Текст книги "Последний вздох (СИ)"
Автор книги: А. Михайлова
Соавторы: Алена Багрянова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Резко обернувшись, Саманта вновь встретила взгляд басиста.
– Надеюсь, когда я в следующий раз спущусь вниз, Руперт будет в доме. Мне все равно, где ты его потерял, но если с ним что-то случится, это будет на твоей совести, – она хотела было вновь отвернуться от этернеля, но вспомнила, что кое-что забыла. – И запихни свое предложение в ту самую задницу, которой рисковал ради меня, – Сэм помедлила, переводя дыхание. – Ах, да. Мотивы можешь запихнуть туда же, – с этими словами Саманта все же отвернулась от вампира и направилась к лестнице.
– Тц, – мрачно ухмыльнулся Джимм, глядя в спину удаляющейся девушке, затем медленно встал, пытаясь быть как можно спокойнее. В следующее мгновение его громогласный крик вдребезги разбил вновь возникшую тишину дома. – А НУ, СТОЯТЬ!
Подкрепленные толикой его магии слова гулко завибрировали в воздухе, опасно раскачивая хрупкие стеклянные предметы, а окна дрогнули. Он не стал показывать, как удивлен и одновременно счастлив, что не стал приплетать к этому еще и одну маленькую, но вредную штуку, которой учат Сшиллс с самого перерождения. Будь здесь Сюзар, он бы сто раз подумал, прежде чем выступать против телепата. Все же суть его дара совсем другая, и предугадать последствия стычки с ним невозможно, даже для него самого. Иногда Джимм находил все новые грани того, чем наградила его вампирская кровь. Как например, двадцать лет назад, когда он в припадке ярости взорвал мозг своего оппонента, или когда вдруг понял, что может нагнать на человека такую печаль, что сердце у того просто не выдержит, или же, наконец, просто внушить мысли о самоубийстве. Еще этернель был уверен, что полностью сможет перекроить личность смертного, если постарается и потратит немало сил. Все это иногда просто заставляло кипеть его мозг. Вместе с почти безграничными возможностями влияния Бротт получил и вечную головную боль, а также способность перенимать чувства и мысли других, как если бы это происходило в его голове. Потому первые тридцать лет он только и учился, что отрезать себя от людей и собратьев.
– Что за хрень ты мне тут сейчас наговорила? – кричать он не собирался, но все же, делал это. – Пылинки с нее сдуваешь, переживаешь, как бы не навредить, боишься самого себя, а она в ответ: «Я к тебе так и этак, ты меня отшил, теперь иди в задницу со своими чувствами, я же такая гордая», – играным фальцетом проверещал Джимм. – Долбаная, факовая чушь! Нихрена ты не знаешь, госпожа Ходящая! Рандеву? Что за…? Почему у вас, людей, все сводится к этому?! Ты даже не представляешь, что творится в голове у парня, это было нужно ему, а не мне. Иначе сейчас к одному психованному вампиру прибавился бы еще и психованный подросток с комплексом неполноценности! Он в полной безопасности, я могу за этим проследить, так что не надо тут мне гребаных догадок, – в краткий миг он преодолел расстояние, разделявшее их, и грозно возвысился над девушкой, преграждая ей путь. – Что ты ожидала услышать от меня? Ангельское сюси-пуси пение? Ну, уж прости, я не умею говорить, как в этих дешевых романах, а делаю это как могу, политик из меня всегда был хреновый, – вампир прищурился и перешел на те самые злые и низкие ноты. – И да, я шарахаюсь от тебя потому, что каждый раз хочу твоей крови. Как же тебе объяснить? Это все равно, что тебя неделю морили голодом, а потом поднесли под самый нос сочную индейку – так и тянет вонзиться зубами, – он спокойно выдохнул и вновь прикинулся нормальным. – Ладно, если так надо, я завтра же займусь вопросом твоей транспортировки. Уверен, кое-кто из Нового Орлеана мне поможет. Смотрю, всем от этого будет только легче, – натянуто улыбнулся Бротт. – Не смею больше задерживать, – музыкант отошел в сторону и просто перескочил те пару ступеней, на которые Саманта успела забраться, пока ее не настиг крик этернеля. – Мелкая обидчивая идиотка. Особо гордая, – говорил сам с собой мужчина, пока быстрым шагом пересекал холл, впрочем, совсем не переживая, что она услышит это.
