Текст книги "Лавка Каспера (С)"

Автор книги: Заязочка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– Да, конечно. Тем более…

– Что «тем более»?

Гермиона решилась взглянуть ему в глаза.

– Я прекрасно понимаю, что вызываю у вас лишь раздражение. Тем более, что вам нравится другая женщина.

– Кто мне нравится? – удивился Снейп.

– Не важно.

– Нет уж, мисс, договаривайте. Что еще за сплетни за моей спиной?

– Это Гарри так считает, – выдавила из себя Гермиона. – Он решил, что вы встречаетесь с Абигайль. Конечно, она вам гораздо больше подходит. Я все понимаю.

Снейп потер переносицу.

– Ну у вас с Поттером и фантазии. Не знаю, почему вас это так заинтересовало, тем более, что это, в общем-то, не ваше дело. Но так и быть. Я не встречаюсь с Абигайль Мерри. Она замечательный человек и прекрасный друг, но из-за обстоятельств ее рождения и всего прочего Эбби слишком зациклена на том, что она «тоже Блэк». Если можно так выразиться, она замужем за «древнейшим и благороднейшим семейством Блэк». Я почти уверен, что Сириус Блэк был ее единственным мужчиной. Но это не повод для обсуждений с Поттером или с кем-нибудь другим.

– Ясно, сэр. А с кем вы тогда встречаетесь?

Вопрос слетел с губ, и вернуть его не было никакой возможности.

– Ну и наглость, мисс Грейнджер, – прошипел Мастер Зелий. – Что вы себе позволяете!

– Простите, сэр.

– Тролль вас задери! Ни с кем я не встречаюсь! Какого лысого гоблина мы вообще ЭТО обсуждаем?!

Гермиона робко вздохнула.

– Извините, сэр. Просто… просто я подумала, может быть… может быть, если у вас есть немного свободного времени. То есть… если вы не очень заняты…

– Мисс Грейнджер, один поцелуй еще не дает вам права интересоваться моей личной жизнью и претендовать на мое время.

Странный разговор затягивал. В конце концов, шипящий и плюющийся ядом Снейп – это так привычно и давно не страшно. Учитывая, что и он почему-то не торопился заканчивать разговор.

– А сколько поцелуев даст мне эти права? – спросила Гермиона, опуская глаза.

Снейп поперхнулся и уставился на свою ученицу.

– Только не говорите, что вам понравилось целоваться со мной, – пробормотал он.

– А вам разве нет?

– Мисс Грейнджер, а это точно вы, а не Поттер под обороткой?

Она лукаво улыбнулась.

– А вы проверьте. Спросите меня о чем-нибудь, чего Гарри точно не знает.

Снейп медленно провел рукой по лицу.

– Все, мисс Грейнджер. Давайте закончим этот разговор.

– Хорошо, сэр.

– И да, мисс Грейнджер, не знаю с чего вы все это взяли, но вы меня не раздражаете. Конечно, я не собираюсь и впредь поощрять чрезмерное рвение на уроках. Но я считаю вас чрезвычайно умной и привлекательной ведьмой.

– Спасибо, сэр!

– Но я бы не хотел впредь возвращаться к этому разговору, мисс.

– Да, сэр.

Домовой эльф позвал их ужинать.

Ужинали молча. Все сильно устали. После ужина мистер Грейнджер разговорился с портретом дорогого предка. Речь шла о традициях и обычаях магглов и магов.

– Знаете, мистер Блэк, – говорил отец Гермионы, – все-таки все это устроено не лучшим образом. Я имею в виду эту систему по контролю за детской магией. Мы с женой были бы рады любой помощи. Любой консультации. А детям каково! В одиннадцать лет их не только отрывают от родителей, но и попадают они в совершенно незнакомый мир. Вот если бы была какая-нибудь программа для родителей детей с магическими способностями. И какой-нибудь ознакомительный курс для детей. Чтобы они могли, например, познакомиться со своими ровесниками из семей волшебников.

– Что-то такое предлагали еще в пору моей молодости, – сказал портрет. – Мой знакомый, Альфред Карадок, и его жена на свои средства основали небольшой приют для детей магглов, от которых отказывались родители из-за того, что они оказались волшебниками. И они разговаривали с магглами, объясняли им, как справляться со стихийными выбросами детской магии. Но, насколько я понял, их начинание не встретило понимания.

