Текст книги "Мой маленький котёнок (СИ)"

Автор книги: Zeynab Murad

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Слёзы обильно лились по моим щекам, пока мужчина наслаждался.

Моё сознание оторвалось от тела, выключая все ощущения. Он мог делать, что хочет, ведь теперь ко мне это не относилось.

На всё это время я забыла, где нахожусь, пока он не кончил на моё лицо, заставляя меня задыхаться и кашлять.

– Вот теперь ты выглядишь как дешёвая проститутка, – сказал мистер Рамирез, отдышавшись.

Затем он встал и открыл дверь. Проверив коридор на наличие людей, он просто ушёл.

Некоторое время я просидела молча, не желая что-либо делать.

Я умылась и пришла в себя. Это стоило мне не малых усилий, ведь смыть унижение и боль невозможно. Поэтому я сделала всё, чтобы выглядеть менее подавленной – подправила волосы, макияж, улыбку – и вот даже не скажешь, что это человек, который готов засадить нож себе в сердце.

Даже лучше, чем я надеялась.

Я зашла в зал, и мои глаза сразу нашли отца.

Его сложно не заметить. Он освещает каждое пространство, в которое заходит, и доказывает своё превосходство без всяких усилий. Всё в нём просто идеально – утонченный и невластный времени стиль; ухоженная борода; сильные и четкие черты лица; обворожительная улыбка и даже каждая еле заметная морщина, которая указывает на его мудрость и пройденный путь – абсолютно всё.

И я так сильно люблю его, что никогда не смогу делить его ни с кем. Эта эгоистичная мысль живёт в моей голове всю мою жизнь и мучает меня, поскольку я знаю, что я сама недостаточна для него. Ему нужен кто-то достойнее меня.

Он заметил меня и позвал рукой к себе. Я смахнула слезу и стала уверено направляться к нему.

– А вот и Габриэль, – он выглядел таким гордым мной, мне просто хотелось закопать себя заживо, зная, как сильно я его не заслуживала.

Все взгляды устремились ко мне, но меня это больше не волнует. Его рука легла на мою талию и притянула к себе, давая всем знать мою позицию.

С ним я знаю, что всегда под защитой, чтобы не случилось.

– Мы рады тебя видеть! – Каспер раскрыл руки и обнял меня в знак приветствия.

– Габриэль, боже! Цветёшь и пахнешь! Мейсон, следи за ней хорошо! Не дай бог уведут у тебя из-под носа! – подхватила его жена и в отличии от своего мужа, она сильно сжала меня в своих объятиях и подмигнула моему отцу.

– Я её никому не отдам, – ответил папа строго и посмотрел на меня собственническим взглядом.

Я почувствовала трепет в животе от его слов.

– Учись у него, Каспер! Вот это отец. А ты ещё нашего сына непонятно куда отправляешь. Скажи ему, Мейсон! – женщина недовольно устремила глаза на мужчину.

– Действительно, Каспер, не поступай с ним так. Он сейчас молод, пусть учится на своих ошибках сам. Если ты его отправишь, он там без контроля останется, что может привести к ещё большим ошибкам. К тому же парню всего шестнадцать, через несколько лет сам уедет, и вы будите скучать.

– Поэтому, ты Габриэль здесь оставил? – слова Каспера были огрызением, но папа ответил на его вопрос серьёзно.

– Да. Ведь нет прекрасней чувства, чем быть с ней. Она моё дитя, и каждый день, проведённый с ней, делает меня счастливей.

В этот момент мне просто хотелось наброситься на него и прижаться к нему так, чтобы чувствовать близость и тепло его тела.

Но мне пришлось отвлекать себя разговором, пока мы не дойдём до дома.

Элтон Рамирез – год назад

– Почему этим не могу заняться я? – спросил я недовольно у отца.

– Неужели ты думаешь, что я дам тебе разрушить годы моей работы, сопляк?

Я раздражённо закатил глаза.

Похоже, что он никогда не доверится мне.

– Мне двадцать-семь лет. Как долго я буду у тебя ассистентом? Даже Алисон, начавший как консультант, сдал экзамен и стал юристом. За одиннадцать лет работы здесь у меня прогресса ровно ноль.

