Текст книги "Последний вздох (СИ)"
Автор книги: А. Михайлова
Соавторы: Алена Багрянова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
То, что он мог отдать, только умерев – чего он делать точно не собирался – находилось сейчас здесь, в доме. Вот о чем нужно беспокоиться и волноваться, а все остальное – полная туфта.
«Ты влюбился?» – снова вспыхнул в памяти очевидный вопрос Орифии.
Какого черта? Он сам до сих пор не до конца понимал это свое решение. Все было, как всегда. Он просто знал, что нужно делать. Тяжело объяснить даже себе. Что уж говорить о ком-то другом. Чертов «талант» и его закидоны. Но Бротт понял в ту же секунду, как рассказал Сюзару о Саманте, что она – последняя, кого стоит отдавать в лапы ему подобным. Не влюбленность, не любовь, а просто знание…было сначала.
– Бред. Какой бред, – говорил себе под нос мужчина, открывая дверь в свою святая святых.
В подвале этого дома хранилось все скопленное им «добро». Память о прошедших годах, безделушки, что-то значащие для Джимма, музыкальные инструменты, картины, книги, фотографии, все то, что он свозил сюда в свои редкие и короткие визиты. Да, он никогда не жил в этом доме, но посещал его и скрывал ото всех остальных, что на самом деле очень любит прошлое, прикрываясь вечным пофигизмом.
И вот так, в своем святилище памяти, он неожиданно наткнулся на Сэм, которую даже не попробовал отследить мысленно.
Она стояла посреди утопающем во мраке помещении без единого окна, но зато хорошо вентилируемом, дабы избежать порчи вещей.
– Сэм, что ты тут делаешь?
Услышав вопрос Джимма, девушка обернулась и встретила его острый взгляд. Она давно слышала шаги Бротта и была готова к встрече. По крайней мере, Сэм старалась держать свои эмоции под контролем.
Чего она никак не ожидала, так это того, что при одном взгляде на мужчину, в голове вновь вспыхнут воспоминания об их ночной вылазке к бассейну.
«Да, Сэм. Плохи твои дела, если тебя так сильно задел тот странный поцелуй», – мысленно отчитала себя девушка и сглотнула.
– Привет, засоня, – выдавила она из себя и постаралась улыбнуться как можно беззаботнее.
Саманта помнила вчерашние слова Бротта, обращенные к Рупу. Мужчина четко расставил приоритеты и навесил на подвал виртуальную табличку: «Посторонним вход воспрещен». Впрочем, именно поэтому это место и было таким заманчивым. Девушка едва сдержала смешок от пришедших в голову мыслей. Ох уж это любопытство, основанное на запрете. Все же человеческая натура неисправима.
По правде, Сэм ожидала здесь чего угодно, но только не, очевидно, памятных вещей. Фотографии с концертов и в обнимку с участниками группы «Last Breath», картины, среди которых были как довольно старые полотна, так и новые модернистские работы. Девушка не настолько разбиралась в картинах, чтобы отличить оригинал от копии, но все работы казались весьма дорогостоящими. Стеллаж, стоящий в углу помещения, был заполнен книгами и красивыми мелочами. Сэм не решилась открывать стеклянные створки, лишь посмотрела на все со стороны, поскольку трогать чужое без разрешения казалось ужасной идеей. Хватало и того, что Саманта сейчас была в этом самом злосчастном подвале. И была, следует отметить, без разрешения Джимма.
Бротт все продолжал молчать. Он лишь выгнул бровь, вероятно, ожидая от Сэм более информативного ответа.
Наконец, девушка тяжело вздохнула и опустила взгляд.
