Текст книги "Тень (СИ)"

Автор книги: zlyuka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Ты узнаешь нашу гостью, Северус? – Волдеморт открыто забавляется.

– Да, разумеется, – ни один мускул не дрогнул на лице, голос холодный, безучастный.

– Северус! Пожалуйста!

Но мольбы несчастной зельевар практически не слышит. Он с такой отчаянной силой активировал собственные внутренние щиты и барьеры, что на миг потемнело в глазах. Он не чувствовал ничего, видел сквозь пелену тумана и слышал будто из далека. Он чувствовал – Волан-де-морт «препарирует» его мозг прямо в этот самый момент, малейшая слабина и трупов сегодня будет два.

Его защита устояла.

Однако же хруст треснувшего позвоночника полоснул слух, будто раскат грома. И тело его бывшей коллеги, медленно исчезающее в бездонной пасти огромной змеи, мужчина видел предельно четко.

Довольно явственно в памяти Снейпа отпечатались моменты гнева Лорда, после которого мужчина во всех красках изучил цвет боли – для него он почему-то был темно синим, а ее вкус – солоновато металлический вкус крови. А еще в сердце зельевара поселился бесконечный страх, животный ужас, с которым он оказался не в состоянии справиться. И боялся Гроза хогвардских подземелий отнюдь не боли или смерти. Его ужасала перспектива вновь вернуться в школу, давным-давно ставшую домом. С замиранием сердца мужчина представлял, как снова встретится со взглядами всех его обитателей. Как увидит в любимых синих омутах ненависть и презрение к предателю и убийце Дамблдора.

Каждый раз, являясь на очередной зов Хозяина, Северус почти умирал от ужаса, ожидая, что именно сегодня получит тот роковой приказ, которого так страшился. Получит должность директора Хогвардса – свой личный ад.

И вот уже перед ним величественный, еще совершенно невредимый Большой зал с заполненными студентами факультетскими столами. Директор Снейп произносит традиционную приветственную речь перед началом нового учебного года, но собственного голоса не слышит. Он слышит лишь гробовую тишину, воцарившуюся в зале. Видит лишь ненависть и недоверие в лицах юных волшебников.

Спина прямая.

Лицо – посмертная маска.

Все щиты на максимуме – попытка не утонуть в густой, почти осязаемой ненависти, окружившей его непробиваемым коконом.

По обе стороны от него Амикус и Алекто Кэрроу – Пожиратели смерти. Как и он сам.

Наверное, в целом мире, во всей Вселенной не сыскалось бы человека мечтающего об окончании войны больше, нежели мечтал об этом слуга двух господ – Северус Снейп. Даже невзирая на то, что мужчина прекрасно осознавал – конец войны лично для него означает однозначную смерть. Без вариантов. Кто бы ни одержал верх. Шпион, знающий самые неприглядные вещи о тех и других, будет для победителей как заноза в заднице, то есть крайне нежелателен и опасен, а значит, удален в кратчайшие сроки. И тут уже не столь важно запытает ли его до смерти лично Волдеморт или в усмерть зацелуют дементоры... Смерть он воспринимал, как избавление, блаженство, на данный момент ему не доступное. Еще не время. Пока жив Волан-де-морт, Северус был готов цепляться за собственное существование зубами, потому как больше всего хотел уничтожить монстра. А уж когда эта безносая тварь издохнет, можно и самому почить со спокойной совестью.

Хогвардские будни, как и ожидал самый молодой директор, больше походили на кошмарный театр абсурда. Перекроенная на новый лад школьная программа, назначенные профессорами Пожиратели смерти, негодование и безмолвные протесты основного преподавательского состава, глупые попытки борьбы учеников, взыскания, превратившиеся для детей в смертельно опасные пытки, давление со стороны Темного лорда, а также постоянное отслеживание хаотичных передвижений Золотой троицы. И это только немногие из множества проблем...

Кто бы знал, как самый молодой в истории этой школы директор весь нервно трясется внутри, подходя к горгулье у входа в директорский кабинет. Каждый раз он ожидает, что эта своенравная стражница не откроет дверь ему – предателю и убийце. И каждый раз проход отворяется без преград.

Хогвардс признал его...

