Текст книги "Журналистская история... (СИ)"

Автор книги: Zunda JF

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Кеннет вздохнула и открыла глаза. Увидев меня, улыбнулась и подарила легкий поцелуй. Я насупилась и притянула художницу обратно.

-Ну ты ненасытная, – усмехнулась Кеннет.

-А это плохо?

Художница резко перевернулась и оказалась на мне.

-Ни в коем случае. И ты хочешь сказать, что никогда не спала с женщиной? – спросила она, убирая волосы с моей шеи.

-Нет, но мне попался превосходный учитель.

-А мне – старательная ученица.

Скажите, вы встречали рассвет с любимым человеком? Наверняка, и довольно часто. Я же – к сожалению, нет. Тогда вы должны понять, что я чувствовала в эти минуты. Так удивительно наблюдать за рождением нового солнца. Как его укрывают легкие облака, как оно, ярко сияя, рассеивает их своими лучами. Ваше сердце начинает биться чаще. Сейчас, как никогда прежде, чувствуете себя частью одного большого мира. Начинаете верить в чудеса. Так и я. Раньше даже не догадывалась, как прекрасна жизнь в первые минуты нового дня. Не верила в сказки, теперь же, сама попала в одну из них.

Мы сидели на вершине какой-то горы, куда меня привезла Кеннет. Обнявшись, смотрели на завораживающее своими красками небо. Идиллия. Рай. И, конечно, Любовь.

-Сьюзен, – тихо позвала меня художница.

-Ммм? – должна заметить, что я очень удобно разместилась в руках Кеннет и теперь дремала после бессонной ночи.

-Я… – она запнулась. – Я должна уехать.

-Что?! – я открыла глаза.

-Спокойно, – с улыбкой произнесла Кеннет и поцеловала меня в макушку. – Выставка в Лос-Анджелесе…. Всего лишь неделя.

-Кеннет, – я сжала ее руку.

Художница тяжело вздохнула.

-Ты знаешь, как бы я хотела остаться. Обещаю звонить каждый вечер.

-Хорошо, – печально ответила я. Какое право имею диктовать свои условия? – Я люблю тебя, Кеннет.

-Я тоже люблю тебя, мой лучик света. Ничто не разлучит нас.

Почему-то ее слова сквозили ложью. В них таяла надежда…. Ложь, о которой моя возлюбленная даже не подозревала. Но которую почувствовала я.

***

Долгие часы проходили в ожидании вечера, когда должен был раздаться телефонный звонок. Ничего не менялось – однообразие сводило с ума. Работа казалась каторгой. Я умирала от скуки, а меланхолия вызывала слезы из-за вновь нахлынувшего столь внезапно одиночества.

Несколько раз я приходила к Эфини, чтоб за чашкой чая отвлечься от печальных мыслей и убить время. Естественно, рассказала подруге о нас с Кеннет. Эф порадовалась, но в ее глазах я заметила опасение. И прекрасно знала из-за чего. Эфини боялась, чтоб мое счастье не оказалось всего лишь жалкой иллюзией. Чтоб Судьба не сыграла злую шутку. Я не хотела в это верить, ибо мне тогда казалось, что лучше пребывать в неведенье, в искусственно созданном мире и быть там счастливой, нежели пытаться верить в чудо, зная горькую правду.

Однажды вечером я набралась смелости и, наконец, рассказала обо всем Ларри. Все-таки, он мой муж и обязан знать. Какое-то время Ларри пребывал в ступоре и выглядел так забавно, что я не удержалась от смеха. «До встречи с тобой моя жизнь была серой и скучной, Сьюзен», – с изумлением ответил он. После пяти минут тишины, сказал, что не доверяет Кеннет, и будет подмечать каждую ее ошибку, на что я ответила, что Доусон не совершает ошибок. «Посмотрим, Сьюзен». Но, должна признаться, что в тот вечер Ларри посеял в моем сердце семена настороженности и сомнений.

Неделя канула в прошлое. Исчезли меланхолия и дурное настроение. Я вся была в предвкушении нашей скорой встречи. Кеннет должна была приехать рано утром и сразу мне позвонить, но… не позвонила. Днем я даже узнавала, прилетел ли самолет, и ничего ли не случилось с пассажирами этого рейса. В аэропорту заверили, что все в порядке. Я ждала. Ну, может, у моей возлюбленной возникли неотложные дела?

