Текст книги "Окна с видом на море (СИ)"
Автор книги: Жанна Д
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
Я рыдала. Я готова была на колени перед ним упасть и умолять о внимании, любви, заботе.
У меня не было ничегошеньки из этого. Но я помнила, каким он может быть, когда любит…
Как вернуть, или как обрести заново?
А он стоял у окна и смотрел на море…
Я ревела и не могла унять слёз. Они не приносили облегчения, они не решали проблем, они просто были.
Он привык к моим слезам и давно на них не реагировал. Только раздражался. Но сейчас молчал и всё смотрел и смотрел в даль морскую.
Я не мешала ему думать. Молилась про себя и за себя. Я так хочу счастья. Простого женского счастья. Если бы он знал, как хочу.
– Хорошо, давай попробуем начать заново. Ради Мишки. – Он сказал как отрезал. И ушёл на работу. А я с улыбкой, утирая слёзы, наблюдала, как его автомобиль выезжает со двора.
========== Илья ==========
В Москве я должен был пробыть три дня. Командировка. Важный контракт. Подписали, обмыли, и остался день. Прийти в себя и отоспаться. Мой зам не захотел покидать пределы гостиничного номера, перебрал малость. А я, поскольку не пил, решил прошвырнуться по Москве. Надо подарки Мишке купить и Ляле.
Мишке-то с удовольствием, а ей…
Но надо изображать хорошего мужа. Я лицо компании, как-никак.
Вышел из гостиницы, взял такси и поехал… Да, в тот самый дом, в котором квартиру Миле купил когда-то. Столько лет прошло. Мишке пять уже. А её девочкам? Точно не скажу, они младше его – на год-два, так точно.
Подъехал и отпустил машину. Даже не знал, прав я или не прав. Зачем направился к ней и что я хочу от нашей встречи.
Сегодня среда, и она должна быть на работе, как и её муж. Девочки могут быть дома. Интересно, так интересно, какие они – её девочки. Красивые должны быть, в маму.
Домофон долго не отвечал, но из подъезда вышла девушка, чем я тут же и воспользовался, проскользнув вовнутрь.
Двери квартиры мне открыли достаточно быстро.
Пожилой пузатый мужчина в семейных трусах сообщил, что в этом доме и квартире живут с момента заселения. И никакой Милы тут никогда не было.
Поблагодарил и ушёл.
А на что я рассчитывал? Что она встретит меня? Так не сказка, однако, жизнь.
Во дворе остановился. Дышать трудно. Нет, я не сердечник, и давление бьёт меня редко. Но тяжесть в затылке напоминала именно о нём. Перенервничал.
Присел на лавочку у детской площадки, заложив под язык таблеточку каптоприла.
Вот и всё. Моя надежда увидеть Милу потерпела фиаско.
Можете мне не верить, но глаза слепили слёзы.
На детской площадке играли дети в сопровождении мам или нянь. Женщины группировались на таких же лавочках, только ближе к входу и к детям.
Я полностью ушёл в себя, в свои сожаления, в свою душу. Нахлынули воспоминания. Я всегда любил её. Пусть и никогда не был достоин.
Я казался себе жалким в тот момент, да я и был жалким, несмотря на респектабельный вид.
Голову немного отпустило. Глаза высохли. А жалостью можно упиваться хоть сколько. Что с неё. Она не созидательна. Абсолютно разрушительное чувство.
Да какая теперь разница.
Обернулся на шум и треск веток. Кусты, окружающие детскую площадку, в одном месте раздвинулись, и из-за них появилась девочка. Смешная такая, с перепачканным личиком, озорными глазками и двумя косичками.
Я невольно улыбнулся ей. Она в ответ тоже – по-девичьи застенчиво, и, наклонив голову набок, произнесла:
– Знаешь, папа, я всегда знала, что ты придёшь. Давай знакомиться, я Яна.
У меня просто землю выбило из-под ног. Хорошо, что услышал я это в положении «сидя».
– Папа?! Ты ничего не путаешь, детка?
– Сиди тут, не уходи никуда. Я мигом.
Она снова исчезла в кустах и появилась минут через пять уже не одна, а с точно такой же девочкой, с такими же светло-русыми косичками, только в платьице не голубого, а сиреневого цвета.
Они обе держась за руки, разглядывали меня. А я боялся пошевелиться.