*****
Дверь в подвал громко захлопнулась за ним. Не обращая внимания на другие предметы, он решительно двинулся к старому, с потрескавшейся лакировкой, шкафу, где хранил выпивку. В основном у него здесь было виски, которое надлежало держать строго в вертикальном положении, чтобы напиток не перенял запах пробки. Открыв дверцу, он постоял и подумал.
– Dalmore 50, – буркнул Бротт и потянулся к дорогой бутылке.
Что для этернеля значит вхлестать одиннадцать тысяч долларов? Ничего. Капиталы у более-менее вставших на ноги даже не вздрогнут от такой суммы. Тем более он любил это виски, считая, что его заслуженно называют самым вкусным в мире. Не то, что то пойло, которое он пил, будучи еще бедным американским музыкантом.
– Факовая Америка, – сказал в тишину Джимм и откупорил старый виски.
Крошки сургуча, которым принято заливать пробки у напитков, подлежащих долгому хранению, посыпались на носки его кед. Глотку обожгло высокоградусным напитком почище жажды, которую иной раз испытывал этернель.
Когда полбутылки было приговорено, а Джимму надоело сидеть в прохладном темном подвале в тишине, он решил, что с него хватит и побрел искать выход из дома. Разум немного затуманился, картинка перед глазами приобрела странно нечеткое и иногда качающееся изображение.
– Да чтоб я еще раз…да нахрен всех. Люди, этернели, пусть все горят в аду. Сволочи. Мертвые ублюдки и пупы земли, в жопу всех, – бормотал мужчина пока шел по дому и прикладывался к бутылке. – Ах да, мне же еще за мелким говнюком ехать. Джерард Уэй, – смешно пискнул вампир, воспоминания мысли малолетних девчонок, которые явно видели сходство между бывшим вокалистом «My Chemical Romance» и Рупертом. Сам Уэй только бы посмеялся – сравнить его со смертным мог только другой смертный. Кровный брат, чтоб его. Как много их, вампиров, подалось за последние десятилетия в музыкальную индустрию. – Ненавижу этернелей.
Улица не принесла прохлады вдруг разгорячившемуся Бротту, наоборот, дала ощущение какого-то духа свободы.
Что за черт?
Басист добрался до пикапа, сел на водительское сидение. Фак, как Джимм поедет за парнем? Он же, кажется, пьян.
– Фак, – палец ткнул в магнитолу, и пикап наполнился проникновенным пением Клауса Майне:
«Yes, I’ve hurt your pride, and I know what you’ve been through
You should give me a chance, this can’t be the end
I’m still loving you».[2]
– Фааак, – снова пришлось переключать станцию.
«Pardon me while I burst into flames.
I’ve had enough of the world, and it’s people’s mindless games
Pardon me while I burn, and rise above the flame
Pardon me, pardon me. I’ll never be the same.
Never be the same…yeah.»[3]
– Они, сука, издеваются, – глоток виски и вновь переключенная станция.
«Help me! You tear down my reason,
Help me! It’s your sex I can smell
Help me! You make me perfect,
Help me to become somebody else».[4]
– Здорово, еще лучше. Заткнись, Резнор, – зло зашипел вампир и с остервенением начал долбить по магнитоле. – Сволочь! – закричал Джимм, когда на месте переключателя оказалась внушительная дыра, и музыка в машине захлебнулась сначала треском, а потом совсем перестала играть.
Мужчина громко рыкнул и стекла в машине лопнули.
– Да твою ж факовую мать, фак! Что со мной?!
Во рту все онемело, он уже не особо чувствовал вкус алкоголя, потому в пару больших глотков осушил бутыль.
– Спокойно, Джимм, выдохни, тебе еще за Рупом ехать через несколько часов. Что случилось? Все ж нормально. Все, как обычно, – этернель вышел из машины и хлопнул дверцой. – Да, конечно, дебил, – запущенная с яростью тара ударилась о ствол ближайшего дерева и разлетелась сотней брызг. – Вот теперь хорошо, – выдохнул он, и как ни в чем не бывало поперся снова через весь дом, чтобы выйти к бассейну.
[1] Отсылка к фразе Камины из «Гуррен Лаганн».
[2] «Да, я ранил твою гордость и знаю,
Через что ты прошла.
Но ты должна мне дать еще один шанс,
Это не может быть концом –
Я все еще люблю тебя.» (Scorpions – Still loving you)
[3] «Прости меня, ведь я загораюсь.