Наступил вечер, и тревога усилилась. Ничего. Телефон молчал, электронная почта не радовала письмом. Я успела позвонить секретарше Кеннет, которая сказала, что сегодняшний день у художницы был свободным. Оставила с десяток сообщений на автоответчике.

Расстроенная легла в кровать. Правда, сон летал где угодно, только не там, где я. Ларри давно уже спал. Я села у окна, смотреть на черное полотно неба. Ты помнишь, как мы любили смотреть на звезды, лежа у костра? Я рассказывала истории загадочных созвездий, но ты никогда их не слушала. Смотрела на меня, мечтая. А я ничего не понимала. Была тогда слишком юной, не могла вообразить, что желания могут исполниться. Почему ты не сказала мне?! Почему обрекала на одинокое существование, когда даже небеса благословили нас?! Ты боялась? Поверить не могу, ведь ты всегда была такой сильной и отважной…. Мы вместе преодолевали те препятствия, которые посылали судьбы. Рисковали собой. Ты защищала меня от всех напастей, но не смогла защитить от любви…. Пока смерть не разлучила нас…

-Сьюзен…. Сьюзен…

-Кеннет?..

-Сьюзен…. проснись…

Я несмело открыла глаза и вздрогнула, увидев перед собой взволнованного Ларри.

-Что случилось?

-Ты кричала.

Я посмотрела на него ничего непонимающим взглядом. Оказывается, я так и заснула, сидя у окна. И… мне снился кошмар. Ларри протянул стакан воды, я осушила его.

-Все в порядке, Ларри, – хрипло успокоила я мужа. – Просто кошмар…. Всего лишь.

-Ты чертовски меня напугала.

-Извини.

Выражение лица Ларри смягчилось и он, осторожно подняв меня, положил в кровать. Лег и прижал к себе.

-Со мной ты будешь в безопасности.

Так мы и проспали остаток ночи. Кошмар оставил отпечаток в моем сознании и кружил над головой, словно черный ворон, выжидающий добычу. Смерть и разлука. Ожидание длинною в жизнь – боль, как вознаграждение.

Она исчезла. Многочисленные звонки, сообщения на автоответчике, «терроризирование» секретарши – все было напрасно. Кеннет не отвечала.

Я села за столик в своей маленькой комнатке: слезинки скатились по щеке, упали на гладкую поверхность. Солнце клонилось к закату, играло багряными лучами. С раздражением я достала пачку сигарет и закурила. Не стоит навязывать плохие мысли – надо во всем разобраться. Понимаю, что, скорее всего, поступлю глупо и нерассудительно, но, похоже, только так узнаю правду.

Итак, на следующий день я собралась с мыслями и решила пойти прямо к Кеннет. Сегодня суббота, так что она должна быть дома. Такси подвезло прямо к дому художницы и, надев на лицо маску спокойствия, я вышла из машины. Поправила юбку, посмотрела в зеркальце. Прости, Кеннет, что врываюсь в личную жизнь, что, быть может, обвиняю без доказательств, но другого способа выйти из положения, к сожалению, найти не могу. Собрав всю волю в кулак, я постучала в дверь – ответа не последовало. Подождала, снова постучала. Спокойно, она должна быть там, ведь машина стоит под домом. Тихо. Еще несколько минут. Нет, я вздохнула и уже собралась уходить, как вдруг щелкнул замок, открылась дверь. Меня будто ударили под дых, даже вздохнуть не смогла. На пороге появилась завернутая в простыню, заспанная Кеннет, что было странно, учитывая, что сейчас было двенадцать часов дня, а художница обычно встает рано. Не скрывая своего удивления, она смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Я застала ее врасплох? Ну надо же. Как только ко мне вернулся дар речи, я смогла произнести несколько слов, виновато улыбаясь:

-Добрый день, Кеннет. Прости, что без приглашения, но я не могла дозвониться, и.… Оставляла сообщения….

-Привет, Сьюзен, – тихо ответила Кеннет. Я думала, что сейчас она отойдет и впустит меня в дом, но художница даже не шевельнулась. Ладно, решим все на пороге, – без объяснений уходить не собираюсь.

