Текст книги "Сказка странствий (СИ)"
Автор книги: ZZTOP
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
– Почему такой шум девочки? Лорана! Потрудись, пожалуйста, мне сейчас объяснить, что здесь у вас происходит?
– О, госпожа Абели! – Лорана, подбодострастно глядя на хозяйку борделя, еще раз почтительно поклонилась. – Всё было спокойно, пока Гертруда! – тут она пальцем ткнула в возмущенно смотревшую на неё гномунью, – не притащила сюда с улицы вот эту нищую оборванку! – тут её палец плавно перешел на замершую от страха Тихоню и замер на ней. – Вы только посмотрите, что она сделала с диваном! На нем же теперь невозможно сидеть, он весь мокрый и грязный, как эта попрошайка! Мы все попросили её убраться, но она нас не слушает!
– Вот как? – удивленно приподняла бровь женщина. – Тогда, в таком случае, Гертруда, детка, изволь, объясни всем свое поведение! – произнесла она, спокойно глядя на гномиху.
– Мадам, я поступила так, как мне велела моя совесть! – бросая гневные взгляды на ухмыляющуюся Лорану, начала девушка. – Эта несчастная едва стояла на ногах, а на улице шел такой холодный дождь, что я просто не смогла оставить её с ребенком мерзнуть! Простите меня, госпожа, я готова понести любое наказание, но только прошу вас, позвольте этой девушке побыть у нас хотя бы до тех пор, пока дождь не закончится!
– Гммм… Вот как… – задумчиво произнесла старуха, с интересом разглядывая притихшую Тихоню. – А ну-ка, девочка, взгляни-ка, на меня! – внезапно требовательным тоном попросила она молодую бергенку. – Дай-ка я на тебя посмотрю!
Тихоня медленно подняла голову и робко взглянула в глаза госпожи. Та с нескрываемым интересом разглядывала девушку, бесцеремонно ощупывая взглядом всю фигурку нищенки, словно оценивая её как товар. От пытливых глаз мадам Абели не укрылось, что, не смотря на изможденность и грязную одежду, сидящая перед нею девушка была молода и очень красива, и самое главное, женщина никак не могла понять, к какой из рас она принадлежит.
– Откуда, ты, девочка? – не скрывая своего удивления, спросила она Тихоню. – На своем веку я повидала многие народы, населяющие наше королевство, , но такую, как ты, признаюсь, вижу впервые! А я-то уж думала, что знаю всех, но, как видимо, ошибалась...
– Это… Очень долгая история, госпожа… – опустив глаза, тихо ответила та. – Я уже и сама не знаю, откуда я, знаю только, что моя родина находится очень далеко…
– Понятно! – чуть заметно усмехнувшись, сказала мадам Абели. – Ну, да ладно! У всех нас есть свои маленькие секреты, не хочешь говорить, не надо! Я не настаиваю! Как тебя хоть зовут-то, ты, надеюсь, помнишь?
– Тихоня…
– О, боже мой, какое на редкость идиотское имя! – в притворном ужасе закатив глаза, засмеялась Лорана. – Разве такие бывают?! У тебя даже имя под стать тебе, грязная ты замарашка! – все, кроме Гертруды, заржали, подражая фавну.
– Да… Помню, меня так уже однажды называли… – не поднимая глаз, негромко произнесла Тихоня. – Там, в прежней жизни…
– А ну, девочки, быстро замолчали все! – снова повелительно повысила голос старуха и, когда шум стих, достала из висящей на поясе маленькой сумочки дорогую курительную палочку. Чиркнув огнивом, она несколько раз затянулась ароматным дымом, не спуская внимательно взгляда с молчавшей девчонки.
– Тебе есть куда идти? – наконец спросила она её, не выпуская изо рта дымящуюся палочку. – Дом? Работа? Ты где-то живешь?
– Нет, госпожа… – медленно покачав головою, ответила девушка. – У меня ничего нет… Мне некуда идти…
– Понятно… – выпустив в воздух пару колец, задумчиво произнесла старуха. – Значит, ты одна, и никто тебя нигде не ждет… Тогда… Вот что я тебе сейчас скажу, девочка! – мадам Абели, сделав еще пару ароматных затяжек и вольготно положив ногу за ногу, устремила на Тихоню пронзительный взгляд.