– Жаль, – ответил мистер Грейнджер. – Это была хорошая идея.

– А вам ничего не рассказывали? – заинтересовалась Нарцисса.

– Нет, – ответила миссис Грейнджер. – Только когда пришло письмо из Хогвартса, нас посетила профессор МакГоннагал.

– Странно, – ответила Нарцисса. – Я никогда не думала об этом. А разве магглы отказываются от своих детей с магическими способностями?

– Я не знаю, – ответил мистер Грейнджер. – Мы с женой очень любим свою девочку. Хотя нам и было нелегко, мы ведь понятия не имели, что это такое. А какие-нибудь недалекие люди или религиозные фанатики – вполне. Таких детей наверняка могли счесть одержимыми.

– Отвратительно, – сказала Нарцисса.

– Совершенно верно, – согласилась миссис Грейнджер. – Необычный ребенок – все равно ребенок. Мы с мужем хотели организовать что-то вроде группы поддержки, чтобы родители, столкнувшись с теми самыми магическими выбросами, знали, что делать, к кому обратиться с вопросами. Выпустить брошюры с ответами на самые распространенные вопросы. В нашем мире это естественно. Люди с похожими проблемами объединяются и помогают друг другу. Муж написал директору Хогвартса, но ответа мы так и не получили.

– А что вы чувствовали, когда у вашей дочери начались выбросы магии? – заинтересованно спросила Нарцисса.

– Честно говоря, мы были напуганы, – ответил мистер Грейнджер, – ведь и понятия не имели, что это такое. При этом мы не хотели пугать ребенка. Все было так сложно. Поэтому мы с женой и хотели бы помочь другим родителям.

– А в Министерство вы не обращались? – поинтересовалась Нарцисса.

– Мы решили, что если даже школьное руководство этим не заинтересовалось, то в Министерстве с нами и разговаривать никто не будет, – ответил мистер Грейнджер. – Мы наслышаны об отношении магов к нам.

– Вы могли обратиться к кому-нибудь, кому все это небезразлично, – заметила Нарцисса, – уверена, что вы нашли бы поддержку.

– Да что об этом сейчас говорить, – ответил мистер Грейнджер, – когда такое творится.

Нарцисса вздохнула в ответ.

– Здесь двойная пентаграмма, – сказал Люциус Малфой на следующий день. – Нужно максимальное количество кровных родственников. Крестник тоже. Мне жаль, Абигайль, но основными призывающими будут Реджинальд и Поттер.

– Это опасно? – спросила Абигайль.

– Максимум – сильное истощение. Значит, первая пентаграмма – Реджинальд, Гарри Поттер и Драко. А так же ты и Нарцисса. Думаю, что миссис Тонкс с дочерью не откажутся нам помочь. Мы с Северусом страхуем, чтобы Лорд раньше времени не очнулся. Нужны еще трое.

– Я подойду? – спросил Люпин. – Мы ведь были друзьями с Сириусом.

– А я? – подала голос Гермиона. – Мы друзья с Гарри.

– Подходит, – кивнул Люциус. – Кто сообщит Тонксам?

– Я, – ответил Люпин.

Надо ли говорить, что все семейство Тонкс согласилось помочь?

В подвале Блэк-мэнора была начертана двойная пентаграмма. Заготовлены черные свечи. Текст ритуала вызубрен. Оставалось только ждать.

– Мы, конечно, не волшебники, дорогая, – сказал мистер Грейнджер, – но ты знай: мы с мамой будем болеть и переживать за тебя.

– Поддержка – это очень важно, – заметил Люпин.

В креслах гостиной замка замерли с чашками чая в руках: семейство Грейнджеров, все Тонксы, Люпин, мать и сын Малфои, Абигайль с Реджи и Гарри Поттер. Андромеда и ее муж неожиданно легко согласились на участие в черно-магическом ритуале. Похоже, что желание избавить мир от Темного Лорда и спасти Сириуса оказалось сильнее предрассудков. Северус Снейп и Люциус Малфой приняли Феликс Фелицис и отправились в Малфой-мэнор на встречу с Волдемортом и компанией. С собой они взяли зелье Алоизия Кондрашека и антидот к нему. Всем другим же оставалось только ждать.