– А если он не наш папа? Ты могла ошибиться, Яна. – Вторая девочка казалась более серьёзной, и на её личике не присутствовали разводы грязи.
– Но он почти такой же, как на той фотографии в маминой спальне.
– Похож, действительно похож. Но сколько раз тебе говорили – не разговаривать с чужими людьми, тем более мужчинами! Няня маме расскажет, и нас заругают.
– Анита, мы должны узнать.
Краем глаза я заметил стремительно приближающуюся к нам женщину лет тридцати.
– Анита, Яна, сколько вас просить – не исчезать из поля зрения!
Она схватила их обеих за руки и потащила в сторону подъезда другого дома, соседнего с тем, куда я сегодня приходил.
– Постойте, – я окликнул их. – Скажите, их маму зовут Эмилия?
– Это не ваше дело, как зовут их мать, идите куда шли, а то я сейчас полицию вызову. Я кричать буду. Девочки, быстрее, быстрее домой.
Я наблюдал, как они скрылись за дверьми подъезда.
Сердце щемило. Я боялся подумать. Я пребывал в шоке. Я не знал, что мне делать. Мысли бежали и путались. Я думал. Я не имел права на ошибку. Надо поразмыслить, действовать потом. Значит, она узнала меня. Эта маленькая смешная девочка с косичками узнала меня по фотографии. Хоть бы щёлкнул её на айфон. Но я растерялся. Неужели это мои девочки? Мои и Милы? На вид им тоже лет пять. Что же произошло тогда на самом деле?
Господи, какой я дурак. Меня развели, как идиота. Маленькая и скромная Лялечка играла нами всеми, как пешками на шахматной доске.
А я повёлся на её ложь, на вопли и стенания собственной матери. Что я наделал?! И как мне теперь быть?!
С лавочки меня поднял звонок сына. Мишка интересовался моими делами. Растёт пацан. Сообщил, что мать его свалила с Лариской по магазинам, глаза продавать. Вот так и сказал – «глаза продавать».
Надо уменьшить ей количество свободных денег, а то её вечные кофточки, юбочки и брючки из всех шкафов вываливаются, порой даже нераспакованные.
Итак, необходимо возвращаться на землю.
Впереди поиск подарка ребёнку, у которого практически всё есть, ну, кроме нормальной семьи.
Я дошёл до дороги, поймал машину и отправился в ГУМ. Сердце не отпускало. Жало, давило. Сел у фонтана. Набрал вызов Мишки.
– Сынок, что ты хочешь, чтобы я привёз тебе?
– Собаку.
– Собаку мы с тобой вместе купим, хорошо?
Мишка согласился.
***
Вечерний поезд увозил меня в Крым.
Я не спал всю ночь, я думал. Как быть? Как поступить? Я не знаю, что будет правильным в данной ситуации, а что нет.
Я не могу оставить Мишку, тем более с ней. А Ляля даже не собирается отдавать мне ребёнка. Это у нас новый способ сохранения брака. Спекуляция сыном.
И как мне быть с тем, что у меня две дочери? И они, чёрт возьми, ждут папу. Ищут его в каждом похожем мужчине. Я им нужен, и они нужны мне. А больше всего мне необходима Мила.
Дома, наобнимавшись с сыном, иду в свою комнату. Оттуда набираю номер телефона матери.
– Что случилось, Илья?
Она знает всё и всегда наперёд.
– Мама, как ты могла тогда? Если бы ты только знала, в каком дерьме я живу. За что? Тебе-то я что плохого сделал?
– О чём ты, я не понимаю.
– О моей семье, о моей жене, снохе твоей любимой. Скажи, ты помогала ей врать? Неужели ты, моя мать, желала мне такого счастья?
– Вы не ладите с Лялечкой? – её голос просто звенит колокольчиком.
– Не ладим? Да мы ненавидим друг друга. Меня с ней держит сын. А её со мной только деньги.
========== Мила ==========
Сева опять пригласил меня на обед. Мы встретились в ресторане «Арагви». Кабинка на двоих.
– Эмилия, я бы предпочёл ужин с тобой, – он уже не намекал, а настаивал, – ну сколько можно?
– Всеволод, я тебя прекрасно понимаю. Но все вечера у меня отданы двум чудесным девочкам. И так будет продолжаться ещё лет одиннадцать-двенадцать, а может быть, и дольше.
