Текст книги "Сказка странствий (СИ)"
Автор книги: ZZTOP
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Подняв на Розочку широко распахнутые вертикальные зрачки гнолль, хрипя, повалился ничком, показывая дрожащее из спины древко длиной стрелы с зеленым оперением. Раздался тихий свист и остальные чудовища, корчась в предсмертных муках, повалились на землю, хрипя и царапая её когтями. Не прошло и минуты, как все солдаты гноллей, включая их визиря, были мертвы. Их тела беспорядочно валялись повсюду и из каждого торчали те же стрелы с зеленым оперением, поразившие всех без единого промаха. Пока Розочка озадаченно вертела головой пытаясь понять, что происходит, рядом, словно из-под земли выросла вся закутанная в черное фигура и девушка, испуганно вскрикнув, инстинктивно вытянула перед собою руки вперед, в попытке защититься.
– Не бойся, мы друзья! – послышался приятный мужской голос и перед потрясенной принцессой, скинув с головы черный маскировочный капюшон, предстал молодой парень. Юноша был настолько изумительно красив, что Розочка, открыв рот, так и сидела, не в силах оторвать взгляда от прекрасного незнакомца. С длинными, снежно-белыми волосами и большими зелеными глазами на тонком, почти женственном лице в обрамлении красиво изогнутых ресниц. С остроконечными правильной формы ушами и стройной, но мускулистой фигурой парень был из той же расы, что и Эвтибида. Незнакомец дружелюбно улыбнулся девушке сверкнувшими в темноте идеально ровными белыми зубами.
– Слава богам, мы успели вовремя! Моё имя Лориен! Я и мои товарищи – рейнджеры из королевства лесных эльфов. Прости, что приходится так говорить, но нам сейчас лучше поторопиться! Граница с гноллями проходит очень близко и их сторожевые отряды могут в любой момент нагрянуть сюда. Я тебе обязательно всё расскажу, когда мы прибудем в наш лагерь, а теперь быстрее вставай! Мы уходим!
Молодой эльф протянул Розочке руку, и та с замиранием сердца взяла её, даже сквозь перчатку чувствуя теплоту его пальцев.
Тихоня, снова стоя на коленях, затравленно смотрела на своего мучителя, а тот, уперев руки в жирные бока, с ухмылкой ждал от девушки действий.
– Ну? Чего ты ждешь? – весь дрожа от возбуждения, прогнусавил Отис. – Давай, начинай!
– Я…. Я сейчас… – Тихоня, борясь с подступающими к горлу приступами тошноты, никак не могла заставить себя сделать то, что хотел от неё сынок барона. Страх быть снова избитой жестоким северянином ни на минуту не покидал сознание девушки, но сделать «такое». От одной только мысли, что ей придется взять в рот этот источающий вокруг себя тухлый запах отросток, бергенку чуть не вырвало. Боже, что же делать? Если она сейчас не сделает «это» Отису, её наверняка будет ждать ужасное наказание. Фон Берн ни за что не простит во второй раз и девушка это прекрасно понимала.
А если она все же сделает эту ужасную и унизительную вещь, как тогда с этим жить потом? Как она сможет после этого смотреть в глаза всем и уважать себя? Она тогда действительно станет просто вещью, которую можно использовать, а после, когда станет не нужна, выбросить на помойку и забыть. И эти все несчастные девушки, которые были у Отиса до неё. Неужели она повторит их судьбу? Неужели станет просто безприкословной покорной игрушкой, исполняющая все прихоти этого урода? А как же её друзья? А Розочка? Они бы точно никогда такого не сделали! Особенно принцесса! Она бы лучше умерла, чем позволила этому мерзкому чудовищу вытворять с собою такое. Так почему же тогда она должна предавать память о ней и своих друзьях? И о своем любимом короле!
Решение как ей поступить пришло само собою. Пусть будь что будет, но она лучше умрет, чем позволит так глумиться над собою! Лучше уж так, чем до конца своей жизни быть забитым и покорным ничтожеством. Розочка бы её поддержала, Тихоня это точно знала. Подняв на Отиса полный ненависти взгляд, бергенка медленно, стараясь, чтобы до ублюдка дошел смысл каждого произнесенного ею слова, проговорила:
– Я не буду тебе этого делать! Я не твоя покорная игрушка и никогда ею не буду! Я лучше умру, чем позволю тебе дотронуться до себя!