-Еще раз прости, но я не могла оставаться в неведении. Ты обещала позвонить, как только приедешь, а уже прошла неделя. Я волновалась.

Художница просто смотрела на меня, не произнося ни слова. В глазах все еще был остаток удивления. Что это с ней? Может, я чего-то не понимаю?

-Кеннет, – уже громче начала я, – скажи что-то, – «в свое оправдание» оставила недосказанным.

Художница открыла рот, но…

-Кеннет, дорогая, кто это? – вдруг донесся из дома женский голос. Я напряглась.

На пороге появилась высокая светловолосая женщина, тоже обернутая в простыню. Она посмотрела на Доусон, затем перевела взгляд на меня и скривилась.

-Кто это? – хорошенький вопрос! Тоже могу спросить у вас.

-Это…. Кларисса, познакомься со Сьюзен, она – журналистка, – не смотря на меня, сухо произнесла Кеннет.

-Что она здесь делает? – с мерзкой улыбочкой спросила Кларисса, прожигая меня своими темно-карими глазами.

Я почувствовала, как в горле образовывается ком, а предательские слезы вот-вот хлынут из глаз. Злость вперемешку с отчаянием, казалось, сделала меня совсем мизерной в своих же глазах. Хотелось убежать отсюда как можно дальше.

-Я уже ухожу. Хотелось получить ответы на некоторые вопросы.

-Вот и хорошо, – безразлично ответила женщина. – Надеюсь, вы их получили. Кеннет, поспеши, я не люблю долго ждать, – сказав это, она еще раз одарила меня мерзкой улыбкой, и ушла. Я тоже развернулась и поспешила удалиться, но неожиданно кто-то взял меня под локоть:

-Сьюзен, подожди, – сказала Кеннет.

-Не прикасайся ко мне! – голос дрогнул. Я отдернула руку, из глаз полились слезы, в спешке вытянула салфетку и принялась их вытирать. Художница развернула меня к себе. На ее лице отразились растерянность и смятение. Я не могла смотреть в небесные глаза, красота которых теперь казалась обманчивой, но Кеннет осторожно подняла мой подбородок. И боль пронзила сердце.

-Прошу, – прошептала женщина, – прошу, пожалуйста, не плачь. – Большим пальцем она смахнула слезинки.

-Почему?..

Неожиданно моя возлюбленная изменилась в лице. Что-то эгоистичное и лицемерное появилось в нем. Кеннет выпрямилась и посмотрела на меня сверху вниз.

-Ты что не понимаешь? – бросила она так, будто бы все и так предельно ясно, но приходиться растолковывать как маленькому ребенку. – Все это, – женщина взмахнула руками, – лишь игра, спектакль, маскарад! Все не имеет значения. Жизнь – театр одного актера. Я дала тебе то, что ты хотела. И получила удовольствие. Мы оказали друг другу услугу. Все – занавес опущен, зрители разошлись. Пора идти домой. А ты думала иначе? – зло усмехнулась. – Тогда извини, милая, но нам не по пути…. Прощай, Сьюзен…

-Я ненавижу тебя…. Ненавижу!

-Что ж, и имеешь на это право, – сказав это, она повернулась и пошла в дом. Дверь закрылась. Я осталась стоять на дороге. Забытая брошенная и… использованная. Чувства пустоты; разъедающего сердце и душу яда измены раскаленными иглами вошли в тело.

В тот день лил дождь. Холодный, осенний, заставлял людей сломя голову бежать под укрытия, забыв про все дела и заботы. Гулял по улицам пронизывающий до костей ветер, забирался под одежду, заставлял дрожать. Темнота постепенно накрывала город. Я брела по мокрой дороге, продрогшая до костей, но ничего не чувствующая. Прохожие оборачивались вслед, но я никого не замечала. Словно призрак шла вперед. Впервые столкнулась с жестокой реальностью – одной, из которых состоит жизнь, от которых никто не застрахован. Слепая, окунулась в иллюзию, забыв про здравый смысл, наплевав на безопасность. А Судьба не любит беспечных. Наказывает гордых, опускает на колени…. И это странное чувство, будто нечто подобное должно было случиться: нужно пережить горе, чтоб дать волю счастью. Мы переживали и более трудные испытания. Но ведь это мелочи, – ибо сами Судьбы велели нам быть вместе. Когда же мы, наконец, по-настоящему прозреем??