– Это же просто дети! – Он улыбался.
– Нет, Сева. Дети – это очень не просто. – Я игриво улыбалась в ответ.
– Мила, нельзя себя хоронить заживо!
– Свят-свят-свят! О чём ты? Кто хоронит себя заживо?
– Мила, я скучаю по тебе.
– Я сейчас с тобой. – Я подмигнула ему и подумала, что очень хотела бы видеть на его месте совсем другого человека.
Вот что мне надо? Сева хороший. Может быть, он мне даже идеально подходит. Во всяком случае, за те девять месяцев, что мы встречаемся, ни одной ссоры не было, ни крупной, ни даже мелкой. И физически он меня удовлетворяет. Так что не так?
Я много раз задавала себе этот вопрос. И не только себе, а ещё фотографии, которая стояла у моей кровати на тумбочке. Но Илья на фото молчал.
Чем больше времени проходило, тем больше я жалела о том своём бегстве из Крыма в Москву.
Куда и зачем я бежала? Кому, что я доказала?
Хотя да, доказала себе, что Илья был моим, а бегство – слабостью. Не любил он Лялю. Зря мне ревность глаза слепила и душу выжигала. Надо было бороться и выиграть, а я смалодушничала и проиграла. Потому что каким бы Сева ни был хорошим, он больше чем любовником мне не будет. Мои дети для него – просто дети. Не родные, не его. Он не сможет им стать отцом.
А отец-то нужен.
Спрашивают они об отце, просят рассказать какой он был. Фотографию разглядывают.
Меж собой обсуждают.
Милые мои девочки. Самое дорогое, что есть у меня в жизни. И за них я Илье очень благодарна. Если бы он знал…
Если бы он только знал об их существовании. Да он с ума бы сошёл.
Я помнила, как он относился к чужим детям, а тут свои, родные и такие славные и смышлёные. Не видели его никогда, а некоторые черты, манеры – копия. Генетика – вещь суровая, с ней не поспоришь. А мне так больно его отражение в них замечать. Как когтями по сердцу. Нет. Не плохо это, что дочери на отца похожи, просто люблю его до сих пор. Или воспоминание о нём люблю.
Сложная штука жизнь. Очень сложная.
Вот и о море остались лишь воспоминания. Хотя ездили мы с девочками в Турцию прошлым летом. Так море – то и не то одновременно. Отдохнули хорошо, загорели, накупались. И гуляли по набережной, и рано утром на пляж выходили. Но не несло оно, с той стороны, колдовских чар, не было живым вершителем судеб. А оставалось лишь местом с водой и пляжем. Странное, непонятное ощущение. Я больше не писала море.
А по возвращении из поездки мы и встретились с Всеволодом. Он меня к себе в фирму сманить собирался. Но я не пошла. Сразу как-то почувствовала, что его заинтересованность во мне как в женщине перевешивает заинтересованность во мне-дизайнере.
С тех пор обедаем с ним в ресторанах один-два раза в неделю. Затем едем к нему. Домой я возвращаюсь в обычное время. Как ни в чём не бывало.
Вот такая жизнь. Меня вполне устраивает. А его нет. Он хочет семью. Замуж зовёт. Кстати, он единственный мужчина, позвавший меня замуж.
Не ответила ни да, ни нет. Как ответить, когда вроде бы и привязана я к нему и не люблю одновременно? А я без любви замуж не могу.
Не стоит надо мной смеяться, не надо напоминать, что скоро мне сорок, всего через три года, если быть точнее. Не надо напоминать, что в таком возрасте хоть раз замуж сходить уже положено. И ждать принца поздно.
Так я принца не жду, жду совсем другого человека. Хотя я реалистка и понимаю, что этот человек давно женат, и менять жену на бывшую подругу не собирается. Интересно, он счастлив?
Одна половина моей души желает ему счастья, а другая, наоборот, прямо мук неземных. Не со мной живёт же. Так пусть мучается.
Одного чувства я к Илье не испытываю – равнодушия.
Но это я так отвлеклась немного.
Вернулась домой после свидания с Севой сегодня позже, чем рассчитывала.
Пока поговорили, пока объясняла, что знакомиться с моими дочками ему рано. Их подготовить надо. Пока сидела и думала в своей машинке, что засасывают меня отношения опять куда-то не туда. Пока по пробкам добиралась до дома.
