Текст книги "Escape навынос (СИ)"

Автор книги: А. Колмогорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

4

Данил

Появление людей Кубрынина было неожиданностью, но они точно не знали, что мы именно в этом мотеле. Возможно, Бульдог допёр, что я стырил его дочь у него из-под носа, поэтому разрешил действовать грубо. Значит, нужно было избавиться от него как можно быстрее, но сначала спрятать Милану… Которая гвоздём в заднице сидит.

С одной стороны мне даже нравится какой она стала – грубая, язвительная, ядовитая. С другой, я не знал смогу ли с ней справится. Слишком упертая и непробиваемая. Заноза, а не кнопка. Найти бы в её мозгах escape, чтобы вернуться на рабочий стол и скинуть параметры до заводских настроек. Да только нолики и единицы в её черепушке полностью захвачены вирусом. Она действительно ненавидела меня. Любила, но так же сильно ненавидела. И мне хотелось заорать ей, что нет моей вины, но понимал – виноват. Это я решил так поступить. Это я потанцевал на её чувствах. И это я сделал её такой.

Я не думал, что это произойдёт, надеялся, что останется такой же, ведь мне нужно было только время и удачный случай. Я уже разработал весь план, а потом объявился Антон и облегчил мне задачу. Но это меня не оправдывает. Я должен был догадаться, что Милана слишком хрупкая, слишком ранимая. Была. А сейчас покрыта толстой коркой эгоизма и цинизма. Как, сука, как пробиться?!

Долго смотрел как она спит. Не плюётся ядом, спокойная, мирная. Держал её в своих руках и запахом тела дышал, теплом наслаждался. Солнце уже давно встало, и мне надо бы заглянуть в магазин, купить ей что-нибудь съедобное, да и вещей тоже, а не могу. Нужна мне, очень. Особенно сейчас.

Провёл по плечу обнаженному и под одеяло нырнул. Пофигу. Пусть брыкается, пусть ненавидит. Грудь её аккуратно сжал и вздох услышал, губки приоткрыла, но не проснулась. Ещё бы. До сих пор болеет, вчера еле живая в квартиру зашла, а я уже тогда хотел её до безумия. Спустился ниже и через ткань белья клитор потёр. Нужно возбудить сильнее, пока есть возможность, чтобы недолго сопротивлялась. А она выгнулась с тихим стоном и ножки только шире поставила. Сладкая моя. Заводиться всегда с полоборота.

Попытался под шумок между ног у неё оказаться, но, чёрт возьми, проснулась. Отпихивать начала. Пришлось силой заставить лежать. Руки над головой у неё зажал и к киске её прижался, чувствуя жар и влажную ткань. Меня аж затрясло всего от этого, но всё-таки зарычала девочка.

– Климов! Урод! Отпусти! Ай!

Сильнее запястья сжал и к шее её губами прижался, засос оставляя. Моя. Только моя. Перехватил руки над головой в одну, а освободившейся снова за грудь. Такая же как раньше. Упругая двоечка в ладоне просто шикарно умещается, и соски уже твёрдые.

– Данил! Пожалуйста, не надо! Я не прощу тебе этого!

Я замер и в глаза ей посмотрел. Слёзы. Губу кусает. Головой качает. Умоляет не трогать взглядом. А я злюсь. Другим значит можно? Всем можно. А мне нельзя? Но вместо того, чтобы в покое её оставить ко лбу прижимаюсь, а рукой скольжу до бёдер и сжимаю их пальцами.

– Ты нужна мне.

– Для этого есть шлюхи.

Шлюхи. Они не приносят удовольствия. С ними нет тепла, и сердце стучит ровно. Они не ты, дура ты мелкая.

– Ты нужна мне по другому, Милана.

Тем не менее встаю с кровати и ухожу в ванную под душ, как всегда не закрывая двери. Дикая пустота внутри требует выть о милосердии, молить о капельке тепла. Всего лишь почувствовать хочу, что ещё ничего не потеряно. Она не может просто взять и отказаться от того, что было, перечеркнуть тот вечер в клубе.

Да, собственно, почему я спрашивать должен? Я все для неё делаю! Чтобы она освободилась от Кубрынина! Чтобы была счастлива!

