Текст книги "Кошачий коготь (СИ)"

Автор книги: А. Клякса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Закончив фразу девочка не спеша удалилась. А Ян посмотрел на Рудика, и раздраженно проговорил:

– И она не монстр? Да она почти прикончила меня не моргнув глазом. И ей это доставило удовольствие.

Рудик проводил девочку взглядом и, печально улыбнувшись, сказал:

– Знаешь, Сирены поют на очень низкой частоте. От этого звука сосуды в голове лопаются и может наступить смерть. Но для того, чтобы убить кого-то Сирене нужно долго исполнять свою песнь. Это не происходит мгновенно.

– Очень познавательная лекция. – саркастично протянул Ян. – Только девчонка не пела, она издавала крик, который буквально бил меня по голове. Думаю, она способна убить меня очень быстро.

Рудик согласно кивнул.

– Это называется "зов". Обычные Сирены не способны его издавать. "Зов", появляется лишь у той, что пережила большую потерю. Последняя, кто обрел "зов", была Цианея – Сирена, входящая в Совет Древнейших Существ. В Смутное время на ее глазах жестоко убили двух дочерей. А она не смогла им помочь.

– Очень грустная история. Трогает меня до слез. – продолжил ерничать Ян. – Только, как это оправдывает ребенка-монстра, который почти взорвал мне голову?

– Аурелия обрела свой "зов", когда потеряла маму, которую ты убил. – пояснил Перевертыш, и сразу же жестко добавил. – Так что если считаешь ее монстром, то должен знать, что этого монстра создал ты.

Ян не нашел, что ответить. Он молча смотрел на Рудика сдерживая рвущуюся наружу ярость. Парня злило, что какой-то Перевертыш смеет отчитывать и обвинять его. А больше всего вызывало негодование новое ощущение, поселившееся внутри. Он чувствовал сомнения в правильности своих действий. Но Ян не хотел в этом признаваться. И стараясь затоптать в себе то, с чем не готов был согласиться, парень злился еще сильнее.

Пока Ян пытался обуздать свой гнев, Рудик подошел к пленнику чуть ближе и, кинув парню бутылку воды и сэндвич, сказал:

– Держи. Тебе нужно восстановить силы.

Удивленно наблюдая за тем, как предметы легко прошли сквозь стекло, Ян поймал провизию. Аккуратно дотронувшись до стены ладонью, он ощутил холодную твердую поверхность и в изумлении посмотрел на Рудика. Прочитав на лице парня немой вопрос, Перевертыш пояснил:

– Это магия Нимф. Попасть внутрь легко, но выйти невозможно.

Не в силах справиться с накопившейся агрессией, Ян яростно ударил кулаком в стекло. Стена моментально ответила электрическим разрядом. Парень вскрикнул и отдернул руку. А Рудик недовольно поджал губы, и медленно проговорил:

– Не трать энергию понапрасну.

– Я не могу просто сидеть здесь и ждать, когда меня убьют! – вышел из себя Ян.

– У тебя нет выбора. – пожал плечами Перевертыш.

– Но ты можешь мне помочь. Ты пытаешься убедить меня в том, что существа не монстры? Докажи это. Выпусти меня. – потребовал Ян.

В ответ Рудик усмехнулся, и отрицательно покачал головой.

– Я благодарен тебе за помощь тетушке. Ты привез ее в "Кошачий коготь". И сейчас ей гораздо лучше. Моя благодарность выражена в бутылке с водой и еде. И это все. Больше я тебе ничего не должен. То, что ты оказался заперт – результат твоих решений. Тебе самому и выбираться.

Высказавшись Перевертыш развернулся и направился к лестнице. Ян окликнул его, когда, тот уже стоял на ступеньках.

– Стой! Анита? Она тоже здесь?

Рудик отрицательно покачал головой.

– Никто не знает, где Анита. Скорее всего она ушла и больше не вернется.

Глава 45

Ян сидел на полу, облокотившись на стеклянную стену и, пытаясь убить время, крутил в руках складной нож. Парень, то выкидывал лезвие вперед, то убирал обратно, ловко прокручивал ручку между пальцев, и снова выкидывал лезвие вперед.

