Текст книги "Проданная Луна"

Автор книги: Абрам Кнопов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

После длительных размышлений он расценил свое выступление на митинге как ненужное и неблагоразумное. Решение лететь на Луну казалось ему теперь безумным.

Вид прекрасной, но недоступной Земли вызывал у Диаса тоску о семье. Траурное небо негостеприимной Луны обостряло это чувство до боли.

Глава 32

Лунная ночь подходила к концу. Наступил момент, когда вершины отдаленных гор неожиданно засияли на фоне бархатной черноты звездного неба. Так известило Солнце о своем близком появлении, и люди облегченно вздохнули. Не было ни брезжащего рассвета, ни чудесной игры красок. Солнце, окруженное ослепительной короной, появилось сразу, бросив на лунную поверхность знойные лучи. Настало утро вторых лунных суток пребывания экспедиции на Луне.

С первыми же лучами солнца Рощин, Коваленко и Лядов отправились в район кратера Тимохариса, где Коваленко обнаружил образцы радиоактивных пород.

Альварес, спросив у Рощина разрешение, присоединился к небольшому отряду.

После длительного пребывания в лунном доме было особенно приятно размяться. Старая, морщинистая и немая Луна словно помолодела в это утро.

Прошло около двух часов, прежде чем они добрались до места, где Коваленко обнаружил руду, содержащую уран. Но здесь их ожидало разочарование: радиометры показывали ничтожную радиацию. Радиоактивные элементы обычно концентрируются в легких породах и залежи, обнаруженные Коваленко, находились на поверхности Луны. Профессор был обескуражен.

– Неужели я ошибся? – говорил он, внимательно осматривая местность. Пройдемте в юго-западном направлении.

Прошел еще час безуспешных поисков. Астронавты уже потеряли надежду напасть на след урана, если бы не происшествие с Лядовым. Штурман настолько увлекся прыжками, что совсем потерял из виду товарищей. Получив по радио приказание Рощина вернуться, он поспешил найти группу и перелетал через бездонные пропасти, не раз рискуя свернуть себе шею. Дорогу ему пересекла широкая расщелина. Лядов разбежался и с силой оттолкнулся. Но увы… на Луне тоже есть свои пределы, и он оказался на дне трещины. К счастью, расщелина оказалась неглубокой. Рощин услыхал по радио его ликующий крик:

– Петр Васильевич! Эврика! Скорей сюда!

Астронавты поспешили на зов Лядова и вскоре стояли уже у расщелины. Они зажгли фонари и начали осторожно спускаться вниз. Еще не дойдя до дна, все поняли, в чем дело. Радиометр давал всё большие показания, по мере того как исследователи спускались. Наконец, щелчки радиометра так участились, что слились в сплошной гул. Сомнений быть не могло – они напали на залежи урана.

– Вы не разбились, Сергей Владимирович? . встревоженно спросил Рощин, подходя к штурману.

– Кажется, цел, – ответил Лядов, подымаясь и ощупывая себя.

Астронавты прошли еще сотню метров, и все время интенсивность излучения не уменьшалась: в ушах по-прежнему стоял сплошной гул от счетчика радиоактивных частиц. Теперь они поняли, что оказались в настоящем лунном Эльдорадо, сокровища которого во сто крат превышали богатства сказочной страны золота и драгоценных камней. Хотя на Земле уран встречается повсюду, и в среднем его содержится в земной коре больше, чем золота, платины, серебра или висмута, однако выгодных для эксплуатации месторождений мало. А с тех пор, как развилась атомная промышленность, этих месторождений становится все меньше и меньше.

– Таких залежей урана на Земле нет, – заявил после осмотра Коваленко. – В этом карьере со временем возникнет рудник, который один даст больше урана, чем все разработки на Земле.

Профессор был в высшей степени доволен результатами поисков и несколько раз с благодарностью потряс руку штурмана.

– Однако здесь долго нельзя оставаться, . сказал Рощин.

Набрав образцы пород, астронавты поспешили выбраться из расщелины.

Выйдя из опасной зоны, отряд сделал небольшой привал. Коваленко вынул из сумки солнечный люминоскоп. Этот прибор, снабженный светофильтром, позволял быстро определять наличие урана в руде. Под действием ультрафиолетовых лучей уран светится желтым и голубовато-зеленым светом. Большинство образцов при рассмотрении в люминоскоп светилось ярко-зеленым светом.