– Прости. Я слышала, что ты вчера говорил Руперту, и не смогла сдержаться, когда обнаружила, что дверь не заперта, – она вновь посмотрела в завораживающие янтарные глаза Джимма. – Я ничего не трогала. Правда. Не хотела тебе ничего портить… Даже случайно, – Саманта обвела комнату взглядом. – Видно, что все эти вещи тебе дороги. Прошу, не сердись. Я действительно не хотела ничего плохого, – она пожала плечами. – Если скажешь уйти, я уйду. Но сначала скажу, что у тебя отличная коллекция. Зря ты прячешь все эти сокровища, – Сэм бросила взгляд на гитару, примостившуюся неподалеку. – Может, звучит глупо, но я впервые вижу ее так близко. Когда еще училась в старшей школе, ребята собирались по выходным. Ну, знаешь, выпивка, песни под гитару и посиделки под луной, обычно заканчивающиеся разбитым сердцем очередной юной девицы, поверившей в то, что окручивающий ее парень в нее влюблен, – Саманта усмехнулась, мысленно дивясь своей болтливости. Похоже, лучше говорить хоть о чем-то, чем молча стоять под его испытующим взглядом. – Папа не отпускал меня, да и особого желания не было. Я знала, что наши парни весьма злоупотребляют на таких посиделках. Однажды подруга меня почти уговорила, но потом одного из парней арестовали, и отец посоветовал мне раз и навсегда забыть обо все этом, – девушка мотнула головой. – Нет, не подумай. Он многое мне разрешал и любил меня, просто… считал, что я прекрасно обойдусь и без этого. Да и все время переживал, как бы я не сделала на людях того, что не под силу простому человеку, – Саманта вновь посмотрела на Джимма. – Может, сыграешь что-нибудь? Я бы с удовольствием послушала. А потом уже с чистой совестью можно приниматься за уборку дома, – девушка улыбнулась. – На самом деле, я и сама недавно встала. Не знаю, что со мной творится, но ты явно поспособствовал тому, чтобы мой график окончательно сбился. Скоро ночь, а я затеяла генеральную уборку. Скажи мне об этом кто-нибудь неделю назад, и я бы ни за что не поверила, – Сэм закусила губу, сознавая, что под взглядом Джимма наговорила много лишнего. – Конечно, я пойму, если ты откажешься, – проговорила она, возвращаясь к своей просьбе.
– Сыграть? – Джимм удивленно приподнял брови, кидая взгляд в сторону инструментов. – То есть, – он вновь внимательно посмотрел на Саманту, – ты без разрешения влезаешь в чужую каморку памяти и просишь сыграть тебе что-нибудь? Это такое новое молодежное явление избежать наказания?
Он засунул руки в карманы джинсов и нахмурился, не отрывая взгляда от девушки. Но не смог долго сдерживать прорезающейся улыбки и чуть слышно рассмеялся.
– Прости, не стоило. Я не сержусь и выгонять тебя не стану, смотри, если хочешь. Только…это все немного личное, – Джимм прошел мимо девушки к неприметному грубосколоченному шкафу.
Здесь в нижнем ящике лежала его окровавленная рубашка, в которой он был, когда Орифия подарила ему вечность. Наверное, кому-то показалось бы глупым хранить такое грязное старье, но Бротт никак не мог ее выкинуть. Серая льняная и много раз заштопанная рубаха была этаким флагом старой Америки и старой, как он понял потом, свободной жизни, когда Джимм волен был дышать без чьего-либо разрешения и есть открыто то, что хочет, не опасаясь последствий. Тут же в шкафу лежали сотни его записей, рассказов, стихов, песен и сочиненной музыки, все оттуда – из человеческой жизни. Нет, он вовсе не жалел, что стал вампиром, скорее наоборот – рад накапливать знания долгие столетия.
– В прошлом заключено очень много ответов на будущее, именно поэтому оно мне так нравится. Поэтому у меня есть эта комната, – мужчина чуть задумался, разглядывая гитару, которой уже давно не касался. Пусть она была очень качественной, но могла сильно расстроиться за время простоя без заботливых рук. – Не обещаю идеального звучания, но, так и быть, я сам шел сюда только ради нее.
Он указал на дорогую сердцу вещь, которая стоила сейчас сотни тысяч долларов, потому как раньше принадлежала известному на весь мир гитаристу. Жаль, тот отказался становиться частью теневого мира, уйдя рано, как и подобает яркой вспышке сверхновой.
Джимм невесело улыбнулся воспоминаниям и подошел к инструменту, не забыв по дороге захватить медиатор, бережно провел пальцами по грифу и только потом аккуратно взял в руки. После нескольких минут подтягивания струн, он, наконец, услышал ее в правильном, присущем только этой красавице, звуке. Надо же, время почти не тронуло гитару.
