Текст книги "Тень (СИ)"

Автор книги: zlyuka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

«Что ж тебе нужно на самом деле, напыщенный чистокровный павлин? Коль уж твой лорд такой сильный, на кой хрен ему здался безродный полукровка? Все это крайне плохо пахнет, Люцик, можно даже сказать смердит на всю округу.»

– Нет, я не хочу.

– Северус, ты подумай. Время еще есть. Лорд готов ждать пока ты окончишь школу.

– Я не хочу, Люциус.

Лица собеседников закружились темным вихрем, облако задрожало и разгладилось.

И вновь звук опережает образы. Ругань и крики. Уже знакомые голоса. Отец с матерью грызутся как собаки, кричат. Женщина яростно пытается ногтями достать лицо мужа. Тот, в свою очередь, наносит ей два сильных удара – в грудь и в лицо.

ЗЛОСТЬ. Злость с большой буквы и такая же Ненависть взорвались где-то внутри. Северус, отшвырнув все, что мешало двигаться вперед, подлетел к отцу и, схватив удачно подвернувшуюся пустую бутылку, со всей силы ударил ею того по затылку.

На секунду повисла звенящая тишина, все трое замерли, оторопело глядя друг на друга. И вот мужчина покачнулся и неверной рукой ощупал голову. Широкая ладонь окрасилась кровавыми пятнами.

– Ах, ты ж выродок, – прорычал он. – Убью!

Да уж, «папочка» здоровый как бык, и в голове ничего, одна только кость – не проломить...

Удар в челюсть, свет на мгновение погас.

«Не сдаваться!»

Удар в ответ. Собственный кулак пронзила резкая боль, но мужчина тоже отшатнулся.

«Не отступать!»

Снова удар в ненавистную рожу. В глазах отца замешательство и гнев.

С гортанным рыком мужчина бросился на сына.

Драка. Крики матери. Ненависть, застилающая глаза.

Огромные ручищи сдавили горло, воздух исчез, в глазах потемнело, а грудь горит огнем. Звуки долетают издалека, слов не разобрать. Только голос матери. Где-то там, далеко.

«Мама!»

Тьма.

Заплетающийся в тугой узел туман. Подросток с жуткими кровоподтеками на шее, умоляя, хрипит в окрашенное синяками, отекшее лицо матери:

– Мама, ну зачем ты терпишь этого урода? Прошу, уйдем отсюда. Ты же волшебница, зачем тебе эта магловская скотина?

– Прекрати!

– Он же убьет тебя рано или поздно! И меня убьет, мама! Прошу, давай уйдем.

– Прекрати! – взвизгнула женщина. – Он твой отец!

– Он мне не отец! – горло пронзила боль, вместо крика хрип.

Звонкая пощечина. Северус даже не пытался увернуться от удара. Мальчик в ужасе уставился на мать, она никогда прежде не поднимала на него руку.

– Мама, – только и смог он растерянно выдохнуть.

– Не смей так говорить об отце! Ты живешь в его доме. Он тебя кормит и одевает...

В глазах снова всё потемнело. Тихий шёпот:

– Ты меня с кем-то спутала...

Звук закрывшейся за спиной двери. У него больше нет дома…

====== Глава 11 ======

Очередной перерыв. В этот раз Волдеморт не помчался испытывать новые варианты желаемого заклинания, а замер у раскинутого перед ним телом слуги. Задумчиво, с нескрываемым интересом, будто видит впервые, темный волшебник исследовал взглядом изможденное лицо Снейпа. Потом вдруг криво ухмыльнулся и, хрипло хмыкнув, резко развернулся и все же направился к двери.

+++

В комнате жутко душно. Желудок уже полдня возмущается, силясь напомнить хозяину, что не мешало бы чего-нибудь съесть.

Северус, с грустью изучая свое отражение в зеркале, осторожно ощупал живописные разноцветные синяки на шее. Горло болит, говорить трудно, протолкнуть в себя хоть что-то съедобное вообще каторга.

Стук в дверь.

Мальчик вздрогнул и застыл на месте.

«Кто это может быть?»

Скрип дверных петель, из полутьмы коридора его внимательно изучают темно-карие глаза.

– Привет, – улыбнулась невысокая, чуть пухленькая женщина. – Как устроился?

