Текст книги "Журналистская история... (СИ)"
Автор книги: Zunda JF
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Журналистская история...
автор – zunga
****
Ну что ж, мне кажется, эта история слишком хороша для того, чтобы остаться просто в памяти людей, и я не буду журналисткой, если не изложу ее на бумаге.
Меня зовут Сьюзен Тиллиган. Я работаю в одной из самых престижных газет Сан-Франциско. Как вы могли догадаться, персона, в общем-то, известная. Настолько, чтоб почти каждую субботу пропадать на разных вечерах; часто видеться с известными людьми. Нет, однозначно, внимание мне льстит, но работа требует того и, хоть я всегда и умираю со скуки на таких мероприятиях, все же стараюсь находить себе занятие, или «предмет обожания на одну ночь». Ведь довольно часто найдется приятный молодой человек, который может скрасить мое одиночество, когда муж занят куда более важными делами. Да, моя жизнь была бы скучной и однообразной, не встреть я одним весенним днем Ларри.
Ларри Тэркью был старше меня на два года и уже оканчивал университет, в то время как я, не видя солнечного света, просиживала день и ночь в библиотеке. Спасибо отцу, что «запихнул» дочурку в это престижное заведение. Я, конечно, очень благодарна ему, но поступление было, скорее попыткой избавиться от меня, нежели выбором любящих родителей. В конце концов, квартира-то маленькая и вчетвером жить в ней тесно. Выбрали меня, ибо младшая сестра еще училась в школе. Итак, продолжим тему моего суженного. Отец Ларри, Джеймс Тэркью, имел хороший бизнес и был счастлив передать руководство, вместе с недвижимостью старшему из трех сыновей. Все складывалось как нельзя лучше. У Лари даже невеста была, папаша которой мог очень многое сделать для семейного благополучия Тэркью. Джеймс просто отсчитывал дни до свадьбы сына; правда, мнение отпрыска как-то не особо учитывалось. И тут возникаю я…. Представьте себе, в каком шоке пребывал отец семейства, узнав, что Ларри нагло отказался от золотой жилы в мою пользу. Настало время лютой ненависти, злобы и споров. В доме семейства Тэркью Ларри теперь появлялся гораздо реже, а возвращался оттуда всегда обозленный и какой-то серый. Но право владеть компанией он все же отстоял. Что же касается меня, то я была красной тряпкой для быка. А какие сплетни ходили! Что-то на подобии: пришла паршивая овца в здоровое стадо. Но, с уверенностью могу сказать, что наш брак стоил всех затраченных на него сил и нервов!
Да, вначале это был бурный роман. Страсть, любовь, приключение – все, о чем рассказывается в дешевых любовных романчиках. Чувств, однако, было слишком много, чтоб их можно было растянуть до глубокой старости. К сожалению. И однажды утром я проснулась с мыслью о том, что больше не люблю этого человека. Впервые в жизни меня охватила паника и непонимание, как действовать дальше. По иронии судьбы, Ларри почувствовал тоже самое. И, кто знает, к чему бы все привело, не появись бы столь внезапно в нашем доме мой старый приятель Джон Деньюс.
Как позже утверждал Ларри, все произошло именно из-за нагрянувшего парня. Я лично не знаю, или природа решила, наконец, очнуться и раскрыть мужу глаза, или судьба просто посмеялась, но это случилось. Короче говоря, когда я поздно вечером пришла с работы, то застала Джона с Ларри в одной постели. Про Деньюса я знала еще со школьных лет и ничего против не имела, но Ларри…. Помню, тогда чуть не грохнулась в обморок. Любая нормальная жена не стала бы церемониться, а сразу же подала б на развод, но не я. Будучи жуткой гуманисткой, решила сначала выслушать объяснения, а потом думать, что делать дальше. Все оказалось просто: Ларри долго не знал, как сказать об этом, так намекнул, что ему захотелось новых ощущений. Ладно, своего несчастного муженька я решила не трогать, и сразу переключилась на коварного обольстителя. Не буду говорить, что происходило за закрытой кухонной дверью, лишь замечу, что рука у Джона болит до сих пор.