– Что?! Что?! – Отис, ещё не веря тому, что сейчас услышали его уши, потрясенно смотрел на девушку. – Что ты только что сейчас сказала?!
– Что слышал! – с вызовом в голосе ответила Тихоня. – Я не буду твоею куклой, мерзкий жирдяй! Никогда!
– А вот будешь!!! Будешь, маленькая сука!!! – внезапно истошно заорал выродок, хватая девушку за волосы. – Я заставлю тебя подчиняться мне, вот увидишь!
И Отис рыча от ярости, сделал то, чего ему никогда и ни при каких обстоятельствах не стоило делать. Грубо схватив девушку за волосы, он с силой притянул её голову к своему отвисшему волосатому животу, пытаясь сунуть свой тухлый отросток ей в рот. В голове бергенки словно взорвался огненный шар. Почти задыхаясь от мерзкой вони, она что было сил рванулась назад и со всей мочи, вложив в этот удар всю свою ненависть и отвращение к насильнику, ударила его локтем в пах. Тихоня била сильно и точно, думая про всех тех безымянных жертв, что замучил этот выродок и её удар достиг цели.
Тоненько пискнув Отис, выпучив от дикой боли глаза и прижимая руки к промежности, повалился на пол, тихо воя и суча кривыми ногами. Девушка, быстро поднявшись, обреченно оглянулась по сторонам. Бежать было некуда, и она это прекрасно понимала. Но, всё же попробовать стоило и Тихоня, бросив напоследок полный презрения взгляд на жирдяя, бросилась бежать к двери, надеясь выскользнуть отсюда и затеряться в темных коридорах замка.
Видя это Отис, через силу превозмогая жуткую боль в отбитом пахе, в последний момент всё же сумел подняться на ноги и его дикий полный невероятной злобы крик эхом пронесся через весь замок, заставляя всполошиться всех его обитателей.
– Папа-а-а!!!
Тихоня, вздрогнув от этого жуткого вопля, на секунду замешкалась и, вылетая из дверей, не заметила огромную фигуру, выросшую перед ней словно скала. Больно ударившись на бегу о стальную кольчугу девушка, вскрикнув, навзничь растянулась на земле и уже лежа, с ужасом уставилась на единственный глаз, с лютым бешенством смотрящий на неё. Это был фон Берн. Нагнувшись, барон с легкостью поднял бергенку с пола, занося над нею свой стальной кулак. Последнее, что успела запомнить Тихоня перед тем, как потерять сознание, был страшный удар, буквально отбросивший её на несколько метров и ослепительная вспышка, заставившая весь мир перед глазами стремительно померкнуть.
====== Глава-22 ======
Звуки отдыхала, вольготно расположившись в мягком шезлонге и с удовольствием потягивая из высокого бокала прохладный фруктовый сок. Легкий ветерок слегка шевелил её роскошные рыжие волосы, огненным водопадом струящиеся по открытым загорелым плечам, а короткое, доходящее только до колен легкомысленное платье ничуть не скрывало красивых стройных ножек. Полузакрыв глаза, Звуки слушала в любимых наушниках одну из своих старых композиций, которые прихватил из их деревни Ручеек и откровенно наслаждалась.
Можно было сказать, что жизнь у неё удалась! Когда Ручеек показал свой большой и роскошный дом девушка, увидев его, откровенно ахнула. Это был не её оставшейся в старой деревне маленький и скромный домишко. Огромный двухэтажный особняк, расположенный возле моря, с красивым садом, фонтанами и несколькими десятками слуг, он произвел на Звуки просто неизгладимое впечатление.
И тот факт, что в этом доме она была не простой рабыней, а любимой наложницей хозяина, очень льстил рыжеволосому ди-джею. Ручеек и без того очень чутко и нежно обращался со своею любимицей, а когда он узнал, что девушка ждет от него ребенка, его отношения к ней взлетели буквально до небес. Он категорически запретил ей любые работы по дому, и отныне Звуки оставалось только наслаждаться жизнью. Она целыми днями только и делала, что отдыхала, ела и развлекалась и Ручеек всячески этому способствовал.