Отец оторвался от своих документов и посмотрел на меня.

– Иди и не мешай мне.

Это было моей последней каплей. Я был так зол, что попытался выйти из здания, несмотря куда иду и ударился об кого-то.

– Смотри куда прё—

Я хотел было накричать на этого человека, как узнал перед собой стоящую девушку. Эта была Габриэль Хейз.

Девушка растерянно хлопала ресницами.

– Прости, ты не ушиблась? – спросил я, неловко улыбаясь.

– Всё в порядке, у тебя что-то случилось? – спросила Габриэль своим ласковым голосом.

Чёрт, как же сильно меня заводила её невинность.

– Чтобы не случилось, ты сделала мой день своим появлением, детка.

Блондинка засмущалась.

– Была рада увидеться, – она попыталась уйти, но я преградил ей дорогу.

– Куда ты так спешишь? Пойдём выпьем кофе, – мы стояли вблизи, и я удостоился смотреть, как меняются эмоции на её лице после каждого моего слова.

Она опустила взгляд, чтобы не встречаться им со мной.

– Прости, но меня ждёт мой папа, – она прошла мимо меня и убежала.

Я ей точно нравлюсь, поэтому она себя так ведёт. На сто процентов уверен, что стеснение и робость – это лишь пыль в глаза. Я готов пойти на всё, чтобы она открылась мне. Она будет моей. И у меня даже появился план.

========== Глава 4 ==========

Мейсон Хейз.

Я решил уменьшить количество алкоголя, который я принимал, но так как я сегодня уже нарушил – терять было нечего, и можно было пить. Тем более был повод.

В последние годы Габриэль вела себя странно. Я скидывал это на её возраст и гормоны и надеялся, что это временно. И когда несколько месяцев назад она снова стала жизнерадостной Габриэль, той которую я вырастил – я смог вздохнуть полной грудью и радоваться, что это закончилось. Но сегодня вечером с ней опять что-то случилось. Всю дорогу я поглядывал на неё, надеясь, что мне кажется, но только убеждался в обратном. На ней не было и цвета. Она не реагировала на мои комментарии и не выходила из машины, пока я ей этого не сказал.

Я устало выдохнул.

Единственное, что я требую от неё это то, чтобы она была счастлива. Неужели это, блять, так тяжело? У неё есть крыша над головой, свобода и финансовая помощь. Чего ей ещё не хватает?

Злость охватила меня, и я ударил рукой по столу, чтобы выпустить хоть какой-то пар. Но это не помогло.

Неужели я избаловал её? И что же теперь делать?

Я потёр глаза от усталости.

У моего поколения не было времени страдать, мы пахали, как могли, и только думали, как бы не сдохнуть.

Взяв с собой стакан и бутылку, я поднялся к ней в комнату.

Я люблю Габриэль больше жизни, но это не значит, что я позволю ей пить мою кровь.

– Малыш? Можно зайти? – спросил я, стучась в дверь.

– Да, заходи.

Зайдя в её комнату, я не увидел девушку и растерялся. Оказалось, что она была в своей ванной комнате и позвала меня к себе.

Не успев перейти порог комнаты, запах лаванды ударил в мой нос. Габриэль всегда любила чересчур горячую воду, поэтому густой пар охватил всё помещение. Вместо ламп горели свечи.

На моём лице сразу появилась улыбка, и всё, что было до этого, было забыто. Она стала погружаться глубже в тёплую, ароматную пену в ванне, и её светлые волосы веером разметались в воде. Видимо её мышцы болели после долгого дня, ведь как только всё её тело ушло в воду, она протяжно замычала. Вода окутывала тело, а пузырьки кружились вокруг неё. По тому как Габриэль закрыла глаза и глубоко вздохнула, чувствовалось, как напряжение медленно спадает.

Услышав мои шаги, она открыла глаза и повернулась ко мне. С мокрыми волосами и со смытым макияжем она выглядела как божественный ангел.

Мой ангелочек.

Особенно с красным распаренным лицом она выглядела так непринужденно красиво. И мне так чертовски нравилось, что в отличии от своих сверстниц, она выглядела на свой возраст – даже если это звучало эгоистично.

Я устроился рядом с ней со стаканом виски в руке. Сделав глоток, я поставил стакан на край ванны, прежде чем повернуться к ней.