– Так уж получилось – начал она – что мне как раз сейчас нужна новая девочка! В моем «заведении» работает много девушек из самых различных народов, но вот именно «такой», как «ты», у меня еще не было! И только поэтому я хочу тебе сегодня предложить остаться у меня! – усмехнулась женщина. – Имей в виду, я это предлагаю не всем, не всегда и не каждому! И, разумеется, мне сейчас будет нужен твой ответ, да или нет? Согласна ли ты работать у меня, Тихоня?
– Работать?! Вы предлагаете мне работу у вас, госпожа?! – еще не веря своим ушам, обрадовано воскликнула бергенка. – Если это так, то вы не пожалеете, взяв меня, обещаю вам! Я умею делать все! И стирать, и готовить, и шить, и многое, многое другое!
– Ты, кажется, еще не поняла, дитя, какую работу я тебе предлагаю! – мягко улыбаясь, ответила Абели. – Гертруда, девочка моя! – повернулась она к гномунье. – Разве ты не просветила нашу подопечную о всех тонкостях нашей «работы»?
– Еще нет, мадам! – Гертруда, заметно сконфузившись, виновато посмотрела на старуху. – Но я это сейчас исправлю! – она испытующе посмотрела на ничего не понимающую Тихоню и, вздохнув, напрямую спросила:
– Ты, надеюсь, знаешь, кто такие «шлюхи»?
– Шлюхи? – девушка непонимающе переводила удивленный взгляд с Гертруды на хозяйку заведения и обратно. – Нет! А что это такое?
– Ты что, и в самом деле не знаешь, кто такие «шлюхи»?! – в полном изумлении вытаращив свои большие глаза, воскликнула гномунья. – Ты это сейчас серьезно?!
– Вот это да! – не менее изумленно смеялись и остальные девчонки, удивленно смотря на покрасневшую от смущения девушку. – Гертруда, с какой Луны ты её откопала?! Такого же не бывает! Ты что, и в самом деле с Луны свалилась?!
– Тихо, девочки, тихо! – нетерпеливым взмахом руки устепенила начинающийся шум мадам Абели. Старая женщина хоть и продолжала невозмутимо сидеть, но в её глазах так же, как и у других, читалось неприкрытое изумление, с каким она смотрела сейчас на эту странную красивую нищенку.
– Гертруда! – она кивком головы показала на все еще непонимающую Тихоню. – Пожалуйста, объясни нашей гостье, «чем» ей предстоит на самом деле у нас заниматься! Она должна это узнать, прежде чем даст мне свой ответ!
Гномунья, с сочувствием глядя на девушку, не таясь, рассказала Тихоне, в чем заключается её будущая «работа», и когда до бергенки, наконец, дошел весь смысл сказанного, в зале повисла полная тишина. Девушка неподвижно сидела, опустив голову, и не смотря ни на кого, крепко прижимая к себе новорожденную дочь, и в наступившей тишине было явственно слышно, как тяжело она дышит. Все остальные девушки в зале с интересом смотрели на реакцию этой странной оборванки, ожидая от неё ответа, и только пожилая хозяйка борделя не спеша курила, глядя как колечки дыма, взлетая, тают под потолком.
– Ну, что скажешь, девочка? – наконец, докурив, спокойно спросила она у Тихони. – Что ты решила? Хочу сразу сказать тебе, что у нас здесь не Империя гоблинов, рабства у нас нет, и если ты решишь сейчас уйти, держать тебя никто не будет! Можешь идти на все четыре стороны, дождь, кстати, уже закончился! – Абели кивком головы показала на окно. Дождя там и в самом деле уже не было, и было хорошо слышно, как вместо стучащих по стеклу капель за окном выл злой промозглый ветер. Внезапно в зале вдруг раздался пронзительный детский плач. Это Эмели, отогревшись, проснулась и своим криком напомнила всем о своем существовании. Малышка сильно хотела есть, и с нежностью глядя в маленькое плачущее личико дочери, Тихоня на миг закрыла глаза…
–Я жду! – уже более властным тоном вновь задала свой вопрос госпожа. – Твой ответ, девочка!
– Я согласна… – роняя на пол капли слез, тихо ответила девушка.
– Что? Повтори!