Меня достал этот мир и бессмысленные людские игры!
Прости меня, ведь я сгораю и кружусь над пожаром,
Прости, прости, мне не стать прежним.
Не стать прежним…» (Incubus – Pardon Me)
[4] «Помоги мне!
Ты опровергаешь мое сознание.
Помоги мне!
Я чувствую запах твоей плоти.
Помоги мне!
Ты делаешь меня совершенным.
Помоги мне стать кем-нибудь другим…» (Nine Inch Nails – Closer, 18+)
ГЛАВА 9
Сэм никак не могла уснуть, беспрестанно ворочаясь с боку на бок. В голове все еще звенели слова Джимма.
– Черт возьми, – тихо пробормотала она.
Тогда, стоя на лестнице, ощущая всю мощь, исходящую от массивного тела Джимма, Саманта будто бы замерла, впечатленная силой его… магии? Наверное, так. В конце концов, почему бы ему не владеть какой-либо магией? Ведь все его способности тоже отдают мистикой, Значит, в рукаве запросто могут прятаться еще несколько фокусов.
Возможно, она была с ним немного более жесткой, чем собиралась, но его уверенный спокойный тон и слова буквально что-то переключили в Сэм, и она начала додумывать себе остальную картину. Весьма отталкивающую картину. Даже чересчур.
А может, она просто не поверила ему? Что если Бротт бы передумал, стоило ей выразиться чуть мягче с намеком на то, что она, вероятно, согласится. Он столько раз ее отталкивал, что девушка теперь подсознательно ждала подвоха.
– Глупость, – прошептала она, уткнувшись в подушку, и уже собиралась было вновь возобновить попытки уснуть, когда услышала звон разбитого стекла и крик Джимма.
Тут же сев на постели, она прислушалась, различая тихую, поскольку звук исходит откуда-то с улицы, ругань мужчины. Саманта не могла сказать наверняка, но голос Джимма звучал как-то иначе. Будто бы этернель начал вдруг менее четко выговаривать слова, больше растягивая гласные.
Сэм нахмурилась, пытаясь понять, что происходит. Неужели с ним что-то случилось? Нет, тогда бы Бротт не стал просто высказывать свое недовольство вслух…
Тут же раздался еще один звон, но на этот раз его было сложно спутать с чем-то другим. Это определенно была бутылка.
«Ну, почему обязательно нужно хвататься за выпивку?» – мысленно простонала она, слыша, как громко хлопнула входная дверь, а потом по дому разнеслись шаги Джимма. Он даже не удосужился соблюдать тишину, а ведь Сэм уже вполне могла спать.
Ну, безусловно, если бы не была настолько взбудоражена их ссорой.
Не выдержав, Саманта вскочила с кровати и накинула на легкую ночную рубашку, едва прикрывающую бедра, тонкий халат. Она просто задыхалась по ночам от духоты, а ее обычный спальный комплект сегодня отправился в стирку, поэтому не оставалось ничего, кроме этой непонятной вещицы, которую ей на прошлый день рождения подарила Рейчел. И то только потому, что мачеха ошиблась с размером, и ночнушка не подошла ни одной из ее собственных дочерей.
Надев балетки, Сэм спустилась вниз, пытаясь понять, где сейчас находится один совершенно потерявший всякую совесть вампир.
– Ну, конечно, – тихо проговорила она, заметив сквозь окна темный силуэт у бассейна.
Девушка вышла из дома, осторожно задвинув за собой стеклянную дверь, и медленно подошла к Джимму со спины. Он обернулся, заслышав шаги Саманты, и она отметила, что Бротт слегка покачнулся при этом.
– Ты всегда решаешь все проблемы выпивкой? – спросила она, сложив на груди руки. – Почему бы сразу было не позвонить тем друзьям в Новом Орлеане, если так хочешь от меня избавиться? – Сэм склонила голову набок. – И что это был за шум? Ты разбил что-то? – она нетерпеливо вздохнула. – Ладно, не важно. Я лишь вышла сказать, что пытаюсь заснуть, – произнесла почему-то Саманта.
А ведь и правда, зачем она вышла? Можно ведь было спокойно сидеть наверху и надеяться, что Бротт оставит хоть что-то от своего дома к тому моменту, как Сэм проснется. Но какое-то чувство, мешающее ей уснуть все это время, гнало ее сюда.