– Похоже, что это отенит, минерал, довольно часто встречающийся на Земле, – объявил, наконец, профессор.

После небольшого отдыха астронавты отправились в обратный путь и вскоре благополучно добрались до пещеры. Около нее они увидели Линье и Касымова. Они уже знали об удаче исследователей – за это время Рощин несколько раз разговаривал с доктором.

В то время как все оживленно обменивались впечатлениями, Альварес отошел в сторону. Казалось, он погрузился в какие-то размышления, так как даже не слышал, как его окликнул Линье.

– Подготовьте все к переходу на корабль, . приказал тот. Конструктор был недоволен, что Альварес ушел утром без его разрешения, а Диас, как всегда, где-то бродит. И это, несмотря на то, что оба отлично знали, что с наступлением утра было решено уйти из лунного домика, где они стесняли русских астронавтов, и поселиться снова на ракете.

Альварес словно только и ожидал приказания. Он бегом бросился в пещеру и через несколько минут появился нагруженный ящиком с аккумуляторными батареями. Захватив еще кое-что из своих вещей, радист направился к ракете. Добравшись до ракеты, он втащил в нее груз; затем торопливо подключил к радиостанции источники питания. На его обычно равнодушно-меланхоличном лице появилось вдруг что-то хищное: маленькие тусклые глазки напряженно скользили по пульту управления, пальцы нервно сжимали ручки настройки.

Работает ли станция? Ведь последний раз связь оборвалась так неожиданно. А Линье с его причудами запретил держать связь с Альберией.

Альварес непрерывно передает позывные, но ответа нет. Да, Альберия молчит. Связь нарушена. Радист поднимается, полный досады. Вдруг его осеняет мысль, что Альберия, возможно, еще находится на стороне, не обращенной к Луне, и связи не может быть. Альварес решает подождать. Через час он снова включает радиостанцию. Да, так и есть. Альберия ответила. Альварес тотчас же узнал голос дежурного радиста инженера Кесада.

– Вызовите срочно к аппарату генерала Рамиреса, – потребовал он.

– Попытаемся разыскать, – ответил радист.

Спустя несколько минут Альварес услышал знакомый зычный голос.

– Алло, мой мальчик, у аппарата Рамирес. У вас есть новости?

– Да, – глухо ответил Альварес, зачем-то озираясь по сторонам. – Русские нашли урановую руду. Огромные залежи.

Радист почувствовал, что слова его произвели эффект. На минуту воцарилось молчание.

– Гм… – откашлялся Рамирес. – Вы отлично сделали, сообщив об этом. Ну что ж, вам представляется прекрасный случай загладить прежние ошибки, старина. Действуйте решительно, сообразно обстановке, и Альберия встретит вас, как героя. Надеюсь, вы меня поняли, дружище?

– Да, но Линье… – растерянно заговорил Альварес. – Вы же знаете его несговорчивость.

– Не ожидайте содействия Линье. Действуйте самостоятельно. Все зависит от вашей сообразительности и решительности. Не могу же я, черт возьми, указывать отсюда, что вам делать! Вам все ясно?

– Все.

– Тогда желаю успеха. А теперь передайте подробности вашего пребывания на Луне.

Альварес стал рассказывать, но в это время в кабину вошел Линье. Увидев, что радист ведет передачу, он изжмурился, и Альварес, не желая раздражать командира корабля, выключил радиостанцию.

– Уж не думаете ли вы, что за нами пришлют корабль? – с горькой усмешкой опросил Линье.

– Если не корабль, то не мешало бы потребовать, чтобы нам выслали автоматическую ракету с кислородом, водой и пищей. Неизвестно, сколько еще времени нам придется торчать на этой проклятой планете. Или вы надеетесь на помощь русских? – произнес недовольно Альварес.

– Да. Надеюсь на их помощь больше, чем на помощь Альберии. Впрочем, можете сообщить о наших потребностях и узнать, что там собираются предпринять, сказал Линье, понимая, что он обязан сделать все возможное для спасения экипажа.

Снаружи послышался шум: кто-то взбирался по нейлоновой лестнице. Вскоре вошел Диас. Сняв скафандр, он поздоровался и устало опустился в кресло.

– Где вы пропадаете? И что за привычка не только не спрашивать разрешения, но даже и не сообщать, где вы собираетесь шататься! – резко заметил Линье.

– Нам больше ничего не остается, как бродить по Луне и ждать очередной милости от наших спасителей, – зло ответил Диас.