Разворачиваюсь, чтобы вернуться в спальню и обнаруживаю её рядом совсем. Переступает бортик ванной, ко мне прижимается и к губам тянется. Неужели. Сгребаю в охапку её, в губы впиваюсь как голодный зверь. По телу руками шарю, вспоминая каждый изгиб, каждую впадинку, родинку, и дрожу от ноготочков её на коже моей. Милана. Девочка моя.

На пояс сажу себе и к стене прижимаю, лицом любуюсь ее. Глазами огромными синими. Губами пухлыми розовыми. Носиком с родинкой и подбородком маленьким. А она по лицу мне пальчиками водит и глазами бегает.

– Это ничего не изменит.

Изменит, дурная, ещё как изменит. Спускаю её ниже и останавливаюсь, головкой члена к её входу прижимаюсь, а она голову откинула в предвкушении. Но не дождавшись снова на меня посмотрела с раздражением и желанием. По плечу ударила.

– Ошибаешься.

И вхожу в неё с силой, стон громкий выбивая. Затем снова и снова. Губы её кусаю, целую, сминаю. Не даю и слова сказать. Меня крутит всего, уносит от жара её и мягкости. Чувствую как на груди царапины появляются, и сам стону от удовольствия, как девчонка. Нравится мне, всё нравится, что вытворяет зараза эта.

Чувствую что скоро подойдёт к пику, потому что ногти свои мне плечо воткнула, за волосы её беру и заставляю мне в глаза смотреть. Толкаюсь в неё быстро и резко, вбиваюсь со всей силы так, чтоб синяки потом были на заднице у неё… и вот оно. Дыхание задерживает, рот приоткрыт в немом стоне, зрачки сужаются и расширяются быстро и судорога по всему телу её проходит, а мне в кайф это видеть. Кончаю в неё с рычанием диким и ещё глубже пытаюсь протолкнуться, потому что снова как раньше скручивает всего. Как раньше с головой накрывает и дышать не могу больше. В шею ей утыкаюсь, телом придавливая, и в себя пытаюсь прийти, но не могу. Не выходит, потому что, сука, кайф такой бешеный просто!

И страшно тоже. Что дальше сделает? Снова язвить начнёт? Обзываться? Уйдёт? Или врежет мне? Чего мне ждать от неё? Или лучше затрахать её до изнеможения, чтобы даже думать не могла? И понимаю, что голоден. Что всё ещё очень голоден ею. Снова двигаюсь в ней, медленно, со вкусом, чтобы возбудить, и за шею её беру, пальцем по подбородку провожу и тут же целую, двигаясь к губам. А она и не против. Сама подставляется, ноги плотнее сжимает на талии и в волосы мне обеими руками цепляется. Чёрт. Моя девочка. Всё как мне надо в ней. Всегда не отходя от кассы.

Набираю темп, поменяв одну руку на другую на её ягодицах, и снова голову теряю от звука её голоса, от зубов на моём теле, от дыхания её хриплого и всхлипов удовольствия. Как имя моё кричит, как просит ещё и сильнее, как сама двигается мне навстречу. Царапается, кусается, ласкает и снова в экстазе бешеном содрогается, кожу вспарывая мне зубами.

На пол с нею опускаюсь и к стене облокачиваюсь спиной. Обессилен, опустошён, но, наконец-то, душевно удовлетворённым себя чувствую, хотя уже снова к бою готов. Обнимаю занозу, пытаясь дыхание хотя бы выровнять, по спине ей пальцами вожу и впитываю чувство спокойствия каждой клеточкой тела.

– Люблю тебя. Плевать что думаешь. Ты моя.

Головой качает.

– Не верю.

Воду теплее делаю и руку промеж ног её запускаю. Промываю складки и в неё ввожу пару пальцев, а затем клитор начинаю беспощадно теребить, так что она выгибаться начинает и вздрагивать.

– Поверишь, Милана. Я заставлю тебя поверить. Шутки кончились.

За волосы её беру и к плечу голову прижимаю, блокируя ногами, чтобы не двигала попкой своей, а она по плечу мне кулаком заехала и тут же застонала.

– Хватит, – шепчет между стонами мне то отталкивая, то прижимая к себе, – ничего не изменит… ммм… после меня к ней побежал. Ненавижу тебя.

– Я её и пальцем не тронул, Милана…

– Врёшь! Ах… не останавливайся, пожалуйста.