-Сьюзен? – неожиданно услышала я со стороны. – Сьюзен! – снова позвал знакомый голос. Я обернулась и увидела выглядывающую из окна машины Эфини. – Быстро полезай сюда. – Ничего не говоря, я села на заднее сидение.

В салоне было намного теплее, нежели на улице, но мне все еще было холодно. Странно, что только сейчас почувствовала это. Эфини мельком взглянула на меня в зеркало заднего вида и тронулась с места. Она молчала, я молчала. Так было всегда, когда подруга видела меня в таком ужасном состоянии. Как только почувствую, что готова все рассказать, она выслушает меня, но никогда не сделает первый шаг, заваливая расспросами. Правда, в этот раз я не находила в себе силы для объяснений. Казалось, если начну, то вместо облегчения почувствую себя еще хуже. Эфини все поймет, но я не смогу смотреть в ее глаза, ведь в них будет помимо сочувствия капля упрека.

На окнах таяли капли дождя, отсвечивая бликами фонарей. Небо продолжало хмуриться, оно было словно зеркалом моей души, как ничто другое хорошо отображая состояние и все разъедающую боль. Машина подъехала к дому Эф, мы вышли. Ничего не говоря, поднялись в ее квартиру. Подруга еще больше помрачнела, увидев при свете мою жалкую персону.

-Нет, так не годится, – буркнула она и пошла в другую комнату, а когда вернулась, то держала в руках чистую одежду. Я стояла и глупо смотрела на вещи, словно не понимая, что с ними делать. – Мне что еще и раздевать тебя придется?! – Эфини повысила голос. Наконец я вышла из транса и начала медленно стягивать с себя насквозь мокрую одежду. Потребовалось минут десять, чтоб на мне теперь были теплая махровая рубашка и серые штаны на два размера больше. – Так-то лучше. А теперь ложись на диван и укрывайся одеялом, – что я и сделала.

Дрожь все не утихала. Скорее всего, заболею, но, боги, мне разом стало наплевать на все и на себя в том числе. Через какое-то время пришла Эфини с большой чашкой горячего чая.

-Не хочешь поговорить?

Как только дрожь понемногу стала отпускать тело, я тихо произнесла:

-Ты была права, Клер. Ты всегда права…

На лице подруги появилось недоумение.

-И Ларри был прав. Одна я…. дурочка. А может, так и должно быть? С меня спали розовые очки, я прозрела, Клер. Мир жесток. Нет в нем счастья, как и нет любви…. Лишь похоть, – я отвернулась. Уже не могла плакать. – Она… она ни в чем не виновата. Все я со своими… чувствами? Она не виновата. У меня своя жизнь, у нее – своя, и наши дороги случайно пересеклись, а потом также легко разошлись. Вот и все. – Эфини нахмурилась. – Только, пожалуйста, Клер, прошу, ничего не делай – это моя история, моя ошибка. – Подруга опустила глаза:

-Хорошо, Сьюзен. Уже поздно, попытайся заснуть, – она выключила свет. Внезапно страх окутал сознание, и я резко взяла Эф за руку:

-Клер, не оставляй меня одну.

Даже в темноте глаза увидели, как она грустно улыбнулась и легла возле меня. Я не думала, что смогу уснуть, но организм сам знал, что ему нужно, – и я провалилась в сети сна.

***

С тех пор прошел месяц. Я продолжала жить дальше, не оглядываясь назад. У меня была хорошая поддержка, и на работе все складывалось как нельзя лучше. Время лечит раны. Мы с Ларри успели на пару дней съездить за город – на дачу общего знакомого. Я развеялась и домой приехала гораздо посвежевшая, чем очень обрадовала Эфини. Кстати, она на недельку перебралась к нам, так как затеяла ремонт «своего сарайчика». Теперь мы частенько сидели на полу возле камина, размышляя о жизни.

Одним вечером я не смогла больше держать это в себе и рассказала подруге о тех кошмарах, которые начали мучить по ночам. И, казалось бы, почти забыла обо всем, построила непробиваемую стену вокруг сердца, заставила память уснуть, а они все не отпускали. Это стало изрядно напрягать и сказываться на последующем настроении.