«Я просто сошла с ума», – подумала девушка, наблюдая за вампиром. Судя по расфокусированному взгляду, он вообще с трудом понимал, что она говорит.
«Мелкая обидчивая идиотка», – внезапно пронеслись у нее в голове обидные слова Джимма, заставив вздрогнуть от одного воспоминания. Эта фраза подобно ножу врезалась в самое сердце, заставляя испытывать невыносимую боль. Ведь она накричала на Бротта вовсе не из-за того, что он не умеет подбирать слова. Черт с ними, со словами. Ей лишь нужно было уловить в его речи хотя бы намек на то, что это все не одолжение глупой дурочке, возомнившей себя той, которая сможет сделать этого мужчину счастливым. Потому что именно на это походил весь его монолог. Одолжение…
И зачем вообще он пришел с ней говорить? Отец всегда говорил ей: «Меньше слов – больше действий». Безусловно, все это относилось к другому, но… Ведь начни Джимм несколько иначе, не тратя время на этот разговор, а просто начав действовать, все обернулось бы совсем по-другому. Если он действительно решился на нечто большее между ними – до их провального разговора – мог бы просто показать это. Достаточно было начать с самого малого – предложить вместе посмотреть кино, прогуляться, даже около дома. Все, что угодно, лишь бы не разговор.
Вдруг взгляд Саманты упал на воду, а потом снова переместился на Джимма, стоявшего на самом краю бассейна. Казалось, только шаг назад и…
– Как понимаю, Руперт сам до дома не доберется, а значит, тебе нужно будет его забирать, – задумчиво проговорила она, подходя к Бротту. Ладони легли поверх его широкой груди, а пальцы сами собой начали выводить непонятные узоры. Джимм нахмурился и попытался что-то сказать, но Сэм его перебила, продолжив: – А поэтому тебе очень важно, даже просто необходимо… – Саманта резко толкнула Бротта, наблюдая, как мужчина, не удержавшись на краю, падает в воду, поднимая собой кучу брызг. Сэм попыталась отбежать назад, но вода все же попала на халат и ноги. Мужчина тут же выплыл, отплевываясь, и тряхнул головой, – … протрезветь, – закончила девушка, выгнув бровь. – И надеюсь, вода тебе в этом поможет. Считай, что я оказала тебе услугу.
– Я бы протрезвел через полчаса, – тихо сказал он, отплевываясь от воды и медленно подплывая к бортику. – Но, спасибо за услугу.
Вампир выбрался из бассейна и хмуро глянул на девушку. С него ручьями лилась вода. Одежда неприятно липла к телу. Особая неприятность эффекта омовения приобретала именно из-за еле утихающих вертолетов в голове. Кое-что вспомнив, он простонал и засунул руку в задний карман джинсов.
– Могла бы хотя бы дать мне раздеться, – он достал навсегда потухший смартфон из кармана. – Вообще-то, он предназначался тебе, я хотел забить номер Руперта и мой новый, а сейчас, – Джимм без особого сожаления выкинул аппарат себе за спину и услышал, как тот булькнулся о воду, – отдам свой. Надо было просто выглянуть из окна и попросить меня притихнуть, теперь же, вот, промокла, – указал на ее ноги и халат этернель. – Ладно, сейчас принесу полотенца.
Бротт, оставляя за собой на залитой дорожке внушительные мокрые следы и пятна, спокойно прошел мимо Саманты в сторону двери. Когда Сэм на долю секунды отвела от него внимательный взгляд, вампир перешел на высокую скорость и оказался прямо за ее спиной. Джимм услышал судорожный вздох, когда обхватил девушку под грудью, надежно прижимая ее руки к телу. Она точно этого не ожидала и бесполезно задергалась в его хватке. Балетки с ног Сэм полетели в разные стороны, когда она уж слишком рьяно начала сопротивляться, понимая, что собирается сделать этернель. Музыкант достаточно потоптался на краю, прежде чем они ухнули в бассейн. Девушка взвизгнула, а он совсем забыл разжать руки, поэтому секунды прошли в дурацком бултыхании, когда он не мог разобрать, где его рука, а где Сэм, вода будто бы бурлила, закипая от их короткой борьбы.
Все же отпустив девушку, мужчина побыстрее занырнул глубже, дабы избежать возможных тумаков на его не совсем трезвую голову. В пару мощных гребков оказался на другой стороне бассейна и только тогда показал голову из воды.