Пришла уставшая и вся в думках. А няня встречает меня сердитая, за столом ужинает одна Анита, а Яны вообще не видно.
– Оля, – обращаюсь к няне, – что тут у вас происходит? Яна где?
– Мила, да ревёт весь вечер, под кровать залезла, вытащить не могу.
– Мамочка, просто сегодня во двор приходил наш папа. Яна его узнала, собиралась познакомиться, а она… – дальше Анита головой показывает в сторону няни, – утащила нас домой, даже слова сказать не дала.
– Папа? Ваш папа? – пол подо мной усиленно качался. Или мне так казалось.
– Да, мамочка. Мы в дом вошли, на фотографию ещё раз посмотрели. Это точно был он. А она, – снова кивок в сторону няни, – всё испортила. И он теперь не вернётся.
Немного отойдя от первого шока, я изъяла из-под кровати плачущую дочь. Умыла её, переодела, напоила молоком.
– Оля, расскажи всё в подробностях, – приступила я к допросу няни.
– Мила, пойми, я так испугалась. Сначала они исчезли с детской площадки. А затем, смотрю, стоят рядом с тем мужчиной. Я бегом к ним. Я полицию вызвать обещала. Сказала, что кричать буду. Я так испугалась!
– Оля, это я уже поняла, а он что делал?
– Ничего. Как сидел, так и сидел. Спросил что-то, но я торопилась девочек увести, не расслышала.
– Мама, он спросил, зовут ли тебя Эмилия, – сообщила рассудительная Анита.
Я разревелась, прямо как моя Яночка.
– Оля, почему ты испугалась? Он был грязный, плохо одет?
– Нет, Мил, я ещё подумала, что он очень импозантный, а всё туда же. Ты что плачешь-то?
– Как давно всё случилось? Оля, куда туда же? Это мог быть Илья. Понимаешь? Илья.
– Перед обедом дело было. Мы и так уже домой собирались. Он светлый, плотный такой мужчина, рост не знаю, он сидел. В молочно-кофейном костюме и рубашке… не помню цвет. Приличный вроде.
– Так что ж ты бежала от него?
– Говорю, испугалась. Я не знаю его, а девочки с ним рядом.
И тут я поняла, что просто поддалась настроению дочерей. Паранойя какая-то. Откуда Илье взяться у нас во дворе? Глупости. Не может быть этого. Не может – и не было.
А вот семья нормальная моим детям точно нужна.
Вывод напрашивался сам собой. Сева прав в своём желании подружиться с моими дочками. А я цепляюсь за воспоминания и глупые мечты.
– Яна, Анита. Я проанализировала ситуацию и пришла к выводу, что ваша няня Оля права. Ваш папа не мог находиться у нас во дворе. Во-первых, потому, что он живёт в другом городе, у него там есть жена и сын. Во-вторых, он не знает нашего адреса. Вы ошиблись, приняв случайного прохожего за него.
– Значит, он никогда к нам не придёт? – Яна снова заплакала.
– Нет, он к нам не придёт. Так бывает. Люди расстаются. Мы с ним расстались. Но я могу вас познакомить с одним очень хорошим человеком. Он мой друг. Хотите?
Конечно, они хотели. Мои замечательные девочки. Но Анита, уже лёжа в своей постели, перед сном мне сказала, что всё-таки во дворе был папа и ей совсем не показалось.
========== Ляля ==========
Встречать мужа утром дома совсем не хотелось. Торчал бы ещё месяц в своей командировке, я бы только вздохнула. Так ведь нет, сообщил, что едет.
Как только в дом войдёт сразу начнётся: подай, принеси, убери.
Прислуга я ему, что ли? Спросила прошлый раз перед отъездом. Ответил, что прислуга обошлась бы гораздо дешевле.
Гад! Просто гад, и издевается надо мной как хочет. Видите ли, я завишу от него. А он меня этой зависимостью попрекает.
А что не так? Муж должен обеспечить жену всем! Вот Лариска живёт и живёт, и никаких упрёков не слышит. А я всё не такая.
Какого чёрта женился, если я не такая, какая ему нужна?
Как в постель в своё время – пожалуйста. Девочку ему поиметь захотелось. Только когда была последний раз, эта постель. Постели нет, и не было уже давно. Конечно, теперь ведь не девочка.