Я отпустил её волосы, и она сразу выгнулась, выставляя мне грудь свою, которую я тут же захватил ртом, а потом по попе шлёпнул. Блять. Какая она охуенная! Просто пиздец. Усадил её на себя и на талию руки положил.

– Подвигайся, детка. Давай.

Она приподнялась немного, нависая надо мной, и я не узнал её. Полный желания и страсти взгляд буквально пригвоздил к месту. Губки свои облизала, назад попку отодвинула и тут же на меня насадилась, как если бы я её трахал сейчас. Снова назад медленно и резко на меня, голову назад откинула, на колени мне облокотилась. Я сместился и лёг как положено в ванной, а девочка тут же запрыгала на мне, вырывая из меня стоны и рык бешеный. Задницу её сильно сжимал, ласкал всю, целовал, а она будто ярость всю свою на мне срывала, кайфуя при этом как сумасшедшая.

Сегодня у нас был нездоровый секс. С яростью и обидами. Мы вымещали злость друг на друга, молча кричали в лицо об обидах. Я таскал её за волосы, кусал её губы и тут же целовал и гладил. Она царапалась, била кулаками по мне, толкала и тут же прижималась, стоная и выгибаясь. А я сходил с ума от этой карусели и взрыва фейерверка из эмоций и чувств. Она сжигала меня до тла, заставляла гореть и пылать. Заставляла желать большего и мечтать о большем.

Я не знал к чему приведёт нас жизнь потом, но впервые в жизни хотел, чтобы судьба наконец повернулась ко мне своей рожей. Плевать сколько проблем будет впереди, если она будет рядом, я преодолею всё. Любое дерьмо перешагну.

– Мне нужны вещи, – подала она наконец голос, лежа у меня на плече. – И куртка. И мобильник. У меня на карточки есть деньги…

– Успокойся. Твоей карточкой нельзя пользоваться. Я сам всё куплю.

Она кивнула, не споря со мной, а я крепко обнял её за плечи и поцеловал в макушку.

– Ещё противозачаточные нужны.

Таблетки? Чёрт. Я и не думал о защите. Ребёнок нам сейчас точно ни к чему. Сначала нужно разгрести проблемы, дождаться пока Милана вступит в наследство, защитить её пока не передадим весь чёрный бизнес Захарову, а там можно и о семье подумать.

– Какие ты принимаешь?

Она замялась.

– Никаких. У меня нет рецепта. Было ни к чему.

– В смысле?

Она пожала плечом.

– В прямом. Кроме… Кроме тебя никого не было.

– Правда?

Вот что я такого сказал? Девушка вдруг выпрямилась с гневом в глазах, поднялась и встала под воду.

– Это ты можешь пихать свой чпокальник во всё, что движется, Климов, – злостно высказалась Милана, смывая с себя мою сперму. – У нормальных людей с этим трудности.

У нормальных людей? Чпокальник? Какой же язвой она стала, однако.

– Я взрослый мужчина, Милана. У меня были потребности…

Она сверкнула взглядом и сощурила глаза.

– Надеюсь твои «потребности» не имеют какой-нибудь заразы.

Стерва!

– Об этом думать надо было до того как в душ ко мне залезла.

Нахрена я это сказал? Само вырвалось, потому что не привык с другими любезничать. А она аж замерла на месте, будто не верила в услышанное. Я сел и к руке её потянулся, чтобы хоть как-то это исправить.

– Милана…

Девушка отпрянула от меня, ударившись об кран пальцами, но не заметила этого, и зашипела сквозь зубы:

– Пошёл к чёрту, животное. Думаешь, ты лучше других? Я не прыгнула бы, если бы ты лапы свои не распускал…

– Послушай…

– Научись сначала женщину не во сне возбуждать, потому что кроме твоего члена вокруг больше нет никого. Спасибо за секс. Извини, оплатить нечем, урод.

И на подшибающихся ногах, но с гордо поднятой головой вышла из душа, а я по плитке кулаком саданул. Блять, ну вот знал что вспыльчивой стала, знал, нет же, надо было сказать! И ведь слушать теперь даже не станет. Сука.

Встал, помылся как мог без мыла, вытерся на автомате и из сумки последнюю сменную одежду достал. Постоял, подумал и решил всё-таки дать ей время остыть, а потом снова поговорить. Блять. Пресмыкаюсь перед ней, как придурок. И так, и сяк, а всё равно огнём дышит. Да что за женщина такая? Надел пальто, взял пистолет с комода, один оставил на всякий случай, и вышел в подъезд. Закрыв дверь на все замки, отправился за покупками. Купив всё по списку, отправился обратно, а в кармане зазвонил телефон. Тоха.