Наконец раздался сигнал. Абигайль стремительно вскочила и бросилась встречать подельников. Все остальные присоединились к ней в холле. Вскоре показались Снейп и Малфой-старший. Они левитировали какой-то бесформенный сверток.

– Ну как? Получилось? – не выдержала Нимфадора Тонкс.

– Да, – сказал Снейп.

– Ну и гадость это ваше зелье, мисс Грейнджер, – заметил Люциус. – Что творится в нашем замке – жутко вспомнить! Я еле успел всех блокировать в столовой. Можно гарантировать, что никто не уцелеет. Страшная вещь.

– А этот? – спросил Люпин, показывая на пленника.

– Мы решили подстраховаться, – пожал плечами Снейп. – Он у нас и под Петрификусом, и под Инканцеро. А Люциус Империо добавил. Так, на всякий случай.

– Ну что, начинаем? – спросила Абигайль.

– Да, пора.

Участники ритуала выпили Sangria Diaboli и направились в подвал. Мистер и миссис Грейнджер остались в гостиной в компании портрета дорогого предка.

Гермиона ощущала во всем теле небывалую мощь. Она знала, что за использование магического стимулятора ей придется расплачиваться, но такая цена ее вполне устраивала.

Спеленатую тушку Его Темнейшества поместили в центр пентаграмм на импровизированном алтаре. Каждый занял свое место, надрезал руку острым кинжалом и окропил кровью линии на полу. По сигналу своей матери Реджи начал нараспев произносить древний текст. Остальные повторяли за ним.

Линии пентаграмм вспыхнули багровым светом. Воздух стал вязким и тяжелым. Свет магических свечей резал глаза. Всех участников ритуала связали ярко алые лучи энергии. Пол под их ногами завибрировал. Тело Волдеморта окутало серебристое сияние. Он стал таять на глазах. Резкая вспышка – и на алтаре появилось тело Сириуса Блэка. Еще одна вспышка – и удар грома потряс древний замок до основания. Сияние погасло. Исчезли энергетические линии. Участники ритуала рухнули на пол как подкошенные…

Очнулась Гермиона от резкого запаха нашатыря.

– А теперь выпей это, дорогая, – услышала она голос своей матери и послушно глотнула укрепляющего зелья из флакона.

Рядом мистер Грейнджер приводил в чувство Реджи.

– Не знаю, что это за тоник, который вы пьете, – сказал дипломированный стоматолог, – но старый добрый нашатырь вполне надежен.

– Заклинание есть. Энервейт, – пробурчал Люциус Малфой. – Ах, да. Забыл. Дорогая, как ты?

С помощью домовиков всех переместили в спальни. Миссис Грейнджер настояла, чтобы все выпили горячего куриного бульона.

– Завтра все обсудите, завтра, – тоном, не терпящим возражений, сказала она. – Отдыхайте. Нельзя так себя изматывать.

Все слишком устали, чтобы протестовать…

На другой день все чувствовали себя слабыми и разбитыми, но отлеживаться никто не стал. Соучастники дружно сползлись к завтраку.

Воскресший Сириус, которого просветил Люпин, таращился на свежеобретенного сына. Абигайль несколько нервно разливала кофе. Нарцисса и Андромеда обсуждали погоду. Люциус прикидывал, какие разрушения могли нанести Малфой-мэнору запертые там УпСы. Тонкс обсуждала с Люпином свой рапорт в аврорат. Ее отец, Снейп, Грейнджеры и молодое поколение молча ждали развития событий.

Первой не выдержала Абигайль.

– Сириус, – сказала она, – я понимаю, что ты теперь глава рода. Но только попробуй не признать Реджи и выгнать меня из дома.

– С чего ты взяла, что я выгоню тебя из дома? – обалдело спросил Сириус. – Если бы не ты, вообще ничего бы не было. И сына признаю, разумеется. И Гарри заберу.

– Гарри принят в род Блэков, – сказала Абигайль. – Мы с Реджи провели обряд. Свидетели Северус и Гермиона.

Сириус кивнул.

– Я тоже хотел, но Дамблдор…

– Нашел, кого слушать! – не выдержала Тонкс. – Он при куче свидетелей и в присутствии официальных лиц признался, что запихнуть тебя в Азкабан было его идеей. Чтобы можно было без помех спихнуть Гарри маггловской родне.