Снейп почти не спал, ночами носясь по коридорам, в надежде первее Кэрроу изловить мелких революционеров, решивших бороться с новым устроем методом разрисовывания школьных стен идиотскими лозунгами. Мозг порой вскипал в попытке непринужденно отбить детей у пожирателей и выдумать правдоподобное, но не опасное для жизни наказание, ведь взыскания Амикуса и Алекто вполне могли обернуться для попавшихся мучительной и болезненной смертью.

Директор искренне недоумевал, почему деканы факультетов так попустительски относятся к выходкам своих подопечных. Особенно нервировала позиция декана Гриффиндора, ведь в большинстве своем именно львята приносили больше всего хлопот своей привычно безрассудной, а в сложившихся обстоятельствах еще и опасной смелостью. В голове не укладывалось – неужели Минерва не понимает, что этот глупый риск не оправдан. Рискуя жизнями детей, они не добиваются ничего, кроме еще более взбешенных Пожирателей в стенах школы, что только усугубляет ситуацию.

Поесть он забывал, поспать было некогда, пил в основном зелья, орал на бесивших подчиненных, шипел на безмозглых учеников, корчился от боли от гнева Лорда, по-тихому следил одним глазом за скитаниями Избранного и его компании. Учитывая ритм, в котором постоянно жил этот человек, ничего удивительного нет в том, что собственный организм, в конечном счете, стал подводить хозяина. Истощенный донельзя, выжатый до капли, он уже давно чувствовал себя инферналом. Все чаще зельевара одолевали опасения, что он не дотянет до столь вожделенной победы, или, того хуже, красноглазая тварь выживет и одержит верх. Вот тогда-то в мозгу Мастера зелий и стали появляться первые мысли о необычном зелье. Том самом, что перекатывалось теперь в котле пред красны очи столь ненавистного монстра.

Волдеморт напрягся и приосанился. Пожиратели встрепенулись и с удвоенным вниманием уставились в обрывки воспоминаний. Разгадка, казалось, наконец-то замаячила предельно близко. Однако вскоре всех снова постигло разочарование – слизеринец не желал отдавать так просто свое изобретение, и изрядно подпортил собственную память там, где она касалась изготовления и активации чудодейственного состава. Эти участки воспоминаний всегда оказывались больше других размытыми и затертыми. Все, что смогла понять Катарина из увиденных ею фрагментов – для активации последней стадии зелья необходимо колоссальное количество энергии. Живой энергии!..

Неожиданная догадка выбила из под ног женщины землю. Если бы она не была прикована магией к стулу, на котором сидела, то, без сомнения, просто свалилась бы. Живая энергия – это, по сути, жизнь в чистом виде. Для создания изобретенного Снейпом зелья необходимо было принести в жертву огромное количество людей! Человеческая жизнь рассматривалась как недостающий ингредиент! Сам человек – сосуд с энергией внутри!

Вот зачем они все здесь. Вот почему, победив в войне, Волдеморт сохранил жизни пленникам. Все они – БАТАРЕЙКИ!

Не помня себя от ужаса, Кэти невидящим взором смотрела перед собой. Сердце сжалось от боли, а из глаз вновь потекли соленые слезы.

«Как же так? Что же ты наделал? В какую кашу превратился твой великолепный ум, что ты решился сотворить подобное?! Это нечто еще более ужасное, чем крестражи Волдеморта. Через это зелье ты был готов обменять жизни сотен людей на одну единственную – СВОЮ!»

Разочарование окатило несчастную женщину ледяной волной. Она в который раз посмотрела на неподвижное тело ... кого? Катарина вновь не знала, кто он?

«Северус Снейп, кто же ты? Надежный тайный защитник или предатель, слизеринский ублюдок или герой, любимый ею мужчина или убийца, готовый принести в жертву своему эгоизму других...»

«Ты сумасшедший. Да, Северус, ты сошел с ума. И мне жаль тебя. Хотя это не мудрено, учитывая то, как ты жил. Другой бы слетел с катушек значительно раньше, а ты, надо отдать должное, продержался достаточно долго».

Очередное воспоминание вынырнуло из прочего сумбура неожиданно ярко и четко.