– Как прошёл твой день? – спросил я осторожно.

Она улыбнулась перед тем, как открыть глаза и ответить.

– Это очень долгий день. Но теперь уже не важно, ведь ты рядом.

– Я всегда рядом, – не знаю почему, но я ответил таким же тихим голосом.

– Да, но иногда просто хочется, чтобы были только мы. Вокруг столько абстракта.

Я невольно ухмыльнулся и потянулся, чтобы взять её руку, поднося к своим губам для мягкого поцелуя.

– Не знаю, я не замечал. Возможно потому, что мои глаза всегда на тебе.

Она улыбнулась.

– Я рад, что смог поднять тебе настроение, – ответил я честно, не сводя с неё глаз.

Габриэль слегка привстала, чтобы приблизиться ко мне. Из-за этого верхняя часть её тела вышла из воды. И хотя виднелось только немного ниже ключиц, мне пришлось вложить немало усилий, чтобы не опускать глаза. Потому что один вид на её нежные изгибы и гладкую кожу был достаточен, чтобы заставить моё сердце учащенно биться.

– У тебя всё хорошо? – спросил я серьёзно, а затем залил стакан до конца.

Габриэль откинула голову на борт ванны, её длинные ресницы отбрасывали тени на щёки. Я протянул руку, чтобы погладить ее по волосам, ощущая мягкость под кончиками пальцев.

– Да, – тихо ответила она.

– Точно? Ты же знаешь, что я помогу тебе, чтобы не случилось.

Она мельком улыбнулась.

– Да.

– Чтобы не случилось, мы пройдем через это вместе.

Её улыбка стала шире, и я почувствовал, как меня захлестнуло чувство облегчения.

– Спасибо большое.

Посидев немного с ней в этой умиротворённой тишине, я встал со своего места и наклонился вперёд, нежно поцеловав её в лоб.

– Я собираюсь пойти заказать себе что-нибудь на ужин, – сказал я. – Ты будешь? – Габриэль покачала головой.

– Хорошо, тогда спокойно ночи.

– Спокойной ночи.

Я стал выходить из комнаты, как вспомнил.

– Габриэль?

– Да?

– Ты можешь после лекций приехать в мой офис и забрать документы? Сама знаешь, моя секретарша в декрете.

– Да, конечно.

И хотя я был рад поговорить с ней, легче мне не стало.

Что же я делаю не так? У неё явно что-то случилось.

И вроде мы только что поговорили, но….

Но даже когда она уверяла меня, что всё в порядке, я чувствовал неладное. Она пыталась быть сильной, пыталась убедить меня, что все в порядке, но я знал лучше. Я знал, как тяжело быть подростком, как трудно быть ребенком и взрослым в одно и тоже время.

Мне хотелось протянуть руку и обнять ее, прижать к себе и сказать ей, что все будет хорошо. Но я также знал, что она была в том возрасте, когда ей нужно было чувствовать, что она может справиться со всем самостоятельно.

Когда я выходил из её комнаты, я не мог избавиться от чувства неловкости, которое охватило меня. Я знал, что воспитание детей – это постоянное балансирование между тем, чтобы быть рядом со своим ребенком, и предоставлением ему пространства для самостоятельного роста и обучения. Но было трудно поверить, что с ней действительно всё в порядке, что она не боролась больше, чем показывала.

Я направился в свою спальню, чувствуя, как тяжесть дня ложится на мои плечи. Быть родителем никогда не было легко, но именно такие моменты, как этот, напоминали мне о том, как сильно я нужен моей дочери, даже когда она этого не говорит. Кушать уже совсем не хотелось. Я был сыт происходящим.

Элтон Рамирез

Я был одержим Габриэль с того момента, как увидел её возле нашей компании. Несмотря на бесчисленные отказы и оправдания, я всё еще не мог выбросить её из своей головы. Я убедил себя, что нам суждено быть вместе, что между нами существует какая-то необъяснимая связь. И хотя каждый раз, когда я пытался сблизиться с ней, она отталкивала меня – я знаю, что она просто не готова признать свои чувства ко мне. Поэтому я не настроен сдаваться.