Они замолчали, недовольные собой, друг другом, своим положением.

– Я требую соблюдения дисциплины. Отлучаться только с моего разрешения, заговорил наконец Линье. – И почему такие упаднические настроения? Что с вами произошло, Диас? Вы же физик, ученый! Неужели, кроме бесцельного шатания, вы не можете найти себе занятия? Надо собрать коллекцию минералов. Быть может, мы найдем вещество, защищающее от радиоактивного излучения. Нужно составить подробную карту. Дел непочатый край.

– Да, вы правы, Себастьян, – подтвердил Диас. . Самое ужасное – это упасть духом. Но вы ошибаетесь, упрекая меня в том, что я потерял интерес к науке. Совершая свои прогулки, я, между прочим, обратил внимание, что во многих местах лунная поверхность покрыта мелкой минеральной пылью. Я думаю, что эта пыль – самый настоящий вулканический пепел.

– Вполне возможно, – ответил Линье. . Признаться, я очень мало потрясен вашим открытием. Изучение альбедо различных участков Луны и характера поляризации лунного света давно подтвердило, что лунные породы сходны с земными вулканическими породами.

– Но ученые спорят, образовался ли лунный рельеф в результате внутренних, то есть вулканических сил, или же причина образования лунных гор – падение крупных метеоритов. Теперь мы можем разрешить их спор, ибо вулканическая пыль, покрывающая планету, свидетельствует о вулканическом прошлом Луны.

– Браво! – воскликнул Линье. – Я обвинял вас напрасно, уважаемый Диас, и рад своей ошибке. И не менее рад, что вулканическая деятельность Луны . дело прошлого.

– Боюсь, что вы преждевременно радуетесь. Именно этот вопрос и вызывает у меня сомнение.

– Уж не хотите ли вы сказать, что и сейчас на Луне существует вулканическая деятельность?! . воскликнул Альварес, проявив неожиданный интерес к беседе.

– А почему бы и нет?

– Да хотя бы потому, что астрономы никогда не замечали изменений на поверхности Луны.

– Это не совсем точно, Альварес, – ответил Диас. . За последнюю сотню лет непрерывного наблюдения лунной поверхности астрономы заметили четыре сравнительно небольших изменения на Луне. Во-первых, в районе кратера Линнея, который до 1866 года имел поперечник десять километров, а после 1866 года – не более четырех километров; во-вторых, появление у центра лунного диска около трещины Гигинуса нового кратера диаметром примерно в четыре километра; затем изменения отражательной способности участков дна на цирковой равнине кратера Платона и, наконец, исчезновение совсем недавно крупного кратера Альгацен диаметром в сорок километров. Но если говорить о незначительных катаклизмах и вулканических извержениях, то их, вероятно, и невозможно обнаружить в телескоп, хотя русский астроном Козырев и утверждает, что ему удалось заметить на Луне вулканическую деятельность.

– А все-таки достаточно убедительных доказательств нет, – сказал Линье задумчиво.

– А если я вам скажу, что в районе кратера Архимеда мною обнаружен вулканический пепел свежего происхождения, убедит ли вас это?

– Пожалуй, убедит, если вы докажете, что он действительно недавнего происхождения, . ответил Линье.

– В таком случае отправимся хоть сейчас!

Альварес остался в ракете под предлогом проверки радиостанции. Некоторое время он наблюдал за удалявшимися Линье и Диасом. Лицо его было озабочено. Наконец, что-то решив, он открыл люк в задней стенке кабины.

С трудом протиснув свое грузное тело через узкое отверстие, Альварес проник в среднюю часть ракеты, заполненную баками. Узкий аварийный проход, похожий на нору, не был рассчитан на массивную комплекцию радиста. Тем не менее он решительно двинулся вперед и осветил электрическим фонарем пространство между двумя баками. Здесь, в кружевном переплете ферм и трубопроводов, лежал небольшого размера чемоданчик из желтой кожи. Ему пришлось потратить немало усилий, прежде чем дотянуться до чемодана и извлечь его. Когда он вернулся со своей добычей в кабину, лицо его было бледно, а лоб покрылся испариной. Альварес открыл дрожащими руками чемоданчик. В нем было два десятка аккуратно уложенных атомных мин новейшего образца. Каждая из них, размером не больше лимона, превышала по силе взрыва 500-килограммовую бомбу, начиненную тротилом.