– Если захочешь, я научу, как этим пользоваться. Впрочем, Руперт долго крутит в голове эту же мысль и все не наберется смелости спросить меня.
Вампир усмехнулся, немного прочистил горло, сел на сундук с облупившейся краской, в котором лежал кофр с его первой скрипкой внутри. И запел то, что еще совсем недавно крутил в голове. Голос у Джимма не был таким мощным, как у того же Клайва, но он пел так, как делал это всегда…почти.
– She seemed dressed in all of me,
Stretched across my shame.
All the torment and the pain
Leaked through and covered me
I’d do anything to have her to myself
Just to have her for myself
Now I don’t know what to do,
I don’t know what to do
When she makes me sad.
She is everything to me
The unrequited dream
A song that no one sings
The unattainable,
She’s a myth that I have to believe in
All I need to make it real is one more reason.
I don’t know what to do,
I don’t know what to do
When she makes me sad.
But I won’t let this build up inside of me
I won’t let this build up inside of me
I won’t let this build up inside of me
I won’t let this build up inside of me
A catch in my throat choke
Torn into pieces
I won’t, no!
I don’t wanna be this…
But I won’t let this build up inside of me
I won’t let this build up inside of me
I won’t let this build up inside of me
I won’t let this build up inside of me
She isn’t real
I can’t make her real
She isn’t real
I can’t make her real[1]
Голос Джимма, казалось, обволакивал помещение. Саманта, затаив дыхание, слушала песню мужчины. Его пальцы уверенно касались струн, рождая нечто невообразимо прекрасное. Слова песни проникали прямо в сердце девушки, затрагивая какие-то потаенные частички ее души. Сэм даже не двигалась, лишь следила за умелыми движениями рук Бротта.
Безусловно, это только песня. Наверняка, это было первое, что пришло в голову Джимма и не несло в себе никакой смысловой нагрузки, однако, глупая голова почему-то все переиначила, воспринимая слова на свой счет, и никак иначе.
Услышав последние аккорды, девушка вдруг опустила взгляд, и в комнате повисло молчание, нарушаемое лишь их тихим дыханием.
– Красивая песня, – наконец, смогла произнести она, по-прежнему разглядывая пол. А что если Джимм спел ее неспроста, а вполне умышленно? Что если он действительно чувствует то, о чем пел? О Боже… Ну, почему все должно быть именно так?
Саманта сознавала, что они с Джиммом из разных миров… Или нет? Она ведь и сама не обычный человек. Пусть Сэм жила в мире людей, по их законам, но теперь именно ее преследует целый клан этернелей, а если верить Бротту, то и остальные кланы не откажутся от столь ценной добычи.
Джимм спас ее, и только это имело значение.
Саманта подняла взгляд и посмотрела прямо в яркие янтарные глаза.
– Я бы тоже не отказалась от уроков, если у тебя хватит терпения заниматься с нами обоими, – чуть улыбнулась она. – Руперт будет рад, если ты сам ему это предложишь… Ну, конечно же, если тебе это будет не очень сложно, – Саманта сделала несколько шагов вперед, оказавшись совсем близко к мужчине.
Еще лишь шаг, и рука ложится поверх ладони Бротта.
– Джимм, я… – Саманта глубоко вздохнула, переводя дыхание, и продолжила раньше, чем мужчина смог заговорить. – Я не могу так. Ты отталкиваешь меня, а потом… Потом я слышу, как с твоих губ слетают все эти слова. Просто не хочу, чтобы все оставалась так, как сейчас. Я вовсе не считаю тебя опасным, – Сэм пристально смотрела на Джимма, а тот, казалось, и вовсе замер, не отводя взгляда и почти не мигая. – Я не верю, что ты сможешь мне навредить, – прошептала она, склоняясь к Джимму. Их дыхания смешались. – Просто оттолкни меня, если ничего не чувствуешь, – с этими словами она прижалась к его губам, отчаянно надеясь на ответ.