Девушка чуть подкрутила регулятор громкости в плеере, сделав музыку тише, и вспоминая недавние ночные ласки парня, томно вздохнула. Она с нежностью погладила загорелый животик, пытаясь представить, как будет выглядеть их будущий малыш и, допив остатки сока, поставила бокал на стоящий возле шезлонга столик. Рядом послышались чьи-то мягкие шаги и Звуки, открыв глаза, улыбнулась подошедшему парню белозубою улыбкою, подавшись ему навстречу.
Ручеек, опустившись на колени, чувственно поцеловал девушку в приоткрытые губы, и та страстно ответила ему, обняв за шею и просовывая ему в рот язык. Парень, не отпуская её рта, рукою нежно провел по животу девушки, гладя и лаская его, отчего Звуки тихо застонала. Оторвавшись, наконец, от девушки, молодой тролль с трепетом покрыл поцелуями красивый и пока еще плоский животик ди-джея, оставляя влажные дорожки вокруг проколотого цветным камешком пупка. Звуки, улыбаясь, запустила пальчики в его сиреневую шевелюру, которую Ручеек по обычаям гоблинов распускал по плечам, а не заправлял в высокую прическу, как делали это тролли.
– Ну, как там себя чувствует наш малыш? – подняв голову, спросил парень, с любовью глядя в большие глаза рыжеволосой.
– Растет! – засмеявшись, ответила девушка и, не выдержав, снова потянулась к его губам. После продолжительного и долгого поцелуя Ручеек, с улыбкой вставая на ноги, ещё раз нежно провел рукою по животику любовницы, любуясь его безупречной формой.
– Мне нужно ненадолго отлучиться по делам дорогая! – махнув рукою на прощание, сказал Ручеек, направляясь из сада. – Я скоро вернусь, не скучай пока без меня, ладно? Может, тебе что-нибудь ещё нужно? Только скажи, я всё сделаю!
– Нет, ничего не надо! – Звуки с нежностью посмотрела вслед Ручейку. – Главное, сам возвращайся поскорее! Я буду ждать тебя здесь!
Когда Ручеек ушел, девушка ещё некоторое время нежилась под ласковыми лучами солнца, слушая в наушниках любимую музыку. Не открывая сонных глаз, Звуки протянула руку и, нашарив на столике бокал, внезапно с досадой вспомнила, что он уже пустой. Ей сейчас снова хотелось выпить прохладного свежего сока, а вставать, и принести его самой было лень. И тут девушке внезапно пришла одна заманчивая идея. Не поднимая головы, Звуки громко крикнула, подзывая к себе одну из стоявших невдалеке рабынь.
– Трисс! Подойди ко мне сюда!
Когда девушка подошла Звуки, протягивая ей пустой бокал, томным голосом проговорила:
– Трисс, принеси мне, пожалуйста, ещё свежевыжатого сока! Апельсинового и с дольками манго, как я люблю. И побыстрее!
– Да… Конечно… – немного опешив от такого обращения, ответила рабыня. Помедлив, она всё-таки взяла протянутый ей бокал и направилась с ним в сторону кухни.
– И отныне, зови меня теперь своей госпожой! – требовательно крикнула ей вслед рыжеволосая, закинув руки за голову и подставив лицо теплым солнечным лучам. На её губах играла торжествующая улыбка. Кажется, ей определенно начинало это нравиться!
Усадив на боевых единорогов всех спасенных пленниц, отряд Лориена всю ночь добирался до спрятанного в лесу эльфийского лагеря. Розочка сидела верхом на единороге Лориэна, обхватив руками его могучую шею и заботливо поддерживая сзади сильными руками молодого рейнджера. И самым первым, что поняла девушка, было то, что скакать на боевом коне это совсем не одно и то же что лететь на ездовом жуке. Принцессу неимоверно трясло на каждой кочке, на каждом ухабе и уже через пару часов не привыкшую к такому способу езды девушку стало неимоверно укачивать.