Я перепробовал всё, что только мог придумать, чтобы завоевать ее расположение. Приносил ей цветы, покупал разные подарки, даже стал приходить на рабочие совещания чаще. По каким-то причинам отец заставлял её приходить к нам на работу хотя бы раз в неделю. Она была стажером у нас и на самом деле могла работать, не приходя в офис. В любом случае это было лишь в мою пользу.

Но ничего не помогало. Она оставалась непоколебимой в своём отказе, но вместо того, чтобы отталкивать меня, это только разжигало во мне интерес и животное желание.

Я пил от ярости, нанимал проституток похожих на неё и засыпал в надеждах быть с ней.

Однажды, когда был солнечный день, я проходил через парк возле офиса. Тогда я возвращался с обеда и увидел Габриэль, сидящую на скамейке. Я почувствовал, как невольно занервничал, ладони вспотели, а дыхание стало поверхностным.

– Привет, Элтон, – сказал Габриэль, тепло улыбаясь мне.

Она была шикарна.

– Привет, Габриэль, – ответил я.

Мы поболтали несколько минут о таких обыденных вещах, как хорошее расположение офиса и наш обед, но я едва мог сосредоточиться на разговоре. Я был слишком занят, пытаясь придумать способ убедить её дать мне шанс.

– Элтон? – сказала Габриэль, прерывая мои мысли. – Ты о чём-то задумался?

– Прости, дел много. Сама знаешь. А ты не хочешь сходить со мной в кино сегодня? Развеяться там, отдохнуть.

Я надеялся, что, может быть, на этот раз всё будет по-другому, что, может быть, она наконец согласиться.

– Прости, я бы с радостью, но у меня уроки.

Было ясно, что ничего не изменилось.

– Я понимаю, – процедил я, сдерживаясь, чтобы не тронуть её.

– Прости, ещё раз, – сказала Габриэль, нежно кладя ладонь на мою руку.

Я кивнул, чувствуя, как в горле образовался комок.

Девушка ушла.

– Ничего. Ничего. Скоро ты сама прибежишь ко мне. Ты ничем не лучше других, – сказал я себе, когда она ушла.

День до мероприятия

– Элтон, завтра ты идёшь со мной на мероприятие, – сказал отец, врываясь ко мне в кабинет.

– И тебе добрый день, отец, – ответил я, подписывая последний документ в моей стопке.

– Меньше болтай. Как только закончишь рассматривать файлы, сразу приедешь по адресу, который я пошлю тебе завтра.

– Завтра же воскресение? У меня есть планы. Я не могу.

– А тебя никто и не спрашивал. Ты сам хотел повышения, а сейчас работать не можешь?

И пока он не начал беспрерывно ворчать, я решил согласиться:

– Хорошо, я приду.

– Конечно, что же тебе ещё делать? А ещё тебе нужно будет занять Мейсона Хейз.

– Зачем тебе? – спросил я, недоумевая.

– Тебе говорят, ты делай, – он недовольно фыркнул и вышел из моего кабинета.

Я бы удивился этому, но в последнее время он постоянно скидывал все дела с мистером Хейзом на меня. Вначале я радовался, что благодаря этому смогу сблизиться с Габриэль, но она на долгое время пропала из виду.

***

И хотя я был молодым помощником юриста, я всегда чувствовал себя уверенно на этих крупных корпоративных мероприятиях, потому что учувствовал в них с детства. И несмотря на мой большой опыт я должен был признать, что эта вечеринка по случаю годовщины компании Terix была довольно впечатляющей. Комната была заполнена элегантно одетыми людьми, болтавшими и смеявшимися за бокалами шампанского.

Я стоял в стороне, пытаясь слиться с обоями, надеясь, что мероприятие закончится быстро, и я смогу пойти домой. Но вскоре отец дал мне знак, чтобы я подошёл к Мейсону. Мистер Хейз, бизнесмен из компании-партнера, с которой мы работали по крупному делу. Он был высоким и красивым, с пепельно серыми волосами и уверенной улыбкой.

Мейсон был высоко уважаемым бизнесменом. Он всегда был резким и по существу. Как только встреча начиналась, он сразу становился серьёзным и не терпел глупостей, так сказать – «деловой мужчина без излишеств».