Вампир прекрасно чувствовал ее именно сейчас, знал, что она сделает, и в его силах было помешать. Хотел, но почему-то не стал. Мог не отвечать, но опять же, помимо воли, шумно выдохнул и с зажатым между пальцами медиатором, положил правую ладонь на затылок Сэм, легко дотрагиваясь до мягких волос. Не стоило. Глотку тут же обожгло пламенем, показались клыки и почти невесомые аккуратные касания губ стали адом. Когда клыки заныли в желании вонзиться в плоть, почуять кровь, Джимм резко отстранился и отвернул голову, зажмуриваясь и зажимая собственный рот рукой. Так быстро он оказался над пропастью кровавого омута желания. И ведь кое-как сдержался. Трудно было предсказать, выживет ли Саманта, если хищник в нем возобладает.
Какое-то время он приходил в себя, багряное марево перед глазами начинало спадать, пульс стал замедляться, а пожар в горле утихать.
– Очень опрометчивый поступок, – еле выговорил он, до сих пор пытаясь не смотреть и не дышать. – Не надо больше… – Глупец. На долю секунды поверил в ее слова о том, что он не сможет навредить. – Дело не в том, что я не хочу, а не могу, – он перевел взгляд на Сэм. – Не думаю, что ты знаешь, что такое жажда или вампирский голод.
Вот же идиот. К чему было играть именно эту песню? Пусть бы так и оставалась в голове никем не услышанная, а сейчас… Дурак.
Он встал с сундука, выпрямившись во весь свой немалый рост, и отошел в полном молчании поставить гитару на место. Сэм не могла видеть, как искривились губы басиста в горькой усмешке, пока он аккуратно водружал на подставку инструмент. Они из разных миров и не стоило вообще питать какие-либо иллюзии. Иногда сущность способна управлять тобой. В первую очередь Бротт – вампир, а уже потом все остальное. Темная сила, что была в каждом этернеле, не давала спокойно существовать в мире людей, не навлекая на смертных опасности. Может, это от того, что сила эта была потусторонней и чуждой этой стороне, поэтому окружение отталкивало темную мощь обратно, как иммунитет в организме борется с вирусом? Кто знает. Но факт того, что этернель и человек не могут, как в сказке или глупом романе, быть вместе, оставался и останется неизменным. Рано или поздно, кто-то кого-то либо убьет, либо превратит в себе подобного. Что-то третье – полная чушь мечтательных писателей. Бэлла и Эдвард, существуй они на самом деле, никогда бы не продержались вместе, парень бы просто загрыз девчонку, а в нынешнее время так просто обратить кого-то уже не получится. Всем нужны только особенные, яркие и расчетливые гении. Все для дурацких политических игр.
– Скоро закат, мы с Рупертом съездим в город, купим продукты, телефоны и…что захочешь. Если за пару часов надумаешь, скажи, что тебе надо…купить, – мужчина запнулся, уловив ее мысленный позыв, который даже не стал разбирать.
– Ничего не нужно, – прошептала Саманта, спустя несколько минут. Молчание затянулось, но Джимм так и не оборачивался, поэтому девушка все же взяла себя в руки и заговорила. Сердце билось так часто, что казалось, будто бы оно стремится выпрыгнуть из груди. – И не надо никаких объяснений. Я все поняла, – двушка грустно усмехнулась. – Ты – этернель, я – человек, хоть и не полностью: слух, быстрота реакции, зрение… все, как у вас. Наверное, самое главное наше с тобой отличие в том, что мне не нужна ничья кровь. Я всю жизнь питалась, как люди… в отличие от тебя, – она глубоко вздохнула, переводя дыхание. – Ты боишься навредить мне, но я до сих пор в это не верю. Может, у тебя и удлинились клыки – я их почувствовала – но это вовсе не значит, что ты должен отрекаться от чувств, если, конечно, те и правда существуют, – Сэм качнула головой, хотя Бротт и не мог сейчас этого видеть. – Ты не можешь думать, что не сдержишь ту тьму, которая закралась глубоко в твою сущность. Ты постоянно держишь ее под контролем. В конце концов, именно поэтому Руп до сих пор жив. Именно поэтому и я жива, Джимм, – проговорила она. – Тебе не кажется, что все это связано? Почему ты предельно собран в одном и пасуешь перед другим? – Саманта двинулась к выходу, но обернулась у самой двери подвала, чтобы посмотреть на Джимма. – Просто подумай об этом, – тихо проговорила девушка и вышла, прикрыв за собой дверь.