– Да.

– Ты где?

– Там же.

– Валите оттуда. В особняке движуха нездоровая. Я человека своего к вам отправил, отвезет куда надо. Через пять минут будет.

Выругался.

– Понял.

Скинул и быстрее в лифт. Несколько минут у нас были, чтобы опередить Кубрынина. По машине, гад, вычислил. Ладно. Замки открываю все и сразу Милану зову, бога молю, чтоб не брыкалась. Выходит в одеяло закутанная и брови хмурит.

– Опять нашёл?

– Возможно. Одевайся. Перекусим по пути.

Вещи забрала из рук и тут же скрылась. Собрал свои немногочисленные пожитки, сунул второе оружие за пояс… и стал ждать Милану. Ощущение такое, будто на работу спешу и её довести должен, а она не торопится даже.

– Милана!

– Да иду я! Не ори!

Улыбнулся. Вроде злиться перестала. Хотя в таких ситуация она всегда умничкой была. Пару раз её похитить пытались, но благоразумно выполняла всё, о чём ей говорил. Пригнись – нагибалась, беги – бежала. Только теперь всё иначе было. Она перестала искать смерти, что меня неслыханно радовало.

Она вышла из комнаты уже полностью одета и шикарная. Продавщица не обманула. Белое замшевое пальто ей очень шло, а чёрные ботинки на плоской подошве отлично подходили для бега.

– Я готова.

Она нацепила шапку с огромным валосатым шаром на затылке и протянула мне руку. Я переплел её пальцы со своими и дёрнул на себя, так, чтоб в меня врезалась. Сейчас в её взгляде не было ненависти. Даже испуга не было. Скорее уверенность и напряжение.

– Ты должна выполнять всё, что я скажу. Вот, – достал из заднего кармана джинс телефон и протянул ей, но не отпустил. – Никому не звони, в соцсети не заходи, ни с кем не переписывайся и никому не давай. Ты поняла?

Она кивнула, а я пожалел, что не могу дать ей пистолет – стрелять она действительно не умела. Прижался к губам её и порадовался, что не отпрянула.

– Будь внимательна, Милана. Чуть чего кричи. Я приду.

Снова кивнула.

– Я знаю, правда.

Усмехнулся. Знает она. Как же. Я за неё жизнь отдам без раздумий, а она характер мне свой показывает. Оставил ключи от квартиры на тумбочке и в глазок выглянул. Пусто. Тихо. Замки перевёл на автоматические, вышел и захлопнул дверь. Всё так же никого. Вызвал лифт, спустились вниз и как раз получил сообщение, что машина подъехала. Удовлетворённо кивнул и, проверив первый этаж, оставил Милану подождать меня, а сам вышел на улицу. Постоял, подождал не прилетит ли в меня пуля, и только тогда позвал девушку и пловёл её к знакомому седану.

Усадив на заднее сидение, снова осмотрелся по сторонам и сел с другой стороны. За рулём была девушка в деловом костюме и с высокой прической. Симпотная.

– Привет ребята, я Нина. Куда едем?

Назвал адрес и вытащил из сумки ноут. Пока ехали до места, глушил по пути камеры на нескольких улицах, а потом до меня допёрло, что за Нина сидит за рулём. Лет пять назад была у Захарова любовь бешеная. Пацан с ума сходил от девки. И знали её Нина. Тоже тёмненькая и с формами шикарными. Но сбежала она от него тогда. Поэтому Тоха стал продвигаться по карьерной лестнице в ментовке, а потом и город под себя подгибать, чтобы найти её.

– Нина, – пробормотал я, клацая по клавишам. – Та самая Нина?

Девушка улыбнулась густо накрашенными губами и игриво подтвердила:

– Та самая Нина, красавчик.

– Почему ты?

Она пожала плечом.

– Не вызовет подозрений. Кто догадается, что любовница Захарова перевозит его невесту с влюбленным в неё по уши бараном. Ты, кстати, знаешь, что тебя объявили террористом и обвиняют в похищении дочери Кубрынина? Нельзя было как-то почище всё сделать, бестолочь?