-Что именно? – серьезно спросила Эф.

Не отрываясь, я наблюдала за танцующим в камине огнем.

-Она, – я запнулась. – Эф, я забыла ее. На сколько это было возможным. У всех бывают черные и белые полосы в жизни, я не собираюсь сетовать на Судьбу за то, что она подбросила такой вот случай. Но, Эфини, я была уверена, что все в прошлом! – с возмущением сказала я, посмотрев на подругу – она ждала продолжения. – Всегда действие начинается ночью. Мы ложимся спасть на открытой поляне по разные стороны костра. Кеннет смотрит на меня, по глазам я вижу, что она борется с собой, хочет что-то сказать, но губы лишь безмолвно шевелятся…. Это чувство, будто скоро наступит конец всего. И мы умрем, Эф. Снова, так и не узнав правду. Внезапно я переношусь в мрачное черное место. Вижу себя со стороны. Кеннет лежит на холодной земле…. В ее небесных глазах нет того света, который присущий живым…. И я плачу, Эф, я плачу, обнимая ее…. Она мертва!.. Я злилась на нее, эта злоба заслепила меня, и я не успела. Не успела сказать ей! А теперь она мертва! Мертва…. И смысл навеки утерян!.. Ничтожный мир, и я ничтожество! – внезапно я поняла, что Клер обнимает меня и успокаивает, гладя по голове, нашептывает что-то. По щекам текут слезы, которые никак не могу унять. Что случилось? Потеряла контроль над собой? Совсем забылась.

Эфини вздохнула.

-Твоя история еще не закончилась, Сьюзен. Тебе просто дали время передохнуть перед развязкой. Ничего не возникает и не исчезает без причины.

Я прижалась к ней.

-А если я не справлюсь?

-Ты сильная, Сьюзен. Но, если так случится, тогда наш мир не стоит и гроша.

***

Все вернулось. Как обычно с работы я пришла жутко уставшая и в дурном настроении. Последнее время загружала себя, как только могла, чтоб не оставалось времени на тягостные мысли. Так вот, Ларри сидел на балконе и, выкуривая сигарету, в тусклом освещении читал газету. Я стала готовиться ко сну. Примерная женушка давно уже ушла из нашего дома, так что, если муж окажется голоден, пусть будет так любезен и приготовит себе ужин сам.

-Что читаешь?

-А? – Ларри обернулся. – Да так, вечерние новости. Ничего особенного.

Он затушил окурок и, продолжая читать, подошел к кровати.

-С каких это пор тебя начали интересовать новости?

-Да так…. просто.

Муж положил газету на тумбочку и лег. Мне же стало интересно, что могло настолько привлечь его внимание? Еще и после того, как я рассказала о процессе создания таких вот газетенок.

-Спокойной ночи, любимая, – сказал Ларри и быстро выключил свет. Я снова включила его, – муж как бы случайно задел газету, и она упала на пол.

-Ты что-то скрываешь от меня? – с раздражением спросила я. – А ну быстро дай газету. – Ларри тяжело вздохнул и нехотя протянул мне «смятые новости».

-Не вздумай потом сказать, что я не предупреждал тебя. Теперь уж точно не заснешь, – буркнул он и отвернулся к стене.

Я принялась просматривать страницы, но ничего особенного не замечала, пока глаза не наткнулись на занятную статейку под названием «Старый слух – лучше новых двух».

«Последний месяц о Кеннет Доусон ничего не было слышно. Неординарная художница не спешила распространяться о своей личной жизни. Но была замечена в одном из маленьких ресторанчиков Сан-Франциско вместе со своей бывшей любовницей Клариссой Эвилс. И, что удивительно парочка совсем не стеснялась посетителей заведения – вела себя довольно раскованно. Спустя некоторое время они сели в такси и скрылись в направлении дома художницы. Напомним, что несколько месяцев назад Доусон со скандалом бросила Эвилс из-за ревности. Вероятно, художница решила вспомнить прошлое, а возможно дело в одиночестве…»

Я ошарашено отложила в сторону газету и посмотрела на Ларри, который тут же насупился.

-Что за…

-Ничего хорошего, Сьюзен, – муж выключил лампу, тем самым, погрузив комнату в кромешную тьму.