Деньюс решил убраться от греха подальше, и правильно сделал. Больше мы о нем и не слышали. Остались я, Ларри, и его маленькая тайна. Вариантов выхода из сложившейся ситуации было немного. И мы решили…ничего не делать. Оставить все как есть. Ведь совместная жизнь, ведь не доставляла неудобств и была выгодна обоим. Теперь мы являемся скорее друзьями, живущими вместе, нежели супружеской парой. Я имею право заводить романы на стороне – жить другой жизнью. У Ларри те же права. Главное, чтоб мое свидание с новоявленным любовником не совпадало со свиданиями мужа. А-то уже был один промах. Дело в том, что у нас во многом совпадают вкусы, и как-то я заметила его с очаровательной шатенкой (Ларри, все же, остается верным канонам женской красоты) в конце зала итальянского ресторана. Уступила я. Самое интересное, что мы всегда рассказываем друг другу о своих достижениях. Я спокойно могу поделиться с Ларри интимными проблемами и рассчитывать, что он всегда поможет. Знают о нашей договоренности лишь двое – моя лучшая подруга Эф и виновник, но одновременно спаситель, Джон Деньюс. Вот вам живой пример супружеской пары будущего! Мы лихо справлялись со своими обязанностями, но и это…хм…счастье не могло длиться слишком долго. Подошел черед резкой перемены в моей жизни, за которую теперь очень благодарна судьбе.
Однажды вечером я получила электронное письмо от Клер Эфинской, в котором она приглашала меня посетить очередную выставку картин. Будучи настоящим ценителем современной живописи, Эф не пропускала ни одной выставки и, естественно, везде таскала меня с собой. Если честно, я никогда особо не увлекалась «рисунками», разве, что в детстве, и ходила на выставки только в качестве сопровождения. Правда именно сегодня, Эф уверяла, что я должна пойти с ней, ведь информация из первых рук для журналиста на вес золота. Клер, естественно, забыла, что я пишу несколько в другом жанре… но ничего, все равно на вечер никаких планов не было.
На ходу жуя сэндвич с ветчиной, Ларри выбежал в коридор и свободной рукой попытался натянуть на ноги туфли. Я не удержалась от смеха, но вежливо поинтересовалась, не нужна ли помощь.
-Спасибо, любимая, не стоит! – ответил он, проглатывая последний кусок сэндвича.
-И куда это мы так спешим?
Ларри таинственно улыбнулся:
-А тебе скажи – и сама захочешь.
-Ой, да ладно! Ты же знаешь, сегодня у меня встреча с Эфини, – грустно сказала я, предвкушая скучный вечер.
Ларри усмехнулся, как никто другой, понимая меня.
-Помнишь Лизу Мэнхан? Ты ее видела. Невысокая шатенка с очаровательной улыбкой…
-В жутко короткой юбке и с бАльшой силиконовой грудью? – я смаковала каждое слово, смеясь над супругом. Нет, все-таки он – самый типичный мужик.
Ларри немного смутился. Я решила окончательно не вгонять его в краску и остановилась на более важных вещах:
-Когда ты вернешься?
-Точно не знаю…
-Короче, к завтраку ждать?
-Поем на работе, – сказал он и уже направился к выходу, как снова наткнулся на меня. Замечу, что зеркалом в нашей квартире по большей части служила я. Поправив своему неверному воротник, я со спокойной душой отпустила его на свидание с очередной «шваброй». Спустя час к дому подъехала машина Эфини и, обреченно вздохнув, я вышла на улицу.
Клер Эфинская была моей лучшей подругой еще со студенческих лет. Познакомились мы на заседании тайного ордена по защите прав женщин в университете. Эфини тогда пользовалась большим успехом среди молодых девиц и не удивительно, что именно ее выбрали главой ордена. У нас было много общего, так что мы сразу подружились, и по сей день не расстаемся. Я полностью доверяю Эфини, так что если возникает какая-то серьезная проблема, сразу бегу к ней и делюсь переживаниями. Она знает про нас с Ларри и даже искренне радуется такому взаимопониманию между мужем и женой. Так что, учитывая все эти факты, я просто не могла отказаться от ее предложения пойти на выставку картин.
-Что за художник, Эф? Судя по твоим нескрываемым эмоциям, назревает что-то грандиозное.
