулся он, заливал и запивал горе, как мог. На пять лет забылся и снова…