Когда отряд эльфов добрался, наконец, до спасительного лагеря, Розочка уже буквально падала от усталости и только чудом держалась в седле. Заметив это, Лориэн сам свежий и бодрый словно и не скакал полночи, подхватил девушку на руки и, нежно поддерживая, осторожно спустил на землю.
– Так как? В порядке? Сама сможешь идти? – волнуясь, спросил Лориэн.
– Да, спасибо. Все в порядке, не волнуйся, я дойду сама! – Розочка, слабо улыбнувшись, сделала несколько шагов и почувствовала, как у неё вдруг неожиданно сильно закружилась голова. Тихо простонав, она бы, наверное, упала, если бы в этот момент её не подхватила пара сильных мужских рук.
– Ну, вот, а говоришь сама! – пряча улыбку, укоризненно проговорил эльф, словно пушинку неся Розочку на руках.
Его объятия были такими сильными и одновременно такими нежными, что Розочка буквально растаяла в них. Находиться сейчас в этих сильных руках было так хорошо, и так спокойно. Девушка подняла голову и встретилась взглядом с красивыми глазами эльфа. Лориэн оказывается тоже, не отрываясь, смотрел на молодую принцессу и в его огромных зеленых глазах искрились сейчас мириады теплых огоньков. И Розочка снова, как и тогда, потрясенно замерла, не в силах отвести взгляда от завораживающей красоты молодого рейнджера.
Дойдя до стоящей посреди лагеря зеленой палатке, Лориэн остановился и осторожно поставил принцессу на землю.
– Ну, вот и пришли! – улыбнувшись, произнес парень. – Спать сегодня будем здесь. Прости, конечно, за неудобства, но лучшего пока не будет. Сегодня переночуем в лагере, а завтра на рассвете отправимся в Эсгарот. Это главная столица нашего королевства.
– А мы разве что.… Будем спать вместе? – густо покраснев, тихо спросила Розочка.
– Ну, да! – весело прыснув, ответил Лориэн. – Извини, но других палаток в лагере нет. Не бойся, я не кусаюсь! Ночью спать под открытым небом то ещё удовольствие, так что залезай. Вместе в палатке ночью будет гораздо теплее! – парень подмигнул смущенной девушке и, нагнувшись, первым полез в тесный лаз.
– Ну, так ты идешь? – послышался из её глубины его смеющейся голос. – Ночь не бесконечна, а нам ещё нужно успеть выспаться. Вставать будем рано, так что давай, думай!
Розочка еще несколько мгновений колебалась, стоя у входа в палатку. При одной только мысли что ей придется спать вместе с прекрасным эльфом, девушку невольно бросало в дрожь, голова начинала кружиться, а ноги предательски слабеть. Она всё ещё была девственницей, а совместная ночь с красивым мужчиной, пусть и её спасителем, не на шутку смущали девушку.
Но постепенно запредельная усталость и желание отдохнуть начинали брать свое и, в конце концов, Розочка, махнув на всё рукой, полезла вслед за рейнджером. Лориэн уже спал, мирно посапывая и завернувшись в теплое шерстяное одеяло, которое потом, как обнаружила девушка, было одно на двоих.
Вздохнув, принцесса приподняла край одеяла и, забравшись под него, тихонько улеглась, стараясь не касаться тела спящего мужчины. Веки девушки мгновенно отяжелели и, уже засыпая, девушка почувствовала, как две сильных руки спящего парня нежно обняли её, словно стараясь оградить от всех бед этого мира.
====== Глава-23 ======
Очнулась Тихоня от того, что кто-то с силой поднял её за волосы с пола, заставляя застонать от пронзительной боли. Этим кто-то оказался барон. Тяжело дыша от ярости, он с такой силой схватил девушку за горло, что у бергенки помутилось в глазах, и она снова чуть не потеряла сознание. Рядом послышались шаркающие шаги и девушка, скосив глаза, увидела ковыляющего из дверей Отиса, прижимающего обе руки к отбитому паху.
– Папа! Она меня ударила! Ударила! – увидев беспомощно висящую в руках барона Тихоню, провизжал ублюдок, указывая на неё дрожащим пальцем.
– Как ты посмела ударить моего дражайшего сына, мерзкая дрянь! – побагровев от гнева, проревел фон Берн приподняв девушку так, что её ноги повисли в воздухе. – Да я тебя за это заставлю отработать каждую слезинку, пролитую им!