– Нормально, …спасибо, – растерянно прохрипел юноша.

Он плохо запомнил ее – хозяйку этой крохотной дешевой гостиницы. Вчера, когда после нескольких дней бесцельного брожения по улицам и стольких же ночей под открытым небом, он наткнулся на вывеску этого заведения, ноги сами пошли в поисках кровати и душа. Он отдал все деньги что у него были и снял эту комнату. Все это он проделал, находясь будто в тумане. Так что гостью, а точнее хозяйку этих “апартаментов”, мальчик узнал не сразу.

– Можно войти? – спросила тем временем женщина, с интересом разглядывая постояльца.

«Что ей нужно?!»

Северус отступил в сторону, позволяя пройти. От волшебного запаха свежей сдобы и ванили, вошедших в комнату вместе с гостьей, желудок больно сжался и издал протяжный жалобный стон. Юноша густо покраснел и напрягся, будто это могло заставить строптивый орган замолчать.

А вот женщина, казалось, совершенно не смутилась и уверенно направилась к небольшому столику у окна.

– Иди сюда, – жестом позвала она его за собой.

И, поставив на стол довольно приличных размеров блюдо, полное румяных пирожков и булочек, по-свойски плюхнулась на шаткую табуреточку.

Северус будто прирос к полу. Он озадаченно глядел на странную и неожиданную визитершу, все еще безуспешно силясь понять: «Что ей, Мэрлин подери, надо?». Слюна, тем временем, заполнила рот настолько, что на горизонте замаячила вполне реальная возможность утонуть. Северус с усилием проглотил жидкость, невольно поморщившись от пронзившей горло боли.

– Вот я дура! – пробормотала вдруг женщина и стремительно покинула комнату.

Юноша еще пару минут удивленно изучал закрытую дверь.

«Что это было?»

Потрясающий аромат, исходивший от угощения, буквально сводил с ума голодного человека. Он поспешно сел за стол и, схватив ближайшую булку, откусил небольшой кусок. Желудок радостно кувыркнулся, слюна потекла еще сильнее, но сам он тут же понял, что проглотить этот кулинарный шедевр просто не в состоянии. Горло, казалось, сейчас взорвется.

Открыв окно, парень с досадой выплюнул кусок сдобы, и уже хотел отправить следом и остальное ароматное издевательство, как дверь снова распахнулась, впуская недавнюю гостью. Женщина торопливо присела на прежнее место и опустила перед ним красивую, расписанную цветами тарелку, полную прозрачного, аппетитно пахнущего бульона.

– Прости, я совсем забыла о... – женщина смущенно запнулась и прикоснулась к своей шее, вскользь глянув на виднеющиеся из-за ворота его рубашки желто-сиреневые пятна.

Воспоминания расплылись и словно утекли сами в себя, как тягучая жидкость. Но хотя зрительно никаких образов больше не было, в помещении продолжал витать тот запомнившийся голодному подростку аромат еды; мягкая, добрая улыбка совершенно постороннего человека и неожиданный уют необжитой съемной комнатки в захудалой гостинице.

По поверхности импровизированного экрана поплыли идеальные круги, будто от камешка, брошенного в скучающую воду.

Первыми из омута вынырнули нежно розовые губы, изогнутые игривой улыбкой.

– Сколько тебе лет? – спросила хозяйка гостиницы, озорно поблескивая красивыми карими глазищами.

– Я несовершеннолетний, – уверенно и четко ответил юный Снейп.

– Ух, какой понятливый! – еще шире улыбнулась женщина. – И что, совсем не интересно?

Парень посмотрел ей прямо в глаза и сглотнул. Конечно ему было интересно! Еще как интересно, и этот интерес рисковал скоро стать заметным.

– Как твоя шея? – сменила она тему.

– А... лучше, – растерялся было он, хотя и старался изо всех сил собраться.

– Знаешь, – вдруг погрустнев, заговорила женщина тихо, – ты напоминаешь мне одного человека...

Она встала и подошла к нему вплотную. Северус даже через одежду почувствовал тепло ее тела.

– Анна, я не... – договорить он не успел, потому что ее теплые мягкие губы коснулись его.