Я фыркнул. Она точно подходит Антону. Такая же без тормозов.

5

Милана

От событий за сегодня просто голова шла кругом. Я полезла в телефон и включила интернет в поисках новостей о себе, пока Данил разговаривал с Ниной. Интересная девушка. Старше меня наверное года на два-три, не больше, видно, что умная, хоть и хамоватая слегка.

Больше поразило с какой она лёгкостью сказала, что я невеста её парня. Или любовника? В каких они там отношениях? Будто она уже привыкла к этому.

Ну и ладно. Уткнулась в экран и вбила своё имя в поисковик. Отец действительно объявил меня в розыск и указал, что похитил меня Данил. Особо опасен, нездоровая психика, убийца, подрывник… Боже. Кем его только не называли. Молча протянула телефон со статьей Данилу, и он нахмурился.

– Нина. Вези к вашему домику. Я заглушу камеры и связь, но ехать нужно быстро.

Он достал из сумки какой-то большой пластмассовый ящик с множеством маленьких рычагов и лампочек. С виду это было похоже на… на… да фиг его знает на что это похоже, на старое радио что ли. Оно имело длинную антенну и, как только Климов включил его, у меня пропал интернет и связь на сотовом. Зашибись. Значит это и есть та самая глушилка?

Отвернулась к тонированному окну и сжала телефон в руках, чтобы не показывать как они дрожат. Не хватало, чтобы он обо мне еще беспокоился сейчас. И так дел невпроворот. А девушка тем временем решила отвлечься на меня.

– Как зовут, красавица? Данилка, смотрю, слишком молчаливый, давай хоть с тобой поболтаем.

Я глянула на Климова.

– Милана. У него работа такая – много знать и молчать.

Нина усмехнулась.

– Сложно с ним?

– Эм, – я стушевалась, – не знаю. Наверное. А можно вопрос?

Нина кивнула.

– Вас не смущает то, что у вашего… парня невеста? В смысле, ни я, ни он не хотели этого, просто так… вышло.

Нина улыбнулась. По теплому так, по доброму даже.

– Поверь я не мало мебели перебила об его бестолковку, но мы всё уладили. Я его понимаю. И давай на «ты». У нас не викторианская эпоха.

Понимает. Нахмурившись, покосилась на Климова, который, кажется, вообще выпал из реальности. Время от времени он говорил по какой улице ехать, но это всё, что он произносил.

Я тихонько приблизилась и заглянула в ноутбук к нему. На полэкрана была карта с онлайн локаций города. Мы были отмечены зелёной точкой судя по тому что она передвигалась. А ниже открыты какие-то программы с мигающими индикаторами, цифрами и непонятными мне словами. Как он в этом разбирается? Я посмотрела в его сумку, но кроме проводов, съемных дисков, флешек и пистолетов ничего не увидела. Наличие оружия у окружающих меня людей уже давно не приводило в ужас или панику. Для меня это было как должное. Я больше испугалась бы безоружного человека рядом.

– Ты не жалеешь о своём решении?

Я уперла немигающий взгляд на Нину. Чего она пристала?

– Нет.

Она кивнула, посмотрев на меня.

– Он твой отец…

– Он чудовище. Он убивал и пытал людей, насиловал женщин, убил мою мать и моего брата, когда он был ещё младенцем. Он продаёт оружие и наркоту. Его люди убили невинных в отеле, потому что ему просто что-то не понравилось. Не надо его жалеть.

Девушка понимающе кивнула моим словам.

– Так-то ты права. Мой отец тоже не сахар. Был. Так что понимаю в каком-то смысле. Просто мне нужно было знать, что ты не подставишь Антона.

Она заботилась о нём и переживала за его безопасность. Теперь я понимала к чему она вела. Нина очень любила Захарова, несмотря на то, какой он.

– Не волнуйтесь. Я уверена в своём решении.

Подставить Антона, значило подставить Данила. А этого я уж точно не хотела, как бы сильно не злилась на Климова.

– Нина, – подал голос парень, всё так же смотря на монитор, – едь по Зеленой, потом Кравеца. После сверни на Лесную и сделай круг.

Климов повернулся ко мне и посмотрел за заднее стекло, а Нина нахмурилась.

– Зачем ещё?

– Чтобы посмотреть нет ли хвоста, – объяснила я, а Данил перевёл взгляд на меня и усмехнулся.