Говорит, что у него на меня не стоит.
Ну да, стоит только на других. А я что? Я жена. Мать его единственного ребёнка, между прочим. Хотя бы за это меня уважать должен.
Как я его ненавижу! Кто бы только знал.
Лариска считает, что мне надо любовника завести.
Может быть, она и права, но тут палка о двух концах. Первый – он разведётся, просто выгонит меня и скажет, что так и было. А второй – может, ревность взыграет, и тогда я получу полноценного мужа, у которого стоять на меня будет, а не на всех долгоногих секретарш.
Вон у Лариски есть бойфренд для плотских утех, и она счастлива. Деньги ей даёт. Она может потратить и не отчитаться перед мужем. Кто – не знаю. Да оно и не важно.
Господи, я замужем почти шесть лет. Вот это всё называется счастьем семейной жизни?!
То есть то, что у меня муж, ребёнок, я домохозяйка – это и есть то самое счастье? Слово такое мерзкое. Домохозяйка! И упрёки: утром, днём по телефону и вечером лично. А это и есть счастье! Любимого слушать!
Говорила ему, что надо нанять горничную. Прибиралась чтобы, полы мыла. Сказал, что мне и так нечего делать, так что я сама могу. И без разницы что у меня маникюр дорогущий. С таким маникюром только пол мыть.
Вот сегодня покажу ему свою независимость, и плевать мне с высокой колокольни и на него, и на принципы. Он мне муж по паспорту, значит, он мне обязан.
Вызвала няню прямо с утра и пошла в кафе. Там мы с Лариской и встретились.
Ждала её я, правда, долго, уже и кофе выпила пару чашечек, и пирожное съела тоже. Мне поправиться не грозит, как была худющая, так и осталась. Пару лишних килограмм только на пользу, и мышцы в фитнесе накачанные тоже. Да, фитнес, бассейн, СПА – вещи святые. Я же жена главы компании, я должна выглядеть. Так что день, проведённый в салоне красоты, воспринимаю как тяжкий труд, для поддержания статуса семьи.
Прибежала Лариска запыхавшись, без макияжа.
– Что тебя, красавицу, задержало? – спрашиваю.
– В отличие от тебя, мужа встречала. Это тебе на своего плевать, а мне-то нет.
– Так у тебя кроме мужа и друг имеется. Кого любишь из двух?
– Обоих люблю. Знаешь, если бы выбор предоставили, с обоими бы и жила.
Подождала я, пока Лариска кофе свой выпьет и про подарки расскажет, мужем из столицы привезённые. Подумала, что свои подарки тоже бы посмотреть охота, но теперь без скандала не обойтись.
– Лар, а что твой про моего рассказывает?
– Ляля, говорит, что с контрактом проблем не было, а вот в последний день Илья уехал без него в город. Вернулся злой и молчаливый, и в поезде всю дорогу молчал. Только в ноуте всё искал что-то, а может быть, читал просто.
– Да уж. Я как подумаю, что вечером по возвращении меня ждёт…
– Так сама виновата, встретились бы с тобой часом позже, накормила бы его, спать уложила и гуляй не хочу. А ты сбежала. Если ненавидишь настолько, разведись и живи спокойно. Ты у нас дама молодая, найдёшь себе другую жертву. Школу-то прошла какую. Вести себя умеешь, красавица, потому что макияж и причёска делают женщину. Так что, может быть, у тебя всё впереди.
– Да? Ты такая умная! Где я деньги возьму на макияж и причёску?
– Работать пойдёшь.
– Кем? Пианисткой? Я забыла, с какой стороны к инструменту подходить. И что я за свою работу получать буду? Я, знаешь, лучше потерплю. Илья не самый плохой вариант.
– Терпи, дело твоё. Хотя ещё вариант – просить деньги на сына. Сыну-то он не пожалеет, сына он любит. А при разводе ребёнок с матерью остаётся.
– Я тебя уверяю, что Илья сумеет обеспечить сына и оставить меня без гроша одновременно.
– Да уж, ситуация. Слушай, я ещё про дом тебя спросить хотела, это же ваш дом на десятом километре от города стоит? С окнами на море? Мы с моим как-то проезжали, видели. Там и дворик такой чудненький и ухоженный, и сам дом, как игрушка. Я залюбовалась просто. Потом спросила у охранника, чей – и прифигела просто. Ты там бы жила, да я к тебе б переехала, от красоты такой.