Это было не так как с Лили. Поцелуи с рыжеволосой колдуньей заставляли его гореть. Казалось, если их губы разомкнутся, то он не сумеет больше дышать.

Анна же своим поцелуем словно вдыхала жизнь в умирающего. Юный Снейп рядом с этой взрослой женщиной очень скоро перестал не то что думать, он перестал воспринимать все вокруг. Чувства. Непередаваемые прекрасные ощущения уносили его куда-то очень далеко под облака.

Катарина была уверена, что щеки ее сейчас пылают, как маки. Это был настолько интимный момент, настолько личный, что невозможно было даже представить степень кощунства, совершаемого ими этим «подглядыванием». Той ночью будущий Гроза подземелий стал мужчиной. И был он в этот момент настолько чувственным, нежным и настоящим, что Кэти в очередной раз подивилась – как этот человек мог стать в будущем «Слизеринским ублюдком».

Радостный заливистый смех вывел Кэти из нахлынувших раздумий. Женщина хохотала, иногда взвизгивая и икая. Гамма чувств, окатившая вдруг зрителей, была столь неожиданной, что все смолкли и перестали обсуждать богатые впечатления от увиденного ранее. Радость, легкость и веселье. Самые, казалось бы, обычные чувства для обычного человека, однако столь разительно отличающиеся от привычных этому совсем молодому парнишке.

Сейчас ему было просто по-человечески хорошо и спокойно. На какое-то время он забыл о проблемах и печалях, беззаботно и искренне хохоча, швыряя подушками в ставшую вдруг такой близкой женщину и укорачиваясь от ее ответных бросков.

– Сдавайся! – громко выкрикнула Анна и, увернувшись от пролетевшей у самого уха подушки, прыгнула на парня, обхватив его ногами и руками.

Раскат обоюдного смеха смешался с грохотом падения. Северус вывернулся и, оказавшись сверху, принялся щекотать извивающуюся и икающую подругу.

– Хватит! – умоляюще простонала женщина, не в силах больше смеяться.

– Сдаешься? – победно усмехнулся парень.

– Сдаюсь, сдаюсь, – мурлыкнула та в ответ, осторожно обвивая его шею и притягивая ближе.

Тут же в сердце вспыхнула искорка вины и горечи. Высвободившись из объятий, Северус отстранился.

– Ты чего? – тёплые карие глаза вопросительно заглянули в его черные.

– Я не могу.

Идеальные бровки приподнялись.

– Прости, Анна, я правда не могу. Я люблю Лили.

Какое-то время женщина скользит взглядом по его лицу, потом мягкая улыбка чуть заметно трогает ее губы.

– Был бы ты, мальчик, постарше лет на пятнадцать, или мне скинуть бы двадцаточку...

– И что? – грустная улыбка.

– И никуда б ты от меня не делся. Я бы не отпустила...

====== Глава 12 ======

– Почему нас до сих пор не убили?

Кэти вздрогнула и обернулась. Казавшиеся нереально огромными через диоптрии неуклюжих очков глаза профессора Трелони, расфокусировано и со слезами блуждали по полуразрушенным стенам еще совсем недавно великолепного замка.

– На что мы им здались? – всхлипнула прорицательница, совсем по-детски шмыгнув носом.

– Сибилла, не надо – тяжко вздохнула профессор Стебль, украдкой смахивая слезу со щеки и поморщившись.

Катарина молча и, считай, бездумно наблюдала за этой картиной. С каждой минутой силы покидают душу и тело. Боль от поражения и утраты стольких людей, будущее без надежды, эмоциональное истощение и банальная физическая усталость, сплетенные вместе в тугой пучок, с такой силой давят на грудь, что женщина неожиданно для себя поняла – она вполне разделяет растерянность профессора прорицаний. А ведь и вправду, зачем весь этот балаган? Разворотить голову Снейпа «победители» вполне могли и без такого количества бесполезных соглядатаев. Так зачем же их всех оставили в живых?

В который раз она уже ловила себя на том, что неосознанно скользит взглядом по худой, распластанной на длинном факультетском столе фигуре этого странного мрачного человека.

«Как же так? Почему ты стал таким?… Ведь даже годы, проведенные рядом с отцом-деспотом и садистом, не сломали тебя. Даже после всего, что довелось тебе пережить, ты сумел так искренне смеяться и так ярко чувствовать. А черные омуты твоих глаз не окатывали окружающих льдом и презрением, а светились неподдельным огнем, желанием жить и любить. Что еще могло случиться с тобой столь ужасное?..»