Чёрт. Всё-таки красивые у него губы. И сидим мы слишком близко. Утренний секс был не плохой идеей, что уж скрывать, но до тех пор, пока Климов не открыл свой рот, а теперь ведёт себя как ни в чём не бывало. Он провёл пальцами по моей щеке и наклонился чтобы поцеловать. Я отпрянула, отодвинулась и снова уставилась в окно. Ну уж нет! Ничего подобного. Пока спускались была вполне опасная ситуация, но сейчас мы в относительной безопасности, а значит любуйся-ка ты моим характером.

– Как ребёнок.

Я уставилась на него в немом изумлении. Ребёнок? Сам ты ребёнок! Но промолчала. Отвернулась, сняла шапку и убрала волосы назад. Ребёнок. Может и так. Не знаю. Мою мать убили, так что не у кого учиться. Я ещё не поняла как относиться к этому известию. Много думала над этим и пока что испытывала только злость и ненависть к отцу, которые, кажется, с каждым часом становились всё больше. Мне было противно что во мне течёт его кровь.

– Остановись у «Сосисок в тесте».

Нина сперва не поняла, что Данил к ней обращается, а потом все же остановилась у небольшого желтого киоска с рисунком выпечки под название. Климов положил ноут между нами и вышел. Я наблюдала, как он делает заказ, а потом закуривает сигарету, пока ждёт.

– Как ты его понимаешь? Хотя бы имя говорил.

Я усмехнулась. Раньше он говорил больше, но как только стал работать на отца, его речь стала короткой и по существу. Длинные фразы были редкостью. Точнее длинные речи он говорил только два раза за эти три года.

– Он три года охранял меня. Иногда я понимаю его только по взгляду. И да. С ним сложно.

– Ничего себе. Почему не простишь его. Он же любит тебя. Причем сильно.

Ненавижу когда лезут в душу.

– Это сложно объяснить.

Нина усмехнулась.

– Начни хотя бы. Когда высказываешься многое начинаешь понимать.

Может она права?

– Он предал меня. Переспал с моей подругой через два часа, после того, как побывал в моей постели. Что тут понимать?

Нина округлила глаза.

– Ауч. Ничего себе. Прости.

Картинка снова всплыла перед глазами. Кристина в простыне с распущенными волосами. Он в пижамных штанах. И как он утягивает её в свою квартиру. Стало снова больно.

– Ничего. Три года прошло. Привыкла.

Именно привыкла. Время не лечит, как оказалось. Только притупляет. Я посмотрела на Климова и снова чуть не разревелась. Сволочь. Стоит себе, курит. И плевать он хотел что боль мне причинил.

– Милана. Я не знаю, что тогда было, но… посмотри на него. Внимательно. И задайся вопросом: было ли всё так, как ты увидела или ты увидела то, что он хотел тебе показать? Жизнь очень часто требует жертв, и очень часто они сильно ранят. Пять лет назад я сбежала от Антона, потому что была беременна. Он был ментом в Петре, а я владелицей ночного стрип-клуба. Я испугалась, что испорчу ему жизнь детьми, потому что не смогла бы сделать аборт. И я тогда ошиблась. Антон перерыл весь мир в моих поисках. Мы потратили пять долгих лет. А у вас уже ушло три года. Не трать время на пустые обиды из-за другой женщины. Оставь это в прошлом и просто поговори с ним.

Оставить в прошлом. Легко сказать. Я, конечно, впечатлена историей её личной жизни, но мне это не поможет. Тем временем Климов забрал заказ и двинулся в нашу сторону с пакетом и тремя стаканами с… кофе, наверное. Я отвернулась и уставилась в одну точку. Пять лет. Немалый срок. Но она сама сбежала от Антона. А Климов меня растоптал.

Открылась дверь впуская холодный осенний воздух, и Данил сел в салон шурша пакетами. Запахло сигаретным дымом и кофе.

– Ну что? Поехали?

– Нет. Пусть поест.

Он протянул мне один стаканчик и шаверму, затем тоже сделал для Нины и снова уткнулся в ноут, отложив еду на потом.

Я нахмурилась.

– Ммм, – протянула Нина, отпив напиток. – Мой любимый! Как ты узнал?

– Антон.

– И никакой загадки? – не унималась Нина, разговаривая с Данилом в шутливой форме. – Никакого подвига? Я даже чуточку оскорблена.