Подруга улыбнулась, и я почувствовала, что напряжение несколько отпустило ее.
-Кеннет Доусон – очень популярная художница, ее картины пользуются спросом в известных кругах. Их по праву можно назвать шедеврами современной живописи….
-Кеннет Доусон? – я задумалась. – Я, конечно, не очень знакома с художниками, но вовсе не слышала про такую.
-Неудивительно, Доусон не гонится за славой и не тратит деньги на ненужную рекламу. Она рисует, прежде всего, для себя; иногда делает выставку, на которую, как ты понимаешь, простая общественность не сходится.
-Вижу, вечер обещает быть весьма интересным.
Я не сказала Эфини, что само имя, Кеннет, мне показалось бесконечно знакомым, хотя я точно знала, что не встречалась с этой женщиной. Откуда-то из глубины поднялась энергия, даря волнительное ощущение в предвкушении будущей встречи. То ли теплый весенний вечер на меня оказывал такое воздействие, то ли сидящая как на иголках Эфини так влияла, но я нервничала. Что-то должно было произойти. И я не была уверена, что мне это понравится…. Мы припарковались против старого здания музея Искусств. Никаких афиш или плакатов извещающих о проходящей выставке картин не было – Эф оказалась права, говоря, что простые люди сюда не ходят. К тому же, на парковке стояли лишь дорогие иномарки – все как на подбор.
Мы вошли в огромный зал. Я никогда раньше не была в этом музее, но первое впечатление сложилось весьма хорошее. Эф сразу потащилась к одной из групп, разглядывающих первую картину. У меня перехватило дыхание, когда я увидела полотно во всех его прелестях. Это был один из кругов ада – скорее всего самый страшный. Ядовитый красный и все его оттенки…. Автор великолепно передал свои эмоции и чувства…. Обреченность…. Покорность…. Я про все забыла, всматриваясь в картину. Чувствуя ее. Разгадывая тайну. Интересно, какие же эмоции заставили мастера сотворить подобное? Будто бы он сам там побывал….
-Сьюзен? – будто бы из глубины донесся взволнованный голос Эфини. – С тобой все в порядке?
Я непонимающе моргнула.
-Конечно, а что?
-Просто мне показалось, что ты…. не здесь.
-Красивая картина, – пробормотала я, пытаясь придти в себя.
-Да, захватывает, – Эф развернулась. – Пойдем, я вижу знакомое лицо. – Я обреченно вздохнула.
Этим «знакомым лицом» оказались, по меньшей мере, половина собравшихся здесь людей. Оставалось только догадываться, откуда Эфини знает их. Моя подруга – обычный дизайнер, ладно, может не совсем обычный…. Скажу проще: пользующийся спросом обычный дизайнер. Похоже, я была плохо знакома с ее увлечениями. Что ж, я рада: круг общения у Эф довольно обширный и скучать ей не приходится!
Слушая спор подруги с пожилым джентльменом, приехавшим из Лондона специально на эту выставку, я чувствовала себя просто предметом обстановки. Держу пари, Эф потом будет в шоке, вспоминая какой огромный промежуток времени я молчала как рыба. Конечно, я была под большим впечатлением от картин, но находится в этом помещении среди скучных людей, обсуждающих все, только не то, что интересно мне, было невозможно.
Когда я уже порядком начала засыпать и планировать план побега, наступил момент истины. Все присутствующие разом умолкли и в ожидании повернулись в конец зала. К гостям подходила высокая черноволосая женщина. Она обладала великолепной грацией, но в тоже время в столь плавных движениях скрывалась опасность. Словно тигрица всегда готовая к битве. Словно гремучая змея всегда держащая наготове свое смертоносное жало…. На женщине была свободная рубашка из черного шелка и немного потертые черные джинсы. Бронзовая кожа. Длинные, завязанные в густой хвост волосы…. Женщина походила на ночного демона, который изволил посетить ожидающих представления людей. Гордая и властная, она была богиней, шествующей по небесам. Казалось, она заполонила собой все. В зале была только она….
В воздухе повисло напряжение.