+++

Хогвардс экспресс стремительно мчится вперед, оглашая окрестности радостными гудками. Звук движущегося поезда. Рельсы-рельсы... шпалы-шпалы...

Северус один в купе. В этот раз он не стал разыскивать Лили на перроне. Жуткие стыд и вина все сильнее сдавливают вполне пришедшее уже в норму горло. Мальчик не знает как смотреть теперь в любимые изумрудные глаза, ведь он предал ее, изменил ей.

Уже вполне привычно образы и воспоминания растекаются и мутнеют. Снова обрывки фраз и выныривающие из глубин чужого сознания лица.

«Где ты был все лето?» – Лили с каждым днем расцветает, взрослеет. Она становится девушкой, такой женственной и красивой. Только от взгляда на нее, от ее близости, сердце готово выпрыгнуть из груди и устроиться в ее маленьких нежных ладошках – пусть делает с ним, что захочет...

«Северус, подумай. Только с Ним ты сможешь добиться высот. Только рядом с нашим Лордом ты докажешь всем, что достоин большего, нежели вечно быть в глазах окружающих «нищим полукровкой», – породистое красивое лицо Малфоя еще дважды выныривает из круговорота воспоминаний.

«Далеко собрался, Нюньчик?» – противно насмешливый голос Блэка. Ехидная улыбка Поттера. Перепалки с «мародерами» все чаще.

– Как ты можешь общаться с этими... слизеринскими подонками? Они просто ужасны! -от негодования, обычно такой красивый, голос Лили срывается на визг.

– Чем гриффиндорские подонки лучше слизеринских? – волна ответного негатива грозится выплеснуться на любимую девушку.

– Как ты можешь даже сравнивать?! – девушка от возмущения и досады даже ногой топнула.

Снейп с силой сжал челюсти, силясь сдержать поток годостей, готовый в любую минуту сорваться с языка.

Лили. Его прекрасная огненноволосая колдунья ускользает все дальше от своего нескладного, «неправильного» друга.

Облака воспоминаний вновь стремительно завертелись. Воспоминание очень яркое, но до краев пропитанное злобой, досадой, обидой, чувством собственной униженности, ненависти и ... растерянности. При этом странно, сам Снейп смотрит на себя будто со стороны.

Солнечный день, его любимое место под деревом у озера. Он точно знает, что отлично сдал сегодня экзамен, но снова и снова пробегает взглядом по неровным строчкам черновика. Да. Все верно!

Знакомые голоса. Знакомые и ненавистные.

Удар в спину. Легенькое проклятие. Почти успел среагировать. Почти... Палочка отлетела куда-то в траву. Черт, эти гриффиндорские недоумки как всегда нападают толпой и со спины.

Отчаянный бросок к своей палочке, ноги подкосились, тело, будто чужое.

– Вы дождетесь своего! – прошипел Снейп, безуспешно пытаясь высвободиться из невидимых пут.

– Дождемся чего? – расплылся в наглой ухмылке Блэк.

Из уст Снейпа вырвался поток витиеватой ругани и проклятий, однако палочка лежала в трех шагах от хозяина...

– Ох, и поганый у тебя рот, – презрительно фыркнул Поттер.

Взмах палочкой. В эту же секунду Северус почувствовал, будто тонет, причем в чем-то горьком и скользком. Из последних сил силясь прокашляться и схватить спасительный глоток воздуха, он наконец понял что это – мыло! Розовая жижа, пузырясь и пенясь, стремительно заполняет рот.

– Оставьте его в покое!

Ужас, сковавший тело в эту секунду, не сравнить ни с одними путами. Ужас от того, что любимая девушка стала свидетелем его унижения. Северус замер, напрочь позабыв о попытках вдохнуть сквозь пенящийся кляп, сердце пропустило удар.

Мир вокруг растянулся и поплыл, будто солидарный с душащей мыльной жижей. Наглая, надменная полуулыбка, искривившая губы Поттера, голос Лили. Уши будто заложило. Неожиданно парень понял, что может пошевелиться, путы почти рассеялись.