Нож в стальном корпусе с рифленым рисунком головы свирепого льва на ручке, Яну подарил брат на одиннадцатый день рождения. Парень понятия не имел где Никита взял такую чудесную вещицу. Их родителям-наркоманом частенько были не по карману даже продукты, не то, что подарки на дни рождения детям, или карманные деньги. А на тех подработках, которые могли найти несовершеннолетние ребята, платили смешные копейки. Так что Никита не мог купить такой дорогой подарок. И Ян предполагал, что старший брат попросту украл нож. Но это не было важно ни тогда, ни сейчас. Единственное, что имело значение – эмоции, пережитые Яном, когда Никита вручил ему аккуратный газетный сверток размером чуть больше детской ладошки. Быстро расправившись с самодельной праздничной упаковкой, Ян увидел блестящую стальную ручку и пришел в неописуемый восторг. Он целый день бегал по дому представляя, что на него нападают хулиганы. Вытаскивал нож и ловко откидывая лезвие, он блестяще защищался от невидимых врагов. Это был лучший день рождения в его жизни.

С того дня Ян ни разу не расставался со складным ножом. Куда бы он не направлялся, а подарок брата всегда лежал в кармане и ждал своего часа. Нож давно потемнел и перестал блестеть. На нем виднелись потертости и царапины. А голова льва помялась и потеряла форму. Но Ян все равно любил этот нож, который ни раз спасал ему жизнь. А пока Ян находился в заточении, нож еще и неплохо развлекал парня.

С правой стороны от Яна раздалось внезапное шипение. Но он даже не повернул головы.

– Да-да. Я понял. Здесь нужно было испугаться. – протянул парень скучающим тоном.

Три огромные бордовые головы в чешуе обвили стеклянные стенки с разных сторон и зашипели с утроенной силой.

Ян устало зевнул.

– Это уже вчерашний день. Придумай что-то пооригинальнее.

Дахака прищурил все свои шесть глаз и медленно пополз в сторону барной стойки внимательно оглядывая пространство, словно что-то ищет. А Ян продолжил играть с ножом.

Когда Дахака впервые выполз из-под водопада и зловеще зашипел позади Яна, парень подпрыгнул от неожиданности. А увидев трехглавого змея не на шутку перепугался. Стеклянная камера не позволяла парню выйти. Но проникнуть внутрь могло что угодно. В том числе и зверюга с тремя головами и челюстью наполненной острыми зубами. Но напугав пленника, Дахака спрятался за водопадом, а спустя время повторил подобный трюк снова. Раз на десятый, Ян догадался, что змей не собирается нападать. Его как будто просто забавляло издеваться над парнем. И как только Ян разгадал план монстра, то перестал реагировать. Но Дахака не сдавался. Он упорно продолжал пытаться испугать пленника.

Ян почувствовал, как об затылок больно ударилось что-то пластмассовое и глухо упало на пол.

– Ай! – вскрикнул он и обозрел пластиковый красный стакан с высокими плотными стенками приземлившийся рядом.

Парень обернулся на Дахака, и сердито спросил:

– Совсем озверел?

Змей, всеми тремя головами толи закашлялся, толи засмеялся и быстро ускальзил за водопад. Ян лишь тяжело вздохнул. Он не мог точно сказать сколько времени прошло с начала его заточения. Но ему казалось будто миновала целая вечность. Сначала его навестил Амфисбена ищущий друзей. Потом мучила малолетняя Сирена. Следом в гости наведался знакомый перевертыш с морализаторскими речами. А теперь еще и Дахака нашел себе развлечение в виде глупых шуток над пленником. А в перерывах между странным и травмоопасным общением с разными существами, Ян постоянно старался не сломать себе шею на бесконечно трясущихся полах от внезапных землетрясений.

Не успел парень подумать о тряски, как пол под ним снова содрогнулся. Ян растопырил руки в стороны, упираясь в стекло и фиксируя положение. Осыпающиеся стены и звон бьющихся бутылок на баре уже не пугали его. Ян знал, что стоит землетрясению закончиться и помещение вновь придет в первоначальный вид.

Дождавшись последнего толчка, Ян отпустил стены и, заняв прежнее положение, снова достал нож. Холодный метал в ладони и то появляющееся, то исчезающее лезвие успокаивали и дарили умиротворение.