-Добрый вечер, – с милой улыбкой сказала женщина. – Благодарю вас за то, что посетили мою выставку…
Я вошла в ступор. Низкий голос просто сводил с ума, и все попытки придти в себя были обречены на провал. Невозможно было сосредоточиться из-за той энергии, которую эта властная женщина сеяла вокруг. И смотря на нее, мне казалось, что мы бесконечно знакомы. Что-то хранилось в памяти, но потребуется время, чтоб оно проявилось.
Выступление закончилось, аплодисменты разлетелись по залу. К художнице сразу начали подходить люди, задавая разные вопросы. Спустя некоторое время все снова разошлись. Естественно, Эфини не могла упустить возможность поговорить со своим кумиром…. Как оказалось, они знали друг друга. И очень даже хорошо.
-Эфини, может, ты познакомишь меня со своей подругой? – художница перевела взгляд на мою маленькую фигурку.
-Конечно, Кеннет, познакомься со Сьюзен Тиллиган, она – журналистка.
Глаза цвета глубокого океана словно прожигали насквозь, пришлось сделать над собой невероятное усилие, чтоб не покраснеть.
-Очень приятно, – произнесла она.
-Мне тоже, мисс Доусон…
-Можно просто Кеннет, – художница улыбнулась, – друзья Эфини – мои друзья. Как вам картины?
-Очень… – я запнулась, пытаясь найти подходящее слово. – Неординарно. Впечатляет.
-Спасибо.
-И место для выставки хорошо подобрано, – я пыталась выглядеть как обычно, но почему-то в присутствии Кеннет это было не так-то легко сделать.
-Да, знаете, когда последняя выставка закончилась, музей закрылся и на долгое время о нем все забыли. Ремонт закончился, а его так и не открыли, так что мне, можно сказать, крупно повезло, – Доусон улыбнулась.
-У тебя всегда был хороший вкус, Кеннет, – включилась в разговор Эфини.
-Простите, а кто здесь последний проводил здесь выставку? – и какой черт потянул меня за язык?!
-Молодой художник Эрик Верков. К сожалению, в то время произошел крайне неприятный инцидент, который надолго выбил его из колеи, – Кеннет сморщилась.
И тут меня словно прорвало. Позже я очень жалела, что вообще пришла на эту выставку.
-Не сомневаюсь! – да уж, сарказма у меня хоть отнимай.
-Что вы имеете в виду? – художница стала серьезной.
-Это ведь его картину критики назвали чистейшим плагиатом? – И понеслась! Знаете, если я начну – никто не закончит без моего разрешения. – Я точно не помню имя художника, но он был довольно популярен у себя на родине. Верков просто воспользовался тем, что в Америке его мало, кто знает, и просто скопировал самую лучшую картину…. Ну, добавил пару линий, закарлючек и выдал за свою. – Я засмеялась, но вот госпоже Доусон и Эфини смешно почему-то не было. Я начала нервничать.
-Все произошло из-за одной мелкой журналистки, – голос Кеннет стал еще тише и злобнее. – Она, скорее всего, только закончила колледж и решила сделать себе имя на жалком вранье. Удивляюсь, как ей удалось убедить в своей правоте бывалых критиков.
Это был вызов мне. Похоже, Доусон еще не знает, на что нарывается.
-Почему вы так думаете? – зашипела я, как змея.
-Так, ладно, думаю, что нам уже пора идти…. – Эфини слишком хорошо меня знала и понимала, что скоро произойдет непоправимое. Подруга решила: нужно срочно меня выводить. – Пойдем, Сьюзен.
Но я вырвалась из ее сильных рук.
-Нет, ты подожди! Я хочу знать: почему мисс Доусон так думает?
Глаза Кеннет потемнели, на мгновение мне стало жутко, но отступать я не собиралась.
-Тиллиган…. Мне сразу показалось знакомой эта фамилия. Вы поставили крест на карьере Эрика Веркова, – в отличие от меня, она не кричала. Вот только этот низкий голос вызывал дрожь. То ли от злости, то ли от напряжения.
-Уж простите! Но плагиат никто не любит!
Доусон усмехнулась и безразлично произнесла:
-Я за вас рада.
Я опешила.
-Что?!?
-Рада, что у вас были деньги на диплом….
Если бы не Эф, ухватившая меня за руку, я бы выцарапала художнице глаза. Она посмела намекать, что я ничего не смыслю в своем деле? Сама напросилась!