Ульвэ повернул голову к сыну и ласково проговорил:
– Не плачь, мой дорогой сын! Эта мерзавка сполна расплатится за каждую твою секунду боли! Больше такого не повторится, обещаю тебе!
– Нет! Не хочу её больше! Она плохая, плохая! – заканючил Отис, размазывая по жирному лицу бегущие слезы и, внезапно побагровев, злобно прошипел, с ненавистью глядя на девушку.
– Убей её папа! Пожалуйста! Убей! Я хочу, чтобы она поплатилась за то, что сделала!
– Но, сынок! – барон, услышав это, изумленно уставился на сына. – Может быть, пока не будем этого делать? Я только её купил и она мне, между прочим, обошлась в кругленькую сумму! Давай лучше я как следует её, проучу, чтобы она до конца жизни это запомнила. А потом делай с ней, что хочешь! И она никогда в жизни больше не посмеет тебя ударить, так ведь, маленькая дрянь? – фон Берд так тряхнул девушку, что у неё лязгнули зубы.
– Нет, нет, не хочу! – плаксиво заныл выродок. – Я теперь боюсь её, она злая! Не хочу такую игрушку! Убей её папа, пожалуйста! Если ты меня любишь, сделай это ради меня!
– Ну, хорошо, сынок! – улыбнулся обезображенными губами барон, с нежностью глядя на Отиса. – Ради тебя всё что угодно. Если ты хочешь чтобы эта дрянь умерла, да будет так!
Фон Берд разжал пальцы, и полузадушенная девушка бессильно упала на пол, кашляя и жадно хватая открытым ртом воздух. Северянин, даже не глядя на нее, повернулся к длинной ветке коридора и неожиданно громогласно гаркнул, заставляя гулкое эхо метаться по черным от времени стенам:
– Сотник! Ко мне!
Властный голос барона не заставил себя долго ждать. Уже буквально через несколько минут в коридоре послышался гулкий топот множества ног и в зал, бренча оружием, вбежало с десяток вооруженных солдат. Немолодой, но ещё очень крепкий мужчина в кольчуге и открытом шлеме подошел к гиганту, и низко склонив голову, почтительно преклонил колено.
– Слушаю вас, мой господин!
– Отвезешь эту мерзавку на мертвый остров и оставишь там! – не терпящим возражений тоном мрачно приказал барон. – Когда привезешь её, прикуешь цепями за руки к столбу так, чтобы эта маленькая дрянь до самой своей последней минуты жизни мучилась, вспоминая моего дражайшего сына. И смотри, сделаешь всё так, как я тебе велел! Ты меня понял, сотник?
– Да, мой господин… – негромко ответил мужчина. Было видно, что ему очень не нравился приказ барона, но ослушаться воли своего господина он не мог. Встав с колен, сотник кивнул солдатам, показывая на тяжело дышащую бергенку.
– Взять её! Связать и немедленно доставить на корабль. Отплываем сейчас же!
Воины быстро схватили вскрикнувшую от отчаянья Тихоню и, заломив ей руки за спину, грубо поволокли к выходу из замка, сопровождаемые гнусным хихиканьем бароньего сынка.
– Так тебе и надо, маленькая сука! – торжествующе завопил ей вслед Отис, приплясывая от радости. – Будешь знать, как связываться со мною!
Сотник, бросив украдкой полный ненависти взгляд в сторону ликующего выродка, мрачно зашагал вслед за своими солдатами, в душе проклиная и сегодняшний день и жестокого барона и самое главное, мерзкого сынка фон Берна, волею судьбы сделавшего из него палача.
Мертвый остров как его назвал барон, был одиноким, скалистым куском земли, торчащим из воды наподобие спины некого морского чудовища. Это место давно облюбовали для себя перелетные птицы, останавливаясь здесь на время ночлега, а так же целая стая стервятников и на это были свои причины. Ульве фон Берн не понаслышке снискал себе славу свирепого и безжалостного правителя, казня и убивая всех, кто имел неосторожность в чем-либо ему не угодить. Не обошла эта судьба и несчастных девушек, замученных его сынком и впоследствии брошенных умирать на этом пустынном осколке камня.