Кабинет директора Хогвардса. Снейп сидит за столом. Взгляд холодный, но внутри разгорается пламя. Перед ним Катарина Миллер. Женщина, будто взбешенная фурия, что-то кричит, то и дело энергично маша руками и жестикулируя. Директор откровенно упустил причину, настолько пошатнувшую душевное равновесие обычно достаточно спокойной профессорши, потому что все это время напряженно смотрел только на ее рот. Ничего не слышал кроме ударов собственного сердца в ушах. Как завороженный следил только за движениями желанных губ, за которыми быстро мелькал мягкий розовый язычок. Каждый вдох дается все с большим трудом. Дробь сердца сейчас разорвет барабанные перепонки. Кровь вскипает. Мозг отключается.

Секундный провал в памяти и вот уже он впился в ее прекрасные уста отчаянным поцелуем – ни нежности, ни ласки. Мужчина прижался всем телом к женщине. Это не поцелуй – это воздух для умирающего от удушья, живая вода для иссушенной пустыни. Он пьет и дышит сейчас ею. Он вцепился в нее, как в последнюю надежду. Голова кружится, в глазах темнеет.

«Не отпущу!»

«Не отдам!»

«Моя!»

Такая маленькая, такая хрупкая.

«Что я делаю?!»

Секундное просветление. Он готов отпустить, готов оттолкнуть. Но тонкие пальчики вцепились в его мантию, в синих омутах пожар, а поцелуй уже давно обоюдный. Мужчина замер, не сразу поняв, что эти маленькие ручки не отталкивают, а пытаются притянуть его ближе.

Вулкан внутри взорвался, напрочь снося все барьеры и установки разума. В глазах опять потемнело. Все ненужное прочь со стола, здесь нужна только она. Платье задралось, ноги крепко обвили его бедра. Руки мелко дрожат от бешеного возбуждения. Драклова пряжка на брюках разлетается на куски, выдранная одним поспешным движением.

Ему нужно быть в ней!

СЕЙЧАС! НЕМЕДЛЕННО!

Ему нужно слиться с ней в единое целое, иначе он умрет!

Женщина подается навстречу, принимая, спасая ему жизнь. Движения сильные, жесткие. Все ее стоны словить собственным ртом. Прижаться сильнее. Раствориться в ней. Перед глазами пляшут темные пятна, в ушах только ее страстные вскрики, сердце колотится, воздуха не хватает, земля ускользает из-под ног, реальность взрывается оглушительным фейерверком. Темно...

***

Катарина громко глотнула воздух, ошарашено глядя в «экран» округлившимися глазами. Мозг откровенно завис, не в силах в очередной раз переварить свалившуюся информацию.

ОНА СПАЛА СО СНЕЙПОМ!!!

Она только что чувствовала, как этот мужчина ее хотел. Не только в голове, нигде не укладывалось, насколько сильными были его эмоции. А самым убийственным во всем этом было то, что Катарина еще несколько минут назад была искренне убеждена – подобное в принципе не возможно! И ничего такого никогда не было и не могло быть! НО! Это было! И (о ужас!) она вспоминала каждое его прикосновение. Она хотела его. От каждого поцелуя губы пылали, а тело горело огнем его страсти, щедро приправленной памятью о ее собственном бешеном возбуждении.

ОНА ХОТЕЛА СЕКСА С ЭТИМ МУЖЧИНОЙ!!!

Катарина чуть не заплакала снова, когда кусок ее собственной памяти вдруг вернулся и удобно устроился на положенном ему месте, по неизвестной причине до этого пустовавшем.

Тем временем тьма в клубах снейповых воспоминаний медленно отступала, и вновь появилось изображение. Перед неясным взором зельевара все еще метались темные «мушки», но сквозь них уже просматривался потолок. Кабинет директора Хогвардса. Правое колено ноет тупой болью, видимо приземлился именно на него.

«Дела совсем плохи, – отстраненно подумалось ему, – если я когда-нибудь вот так же хлопнусь в обморок перед Лордом или пожирателями, мне точно крышка...»

Приглушенная возня сбоку заставила мужчину за секунду одновременно вздрогнуть, напрячься, отшатнуться, выхватить волшебную палочку и уж потом понять, что он смотрит в синие глаза Катарины. Любимая женщина лежала на полу его кабинета, растрепанная, немного сбитая с толку, но однозначно не расстроенная или разгневанная.