«Палочка!». Он дернулся в сторону, ища взглядом вожделенный предмет. «Акцио палочка!». Бинго!

«Убью!», – лихорадочная мысль промелькнула в голове. Все заняло меньше секунды времени – взмах палочкой, проклятие слетело с губ, лицо врага в крови, ...но тут мир покачнулся и перевернулся с ног на голову!.. Ну, конечно, Блек, удар в спину! Собственная мантия, будто глумясь над хозяином, решила подыграть недругам, опутав длинными полами руки и голову. Громкий хохот со всех сторон, довольные смешки «мародеров» и ... плохо скрываемая улыбка, тронувшая губы любимой.

От накатившей на парня обиды, бешенства и злости потемнело в глазах. Катарина даже не успела понять, что происходит, как в мозгу Снейпа, а значит и всех присутствующих четко выстроилась цепочка – от изобретенного им самим проклятия, подвешивающего противника вниз головой, до Поттера, применившего это заклинание к автору. И связующим звеном между этими точками была Лили... Только она знала, и только она могла рассказать...

– Расколдуй его, – проговорил любимый голос.

Удар о землю.

– Повезло тебе, Нюниус, что Эванс рядом оказалась, – отозвался Поттер.

– Мне не нужна помощь паршивой грязнокровки! – слова слетели с губ, совсем позабыв спросить разрешения у мозга.

Смысл сказанного не сразу дошел даже до самого Снейпа. Лили нехорошо прищурилась и поджала губы. Злость в момент отхлынула вместе со всеми красками с лица парня. «Что я наделал?!»

Мир снова полетел. Белое марево, кружась и перекатываясь, выстраивало вереницу новых воспоминаний все больше отчаивающегося человека.

О своем собственном унижении Северус и думать позабыл практически сразу. Все мысли его сосредоточились только на одном – вымолить прощение у Лили. Он пытался с ней говорить, пытался объяснить, даже на коленях стоять, готов был сделать, что угодно, лишь бы любимые изумрудные глаза не смотрели с таким презрением и холодом. Но девушка была непреклонна.

В следующую минуту Катарина почувствовала жуткую духоту, а в нос ударил противный запах кислого пива. Северус поморщился и подошел к видавшей виды барной стойке.

– Мне нужна миссис Колински, – обратился парень к сухонькому лысоватаму мужичку, размазывающему тряпкой мутные разводы по мокрому стакану.

– На что тебе Анька-то? – насторожился бармен.

Парень пригвоздил мужика фирменным взглядом Грозы подземелий, ввиду юного возраста слегка облегченным, но уже тогда имеющим колоссальное воздействие на людей.

– Так нету, уехала она, значит, – пробормотал, вытянувшийся в струнку бармен.

– Куда?

– Да с сестрой родной у нее беда какая-то приключилась. Анька мне эту богадельню за полцены по-быстрому сплавила и на родину, значит, укатила. Ага, – кивая, словно китайский болванчик, ответствовал мужик.

Зияющая дыра внутри все разрастается. Одиночество разъедает душу. Анна была его надеждой. Хотелось самых обычных человеческих тепла и уюта, которые с каждым днем все больше казались юному Снейпу чем-то далеким, нереальным и даже иллюзорным. Мелькнувшая мысль – на каникулах вернуться домой – была отметена им, даже не успев оформиться в голове.

И снова образы, обрывки фраз и ощущений мелькают, будто в гигантской центрифуге.

Вот перед ним декан «родного» слизерина. Слагхорн, запинаясь и то и дело приглаживая ладонью свои «моржовые» усы, вещает студенту о безвременной кончине матери, безуспешно силясь натянуть при этом на лицо дежурно-фальшивую скорбную мину.

+++

Родительский дом. Вот потертая мебель, облезлые стены, этот тошнотворный запах затхлости и застарелого перегара. Лестница наверх. Каждая ступенька откликается усталым старческим скрипом. Ни одной мысли в голове. Шаг, еще один и снова... как маггловский робот, или жертва «империо». Дверь в комнату открыта. Полумрак. На кровати лежит мама. Она, кажется, даже стала меньше, худая, иссушенная, с посеревшими прядями волос. Длинный нос, такой же как у него самого, возвышается над впалыми щеками и ввалившимися закрытыми навсегда глазами, будто покосившийся флюгер.