Но как только рабочие часы заканчивались, он снова становился дружелюбным и весёлым. Мистер Хейз стоял возле бара и, увидев меня, сам позвал к себе. Мы начали с небольшой беседы о погоде, но потом мы каким-то образом перешли к теме работы.

– Я слышал, вы работали над делом Шеффилдов, – сказал он, делая глоток своего напитка.

Я кивнул, отвечая неохотно. За последнее время работа так износила меня, что любое упоминание о ней утомляло меня сразу.

– Да, сэр. Это было непросто.

– Да, как же ещё, – сказал он, ставя свой стакан на мраморную стойку. – Но ты сам знаешь, что они говорят – чем тяжелее битва, тем слаще победа.

Я улыбнулась, удивленный его ободрением. Энтузиазм и любовь к работе у этого мужчины всегда поражало меня.

– Спасибо вам, сэр. Это много значит, слышать такое от вас.

Мы ещё немного поговорили о работе, но затем разговор перешел на жизнь за пределами офиса. Мистер Хейз рассказал мне о Габриэль и о том, как он любит проводить с ней время по выходным.

– Она пришла сегодня? – спросил я, не скрывая удивления.

– Представь себе. Как же сложно было уговорить её.

Оставшийся разговор я не мог и сосредоточиться. Мои мысли были с Габриэль. Слава богу, Мейсону пришёл звонок.

Он дружески похлопал меня по спине и сказал:

– Было приятно поговорить с тобой, Элтон, – сказал Мейсон Хейз с улыбкой. – Не будь чужаком, можешь обращаться, если тебе что-то понадобиться.

Я поблагодарил его и отлучился.

Может быть, дело было в шампанском, а может быть, в том, что пришло время. Но сегодня вечером что-то во мне шевельнулось, и я твердо решил поговорить с Габриэль и поставить точки над «И».

Я стал искать её во всех переполненных залах, отчаянно желая поговорить с ней. Найдя её подруг, я попытался узнать, где она находилась, но никто не знал.

Осматривая коридор, я услышал вдалеке голос своего отца. Это было тихо и настойчиво, и я не мог не последовать за ним. Я на цыпочках крался по коридору, пока моё сердце бешено колотилось в груди. На мгновение заколебавшись, я почувствовал беспокойство. Может быть, это был просто интерес, а может быть, это было внутреннее чутье. Я знал, что не должен был подслушивать, но ничего не мог с собой поделать, и, когда любопытство взяло вверх надо мной – я приоткрыл дверь, заглядывая в щель.

Вначале я не понял, что за девушка сидела на полу между ног моего отца – да и мне было это не интересно. Но я услышал, как он простонал её имя. Моё сердце остановилось. То, что я увидел, было хуже, чем видения в кошмарах.

Я не знал, что делать. Всё, о чем я мог думать, это о них двоих, вместе в той комнате. И осознание того, что я потерял её, не успев получить.

Как я и думал. Она оказалась меркантильной и грязной шлюхой. Конечно, можно было предположить разные вещи, смотря сколько времени они проводят вместе, но кто бы подумал, что найду её в таком положении.

Сначала я хотел уйти. Убежать и забыть все, что я видел. Но что-то внутри меня не позволяло мне. Я не мог пошевелиться, отвести взгляд.

Габриэль была моей, по крайней мере, я так думал. Но вот она была здесь с моим собственным отцом.

Ярость наполнила меня, но мне не удалось сделать и шага. Меня словно парализовало. Я прирос к месту, наблюдая за ними со слезами, текущими по моему лицу.

Я больше не мог этого выносить. Я отшатнулся назад, слезы затуманили моё зрение. Я не знал, куда иду, но мне нужно было убираться оттуда. Я почувствовал, как внутри меня закипает ярость, горячая и обжигающая. Я хотел ворваться туда, потребовать ответов. Но что-то остановило меня. Может быть, это был страх, а может быть, это был просто шок.

Когда я уходил, мне казалось, что часть меня умирает. Любовь, которую я питал к Габриэль все эти годы, была разрушена в одно мгновение. Теперь во мне был лишь гнев и ненависть.

Я даже не мог себе представить, что могу ненавидеть отца сильней. Я вернулся обратно и достал телефон.