– Как думаешь, – спросила ее Абигаль, – этого достаточно для оправдания?

– Конечно. Если еще Петтигрю найдется.

– Ну, живого Петтигрю я вам не обещаю, – заметил Люциус, – а его труп, полагаю, стынет сейчас в столовой Малфой-мэнора. Надеюсь, этого хватит.

– Хватит, хватит, – энергично закивала Тонкс.

– Наверное, нам пора, – сказала Нарцисса. – Надо разбираться с трупами. Хорошо бы и мужа оправдали. Огромное тебе спасибо, Абигайль, за помощь и гостеприимство.

– О чем ты говоришь! – махнула рукой Абигайль. – Сейчас все уладим, поправим здоровье. И устроим грандиозный праздник. Столько поводов!

С праздником пришлось обождать. Вести с полей приносили Тонкс, Люпин и Снейп. Министерство и Аврорат были шокированы решением проблемы «Темный Лорд и компания». Начались переговоры и торговля с оправданием Малфоев, Снейпа и Сириуса Блэка. Нарцисса Малфой дала пространное интервью «Ежедневному пророку», в котором добросовестно прошлась по политике Министерства и близорукости руководства Хогвартса в отношении магглорожденных. Магическая общественность содрогнулась, узнав историю маленького Тома Риддла, выросшего в маггловском приюте. Рита Скиттер быстренько взяла интервью у Грейнджеров. В архивах обнаружились записи Карадоков. Под давлением общественности был создан отдел при Министерстве, курирующий родителей магглорожденных волшебников. Мистер и миссис Грейнджер не успели и глазом моргнуть, как оказались зачислены в штат консультантами с приличным окладом. Писались брошюры, создавалась горячая линия. Подбирались добровольцы, готовые посещать семьи магглов. И одной из первых, кого посетили, оказалась девочка-сирота, которую сумасшедшая бабка держала в подвале и морила голодом. Колдография несчастного ребенка вызвала шок. Миссис Малфой была единогласно избрана дамой-патронессой Фонда помощи магглорожденным. На этом фоне обвинения против Люциуса исчезли сами собой. Тем более, что вышеозначенный джентльмен перечислил крупную сумму в Фонд.

Показания Дамблдора и труп Питера Петтигрю автоматически сняли обвинения с Сириуса Блэка, который вступил во владение замком.

Снейпа тоже оправдали, окончательно и бесповоротно.

Портрет дорогого предка, Тонксы, Малфои, Люпин, Гермиона и Гарри дружно насели на Сириуса, чтобы он не только признал Реджи, но и узаконил свои отношения с Абигайль. Сириус не стал отбиваться и предложил своей кузине руку, сердце и состояние. Кузина согласилась, «исключительно ради мальчика».

И тут грянул гром. Нашелся основательно заеденный совестью Дамблдор. Его доставили в св. Мунго. Там бывший директор Хогвартса и осчастливил всех информацией, что последним крестражем Темного Лорда является Гарри Поттер. И что мальчику придется пожертвовать собой, чтобы окончательно избавить мир от угрозы воскрешения Темного Лорда.

– Может быть, можно что-то сделать с помощью легиллименции? – спросила Абигайль на Совете, на котором собрались все участники ритуала воскрешения, включая Грейнджеров.

– Нет, легиллименция здесь бессильна.

– А что значит добровольно пожертвовать собой? – спросил мистер Грейнджер. – Совершить самоубийство? По-моему, это просто бред.

– А может, речь идет о ритуале возрождения? – заинтересовалась миссис Грейнджер. – Помнишь, Патрик рассказывал про обычаи туземцев? А зомби, разве не похоже?

– О чем вы говорите? – спросил Люциус.

– Это африканские ритуалы. И вест-индийские, – ответил мистер Грейнджер. – Колдуны бокоры дают некое снадобье своим жертвам. Это снадобье содержит тетрадотоксин – сильнейший яд. Врач констатирует смерть. Несчастного хоронят. Колдун ночью разрывает могилу, оживляет покойника и превращает его в своего раба. Это в теории. А есть масса ритуалов, когда человек проходит жестокие испытания. Фактически, он должен умереть и родиться заново. При таких ритуалах часто констатируют клиническую смерть испытуемого.