– Я согласна! – почти крикнула Тихоня. – Я согласна у вас работать, госпожа…
– Ну, вот и славно! – старуха едва заметно усмехнулась. – Тогда, в таком случае, хочу тебе сразу сказать, что, согласившись на меня работать, ты и твоя дочь навсегда становитесь собственностью моего «заведения»! Как я уже говорила, рабства у нас нет, но покинуть мой бордель ты сможешь только в двух случаях! Первый, если я сама отпущу тебя! И второй, если кто-нибудь внесет за тебя и за твою дочь выкуп, такой, какой я сама назначу! Таковы законы нашего королевства, и ты, узнав сейчас о них, все еще согласна остаться здесь?
– Да… Госпожа… – сглотнув слезы, ответила несчастная девушка. – У меня нет выбора… Я должна позаботиться о дочери…
– Я это знаю! – улыбнулась мадам Абели. – И понимаю тебя! Тогда хорошо! – она хлопнула в ладоши, подзывая к себе молодую гномунью. – Гертруда, дитя мое! Будь добра, проводи нашу новую девочку в её комнату! Ты знаешь, где она находится! И, раз уж ты нашла и привела её сюда, придется тебе позаботься о ней какое-то время, пока она у нас не привыкнет!
– Да, госпожа Абели! – радостно улыбаясь, воскликнула та. – Спасибо, что вы оставили её у нас!
– И, да, вот еще что! – женщина, придирчиво оглядев бергенку с ног до головы, лишь удрученно покачала головой. – Ты сейчас находишься не в лучшей форме, дорогая, и поэтому, даю тебе две недели, чтобы привести себя в порядок! Отмоешься, поправишься за это время, а там потом и возьмешься за «работу»! Гертруда тебе поможет в этом, покажет, что и как, не правда ли, девочка моя?
– Конечно, госпожа, можете быть уверены, я все сделаю как надо! – заверила госпожу вульгарная девчонка, быстро хватая Тихоню за руку, и весело потащив её за собою по лесенке. – Пошли, подруга! Покажу тебе твою комнату! Там и сама отдохнешь, и ребенка покормишь! Вот ведь здорово, что мы с тобою теперь будем вместе!
– И завтра жду тебя у себя! – успела напоследок крикнуть госпожа. – Ты должна подписать все бумаги, что отныне ты и твоя дочь принадлежите мне и моему борделю!
Мадам Абели еще некоторое время сидела в зале, задумчиво вертя в пальцах дорогое огниво. Будучи мудрой и опытной женщиной, она не могла не чувствовать, что сегодня ей неожиданно вдруг улыбнулась неслыханная удача, природу которой она еще пока не могла понять, но безошибочно знала, что отныне, дела у ней пойдут очень хорошо!
Комментарий к Глава-38 Ну, вот и предпоследняя глава, мои дорогие читатели! Осталась последняя, которая завершит первую часть “Сказки странствий”. Как я и обещал, в последней главе будут много рисунков и мой вам вопрос, на который, я надеюсь, получу от всех вас ответы! Приятного чтения!
====== Глава-39 ======
Тускнеющий оранжевый диск солнца медленно начинал клониться к закату, бросая бледные лучи на дрейфующее возле пустынного берега небольшое торговое судно. Корабль уже свернул паруса и теперь просто лениво покачивался на волнах, надежно привязанный цепью к брошенному в воду якорю. На палубе уже деловито суетились матросы, подготавливая к спуску висящую возле кормы шлюпку, и пожилой, но еще крепкий, как дуб, седой капитан по привычке приложил ладонь к глазам, внимательно всматриваясь в маячившую впереди каменистую землю. Северянин не был трусом, за всю свою долгую жизнь он повидал немало всякого, но теперь, глядя на подернутый белесою мглою пустынный берег, его невольно пробила зябкая дрожь.
Пустоши все старались обходить стороной, это была гиблая земля, населенная одними лишь разными жуткими тварями и не менее загадочной расой, которую все называли Небесным народом. Даже гоблины с их невероятной силой и жестокостью сюда не совались, и тем более старому капитану было непонятно, что понадобилось здесь одному её представителю. Он перевел взгляд на одиноко стоявшие на палубе три фигуры – одну огромную, и две маленьких, и неторопливо грохоча сапогами по деревянному трапу, спустился к ним. Огромная фигура повернулась к нему и, сбросив с головы глухой капюшон, обнажила в приветливой улыбке белые острые зубы.