Теперь вы точно пожалеете.

========== Глава 5 ==========

Я лежала в своей постели, уставившись в потолок, чувствуя, как на меня давит тяжесть. Нахождение так долго в горячей воде, сделало лишь хуже. И теперь я ощущала себя как слякоть.

Прошло пару месяцев с тех пор, как я в последний раз испытывала подобное, но теперь это вернулось, и это похоже на бесконечный цикл мук.

Пытаясь избавиться от этого, я говорила себе, что просто драматизирую. Может, мой мозг и вытесняет все травмирующие воспоминания, заставляя меня спрашивать себя, а было ли вообще такое, или это просто плод моего воображения, но тело и душа никогда не смогут обмануть. И как бы сильно мне не хотелось просто игнорировать это – стоит мне подойти к зеркалу – меня уже не было. Только его противные прикосновения. Я пытаюсь отвести взгляд, сосредоточиться на чём-то другом, но мои глаза возвращаются к моему отражению. Я чувствую себя в ловушке, не в силах избавиться от образов, которые продолжают мелькать в моем сознании. Воспоминание о его грубых руках на моем теле, его тяжелом дыхании на шее и его глухом голосе в ухе, говорящем мне, что делать, продолжает прокручиваться снова и снова. У меня сводит живот, когда я понимаю, что я единственная, кто может видеть шрамы на моем теле, единственная, кто может слышать эхо его голоса в моей голове. Ведь он делал всё, чтобы никакого физического свидетельства о его действиях никогда не оставалось.

Я пытаюсь выбросить эти мысли из головы, оттолкнуть их и забыть, но они продолжают возвращаться, преследуя меня и напоминая мне о том, что было сделано. Я чувствую себя такой маленькой, такой уязвимой и незащищенной, как будто мир видит меня насквозь и знает все мои секреты. Я хотел бы спрятаться, исчезнуть из мира и быть кем-то совершенно другим, кем-то, кому не причинили боли, кем-то, кто не несет груз своего прошлого на своих плечах. Я чувствовала себя бесполезной. Мысли затуманились негативом, и, кажется, что найти выход невозможно. Усталость проникает в мои кости. Мне трудно двигаться или даже дышать.

Проведя пальцами по волосам, я заметила, как несколько прядей легли рядом, отделившись от всей копны.

Он снова поцеловал меня. Я не могла это терпеть и поэтому крепко стиснула зубы, чтобы его язык не проник в мой рот. Мистеру Рамирезу это не понравилось, и он ударил меня.

– Ты можешь, блять, просто делать, что от тебя требуется? Ты заебала меня, – мужчина так напился, что невозможно было понять, что он говорит.

Такое было часто. Каждый раз когда его сделка проваливалась или договорная сумма была меньше, чем он ожидал – вымещалось это на мне.

– Хорошо, пусть будет, по-твоему, – промямлил мистер Рамирез и толкнул меня на диван, который стоял посередине его кабинета.

Одним из его условий было всегда приходить в моей школьной форме. Так он мог не терять времени, и я сразу почувствовала раскаленную добела боль после того, как он грубо входил в мою попу. Я еле сдерживала крик ужасной боли, пока слезы текли из моих закрытых глаз, и мистер Рамирез снова двигал бедрами вперед, вводя еще больше своего раздутого члена яростно и хамски. Он стал тянуть меня за волосы, чуть ли не вырывая их.

Не сдерживаясь, я ахнула от боли, когда массивная головка его члена стала входить дальше, посылая ударную волну парализующей агонии по моему телу. Он ухмыльнулся и издал громкий стон удовольствия. Чем больше я мучалась, тем приятнее было ему. Но и этого ему было мало.

Когда он отпустил меня и пошёл за сигаретой, я стала одеваться в надежде на то, что меня отпустят.

Но мужчина подошёл ко мне, выдыхая сигаретный дым прямо в лицо, а затем сильно сжимая щеки в своих потных руках.

– Ничто не заставляет меня так сильно кончать, как видеть, как ты ломаешься на моих глазах.

Его слова убивали сильнее его действий.

– Не думайте, что вам всегда будет это удаваться.