«Я – самая настоящая дура», – мысленно простонала Сэм, чувствуя, как подкатывает запоздалый стыд. Как только она осмелилась подойти к Джимму? Сейчас это и вся последующая речь казались чем-то невероятным… и совершенно не свойственным девушке. Будто та песня взывала к ее душе, моля подойти к вампиру как можно ближе. «Какая глупость», – фыркнула Саманта, решив подняться в свою комнату.
Все, с нее хватит. Она больше ни за что не приблизится к Джимму. Если у них и есть хоть малейший шанс быть вместе, Бротт сам должен выбрать этот путь. Она уже и так наломала дров. Сначала бассейн, теперь еще и этот поцелуй, от которого до сих пор ныли губы… Нет, Сэм больше не станет вести себя, как какая-то вертихвостка, привлекающая к себе внимание. Она и так сполна выдала ему свои чувства. Если Джимм не сделает ответного шага, значит, действительно стоит привыкать к мысли о том, что этот мужчина – ее друг, и не больше, несмотря на то, что все четыре месяца ее глупое сердце думало иначе.
[1] Перевод песни:
Казалось, она переселилась в мое тело
И испытала мой стыд,
Страдания и боль,
Она насквозь пропитала и обволокла меня собой.
Я бы отдал все, чтобы заполучить ее,
Чтобы заполучить ее.
Я не знаю, что делать,
Я не знаю, что делать,
Когда она печалит меня.
Она для меня все,
Недостижимая мечта,
Забытая песня,
Недосягаемая…
Она – миф, в который я вынужден верить.
Все, что мне нужно для осуществления мечты, это еще одно оправдание…
Я не знаю, что делать,
Я не знаю, что делать,
Когда она печалит меня.
Но я не позволю этому чувству овладеть мной…
Я не позволю этому чувству овладеть мной…
Я не позволю этому чувству овладеть мной…
Я не позволю этому чувству овладеть мной…
Я вцепляюсь себе в горло
И душу себя,
Разрываемый на части…
Я не хочу, нет,
Я не хочу быть таким…
Но я не позволю этому чувству овладеть мной…
Я не позволю этому чувству овладеть мной…
Я не позволю этому чувству овладеть мной…
Я не позволю этому чувству овладеть мной…
Она нереальна,
Я не могу сделать ее явью.
Она нереальна,
Я не могу сделать ее явью.
(Оригинал Slipknot – Vermillion. Pt 2.)
ГЛАВА 8
– Джимм, что случилось? – нервно вздохнул парень, не выдержав напряженного молчания в салоне автомобиля.
Всю дорогу до Батон-Руж музыкант хмуро пялился на дорогу, крепко сжимая руль и размышляя над всей задницей, в которую самовольно влез. Вопрос подростка заставил его выйти из собственных мыслей и с удивлением обнаружить пролетающие улицы городка. Типичный, провинциальный, без каких-либо излишеств, живущий по своему размеренному ритму. После заката в основном встречалась одна молодежь, не упускавшая того свободного и яркого времени, что у них было.
Руп, сдвинув брови, наблюдал за вампиром, ожидая ответа.
– С чего ты взял? – попытался вернуть себе невозмутимый вид Бротт.
– Мне хоть и шестнадцать, но я не слепошарый, – довольно резко фыркнул юноша и откинулся на спинку кресла, скрещивая руки на груди. – Сначала Саманта показала свою мрачную мордашку, теперь я вижу твою кислую мину. Вы поссорились?
– Я смотрю, у нас появился семейный психолог, – усмехнулся этернель, впрочем, совсем безрадостно.
– Да иди ты, мистер рок-звезда, – совсем не обидевшись, огрызнулся синеволосый парнишка.
На некоторое время он затих, лениво осматривая пробегающие дома за окнами и нередких веселых молодых людей. Джимм остановил машину на парковке возле супермаркета, не забывая при этом следить за мыслями прохожих, чтобы в нужный момент среагировать и не дать им узнать в нем бас-гитариста известной группы, если, конечно, такая ситуация возникнет.