– Ну, вот, мы и на месте, все, как договаривались! – кивнув головой на приветствие, произнес северянин. – Сейчас мои ребята спустят шлюпку и отвезут вас на берег, а дальше вы уж сами!
– Спасибо, капитан! – Ашот благодарно протянул руку, и мужчины обменялись крепким рукопожатием. – Вы здорово нас выручили, не знаю, чтобы мы без вас делали! Вот моя часть сделки, здесь всё, до последней монетки! – парень достал из висящей на поясе сумки увесистый мешочек, и протянул его старому моряку. Тот взял его и, взвесив на ладони, с чуть заметной довольной улыбкой запихнул в необъятный карман своего моряцкого кафтана. Затем снова внимательно посмотрел на молодого гоблина и жмущихся к нему двух красивых девчонок-близняшек. От северянина не укрылось, с каким чувством одна из девушек с волосами сиреневого цвета обнимала за руку Ашота, и как тот нежно улыбался ей в ответ. Вторая девчонка тоже робко жалась к могучему парню, маленькими ручонками придерживая его локоть, и капитан, глядя на эту картину, лишь тяжело вздохнул.
– Ты точно уверен, что ты этого хочешь? – на всякий случай спросил гоблина моряк. – Пустошь не место для приятных прогулок, да и Небесный народ питает к вашей расе далеко не дружеские чувства. Не передумаешь?
– Нет, не передумаю! – твердо ответил Ашот. – Мы всё давно уже решили, так что спасибо тебе за всё, но мы остаемся здесь! Так будет лучше для всех!
– Ну, раз так, тогда в добрый путь! – старый моряк повернул голову в сторону кормы, где матросы уже заканчивали последние приготовления. – Кажется, у моих парней уже всё готово! Идите уже, садитесь в шлюпку, и пускай вам благоволит удача!
– И тебе попутного ветра, капитан! – улыбнулся Ашот. – Еще раз спасибо тебе за всё, и прощай!
Уже стоя на берегу и провожая взглядом уходящий вдаль корабль старого капитана, молодой гоблин внезапно почувствовал, как чьи-то маленькие пальчики мягко обхватили его могучее запястье, и, опустив глаза, он увидел внимательно смотрящее на него личико второй близняшки.
– Страшно? – как можно мягче спросил у нее парень. Та молча кивнула головой.
– Не бойся, Сатинка! Все будет хорошо, обещаю! – Ашот ласково погладил её по сиреневым волосам. – Я никому и никогда не дам вас в обиду ни тебя, ни твою сестру! Ты мне веришь? – девушка, доверчиво глядя на огромного верзилу, снова молча кивнула, еще крепче прижавшись к его руке.
– Куда мы теперь пойдем? – со страхом смотря на расстилающуюся перед ними безбрежную каменистую пустыню, спросила Синелька. – Ты уверен, что знаешь дорогу?
– Да! У нас только один путь – прямиком через Пустошь. Где-то там, посередине её стоит город Небесного народа, и я знаю, мы его точно не пропустим! Не волнуйся, любимая, я справлюсь, вот увидишь! – гоблин с улыбкой наклонился, и девушка крепко его обняла, нежно обвив его шею тонкими руками.
– Я так боюсь за тебя, Ашот… – тихо проговорила Синелька. – А что, если этот Небесный народ не примет тебя? Что, если они тебя прогонят, или ещё хуже, убьют?
– Не буду тебе лгать, я не знаю, что будет со мною, когда мы найдем город… – немного помедлив, ответил парень. – Я уже тебе говорил, как сильно они ненавидят нас, так что всё может случиться. Но в любом случае, как бы ни сложилась моя судьба, главное для меня, что вы с сестрою будете в безопасности! Небесные примут вас к себе, я это точно знаю, а большего мне и не нужно! – Ашот мягко обхватил своими огромными ладонями красивое лицо девушки и привлек к себе. – Чтобы ни случилось, знай, я люблю тебя, ты самое лучшее, что было в моей жизни!