– Хороший нож. Помню, вытащил его из кармана пьяного дядьки, выходящего из бара, рядом с которым я раздавал листовки. Он был настолько «в слюни», что споткнулся об собственные ноги и упал прямо на меня. А я не растерялся. Вытащил все, что у него было в кармане: кошелек, ключи от дома и этот нож.

Ян медленно поднял глаза и оглядел говорившего. Старший брат довольно улыбаясь помахал рукой.

– Кем бы ты не был – отвали. – процедил Ян сквозь зубы, и вернулся к ножу.

– Ян? Ты обижен на меня за что-то? – удивился тот, кто притворялся Никитой.

Парень решил не обращать на нового визитера внимание, надеясь, что он устанет и уйдет. Но существо проявило настойчивость.

– Слушай, я знаю, что часто был строг с тобой. И не всегда это было справедливо. Но, братишка, я уже умер. Может, пора бы простить меня за все?

– Ты не мой брат. – буркнул Ян не поднимая глаз. – Проваливай.

– Даже так? – еще сильнее удивился мужчина. – Брось, я не мог настолько тебя задеть, что ты даже решил отказаться от меня.

– Мой брат погиб. – твердо сказал парень. – И то, что ты делаешь – мерзко даже для Перевертыша.

Ему пришло в голову, что возможно Рудик снова принялся за старое, но теперь вместо женского образа Аниты, принял облик Никиты. Но существо грустно улыбнулось и по-доброму произнесло:

– Ты всегда был недоверчивым. И упрямым. Помнишь, как в детстве я нарисовал карту сокровищ и показал тебе, пытаясь убедить, что ее обронил старый одноглазый пират?

Ян машинально кивнул.

– Ты не на секунду не поверил, что это правда. – продолжил говорить Никита. – Даже, когда я сумел уговорить тебя пройти по карте, и мы обнаружили сундук с сокровищами набитый конфетами ты остался верен себе. Ты не поверил в историю про пирата и быстро раскусил, что это я закопал конфеты.

– Потому, что это был не сундук, а коробка из-под твоих старых кроссовок. – отозвался Ян.

– Да ты хоть знаешь, как мне было обидно? Я потратил три дня, чтобы уличить момент, когда продавщица из "родуктового" выйдет покурить, и торговый зал останется совершенно пустым. А в этом магазине постоянно, были посетители. Эти конфеты достались мне с большим трудом.

Ян невольно улыбнулся воспоминанием. Продуктовый магазин "родукты", находился напротив школы в которой учились Никита с братом. Он получил свое название из-за того, что буква "п" на вывеске отвалилась, и никто не торопился возвращать ее на место. В маленьком магазине всегда толпился народ: учащиеся школы, учителя, жители ближайших домов. Основной причиной тому были низкие цены и большой выбор. А Ян с Никитой приходили в "родукты", для того, чтобы украсть себе еды. Для воровства это было идеальное место: ни камер, ни охраны и всего один продавец. И для того, чтобы утащить батон хлеба или банку консервов требовалась только ловкость рук. Но полка со сладким находилась у прилавка рядом с кассой – под носом у продавщицы и покупателей. И чтобы добыть конфету нужно было постараться. Поэтому Ян понимал насколько не просто пришлось Никите прежде, чем он доверху заполнил коробку из-под обуви конфетами.

Никита тяжело вздохнул и, пожимая плечами, тихо произнес:

– Не знаю, как доказать тебе, что я действительно твой брат. Но может быть не будем тратить на это время. Просто поговорим, пока я тут. Не уверен, что смогу остаться надолго.

– Если ты не Перевертыш, то значит я опять уснул. И мне сниться очередной кошмар. Скоро ты превратишься в гниющий труп и будешь обвинять меня во всех грехах.

Никита задумчиво свел брови.

– Я действительно очень недоволен тем, что ты находишься в плену. Понятия не имею, как ты попал в такое положение. Но наверняка это следствие твоего безрассудства и неосторожности. Ты продолжаешь принимать импульсивные решения? Ян, я же просил тебя – будь аккуратнее. Меня больше нет рядом. Я не смогу помочь.