«Сколько же раз эта тварь ломал тебе нос, мама?»

Северус тихо присел на край драного стула рядом с кроватью, пустым взглядом скользя по лицу самого родного человека. Медленно, будто измываясь, невидимые тиски сдавливают грудь, не давая сердцу биться, а воздуху проникать в легкие. Совершенно сухие глаза резануло жуткой болью, но слезы не желают излиться. «Мама...» Вселенская тоска и вина навалились на сгорбившегося подростка, давя и ломая. «Я бросил тебя, мама. Я ушел и оставил тебя одну с ним. Это не он убил тебя, это – я, потому что не помог, не защитил, бросил, предал...»

Следующее воспоминание столь внезапное и неожиданное, что ошарашило самого юношу. Он смотрит в остекленевшие глаза отца. Глаза мучителя, искалечившего детство и психику собственного сына, убившего жену. Мертвые глаза…

Северус стоял не шевелясь, и не мог точно вспомнить, что именно случилось. Он помнил только как плотное покрывало ярости (не злости – черной ярости!), накрыло его сознание будто занавесом. Театр абсурда окончен. Увидев у кровати с покойной матерью привычно пьяного и невозмутимого Тобиаса Снейпа – собственного отца – он вывалился из реальности. Он не видел, не слышал ничего, не чувствовал боли от ударов. Он хотел бить сам. Хотел УБИТЬ. Без магии, без жалости! Тьма ледяными когтями впилась в сердце

====== Глава 13 ======

Комментарий к Глава 13

Вот он портрет Полной дамы. Там, за этой тряпкой с размалеванной истеричкой, спит та, что нужна ему сейчас, как никогда раньше. Привалившись спиной к шершавой стене, парень медленно сполз на пол. Каменные плиты пробирали холодом до костей, но пошевелиться не было сил. Юный Снейп боялся. Он чувствовал, что находится на самом краю черной бездны, и если сорвется, она поглотит его своей тьмой. Безвозвратно...

Во времени Северус потерялся, так что не имел понятия сколько он подпирает спиной камень стен. Однако все тело уже стало заметно потряхивать крупной дрожью, толи от холода, толи от нервного напряжения.

«Лили, я так тебя люблю. Прости меня. Прошу, помоги, спаси...» – не переставая мысленно молил парень. Больше всего на свете сейчас хотелось оказаться в ее теплых объятиях, услышать голос, вдохнуть запах, увидеть тепло в любимых глазах. И тьма отступит. Он точно знает, что только эта золотоволосая колдунья способна спасти его. Если захочет...

– Ты сдурел совсем, Снейп?!

Парень заметно вздрогнул и с трудом разлепил отяжелевшие веки. Гриффиндорка семикурсница, Мэри, кажется, или Молли... смотрела на него с нескрываемым удивлением.

– Чего ты здесь делаешь? Ночью? – девушка подозрительно осмотрела позднего гостя.

– А тебе чего не спится? Ночью, – огрызнулся парень.

– Не твое дело, – чуть покраснела девушка, но потом вдруг с заметной жалостью в голосе добавила. – Небось Лили поджидаешь?

Северус с надеждой и мольбой посмотрел прямо в глаза гриффиндорке:

– Можешь позвать ее?

Девчонка помолчала и, вздохнув, подошла к портрету Дамы.

– Кто б в меня так влюбился...

+++

Сердце колотится в области глотки, в ушах шумит, а околевшее тело предательски дрожит.

«Как же я сейчас жалок!..» – эта мысль заставляет мышцы сокращаться еще сильнее и никакое усилие воли не способно унять позорную дрожь.

По пересохшему горлу будто кто наждачкой прошел.

– Лили, – только и смог прохрипеть несчастный парень.

– Чего тебе? – перебила девушка, скрестив на груди руки в замок и вздернув подбородок.

– Я... не знаю как мог сказать тебе это ужасное... , – он запнулся и нервно вытер ладонью совершенно сухой лоб. – Умоляю, прости меня. Ты нужна мне. Я ...

– Хватит! – резко оборвала его Лили.

– ... люблю тебя, – все равно договорил юноша.

Девушка некрасиво поджала губы и раздраженно притопнула ногой.