– Ашот! – Синелька, плача, прильнула к мощной груди юноши. – Я тоже тебя люблю… – прошептала она. – Если с тобою что-то случится, я этого не вынесу…
На начинающем темнеть небе загорелась первая яркая звезда, и, подняв головы, молодые парень с девушкой невольно залюбовались её прекрасным неземным светом.
– Смотри, даже небо приветствует нашу любовь! – воскликнул Ашот, указывая рукою на мерцающую в вышине яркую точку. – Так пусть отныне эта звезда всегда озаряет наши чувства друг к другу, такие же вечные и светлые, как она сама!
– Да! – с улыбкой ответила Синелька, и, не выпуская рук друг друга они поцеловались. В наступившей после этого тишине в воздухе внезапно вдруг отчетливо щелкнула взводимая пружина, и мрачный мужской голос громко приказал:
– А ну, не двигаться, гоблин! Только попробуй шевельнуться, и сразу превратишься в ежа!
Ашот медленно поднял глаза и увидел с десяток мужчин в боевых доспехах окруживших его и девушек. Их лица скрывали глухие шлемы, а в руках каждого был нацеленный на него тяжелый арбалет. В свете яркой звезды на шлеме одного из воинов на миг блеснул герб в виде скрещенных молний на фоне облака, и юноша при виде его внутренне похолодел. Это был герб Небесного народа.
После неудавшегося повешения Звуки всю ночь так и просидела возле брошенной веревки, уткнув голову в колени. Изредка от нахлынувших эмоций и воспоминаний она беззвучно рыдала, вытирая тыльной стороной ладони градом льющиеся из глаз слезы, а потом снова неподвижно замирала, уставясь в одну точку и думала. Когда она наконец встала, на дворе было уже раннее утро, первыми робкими лучами пытавшееся пробиться через мерцающие сквозь прорехи в крыше звездочками. Одна звезда, самая большая и яркая, призывно светила у неё прямо над головою, и девушка, остановившись, медленно подняла к небу взгляд.
В бараке в это время уже никто не спал, живущие здесь рабыни хорошо знали, что на работу их погонят с первыми лучами солнца, и поэтому никто не хотел опаздывать на утреннее построение и завтрак. Девчонки просыпались, шумно смеясь и разговаривая, умывались, приводили себя в порядок, готовясь к тяжелому рабочему дню. Глядя на них, Звуки тоже ничего не оставалось, как последовать их примеру, и она, опустив голову, медленно направилась к одной из стоящих в дальнем углу бочек с водою. В этот момент, одна из стоящих возле бочки рабынь обернулась, и заметив идущую девушку, её лицо исказилось злобной гримасой ненависти.
– Ха! Вы только посмотрите, кто к нам идет! – скаля белые зубы в нехорошей усмешке, воскликнула Хильди. – Никак, хозяйская подстилка решила помыться! Вам помочь, «моя госпожа»? – отвесив издевательский поклон, ухмыльнулась хоббитка. Все, оценив шутку задиры, дружно заржали, а Хильди, когда Звуки подошла, внезапно повернулась и, быстро зачерпнув из бочки ковш холодной воды, под общий громогласный хохот шумно выплеснула его девчонке на голову.
– На вот, помойся! – довольная произведенным эффектом, с мстительной улыбкой проговорила Хильди. – Или, быть может, тебе мало воды? – с показной участливостью спросила она у неподвижно стоявшей Звуки. Та безвольно стояла, низко опустив голову, и ледяные струйки влажно стекали по её мокрым волосам на покрытые грязным топиком плечи.
– Так давай, я ещё добавлю! – продолжала издеваться хоббитка. – Для таких грязных тварей, как ты, у меня всегда найдется бочка воды!
Рабыня снова подняла руку, чтобы зачерпнуть очередной ковш, как в этот момент её прервал чей-то полный ярости крик.
– Не смей её трогать, Хильди! – та, замерев на полпути, медленно обернулась, и её взгляд встретился с гневно смотревшими на неё глазами феи. – Не смей её больше трогать! – тяжело дыша, вновь проговорила Тинкербелл. – Оставь девчонку в покое!
– А то что? – недобро прищурившись, спросила хоббитка. – Что ты сделаешь, фея? Убьешь меня, да?