– Это не мой дом. Это дом его бывшей. Он ей его купил, а она дизайнер, вот и отстроила, что хотела. Красивый дом и участок тоже. Знаю от юриста компании, что она перед отъездом этот дом ему подарила. Я тогда тоже в нем жить не отказывалась. Заикнулась как-то, так он так орал, что не представляешь. Думала, ударит.
– Так он тебя бьёт? – у Лариски округлились глаза от удивления.
– Нет, не бьёт. Просто так орал, что я испугалась. Да фиг с ним, с домом тем. Хочет музей – пусть из него делает. В память!
– Погоди, Ляля, погоди. Это что же такое получается? Получается, что он любил её. А раз дом не продал, то и сейчас любит…
– Он меня соблазнил, когда, как говоришь, её любил. Что ж на меня-то полез?
– А у мужчин, дорогая подруга, секс и любовь – вещи разные. А ты хитрюга, как я погляжу. Когда надо легла, и под кого – тоже знала.
Лариска противно так улыбалась. С плутовством в глазах. Мне не захотелось проводить с ней день. Да и показалось, что знает она больше, чем говорит.
Я давно понимала, что она умнее и хитрей, чем кажется. Не простая она, совсем не простая. Но, кроме неё, у меня никого больше нет. В качестве компании она меня вполне устраивала, да и вкус у неё был. Я к её мнению прислушивалась. Потому что Илья для встреч разных, если меня с собой брал, одобрял те вещи, что по совету Лары куплены были.
Прошлись мы с ней по бутикам, шмоток прикупили. Потом в салон красоты по времени заглянули. Вот там-то меня звонок телефонный застал. Свекровь.
– Да, мама! – я невероятно нежным голосом с ней говорила всегда. И обращалась только «мама».
– Лялечка, ответь мне, пожалуйста. Ты знала о беременности Милы, когда нас с Илюшей обманывала? – колокольчики в её тоне отдавали медью.
– Я вас обманывала? – я пыталась сыграть удивление, хотя играть мне приходилось. Сердце стучало в висках. Мила была беременна? Вот это новость!
– Я понимаю, что правду ты не скажешь. Я была всегда на твоей стороне, а ты меня использовала, как рычаг влияния на сына? Ляля, я очень надеюсь, что не ошибалась в тебе, потому что если это не так…
Я нажала отбой, дёрнула ногу, и кусачки срезали кусок кожи на пальце. Педикюрша забегала в поисках перекиси и чего-нибудь, чтобы остановить кровь. А я не чувствовала боли. Я обмирала, предчувствуя приближение моего конца.
Я не представляла, кто для меня опасней в данный момент. То ли Мила, о которой я ничего не слышала с момента её отъезда. То ли свекровь, очень властолюбивая и самодостаточная женщина, от которой в своё время сбежал мой муж в этот город. Но из-под её воли так и не освободился. То ли свёкор – практически бездушный и железный человек, то ли мой муж…
О последнем мне даже думать не хотелось, потому что из всех них он ближе всего ко мне, и наша встреча сегодня неминуема.
Я не стала ждать Лариску с массажа. А с перебинтованным пальцем похромала до дороги, а там, поймав машину, поехала домой.
Ни Ильи, ни собственного сына я там не застала.
На столе в гостиной лежала записка.
«Я подаю на развод. Миша останется со мной. Все вопросы мы будем решать через моего адвоката. Илья».
========== Илья ==========
Я был готов к скандалу, к стенаниям и крикам, но Ляли просто не было дома.
Я успел переговорить со своим адвокатом и нанять частного детектива в Москве. Нужно мне было от него немного. Точный адрес Милы и дату рождения детей. Вот и всё. Он спрашивал, нужно ли её семейное положение. Я сказал, что нет, не нужно.
Столько лет прошло. Кто я ей? Не знаю. Даже предположений строить не буду. Но девочкам я отец, а значит, имею право общения, любви, участия в воспитании.
Я с некоторых пор не сторонник иллюзий в отношениях с женщинами.
Буду разруливать проблемы по мере поступления. Мне бы с разводом решить. Причём так, чтобы Мишка остался со мной.