Парень внимательно посмотрел на собеседника, который говорил точь-в-точь как Никита. От знакомых интонаций жалобно сжималось сердце. Яну не хватало брата и его занудных нравоучений. После смерти Никиты, парень ощущал себя одиноким и растерянным. А главное, он все время чувствовал отсутствие защиты, которую дарил старший брат, той самой гиперопекой так сильно раздражающей Яна.

– Так, во что ты вляпался, братишка? – спросил Никита садясь на пол почти в плотную к стеклу.

– Я выследил Пишачи виновного в твоей смерти. И убил его. Точнее, я так думал. Но оказалось, что он просто превратился в камень. И кучка психов приволокла меня сюда, потому, что хотят, чтобы я расколдовал их демоническую "принцессу". – вкратце рассказал Ян.

Никита задумчиво погладил лысую голову, и протяжно проговорил:

– Вот это ты влип, конечно. Ты серьезно превратил Пишачи в камень? Как?

– С помощью смеси трав и еще пары ингредиентов. – не стал вдаваться в подробности парень и указывая на статую добавил. – Вот та, каменная фигня была Пишачи.

Мужчина выглянул из-за Яна и, посмотрев в указанном направлении, проговорил:

– Это проклятье. Я читал об этом, но не думал, что оно работает. Ты же знаешь, что снять чары можно только кровью и искренним желанием того, кто наложил проклятье?

– Теперь знаю. – кивнул Ян. – Мне объяснили, прежде, чем приговорили к одиночному заточению в "Колбе скуки". Или как они ее там назвали?

– Но на что они рассчитывают? – удивился Никита. – Заставить тебя искренне желать ни одно существо в мире не сможет. Держать тебя здесь бессмысленно.

– Да ну? Правда? – театрально всплеснул руками парень. – Ну похоже здравый смысл в "Кошачьем когте" не живет.

– Значит, так выглядит логово чудовищ. – с интересом оглядываясь по сторонам сказал Никита, и разочарованно добавил. – Я думал здесь будет мрачно, сыро и зловеще. А это место выглядит даже приятно.

Ян придвинулся чуть ближе к стеклу, и оценивающе прищурился.

– Ты выглядишь как мой брат. Обладаешь его воспоминаниями. И говоришь, как он. Кто ты такой?

Мужчина пожал плечами.

– Понятия не имею. Я знаю, что мертв. И жизнь кажется мне далекой и не реалистичной. Но я знаю кем был когда-то. И помню, что ты был очень важен для меня. Я помню, что люблю тебя.

Ян грустно улыбнулся и понурил голову.

– Я точно сплю. Давай уже пропустим трогательную часть и перейдем к той, где ты хочешь моей смерти.

Никита громко засмеялся и спросил:

– Ты конечно еще та заноза в заднице, но почему я должен хотеть убить тебя?

Ян потупил глаза в пол, и тихо произнес:

– Потому, что я этого заслуживаю.

Эта мысль давно жила в голове парня. Зародившись однажды, она плотно укоренилась в мозгах и ежедневно проедала его изнутри. Он отгонял от себя неприятные размышления. Запирал их в самых дальних чертогах разума. Но причиняющая боль правда скреблась и кричала, пытаясь выбраться наружу. А внутренний голос продолжал повторять: "Никита не заслужил смерти. Лучше бы вместо него умер я". И впервые озвучив вслух, то, что он так давно прятал, Ян ощутил что-то вроде облегчения. Он больше не скрывался. Он готов был признаться прежде всего самому себе, что не достоин жизни.

– Что за чушь? – возразил Никита. – Я знаю тебя с детства. Да, у тебя сложный характер: ты упрямый и импульсивный. Но это не делает тебя плохим человеком, заслуживающим смерти.

Ян усмехнулся, и отрицательно покачал головой.

– Помнишь в детстве у тебя был красный грузовичок? – спросил парень.

Никита молча кивнул.

– А помнишь, однажды утром ты проснулся, а у грузовичка нет колес?

Никита снова кивнул. Ян и не сомневался, что брат помнит. Игрушки в их доме были не частым явлением. А красный грузовик Никите привезла бабушка по маминой линии. Она умерла еще до рождения Яна. И поэтому симпатичный красный грузовичок с крутящимися колесами и откидывающимся кузовом был только у Никиты. И брат настолько его любил, что не брал с собой разве, что в постель. А Ян всегда завидовал, тому, что у старшего брата есть такая игрушка.