Обжигающе сердитый взгляд был первым, что он увидел на поверхности.
– Мир, – он поднял руки над головой.
Девушка прошипела что-то неразборчивое и поспешила выбраться. Но когда Сэм ухватилась за бортик и подтянулась на руках, то одна ладонь соскользнула с края, и Бротт увидел, как девушка гулко ударилась лицом о каменную плитку.
– Саманта! – не на шутку испугался басист и поплыл к ней.
Девушка со стоном схватилась за лицо, выгибаясь и уходя с головой под воду. В воздухе повис ощутимый запах крови. Такой сильный и дурманящий, что этернель едва удержался на плаву. Одновременно с тем пришла яркая вспышка боли, та, что сейчас испытывала Ходящая.
– Тише-тише-тише, – приговаривал растерявшийся мужчина, пока тащил девушку на руках в дом. Та закусила нижнюю губу, сморщив лицо от боли. Из разбитого носа лилась рубиновая кровь, на правой скуле проступали алые бугорки хорошей ссадины. – Как ты так умудрилась? Черт, я во всем виноват.
Не переживая за то, что влага может испортить обивку, вампир аккуратно уложил Сэм на светлый диван, еле сдерживая настырное желание впиться девчонке в шею. Подложив той под голову подушку, он бросил:
– Я сейчас.
Через мгновение музыкант уже был на кухне и переворачивал пакеты. Покупки рассыпались по столу и попадали на пол в каком-то беспорядочном хаосе.
– Сука, у нас и аптечки то нет! – рявкнул Джимм, вытряхивая последний уцелевший пакет и замечая, как из того вылетела коробка с салфетками. Ну, хоть что-то.
Через секунду он уже был рядом с Сэм, которая открыла глаза и тянулась к своему лицу.
– Скажи мне, как так? Ты же Ходящая, почему ее так много? – слова давались ему с огромным трудом.
Клыки и саднящее в непреодолимой жажде горло сильно мешали дикции, рождая некое шипение и рычание одновременно.
Мужчина прикладывал платок за платком к носу Саманты, но те быстро пропитывались и приходили в негодность. Найти объяснение этому этернель был не в силах. Он вообще сейчас плохо соображал. Слюна уже перестала выделяться, и во рту наступила дикая сушь, вызывающая еще большее неудобство.
– Кажется, уже меньше, – пробормотал он, пристально разглядывая лицо Саманты и, немного погодя, легко коснулся чистой салфеткой ее скулы. Сэм зашипела от боли. – Прости, – вампир дал ей еще одну салфетку, которой девушка сразу же заменила ту, что уже успела пропитаться. – Ой, ты ведь мокрая. Я за полотенцами, – он вскочил на ноги. – Может, тебе заодно сухую одежду принести? Или ты хочешь пить? Я могу отвести или отнести тебя в комнату. Может, ты проголодалась? О, или дай мне время, я съезжу в город и куплю какой-нибудь антисептик и обезболивающее. Или еще лучше – могу дать тебе немного своей крови! Нам, конечно, строго настрого запрещено давать смертным свою кровь, но она поможет твоим ранам быстро затянуться. Так…что мне сделать? Только скажи.
– Остановись, – едва слышно пробормотала Сэм и поморщилась, ощущая, как даже этот шепот отозвался в голове болью. Саманта чувствовала во всем теле какую-то слабость и сейчас хотела лишь немного тишины. – Не суетись, пожалуйста, – выдохнула она. – Со мной все будет в порядке. Правда, – произнесла девушка, а потом как-то неуверенно добавила: – Наверное.
Сэм поднесла свободную ладонь ко лбу и прикрыла глаза. Салфетка во второй руке постепенно намокала от крови, которая все никак не могла остановиться.
Распахнув глаза, девушка медленно села, только сейчас поняв, что она – насквозь мокрая – лежит на диване, который теперь просушить удастся лишь чудом.
– Не стоило портить диван, – сказала Сэм, подняв взгляд на Джимма. Казалось, мужчина и правда волнуется, не зная, чем конкретно сейчас можно помочь. – Помоги мне дойти до ванной комнаты, – салфетка окончательно намокла, и по руке Саманты потекла тонкая струйка крови. – Просто подстрахуй.
Джимм подошел ближе, помогая подняться с дивана, и они отправились в ванную, находившуюся неподалеку. Первые шаги дались Саманте нелегко, но уверенная рука, поддерживающая талию, не позволила упасть, а спустя еще несколько метров легкое головокружение и вовсе стихло.