– Привет, – совсем уж невпопад пробормотала она, несколько запоздало смутившись.

Мужчина открыл было рот, но не нашелся, что сказать и закрыл его, растерянно промычав что-то неопределенное.

– Ты же не собираешься сейчас извиняться? – она слегка улыбнулась.

Когда Снейп понял, что все произошедшее не плод его воспаленной фантазии, а вполне себе реальная реальность, кровь в жилах снова потекла быстрее. Тело окатило жаром.

– Я не сделал тебе больно? – сдавленно выдавил он.

– Не смертельно, – опять улыбнулась она.

Несколько ничего не значащих фраз и таких же бесполезных жестов, потому что они всего лишь прелюдия. Ее глаза, полыхающие огнем вновь нахлынувшей страсти, расширились, встретившись с таким же пожаром в его обычно холодном взоре. И вновь их губы жадно впитывают вкус друг друга, тела горят и жмутся теснее. Однако же в этот раз все несколько иначе. Там, на задворках полыхающего страстью сознания, он не хочет вновь причинить боль этой прекрасной, самой любимой женщине. Он не хочет трахать ее на полу, как животное. Хоть раз в жизни он хочет быть нежным. Хочет любить и заниматься любовью...

Он отнес ее в кровать, совсем не чувствуя тяжести своей ноши. Готов выцеловывать каждый участочек ее тела. Мечтает подарить ей свою любовь. Хоть ненадолго.

И уж совсем неожиданно встречает ее взаимность!..

Катарина почти задыхалась, сидя сейчас на холодном неудобном стуле, от нежности и тепла, даримых ей тогда этим странным мужчиной. Они любили друг друга, растворяясь в партнере. Она чувствовала, как пылает лицо, расплывшимся румянцем стыда и возбуждения.

«О, Мэрлин Великий! Вокруг же люди!»

А эмоции и чувства «холодного» Грозы подземелий продолжали опалять всех вокруг своим жаром. Тем самым, что в тот момент беспощадно топил лед, давно и наглухо сковавший все внутри него самого. И это была КАТАСТРОФА! Ведь лед, так долго броней держал вместе ошметки, когда-то бывшие сердцем. А сейчас вся кровь и боль открылись пульсирующей рваной раной. Нервы оголились, скинув холодные кандалы. Вина и отчаяние болезненно потекли по венам, отравляя, воскрешая в памяти все, от чего закрывался столько лет. Плотину подавляемых эмоций прорвало, и теперь поток нескончаемой боли сносил немногие еще устоявшие барьеры.

Из последних сил он пытается сдержаться, пытается быть сильным, привычно холодным, но резкий сдавленный всхлип – это полный провал. Слезы хлынули ручьями.

Где воля?

Где силы?

Он плачет и плачет, и плачет... тихо, беззвучно. Прижавшись лицом к теплой и мягкой женской груди. И чувствует, как его обнимают, а маленькая ладошка нежно гладит по волосам. Женщина молчит и иногда целует в макушку. И мужчина сам не понял, как и когда, но он уже давно говорит и говорит... надрывно и хрипло... рассказывает ЕЙ ВСЁ.

Он так вымотался и так устал... Сил нет даже чтобы дышать. Тяжелая липкая дрема сдавливает раскалывающуюся голову, душит, и он проваливается в сон, будто в бездонную темную пропасть.

Сколько боли... Сколько... Сколько...

– Посмотри на меня, – теплая ладонь касается небритой щеки. – Прошу, Северус.

И он вновь летит в бездонную глубину любимых глаз.

– Я все понимаю, – теперь обе ладошки прижались к его лицу.

– Нет, – хрипит в ответ он.

– Пообещай мне, – ее синие омуты с мольбой всматриваются в его глаза. – Пообещай, что выживешь...

Он горько усмехается и качает головой:

– Это невозможно. У меня нет шансов.

Ее руки крепче сжимают его лицо.

– Пообещай мне.

Он до хруста сжимает челюсти. Безысходность.