Климов лишь хмыкнул, а я заметила что с другими он ещё менее разговорчив, чем со мной.

– Тебе тоже надо поесть, – не выдержала я, когда съела почти половину рулета.

– Потом, Милана.

– Ешь!

Он поднял на меня взгляд и сощурил глаза, а потом наклонился ближе.

– Потом. Сейчас мне нужно следить, чтобы чертовы программы работали. Приедим на место, поем. Ясно?

– Ого. Ты умеешь разговаривать длинными фразами?

Как не удивительно, но реплика Нины разрядила обстановку. Я отложила закуску в сторону и отпила кофе, сверля Данилу взглядом, а он снова в свой чертов ноутбук. Как с ним разговаривать? Он же как робот!

– Может, – буркнула я. – Когда зол.

– Оу. У вас странная пара ребята.

Нина отвернулась и включила зажигание. Автомобиль снова покатил по дороге, а Климов иногда оборачивался назад, высматривая хоть намёк на слежку.

– Мы не пара, – устало выдохнула я.

Какая трудная девушка. И я от нее устала. Оставшийся путь мы проехали молча. Слава богу. Серый седан вёз нас сперва по извилистым шоссе, потом выехал за город и свернул на просёлочную дорогу. Где-то через час мы остановились возле неплохого такого домика в два этажа из дерева. Посреди пустоши это выглядело жутковато. Вокруг голые деревья, мокрая земля, гниющие листья и гробовая тишина. Не удивлюсь если мимо олень пробежит.

– Вот мы и на месте! – чересчур радостно воскликнула Нина. – Дом, надеюсь, показывать не надо?

– Разберёмся, – ответил Данил, шаря по карманам. – Идём.

Идём. Стой. Молчи. Сядь. Чувствую себя собакой на привязи.

– Ах да. Данил. В подвале есть оружее и патроны. Только дом мне не испортите. Мы с девочками часто сюда ездием.

– Хорошо.

Климов вышел, собрав всю аппаратуру, а я сжала плечо девушки.

– Спасибо за всё. Данил тоже благодарен, но никогда это не скажет. Думает, что люди и так должны знать это.

– Пф. Догадалась уже. Ты лучше подумай над моими словами. Вы с годами не молодеете.

– Хорошо. Спасибо.

Я вышла с пакетом и кофе в руках для Климова, дождалась пока легковушка отъедет и только тогда пошла к дому. Интересный домик. Крыльцо большое словно под террасу, с крышей, окна пластиковые, а дверь деревянная, но двойная. Я пошла, закрывая их обе за союой и огляделась. Просторная прихожая с вешалкой на стене и огромным зеркалом напротив. На полу много тапочек как взрослых, так и детских. Не менее просторный коридор с деревянной лестницей на второй этаж. Повсюду много разных вещей, от чего было как-то уютно и по домашнему. Даже игрушки разбросаны местами. Куклы, лего, мишки. Наверное приятно вот так ехать домой и знать, что тебя ждёт семья. Что муж дома и дети. Интересно, мама тоже так мечтала? Что будет встречать папу с работы, а мы будем мешаться под ногами.

– Ты чего?

Я встрепенулась и посмотрела на Данилу. Он уже снял пальто, оставшись в толстовке, а я чутка подвисла с едой в руках и смотрела на куклу в углу.

– Антон не врал? Отец правда убил маму?

Он нахмурился и ответил не сразу.

– Правда.

– Он тебе сказал?

– Нет. Я видел запись с камер и ДНК-тесты.

В груди что-то задрожало. Что-то сильное и слабое, готовое вот-вот разлететься на осколки.

– Оно у тебя есть? Видео.

Он провёл пальцем по нижней губе, натянув её на зубы. Такой мужской, но красноречивый жест…

– Мне нужно это увидеть. Я хочу знать как выглядела мама. Как выглядел мой брат.

– Милана…

– Пожалуйста, Данил. Если, – я заметалась в мыслях, соображая что сказать, но посмотреть на него не решалась. – Если ты хочешь, чтобы я тебе поверила, покажи.

Да, это было низко, манипулировать им, но мне действительно это было важно.

– Дай мне полчаса. Я достану для тебя это видео.

То есть его у него не было. Я кивнула, но протянула ему пакеты и стакан.

– Сначала поешь. На кухне же есть микроволновка?