-Я писала статью от имени искусствоведов и не могла закрыть глаза на позор этого…. Веркова.
-Просто дилетантка…
-Что??!
Теперь ее уже ничего не спасет. Я рванулась вперед, но меня снова удержали, правда, на этот раз уже охранники. Только сейчас я заметила, что все гости столпились вокруг нас и с интересом наблюдают за разгоревшимся скандалом, однако, это ничуть меня не смутило. Я была настолько обозлена, что не видела ничего вокруг, кроме этих ненавистных глаз. В них смело можно было утонуть, но я выбрала другой путь. На ее лице было неподдельное спокойствие, что еще больше приводило меня в бешенство. Получается, она выставляла меня полной истеричкой. Я обезумела. Собрав все свои силы, ринулась на художницу и…. все произошло слишком быстро. Зал судорожно вскрикнул…. Я залепила ей пощечину.
С трудом Эфини посадила меня в машину. Несколько минут мы сидели молча, отходя от только что случившегося. Наконец, подруга не выдержала:
-Сьюзен, – деликатно начала она, – я знакома с твоим характером не понаслышке, но…. Какого черта?! – она сорвалась. – Ты ведь не маленькая уже! Я не буду выяснять, что в точности случилось в зале, но ты только что совершила большую ошибку! Это же Кеннет Доусон…. При всех…
-Успокойся, Эф, – спокойно произнесла я. – Я все поняла. Больше на выставки с тобой ходить не буду. Мало ли, что случится.
Эфини ударила по рулю.
-Да не в этом же дело! Просто…. – она замолчала, а потом безнадежно добавила: – Поехали домой.
Уставшая и разбитая я легла в кровать. Перспектива спать одной совсем не пугала. Пусть Ларри веселится – хоть у кого-то этот день закончится хорошо. Единственное, что не давало покоя – образ таинственной художницы Кеннет Доусон, которой так лихо удалось вывести меня из себя. Из равновесия.
Я проснулась от тихого позвякивания ключей в замке – вернулся мой герой-любовник. Надеюсь, не потребует готовить завтрак, а упадет без сил на кровать. Я открыла глаза и тут же закрыла, пускай думает, что сплю. Но не тут-то было.
-Доброе утро, любимая, – Ларри просто пропел эти слова. – Не делай вид, что спишь, я тебя давно раскусил.
Ларри снял пиджак, рубашку и повесил все на вешалку. Моему взору открылся превосходный пресс. Нет, что не говори, а мой муженек поистине плейбой.
-Что ты так на меня смотришь? – удивился Ларри.
Я облизала губы и нехотя отвела взгляд.
-Да вот думаю, как меня угораздило так попасть! – я снова принялась его разглядывать.
Ларри игриво улыбнулся, давая понять, что снова раскусил меня. Я покраснела.
-У миссис Тиллиган депрессия? Не нашла на выставке дружка?
-Не напоминай…
Ларри подошел к кровати.
-О нет, – начала я защищаться от его недвусмысленных намеков, – даже не думай! Мне пора на работу!
-Я – в душ. Смотри, не убеги…
Думаю, не стоит говорить, что на работу я мчалась, как угорелая. Нет, муж – это все-таки хорошо. Я не стала расспрашивать его про вечер с силиконовой блондинкой, но и сама не стала распространяться о жутком инциденте.
Быстро припарковав машину, помчалась в офис. Вот тогда-то и произошла еще одна неприятность: краем глаза я заметила на раскладке свежую, утреннюю газету и чуть не упала замертво. На первой странице красовалась моя большая фотография. Падкие до сенсаций бульварные писаки не упустили возможность написать о прошедшей со скандалом выставке Кеннет Доусон. Дерзкий заголовок гласил: «Новый роман окончен?». Я была в бешенстве. С яростью вырвала у продавца газету, бросив пару долларов.
«Вчера вечером в музее Искусств проходила долгожданная выставка картин талантливой и неординарной художницы Кеннет Доусон….
….Гвоздем программы стал внезапно разгоревшийся спор между Доусон и неизвестной блондинкой. Установить причину скандала не удалось, но, по словам некоторых очевидцев, можно сделать вывод, что мисс Доусон разошлась с очередной пассией. Это предположение подтверждается тем, что почти каждый разрыв между Кеннет Доусон и ее любовниками, несомненно, попадает в прессу…. Остается только догадываться, кто эта блондинка и как художнице удалось скрывать их отношения».