То был "подарок" Рамиреса. Предусмотрительный генерал уверял, что и на других мирах подобные "фрукты" так же необходимы, как и на Земле.

Закончив разговор со своим "лунным агентом", генерал пришел в сильное волнение. Да, теперь настала пора действовать решительно. До сих пор Рамирес делал все, что было можно. Он деятельно поддерживал версию о том, что альберийские астронавты уничтожены русскими.

Альберийская печать и радио призывали общественность к "единению перед беспримерным фактом красного межпланетного империализма". Непрерывно сообщались все новые подробности "зверского нападения русских" и "первого побоища на Луне".

Советский Союз обвинялся в стремлении захватить всё околосолнечное пространство, включая и все планеты. Даже гибель альберийской межпланетной станции приписывалась проискам русских. Утверждали, что болид, столкнувшийся со спутником, был ни чем иным, как советской ракетой, запущенной еще в начале 1959 года и ставшей первой искусственной планетой.

На политической арене снова появился сенатор Баррос. Пользуясь поддержкой некоторых влиятельных кругов, он решил попытаться спасти свою репутацию.

Баррос выступил с планом создания "Объединения стран против коммунистической агрессии в космосе". Его идея была одобрена. Спустя несколько дней предложение сенатора фигурировало в правительственной газете под официальным названием "Плана Барроса".

Сенатор Баррос старался не покладая рук, не без основания надеясь получить теплое местечко в "Объединении".

На пост Главнокомандующего Объединенных вооруженных сил намечали генерала Рамиреса, сам Кортес предложил его кандидатуру.

Рамирес потребовал навести вначале новый порядок на Земле, а лишь потом приступить к освоению космоса. Добиться нового порядка он предлагал способом, набившим всем оскомину: путем массированного обстрела со всех трехсот шестидесяти градусов территории противника баллистическими ракетами с водородным зарядом.

Военная истерия охватила всю страну. Альберия ощетинилась межконтинентальными ракетами, словно хищный зверь перед прыжком. Многочисленные эскадрильи самолетов бороздили небо далеко за пределами страны, якобы с целью предупредить нападение. Необычайно сложная и разветвленная система противовоздушной обороны была приведена в действие. Каждые пять часов устраивались учебные тревоги.

Бесконечные тревоги, сопровождаемые жутким воем сирен и условными разрывами водородных ракет, держали жителей в состоянии крайнего нервного напряжения. В воздухе висели тучи вертолетов; с диким ревом проносились куда-то летающие танки, бесшумно парили громадные платформы.

И в разгар этой вспышки военной истерии появились слухи о том, что альберийские астронавты живы и здоровы. Вскоре слухи подтвердились, и часть законодателей, сохранивших еще способность трезво оценивать обстановку, предложила замять вопрос, что и было сделано.

Неудивительно, что и Рамирес, оказавшийся в затруднительном положении, не мог поступить иначе. Он решил срочно перестроиться, теперь надо было выработать другой, более конкретный план действий.

Глава 33

Спустя полчаса Альварес уже покинул корабль и шагал по направлению к лагерю советских астронавтов. Холодея при мысли, что его могут разоблачить, он передвигался гигантскими скачками. "

Удивительно кстати, однако, затеял Диас разговор о вулканах, – думал он. Если они найдут этот дрянной пепел, то лучшего и желать не надо. Линье поверит. Интересно будет взглянуть на его физиономию, когда через несколько часов он увидит "вулканическую деятельность".

Альварес даже рассмеялся от удовольствия. Да, пока все идет прекрасно. Не дойдя километра до пещеры, где астронавты установили лунный дом, он остановился и внимательно осмотрелся. Радист опасался встречи с кем-нибудь из советских астронавтов. Убедившись, что поблизости никого нет, он стал, крадучись, укрываясь за каждым камнем, приближаться к пещере.

До пещеры оставалось метров триста, когда из нее вышел один из астронавтов. Это был Лядов. Альварес быстро зашел за ближайшую скалу. "

Черт возьми, уж не вздумал ли он отправиться куда-нибудь надолго, подумал Альварес, закусывая с досады губу. – Это может сорвать весь план".