Я сидел там, уставившись на него со всей ненавистью, а он смеялся над моим предупреждением. Как он мог быть таким черствым, таким равнодушным к моей боли? Я почувствовала, как мое сердце разлетелось на миллион осколков.

– Если бы должны были быть последствия, они бы произошли много лет назад, – усмехнулся он.

Я почувствовала, как волна безнадежности захлестнула меня, когда я вновь осознала всю беспомощность ситуации. Независимо от того, что я сказала или сделала, он никогда не изменится. Я была для него никем, кроме источника развлечения.

– Что ты сделаешь? Скажешь папочке? – он сказал это писклявым голосом, дразня мной. – Поэтому я и не трахая тебя в пизду. Девственница и изнасилована? Кто тебе поверит, – он снова засмеялся и отпустил моё лицо.

Я отстранилась от него так сильно, как только могла, чувствуя, как его пальцы оставляют синяки на моей коже. Когда я отшатнулась, он схватил меня за волосы, притягивая к себе. – Ты никуда не пойдешь, – прошипел он. – Ты принадлежишь мне, шлюха.

Интересно, в чем смысл жить? Я чувствую, что просто трачу пространство и время впустую, чтобы я ни делала, в конце концов это не будет иметь значения. Мысль о том, что это не имеет значения, что я ничего не могу изменить, еще глубже погружает меня в отчаяние.

Я пытаюсь вспомнить хорошие времена, моменты, когда я чувствовала себя счастливой и живой, но даже эти воспоминания, кажется, ускользают. Всё, что осталось, – это все поглощающее чувство депрессии, и оно душит меня.

Я знаю, что мне следует обратиться к кому-нибудь, но мысль о том, чтобы обременять их своими проблемами, кажется невыполнимой задачей.

Как вообще рассказать о том, что сама принять не можешь?

Итак, лежа здесь, наедине со своими мыслями, ощущение было, словно я запихиваю себя всё более и более далеко в ловушку.

Я не знаю, как вырваться из этого, как найти способ чувствовать себя лучше. Но сейчас все, что я могу сделать, это лежать здесь и пытаться переждать бурю, надеясь, что когда-нибудь облака рассеются, и солнце снова засияет.

Но с течением времени темнота, кажется, сгущается. Мой разум полон сомнений в себе и отвращения. Я чувствую, что недостаточно хороша, что я никогда не буду достаточно хороша. Я даже не могу найти в себе сил встать с постели, не говоря уже о том, чтобы встретиться лицом к лицу с внешним миром.

Мне просто хочется лежать и не думать.

Мой взгляд нечаянно упал на стену, где висели фотографии всех моих близких. В этот момент в моем сердце просто пылал огонь ненависти, мне хотелось сжигать, метать, рушить, крушить и убивать. Но всё, что я могла сделать – это просто лежать. В этот момент мне стало так стыдно за себя.

Как можно было разрушить что-то столь прекрасное?

Я знаю, что есть люди, которые заботятся обо мне, люди, которые были бы рядом со мной, если бы я попросила. Но мысль о том, что я позволю им увидеть меня такой слабой и уязвимой, невыносима.

Мне стыдно. Так чертовски стыдно.

Я ничего не могу поделать, но чувствую себя обузой, как будто моих проблем слишком много, чтобы кто-то мог с ними справиться.

Но это не нормально. Я не в порядке. И чем дольше я нахожусь в этом состоянии, тем труднее мне найти выход.

Слезы начинают наворачиваться на мои глаза, и я чувствую, как в горле образуется комок. Я не хочу плакать, у меня нет на это сил.

Как будто прорвало плотину, и все эмоции, которые я сдерживала, выливаются наружу. Рыдания сотрясают мое тело, и я чувствую, что тону в собственном отчаянии.

Но плача, я чувствую себе только хуже.

Это темное и одинокое место, и я не знаю, как сбежать от него. Все, что я могу делать, это плакать и надеяться, что когда-нибудь, каким-то образом, все наладится.

Я вытираю слезы и медленно выбираюсь из постели. Мои ноги касаются холодного деревянного пола, и я слегка дрожу. Я хватаю свой халат и завязываю его вокруг талии, прежде чем выйти из своей спальни.