Вы знаете, я постоянно удивляюсь, как у писак желтой прессы получается раздувать из мухи слона так правдоподобно? При этом чуть ли не каждое слово здесь было ложью. Впрочем, кто на это будет смотреть? Людям подавай только хлеба и зрелищ! Но и обижаться на них не следует, учитывая то, что я сама подсунула лакомый кусочек. Еще никогда я не была так зла на себя.
С трудом надев на лицо маску спокойствия, вошла в офис. И уже готовилась к тому, что теперь все будут смотреть на меня как на рождественскую елку в самый разгар лета, но, слава богам, ошиблась. Никому не было дела, так что я спокойно села за свой столик и принялась просматривать утреннюю почту. В сердце еще оставалась смутная надежда, что день пройдет хорошо. Скоро меня вызвали к главному редактору и все бы ничего, если б у предупредившего меня Колина лицо не было таким…прибитым.
Мистер Джекобс принял меня, как и прежде – с ослепительной улыбкой на все 32. Вот только в его глазах был заметен подвох.
-Над чем ты сейчас работаешь, Сьюзен?
-Ну…. э-э…. – я задумалась, нужно было срочно придумать что-то стоящее. – Сводка новостей…и…. советы по…
-Ясно, ничего важного, – Джекобс снова улыбнулся. Он присел на стол и ослабил галстук. – Как тебе известно, Сидни взяла больничный на две недели. Говорит, что-то с малым. И дело в том, что ее статьи просто горят…
-Надеюсь, вы не хотите сказать…
-Я поручаю тебе ее дела.
Так, главное сейчас не упасть в обморок. Теперь нужно выстроить линию обороны и защищаться до последнего.
-Но, мистер Джекобс, это вовсе не мой профиль! У Сидни…этот…Мир творчества, а у меня….
Джекобс успокаивающе похлопал меня по плечу.
-У Сидни сейчас идет живопись.
-Еще лучше! Я вообще не разбираюсь в картинках.
-Сьюзен, успокойся, – резко прервал мой поток слов глав ред. – Ты справишься. Помню, в начале своей карьеры ты очень даже неплохо критиковала несколько картин известных художников. Одна статья вызвала настоящий шок. – Да, именно из-за этой чертовой статьи меня и поместили на первую страничку утренней газеты. – К тому же, неужели ты не хочешь помочь своей сотруднице?
Я обреченно вздохнула.
-Хорошо, мистер Джекобс, что нужно делать?
-Всего лишь взять интервью у одного художника. Он популярен сейчас.
Я вытащила из кармана блокнот:
-Как его имя?
-Кеннет Доусон.
У меня отвисла челюсть. Еще немного и дойдет до истерического смеха.
-Эта статья очень важна для журнала, так что постарайся, Сьюзен.
-Конечно, – выдавила я. – Какие сроки?
-До пятницы.
-Ок, босс.
Я уже приготовилась уходить, как Джекобс снова остановил меня:
-Да, кстати, ты не была вчера на выставке в музее Искусств?
Я судорожно сглотнула.
-Нет, а что?
-Читал газету, там одна блондинка, очень похожая на тебя…
Никогда не сомневалась, что Джекобс полный идиот, но именно сегодня его идиотизм пошел мне на руку. День плавно переходил в ночной кошмар. Мозг в спешке придумывал, как выкарабкаться из сложившейся ситуации, но был слишком перегружен, чтоб найти подходящий вариант…. И естественно так некстати зазвонил телефон. Голосом строгой учительницы Эфини обрушила на меня новый поток обвинений:
-…. Ты не знаешь, что Доусон не составляет труда запятнать твою репутацию так, что больше никто не захочет иметь с тобой дело. Особенно после газеты! Пойми же, я за тебя волнуюсь.
-Я тебе верю. Но у меня случилась еще одна неприятность, – осторожно сказала я. – Тебе лучше сесть.
-Ты опять влипла?
-Мне необходимо писать статью про Доусон.