– Пообещай! А я обещаю, что буду ждать тебя! Все равно буду помнить, хочу помнить. И ты вернешь мне память, потому что будешь жив. Пообещай!

Он долго молчит, а потом:

– Обещаю.

Они оба знают, что этого слова он сдержать не сможет.

Она сама направила его руку с зажатой волшебной палочкой себе в лицо.

– Я обещаю дождаться тебя. А сейчас сделай то, что должен.

Холодный лед привычно сковывает внутренности, когда синие глаза, секунду назад смотревшие с такой нежностью, пустеют. Он снова один.

За окном пасмурно, тяжелые тучи, без сомнения, скоро прольются сильным дождем. Грудь неприятно сдавило. Пока ничего не случилось, но предчувствие жутко поганое, а оно редко подводит. Директор Снейп медленно бредет по вечернему коридору вверенной ему школы. До отбоя еще далеко, но учеников встречается мало, теперь редко кто осмеливается ходить по школе лишний раз, все больше отсиживаясь в своих гостиных.

Крик. Женский крик разорвал тяжелую тишину.

Сердце камнем свалилось куда-то вниз. Даже странно, что этот холодный ошметок его внутренностей не громыхнул об пол ледяным углом. Северус бегом несется вперед. Поганое предчувствие снова не обмануло.

Открытый класс. Звуки возни и приглушенное переругивание.

Высокая фигура грозного директора материализовалась в дверном проеме. Оба Кэрроу воровато обернулись и, заметив Снейпа, заметно напряглись.

На полу у их ног распростерлось окровавленное тело девушки. Семикурсница из Равенкло. Линда Флетчер.

Безумно хочется убить обоих. Но подобное чревато тем, что позже Темный лорд его самого размажет по полу.

Лицо – привычная безразличная маска.

В голос – льда и стали.

Но по сути ничего не сделано!.. Он не может НИЧЕГО, чтобы не сделать еще хуже.

Девчонка едва жива. Забрал. По-тихому отправил родителям, внушив последним, чтоб той же ночью все вместе исчезли из страны.

– Северус, мальчик мой, – мужчину остановил горестный вздох за спиной. Он обернулся и встретился взглядом с Альбусом Дамблдором, печально взирающим на него с портрета на стене.

Зельевар напрягся и поджал губы, уже готовясь к ответному выпаду. Но старик лишь невесело улыбнулся ему из своей рамы.

– Долгое время я глубоко и непоправимо заблуждался, полагая, что самый мой большой промах – это Том Рэддл. Непозволительно долго и слепо я стремился отыскать в нем добро среди грязи и тьмы, – старик сокрушенно вздохнул. – Однако, больше всего я ошибся, когда не смог рассмотреть силу и неистовый огонь в сердце замкнутого худенького мальчишки. Тот самый огонь, что позволяет вам, Северус, до сих пор держаться в столь невыносимых условиях. Не думайте, мальчик мой, что я не видел, как вам порой бывало тяжело, и что я не ценил вас. Просто все мы обречены играть свои роли в этом страшном спектакле. И надо сказать, что вы прекрасно справляетесь со своей партией.

Снейп приподнял бровь и медленно развернулся всем телом к портрету старого волшебника. А тот продолжал:

– Вы удивительный, Северус. Глядя на вас, мой мальчик, я часто задумывался о том, что мы слишком рано проводим распределение. Хотя надо отдать вам должное, вы сумели стать истинным слизеринцем, хитрым и изворотливым. Однако же ваш острый ум и таланты к наукам вполне пришлись бы ко двору на факультете Ровенны. А способность работать, позабыв о еде и отдыхе, вполне сделала бы своим в стане трудолюбивых Хаффлпафцев. А уж о Гриффиндоре и говорить не приходится!

Бывший декан слизерина, недобро сверкнув глазами, упрямо вздернул подбородок. В ответ Дамблдор лишь лукаво улыбнулся, кивком на что-то указывая. Мужчина растерянно опустил взгляд в поисках того, на что ему намекал бывший директор, и замер, уставившись на меч Годрика Гриффиндора в собственной руке.