Медленно пристав к берегу драккар северян выбросил якорь, и прочно встал в небольшой природной бухте, выпуская на берег с десяток воинов. Двое из них вели за связанные руки измученную девушку в некогда красивом, а ныне оборванном и грязном платье зеленого цвета, сопровождаемые немолодым высоким мужчиной мрачного вида. Подойдя к глубоко врытому в песок деревянному столбу, вокруг которого в изобилии валялись обглоданные кости недавних жертв, сотник остановился и бросил хмурый взгляд на стоявшую рядом девчонку.
Тихоня чуть не закричала от ужаса, когда поняла что хотят сделать с нею воины барона. Она нашла в себе мужество молчать, но по смертельно побледневшему лицу и тяжелому дыханию было видно, как ей сейчас было страшно. Мужчина вдруг с неожиданной теплотой взглянул ей в глаза и чуть заметно улыбнулся. Ему нравилась эта смелая девушка неизвестной расы и видит бог, он не желал её смерти. Но ослушаться воли барона означало умереть самому, и с тяжелым сердцем сотник приказал солдатам подвести Тихоню к столбу.
Развязав и подняв над головой руки, воины поставили девушку спиною к гладкому, обточенному ветрами и временем дереву и обернулись к сотнику, ожидая от него дальнейших действий. Достав короткие цепи с наручниками на концах, мужчина с глухим лязгом защелкнул их на запястьях бергенки и, приподняв повыше, принялся с мрачным выражением прибивать толстыми стальными гвоздями к столбу. Он это делал с таким расчетом, чтобы девушка не могла их опустить и всегда стояла только на ногах, не имея возможности ни присесть, ни лечь, ни даже просто расслабиться.
Тихоня всю ужасную процедуру стояла, ни проронив, ни слова и только несколько одиноких слезинок выкатилось из её полузакрытых глаз, выдавая истинные чувства. Обхватывающие запястья стальные кольца больно врезались в кожу, и девушка едва слышно простонала, когда сотник, закончив свое дело, отступил в сторону, с состраданием глядя на свою невольную жертву. Бергенка, глотая бегущие из глаз слезы, молча смотрела на палача и тот, не выдержав, стыдливо отвел глаза в сторону.
– Можете пока возвращаться на корабль! – обернувшись к ждущим его солдатам, приказал он. – Я сейчас приду, только проверю, всё ли сделано как приказал господин барон!
Когда воины ушли мужчина, подойдя вплотную к девушке, некоторое время стоял, боясь посмотреть ей в глаза, а потом, решившись, негромко произнес:
– Прости меня. Я не хотел этого делать, но у меня не было другого выхода. Лично к тебе я не испытываю никакой неприязни. Напротив, мне очень понравилось, как ты врезала этому мерзкому недоноску! Этот выродок давно уже позорит наш славный воинский род. Это ему нужно быть на твоем месте, а не наоборот. С каким удовольствием я раздавил бы эту жирную мразь, будь на то моя воля, а тебя отпустил на свободу! Ты очень смелая девушка и мне действительно искренне жаль, что все так получилось.
– Так тогда отпусти меня, прошу тебя! – прошептала Тихоня, умоляюще глядя воина. – Тебе не обязательно исполнять приказ барона, если ты этого не хочешь!
– Прости, но ничего не получится… – опустив глаза, хмуро ответил сотник. – У барона везде есть свои глаза и уши. Даже среди моих воинов найдутся такие, которые, не моргнув глазом, донесут на меня, если я посмею ослушаться его приказа. У меня дома остались жена и двое маленьких сыновей, и я не могу так рисковать их жизнями. Мне очень жаль. Я немного ослабил оковы, когда приковывал тебя к столбу, это должно немного облегчить боль. Это всё, что я могу для тебя сделать. Прощай. Надеюсь, ты умрешь быстро, и не будешь долго мучиться.