– Если ты хоть ещё раз тронешь её, я…
– Тинкербелл, прошу тебя, не надо… – негромко проговорила Звуки. Все разом потрясенно замолчали, и в бараке сразу воцарилась полная тишина. Подняв мокрое от воды лицо, бывший ди-джей спокойно посмотрела на удивленную задиру и, подойдя к ней, тихо продолжила. – Не нужно меня больше защищать. Она права. Да, я хозяйская подстилка! Да, я грязная тварь! А ещё, я подлая мразь и предательница, и я сполна заслужила всё то, что мне уготовано! Я же вижу, как тебе не терпится меня ударить, Хильди, так давай же, не сдерживайся! – Звуки опустилась перед ошарашенной хоббиткой на колени, и, взяв её руку, положила её себе на голову. – Давай! Ударь меня! Бей со всей силы сколько хочешь, я не буду сопротивляться! Ну же! Чего ты ждешь! Давай, бей! – девушка неподвижно замерла, покорно подставив лицо.
Все, включая Тинкербелл, потрясенно стояли, молча смотря на Хильди и ожидая от неё ответных действий. Та, потрясенная не меньше остальных, тоже потерянно молчала, не зная, что ей делать дальше, пока, наконец, словно опомнившись, не отдернула свою руку с головы этой странной девчонки. Отступив на несколько шагов, она с деланной брезгливостью обтерла руку об потертую юбку и, повернувшись, неспешна направилась прочь, по пути презрительно процедив:
– Да больно ты нужна кому-то! Руки просто об тебя марать не охота, шлюха рыжая! Ладно, так уж и быть, живи сегодня! Пошлите, девочки, скоро завтрак, не будем на него опаздывать!
Когда все, шумно гомоня и обсуждая сегодняшнее происшествие ушли, Тинкербелл сразу подбежала к стоящей на коленях Звуки и с чувством её обняла.
– А ты молодец! – улыбаясь, похвалила её девушка. – Умеешь произвести впечатление, не ожидала такого от тебя, даже я удивилась! Вижу, моё «волшебство» всё же на тебя подействовало, не зря я старалась! Ладно, давай, поднимайся уже, быстро умывайся, и идем на выход! Скоро утреннее построение, а затем завтрак, если опоздаем, останемся голодными да ещё и плетей получим! Так что руки в ноги, делай всё, и бегом из барака! Я буду ждать тебя снаружи!
Когда фея ушла, Звуки вновь подняла лицо к ветхой крыше, откуда на неё сквозь дыры продолжала светить яркая звездочка. Ей даже на миг вдруг показалось, будто её бледные лучи ласково коснулись её кожи, подарив ей маленькую частичку своего тепла, и почувствовав это, девушка впервые улыбнулась. И пускай это была всего лишь только иллюзия, она твердо знала – для неё этот свет был началом новой жизни.
В тусклом, жарком мареве подземного рудника было невыносимо душно, но сидящий на горячем каменном полу тролль казалось, даже этого не замечал. Худой, блеклый, с осунувшимся изможденным лицом, с грязными спутанными волосами, глядя сейчас на него, трудно было узнать в нем некогда блестящего красавца по имени Алмаз. От невыносимых условий и каждодневного тяжелого труда его знаменитая алмазная кожа полностью выцвела, и теперь осыпалась с тела горстями, обнажая то тут, то там кожу обычного серого цвета. Сидя на коленях посредине пустынного забоя, он бережно держал руками голову лежащего рядом маленького хоббита, лаская и баюкая её, словно пытаясь этим хоть как-то облегчить его страдания.
– Всё будет хорошо, Лэмм, вот увидишь! – Алмаз, словно заведенный, повторял эту фразу снова и снова. – Ты поправишься! Обязательно поправишься! Надо только немного отдохнуть…
– Нет, Алмаз… Не поправлюсь… – тяжело дыша, тихо проговорил маленький хоббит. – Мне конец, и ты это прекрасно знаешь. Но, все равно, спасибо тебе за теплые слова! В мои последние минуты, они, как волшебство, греют мне душу!
– Нет, нет, что такое ты говоришь! – с отчаяньем в голосе простонал тот. – Всё будет хорошо, ты выздоровеешь, ты обязательно встанешь на ноги, и мы с тобою вместе убежим из этой проклятой шахты, вот увидишь!