Я отправляю его к моим родителям, пусть побудет у них, пока я тут со всем и во всём разберусь.
Почти до трёх дня собирал вещи сына и ждал Лялю. Но она так и не пришла. Звонить ей не хотелось. Написал записку и оставил на столе. Пусть подумает, когда прочтёт. Хотя, что она подумает, меня больше не интересовало. Я и так потратил на неё достаточно много лет своей жизни.
Что я успел за время брака? Возненавидеть жену. Кроме вечного недоверия я постепенно приобрёл чувство «змеи» под боком. То есть чего-то такого гладкого, скользкого и холодного, готового укусить в любое время. Я никогда не мог дома расслабиться и отдохнуть, дома меня преследовала опасность.
Расслаблялся с любовницами.
Но и тут отношения стремились перейти в разряд чего-то постоянного с непременным списком обязательств. С вечным вопросом – люблю ли я их. Периодически отвечал правду, что кроме физического влечения ничего не испытываю. На том встречи прекращались. Редкая женщина любит секс ради секса.
Я не начал пить, как многие в моей ситуации. Сказывалось воспитание и ответственность перед родителями. Да уж, сын у них не подарок. Неужели и от Мишки когда-нибудь я буду утирать слёзы? Да и от девочек. Какие они?
Мишка родной и знакомый с первого крика. Ребёнок, с которым переживали вместе всё: и первые зубы, и первые шаги. А вот дочек ещё предстоит узнать.
Справлюсь. Теперь точно справлюсь.
Вместе с сыном загрузили вещи в багажник автомобиля. Впереди нас ждала новая жизнь.
Звонок Ляли застал в аэропорту Симферополя.
– Илья, ты не можешь так поступить со мной! – она кричала сквозь слёзы.
– Уже поступил. Прекрати истерику, я вернусь примерно через неделю. Ты успеешь составить свои требования и пожелания. Наш разговор примет конкретную форму, и мы всё обсудим.
– А сын?
– Миша останется со мной, будете встречаться.
– Я не позволю ей воспитывать моего сына. Я таких подарков не делаю!
– Кому ей? Моей маме? Ты же с ней в лучших подружках ходила на расстоянии.
– Миле твоей! Ты из-за неё меня бросаешь.
– Ляля, я Милу видел последний раз шесть лет назад. И после этого с ней ни разу не общался. Мы с Мишкой сейчас садимся в самолёт. Так что давай перенесём все разговоры на момент моего возвращения.
– Почему ты забрал ребёнка?
– У меня очень много дел, а ребенка я предпочитаю оставить с теми, кому доверяю.
– Я его мать!
– О родительских правах я не сказал ни слова. Бабушка с дедушкой скучают по внуку, пусть порадуются друг другу. Всё! Извини, мы вылетаем.
Я отключил телефон.
Самолёт нёс меня домой.
Мишка прилип к иллюминатору, всё время о чём-то спрашивая, а я отвечал. Только на один вопрос не смог ответить: «Почему небо так похоже на море?»
Дома, то есть у родителей, меня и накормили, и «выпороли».
Мне пришлось рассказать всю правду за те десять лет, которые провёл вне дома и которые были так важны для меня.
Мама плакала, а отец молчал.
– Что собираешься делать, сын? Снова ломать? Или пора уже начинать строить? Я надеюсь, ты понимаешь, что Милу не вернёшь. Да и если вернёшь, за прошедшие годы она стала другой, и ты тоже изменился. А потом, никто не гарантирует отсутствие мужчины в её жизни. Она дама видная, умная и независимая. Таких без внимания не оставляют. – Он внимательно смотрел на меня, как бы просчитывая.
– Нет, папа, на благосклонность Милы мне рассчитывать не приходится. Я хочу быть отцом моим детям. Это мало или много? Не знаю. Ты прав, пора начинать строить что-то более капитальное, чем замки из песка у моря.
– Вот тут ты прав.
***
Утром я уже летел в Москву.
Снова звонила Ляля, что-то кричала в трубку, но я не слушал. А потом просто заблокировал входящие от неё.
Остановился в гостинице. Взял напрокат машину.
Надо продумать, с чем прийти к девочкам. Всё-таки в первый раз, с пустыми руками никак. До вечера времени было предостаточно, и я позвонил риелтору. Необходимо иметь собственное жильё, куда можно забирать детей.