В телефонной трубке повисло долгое молчание. Затем глубокий вздох и уставший голос Эф:
-Не знаю, что и говорить.
-Ты тоже думаешь, что на меня навели порчу? – шутка была неудачной.
Последующая фраза подруги совсем поставила меня в тупик:
-Я лечу на неделю в Рим.
-Что???
-Получила выгодное предложение.
-А… а как же я?
-Я тебя предупредила, действуй дальше сама.
Я потеряла дар речи. Вот так всегда! Когда тебе больше всего нужна помощь – у всех вдруг находятся неотложные дела. Ладно, если Эфини хочет бросить меня в клетку с кровожадным тигром – так тому и быть, но добровольно идти к нему в пасть я не собираюсь. Буду бороться до конца.
***
Как примерная жена, я не стала нагружать Ларри своими проблемами. Утром он спокойно ушел на работу, оставив меня наедине со своими нервами. Признаюсь, уже давно так не волновалась, а эта ситуация казалась просто абсурдной. В свое время я согласилась присутствовать с Ларри на объявлении всей семейке о нашей свадьбе, – причем, это было на их территории – но тогда я совсем не нервничала. А сейчас мне всего лишь надо взять интервью, а я вся как на иголках. Меня не сломала главная ведьма семейства Тэркью, а под взглядом небесно голубых глаз я сама готова сломаться. Мама всегда говорила, что мой характер невозможно понять до конца, но это ей было трудно. Тут же, я сама себя не понимаю.
Ровно в два часа дня я стояла у входа в великолепный двухэтажный дом. Правильная и всегда пунктуальная Сидни заранее договорилась о встрече, так что хочет или не хочет мисс Доусон, но ей придется дать мне интервью. Больше всего сейчас хотелось убежать и спрятаться у себя дома под одеялом. Ведь было не только страшно, но и до жути стыдно. Конечно, я уверена, что эта женщина может сделать все, о чем говорила Эф, но именно запятнанной репутации я боялась меньше всего. С Доусон я поступила по-свински и хотела бы извиниться, но гордость не позволяла.
Так и не найдя в себе храбрости, постучала в дверь. Открыла невысокая темноволосая женщина пожилых лет. Она приветно улыбнулась и отошла в сторону, впуская в дом.
-Вы, должно быть, Сидни Шелли?
Я улыбнулась в ответ.
-Нет, Сидни не смогла придти, и попросила меня взять интервью. Я Сьюзен Тиллиган.
-Хорошо, тогда присаживайтесь. Вам чай или кофе?
-Чай, пожалуйста.
Женщина ушла. Я села на большое мягкое кресло и принялась рассматривать комнату: строгий интерьер не позволял ничего лишнего, при этом не оставляя впечатление, что чего-то не хватает. На стене висело несколько дорогих репродукций известных художников. Шторы были немного закрыты, но за счет светлой мебели комната не казалась темной. Через несколько минут в нее вошел высокий черноволосый парень, цвет волос которого контрастировал с неестественно бледной кожей. Одет он был, прямо скажу, безвкусно. Серый пиджак был не глажен и совсем не подходил по стилю и цвету к подстреленным брюкам, при чем, таким же мятым.
-Здравствуйте, – сказал он громким голосом, – я Джонатан Вослоу – продюсер Кеннет Доусон.
Продюсер? За кого он меня держит? Хотя, быть может, я слишком насмотрелась на серьезных пузатых мужиков в дорогих костюмах. Но, если вправду окажется, что этот…хм…даже сравнения подходящего не могу найти…. в общем, если он действительно продюсер, то я признаю, что Доусон поистине неординарная личность. В комнату вошла служанка и поставила передо мной чашку чая.
-Вы извините, Кеннет задерживается, она скоро будет, – сказал Джонатан.
-Ничего, я подожду.
Время тянулось, а Доусон все не было. Я уже допила свой чай и мне принесли вторую чашку. Продюсер ни на секунду не отрывал от меня взгляд, и несколько раз мне пришлось завести разговор про тот или иной предмет обстановки, чтоб хоть как-то отвлечь его. Наконец я услышала возню в коридоре и в гостиную вошла художница. На ней была старая, потертая джинсовая куртка и льняные брюки. Образ завершали тяжелые кожаные ботинки. Значит, это ее повседневная одежда. Весьма интересно.