– Я отломал колеса пока ты спал. И выкинул их в окно. Из-за того, что вечером ты не дал мне поиграть с ним. – признался парень.

– А я как-то раз насыпал тебе перец в кровать, потому, что мама утром была в хорошем настроении и обняла тебя. А меня даже не заметила. – развел руками мужчина. – Ты тогда расчесал себе ноги до болячек. Помнишь?

Теперь уже молча кивнул Ян. А Никита продолжил говорить:

– Мы были детьми. И совершали разные глупости. И если сломанные колеса грузовичка – это самый страшный поступок в твоей жизни, то просто забудь.

Ян посмотрел на брата, и четко проговорил:

– Грузовичок это самое безобидное. Ты всегда заботился обо мне, а я только обманывал и предавал тебя. Ты многого не знаешь. Например, то что я завидовал тебе всю жизнь. Или то, что убил человека. Или то, что я поцеловал твою жену. Как тебе такое, брат? Все еще считаешь меня хорошим человеком?

Парень ждал, что Никита начнет кричать, винить его, сыпать крепкими выражениями и грозить физической расправой. Но он смотрел на младшего брата в упор и не произносил ни слова. Эта пытка молчанием давила на нервы. А лицо Никиты, не выражавшее никаких эмоций сбивало с толку. Ян не понимал, о чем думает брат. И это выводило из себя. Не справившись с напряжением, парень подскочил на ноги и закричал:

– Ну давай! Скажи, как ты разочарован во мне! Скажи, что ненавидишь меня! Скажи, что я не заслуживаю жить!

– Я прощаю тебя. – тихо отозвался Никита.

– Что? – не веря ушам, переспросил Ян.

– Я прощаю тебя. – повторил брат, чуть громче тоже поднимаясь с пола.

– Я не просил о прощении! Мне это не нужно! – взрываясь новой волной гнева закричал Ян.

– Всем нужно прощение. И я дам его тебе независимо просишь ты или нет. Я прощаю тебя. – спокойно проговорил мужчина.

Ян почувствовал, как губы задрожали, а глаза наполнились слезами.

– Ты не можешь простить меня. Я не заслуживаю прощения. Ты погиб, а я остался жить. Это не справедливо. Ведь ты хороший человек, а я кусок эгоистичного дерьма. И единственное на что я гожусь это удобрять кладбище своим разлагающимся телом.

Его голос осип и звучал так словно вот-вот пропадет. А эмоции сдерживать становилось все тяжелее.

– Возможно ты прав, говоря о себе такие жестокие вещи. Но ты жив. А значит еще можешь измениться. А за то, что было до – я прощаю тебя.

Слезы переполнили глаза Яна и тонкими струйками потекли по щекам. Ян отрицательно покачал головой и спрятал лицо в ладонях.

– Я не достоин прощения.

Неожиданно стены "Кошачьего когтя" вновь содрогнулись от сильных толчков. Стараясь удержаться на ногах, Ян уперся руками в стеклянные стены и испуганно посмотрел на брата. Но Никита даже не пошатнулся.

Стены продолжало сотрясать. Куски бетона, осыпающиеся с потолка, показались парню в этот раз более массивными. Приглушенный свет отчаянно мигал будто тревожный сигнал оповещающий о большой катастрофе. А пол покрылся грубыми трещинами быстро расползающимися в стороны и по стенам.

Но Яна не заботило состояние комнаты. Он внимательно смотрел на брата, который приобретал расплывчатые очертание и становился прозрачным.

– Что происходит?! – перекрикивая шум разрушений спросил Ян.

– Думаю, я ухожу! – ответил Никита.

– Нет! Ник! Останься!

– Я не могу! Я умер! Мне не место среди живых!

– Ник! Пожалуйста! – отчаянно выкрикнул парень.

Никита добродушно улыбнулся.

– Я люблю тебя, младший брат! И я прощаю тебя! Надеюсь, ты тоже сможешь простить себя!

Закончив говорить мужчина медленно растаял в воздухе.

– Ник! – протяжно закричал Ян. – Нет! Стой! Не уходи! Ты нужен мне! Ник!