Чёрт, хоть филиал в Москве открывай.
Мысль показалась мне интересной, и я решил обдумать её после.
Обойдя кучу магазинов игрушек и детской одежды, я понял, что всё не то. Не с куклами, и не с платьями нужно первый раз являться отцу. Пошёл в ювелирный, купил серёжки девочковые, маленькие, но очень приличные. Милая продавщица уверила меня, что пятилетние дочери будут в полном восторге.
Встретился с детективом, получил интересующий меня адрес, телефон домашний и мобильный Милы. А также информацию об отсутствии законного супруга, но наличии бой-френда. Рассчитался, добавил денег за дополнительную информацию.
Успел встретиться с риэлтором. Посмотрел несколько квартир. Остановился на двух. Обещал подумать. Вернулся в гостиницу, принял душ, привёл себя в порядок. Есть не хотелось, но я всё-таки заставил себя спуститься в ресторан и перекусить.
Всё, теперь порядок, теперь надо собраться с силами и сделать то, ради чего я здесь.
По дороге купил цветы. Трём женщинам, три букета.
Въехал во двор, припарковал машину. Время было позднее, я не рассчитал пробки и застрял.
В подъезд попал вместе с каким-то парнем, он мне двери придержал и с букетами вперёд пропустил. На лифте поднялся на нужный этаж и позвонил в квартиру.
Двери открыл мужчина в костюме, то есть без пиджака, но в рубашке с галстуком и в костюмных брюках.
Ну что ж, и он в гостях. Дома так не ходят.
– Простите, вы к кому? – удивлённо спросил он.
– К Эмилии и к девочкам. Даже не так, скорее, к девочкам и к Эмилии. Вы не волнуйтесь. Я вам не конкурент. Можно войти?
– Мила укладывает дочерей спать. Давайте знакомиться, я Всеволод.
– Илья.
– Сева, кто-то пришёл? – Увы, давно не моя Мила появилась в коридоре. Она остановилась, глядя на меня и прикрыла рот рукой, чтобы не закричать. – Илья?
Вот и всё, что она проговорила и прижалась спиной к стене.
– Да. Удивлена? Ты не думай, я не собираюсь вмешиваться в твою личную жизнь. Я понимаю всё. Но я имею право принимать участие в воспитании моих дочерей. Давно имею право, с их рождения, о котором я, увы, не знал.
========== Мила ==========
Сообщила Севе, что рассказала о нём девочкам. Обрадовался так. Обещался в пятницу быть. Я ужин приготовила, с дочками поговорила. Разговор, правда, не задался. Я им про то, что Сева хороший, добрый, а они …
В один голос: «Неужели наш папа больше не придёт?». Причём так настойчиво, уверенно, что папа был. Позвонила няне.
– Оль, прости за беспокойство. Тот мужчина точно моё имя спрашивал? Ну тот, на лавочке, помнишь, которого ты испугалась?
– Нет, он спрашивал, как маму зовут. Не бери в голову, Мил.
– Я-то что? Это Яна с Анитой настаивают. Отдыхай, разберёмся мы тут.
Попыталась доказать, что им показалось. И что дядя Сева им обязательно понравится. Надулись и пошли играть к себе. Кажется, я зря затеяла это знакомство. Мои фантазёрки на своём настаивают.
Не мог Илья прийти в наш двор. С чего вдруг! Не мог. Да и потом – он счастлив и доволен жизнью. Как-то знакомую встретила оттуда. Так она рассказывала, что Ляля похорошела, держит себя уверенно. Статусу своему соответствует. И ещё, что Илюша безумно любит ребёнка. Настолько, что тот чисто папин сын.
Мне тогда обидно стало. Вот того любит, а наших с ним – нет. Так как любить-то будет, если не знает о них? Просто элементарно не знает. И не догадывается, что мои девочки чуть-чуть старше его мальчика. А если бы узнал?
Я не знаю, что было бы. И думать мне об этом незачем.
На сегодняшний день есть Сева тот который мне подходит, и я могу на него опереться. Я же женщина, чёрт возьми, я слабая! Я нуждаюсь в поддержке, в словах дурацких, ласковых. Во взглядах, полных любви. Они красят, они заставляют молодеть и жить заставляют. А если произносящий умеет сказать не пошло и не обидно, то его ценить надо. Сева умеет.