Между тем Лядов направился к батарее фотоэлементов. Повернув установку так, чтобы лучи Солнца падали на нее перпендикулярно, штурман не спеша возвратился в пещеру. "

Как узнать, все ли на месте?" – мучительно раздумывал Альварес. Конечно, проще всего зайти под каким-нибудь предлогом и убедиться, но этого бы ему очень не хотелось делать. Наконец, не видя другого выхода, Альварес неохотно направился к пещере, уже не прячась. В этот момент он и заметил группу из трех астронавтов, спускающихся с ближайших отрогов на западе. Радист поспешно спрятался. Сердце его учащенно забилось. Не заметили ли его? Кажется, не заметили.

Через несколько минут астронавты подошли к пещере и скрылись под ее сводами. Альварес, выпрямившись, гигантскими прыжками помчался к пещере. Через несколько минут радист был уже у цели и с ловкостью вскарабкался на скалу, нависшую над пещерой. Скала эта отделялась от основной части горы узкой трещиной не больше тридцати сантиметров.

Альварес торопливо достал из сумки мину, взвел часовой механизм и положил ее на выступ в щели. Секунду он поколебался, затем вынул вторую мину и положил ее рядом с первой. Проделав это, Альварес стремительно бросился прочь, почти скатываясь с утеса, не замечая ударов об острые камни. Последний прыжок – и он на ровной поверхности. "

Скорее, скорее подальше отсюда!"

Вдруг он с ужасом почувствовал, как нога его, обутая в железный ботинок, застряла между камнями. Обливаясь холодным потом. Альварес пытается вытащить ногу. Ему кажется, что прошло уже много времени. В ушах его раздается тиканье часового механизма, неумолимо отсчитывающего секунды. Наконец, рывком он вытянул ногу и, не обращая внимания на боль, бросился бежать. Еще несколько мгновений, и он уже далеко. Альварес с облегчением вздохнул, и в тот же миг почувствовал, как под ногами у него задрожала почва.

Если вспомнить, что на Луне сила тяжести в шесть раз меньше, чем на Земле, то неудивительно, что взрыв атомной мины произвел здесь исключительно сильное действие. Обломки скалы и тучи лунной пыли, выброшенные взрывом, поднялись на огромную высоту, а крупные камни отлетали на расстояние нескольких километров.

Альварес не учел таких последствий взрыва и, вероятно, погиб бы от ударов камней, если бы не скала, за которой он укрылся. На Земле такой взрыв сопровождался бы страшным грохотом. А здесь было странно наблюдать, как вся масса обломков и песка поднялась вверх совершенно бесшумно и так же бесшумно стремительно падала вниз. Альварес всем телом ощущал колебания почвы. "

Можно было ограничиться одной миной", . подумал он, выходя из-за укрытия и направляясь к месту взрыва. Вход в пещеру был замурован гигантской скалой, а сместившийся в вертикальном направлении участок горы, по-видимому, полностью завалил длинный коридор, ведущий к лунному дому. "

Самое главное сделано, – подумал Альварес. . Теперь остается убедить Линье и Диаса. что вулканизм Луны – реальный факт".

Альварес взобрался на вершину ближайшего утеса и внимательно осмотрел разрушения. Пожалуй, это действительно похоже на действие вулкана: повсюду обрушившиеся, расколотые скалы, беспорядочные груды обломков и камней, куски породы. Удовлетворенный осмотром, Альварес спустился с холма и быстрыми шагами направился к альберийской ракете.

Солнце, стоявшее еще на горизонте, заметно нагрело лунную поверхность. Становилось жарко. Добравшись до корабля, Альварес почувствовал сильную усталость и сел отдохнуть в тени ракеты. Мысли его лихорадочно метались, он неясно представлял себе дальнейшие действия. Вскоре он увидел Линье и Диаса.

Альварес пошел к ним навстречу.

– Ну, каковы успехи? – спросил он, подходя к ним.

– Вот лава, которую мы нашли, – ответил Диас, протягивая кусок породы. Она еще не успела застыть. Но это не все. Мы заметили выходы природного газа!

Альварес взял в руку оплавленный кусок и сжал его. Порода была мягкой и рассыпалась.

– Нужно еще доказать недавнее происхождение этой лавы, – заметил Линье.

– Возможно, что это и нужно доказать, – ответил Альварес. – Но час тому назад я ощущал толчки и сотрясения.

Сообщение Альвареса произвело сильное впечатление даже на Диаса, не ожидавшего столь быстрого подтверждения своим предположениям.

– И вы уверены, что не ошиблись? – воскликнул он с сомнением.

– Абсолютно уверен.

– Просто поразительно! – недоверчиво проговорил Линье. – Уж не вели ли вы опять разговора с вашей бутылкой?