На входе они столкнулись с тремя девчонками, которые громко смеялись и тащили в руках набитые под завязку пакеты с едой, явно для вечеринки. Руперт, ощущая небольшое смущение, нервным жестом потрепал свои волосы и прошел мимо сверстниц. Те немного притихли и проводили спутника Джимма заинтересованными взглядами. Новые лица в таких городах всегда привлекали внимание. Телепат четко уловил, что как минимум двум худощавый подросток с необычной внешностью очень даже понравился, и ухмыльнулся витавшим в головах молодых девушек мыслям. Одна чуть не узнала высокую «гору», и этернелю пришлось тут же транслировать прямо ей в голову образ немного потрепанного жизнью отца парнишки с небольшим животом, очками в толстой роговой оправе и небритым подбородком. Потому всякий интерес к нему тут же отпал и вновь переключился на подростка. В спину вошедшим в магазин «родственникам» тут же полетел оживленный шепот.
– Все-таки, что произошло? – изучая полки с газировкой, спросил Руп.
– Ты не отвяжешься? – не глядя на парня, Джимм бросил в корзину бутылку молока из холодильника. Ответом было молчание. – Некоторые трудности. И по большей части все дело во мне. Колеблюсь…
– А, все ясно, – со знанием дела, важно заявил Руп. – Ты боишься нового уровня.
Вампир даже встал на месте с занесенной на верхнюю полку рукой.
– Новый уровень?
– Ну, типа кольцо на палец, готов ли к такой хрени, как брак? Тут же уже и ответственность другая и отношения немного меняются, а дальше еще хуже – карапузы и прочее. Я видел в одном сериале, как оба мялись, думали всякое, пару раз отменяли помолвку.
– И что дальше? – вампир, наконец, отмер и достал с полки пачку печенья.
– Не знаю, меня вся эта канитель так достала, что я перестал делать уроки в гостиной. Так и хотелось закричать: «Женитесь уже или расходитесь совсем!». Это было четыре года назад, и я подумал, что взрослые все только усложняют, пока сам немного не подрос, – он покосился в сторону входной двери, и Бротт мысленно улыбнулся.
– Хватит болтать, бери, что надо, и пойдем уже.
Девушки, что встретились им на входе в супермаркет, никуда не делись с парковки. Вместо того, чтобы уехать на своем темно-синем «Жуке», они стояли рядом с машиной и оживленно что-то обсуждали. Как только Джимм и Руперт вышли из дверей, то троица тут же заткнулась и послала в их сторону широкие улыбки. Тащивший канистру машинного масла Руп ответил им кривой ухмылкой и ускорил шаг к пикапу.
– Чего это они? – буркнул он, косо поглядывая на девушек.
Вампир, поставил пакеты на сидение и усмехнулся.
– Ты же вроде у нас «не слепошарый», а?
Парень прищурил глаза и зло зыркнул на басиста, недовольный этим напоминанием. Откровенно веселясь, Бротт подтолкнул локтем подростка в плечо и жестом показал: «Иди к ним». В ответ он опять получил тот же взъерошенный взгляд, но фанат «Last Breath» послушался и, перебирая в голове сотни вариантов того, как нужно подкатывать к девчонкам, двинулся в сторону «Жука».
Пока мальчишка разговаривал со сверстницами, Бротт уселся за руль, не закрывая дверцу машины, и глубоко вдохнул.
«Почему ты предельно собран в одном и пасуешь перед другим?»
– Что за черт? – на выдохе пробормотал Джимм, упираясь подбородком в ободранную оплетку руля.
Он пасует? Вовсе нет. Просто тяжело нормально мыслить, когда так необъяснимо тянет попробовать крови Ходящей. И дело не в каких-то его чувствах, возможно, именно ее происхождением объясняется резко подкатывающая жажда при близком контакте с Самантой. Поэтому он опасается…
«Она права. Почему она оказалась права?»
Этернель покачал головой.
«Но ты никогда не был альтруистом, так почему сейчас?»
Верно Орифия спросила. Так, что он не смог бы ответить.
– Эй, меня там на вечеринку зовут, – в который раз за вечер синеволосый мальчишка вывел его из раздумий своим голосом. – Здесь недалеко, за городом у озера Морепас.
Вампир даже не заметил, как Руперт подошел к нему.