– Клиническая смерть? – переспросил Люпин.

– Да. Это состояние обратимо. Если удается снова запустить сердце, то больного можно спасти и вернуть к жизни.

Участники Совета переглянулись.

– А у вас есть какая-нибудь литература на эту тему? – спросил портрет дорогого предка.

– Разумеется.

Через несколько дней план действий был готов. Существовал яд, вызывающий мгновенную остановку сердца, но не затрагивающий мозг. К нему имелось противоядие. Кроме того, все присутствующие при операции колдуны должны были одновременно произнести заклинание Энервейт, что должно помочь в реанимации.

Единственной загвоздкой было найти необходимые ингредиенты.

Сириус открыл неограниченный кредит на приобретение всего, что могло понадобиться. Абигайль пустила в ход все свои связи на черном рынке. Остался один ингредиент для противоядия. Первая кровь девственницы. Желательно – сильной магглорожденной ведьмы.

– Разумеется, я согласна, – заявила Гермиона, когда Снейп, Абигайль и Сириус обсуждали, все ли готово и не нужно ли еще чего.

– Полагаю, мисс Грейнджер не в курсе всех обстоятельств, – заметил Мастер Зелий.

– Каких еще обстоятельств? – подозрительно спросил Сириус.

– Я объясню, – вздохнула Абигайль. – Видишь ли, Гермиона, дело не только в том, что это неприятная и болезненная процедура. Кровь берет тот, кто готовит зелье. И все бы ничего, но тут есть нюанс.

– Нюанс?

– Сириус, каким образом ты умудрился ничего не знать об этих зельях и связанных с ними ритуалах? – спросила Абигайль.

– Я никогда не интересовался черной магией, – ответил он.

– Зря. Без нее никак. Так вот. Различается добровольная отдача крови – жертва. При этом возникает связь между тем, кто жертвует свою кровь и тем, кто эту кровь берет. Если же кровь не жертвуется, а продается, то никакой связи не возникает. Но качество ингредиента снижается.

– А что это за связь? – спросила напряженно слушающая Гермиона.

– Своего рода психологическая зависимость, – ответила Абигайль. – С этим человеком тебе будет легче всего общаться. Только с ним у тебя будет полное взаимопонимание. Кстати, это взаимно. Дающий и берущий связаны, и только плата золотом разрывает связь.

– А плата сильно снижает качество ингредиента? – напряженно спросила Гермиона.

– Сильно. Конечно, действие противоядия все равно будет достаточным. Я уверена, что с Гарри ничего не случится.

– Но риск есть?

– Риск есть всегда, – вздохнула Абигайль.

– Если профессор согласится на подобное, – четко выговорила Гермиона, – то и я согласна.

– Ты соображаешь, на что идешь! – взорвался Сириус.

– Тихо, – сказала Абигайль, – оба уже взрослые, пусть сами решают.

Неожиданно Сириус захлопнул рот.

Вечером к Гермионе подошел Снейп.

– Вы уверены? – спросил он. – Конечно, ни вы, ни я не обязаны потом проводить время вместе. Я давно поставил на своей жизни крест. Стоит ли вам делать тоже самое?

– А вдруг силы противоядия окажется недостаточно? – спросила Гермиона. – Разве вы сможете жить, зная, что могли помочь и не помогли? Я не смогу. А что касается этой связи… Мне и так легко и приятно в вашем обществе. С вами интересно. Так что я ничего не теряю.

Снейп тяжело вздохнул.

– Остановить гриффиндорку, желающую спасти друга, еще не удавалось никому, – проговорил он. – Прошу, мисс Грейнджер. Вам будет больно, но я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы уменьшить боль.

– Хорошо, сэр.

Они спустились в лабораторию. Основа зелья была уже готова. Снейп разжег огонь под котлом.

Гермиона сняла мантию.

– Я понимаю, что вам крайне неудобно, – сказал старательно отводящий глаза Мастер Зелий. – Снимите только белье.

Колготки и трусики были торопливо засунуты под мантию.

– Садитесь на стол.

Она села и замерла, стиснув колени.

Снейп достал из кармана белоснежный платок и подошел к своей ученице.