Зайдя внутрь помещения, Бротт тут же включил свет и подвел Сэм к раковине. Девушка включила холодную воду и опустила руку, выбрасывая в урну уже не нужную салфетку. Струя из-под крана оказалась даже холоднее, чем надеялась Саманта, что было сейчас только на руку. Девушка постаралась аккуратно умыться, поморщившись, когда вода коснулась щеки. Кажется, кровь потихоньку прекращала течь из разбитого носа, и это определенно было хорошей новостью. Холодная вода всегда помогала в подобных случаях, и Сэм лишь вздохнула с облегчением, что данный инцидент не стал исключением. Еще около минуты обмываний носа и переносицы холодной водой, и кровь, наконец, остановилась.
Девушка подняла взгляд и замерла, увидев себя в зеркало. Красный нос, разодранная щека и мокрые волосы, с которых до сих пор стекала вода.
«Да уж, красавица», – усмехнулась про себя Сэм и еще раз умылась, стирая следы крови. Впрочем, только с лица и рук, поскольку застирывать сейчас халат, также местами покрытый кровавыми подтеками, не было ни сил, ни настроения.
Она снова посмотрела на себя в зеркало и решила, что лучше после всего этого выглядеть просто не может. Саманта развернулась к Бротту, стоявшему неподалеку. Он хмурился и следил за каждым ее движением.
– Все нормально. И тебе не нужно было извиняться. Кто же знал, что я окажусь такой неуклюжей? – попыталась улыбнуться девушка, но тут же почувствовала вспышку боли, пронзившую щеку. – Ладно, это была плохая идея, – Саманта внимательно оглядела Джимма и выгнула бровь. – Зато ты протрезвел. Не знаю, от воды или от того, что пришлось меня срочно спасать, но все, наверное, было не напрасным, – качнув головой, она закатила глаза. – Не обращай внимания. Похоже, я несу чушь, – секунду помедлив, Саманта закусила губу. – Жаль смартфон. Прости, я даже не подумала. Наверное, мне хоть как-то хотелось отомстить за «идиотку», – нахмурилась девушка. – И не нужна мне твоя кровь, – обхватила себя руками девушка, внезапно почувствовав, что подзамерзла. Плитка холодила голые ступни, а совершенно мокрая одежда начала остывать, неприятно липнув к телу. – Я довольно быстро поправляюсь. И раны заживают не так, как у обычных людей. Все пройдет. Не волнуйся. Такое уже бывало пару раз. Через несколько часов все придет в норму. А царапины заживут через день-два. В любом случае, пить твою кровь я считаю для себя неприемлемым. Извини, знаю, что именно этим ты и живешь, но мне это кажется гадостью, – на этот раз улыбка вышла, хоть и была слабой, поскольку Сэм не хотела вновь тревожить раны. Она протянула руку Джимму. – Если извинишься за «обидчивую идиотку», будет мир.
Он шумно выдохнул и на краткий миг отвел взгляд от Сэм. Джимм так привык к тому, что может почти полностью читать любого, кто находится с ним рядом, знать наверняка чужие мысли и желания, что, оказываясь рядом с полукровкой, чьи мысли были под плотной, будто нарочно выставленной, завесой, а образы и обрывки, что на доли секунды вспыхивали в сознании, тут же уходили прочь, он ненароком начинал чувствовать себя «глухим», отчего терялся и, как ребенок, делал дурацкие ошибки.
– Ты права, не стоило. Я вспылил. Извини, – он потянулся к ее кисти, и тут его взгляд упал на собственную руку. Кровь. Ее кровь. Странно, но Джимм на несколько минут забыл об этом, а теперь не мог оторвать горящего взора от небольших красных разводов, так и застыв на месте. Кожа на том месте вмиг вспыхнула и, казалось, сделалась горячей. Мужчина сглотнул сухой ком в горле. Умопомрачительно тянуло попробовать, просто слизнув кровь с кожи. Стоп. У него получится. В каком-то особом напряжении этернель ухватил прохладную ладонь Саманты и чуть сдавил своей пятерней. – Сэм, ты замерзла, – не своим голосом прохрипел вампир, вдруг вспомнив свой недавний сон. – Мешать не буду, вытирайся, переодевайся. Если что-то понадобится – зови.