– Даже глотка не сделал! – ответил радист обиженно.

– В таком случае надо немедленно повидать русских. Вероятно, они тоже что-то слышали, . сказал Линье.

Все трое быстро направились к лагерю советских астронавтов. Линье, идущий впереди, первым заметил обрушившуюся скалу.

– Взгляните! – взволнованно воскликнул конструктор. – Что за чертовщина! Альварес прав. Здесь было землетрясение.

– Это непостижимо! – вскричал Альварес, изобразив крайнее удивление. – Но все ли благополучно у наших русских друзей?!

– Да, да! Немедленно к ним! – и Линье бросился вперед.

Через несколько минут он добежал до пещеры, вернее, до места, где был в нее вход. Здесь он остановился, потрясенный увиденным. Следом за Линье подошли Диас и Альварес.

– Какая трагедия! – проговорил Линье.

– Возможно, в момент бедствия не все находились в пещере, – предположил Альварес.

– О, если их не было в тот момент, то значит, они родились под счастливой звездой. Но надо немедленно узнать, кто там находился. Если люди невредимы, они должны были бы вызвать нас по радио. Нужно попытаться связаться с ними, . предложил Линье.

– Они не могут этого сделать. Батарея фотоэлементов и кабель от нее повреждены, . указал Диас на опрокинутую невдалеке гелиостанцию. Радиостанция не имеет питания.

– У них есть аккумуляторы.

– Они все разряжены, а заряженные я одолжил недавно, чтобы проверить нашу радиостанцию, . сказал Альварес.

– Как это некстати, – проговорил огорченно Линье. – Попробуем связаться через наши передатчики в скафандрах!

– Тоже невозможно. Передатчики русских работают на другой волне и не перестраиваются, . возразил Диас.

– Проклятье! Нужно что-то предпринять. Мы обязаны им помочь. Попробуем прорыть ход к ним.

– У русских есть инструменты и они сами могут начать работу, если увидят в ней какой-нибудь смысл, – сказал Альварес.

Линье сурово взглянул на радиста и твердым голосом сказал:

– Надо взять комбайн русских, он где-то возле их ракеты, а впрочем, ведь гелиостанция разрушена!..

– У нас есть две лопаты и кирки. Немедленно принесите их сюда.

Альварес, пожав плечами, ушел.

– Пройдемте пока, посмотрим, нет ли поблизости кого-нибудь из экипажа "Циолковского", . предложил Линье.

Они разошлись с Диасом в разные стороны и, спустя час снова встретились у пещеры, никого не обнаружив. К этому времени вернулся Альварес.

– Вряд ли вся пещера завалена, – сказал Линье, беря в руки лопату. Попробуем рыть ход под углом к направлению коридора. Быть может, нам удастся выйти где-нибудь сбоку. Рыть прямо нет смысла – здесь сплошная скала.

Линье энергично принялся работать. Диас и Альварес последовали его примеру. Прошел час. Работа продвигалась очень медленно. Лопаты то и дело натыкались на твердую породу. Астронавты изнывали от жары, жадно глотали воздух, расход которого сильно увеличился.

Шел второй час работы, когда Альварес бросил лопату и сел.

– Что случилось? – спросил Линье.

– К чему заниматься напрасным делом, – ответил Альварес. – Неужели вы не видите, что все бесполезно.

– Так что же вы предлагаете? – едва сдерживая ярость, спросил Линье.

– Примириться со случившимся, как это ни тяжело, и подумать о своем спасении. Если мы так будем работать, то скоро израсходуем весь кислород.

– Русские тоже могли примириться со случившимся, когда ваша мерзкая душа уже собиралась проститься со своей оболочкой. Однако вы знаете, что они это не сделали. Впрочем, от вас иного и нельзя было ожидать!

Линье отвернулся и молча продолжал работать. Альварес неохотно взялся снова за лопату.

Прошло несколько часов. Наконец, голод и жажда заставили астронавтов прекратить работу и вернуться на ракету.

После обеда конструктор тотчас же начал надевать скафандр. Но ни Альварес, ни Диас не спешили последовать его примеру. Приказав немедленно идти за ним, Линье вышел.

– Подождите, Диас, давайте обсудим положение, . сказал Альварес, заметив, что физик собирается идти за Линье. – Не находите ли вы, что мы занимаемся бесполезной работой?

– Да, шансов на спасение русских мало. Но мы должны сделать все, что можем.