– Стоит ли напоминать, – мягко продолжил Дамблдор, – что меч Гриффиндора способен взять лишь тот, в чьем сердце живет храбрость и лишь в том случае, если сам меч признает человека достойным. И вот незадача! До этого момента подобное удавалось проделать только представителям львиного факультета…

В лесу темно. Пронизывающий холод пробирается до костей. Очередное задание, отданное Дамблдором даже с того света, выполнено. Меч Гриффиндора скоро будет у Гарри Поттера. Волшебная сверкающая лань ненавистного профессора ведет мальчишку к нужному месту. Лишь бы Избранный не струхнул сигануть в ледяную воду. И дай Мэрлин, чтоб мальчишка сумел сам выбраться! Снова искупаться в ледяной воде зельевару отнюдь не улыбается.

Снейп, тяжело привалившись к дереву, издали наблюдает за младшим Поттером. Тело сотрясает крупная дрожь. Мокрая одежда прилипла к коже и теперь покрывается тонкой коркой льда. Но сушить тряпки и греться некогда, все силы и магия направлены на поддержание Патронуса.

А лань, кстати, изменилась…

Почти неуловимо. Он сам не сразу заметил. Лишь когда встретился со взглядом волшебного животного и увидел там безграничную нежность, с которой на него смотрел только один человек. Кэти...

Воздух завибрировал волнами мощнейшей магии, стремительно несущейся прямо в лицо.

«Минерва, что же ты делаешь!»

Щитовые чары!

Ментальные щиты на максимум.

Все эмоции прочь!

– Больше вы в Хогвардсе никого не убьете!

Флитвик.

Стебль.

Слизнорт.

«Нет. Нет. Нет. Я не хочу, не могу нападать на них.»

Молнии, плюясь искрами и потрескивая, летят в спину.

– Трус!

– ТРУС!

Северус чувствует себя старым и разбитым, иссушенным, выжатым и пустым. Вроде еще не мертвый, но точно и не живой. Все тело болит, думать с каждым днем тяжелее. Все чаще он размышляет о необычном зелье и все сильнее портит собственные воспоминания. Разрозненные и затертые, они, не успев показаться на поверхности, скорее торопятся скрыться в глубине прочих обрывков и фрагментов, путаясь и теряясь, подобно стайке испуганных мальков.

Но вот снова четкая картинка. Бесконечно черные бездонные глаза пронзительно смотрят из глубин воспоминаний прямо каждому в душу. Словно пространство вывернулось и теперь именно он – Северус Снейп – следит за ними – мелкими притихшими букашками, запертыми за стеклом террариума.

Катарина уставилась в эти глаза, затаив дыхание, не имея представления, что хочет там увидеть.

– Я знал, что рано или поздно, ты найдешь способ вскрыть мне голову, – такой знакомый голос мастера зелий, звучит непривычно хрипло и надсадно.

Женщина, наконец, поняла – Снейп из воспоминаний смотрел в зеркало, и его отражение из прошлого обращалось к Волдеморту из настоящего, впившемуся в него сейчас своим кровавым взглядом.

– Не знаю, сколько ты смог достать, но будь уверен – всё правда! Я предал тебя. Хотя нет, не так... – кривая улыбка коснулась некрасивого истощенного лица зельевара. – Чтобы предать, изначально нужно быть верным. Ты никогда не был мне Хозяином, потому что я никогда не был по-настоящему твоим слугой.

Волдеморт яростно со свистом втянул воздух. В зале послышались шепотки и ропот. Катарина, ничего более не замечая вокруг, впитывала каждое слово.

– Хочешь жить вечно? Быть всесильным и неуязвимым? – в голосе появились ставшие женщине теперь почти «родными», истинно снейповские, язвительные, насмешливые нотки.

Мужчина фыркнул, вновь криво усмехаясь:

– Держу пари, зелье готово. И оно рядом с тобой. Не хватает только ключа. Сотни вариантов не подошли... Не так ли?

Темный лорд сжал подлокотники своего кресла с такой силой, что дерево под его пальцами жалобно хрустнуло.

Катарина тревожно вжалась в стул.

– Я скажу, – кивнуло отражение Снейпа из воспоминаний. – Я двадцать лет мечтал сказать это, глядя в твою поганую морду. Жаль. Если ты видишь и слышишь этот мой монолог, скорее всего я почти мертв, и в твои глаза мне заглянуть не удастся.