Не смея больше взглянуть в потрясенные глаза девушки, и не оборачиваясь, мужчина быстрыми шагами добрался до драккара. И только когда корабль, распустив паруса, вышел в открытое море сотник всё же решился украдкой бросить взгляд на маленькую одинокую фигурку, прикованную цепями к столбу. Драккар, набирая скорость, продолжал всё дальше и дальше удаляться от острова, постепенно скрывая в дали его каменистые пики, а старому воину всё казалось, что он ещё видит в надвигающейся темноте две смешные косички, колышущиеся на морском ветру. И весь путь до дома он так и простоял на корме, мрачно смотря на бушующие волны, словно пытаясь убедить себя в том, что поступил правильно.
====== Глава-24 ======
Цветан с мрачным ожесточением долбил киркой каменную породу, всё глубже и глубже вгрызаясь в тяжелый монолит подземной скалы. Пещера, в которой работал молодой тролль, была огромной и рабов туда нагнали порядочно. От беспрестанного звона металла о камень в ушах парня гудело. Каменная крошка, откалываясь, больно резала голые руки и ноги, словно жала шершней впиваясь в обнаженную кожу. Цветан, нанеся очередной удар, поморщился от ставшей уже привычной колющей боли и устало выпрямившись, огляделся по сторонам.
По всей пещере стояли десятки изможденных тяжелой работой рабов самых различных рас, начиная от хоббитов и заканчивая невысокими, но очень крепкими гномами, которые даже в таких условиях умудрялись выживать и даже делать полагающуюся каждому рабу норму. И конечно, здесь же находилось и с десяток ненавистных надсмотрщиков, которые ревностно следили за тем, чтобы ни один раб не отлынивал от дела. Заметив, что тот или иной работник замедлял темп или не дай бог уронил кирку, они тотчас наказывали такого несчастного сильным ударом жесткого как проволока бича. Один удар и провинившийся раб, хрипя и выбиваясь из сил принимался с удвоенной энергией долбить опостылевший камень, молясь только об том, чтобы не получить его вновь.
Самым жестоким и беспощадным среди всех надсмотрщиков был Гных. Не отличаясь большим умом и ростом, Гных с лихвою компенсировал эти недостатки незаурядной жестокостью и садизмом, зачастую истязая и причиняя боль просто так, для собственного удовольствия. И хотя он одинаково плохо относился ко всем рабам, почему-то особенно он возненавидел из всей толпы именно Цветана. Этот молодой тролль сразу же с первых дней не понравился Гныху. Виноват в этом был то ли задорный огонек непокорности, постоянно горевший в его голубых глазах, то ли спокойное достоинство, с каким он держался на любой тяжелой работе, то ли гоблин просто невзлюбил этого смелого, и как ему казалось опасного раба.
Как бы то ни было, гоблин никогда не упускал шанса поглумиться над непокорным парнем, всячески издеваясь над ним и специально вызывая на конфликт. Вот и в этот раз Гных заметив Цветана, вразвалочку подошел к нему, сверля того недобро горевшим взглядом. Достав висевший на поясе бич, мерзавец развернул его и внезапно громогласно щелкнул им в воздухе, привлекая к себе внимание пленника.
– А ну, живо повернулся ко мне, раб! – рявкнул Гных, готовясь потешиться на славу. Цветан внутренне напрягшись, тем не менее, повернулся к своему мучителю, спокойно глядя тому в глаза.
– Да, господин! – с достоинством произнес молодой тролль. – Слушаю вас.
– Что-то ты сегодня слишком медленно работаешь, ленивое животное! – с ненавистью процедил тот. – Смена скоро заканчивается, а ты ещё не сделал и половины нормы!
– Вы ошибаетесь, господин! – Цветан как можно спокойнее смотрел в глаза надсмотрщику. – Я уже выполнил свою дневную норму. Если не верите, спросите у господина Азога, я при нем выгрузил на склад три вагонетки руды!
– Молчать, раб! – яростно прорычал Гных. – Мне здесь виднее, выполнил ты свою норму или нет! И как мне кажется – с мерзкой улыбкой добавил он – что тебе до неё ещё очень и очень далеко! Пока доверху не наполнишь ещё три вагонетки, отсюда не уйдешь. И обеда ты сегодня тоже не получишь. Не заслужил! Так что хватай кирку и живо принимайся за работу, пока не получил плетей!