– Лжец! – с нежностью глядя в полные слез глаза Алмаза, прошептал Лэмм, и его рука на мгновение ласково сжала ладонь парня, прежде чем он испустил последний вздох. Он так и умер с улыбкой на губах.
– Нет, нет, Лэмм, прошу тебя, не умирай! – Алмаз, не сдерживая себя, зарыдал. – Не умирай! Не оставляй меня здесь одного! Прошу тебя! Лэмм… – но маленький хоббит его уже не слышал. Где-то там, высоко в небе, сияла одинокая яркая звезда, равнодушно проглядывая через узкую расщелину в скалах на двух смертных существ. И Алмаз, подняв к потолку голову, страшно завыл, потрясая кулаками холодному светилу, такому же одинокому, как и он сам…
Кроха, устало выпрямившись, вытерла рукавом влажный от пота лоб, второй попутно бросая в огромную кастрюлю очередной очищенный початок. После рождения малыша её сразу перевели на кухонные работы, где все же было немного полегче, чем на плантации. А Здоровяку теперь приходилось работать за двоих, и девушка всегда с тревогой думала об этом. Он никогда ей не показывал, как ему было тяжело, всегда возвращаясь вечером с плантации, парень шутил, смеялся, ласково целуя жену и ребенка, но Кроха-то видела, какой ценой ему давалась это показная веселость. И зная, что всё это он делает только ради неё и сына, заставляло девушку еще больше любить этого могучего тролля, каждый раз благодаря судьбу за то, что свела их вдвоем. Тревор сладко спал, вися у неё за спиною в специально сшитой для этого матерчатой люльке, и когда сзади послышались такие долгожданные знакомые шаги, Кроха улыбнулась.
Две большие ладони мягко прикрыли её глаза и веселый голос произнес:
– Угадай, кто?
– Ну, даже не знаю! – засмеялась девушка. – И кто же, интересно, это может быть? Может, это добрый волшебник?
– Почти угадала! – Здоровяк, разжав ладони, наклонился, и влюбленные нежно поцеловались.
– Устал? – ласково проведя рукою по щеке, спросила Кроха.
– Нормально! – улыбнулся парень. – Как там себя чувствует наш малыш?
– Недавно поел! Сейчас спит! – девушка осторожно сняла люльку со спины и чуть приподняла край материи, открывая отцу маленькое личико ребенка.
– Какой же он у нас все-таки растет красавец! – присев на корточки, восхищенно произнес Здоровяк, с нежностью всматриваясь в сонную мордашку. – Ты даже не представляешь, как же я им горжусь! И особенно тобой… – негромко добавил он, переводя полный любви взгляд на Кроху. – Какой же я раньше был слепец, что не замечал тебя…
– Ты раньше вообще никого не замечал, кроме своего любимца червячка! – улыбнулась Кроха. – Да и я сама даже подумать не могла, что буду с тобою! Здоровяк… – тут её голос стал более серьезным. – Послушай, ты не должен так работать за нас двоих! Я же вижу, как тебе тяжело, давай…
– Нет, любимая, должен! – мягко прервал её парень. – Я не хочу, чтобы ты надсажала себя на плантации, не хочу, чтобы с тобою и ребенком что-то случилось!
– Но ты так долго не выдержишь! – с отчаяньем в голосе проговорила девушка. – А что, если с тобою что-нибудь случится? Ты об этом не думал?!
– Не беспокойся насчет меня! Со мною все будет хорошо, я сильный! Я выдержу!
– Но…
– Никаких но! – Здоровяк спокойно посмотрел в готовое зареветь лицо жены. – Я поклялся до конца жизни оберегать и защищать вас, и я это сделаю! Потому что вы – это самое дорогое, что есть для меня на свете! И ради этого я выдержу все, что угодно, ради этого я живу! Просто я люблю вас, вот и всё! Понимаешь?
– Здоровяк… – девушка, всхлипнув, бросилась к нему в объятия, беззвучно рыдая. – Я так тебя люблю… – сквозь слезы прошептала она.