– Лили, – руки парня сами сложились в умоляющем жесте, он готов был снова упасть на колени, – прошу тебя, не оставляй меня. Я так тебя люблю! Я что угодно сделаю. Только...

– Только что? – гриффиндорка резко отвернулась и заговорила чуть дрогнувшим голосом. – Что, Северус?! Простить, вернуть нашу дружбу или... любить тебя? Ты ведь хочешь совсем не дружбы.

Северус забыл как дышать, впитывая каждое ее слово. Девушка же, совладав наконец с собой, повернулась к собеседнику побледневшим лицом.

– Готов сделать для меня что угодно? – хмыкнула она и вздохнула. – Так сделай. Оставь меня в покое.

Парень физически ощутил, как черная пустота внутри оживает, заглатывая его умирающую душу.

– Что ты хочешь от меня услышать? – устало прислонившись к стене, тихо продолжала девушка. – Что простила? Так я простила тебя давным-давно. Хочешь вернуть дружбу? Мы выросли, Северус. Дружба переросла в нечто иное. Ты говоришь, что любишь. И знаешь, я тоже тебя люблю.

Сердце пропустило удар. Крохотная, чуть заметная искорка надежды, пробилась сквозь густую тяжелую тьму внутри.

– Но вместе нам не быть, – голос девушки стал твердым, взгляд уверенным. – Хочешь сделать для меня что-то? Сделай! Дай мне шанс! Шанс стать полноправной частью магического мира! Я хочу, чтоб моим детям никто не посмел бросить в лицо оскорбления по поводу чистоты крови. Я хочу жить в достатке и уважении! Что ты на меня так смотришь? Что из этого ты в состоянии мне дать? Ты хороший, Сев, очень хороший, но... всегда будешь в этом мире «нищим полукровкой», бесперспективным, потому что тебе всегда предпочтут чистокровного.

Северус в шоке открыл было рот, но не смог издать ни звука. Лили продолжала, и с каждым ее словом его душа все глубже тонула.

– Я выйду замуж за Поттера, – уверенно отрезала девушка, скривив губы и хохотнув невпопад. – Джеймс правда еще не знает, но я все продумала. Он чистокровный, их род древний и уважаемый в магическом мире, богатый. Моим детям (если я их рожу от Поттера), все будут в рот заглядывать, как сейчас Джеймсу. И меня саму, Лили Поттер из богатенького уважаемого рода Поттеров, будут ставить намного выше, чем какую-то там Лили Снейп с дырой в кармане. Я все решила, Северус! И если ты меня любишь, не смей мешать мне жить так, как я хочу!

Золотые локоны разметались по плечам, когда девушка резко развернулась и, быстро буркнув пароль, скрылась за полотном с насупленной толстой теткой.

Разбитое сердце Северуса Снейпа в этот миг разорвалось бы от боли, если бы его не сковала толстенная непробиваемая корка льда.

Сознание парня будто отделилось от разума и тела. Он шел куда-то, наверное о чем-то думал, или не думал... перед глазами мелькали стены, потом ночь и звездное небо, а еще позже деревья. Откуда-то издалека донесся крик. Жуткий болезненный предсмертный вой. А когда Северус наконец понял, что кричит он сам, голос уже охрип, а горло нещадно саднило. Оказывается шел дождь и он промок насквозь. Парень сидел в грязной луже, ночью, где-то в запретном лесу и тупо разглядывал сбитые в кровь коленки. Когда успел упасть? Память упрямо отказывалась сотрудничать.

Внутри все умерло, покрылось черным холодным пеплом, а ледяные кандалы, сковавшие сердце, разрастались, глухо потрескивая и стягивая внутренности тугим замораживающим узлом.

Его собственная боль – физическая и душевная – вдруг соединились и пожелали вырваться из своего одеревеневшего хозяина. Руки сжались в кулаки, впиваясь ногтями в собственные ладони. Сметающее все на пути желание крушить все вокруг обрушилось на юного слизеринца, будто лавина. Безумно захотелось причинить боль другим, чтобы своя отпустила... Озлобленный оскал искривил тонкие губы.

– Я хороший, но всегда буду хуже него, так Лили? – безудержный, сумасшедший и злой хохот разлетелся в лесной тишине.