Парень навалился на стеклянные стены и принялся давить изо всех сил.

По началу он чувствовал сильные удары тока. Но, не обращая внимание на боль и продолжал звать брата, он старался продавливать стены. И очень скоро разряды стали менее болезненными, а затем и вовсе исчезли. А вместе с ними рухнула и стеклянная клетка.

В это же мгновение окончилось землетрясение, оставившее после себя помещение, погруженное в темноту и плотные клубы тумана из побелочной пыли.

Ян шагнул вглубь белых облаков и осторожно позвал:

– Ник? Ты здесь?

Глава 46-47

Глава 46

Плотный белый туман окутывал Яна со всех сторон. А нулевая видимость не позволяла оглядеться вокруг. Медленно наощупь продвигался в темноте, он заметил не четкие очертания человеческой фигуры.

– Ник?! – с надеждой в голосе прокричал парень.

Но в это же мгновение в помещении заморгали лампы, и пространство наполнил приглушенный свет.

Ян удивленно посмотрел по сторонам. Бар "Кошачьего когтя" выглядел как прежде. Словно не было ни трещин на полу, ни кусков бетона, отвалившихся от стен, ни густого тумана из потолочной побелки. А тот, кого Ян в темноте принял за брата, оказался четырехруким Ифритом в белой шляпе цилиндр. Замерев на месте он смотрел вдаль. Его глаза, обычно спрятанные за черными круглыми очками, излучали неоновый белый свет. Ян впервые смог разглядеть черты лица существа, которые оказались тонкими, и даже по-детски нежными. Маленький заостренный нос, едва заметные светлые губы, узкий лоб и слегка впалые щеки делали его очень юным. А искрящаяся микроскопическими золотыми искорками кожа завораживала и притягивала взгляд.

– Стало гораздо хуже. Не к добру это. – пробормотал Ифрит куда-то в пустоту.

Подлетая к существу и хватая его за грудки Ян агрессивно закричал:

– Это твои фокусы?!

Ифрит моргнул погасив неоновое свечение во взгляде. Мутно-белые, будто страдающие от катаракты глазные яблоки, уставились на парня:

– Зависит от того, о чем ты спрашиваешь: разломы или встреча с мертвыми?

– Мой брат. Он был не настоящий? Ты обманул меня? – слегка успокоившись спросил парень.

– Так он твой брат? Ты видел его? – вопросом на вопрос ответил Ифрит.

– Можно подумать, ты сам не видел. – фыркнул Ян отталкивая от себя существо. – Ты же и создал эту иллюзию.

– Ты возможно не заметил, но я вообще не то чтобы способен видеть. – указывая на глаза, затянутые пеленой проговорил он и, похлопав всеми четырьмя руками себя по телу, задумчиво добавил. – Не могу понять, где мои очки?

Ян оглядел пол, и заметил потерю Ифрита возле русалочьего рва. Подняв очки, он протянул их существу, а тот моментально вытянул руку вперед. Ян отошел на шаг назад и спросил:

– Ты же не видишь? Как ты понял где я? И то, что я что-то протянул тебе?

Ифрит ловко выхватил из руки Яна очки и, водрузив их на нос, спокойно пояснил:

– Я слышу, о чем ты думаешь. А иногда вижу мысли людей как картинки.

Ян поджал губы, и неодобрительно покачал головой.

– Значит, ты подслушал, о чем я думаю, и подсунул мне иллюзию брата. Это было подло.

– Я могу создавать иллюзии только выполняя желания. Желания стоят жертвы. А иллюзии исчезают, как только принесенная жертва истлевает. – рассказал Ифрит. – А ты желаний не загадывал.

– Тогда как ты это сделал? – не понял Ян.

Существо тяжело вздохнуло.

– Я шел к тебе, чтобы вынудить тебя загадать желание. Это бы позволило наказать тебя. Знаешь ли, желание можно трактовать по-разному. И я мог бы обернуть твою мечту в жуткий кошмар.

Ян усмехнулся:

– То есть вам психам мало было просто лишить меня свободы? Вы еще и издеваться по очереди будете?