– Но мы же не можем сделать того, что не в наших силах. И давайте будем откровенны, без излишней сентиментальности. Заинтересованы ли мы в спасении русских? Гибель советских астронавтов в результате вулканической деятельности Луны открывает для Альберии и для нас лично новые возможности. Во-первых, никто не помешает нам объявить о закреплении Луны за Альберией. А во-вторых, мы сможем вернуться на Землю, воспользовавшись русской ракетой. Спрашивается, есть ли смысл лезть из кожи вон, чтобы спасти русских? Линье – маньяк, его трудно переубедить, но вы-то можете трезво рассуждать.

Альварес высказал вслух то, о чем уже думал Диас. Доводы радиста, несмотря на их цинизм, казались ему неопровержимыми. Однако Диас колебался.

– Линье никогда не пойдет на это.

– В таком случае необходимо что-то предпринять. Не погибать же и нам из-за фанатизма Линье!

– Что же вы предлагаете?

Альварес помедлил.

– Если Линье не удастся уговорить, надо заставить его силой.

Некоторое время оба молчали. Диас чувствовал подавленность и смятение, как и всегда, когда ему предстояло решать вопрос, от которого нельзя уйти. Мысль о том, что есть возможность вернуться в Альберию с триумфом, не давала ему покоя.

– Я попытаюсь с ним поговорить, – сказал он, наконец, и, надев скафандр, вышел.

Когда Диас подошел к пещере, Линье работал с ожесточением человека, решившего не сдаваться.

– Где Альварес? – спросил он резко.

– Остался в ракете.

– Вот как! Бунт на Луне! Ну что ж, я поговорю с ним после. А теперь не будем терять времени.

Диас взял лопату. Он некоторое время работал молча, обдумывая, как лучше приступить к разговору.

– Послушайте, Линье, – наконец сказал он. – Я думаю, что наша работа бесполезна. Судьба посылает нам в руки спасенье, почему же не воспользоваться им.

– Как я должен вас понимать? – настороженно спросил Линье.

– Я имею в виду русскую ракету.

Линье прекратил копать и внимательно посмотрел на Диаса.

– Ах, вот вы о чем! Нет. На это я не соглашусь, . решительно произнес конструктор.

– Так вы предлагаете нам погибнуть здесь? Вы командир и обязаны думать о спасении команды.

– Я готов пожертвовать своей жизнью и жизнью экипажа, но не соглашусь совершить подлость. Мы будем работать до тех нор, пока не убедимся, что экипаж "Циолковского" погиб.

– Но неизвестно, сколько времени потребуется, чтобы убедиться в этом.

Линье ничего не ответил.

Проработав еще несколько часов, они вернулись на корабль, не обменявшись в пути ни единым словом.

Альвареса в кабине не оказалось. Оба астронавта настолько устали, что сразу же заснули, едва легли в свои кресла.

Сон Диаса был тяжелым и тревожным. Ему снилось, что раскаленные лучи Солнца проникают сквозь скафандр, обжигая тело. Легким не хватает кислорода. Он жадно глотает воздух, протягивает руку к кислородному баллону, но кто-то неумолимо отводит ее. Диас не хочет уступить и настойчиво тянет шланг к себе и в этот момент просыпается.

Перед ним стоит Альварес, пытающийся освободить свою руку от пальцев Диаса.

– Что с вами? – проговорил он шепотом и знаком предложил ему выйти.

Диас вышел вслед за Альваресом в тамбур.

– Вы говорили с ним? – спросил нетерпеливо радист.

– Он упрям, как тысяча ослов.

– Что же делать?

– Остается принять ваше предложение.

Альварес удовлетворенно кивнул.

– Это надо сделать сейчас, – проговорил он. . Мы свяжем его ремнями и начнем немедленно готовиться к отлету.

Они вошли в кабину и осторожно приблизились к спящему. Линье спал крепким, здоровым сном хорошо потрудившегося человека. На минуту Диас заколебался и хотел отказаться от своего намерения, но Альварес уже опутал несколько раз тело Линье ремнями и прочно привязал его к креслу. Проверив надежность креплений, он громко сказал:

– А теперь не будем терять времени. Не забудьте, что у нас масса дел. Нужно изучить устройство советской ракеты, перенести туда все оборудование, забрать остаток кислорода, что в ракете у кратера Птолемея. Боюсь, что на все это понадобится несколько дней.