– На здоровье, езжай. Только будь до восхода на мосту через реку Амит, я тебя заберу. – Джимм натянуто улыбнулся и закрыл дверцу, когда сияющий во все тридцать два Руп отошел от машины. – А, и еще, иди сюда, – вампир заговорил приглушенно. – Градус не понижай. И, надеюсь, мне не надо разжевывать тебе важность безопасного секса?
Подросток тут же вспыхнул.
– Что?! Я вовсе не…
– Ну, конечно, пацан в самом расцвете пубертатного периода будет мне еще лапшу на уши вешать. Проехали, сам разберешься. Главное, обо мне и Сэм ни слова. Спросят, что за мужик был с тобой – скажи, что отец. Обойдись без лишних понтов, окей?
Он повернул ключ зажигания в замке и сунул парню несколько купюр.
*****
«Сэм меня убьет» – обреченно думал Бротт подъезжая к своему дому через полтора часа после того, как отпустил Руперта.
Он, конечно, успел пошарить немного в головах девчонок, убедился, что там не предвидится никаких эксцессов, этернелей и вообще особо буйной вечеринки. Вроде как они собирались просто посидеть у костра рядом с озером, и только. После он заехал в круглосуточный магазин и купил себе и Саманте по смартфону и сим-карте, чтобы можно было связываться, если возникнет необходимость. Еще и так удачно подкрепился менеджером магазина и его помощницей. Без жертв, разумеется.
На нижнем этаже в гостиной горел свет, а значит, госпожа Ходящая еще не легла спать.
– Она меня точно убьет, – собирая развалившиеся на заднем сидении пакеты, проговорил музыкант и пошел в дом, как на казнь.
Хотя, предсказать ее реакцию он не мог. Да и не сможет навести спокойствие на девушку, потому что по долбанным невиданным причинам не может вообще хоть как-то на нее влиять. Даже мысли иногда закрывались. Какая-то неудобная способность у «дампира» – как звали в некоторой литературе вампирских полукровок. Интересно, а другие собратья так же не смогут применить на девушке свою силу? Если так, то это было бы просто отличным козырем в руках.
Оставив покупки на столе кухни, он направился в гостиную и встретился с затылком Сэм, торчащим из-за спинки кресла, на котором девушка сидела. Кажется, Саманта увлеченно читала какую-то книгу или делала вид, что не замечает появления в доме вампира.
Он постоял в проходе несколько секунд и решил все-таки прервать ее чтение. Медленно прошел мимо и уселся в кресло напротив, ожидая, когда она поднимет на него взгляд.
– Один парень, – начал Бротт после нескольких минут напряженного молчания, – как-то сказал: «Можешь не верить в себя, но верь в мою веру в тебя[1]». «Звучит по-дебильному»: подумал я, и до сих пор так считаю, но сейчас понял весь смысл этой фразы, – мужчина запнулся и замолчал на несколько мгновений под ее взглядом. – Сам я с трудом верю в то, что получится сдерживаться, но… то, что ты веришь в силу моей воли, вселяет в меня надежду и уверенность. Знаешь, там, в бассейне, когда я… мысленно разговаривал с главой моего клана, она спросила, с чего бы вдруг я заделался спасителем, когда раньше не страдал от того, что какому-то смертному придется умереть? Я бы мог ответить, но это вышло бы путано и престранно, – Джимм уперся локтями в колени и немного склонился. Саманта даже не пыталась его прервать, давая время строить фразы дальше, и за это он был благодарен девушке. – Ты не услышишь от меня высокопарного: «Ты перевернула мой мир», потому что это не так, но то, что ты изменила что-то во мне, очевидно, даже хотя бы посмотреть, что я рисковал собственной задницей ради тебя. Раньше я бы ни за что не пошел против клана. И с моей стороны было бы полным идиотизмом продолжать игнорировать истинные мотивы твоего спасения. Это не из пьесы «Спасаю потому, что добрый» или «Человек не должен страдать», а из «Я, мать вашу, что-то к ней…». Короче, я бы попробовал, если ты не будешь против.
Он умолк, а потом захотел кое-что добавить, но не стал. Без того много наговорил и теперь сидел в напряжении, ожидая хоть какого-то ответа от полукровки.