Музыкант тут же оборвал рукопожатие и, не оборачиваясь, вышел из ванной. Мокрая одежда, сковывающая движение сильно раздражала, потому первым делом он решил избавиться именно от нее, а уже потом идти и убирать устроенный им кухонный хаос.
Поздно он вспомнил, что из запасного у него только оставленные кем-то в Форде шорты. Они должны были подойти по размеру, но вот с другим все было более проблематично. Джимм угонял из Буффало только с тем, что было в его брошенном любимом «Мерсе». Естественно тогда его мало заботила одежда или еще что-то, потому что первоочередным все же являлся быстрый перехват и спасение Сэм, а не какое-то там удобство. Мужчина скептично осмотрел подаренный судьбой предмет одежды – яркие шорты с гавайскими мотивами. Та еще хрень, но не ходить же ему по дому голышом. Это как-то неэтично. Вздохнув и изрядно попотев, ему все же удалось напялить цветастое чудо, которое неудобно давило в бедрах, но (алиллуя!) оказалось достаточно свободным, длиной чуть выше колен.
– И так сойдет, – буркнул Бротт, аккуратно развешивая на перилах второго этажа мокрую футболку, джинсы и трусы.
Босыми ногами прошлепал на кухню и присвистнул. Если Руп вернется в такой срач и увидит раны Сэм, то точно решит, что, пока его не было, они решили устроить потасовку.
Вампир в который раз за последние полчаса посмотрел на свою правую руку, где еще недавно была кровь Саманты, пока он, трясясь от жажды, не смыл ее. Получилось. У него вышло не сорваться. Хотя чего было проще поднести конечность к губам и всего раз лизнуть, но Джимм решил, что лучше лишний раз даже не думать об этом, ибо кто знает, что могло с ним случиться впоследствии.
Сэм снова навзрыд начала плакать в его сознании, связанная и испуганная.
Этернель мотнул головой, прогоняя всплывшее в памяти видение.
Мужчина, как мог быстро, убрался на кухне и, пуская слюни, вынес все окровавленные салфетки из дома, а теперь стоял, задумчиво глядя на бурление воды в электрическом чайнике. Наверное, девушка уже спала, но все же Джимм решил сделать хоть что-то. Сделав мысленное усилие, Бротт попытался проникнуть в голову Сэм и к удивлению понял, что девушка еще не спит. Образ был нечеткий, смазанный, но то, что глаза ее сейчас открыты, басист не сомневался.
Аккуратно постучавшись в дверь и услышав тихий голос Саманты, Джимм осторожно заглянул в комнату девушки.
– Сэм, мне показалось, что было бы не плохо тебе попить чего-нибудь теплого. Поэтому, – он улыбнулся и показал в щель, через которую разговаривал с ней, кружку с напитком и печенье, – тут какой-то травяной чай, который Руперт взял в магазине, и овсяное с шоколадом. Будешь?
– Проходи, – кивнула девушка, наблюдая за тем, как Джимм входит в ее комнату. Саманта куталась в кофту, которую, слава богу, не оставила дома, понадеявшись на все еще стоящую, несмотря на конец лета, жару. Сейчас теплая вещица была кстати, впрочем, как и длинные спортивные черные штаны с махровыми носками, также лишь чудом оказавшимися в сумке. – Я как раз хотела спуститься вниз и поставить чайник, но услышала, что ты идешь наверх, – Сэм пожала плечами. – Садись, – указала она на кровать рядом с собой. Девушка все еще ощущала себя довольно странно. Казалось, всего несколько мгновений назад она вышла из себя, и все это закончилось обидной ссорой, а в следующий миг Саманта уже была насквозь мокрой, и Бротт помогал ей остановить кровотечение. Наверное, именно про такие случаи говорят нечто вроде: «друг познается в беде», верно? Джимм моментально забыл про все, что они с Сэм наговорили друг другу, и кинулся ей помогать.