Я продолжала сидеть, прожигая взглядом стену. О боги, ну сколько можно?! Только я смогла хоть немного отвлечься от размышлений на тему «Меня использовали», как тут же Судьба возвращает все обратно. Но, правда, теперь стало ясно, почему Кеннет так поступила. Точнее, нашлась еще одна причина. Но, что самое интересное, появился вопрос: кто к кому пришел первым?.. Ее глаза…. Правду люди говорят: глаза – зеркало души. В глазах можно прочитать истинные чувства человека. Кеннет боялась смотреть на меня. Тогда я не обратила на это внимания. И говоря ранящие сердце слова, художница не поднимала глаз. Если мои рассуждения верны, то…. Что-то сжалось в груди…. Вновь на глаза навернулись слезы.

В ту ночь меня впервые за столь долгое время посетила дева в белом одеянии. Ко мне пришла надежда.

***

Если честно, я не знала, что делать. Также и нельзя сказать, что появилась цель или стремления. Просто, я хотела докопаться до правды. И никто не должен был об этом знать. Меньше проблем навлеку на себя. Сделаю все тихо и, насколько это возможно, незаметно.

Начала с Клариссы Эвилс, женщины со злорадной улыбкой и горевшим в глазах огнем безумия. Так как я была журналисткой, найти нужную информацию не составило особого труда. Я узнала, что Эвилс чуть ли не каждый год в течение долгого времени меняла работу, а еще чаще – место жительства и всегда причиной тому был ее взбалмошный характер и строптивый нрав. Что ж, ничего удивительного: Кларисса была четвертым ребенком в бедной, нуждающейся семье, где детьми совсем не занимались и отпрыски творили все, что вздумается, не боясь наказания. В тринадцать лет на Клариссу завели дело в полицейском участке, тогда она чудом избежала ареста. Но уже в пятнадцать Эвилс отправили в колонию для трудных подростков за нанесения тяжелых телесных повреждений восемнадцатилетнему дружку из компании своего старшего брата. Через три года из тюрьмы Кларисса вышла круглой сиротой, без дома и средств на проживание. Но, будучи смышленой и целеустремленной девушкой, она не хотела опускаться еще ниже, чем уже была. Об этом периоде жизни девушки мало что известно, разве что, несколько раз она чуть было снова не попала в тюрьму. Первый раз Клариссу обвиняли в убийстве, но отпустили из-за недостатка улик. Второй – хранение наркотиков. И снова произошло чудо – какой-то чиновник заступился за нее.

Потом Эвилс довольно долго работала секретаршей – да, мне это тоже показалось странным – в рекламном агентстве. Вот и все, что мне удалось накопать на женщину со злорадной улыбкой и безумием в глазах – но и этого было не мало. Нет, я, конечно, понимаю, что Кеннет не ангел и кто его знает, какое у нее было прошлое, но, черт возьми, что ее связывает с Клариссой? Неужели художница так любит ходить по лезвию ножа? Еще и заметка в газете, в которой говорится, что Эвилс бывшая, брошенная любовница Кеннет…. Почему же они снова вместе?

В голову пришла мысль о том, что Доусон угрожает опасность. Это чувство было настолько сильным, что язык не поворачивался назвать его простым предчувствием. Да, похоже, мне не удастся держать все в тайне. Здесь может помочь только Эфини, ведь она, смогла удержать нейтральную позицию во всей этой истории. Придется просить подругу встретиться с художницей, а это будет нелегко, ведь Эф принципиально не желает делать того. «Я не могу смотреть в глаза человеку, который так с тобой поступил, и при этом, не пытаться разбить ему лицо?». Ничего, если уж я что-то решила – никто не остановит меня перед достижением цели.

-Сьюзен, ну как это будет выглядеть?! – возмутилась подруга? – Знаешь, Кеннет, мне вдруг стало жутко интересно, с кем ты спишь и насколько это серьезно?

Я перестала с умным видом ходить взад-вперед по кухне и резко повернулась к ней: лицо Эфини было озадаченным.

-К тому же, Кеннет сразу раскусит меня, и тогда я буду иметь очень глупый вид. Понимаешь?