Словно подтверждая её слова, большая, яркая звезда, в этот момент пролетавшая по небу, мигнула всеми своими разноцветными огнями, навеки скрепляя союз двух юных сердец, обрученных судьбою…
Ручеек, чертыхаясь, тяжело выбрался из повозки, и чуть пьяно пошатываясь, направился к резному крыльцу самого дорогого борделя города. Ему нравилась такая жизнь: вино, развлечения, красивые женщины каждый день, она совсем не была похожа на его прежнюю в троллиной деревне, и менять это он не собирался. Денег от сделки с Брагусом ему хватит на всю его оставшуюся жизнь, так почему бы не прожить её в свое удовольствие? Открывая позолоченную дверь заведения и уже предвкушая скорые ласки роскошных девчонок, Ручеек ухмыльнулся.
– К черту всех этих бывших друзей, к черту деревню, к черту сородичей и тем более к черту эту жирную рыжую корову! Тупое животное! – от нахлынувших воспоминаний лицо бывшего гуру на миг исказила гримаса ярости. – Знал бы, чем всё это закончится, еще в тот же день продал бы эту бесполезную шлюху вместе с остальными «друзьями» за один золотой любому встречному! Ну, да ладно! Она теперь получила свое, и больше он её даже не вспомнит! Отныне теперь только вино, женщины и развлечения! Он это заслужил, ну, а будущий наследник, это не беда! Еще будет время, у него теперь его полно! Найдет подходящую наложницу из своих бывших соотечественников, что посмазливей да поласковей, и она родит ему замечательного сына! А может, даже двух! А это рыжая тварь пускай горит в аду! Так ей и надо!
Все еще продолжая ухмыляться этим приятным мыслям, Ручеек вальяжно зашел в так любимый ему бордель, где его уже ожидали десятки девушек, готовых хоть сейчас оказать ему свои услуги.
Корабль, сворачивая паруса и постепенно теряя ход, медленно входил в порт Торгового королевства, когда Советник вошел в каюту принца. Дерик неподвижно сидел на кровати, уткнув лицо в ладони, и старому Рахмусу пришлось деликатно кашлянуть, чтобы привлечь к себе внимание юноши.
– Кхм… Ваше Высочество, прошу прощения за беспокойство, но наш корабль входит в порт столицы! Через полчаса будем на месте!
– Спасибо, господин советник… – голос принца был тих и безжизненен. – Я буду готов, как только мы прибудем… А теперь, пожалуйста, оставьте меня… Я хочу побыть один…
– Как вам будет угодно, мой принц! – учтиво поклонился Рахмус, и хотел уже было уйти, как в этот момент его взгляд упал на листок, который Дерик держал в руках. На нем весьма искусно простым карандашом была изображена та девушка, которую они спасли. Принц при всех своих талантах был еще и неплохим художником, так что старому советнику не составило большого труда понять, кто являлся автором рисунка. И по выражению лица юноши догадаться, о чем сейчас он думал.
– Забудьте её, Ваше высочество… – глухо произнес Рахмус. – Ради вашей будущей короны и благополучия, забудьте! Вы не хуже меня знаете, что скоро вас ждет свадьба с принцессой Амелией, вы уже обручены с детства, и ваша свадьба это всего лишь пустая формальность!
– Я знаю это, господин Советник! – чуть повысив голос, произнес Дерик. – Мне с самого детства все твердят о моем долге перед короной и будущим союзом, что я обязан жениться на принцессе Амелии, только вот не люблю я её, Рахмус! – почти закричал юноша. – Не любил, не люблю, и никогда не смогу полюбить!
– Ваши чувства не имеют значения, мой принц! – спокойно ответил тот. – Для нашего королевства всегда был важен долг, все прочее не важно! Вам придется исполнить свой долг, Ваше высочество, хотите вы этого или нет! И поэтому для вашего же блага постарайтесь как можно быстрее забыть об этой девушке!
– Забыть, конечно, можно попытаться… – тихо ответил принц. – Только как потом шагать по жизни с разбитым сердцем… Рядом с той, кого ты никогда не полюбишь…
Старый Советник промолчал. Он не знал ответов на такие вопросы и поэтому, пожав плечами, просто вышел из каюты, не сказав больше ни слова. А Дерик так и остался сидеть на кровати, до боли всматриваясь в знакомый милый облик, словно пытаясь навсегда его запомнить. За бортом уже вечерело, и большая яркая звезда, первой появившись на небосводе, мягко осветила лист бумаги, с которого ему все так же, как и прежде улыбалась Тихоня, его девушка, его любовь, ту, которую он предал…