Когда я иду по коридору в сторону кухни, я замечаю, странный звук. Что-то кроме тихого гудения холодильника, когда я открываю его, чтобы взять бутылку воды.

Я откручиваю крышку и делаю большой глоток, чувствуя, как прохладная вода успокаивает мое пересохшее горло. И вот тогда я вижу его, сидящего в гостиной, купающегося в мягком свете лампы.

Папа поднимает глаза, когда я вхожу в комнату, и я не могу не заметить, как хорошо он выглядит. Его волосы слегка взъерошены. Он одет в простую белую кофту, которая подчеркивала его широкие плечи, а черные спортивные штаны – его мускулистые ноги. Когда я смотрю на него, меня всегда поражает, то как привлекательно он может выглядеть в любое время и в любой одежде.

– Привет, – говорю я мягко.

– Привет, – отвечает он, улыбаясь, а затем снова переводит взгляд на ноутбук, который стоит рядом с ним.

Я сажусь напротив него, пытаясь стряхнуть печаль.

– Почему ты все еще не спишь? – спрашиваю я, любопытствуя, что могло не дать ему уснуть.

– Я получил электронное письмо с работы, – отвечает он, протирая глаза. – Не мог уснуть, не проверив.

Я киваю, понимая, как сильно его работа давит на него.

В комнате царит умиротворение и тишина, только мягкий свет лампы отбрасывает тени на стены. Это похоже на святилище, безопасное пространство, где я могу убежать от хаоса моего собственного разума.

Я делаю еще один глоток воды, наслаждаясь прохладой, когда она скользит по моему горлу. Меня слегка клонит в сон.

Наблюдая за работой отца, я ни могу не чувствовать, как меня охватывает чувство спокойствия. Это как оказаться в эпицентре шторма, где все неподвижно и тихо, даже несмотря на то, что тебя окружает хаос.

Впервые за долгое время я чувствую, что, возможно, все будет хорошо. Как будто, может быть, для меня еще есть надежда. В этой мирной и тихой комнате, я понимаю, что иногда все, что нужно, – это мгновение полного бездействия, чтобы найти свой путь обратно к себе.

Именно здесь, наслаждаясь тишиной и покоем гостиной, мои мысли начинают блуждать. Но теперь это не что-то грустное. Я вспоминаю свое детство, те времена, когда мы каждое воскресенье ходила в церковь.

– Эмм, я тебе не мешаю? – спрашиваю я, нарушая уютное молчание между нами.

– Конечно нет, малыш. Что ты хочешь? – отвечает он, отрываясь от своего экрана.

– Когда мы в последний раз ходили в церковь? – спрашиваю я, мой голос едва громче шепота.

Папа хмурит брови, пытается вспомнить. – Я думаю, это было несколько лет назад, – наконец отвечает он.

– И почему мы остановились? – спрашиваю я.

– Нууу, – размышляет он вслух, пожимая плечами. – Когда мы переехали от бабушки, у нас было много дел. Тебе надо было ходить в школу, мне – управлять молодой компанией. Так ещё раньше она была гораздо ближе к нам.

Я киваю, понимая, как жизнь может поменяться и то, что раньше имело для нас значение могло полностью вытесниться из жизни. Но даже когда я принимаю его ответ, я не могу избавиться от ощущения, что за этим кроется нечто большее.

Когда я росла, церковь всегда имела особое значение для меня. Возможно потому, что именно такое ощущение создавала нам бабушка. Возможно, я просто скучаю по ней. Или по детству.

Я был поглощена собой, что совсем забыла о ценностях и своей культуре.

Но сейчас, я начинаю понимать, как сильно мне этого не хватало. Как сильно я скучаю по тому чувству общности и сопричастности, которое приходит, когда ты являешься частью чего-то большего, чем ты сам.

– Может быть, нам стоит начать ходить снова, – говорю я, удивляясь внезапности этой идеи.

Папочка смотрит на меня, легкая улыбка играет в уголках его губ.

– Да, – говорит он, и его глаза загораются новообретенным энтузиазмом. – Может быть, нам следует.

Чувства надежды и морального удовлетворения, которое я не испытывала уже долгое время наполняют меня. Может быть, это первый шаг к тому, чтобы найти свой путь обратно к себе, заново открыть то, что раньше имело для меня значение.