– Я выполнил свою норму, господин! – гневно сверкнув глазами, тихо произнес Цветан. – Я не буду делать то, что вы мне приказали!
– Что? – недобро прищурившись, изумленно протянул надсмотрщик. – Что ты только что мне сказал, раб? Я не ослышался? А ну, повтори!
– Я не буду исполнять ваш приказ, господин! – повысив голос, спокойно ответил молодой тролль. Он без страха смотрел на начинающую багроветь рожу гоблина, мрачно скрестив руки на груди. Услышав такие слова, сказанные прямо в лицо надсмотрщику, многие рабы просто замерли от ужаса. Подобная дерзость здесь не прощалась и все это прекрасно знали.
– Ах, вот значит, как! Не будешь, говоришь? – злобно ощерился Гных, медленным движением начиная разматывать длинный жгут бича. – А вот это мы сейчас и посмотрим! Вздумал перечить мне, жалкий червяк? Это ты зря. А ну, быстро поднял кирку и принялся за работу!
– Нет! – сжав кулаки, гневно ответил Цветан. – Не буду!
– Ах, так! – взревел от ярости надсмотрщик. – Тогда, получай животное! – длинный жгут бича, пронзительно взвизгнув, со страшной силой обрушился на то место где недавно стоял тролль, расколов по пути небольшой камень. В последний момент Цветан поняв, что сейчас произойдет, за секунду до удара быстро отпрыгнул и, упав на бок, резво откатился в сторону. Заметив, что жертва ускользнула, Гных рассвирепел ещё больше.
– Убегать вздумал! Ну, всё, тебе конец мерзкое отродье! Сейчас ты умрешь! – хрипя от бешенства, Гных принялся беспорядочно наносить удары бичом, целясь в голову непокорному рабу. Цветану прыгая из стороны в сторону, пока удавалось избегать смертельной встречи, но парень понимал, что долго он так не протянет, и нужно было что-то срочно делать.
Увернувшись от очередного сокрушительного удара, молодой тролль вдруг почувствовал, что стремительно теряет равновесие и кубарем летит на землю. Нога, предательски зацепившись за торчащий из каменного пола сталагмит, на этот раз подвела его и Цветан, вдруг с внезапным спокойствием понял, что если он сейчас же ничего не предпримет, то умрет. А значит, не сможет спасти свою Розочку и остальных попавших в плен друзей. Это обстоятельство в планы парня как раз не входило и когда огромный верзила, с торжествующим воплем занес руку над поверженной жертвой, решение как ему сейчас поступить пришло само собой.
Кирка Цветана, тяжелая и острая, лежала в нескольких шагах, и дотянуться до неё руками, у молодого тролля не было ни времени, ни возможности. Но парню этого было и не нужно, благо природа наградила его кое-чем получше, чем пара коротких рук. Стремительно отрастив свои густые синие волосы, он что есть силы, выбросил их вперед, превращая в один толстый гибкий жгут. И схватив этим жгутом ручку тяжелого орудия, Цветан, вложив в это всю свою накопившуюся за всё время рабства ненависть, метнул его прямо в ненавистную зеленую рожу Гныха.
Кирка, сделав несколько вращательных движений в воздухе, с глухим чавканьем врезалась острием в покатый лоб гоблина, пробив его и заставив громилу ощутимо пошатнуться. Изумленно вытаращив глаза на торчащую у него из головы деревянную ручку, Гных еще несколько секунд стоял, чуть покачиваясь, а потом медленно рухнул навзничь. Бич, так и не успев нанести своего смертельного удара, выпал из его мертвой руки и застыл рядом со своим хозяином, напоминая теперь собою дохлую змею. Увидев это, все рабы в один голос разом вскрикнули, с выражением полного ужаса смотря на застывшего в шоке Цветана.
Тяжело дыша, молодой тролль быстро поднялся с земли и затравленно огляделся по сторонам. Убийство ненавистного надсмотрщика не осталось незамеченным и теперь к нему со всех сторон с ревом бежали остальные охранники, на бегу выхватывая из ножен мечи.
– Беги, Цветан! – хрипло прокричал ему один из рабов, старый пожилой гном, проработавший в этой шахте половину жизни. – Беги что есть сил! Иначе они тебя убьют!