-Привет, Джонатан, – сказала она и перевела взгляд на меня. Ее лицо исказилось. – А вы что здесь делаете?
Уверена, она не это хотела сказать.
-И вам добрый день, мисс Доусон, – я сладко улыбнулась. – Дело в том, что Сидни заболела и попросила подменить ее. Надеюсь, вы ничего не имеете против?
Художница помедлила с ответом.
-Что вы, думаю, мы прекрасно проведем время, – какая вежливость! Мисс Доусон достойна восхищения.
-Тогда начнем? – я поставила на стол диктофон.
-Пожалуйста.
Это было похоже на игру: я задаю вопрос – получаю ответ, и ничего более. Ответы чаще были краткими, из чего я сделала вывод, что она не очень-то любит говорить. Иногда в разговор некстати вмешивался Джонатан, но всегда закрывался, поймав злой взгляд художницы. Но меня начала волновать одна вещь – под конец интервью никак не могла сосредоточиться на ответе. Я слушала ее голос, но… ничего не слышала. Смотрела в глаза – и терялась в них. Вопросы закончились, пора было выходить…. У моей мамы есть прекрасное обозначение тому, что я сейчас сделала – выпустить чертей. Как же напоследок без шоу?
-Мисс Доусон, вы читали утреннюю газету? – спросила я, стараясь, чтоб мой голос звучал как можно безразличнее.
Художница вопросительно подняла бровь. Я затаила дыхание.
-Газетчики умеют лепить сенсацию.
-Вы правы, но все же не могу не подивиться, как это у них получается, – я сделала вид, что задумалась. – Так правдоподобно.
-Да, – Кеннет посмотрела на свои ногти, – скорее всего, вы поделились с ними рецептом. Ведь знаете, как из дерьма сделать конфетку.
Я почувствовала, как во мне снова вскипает вулкан.
-Щека не болит?
Художница обнажила клыки, я готова поклясться, что слышала, как из ее горла донеслось тихое рычание. Мы были похожи на двух хищников, оценивающих силы друг друга. Казалось, эти секунды длились вечно.
-Ай! – внезапно вскричал Джонатан. Мы обе перевели на него взгляд и заметили большое пятно от чая, расплывающееся на смятом пиджаке.
-Ничего, со мной все в порядке, – он резко встал, – я сейчас приду.
Я и Кеннет одновременно поднялись, словно по сигналу.
-Спасибо за интервью, мисс Доусон, я пойду, – выпалила я. – До свиданья.
-До свиданья.
Снова все повторилось, снова я все начала и снова за это поплатилась! Не знаю…. Каждый раз, когда смотрю в ее глаза, то просто теряю голову, хочется прогнать эти мысли – вот почему я и нападаю. Вся сдержанность и хваленая объективность растворяется в воздухе. Я не могу это терпеть. Намеренно заставляю ее вызывать во мне злобу. Но метод стал давать осечки, я злилась буквально несколько минут, потом же хотелось побежать обратно или хотя бы просто взглянуть на нее, извиняясь.
Прошла неделя. Интервью уже давно было готово, я получила премию, но потеряла покой. Ларри первым заметил, что со мной творится нечто странное, и предложил свою помощь, но я решительно отказалась, утверждая, что все в порядке. Для начала нужно было самой разобраться, почему все валится из рук, а на работе даже на секунду не могу сосредоточиться.
Эфини вернулась из Рима с новыми контрактами. Я искренне за нее порадовалась. Темы Кеннет Доусон при разговоре мы не касались – от одного только упоминания меня дергало. Короче, я медленно, но верно сходила с ума. О приступах неконтролируемого гнева вообще молчу. Я чувствовала себя зеленым подростком, который впервые влюбился и даже не представляет, что ему с этим делать. Влюбился? Такого просто не может быть, но… похоже, я наконец нашла этому определение. Только стало еще хуже. Я, Сьюзен Тиллиган, примерная жена, которая спит только с мужчинами из высшего общества…. Кеннет – женщина, и с этим ничего не поделаешь. Прошло немало бессонных ночей, прежде чем я поняла, что со мной творится. Да, веселая у нас с Ларри семейка, ничего не скажешь….