Остановить кровотечение… Ну, конечно…
– Джимм, как ты? Там было столько крови, а в тот миг я даже не подумала об этом… Как ты себя чувствуешь? – она ждала ответа, но мужчина лишь пожал плечами и криво усмехнулся. – Ладно. Рада, что ты в порядке, – Саманта приняла из рук Бротта кружку и обхватила ее ладонями, чувствуя, как приятное тепло растекается по озябшим рукам, а от них и по всему телу, даря успокоение. Сэм просто сидела рядом с мужчиной и маленькими глотками пила чай, задумавшись о том, что, похоже, мало знает о Джимме. Он явно что-то вложил в свой голос, там, в гостиной, а потом и на улице. И его жажда, с которой он борется… Смешно, но у них так и не было времени просто поговорить об относительно новом для Сэм мире этернелей. Все знания Саманты заканчивались лишь тем, что поведал ей отец, но ведь Джимм, сидящий рядом, вовсе не был чудовищем, о которых она знала по рассказам Уильяма. Нет, только не он. А значит, ее знания уже можно было ставить под вопрос.
Девушка подвинулась ближе к Джимму и склонила голову набок, чуть улыбнувшись.
– Расскажи мне о себе. В ответ можешь задавать любые вопросы о моей жизни. Прошу лишь сначала рассказать про себя, – мягко проговорила она. – В каком на самом деле году ты родился и как долго был в клане? Как у тебя появились все эти способности? Они просто приходят, когда этернели обращают в себе подобных? И… – Саманта помедлила, закусив губу, – что ты сделал в гостиной? Я думала, тебе подвластен лишь людской разум, но ты полон загадок, – протянула девушка, насмешливо прищурившись. – А еще я все время чувствую зуд в голове. Будто ее щекочут прямо изнутри. Это ведь ты, правильно? Что тебя так привлекает в моем сознании? Если что-то хочешь узнать, просто спроси. Я никогда бы не хотела чувствовать себя, как Роз. Твоя сила огромна, и это иногда пугает. Мне страшно, Джимм. Страшно за тебя, – она вздохнула, отведя взгляд от его внимательных глаз. – Страшно даже от одной мысли, что эта сила могла достаться кому-то другому, – Сэм сглотнула. – Я понимаю, что бывают некие ситуации, в которых манипуляции с разумом порой необходимы. Но от этого я не сменила свою точку зрения. В теории всегда хочется, чтобы каждый сам распоряжался своей судьбой, – усмехнулась она и вновь замолчала, подбирая слова для следующего вопроса. – Джимм… скажи, это больно? Когда тебя обращали? И когда ты кусаешь? – Саманта повела плечом – Просто вдруг стало интересно.
Мужчина задумчиво покрутил в руках овсяное печенье, которое она не стала брать. Попробуй Джимм откусить хоть кусочек, и его просто-напросто вырвет. Отвращение к человеческой пище – почти «врожденный» инстинкт у каждого из них.
– Сколько сразу вопросов, – ухмыльнулся он, бросив бесполезное разглядывание печенья. – Отвечу все по порядку, окей? – он вздохнул. – Я родился сразу после Гражданской войны в Нью-Йорке. Отца я не знаю, мать была официанткой в захудалом пабе, над которым мы жили. Когда я взрослел, повсюду разворачивались небольшие стенды с зазывалами, выкрикивающими лозунги о становлении на ноги разрозненной страны и призывающими вступать в свои партии. Везде развешивали листовки, плакаты, флаги, и, казалось, город горит огнями новой Америки. Только никто так и не чувствовал ее, улучшенную страну. Меня обратили в то время, когда миллионы ирландцев, бегущие от голода, денно и нощно прибывали к нам на кораблях. Это случилось в тысяча восемьсот девяносто первом году. Я играл тогда на скрипке у одной палатки на ярмарке. Поздно вечером, прямо перед тем, как я уже собирался уходить, ко мне подошла одна женщина, – Джимм прикрыл глаза, восстанавливая в памяти те события, и еле заметно улыбнулся. – Никогда до того не видел такую внешность. Только слышал от стариков, что гречанки те еще красотки, с некой ленной походкой и улыбкой. Она сказала, что долго наблюдала за мной и захотела прогуляться. Это была леди Орифия – глава моего будущего тогда клана. Мы просто разговаривали, вроде на какие-то отстраненные темы, как потом я узнал, она проверяла, подхожу я Сшиллс или нет. Однако оказалось, что мои убеждения несколько отличаются от тех, которые приняты в клане, впрочем, по какой-то своей прихоти Орифия обратила меня. Может, она заранее знала, кем станет жалкий музыканишка с улицы, а может, это было мимолетное желание, кто знает, – он открыл глаза и посмотрел на притихшую девушку. – Ты не подумай, ничего не было. Эта женщина стала моей матерью на долгое время. Да и до сих пор я уважаю и люблю ее, леди многое сделала для меня и всех нас.