Мозги снова отключились. Бессвязные картинки, приглушенные далекие звуки. Лицо Люциуса, сначала удивленное, потом ликующее. Огромные кованые ворота особняка Малфоев. Терпкий вкус вина на языке, желудок полыхнул огнем. Темные, завораживающие и опасные глаза незнакомого волшебника. Магия незнакомца фонит за версту. Очень силен! Что он говорит? В уши будто ваты натолкали... Охаживает кругом, как товар на рынке, смотрит, ухмыляется... Стены качаются, лицо волшебника расплывается, краем ускользающего сознания Северус с ужасом понимает, что падает.

*

Катарина узнала того волшебника из снейповых воспоминаний. Волан-де-морт...

Вот как Снейп попал к темному магу в первый раз. Его, еще совсем мальчишку, разбитого, отвергнутого и отчаявшегося, напоил и привел к Волдеморту Малфой! Этот рафинированный аристократ уже несколько раз пытался затащить своего малолетнего бывшего сокурсника на аудиенцию к Лорду. Но зачем это ему понадобилось? Северус и сам гадал над этим, но ответа так и не нашел.

Сеанс «трепанации» мозгов зельевара в очередной раз прервался. Волдеморт сорвался с места и вылетел из зала, ни на кого даже не глянув. Ну конечно, очередная догадка для разгадки. Глупо звучит...

Кэти устало улыбнулась и вновь нашла взглядом безжизненное неподвижное тело. Снейп и впрямь казался мертвым. Цвет кожи стал каким-то землистым, закрытые глаза ввалились. Женщина вдруг отметила, что сейчас он очень похож на свою умершую мать. Такое же усталое измученное лицо. Она неожиданно осознала, что смотрит на этого человека без привычной ненависти. Правда хотя выпавшие на его долю жизненные тяготы и потрясения были действительно ужасны, они все же не могли оправдать поступки, совершенные этим человеком в будущем. Однако, ей было жаль его, искренне жаль...

Рядом кто-то всхлипнул. Кэти обернулась и встретилась взглядом с покрасневшими от слез глазами профессора травологии. Она по-прежнему держала за руку совсем уж расклеившуюся Трелони.

– Мы ведь все были рядом – преподаватели, – женщина снова всхлипнула. – Мы же должны были помогать детям, оберегать их. Этот мальчик рос на моих глазах, ходил на мои уроки, а я ничего не заметила. Я ни разу не обратила внимания на то, что с ним происходит, не предложила помощь. Вдруг я могла исправить все? Вдруг могла изменить его ... судьбу? И он бы не...

– Не корите себя, Помона, – покачала головой Катарина. – Северус не из тех, кто терпит жалость. Он бы не открылся вам и не принял бы вашей помощи.

Двери в зал с грохотом отворились, и в помещение влетела Белла. Все обернулись на резкий звук. Глаза миссис Лейстрейндж поблескивали сумасшедшим огоньком, губы недовольно перекосило. Следом за ней вошел Волдеморт. Раздражение сквозило в каждом его резком движении.

«Опять не сработало... – констатировала для себя Катарина. – Значит, продолжение следует...»

====== Глава 14 ======

Подрагивающие клубы импровизированного экрана вновь заволновались. Ощущение, будто тело раскручивают на гигантской вертушке, вдавило спину во что-то мягкое. Парень хрипло пробормотал что-то неразборчивое и с силой сдавил ладонями голову, тут же отозвавшуюся жуткой болью в висках Катарины. В надежде найти поблизости хоть что-то жидкое, Северус робко приоткрыл один глаз и ... замер, уставившись на свою руку.

Прямо перед его носом, с его собственного левого предплечья, на него, будто насмехаясь, взирал череп, изо рта которого извиваясь кольцами выползла змея!

Метка Волдеморта...

МЕТКА ВОЛДЕМОРТА?!!

Парень подскочил с кровати как ошпаренный, обхватив метку правой ладонью, будто от этого она могла исчезнуть. Ужас на юном лице был столь великим, что, казалось, Северус сейчас хлопнется в обморок. Сердце грозилось вскоре проломить ребра своей дробью, обреченный взгляд загнанного в угол зверька метался из стороны в сторону. Парень попятился и уперся спиной в стену.