Катарина едва дышала. Предчувствие чего-то непоправимого, заполнило ее всю. Сердце бешено колотилось. Пространство почти искрилось всеобщим напряжением. Губы профессора зелий изогнулись в злобном оскале. Глаза полыхнули безумным блеском.

– С Д О Х Н И.

...вот так...

Одно слово.

Никаких мудреных названий, никаких любимых имен. Просто крик души.

Катарина закрыла глаза в тот момент, когда мутная желтоватая жижа взмыла ввысь над котлом.

Процесс запущен. Зелье активировано.

Теперь нужна Живая энергия...

«Ну и пусть!»

Пусть эти минуты станут последними. Но на душе отчего-то безумно легко и спокойно.

«Ты все сделал правильно, любимый. Ты все же нашел способ низвергнуть чудовище. И пусть ценой станут жизни присутствующих, но это спасет тысячи или даже миллионы других людей, ни в чем не повинных, даже не подозревающих о существовании магии, войны и темного лорда.»

Жуткие вопли и пронзительный свист заполнили пространство. Кэти даже обреченно усмехнулась в душе: «На тот свет мы, похоже, попадем оглохшими.». Казалось, что уцелевшие до сих пор обломки стен замка, теперь рушатся, навечно погребая под своими каменными завалами побежденных и победителей без разбору. Однако собственные ощущения почему-то сбивали с толку. На фоне разразившейся кругом какофонии болезненных стонов и грохота, в собственном теле Кэти не ощущала никаких признаков скорой кончины. Робко приоткрыв один глаз, она чудом не ослепла от резанувшей зрение яркой вспышки. Все звуки, наконец, слились в один высокий звенящий свист, внезапно вспоровший воздух пронзительным предсмертным воплем, от которого все волоски на теле приподнялись, а вдоль позвоночника пролегла ледяная дорожка. Последовавший дальше оглушительный взрыв, окатил тело горячей волной и чем-то противно липким. Все стихло так же внезапно, как и началось.

Это конец, вдруг пронеслась в голове непрошенная мысль.

Однако женщина, совсем не ощущала себя мертвой...

Осторожно предприняв вторую попытку осмотреться, она убедилась, что вакханалия закончилась, и теперь глаза способны видеть. Первым, что бросилось ей в глаза, оказалось окровавленное, облепленное тошнотворными ошметками разорванного на куски тела, кресло-трон, на котором совсем недавно восседал самый темный волшебник современности. Стараниями того самого темного Лорда Кэти оказалась, так сказать, «в первых рядах», так что зрелище смогла оценить в мельчайших подробностях. От вида кровавых брызг, рваных кусков мяса и внутренностей, собственный желудок в момент скрутило так, что женщину бы без сомнения вырвало, если бы было чем.

Никаких сомнений быть не могло – Волан-де-морт мертв.

Вокруг теперь царила полная тишина. Каждый боялся пошевелиться, будто это могло вызвать новую волну смертоносной магии. Катарина с опаской огляделась, содрогаясь от ожидания увидеть горы трупов вокруг. Но люди, так же как и она сама, оторопело смотрели по сторонам, растерянные и напуганные. Но...

ЖИВЫЕ!

Все живые!

Взрослые и дети, защитники Хогвардса и Пожиратели, авроры, фениксовцы и даже Гарри Поттер, избранный, который снова выжил.

Все, кроме Волан-де-морта.

– Снейп! Гребаный ты предатель! – от визгливого крика миссис Лейстрендж, всего самую малость не сошедшего на ультразвук, первоначальное оцепенение пало, и все разом вздрогнули.

Сумасшедшую ведьму, кинувшуюся к телу «предателя» с перекошенным ненавистью лицом и скрюченными судорогой пальцами, в два счета скрутили опомнившиеся авроры. Женщина истошно кричала, брыкалась и молотила всеми конечностями, но магию так и не применила. Странно…

Робко закравшееся в голову подозрение, казалось столь нереальным, что об этом было страшно даже полноценно подумать. С колотящимся сердцем Кэти перевела недоверчивый взгляд на Пожирателей. Недавние победители, растерянные и перепуганные, сбились в трясущуюся от страха кучку. А их окровавленные левые предплечья, подтверждали самые смелые догадки. Они стали толпой бессильных СКВИБОВ.