– Вам будет проще, если вы расслабитесь.

Гермиона кивнула и шмыгнула носом. Потерю невинности она представляла несколько иначе. Но человек предполагает…

Она медленно развела колени, чувствуя, как горячо становится щекам. Потом подняла юбку и зажмурилась, ожидая вторжения и боли.

– Тссс… – услышала она, – ничего не бойся. Все будет хорошо.

Теплые руки осторожно погладили внутреннюю поверхность ее бедер.

– Какая у тебя нежная кожа. А кто спрашивал про поцелуи? Больше не хочешь?

Она широко раскрыла глаза. Поцелуи? Сейчас?

– Я… – сглотнула она.

– Молчи…

Он опустился перед ней на колени. Еще шире развел ее бедра.

– Откинься назад. Вот так. Какая же ты красивая.

Она откинулась назад, почти легла на стол, опираясь на локти. И почувствовала его дыхание прямо на… Это было необычно. Гермиона была начитанной девушкой. Но именно сейчас она поняла: НАСКОЛЬКО теория может отличаться от практики.

Его губы бережно прикоснулись к ней. Кончик языка несколько раз быстро лизнул самую чувствительную точку. Стало горячо, влажно. Это было так приятно. И вдруг резкая боль пронзила все тело Гермионы. Она вскрикнула.

– Уже все, – сказал Мастер Зелий, поднимаясь с колен.

Он показал ей кровавое пятно на платке. Быстро подошел к котлу и опустил в него платок. Подержал так несколько секунд, а затем положил на стол.

Гермиона медленно села.

– Больно? – спросил ее Снейп.

– Уже нет.

– Если тебе нужно зелье…

– Спасибо, не надо.

Она слезла со стола и оделась. Подошла к профессору, который помешивал зелье.

– Скоро будет готово? – спросила она.

– Да, теперь можно оставить.

– Я могу идти?

– Подожди.

Он отложил мешалку и привлек девушку к себе.

– Спасибо тебе. И извини, что пришлось…

– Ничего, – сказала она ему в мантию, – я сама хотела.

Он приподнял ее лицо за подбородок. Она смущенно улыбнулась ему.

– Спасибо тебе, – повторил он, склоняясь к ее губам…

Зелье было готово. Под присмотром главного целителя из св. Мунго и мадам Помфри Гарри принял желатиновую капсулу с противоядием, а затем выпил яд. Целители констатировали смерть. По команде Сириуса все присутствующие одновременно взмахнули палочками, и от дружного вопля «Энервейт!» чуть не вылетели стекла в помещении. Гарри сел на кровати и испуганно заморгал.

От последовавшего хорового вздоха облегчения и счастливого вопля стекла все-таки треснули. Дальнейшие диагностические чары показали, что Гарри Поттер навсегда избавился от части души Темного Лорда.

***

– Согласна ли ты, Абигайль Мерри, взять в мужья присутствующего здесь Сириуса Блэка…

Живописную лужайку окружали розовые кусты. Жених и невеста умудрились нарядиться в цвета своих факультетов, отчего у гостей рябило в глазах. Гермиона и Тонкс были подружками невесты. Гарри досталась роль шафера.

Жених и невеста так и не решили, какие гости будут с чьей стороны. Тонксы и Малфои были родственниками обоих. Люпин и Снейп тоже получили приглашения от обоих, как и родители Гермионы.

Пришли и деканы остальных факультетов Хогвартса. Семейство Уизли так и не простило Гермионе историю с зельем Алоизия Кондрашека, поэтому они держались в стороне, хоть и решили посетить мероприятие.

Страшно довольный Реджи принес портрет дорогого предка, который никак не мог пропустить такое радостное событие.

– Согласен ли ты, Сириус Блэк…

Появились фамильные кольца. Кое-кто из гостей женского пола приложил к глазам платочки.

– Объявляю вас мужем и женой….

В воздух взлетели бабочки, лепестки цветов. Запели наколдованные кем-то из гостей птички. Что-то большое и душистое упало прямо в руки Гермионе. Огромный букет белых роз. Букет невесты. Гермиона обернулась к Абигайль, и та широко улыбнулась и подмигнула ей…

– Какая прелесть! – пробормотала Минерва МакГоннагал.