Он усмехнулся и забрал всё, а затем ушёл направо. Я разделась, переобулась и последовала за ним. Кухня. Белый гарнитур, огромный стол посреди комнаты, огромный холодильник, три светильника на потолке, и снова игрушки на деревянном паркете. Климов уже сидел за столом со своим грёбанным ноутбуком, а за его спиной жужжала печь. В доме на удивление было тепло. Наверное, хозяева или ещё кто уже приезжали сюда и включили отопление.

Я с любопытством смотрела за арку где видела часть гостинной. Там был камин. У отца тоже были подобные дома, но ни в одном не было камина.

– Если хочешь посмотреть дом, иди. Тут безопасно.

Ну да. Только слепой не увидит, что мне не сидится на месте. Щёлкнула микроволновка, и Данил встал, чтобы достать шаверму и кофе. Я закусила губу и, воспользовавшись моментом, обняла его со спины и прижалась щекой.

– Спасибо, что защищаешь меня. Без тебя я бы погибла.

Да, как в мыльных сериалах, но я хотела это ему сказать. Я нуждалась в этом. Он сжал мою ладонь у себя на груди.

– Я всегда буду рядом, кнопка.

Кнопка. Теперь это не так уж и больно. Я сжала его крепче и выскользнула, отправилась осматриваться. Блин, шикарный дом. Напротив камина стояли диван и два кресла из тканевой обивки, а между ними журнальный столик из дерева. На полу толстый ковёр с верхушками по краям, а на стене у входа висели настоящие оленьи рога… с детским полосатым носком на одной из ветви. Под рогами стоял комод со стеклянной витриной. Под ней я увидела какие-то медали. За труд, за доблесть, за отвагу. Все старые, наверное, военных времен, но отполированы до блеска и на бархатных белых подушках. Огромное окно занавешено белой тюлью и бежевыми плотными шторами. В правом от него углу стоял какой-то автомат с игрой, потом огромные цветы в больших горшках, а после лимонное дерево.

Я подошла к камину и провела пальцами по фотографиям, что были сделаны здесь. На них был Антон, Нина и две близняшки. Такие одинаковые и такие разные. Одна всегда сидела скромно рядом и мило улыбалась, словно ангелочек, а вот вторая истинный чертёнок. Она везде строила рожицы. И они были счастливы. С мамой и папой. Несмотря на то, что папа торгует оружием. Несмотря на то, что мама владела стрип-клубом. У них большая и счастливая семья. А у меня её не было.

Тоска и горечь охватили сердце. Я взяла одну фотографию, что была сделана летом. Они были на пикнике. Антон обнимал обеих девочек и щекотал их наверное, а малышки чуть ли не писались от счастья. Почему? Почему у меня такой жизни не было? Почему я проводила летние дни за книгами и с репетиторами? Почему вместо «люблю тебя, доча», я слышала «знай своё место, дура»? Антон ведь справляется. Он делает свою семью счастливой. Почему мой отец, так не смог?

Я вздрогнула, когда почувствовала руки Данила на своих плечах. Он сжал их крепко и уткнулся носом в мою макушку. Я зажмурилась, чувствуя слёзы на щеках. Сердце будто выковыривали из груди без анестезии. Он ведь мой отец! Почему он избивал меня и отдал Захарову, как товар? Почему унижал меня? За что? Слёзы текли одна за одной и не собирались останавливаться, а после и вовсе перешли в сдавленное рыдание.

– Ты тоже меня предал! – выплюнула я, не в силах больше молчать, а Данил лишь развернул меня к себе и обнял, начал убаюкивать в своих руках. – За что? Что я сделала не так? Я же… я же старалась. Я пыталась! Я просто любила тебя, а ты… ненавижу тебя! Ненавижу!

Я колотила его по спине, пока не сдалась, а потом просто давилась слезами и соплями. Даже не заметила, как оба оказались на полу, а Климов умудрился развести огонь. Треск поленьев успокаивал. Данил накручивал мои волосы на палец и гладил по руке, обхватив за плечи. Так спокойно рядом с ним.

– Если я сейчас с тобой поговорю, ты меня выслушаешь?

Я пожала плечами. У меня-то говорить сил не было.

– Спорить у меня сил точно нет.

– Тогда тебе лучше поспать.

Я покачала головой.

– Видео. Я должна его увидеть.