«Ах, он «рисковал своей задницей» и не станет говорить, что я перевернула его мир только потому, что «это не так?» – мысленно возмутилась Сэм, стараясь придти в себя после его напыщенной речи. Все это время она ждала, что он скажет что-то более милое, чем: «Я, мать вашу, что-то к ней…»
«Ну, ладно, Джимм… Значит, будет по-другому».
– Забавно, – усмехнулась Сэм спустя минуту, медленно закрывая книгу. Даже шелест страниц сейчас казался слишком громким, такая в комнате стояла тишина. Саманта спустила ноги с кресла, поскольку оставаться и дальше в том положении, в котором она ждала возвращения парней, было тактически неверным шагом. Нет, для предстоящего разговора нужно нечто более серьезное, чем подогнутые под себя ноги. Вздохнув и посмотрев на Джимма, девушка продолжила. – Послушай меня и слушай, пожалуйста, внимательно, поскольку повторять больше одного раза я не собираюсь, – твердо проговорила она. – Да, я совершила ошибку, решив, что испытываю к тебе некую привязанность, и случайно разболтала все Руперту. Но что ты сделал, узнав об этом? Помнишь? Это было нечто вроде: «Не подходи ко мне и вообще обо всем забудь», – ехидно протянула Сэм, начиная распыляться, хотя и хотела говорить с Броттом уверенным спокойным тоном. – А что было потом? – Саманта резко мотнула головой. – Нет, даже вспоминать не стану, ты и так все прекрасно знаешь. Все снова и снова я наступала на те же грабли. С меня хватит, слышишь? Может, я и совершила несколько опрометчивых поступков, однако, у меня тоже есть гордость. Спасибо за твое великодушное предложение, но я отказываюсь. Уверена, что найду более подходящего мне мужчину. Который не будет шарахаться от меня, как от прокаженной, а потом вдруг заявлять, что так уж и быть согласен уступить моим просьбам. Нет уж, Джимм, – Саманта вскочила с кресла, внутри пылая от злости. Ей было совершенно все равно, что Бротт словно застыл, а взгляд его мрачнел с каждой минутой. Она выскажется, и ничто ее не остановит. – Знаешь, что? – она ткнула в направлении Джимма книжкой. – Я действительно верю в то, что ты совершенно адекватен. В конце концов, ты отлично справляешься с самоконтролем. Проблема в другом, мистер Раздутое Эго. Ты – полный кретин и придурок. Жаль, что я поняла это только сейчас. Я пробуду в твоем доме ровно столько, сколько будет нужно для дела, и ни днем больше. После этого мы с Рупом уедем отсюда как можно дальше, – Сэм вдруг запнулась, прислушиваясь к шумам в доме, но так ничего и не уловила. – А куда ты дел Руперта? – Саманта уперла руки в бедра, одарив мужчину грозным взглядом. – Только не говори, что оставил его в городе, потому что в твоей невероятно светлой голове возник план, в котором парень бы просто помешал? Конечно, зачем здесь третий, если бы я лужицей растаяла у твоих ног? Ты планировал устроить ночное рандеву, так что ли? – она все вглядывалась в лицо мужчины, стараясь понять, угадала ли его мотивы, но черты Джимма были подобны непроницаемой маске. – Если да, то я тебя разочарую. Приспичило – гони обратно в город и найди себе кого-нибудь на ночь, – каждое следующее слово давалось Сэм все с большим трудом.
«Ну, почему нужно было испытывать хоть что-то к этому идиоту?» – мысленно простонала она, закусив губу. Решив, что сказала уже достаточно и дальнейшие слова будут лишь бессмысленным сотрясанием воздуха, Саманта развернулась и сделала пару шагов по направлению к лестнице, ведущей на второй этаж. В конце концов, пока Джимм и Руперт ездили в Батон Руж, Сэм вдоволь успела поработать, приступив, как и планировала, к уборке дома. Девушка села в кресло лишь за несколько минут до возвращения Бротта, а теперь могла с чистой совестью отправляться спать, хотя последнего сейчас вовсе не хотелось. В голове было лишь одно желание – вмазать Джимму по первое число, чтобы впредь с его губ не слетала подобная чушь.