-Понимаю, не дура. Господи, ну просто пригласи ее где-то посидеть, типа давно не виделись. Конечно, было бы прекрасно, если ты сможешь сделать так, чтоб встреча произошла в ее доме, – рассуждая, сказала я.

Эфини закатила глаза и тяжело вздохнула.

-Сьюзен, я все понимаю, но забудь ты ее уже! Доусон не достойна этого.

Я села на кухонный пол и обхватила руками колени, уткнувшись в них головой.

-Все вышло за рамки обычного, – очень тихо произнесла я. – Мои сны…. Эфини, если это вновь случится, я ведь никогда не смогу простить себе. И должна бы ненавидеть ее…. Как только это жуткое чувство пропадет – я навсегда забуду о Кеннет Доусон. Не буду мучить себя и ее.

В кухню вошел Ларри.

-Девочки, вы еще долго? – спросил он, наливая себе стакан воды. – Уже двенадцать, пора спать. – Муж посмотрел на меня, потом на Эф: – Что-то случилось?

-Забирай, Ларри, свою любимую женушку и укладывай в постель, а-то к вечеру у нее появляются слишком безумные мысли и идеи, – улыбаясь, сказала подруга. Я сняла тапок и запустила в нее, но Эф ловко увернулась и показала мне язык.

Ларри помог мне встать.

-Не забудь о том, что должна сделать, – напоследок сказала я.

-Отоспись, родная, а потом поговорим!

Я хотела бросить в нее вторым тапкам, но муж снова развернул меня лицом к выходу.

Судьба решительно не хотела выпускать меня из своих цепких рук. Ох и любит же она играть с простыми смертными! Правда, последнее время подбрасывает мне ситуации, которые определенно нельзя назвать злыми или жестокими.

На следующий день я как обычно пошла на работу, вся в ожидании звонка от Эф. Она должна была мне сразу позвонить, если задуманное получится. До обеда все было тихо, а это нехорошо, ведь подруга собиралась договориться о встрече в первой половине дня. Я начала волноваться, ибо это весьма ненормальное чувство и ожидание чего-то ну очень нехорошего, порядком стало сводить с ума. Дошло до того, что, в попытке расслабиться, я выплеснула всю свою злость на не в чем не винную молодую журналистку, которая, вероятно неправильно поняв меня, сделал не то, что было нужно.

Время близилось к обеду, офис на половину опустел, и я поняла, что больше мне в нем делать нечего. Решила прогуляться в кафешку, расположенную неподалеку. За мной увязалась Сидни, – да, та самая – объясняя это тем, что в нашей забегаловке скорее можно получить язву желудка, нежели нормальный обед. По пути мы разговорились, и, казалось, я совсем забыла о своей тревоге. Из-за серых туч, предвещающих дождь, вышло бледное солнце – похоже, все налаживается.

Сидни рассказывала про своего девятилетнего сынишку-сорванца и про то, как ей трудно справляться с ним одной, когда муж уезжает в очередную командировку. Слушая ее, я невольно вспомнила о наших с Ларри разговорах про детей. После свадьбы он часто заикался об этом, а я молчала. Не знаю, просто никак не могла представить себя в роли матери, к тому же, именно тогда мне предложили работать в журнале, и я не смогла устоять. После этого разговоры стихли. Теперь же…. Ой, теперь все еще сложнее. Появилось слишком много дорог, по которым я должна пройти. Боюсь ошибиться.

-….да, теперь свекровь постоянно если не говорит, то намекает, что из меня плохая мать! – возмущенно сказала Сидни, громким голосом возвратив меня обратно к реальности.

-Ты права, это просто ужасно, – честно говоря, я уже давно упустила главную суть разговора, а значит, потеряла к нему всякий интерес. – Сидни, давай я принесу еще сок.

Я встала и пошла в направлении барной стойки, погруженная в свои мысли.

-Пожалуйста, два персиковых сока и…. – внезапно я почувствовала на себя чей-то пристальный взгляд. Терпеть его было невыносимо, и я развернулась. Темно-карие глаза…. В них всегда горел огонь чистого безумия, они всегда наводили страх на людей. Злобная улыбка, нет, скорее ухмылка, в которой не было ничего кроме лицемерия и холода. Кларисса Эвилс сидела в темном углу и пожирала меня глазами. Время замедлило свой ход: она томно поднесла к губам сигарету и выпустила струю дыма, на мгновенье скрывшую ее лицо. Засмеялась и смех ее в «замедленной съемке» звучал действительно жутко. Мое сердце застучало быстрее, все бы отдала, чтоб оказаться подальше отсюда, но единственное, что могла сделать, это отвернуться. Что делать? Что делать?! В голове проносились безумные мысли. Успокойся, Сьюзен, ты не та женщина, которую можно легко сломать. Если она престанет – дашь достойный отпор.