– А как ты хотел? – всплеснул двумя парами рук Ифрит. – Ты убийца. На твоих руках много крови. За смерть одной только Харакандиды здесь каждый вырвал бы тебе сердце. Она многим была добрым другом. Она была моим другом.

– Как вас всех, наверное, бесит, что меня нельзя убивать. Ведь если я умру, то ваш драгоценный Пишачи останется куском камня навсегда. – злорадно процедил парень.

– Не равняй всех по себе, браконьер. Не для всех убивать привычное дело. Многие считают, что отнимать чужую жизнь чудовищный поступок. – парировал Ифрит.

– Вы монстры – все одинаковые. И убивать для вас обыденность. Ты и сам признался, что собирался извратить мое желание ради собственного удовольствия.

– Собирался. – кивнуло существо. – Но передумал, услышав в твоих мыслях страх, боль, одиночество, и имя мертвого человека – Никита. Ты так сильно звал его. И я подумал, что должно сработать.

– Что должно сработать? – не понял Ян.

Ифрит замялся, но все же попробовал объяснить:

– Это редко срабатывает. Нужна большая концентрация. Но в тебе было столько энергии. Ты буквально лучился желанием. И я решил попробовать переправить твою энергию, через себя, чтобы ты призвал дух того, по кому тоскуешь. И я так понял – получилось.

Ян шокировано посмотрел на собеседника:

– Хочешь сказать это правда был дух моего брата?

Существо пожало плечами.

– Я его не видел. Ты с ним говорил. Так ответь: это был твой брат?

Парень задумчиво посмотрел вдаль. Его врожденное недоверие отказывалось принимать, что случившееся не какой-то хитрый обман коварного Ифрита. Но Ян хорошо знал брата. И он мог поклясться, что говорил именно с Никитой.

– Верни его обратно. – потребовал Ян. – Что для этого нужно сделать? Подумать о нем? Позвать? Говори, что делать!

– Не выйдет. – покачал головой Ифрит. – Ты потратил слишком много энергии. Оставшегося будет не достаточно, чтобы снова призвать духа.

– Тогда, я загадаю желание. – предложил Ян. – Чтобы Никита остался здесь навсегда. Какую жертву ты хочешь? Палец? Легко! Выбирай любой!

– Ты хоть понимаешь, как я исполняю желания? – вкрадчиво спросил Ифрит. – Твой палец истлеет за пару часов. И после брат исчезнет.

– Истлеет? Что это значит? – задал вопрос парень, испытывая сильное раздражение.

– Магия не берется из неоткуда. – пояснил Ифрит. – А исполнение желаний сплошное надувательство по большому счету. Ты загадываешь желание и жертвуешь допустим мочку уха, а я заговариваю ее. Твоя плоть материализует загаданное. Но плоть имеет свойство гнить и распадаться. А становясь катализатором для исполнения желания, распад происходит в несколько раз быстрее. И как только истлевает окончательно, загаданное растворяется.

– Ну хорошо, я пожертвую два пальца. – предложил Ян. – Этого же хватит на более долгий срок.

– А когда пальцы кончаться, что будешь делать? Отрежешь ступню? Голень? Руку? Это сведет тебя с ума. В конце концов жертвовать станет нечего. И твой брат все равно уйдет, оставив тебя немощным калекой. Я видел такое не раз. Жалкое зрелище. От человека остается один обрубок, но он продолжает требовать вернуть иллюзию.

Перспектива, описанная Ифритом не показалась парню привлекательной, и он разочарованно протянул:

– Значит сделать это постоянным нельзя?

– Поднять кого-то из мертвых и удержать в мире живых может разве, что Некромант. – поразмыслив ответил Ифрит. – Но вряд ли ты захочешь к нему обращаться. Да и брат тебе спасибо не скажет став живым мертвецом.

Ян знал, кто такие Некроманты. По большому счету они были людьми, только обладающими очень специфической магией. Парень слышал, что Некроманты руками перекачивали жизнь из живого существа в мертвое. Именно так они оживляли трупы. И если существо из которого забирали энергию, просто умирало. То мертвое не становилось живым. Получившееся существо двигалось и говорило, но продолжало разлагаться. И для того, чтобы сохранить форму получившемуся зомби, Некроманту приходится убивать снова и перекачивать энергию. Ведь если этого не делать, то сосуд распадется, а душа, запертая внутри уйдет в мир иной.