Зелье, уничтожившее Волан-де-морта, питалось не энергией жизни, а энергией темной магии самого темного Лорда. Той энергией, что он использовал, клеймя своих слуг. Через его Темную метку каждый, кто имел на себе этот знак, был связан с Хозяином, безоговорочно подчинялся ему. И будто в насмешку, теперь каждый из них отдал всю свою магию на то, чтобы этого Хозяина уничтожить.

Все Пожиратели.

Все без исключения.

И Северус...

====== Эпилог ======

– Отдай! Отдай, кому говорю! Это не тебе! Мам, пап, скажите ему!

Высокий черноволосый мужчина, вдохновенно помешивая соус, умопомрачительно благоухающий специями и пряностями на всю кухню, приподнял одну бровь и улыбнулся. Светловолосая пухленькая женщина строго глянула на детей.

– Что вы опять не поделили?

– Мам, это мое письмо! – возмутилась девочка одиннадцати лет, изо всех сил пытаясь отнять мятый конверт из цепких ручонок брыкающегося младшего брата.

– Не твоё! – протестовал тот.

– Мое! – взвизгнула сестра. – Там написано «для мисс Киры Хант»! От какого-то мистера Хогвардса. Отдай, глупый мальчишка!

Оба взрослых замерли на месте, позабыв о продолжающейся детской перебранке, возне и подгорающем соусе. Затаив дыхание, женщина медленно подняла свои синие глаза на мужа и вздрогнула. Он стоял неподвижно, как каменное изваяние, напряженно и настороженно сверля жену бездонной чернотой своего взгляда. Без сомнения, это был Северус Снейп.

Почти полгода Катарина Миллер практически прожила в больнице Святого Мунго, просиживая у постели не приходящего в сознание Снейпа день за днем. Прогнозы врачей были крайне плачевны и безнадежны, однако женщина продолжала держать любимого за руку и неустанно звала его вернуться к ней.

Для всех без исключения его пробуждение стало воистину сюрпризом. Для всех, кроме неё. Потому что она точно знала – этот мужчина всегда откликается. Когда его помощь была нужна, он всегда оказывался рядом. Бурчал, язвил и говорил гадости, но всегда приходил. А ей он был нужен, как воздух! Так что Кэти была уверена, он вернется. Он ее не оставит.

И он вернулся.

...без магии и без памяти...

И так было даже лучше. Это стало подарком судьбы, вторым шансом, позволившим строить новую жизнь, не неся на плечах неподъемный груз прошлого.

Кэти спрятала собственную волшебную палочку подальше и вместе с мужем уехала в их новый дом в самом обычном маленьком далеком городке. Вскоре у Хантов родилась дочь, а позже и сынишка. Они жили обычной жизнью, любили детей, дружили с соседями. А еще миссис Хант не могла сдержать счастливых слез, когда муж смотрел на нее открытым любящим взглядом, не затуманенным болью и ужасами из прошлого. Того прошлого, что ему посчастливилось забыть.

Напряжение достигло критической точки, и даже дети притихли, настороженно поглядывая на застывших родителей.

Мужчина попытался улыбнуться, надо признать не очень удачно. Но его начинание тут же подхватила женщина.

– Думаю, надо его распечатать, тогда и узнаем от кого оно, – проговорила она, продолжая смотреть мужу в глаза.

Тот согласно кивнул и, снова как-то робко улыбнулся.

И тут женщина поняла – он боится!

Северус Снейп вернулся.

Он все вспомнил.

Когда? Как давно это случилось?

Но этот человек точно не хочет быть Северусом Снейпом! Он мечтает остаться Майклом Хантом – обычным маглом, любящим жену и детей, с обычной работой, на выходных устраивающим пикники на заднем дворе собственного ничем неприметного дома...

И сейчас он до дрожи боится ее реакции, боится все потерять...

Кира и Оливер Ханты с разницей в два года оба отправились учиться в Хогвардс, где на уроках Истории магии узнали о подвигах одного из самых смелых людей в истории – Северусе Снейпе, к сожалению много лет назад пропавшем без вести.