Я спиной ощутила ее присутствие позади себя. Услышала хрипловатое дыхание. Взяла себя в руки.

-Какая встреча, – произнес притворно сладкий голос. – Сьюзен Тиллиган – журналистка. Что не говори, а мир все-таки тесен! – женщина села возле меня и оперлась о стойку бара. Я постаралась сделать вид, что мы не знакомы и, взяв два стакана с соком, собиралась уйти, но Эвилс преградила мне путь, да так, что я чуть не пролила содержимое стаканов на себя. – Куда же вы, Сьюзен? – саркастично спросила Кларисса. – Мы встретились спустя столь долгое время, а вы уходите, даже не перекинувшись парочкой слов.

«Ладно, я принимаю твои правила игры. Ибо подсознательно давно этого ждала. Давай, бестия, нападай, я уже вся извелась в ожидании». Поставила на стойку стаканы. Приготовилась.

-Здравствуйте, Кларисса, – я одарила ее сладкой улыбкой. – Не ожидала вас здесь увидеть.

-Но видите, как все случилось. Честно говоря, давно хотела с вами встретиться, – беспечно сказала она. – Жаль, что в прошлый раз мы так не смогли поговорить. Понимаете, мы с Кеннет были очень заняты…

Я сжала кулаки, но так, чтоб она этого не заметила. Сейчас самое главное – сохранять непоколебимое спокойствие и каменное выражение лица.

-Да, кстати, как там поживает, Кеннет?

Кларисса заказала коктейль, затем повернулась ко мне:

-Прекрасно. Выставки, общение с прессой…. Но так редко бывает дома, – Эвилс изобразила печаль. – Я даже не представляю, что бы делала, если б мы не встретились в Лос-Анджелесе, – при этих словах Кларисса пристально на меня посмотрела, ожидая реакции. Я не поддалась на провокацию.

-И как же это произошло? Знаете ли, я читала в желтой прессе, что Кеннет со скандалом бросила вас несколько месяцев назад.

Глаза Эвилс совсем почернели, на губах появилась кривая улыбка и я поняла, что попала в цель. Она хищно смотрела на меня. Не знаю, что произошло бы в эту минуту, не подойди к нам Сидни. На вопрос: почему так долго, я ответила, что просто встретила старую знакомую. Сотрудница сказала, что, наверно, уже пойдет, так как обед близился к концу. Теперь не было случайных свидетелей, мы с Клариссой остались наедине. Вести свою битву.

Эвилс встряхнула головой, как бы приводя себя в порядок.

-Вы правильно сказали: желтая пресса, и не мне вам рассказывать, какую чушь там пишут.

Прелюдия, похоже, затягивается. Кларисса играет на моих нервах.

-Тогда, какова же правда?

-У нас обеих было много дел на тот момент, и мы просто разъехались на какое-то время, – Эвилс сделала небольшой глоток коктейля и, не отрывая от меня взгляд, медленно облизала губы. Я напряглась. Женщина немного понизила голос: – Вижу, Кеннет не теряла времени. Мы снова встретились, а она уже нашла себе новую шлюшку. Как забавно! Кеннет восьмой год на свободе, а эта дурацкая привычка все никак не хочет покидать ее.

Ждала, ждала… дождалась того, что теперь не могу поднять упавшую челюсть со стола!

-Милая, вы так странно на меня смотрите, – забавлялась Кларисса, чувствуя мою растерянность. – Неужели вы не знали? Да-а, тюрьма сильно меняет людей…. О боги, как можно быть такой наивной и не понимать, что в тебе Кеннет видела лишь удовлетворение своих инстинктов. А ты, глупенькая, так переживала, – женщина сделала сочувствующее лицо, – звонила каждый день, оставляла сообщения…. Заставляла нас с Кеннет от души смеяться.