Ифрит был прав, Ян не хотел такой судьбы брату. Помимо, того что для жизни Никиты пришлось бы убить множество людей, была еще одна проблема. Зомби требуется есть. И питаются они человеческой плотью. А Никиту не обрадовало бы ни то, ни другое.

Пока Ян обдумывал сказанное Ифритом, он не заметил появление еще одного существа.

– Карат, не отговаривай его. Пусть загадывает желание. С удовольствием посмотрю, как браконьер, обезумив, будет кромсать себя.

Парень обернулся и увидел за барной стойкой Циклопа, того самого, что разливал напитки вместе с Харакандидой в первый визит Яна в "Кошачий коготь".

Одноглазый здоровяк усердно протирая барную стойку зло высказал:

– Сопляк никогда не испытывал настоящего ужаса. Он ничего не знает про смерть и боль. Подари ему это незабываемое ощущение.

– Родонит, поверь мне, это зрелище никому не доставит удовольствия. – отозвался Ифрит. – Только приступ тошноты.

Циклоп поднял выпуклый глаз на Яна, и отрывисто произнес:

– Но ты можешь показать ему обнаженный страх и чистейшую боль, щедро приправленную бессмысленной жестокостью. Сделай это. Пусть посмотрит.

Ян совершенно не понимал, о чем идет речь, но ясно осознавал, что ничего хорошего не происходит. Он машинально попятился назад ища пути отступления. Но бежать было некуда. Ифрит быстро приблизился к парню и плотно обхватил его голову всеми четырьмя руками. Ян услышал мерное жужжание. Казалось будто звук стучит у него в голове, проникает в глубины мозга и заполняет тело с головы до ног. А следом стены "Кошачьего когтя" расплылись и приобрели четкие формы высоких раскидистых деревьев.

Ян опасливо огляделся по сторонам. То, что это иллюзия, созданная Ифритом у парня не было сомнений. Непонятным оставалось только причины, по которым его погрузили в это место.

Внимательно осмотрев тихий, спокойный лес, Ян пришел к выводу, что иллюзия была на редкость хороша: в голубом небе безмятежно парили птицы, солнце приятно припекало кожу, легкий ветерок трепал волосы, а природа радовала глаз. Могучие лиственные деревья высотой в несколько метров горделиво устремляли острые макушки в небо. Шарообразные кустарники, усыпанные ярко-красными ягодами словно манили к себе сочным видом. Высокая зеленая трава, переплетенная с полевыми цветами разных форм, размеров и расцветок радовала взор. В воздухе пахло свежей листвой и сырым мхом. А где-то вдалеке слышалось веселое журчание быстрой речки.

Это место дарило спокойствие и вселяло чувство безопасности. Казалось, ничто не может потревожить умиротворяющий покой леса. Ян даже поймал себя на мысли, что если бы была возможность остаться в этой иллюзии навсегда, то он бы не раздумывая согласился. Настолько прекрасным и манящим выглядел этот лес.

Но вдруг в миролюбивом небе раздались огненные вспышки. А следом к земле, словно снаряды, устремились шары черного дыма. С грохотом ударяясь оземь они образовывали глубокие выжженные кратеры, превращаясь в людей с длинными белыми крыльями за спиной. Их сильные атлетические тела были облачены в литые доспехи, руки твердо сжимали стальные сверкающие в лучах солнца мечи, а суровые лица не выражали никаких эмоций.

Внутри Яна медленно нарастало чувство тревоги. Воины, очевидно, не были настроены дружелюбно. И все инстинкты парня кричали, что нужно бежать. Но он продолжал стоять на месте словно заколдованный, и наблюдал за происходящим.

Над деревьями с громкими криками поднялась стая черных воронов. Покружив в небесах, они словно острые стрелы стремительным градом обрушились на противника. Из-за деревьев послышался топот копыт и угрожающие возгласы. А в следующий миг показался целый табун Кентавров, бегущих в атаку. Вооруженные длинными острыми копьями, они вступили в схватку. С другой стороны леса выбежали Фавны сжимавшие в руках короткие ножи. Издавая победоносный клич, они ринулись в бой вместе с другими существами.